- Все хорошо, правда. Ты можешь идти.
Услышав мой голос, Воронцов неуклюже поклонился, а затем чуть слышно сказал:
- Слушаю и повинуюсь.
С этими словами он удалился, предварительно, то ли специально, то ли случайно, зацепив плечом мужа моей старшей сестры.
Как только граф удалился на приличное расстояние от нас, Алекс задумчиво почесал подбородок, после чего взял меня под руку и чуть слышно обратился ко мне:
- Кто этот хмырь? Вася знает?
- Что?!
От услышанного мои глаза округлились, и я чуть было не выронила из рук бокал с красным вином, который все это время сжимала в руках.
Заметив мою реакцию на свои слова, Алекс отчего-то нахмурился и хмыкнул.
Неподалеку стоявшая Тоня мгновенно подбежала к своему супругу и всплеснула руками:
- Алекс, как ты можешь такое говорить! Да и не столько даже говорить, сколько предполагать! Ты же прекрасно знаешь о том, какие чувства Соня питает к нашему общему другу!
С этими словами сестра одарила меня укоризненным взглядом, а затем отчего-то прикрыла лицо ладонью и тяжело вздохнула.
Не нужно было никаких слов, чтобы понять безмолвную реакцию моей сестрицы - Тоня также, как и Алекс, сомневается в моей верности Васе, только, в отличии от своего дражайшего супруга, у нее не хватает смелости в этом признаться.
Только как и почему они оба так подумали? По какой причине ребята сомневаются во мне и в моей порядочности?
В ту минуту я была так сильно зла и обижена на Тоню с Алексом, что была готова тотчас отправиться на поиски извозчика и уехать домой, но одна только мысль о том, что я явилась на этот званый ужин, чтобы встретиться с Машей меня и останавливала от опрометчивых поступков.
Алекс и Тоня что-то громко обсуждали, периодически поглядывая в мою сторону, я же старалась молчать и не обращать на них никакого внимания.
Обращались ли они ко мне, упрекали ли меня в том, что я явилась на подобное мероприятие в сопровождении доселе неизвестного им господина и при этом не поставила их в известность о своем длительном отсутствии...
Увы, но ответов на эти вопросы я просто не знала.
В ту минуту я стояла, переминаясь с ноги на ногу, и топила грусть в бокале красного вина, который взяла с подноса, расположенного на соседнем столике.
Ссориться я никогда не любила, да и не нужно мне все это было на самом деле, ведь ссор и скандалов в моей жизни итак было предостаточно (спасибо Василию за это) и выяснять отношения со старшей сестрой на важном мероприятии другой своей сестры я и вовсе не собиралась.
Все это время я оглядывала публику и отчаянно искала взглядом свою старшую сестру Машу, которую никак не могла найти.
Заметив, что я ищу взглядом нашу сестру, Тоня закатила глаза и тяжело вздохнула.
Протерев лицо ладонями, она чуть слышно выругалась, после чего обратилась ко мне:
- Ищешь взглядом Машу?
От услышанного я вздрогнула и перевела взгляд на Тоню, которая все еще находилась в прескверном настроении.
- Она уехала домой, - холодно ответила Антонина, опуская взгляд.
- Она уехала домой? - вопросительно изогнув бровь, переспросила я.
Услышав мой вопрос, Тоня утвердительно кивнула.
Но я никак не могла поверить услышанному.
Маша уехала домой.
Но почему? Зачем она покинула театр так скоро? Ведь Мария всегда любила светские мероприятия, за исключением политических вечеров, а, значит, она не могла так скоро уехать без особой нужды.
И, как будто бы прочитав мои мысли, Алекс вновь заговорил:
- Уехала, потому что один довольно гнусный господин устроил скандал на пустом месте и всем испортил настроение.
С этими словами Алекс едва заметно ухмыльнулся, а затем скрестил руки на груди и посмотрел на свою жену, которая все еще пребывала в смятении.
- Должно быть, у супруга нашей сестры в участке случилась какая-то пренеприятная история..., - задумчиво почесав подбородок, предположила Антонина.
- Конфуз, не иначе, - усмехнулся супруг моей сестры.
Услышав довольно забавное предположение Алекса, я издала едва слышимый смешок, а затем посмотрела в сторону Тони, которая в следующую секунду закатила глаза и тяжело вздохнула, прикрывая лицо ладонью.
Аркадий и Алексей - непримиримые враги, волей случая полюбившие двух родных сестер...
Как бы Маша с Тоней не пытались помирить своих супругов, как бы они не старались сделать так, чтобы мужчины хотя бы поладили между собой... Все было бесполезно.
Алекс все еще никак не мог забыть о том, что приключилось с его отцом по вине Трубецкого.
Аркадий же все еще помнил смерть своего старшего брата, которая случилась много лет назад на дуэли с отцом Алексея, из-за которого, по словам Трубецкого, жизнь его отца пошла под откос.
На самом деле я никак не могла понять, почему Трубецкой-младший был так сильно привязан к своему старшему брату, которого толком и не знал. Более того, не помнил Аркадий и свою мать, которая через несколько лет после дуэли заболела чахоткой и благополучно скончалась. К тому же Трубецкой-старший, по словам того же Аркадия, с самого детства был довольно строг по отношению к нему, и, по какой-то непонятной причине, супруг моей самой старшей сестры постоянно искал оправдания поступкам своего отца, который, как мне казалось, и вовсе не любил его.
Вне всяких сомнений, в той истории было довольно много белых пятен, которые всем нам только предстояло найти и о которых, вполне возможно, знал и сам Аркадий, но просто замалчивал не столько перед нами, сколько перед своей горячо любимой супругой.
От грустных мыслей меня отвлек знакомый голос, принадлежащий моему недавнему знакомому.
Сжимая в руке бокал с вином, я посмотрела в сторону Воронцова и чуть было не выронила бокал.
Мой недавний знакомый о чем-то беседовал с незнакомой мне доселе высокой худощавой блондинкой.
Отчего-то девушка выглядела расстроенной.
Она озиралась по сторонам и зачем-то растирала ладонями плечи, словно от волнения или же просто от холода.
Незнакомка нервно кусала губы и отчаянно пыталась что-то объяснить Кириллу, только, вот, о чем они говорили, я никак не могла понять.
Поймав на себе мой взгляд, Воронцов хищно мне улыбнулся, после чего вновь вернулся к жаркой дискуссии со своей спутницей.
Заметив, куда направлен мой взгляд, рядом стоявшая Тоня отчего-то вздрогнула и похолодела.
- Откуда он ее знает? - выпалила она, сжимая ладонь своего супруга.
- Хм..., - задумчиво протянул Алекс, обнимая Тоню за талию, - Вполне возможно, что хахаль твоей сестрицы всего лишь новое увлечение Катерины.
На этих словах супруг моей сестры саркастично усмехнулся и посмотрел в мою сторону.
Я же, в свою очередь, закипала от злости и ничего не могла с собой поделать.
- Никакой он мне не хахаль! Просто...
На этих словах я сделала шаг в сторону двери, но внезапно поскользнулась и чуть было не растянулась на полу.
"Вино. Видимо, мне не стоило так много пить", - подумала я, хватаясь правой рукой за стул, дабы не упасть.
Но, все же, я не отступала и попробовала сделать еще один шаг в сторону выхода, и на следующий шаг был более успешным.
Бросив напоследок Тоне с Алексом: "Прошу меня простить, но мне пора", я покинула буфет и направилась в гардеробную.
Все это время из моей головы никак не шли довольно несносные обвинения Алекса и безмолвные упреки Тони, которые я, все же, воспринимала довольно близко к сердцу.
Мне было больно даже от одной только мысли о том, что Тоня могла даже предположить, что между нами с Воронцовым что-то может быть...
Ведь это же так нелепо! Ведь это же так глупо!
Накинув на плечи лисью шубу, я уже было покинула театр, как внезапно услышала голос своего недавнего спутника:
- Софочка, постой!
Обернувшись я посмотрела в сторону доносившихся звуков.
Со всех ног ко мне бежал отчего-то запыхавшийся граф, и только лишь от одного взгляда на Воронцова мои губы мгновенно растянулись в непроизвольной улыбке.
Наконец, преодолев расстояние между нами, Кирилл отдышался от бега, а затем смерил меня виноватым взглядом.
Казалось, будто бы он винит себя за эту нелепую беседу с незнакомой девушкой, и только лишь одно осознание этого грело мне душу.
- Та особа мне не знакома. Она всего лишь поинтересовалась у меня сегодняшней постановкой, да и, собственно, я не был этому удивлен, ведь она исполняла главную партию в "Лебедином озере".
С этими словами Воронцов едва заметно улыбнулся, а затем вновь смерил меня взглядом своих небесно-голубых глаз.
- Стало быть знакома, ведь она - прима балета, - ехидно заметила я, кусая губу.
Мне было неприятно то, что граф бросил меня одну и беседовал с незнакомой мне барышней, которую я видела впервые.
- Виноват, каюсь, - хихикнул Кирилл, наклонившись в неумелом поклоне.
Он взял меня за руки, а затем неожиданно предложил:
- Может, позволишь проводить тебя до дома?
Под натиском небесно-голубых глаз Кирилла я чуть было не сдалась и не дала свое согласие, но одна лишь мысль о Васе останавливала меня.
Где он? Как он воспринял нашу ссору? Поведает ли Алекс своему лучшему другу о моем неожиданном визите в Большой Театр?
Увы, этого я не знала. Но, все же, мысленно надеялась на то, что Алексей будет держать язык за зубами и не расскажет обо всем Василию, ссора с которым после таких известий была бы просто неминуема.
Тяжело вздохнув, я посмотрела на своего спутника и отрицательно покачала головой.
- Прости, но нет.
С этими словами я махнула неподалеку стоявшему извозчику и уже было хотела запрыгнуть в пролетку, как внезапно Кирилл взял мою ладонь и поднес к своим губам.
От неожиданного прикосновения графа, моя кожа мгновенно покрылась мурашками, а сердце так бешено застучало в груди, словно было готово в любой момент выпрыгнуть.
Помня о том, как на меня гипнотически действует взгляд Воронцова, я отчаянно старалась не смотреть ему в глаза, и это сделать мне удалось.
- Ну, что, ж. Спокойно ночи, Софочка, - пробормотал Кирилл, целуя тыльную сторону моей ладони.
С этими словами он откланялся и покинул меня, а я, наконец, села в пролетку и направилась домой.
Всю дорогу от Большого Театра до дома мое сердце бешено колотилось, и я никак не могла привести свои чувства в порядок.
Вне всяких сомнений, граф был без памяти влюблен в меня.
Только его чувства были отнюдь не взаимны... Или же нет?
========== Глава 22 ==========
Маша
Той ночью я довольно долго не могла уснуть, размышляя о последних событиях.
Из головы все еще не шло недавнее происшествие, случившееся на званом ужине, сразу же после окончания спектакля, и я никак не могла найти хоть какое-то здравое объяснение случившемуся.
В тот день Аркадий вел себя довольно странно - он очень эмоционально отреагировал на нелестную шутку нашего дражайшего зятя, что, признаться, моему супругу было и вовсе не свойственно.
В ту минуту каждый из нас был сбит с толку довольно странным поведением моего супруга, да и, что уж греха таить, в тот момент и я сама находилась в смятении и не понимала, какая муха укусила Аркадия в тот вечер.
Алексей и мой супруг довольно долгое время были непримиримыми врагами, и этот факт никогда не являлся секретом в нашей большой, пусть и не особо дружной, семье.
Всю свою жизнь Трубецкой ненавидел лютой ненавистью Алексея и его ныне почившего отца, да и сам Алексей, впрочем, и не скрывал того, что питал по отношению к моему супругу схожие чувства.
Примирило недавних врагов лишь наше венчание с Аркадием, с которым мы смогли всем сердцем полюбить друг друга, несмотря на довольно скверные обстоятельства.
Но, увы.
Нашим мужьям с Антониной так и не удалось стать друзьями, даже после нашего бракосочетания с Трубецким.
Можно сказать, после нашего венчания с Аркадием, они лишь на долгие годы зарыли топор войны и заключили довольно шаткий мир, который едва ли не перерастал в ссору после очередной дерзкой шуточки или едкой ухмылки, в очередной раз мелькнувшей на губах Алексея.
Но, чтобы вспоминать о прошлом со слезами на глазах...
На самом деле, подобное было довольно странно, особенно, если учесть тот факт, что мой дражайший супруг сентиментальностью никогда не страдал и всегда был довольно сдержан в своих эмоциях, особенно на глазах у московской богемы.
Но в тот день...
В тот день Аркадий, словно был сам не свой, и причину этой резкой перемены в любимом, я никак не могла понять.
Сразу же после визита в Большой Театр, по настоятельной просьбе моего супруга, мы вскоре вернулись домой.
За всю дорогу от пролетки до нашего имения, Аркадий не проронил ни слова.
В тот день его взгляд был отчего-то потухшим, тонкие губы любимого немного подрагивали, а на глазах Трубецкого застыли слезы, которые в тот вечер просто разрывали мое сердце на части.
Что случилось с любимым? Почему он ведет себя так странно? И почему за целый вечер он так и не удосужился спросить у меня о моей внезапной беременности, которая в тот день стала абсолютной неожиданностью, как для нас с Аркадием, так и для Тони с Алексеем, которые, впрочем, как и мы с супругом, даже и предположить не могли о подобном известии.
Все эти годы я в тайне мечтала о ребенке.
Все эти годы я грезила о большой и крепкой семье, которой была невольно лишила еще с отрочества и которую могла лишь увидеть в своих красочных снах.
Все эти годы я мечтала выйти замуж по большой любви, родить так желанного мною ребенка, а затем состариться в окружении многочисленных детей и внуков.
Но, все же, одна из моих детских грез все-таки воплотилась в реальность, и я смогла стать примой оперетты, о чем мечтала еще будучи ребенком.
Мой голос завораживал публику, он дарил людям счастье, он вселял надежду в людские сердца...
И я была счастлива лишь от того, что могла сделать этот мир чуточку лучше, а людей добрее и счастливее.
И я очень хотела, чтобы и Аркадий был счастлив, находясь рядом со мной, хотя порою понять его думы было довольно сложно и практически невозможно.
В тот вечер мы так и не смогли толком поговорить.
Даже тогда, когда мы вернулись в наше имение, мой супруг все еще выглядел отчего-то потерянным и немного разбитым.
За весь вечер Трубецкой так и не проронил ни слова, а, отужинав, он весьма безразлично коснулся губами моего лба, после чего удалился в нашу спальню, а затем довольно быстро уснул.
Приняв теплую ванную, я присоединилась к своему супругу.
Аркадий спал без задних ног и, казалось бы, и вовсе не слышал, как я прошла в комнату и, прижавшись к нему, обняла его.
В тот вечер я едва сдерживала слезы, чтобы не заплакать, ведь плакать я не любила, особенно перед взором других.
Ведь это был признал слабости, а я всегда была сильной личностью и не имела право быть слабой.
Я проплакала всю ночь, но на рассвете, все же, уснула.
Проснувшись, я заметила, что простынь на второй половине кровати была примята, но Аркадия почему-то рядом не было.
Сонно потянувшись на кровати, я протерла заспанные глаза, а затем, пересев за туалетный столик, взглянула на себя в зеркало.
Из отражения на меня смотрела молодая девушка с покрасневшими от слез глазами, растрепанными темными волосами и силой воли, сломить которую были не в силах даже трудные обстоятельства.
