Взяв стоявший на соседнем столике бокал красного вина, я непринужденно сделала из него пару глотку и, уже думала было вернуть бокал на место, как неожиданно Васька больно схватил меня за руку и резко оттащил к стене.
От неожиданности я вскрикнула, а бокал с виной, который я до недавних пор сжимала в руке, мгновенно оказался на полу и разлетелся на мелкие кусочки.
- Кто этот вафлер, я тебя спрашиваю? - злобно спросил Муха, прижимал меня к стене чуть ли не всем телом.
Краем глаза я оглядела публику и чуть слышно вздохнула.
К счастью, кроме официанта, никто не заметил действий моего любимого дурня, а сам граф Воронцов, впрочем, как и остальные гости ресторана, уже удалились.
Из чувства равновесия меня вновь вывел разъяренный голос Василия.
- Соня! Соня, мать твою! - рявкнул Вася, не отводя от меня злобного взгляда, - Кто этот хмырь и какого хрена он ошивается рядом с тобой?
От услышанного я закатила глаза, а затем вырвалась из цепких рук Василия и стала отряхивать свое голубое платье, которое Васька, каким-то чудом, не порвал и не испортил.
- Соня! - повторил Вася, вновь делая шаг мне навстречу, - Еще раз спрашиваю, кто этот хмырь!
Большие карие глаза Мухи все еще искрились от злобы и ревности, и я, увы, ничего не могла с этим поделать.
Отряхнув платье и густо покраснев от недоуменного взгляда официанта, я схватила своего спутника за рукав рубашки и, оттащив в сторону, прошептала ему на ушко:
- Этого, как ты выразился, хмыря зовут Кирилл Сергеевич Воронцов, и он...
От услышанного глаза Мухи чуть было не вылезли из орбит.
- Кирилл Сергеевич? Стало быть, ты уже успела с ним познакомиться? - рявкнул он, хватаясь руками за голову.
В следующую секунду Муха громко выругался, а затем поднял на меня уже отчего-то испуганные глаза и пригрозил мне пальцем.
- Если этот вафлер еще раз приблизится к тебе, я прострелю ему башку. Прострелю, вот тебе крест!
С этими словами Муха стал креститься, а я мгновенно прыснула от смеха.
- Насколько мне не изменяет память, ты атеист, - едва сдерживая приступ истерического хохота, пробормотала я, - Что с тобой стряслось, Васька? Неужели, благодаря Кириллу Сергеевичу, ты неожиданно уверовал в Господа и во всех святых?
На этих словах я вновь не сдержалась и расхохоталась.
Не смеялся только Вася, который все еще продолжал на меня злиться, несмотря ни на что.
Засунув дрожащие руки в карманы и сплюнув в сторону, он вновь одарил меня испуганным взглядом.
- Плевать, - сквозь зубы пробормотал Василий, - Я никому тебя не отдам. Слышишь? Никому не отдам!
На этих словах Муха сделал шаг в мою сторону, но я жестом остановила его.
Слова Василия в тот момент задели меня за живое, и в ту минуту уже была моя очередь обижаться на любимого.
"Я никому тебя не отдам. Слышишь? Никому тебя не отдам!"
Пффф... Да что он возомнил о себе?
Я что, какая-то вещь или дешевка, которую можно присвоить себе и держать на привязи, словно собачку!
В тот момент злоба и гнев охватили меня, и я едва сдерживалась, чтобы едко не ответить своему кавалеру и, тем самым, не спровоцировать его на очередную ссору.
Сделав глубокий вдох, я протерла лицо ладонями, а затем повернулась к Мухе спиной и чуть слышно выругалась.
Конечно, меня и раньше злила ревность Василия, но, чтобы настолько... Это был уже край! Это был уже какой-то кошмар и тихий ужас!
От грустных мыслей меня отвлек испуганный голос Васьки и его теплая ладонь, которая в следующую секунду опустилась на мое плечо.
- Соня, - выдохнул мужчина, кусая губу, - Сонька, Сонечка...
На этих словах он нервно почесал затылок, а затем опустил взгляд.
- Прости меня дурня, я...
Услышав голос любимого, я сжала руки в кулаки и резко обернулась в его сторону.
- А меня не нужно никому отдавать. Я не вещь, чтобы принадлежать кому-либо! - рявкнула я, направляясь к лестнице.
В тот момент меня душили одновременно слезы и обида, и в ту минуту мне искренне захотелось собрать все свои вещи и вернуться домой к Тоне с Алексом, маленькой Сурочке и к нашим друзьям, которых мы с Васькой даже не предупредили о своей неожиданной затее.
Преодолев несколько ступенек, я буквально подлетела к номеру и стала отчаянно пытаться засунуть дрожащей рукой ключ в дверную скважину, но ключ, как назло, постоянно выпадал из моих рук.
- Сонька! Сонечка! Прости, прости меня дурака! - за моей спиной послышался до боли знакомый голос.
И в следующую секунду ключ неожиданно повернулся, и я смогла зайти в номер.
Точнее сказать, я не совсем зашла, а влетела в комнату и, рухнув на кровать, обхватила ноги руками и громко зарыдала.
Все это время я пыталась быть личностью.
Все это время я пыталась стать легендой, кем-то вроде собственной матери...
Но, увы.
Вася воспринимал меня лишь вещью. Он воспринимал меня лишь своей собственностью, которая должна была склоняться перед ним при любых обстоятельствах.
Я так громко рыдала, что совсем не заметила, как отворилась дверь, и на пороге возник испуганный Василий.
Подойдя к кровати, мужчина осторожно присел рядом со мной и чуть дотронулся до моего плеча.
- Соня, - чуть слышно начал Вася, кусая губу, - Прости меня, я...
- Он должен был стать нашим первым "клиентом", - сквозь зубы пробормотала я, поднимая полные слез глаза на любимого, - Но, не боись, не станет. С меня хватит, я возвращаюсь домой. Наша затея с "гутен моргеном" была довольно глупой.
С этими словами я освободилась из объятий мужчины и поспешила к большому платяному шкафу, который находился рядом с массивным зеркалом.
Дрожащими руками я уже было схватилась за дверцу шкафа, как неожиданно за моей спиной оказался Муха, который накрыл мои ладони своими.
Закатив глаза, я резко повернулась лицом к любимому и одарила его взглядом полным злобы.
- Что ты еще от меня хочешь? - едва сдерживая порыв гнева, пробормотала я, - Твоя ревность... Она просто... Она просто...
Но я не успела договорить, потому что в следующую секунду Муха перехватил мои запястья и накрыл мои губы требовательным поцелуем.
Одной рукой он удерживал мои руки, а другой прижимал меня к себе за талию и не желал отпускать.
Но я не растерялась и почти сразу же укусила мужчину за губу.
На секунду Васька оторвался от моих губ и смерил меня удивленным взглядом.
- Да, как ты смеешь, придурок! - рявкнула я, отчаянно стараясь отпихнуть от себя любимого, - Да, ты настоящий...
Но я не успела договорить, потому что Вася вновь заткнул меня горячим поцелуем.
- Козел и дурень. Знаю, - виновато пробурчал он, нехотя оторвавшись от моих губ, - Сонька, Сонечка, прости меня! Даю тебе слово, я буду сдерживать свою сраную ревность!
И вновь карие глаза любимого прожгли мою душу дотла.
И вновь я простила его, своего любимого дурня, которого любила, несмотря ни на что.
В ту минуту я надеялась лишь на то, что не совершила ошибку, вновь простив Муху, и искренне надеялась на то, что план с ограблением графа Воронцова нам с Васькой, все же, удастся совершить.
Удастся совершить, несмотря ни на что.
========== Глава 10 ==========
Маша
Следующим утром я проснулась на рассвете в гордом одиночестве.
Моего супруга рядом не было, и я решила, что Аркадий, как обычно, проводит утренние часы за изучением свежего номера "Известий" или же в полицейском участке, в котором он не довольно часто бывал.
Вполне возможно, дело было в том, что моего супруга не так давно повысили в звании, и одна только мысль о том, что исполнилась давняя мечта моего возлюбленного, грела мне сердце.
Я любила Аркадия. Я так сильно его любила, что буквально светилась от счастья в те самые минуты, когда был счастлив он сам.
К тому же мой супруг, в отличие от моего бывшего мужа Пьера, никогда не оставлял меня за кулисами своей жизни. Наоборот, он всегда находил для меня время и всегда старался посвящать мне свободную минутку своего досуга.
Приподнявшись с кровати, я подошла к туалетному столику и, взяв в руки большую расческу, стала расчесывать свои непослушные каштановые волосы.
В тот момент я чувствовала себя довольно прескверно.
Мои руки почему-то дрожали, меня немного тошнило и ужасно мучила мигрень.
Вполне возможно, что я проснулась так рано из-за жуткой головной боли.
Кроме того, я заметно нервничала из-за предстоящей премьеры и никак не могла понять, чем было вызвано мое волнение.
"Может, я просто отравилась плохо приготовленным мясом?" - пронеслось у меня в голове.
Вполне возможно, что так. К тому же, вчера вечером мы с Аркадием трапезничали в одном из московских ресторанов, который, совершенно неоправданно, получил звание одного из лучших.
Но, с другой стороны, мое довольно странное состояние могло быть вызвано исключительно волнением перед предстоящей премьерой, ведь "Мадемуазель Фифи" в Большом Театре ставили впервые, к тому же эта опера обладала довольно ярким политическим подтекстом, который далеко не каждый зритель был готов понять и осмыслить.
"Как хорошо, что мой супруг принял мое приглашение на сегодняшнюю премьеру!" - подумала я, откладывая расческу в сторону.
От одной только мысли об Аркадии мое сердце участило свой ритм, а мои губы невольно растянулись в широкой улыбке.
Мой дражайший супруг был рядом, и только лишь одно присутствие Аркадия рядом со мной, или же просто в собственных мыслях, меня мгновенно успокаивало и придавало мне сил.
"Интересно, чем сейчас занят мой супруг? И вызволится ли он проводить меня до пролетки?" - пронеслось в моей голове в следующую секунду.
Я уже хотела было позвать горничную, как внезапно в мою дверь кто-то постучал, и вскоре я заметила на пороге испуганную Оленьку.
- Мария Михайловна? - пискнула девушка, неуверенно заглядывая в мою комнату.
- Доброе утро, Оля. Я тебя уже заждалась, - засмеялась я, делая пас рукой в сторону горничной.
К счастью, Оленька всегда умела читать между строк, что, собственно, мне всегда и нравилось.
Пройдя в комнату, девушка вытащила из шкафа мое золотистое платье, украшенное драгоценными камнями, которое мы с Аркадием не так давно приобрели в одном именитом московском ателье, а затем помогла мне переодеться и сделать красивую прическу перед предстоящей премьерой.
Бросив короткий взгляд в сторону зеркала, я радостно улыбнулась.
На меня смотрела зеленоглазая шатенка с длинными волосами, локонами спадающими с плеч, и в роскошном платье, которое прекрасно сочеталось с необычным цветом глаз, доставшимся мне от покойного папеньки.
Вскоре я спустилась в гостиную на утреннюю трапезу.
Как я и предполагала, мой супруг за чашечкой утреннего кофе изучал свежий номер "Известий".
В тот момент Аркадий выглядел довольно серьезным, но, заметив мое присутствие, он, почти сразу же, изменился в лице.
- Машенька, доброе утро. Ты выглядишь сегодня просто изумительно! - воскликнул мой супруг, бросив газету на стол.
Подойдя ко мне, Аркадий нежно коснулся губами моих губ, а затем чуть приобнял меня за талию и пригласил за стол.
И я подчинилась.
Присев рядом с Аркадием, я уже было хотела приступить к утренней трапезе, как меня внезапно вновь затошнило.
От неожиданности я проглотила в горле невидимый ком и, взяв со стола чашку с уже немного остывшим кофе, сделала из нее пару глотков, после чего вернула ту на стол.
Как я и предполагала, мой супруг заметил мое довольно странное состояние.
Сжав под столом мою левую ладонь, Трубецкой мгновенно нахмурился и задумчиво почесал подбородок:
- Мария, с тобой все в порядке? - ласково спросил Аркадий, не отводя от меня взгляда своих небесно-голубых глаз.
В ту минуту он выглядел немного испуганным и также, как и я, никак не мог понять, чем вызвано мое довольно странное состояние.
- Все хорошо, благодарю, - выдохнула я, опуская взгляд, - По всей видимости, я вчера чем-то отравилась в ресторане...
На этих словах я вновь вздохнула, а затем, допив утренний кофе, решила отправиться в театр, к тому же мое выступление должно было начаться всего лишь через пару часов.
Накинув на плечи соболиную шубу, я уже было хотела откланяться перед супругом и покинуть дом, как тот внезапно оказался рядом со мной.
- Я тебя провожу, - мягко сказал Аркадий, надевая пальто.
Он галантно открыл передо мной дверь, пропуская вперед, а затем, покинув дом, заметил неподалеку стоявшего извозчика и свистнул ему.
Извозчик не заставил себя долго ждать и уже вскоре возник перед нами с супругом.
Аркадий перебросился парой слов с мужчиной, после чего помог мне сесть в пролетку, а затем поцеловал меня напоследок и прошептал:
- Может, ты поговоришь с директором театра, чтобы премьеру перенесли? - неожиданно предложил он.
Слова любимого меня шокировали.
- Это исключено, - отрезала я, опуская взгляд, - Все будет хорошо. А мое состояние вызвано лишь волнением и ничем другим.
На этих словах я тяжело вздохнула и опустила взгляд.
Все дело было в том, что свою работу я любила.
Любила очень сильно.
И не отменила бы концерт даже под угрозой смерти, как бы это глупо не звучало.
Публика всегда наполняла меня энергиями, на сцене я всегда блистала и могла проживать тысячи жизней, прожить которые в реальности я никак не могла.
Подняв глаза на Аркадия, я заметила, что мой ответ немного встревожил супруга.
Он недоуменно пожал плечами, а затем нежно коснулся губами моей щеки, после чего прошептал мне на ушко:
- Может, ты и права...
Эти слова мой супруг произнес немного неуверенно, и мне даже показалось, будто бы его голос дрожит.
- Я обязательно приеду на премьеру, но сейчас мне срочно нужно посетить полицейский участок. Еще увидимся.
С этими словами он нежно коснулся губами тыльной стороны моей ладони, а затем ушел.
Вскоре пролетка также двинулась с места, и уже через полчаса я была на пороге Большого Театра.
Поднявшись в здание, я почти сразу же поспешила на генеральную репетицию.
Все это время тошнота усиливалась, но я не переставала сдаваться.
Я смогу! Я обязательно смогу! Ведь сегодня моя премьера! Ведь сегодня мой бенефис!
Взяв последние силы в кулак, я уже было вышла на сцену и приготовилась петь свою арию, как неожиданно у меня резко закружилась голова, и я стала терять сознание.
Очнувшись, я увидела перед собой повитуху, и ее слова прозвучали, как гром среди ясного неба: "Мария Михайловна, поздравляю Вас! Вы беременны!".
И от услышанного я чуть было вновь не лишилась чувств.
========== Глава 11 ==========
Алекс
- О, Боже! Алексей Тарасов? Неужели это ты? - подняв на меня взгляд небесно-голубых глаз, поинтересовалась незнакомка.
В тот момент казалось, что выпавшее из моего кармана портмоне и вовсе не заботит эту особу, а мне хватило всего лишь мгновения, чтобы безошибочно узнать свою "не задавшуюся клиентку".
Катерина Строганова, кузина Лизаветы Некрасовой, моей первой любви и первой боли. Катерина Строганова, близкая подруга моей бывшей возлюбленной, которая еще в юношеские годы была в меня влюблена и при каждой встречи пожирала меня взглядом своих голубых глаз.
В те годы я не обращал особого внимания на
