Рядом сидевшая Мария мгновенно почувствовала мое состояние.
Сжав мою ладонь в своих руках, она с нежностью посмотрела на меня, а затем чуть слышно сказала:
- Аркадий, не печалься. Все будет хорошо, Алексей обязательно тебя простит.
В тот момент глаза любимой искрились добротой и заботой, и в ту минуту я вновь почувствовал себя чудовищем, ведь невольно также причинил боль и любимой своим молчанием и своей скрытностью.
А ведь Машенька всегда была единственным человеком, которого я любил искренне.
Она была единственной девушкой во всем мире, которую я любил беззаветно, которую любил всем сердцем и всеми фибрами своей души.
Я не хотел причинять ей боль, особенно после всего того, что моя любимая пережила в прошлом в браке со своим первым супругом, Пьером Бергом, который был не достоин не то, чтобы ее руки, но и ее взгляда.
Рядом со мной Машенька впервые за долгое время стала оттаивать.
Рядом со мной она впервые почувствовала себя счастливой и осознала, что может целиком и полностью мне доверять, ведь я никогда не предам ее, чтобы не случилось.
Никогда не предам, даже если ценою верности станет моя собственная жизнь.
Но, все же, я причинил ей боль.
Пусть и невольно, но, все же, причинил, и лишь одна мысль об этом разрывала мое сердце на части.
И, будто бы прочитав мои мысли, Машенька вновь улыбнулась.
Она ласково приобняла меня за плечо, а затем нежно коснулась губами моей щеки.
- Все хорошо, mon cher?мой дорогой (фран.), - поглаживая меня по волосам, пробормотала любимая, - Я прощаю тебя.
От слов Марии я невольно вздрогнул и перевел взгляд в ее сторону.
- Прощаешь? Но ведь я поступил просто ужасно по отношению к себе! - выпалил я, хватаясь руками за голову, - Ведь я причинил тебе боль! Пусть и невольно, но, все же, причинил! И я никогда не прощу себе этого...
С этими словами я проглотил в горле невидимый ком и до боли прикусил свою нижнюю губу.
- Тссс... ничего не говори, - попросила Маша, поглаживая меня по волосам, - Я все понимаю. Тебе было сложно принять такую новость, касаемую Алексея, ведь все эти годы вы были врагами...
Она ласково обхватила мое лицо руками и с нежностью вгляделась в мои голубые глаза.
- Я все понимаю, правда. И я прощаю тебя за все.
В тот момент в глазах любимой искрилась такая любовь и нежность по отношению ко мне, что я и думать забыл обо всем плохом.
Машенька, моя любимая и родная Машенька, действительно любила меня, хотя я и не достоин ее вовсе, ведь она заслуживает всего самого лучшего, и она уж точно не заслужила боль и холодность с моей стороны.
- Машенька, я..., - начал было я, но в следующую секунду Мария накрыла мои губы своими, и я сразу же ответил на ее нежный поцелуй.
Боже, как же мне не хватало в то мгновение ее любви!
Каким же глупцом я был, когда из-за собственных страхов и опасений невольно отталкивал от себя эту удивительную и одновременно прекрасную женщину!
Оторвавшись от моих губ, Машенька вновь улыбнулась, а затем чуть слышно повторила:
- Ничего не говори, просто...
Но в следующий момент нас прервал мощный поток нецензурной брани, доносившейся с первого этажа, и в тот момент я понял - в наш дом пришла вовсе не Соня, а кто-то другой.
Кто-то, кто вызвал такую жгучую ярость в нашем довольно горячем и эмоциональном Василии.
Сделав глубокий вдох, я нехотя выпустил из объятий свою любую, а затем от бессилия громко стукнул кулаком по стене.
Оглядевшись по сторонам, я заметил, что Алексея и Антонины в комнате уже не было, а, значит, они уже долгое время находились на первом этаже, беседуя с нашим неожиданным визитером.
Посмотрев в сторону любимой, я одарил ее печальным взглядом, а затем грустно пожал плечами.
- Кто-то пришел... Мне нужно спуститься, - выдохнул я, кусая губу от волнения.
Поймав на себе мой взгляд, Машенька утвердительно кивнула.
- Конечно, иди. Но я, пожалуй, останусь здесь. После выкидыша я чувствую себя прескверно, и, боюсь, что мне может стать плохо, и я невольно упаду с лестницы.
С этими словами Маша тяжело вздохнула и опустила взгляд.
Подойдя к любимой, я нежно коснулся губами ее лба, а затем чуть слышно сказал, обращаясь к ней:
- Конечно, родная. Береги себя, а я попрошу Оленьку за тобой присмотреть.
С этими словами я одарил свою супругу ласковым взглядом, а затем, наконец, покинул комнату.
Встретив в коридоре нашу горничную, я попросил Ольгу присмотреть за моей супругой, ведь состояние Марии все еще пугало меня, и я боялся, что ей может стать только хуже после всего пережитого.
Спустившись в гостиную, я обомлел - на пороге стояла Катерина Черкасова, близкая подруга моей дражайшей супруги и прима балета.
Девушка о чем-то беседовала с рядом стоявшей Антониной, которая лишь вздыхала и кусала губы от волнения, а неподалеку стоявший Алексей всеми силами пытался сдержать разбушевавшегося Василия, который прожигал нашу гостью злобным взглядом и осыпал ее проклятиями.
- Как ты могла это сделать? - рявкнул он, не отводя злобного взгляда от нашей гостьи, - Отвечай на мой вопрос, шваль!
Он отчаянно пытался освободиться из цепких рук Алекса, но это было безуспешно.
- Муха, остынь, - попросил Алексей, отпуская своего товарища, - Пусть дамочка сначала расскажет обо всем.
Он смерил Катерину внимательным взглядом, а затем, вмиг преодолев расстояние между ними, схватил девушку за горло и злобно спросил, обращаясь к ней:
- Не так ли, Катерина?
С этими словами он чуть наклонил голову вбок и внимательно вгляделся в глаза девушки, которую мгновенно обуял страх.
- Я не понимаю только одного, как ты могла предать меня, ведь все эти годы я считал тебя своим другом! Как ты могла так со мной поступить? Ну, как?
Он все еще сжимал в своей руке тонкую шею девушки, которая отчаянно глотая воздух, задыхаясь от стальной хватки Алексея.
- Алекс, хватит! - одновременно с Антониной взмолились мы.
И Алексей послушал нас.
Выпустив шею девушки из своих цепких пальцев, он одарил меня хмурым взглядом, а затем посмотрел в сторону Антонины, которая уже подбегала к Черкасовой и пыталась ее хоть как-то успокоить.
Каким-то чудом Катерине удалось удержаться на ногах, и она не упала.
Потирая ушибленную шею, девушка прошла в гостиную, а затем присела в одно из кресел и, положив руки на подлокотники, тяжело вздохнула.
В тот момент один лишь я не понимал, что происходит и почему наша гостья вызвала такую ярость у Алексея с Василием.
Переведя взгляд с Алекса на Васю, я задумчиво почесал подбородок, а затем осторожно спросил:
- Что здесь происходит? Почему госпожа Черкасова вызвала у вас такую ярость? Я ничего не понимаю...
- Не понимаешь? - фыркнул все еще стоящий возле двери Василий, - Эта плеха?женщина легкого поведения (стар.) похитила мою Соньку! - злобно бросил Василий, потирая руки.
Он уже сделал было шаг в сторону девушки, как Антонина жестом его остановила.
- Довольно! - рявкнула она, стукнув кулаком по столу, - Пока госпожа Черкасова нам обо всем не расскажет, мы ее и пальцем не тронем!
С этими словами девушка сверкнула злобным взглядом в сторону нашей гостьи и сложила руки на груди.
А сама Черкасова, выждав недолгую паузу, вскоре заговорила:
- Да говорю же вам, я не похищала ее! Это сделал мой брат! Точнее, сводный брат, Кирилл Воронцов!
На этих словах девушка вновь вздохнула, а затем взяла со стола стакан с водой и вмиг его осушила.
В тот момент в ее глазах читалось отчаяние и растерянность, и создавалось ощущение, будто бы она боится, что мы ее просто убьем.
Поднявшись со своего места, Черкасова тяжело вздохнула, а затем подошла к неподалеку стоявшему Алексу и с мольбой во взгляде уставилась на него:
- Алексей... Алекс! - выдохнула она, опуская взгляд, - я умоляю, прости меня! Ведь я действительно ничего не знала о проделках своего полоумного братца! Поверь мне, я ничего не знала до последнего!
С этими словами она проглотила в горле невидимый ком, а затем чуть слышно продолжила:
- Поверь, мне до смерти надоели выходки этого дуралея! А похищение сестры твоей жены уже перешло всяческие границы, собственно, как и убийство моего супруга в Петербурге.
Последнюю фразу Черкасова произнесла чуть слышно, словно надеясь, что мы не услышим ее слова.
Но, все же, все мы, включая Алекса, прекрасно все услышали.
От слов Катерины Алексей мгновенно изменился в лице.
Он одарил нашу гостью испуганным взглядом, после чего чуть слышно сказал:
- Но ты говорила...
- Он погиб при пожаре. Знаю, и это действительно так, только тот пожар устроил никто иной, как мой полоумный братец, и устроил это он аккурат в тот день, когда мой супруг отказался в очередной раз оплачивать его карточные долги...
С этими словами Черкасова закрыла лицо руками и громко зарыдала.
- А ведь я любила Арсения. Ведь я пламенно и нежно любила его! - со слезами на глазах произнесла девушка.
В тот момент ее одновременно душили боль и обида и с большим другом Черкасовой удалось взять себя в руки и перестать плакать.
Облокотившись на стену, она вновь тяжело вздохнула, а затем чуть слышно произнесла:
- В тот день я поклялась себе, что больше никогда и не при каких обстоятельствах не стану жалеть этого человека, даже несмотря на то, что обещала покойным родителям заботится о нем после их гибели...
Она вновь вздохнула, а затем подойдя к нам чуть слышно сказала:
- Я расскажу вам обо всем. Только прошу вас, будьте осторожны! Кирилл несдержан и очень опасен!
От услышанного на лице Василия мелькнула едва заметная усмешка:
- Не опаснее меня, - сжимая кулаки, проговорил он, - Ну, что ж, будешь рассказывать нам о местонахождении Соньки, или же нет? - прожигая взглядом Катерину, поинтересовался он.
Бросив короткий взгляд в сторону Василия, Черкасова едва заметно улыбнулась:
- Расскажу. Принепременно расскажу.
========== Глава 35 ==========
Тоня
Катерина Черкасова сдержала свое слово и поведала нам о том, где мы можем найти мою сестру.
Как выяснилось позднее, граф Воронцов жил неподалеку от имения Марии, а, значит, найти его особняк нам не составило труда.
Попрощавшись со всеми нами, Аркадий посмешил в полицейский участок в надежде на то, что ему удастся собрать побольше людей и явиться с ними в имение Воронцова.
А, что же касается нас с Алексом и Васей, то все это время мы беседовали с Катериной в надежде узнать побольше об этом довольно странном господине и его бессмысленной ненависти к Соне.
В ту минуту я искренне не понимала, за что и почему граф так поступил с моей сестрой, которая, по сути, не сделала ему ничего плохого?
Соня была молода и довольно наивна, поэтому любое внимание, любой комплимент или доброе слово в свой адрес она воспринимала, как признание в любви, ни больше, ни меньше, и лишь эта черта характера моей сестры ужасно пугала меня и моего супруга.
Однажды встретив в гостинице прекрасного и благородного графа Воронцова, сердце моей сестры дрогнуло, и она, словно мотылек на пламя, бросилась в объятья к графу, которые оказались всего лишь премерзкой ловушкой, ловко расставленной коварным графом, и одна лишь мысль об этом разрывала мою душу на части.
Вне всяких сомнений, моя сестра страдала.
Невольно ее заставлял страдать и Василий, ведь каждая выходка нашего друга приводила в бешенство не только саму Соню, но и нас с Алексом, хотя мы были близкими друзьями возлюбленного Софьи.
Васька никогда не умел контролировать свои эмоции.
Он не умел держать свой язык за зубами, ему было просто не свойственно владеть собой, и по этой причине он всегда отпускал едкие словечки в адрес случайных господ, которые делали комплименты моей сестре или же просто мило с ней беседовали.
Он ужасно ревновал Соню.
Он ревновал ее буквально к каждому столбу, к каждому господину, имевшему несчастье мило побеседовать с ней...
Но Соня...
Соня каждый раз его прощала.
Она вновь и вновь давала шансы своему возлюбленному в надежде, что тот изменится...
Но, увы.
Шли годы, Василий не менялся, не менялись и их довольно сложные взаимоотношения.
Вполне возможно, что именно из-за ребяческого нрава Василия Соня и не стремилась бежать с ним под венец, хотя Василий и предлагал ей это сделать. И не раз предлагал.
Вот и сегодня, стоило только графине Черкасовой упомянуть о том, что моя сестра провела ночь с ее сводным братом, как тот мгновенно закипел.
Подойдя к девушке почти вплотную, он попытался схватить ее за шкирку, но я вовремя успела одернуть руку друга от шеи Черкасовой.
- Вася! - вспыхнула я, закрывая Катерину собой, - Что ты вытворяешь? Ведь Катерина согласилась нам помочь найти Соню!
В тот момент я просто пылала от ярости и отчаянно боролась с желанием влепить такую заслуженную оплеуху своему другу.
Но Вася, словно и вовсе не слышал моих слов.
Стукнув кулаком по столу, он вновь одарил Черкасову злобным взглядом, а затем сквозь зубы сказал:
- Эта паскуда врет! Ни с кем Соня ложе не делила! Она просто не могла так поступить со мной! Она не могла меня предать!
Его глаза просто закипали от злости, и он едва сдерживался, чтобы не задушить Черкесову голыми руками.
- Как видишь, смогла, - отчего-то дрожащим голосом проговорила Катерина, - Да и любая другая уважающая себя женщина поступила бы также на месте Софьи!
С этими словами Черкасова встала со своего места и подошла к шкафу.
Скрестив руки на груди, она одарила Василия хмурым взглядом, а затем спокойно продолжила:
- Ведь ты же неадекватен, - пожимая плечами, произнесла она.
- Что?!
От услышанного Василий закипел еще больше.
- А, ну, повтори, паскуда?
Потирая ладони, он сделал было шаг в сторону Черкасовой, как, уже Алекс, остановил жестом нашего друга.
- Муха, успокойся! - выдохнул любимый, упираясь ладонью в грудь разъяренного Васи, - Вместо того, чтобы упрекать других, лучше задумайся о себе. Ведь если Соня действительно изменила, то у нее был повод так поступить, не так ли?
С этими словами Алекс подмигнул нашему другу, а затем снова вздохнул.
Услышав слова моего супруга, Вася вылупил на него глаза и широко распахнул рот:
- Но если она мне изменила, то...
- Она тебя любит, - закончил за Василия мой муж, - Безмерно любит и страдает...
С этими словами он закатил глаза, а затем продолжил свою речь:
- Она просто устала. Выдохлась. Ведь ты прохода не даешь ей своей ревностью и безосновательными обвинениями!
На этих слова Алекс вновь вздохнул, а я одарила взглядом нашего друга, который, судя по выражению лица, потихоньку начинал понимать, о чем мы с Алексом ему толкуем.
Вася внимательно смотрел на Алекса, его губы немного подрагивали, а сам взгляд Василия уже потерял былую злость и обиду.
Казалось, будто бы он, наконец-то, осознал, как был не прав по отношению к своей возлюбленной.
И в тот момент я искренне надеялась, что интуиция и на этот раз меня не подвела.
Плюхнувшись на стул, Вася обхватил голову руками и, тяжело вздохнул, громко выругался.
Выждав недолгую паузу, он вновь одарил нас с Алексом своим взглядом, а затем чуть слышно сказал:
