- Сама посуди, стал бы я оставлять тебя на съедение жандармам, если бы не был столь уверен в тебе...
- Что?!
От услышанного у меня мгновенно пересохло во рту, а щеки стали наливаться густым румянцем.
Марк был уверен во мне, и только по этой причине он и оставил меня там одну.
Боже, какая же я дура!
Какая же я была дура!
Как я только могла усомниться в нем!
Как я только могла!
В тот момент я была готова провалиться сквозь землю от стыда, а Марк, воспользовавшись удачным стечением обстоятельств, вновь приблизился ко мне, вынуждая меня стать спиной к столу.
- Именно, - кивая, он ответил на мой безмолвным вопрос.
Обхватив мое лицо ладонями, Волков с интересом взглянул в мои глаза, а затем чуть слышно добавил:
- Знаешь, Лизавета, когда я только увидел тебя, то сразу же понял, что могу доверять тебе, как самому себе...
Он провел пальцами по моим скулам, отчего сердце сильнее застучало в груди.
- И я был уверен, что ты справишься с самым ответственным заданием, которое я тебе поручил, потому что...
Но внезапно я оборвала Волкова на полуслове.
- Марк, я...
- Тсс..., - прижав указательный палец к моим губам, прошептал мужчина, - Ничего не говори.
С этими словами он вновь приблизился ко мне, вынуждая присесть на стол...
А дальше случило то, чего, ну, никак не могла ожидать.
Внезапно Марк резко накрыл мои губы требовательным поцелуем, прижимая меня к себе, а я, чуть приоткрыв свои губы, позволила его языку соединиться с моим.
В следующую минуту его проворные руки уже поднимали подол моего платья, и я сама даже не заметила, как в один момент из категории "боевых товарищей" мы перешли в категорию "страстных любовников".
В ту минуту я напрочь забыла обо всем, что случилось не так давно, а все свои сомнения относительно порядочности Волкова отчаянно гнала прочь.
Ведь в тот день случилось то, о чем я так давно мечтала.
Мечтала еще со школьной скамьи.
Мы с Марком вместе, я стала его возлюбленной!
И одна только мысль об этом грела мне сердце.
========== Глава 17 ==========
На следующий день я вернулась в поместье рано утром.
В животе порхали бабочки, сердце бешено стучало в груди, а на лице застыла широкая улыбка.
В тот день я была счастлива, как никогда, и ничто, а, точнее сказать, никто не мог испортить мое настроение, при всем своем желании.
Вручив шубу вездесущей горничной Пелагее, я уже хотела было пройти в гостиную, как внезапно услышала за спиной звонкий голос служанки:
- Элиза Алексеевна...
От неожиданности я вздрогнула и, резко обернувшись, посмотрела на женщину.
- Да?
Чуть склонив голову вбок, я сделала шаг в сторону горничной и, сложив руки на груди, посмотрела на женщину.
Все это время Пелагея продолжала переминаться с ноги на ногу и с опаской поглядывать в мою сторону.
Отчего-то горничная выглядела довольно серьезной и одновременно немного испуганной, и в ту минуту совершенно не составляло никакого труда догадаться, что тревожит нашу вездесущую служанку поместья Курбатовых.
- Я слушаю, - все еще улыбаясь, повторила я, вновь обращаясь к горничной.
Услышав мой ответ, Пелагея отчего-то вздрогнула, после чего испуганно посмотрела на меня.
Казалось, будто бы она собирается с мыслями, чтобы спросить меня о чем-то важном, и вскоре это случилось.
Сложив руки в замок, Пелагея тяжело вздохнула, после чего наконец-то заговорила:
- Элиза Алексеевна, простите меня за дерзость, но...
На этих словах женщина осеклась и опустила взгляд.
От стыда и волнения щеки горничной мгновенно стали пунцовыми, и, чтобы лишний раз не пугать бедную женщину, я предпочла ответить на ее безмолвный вопрос.
Подойдя к Пелагее, я вновь широко улыбнулась, после чего положила ладони ей на плечи, а затем мечтательно вздохнула.
- Пелагея, ты даже не представляешь, какой сегодня офигительный день..., - все еще улыбаясь, проговорила я, не отпуская плечи горничной.
- Офигительный?!
От современного сленга, услышанного из моих уст, глаза женщины мгновенно полезли на лоб, а рот широко распахнулся.
Вполне возможно, при других обстоятельствах, я стала бы выкручиваться, извиняться и делать вид, будто бы ничего не ляпнула, не подумав, но не сегодня.
Щелкнув пальцами, я вновь широко улыбнулась, а затем снова обратилась к своей собеседнице:
- Именно! Сегодня просто потрясающий день, и я...
- Лиза! Сколько лет, сколько зим!
От неожиданности я вздрогнула и обернулась.
По лестнице спускалась моя старшая сестра Мария, которая отчего-то выглядела немного напряженной и удивленной.
Подойдя к нам с Пелагеей, девушка быстро поздоровалась, жестом попросила горничную принести ей чашку горячего кофе, который она так любила выпивать каждое утро, после чего, почти сразу же, приступила к допросу.
- Я смотрю, сегодня ты в прекрасном настроении и полна сил, - с усмешкой проговорила Мария, явно намекая на мою недавнюю "беседу с Марком".
В ответ на вопрос сестры я сразу же радостно закивала.
- О, да. Сегодня лучший день в моей жизни! - задыхаясь от счастья, проговорила я, после чего положила ладони на сердце и вновь мечтательно вздохнула.
В ту минуту меня и вовсе не волновал тот факт, что Маша может догадаться о том, что мы с Волковым со вчерашнего дня стали не просто "боевыми товарищи", а кем-то большим, и я даже была морально готова к длительному допросу с пристрастием...
Но, увы.
Почему-то Мария и вовсе не планировала меня допрашивать, а ее реакция на мои амруные охи да вздохи меня и вовсе удивила.
Издав едва слышимый смешок, девушка прошла в комнату и присела в одно из кресел, закинув ногу за ногу.
- Стало быть, ваша беседа с Марком увенчалась успехом? - вопросительно изогнув бровь, поинтересовалась сестра.
И в ответ на ее вопрос я вновь утвердительно кивнула.
- Теперь все будет по-другому. Теперь я буду..., - мечтательно начала я, вспоминая недавние события.
Я уже собиралась было озвучить сестре все мысли, которые в тот момент терзали мое сердце, как вновь услышала ее усмешку, которая меня весьма удивила.
"Что за фигня происходит? Она что, издевается надо мной?" - мелькнуло в ту минуту в моих мыслях.
Я уже собиралась было озвучить Марии все свои претензии, как в следующую минуту в комнату вошла Пелагея с подносом в руках.
Поставив на стол две чашки с кофе, женщина откланялась и, поспешив на кухню, оставила нас с сестрой наедине.
Взяв блюдце с чашкой, Маша сделала из чашки пару глотков, после чего вернула блюдце с чашкой на стол.
- Не терзай себя понапрасну, - отчего-то грустным голосом произнесла я, - К тому же, насколько мне известно, ты обещала составить Лене компанию в военном госпитале. N'ai-je pas raison??Разве я не права? (фран.)
Последние слова, сказанные Марией, буквально привели меня в себя, ведь после всей той истории с Марком я напрочь забыла о том обещании, которое дала сестре.
Хлопнув себя по лбу, я стала оглядываться по сторонам и пытаться продумать свои дальнейшие действия, как вновь услышала голос своей старшей сестры:
- Не утруждай себя, Лизавета. Лена еще никуда не уехала, но ты можешь успеть, если поспешишь...
С этими словами она кивнула в сторону окна, взглянув в которое я заметила стоявшую возле поместья Лену в компании извозчика и пролетки.
Поблагодарив за внезапно оказанную помощь, я попрощалась с Машей, после чего со всех ног бросилась на улицу.
К счастью, мне удалось вовремя догнать Лену, и уже через пару минут мы с сестрой садились в пролетку и направлялись в госпиталь.
- Волнуешься? - осторожно спросила Лена, заметив то, что я отчаянно стараюсь скрыть дрожь в своем теле.
Сжав руки в замок, я на миг опустила взгляд, после чего, наконец, ответила на вопрос сестры:
- Если честно, немного. Просто я еще ни разу не бывала в подобных местах... Нет, разумеется, госпиталя я посещала, только, вот...
На этих словах я вновь осеклась, после чего вновь вздохнула и опустила взгляд.
И Лена почти сразу же догадалась, к чему я клоню.
- Раненные, - кивнула девушка, отвечая на мой безмолвный вопрос, - Войны прошедших лет забрали немало жизней. Сперва война с японцами, теперь - затяжная война с немцами, и, что самое грустное, никто не знает, когда все это закончится...
На этих словах Лена мгновенно погрустнела, после чего опустила взгляд.
- Каждый день в госпиталь привозят сотни раненных, а мы с Елизаветой Федоровной и инокиней Варварой помогаем им. И мы не одни. Каждый день к нам присоединяется много неравнодушных женщин, желающих помочь раненным. Ах, Лиза, если бы ты знала, сколько всего я повидала в стенах этого госпиталя...
Она протерла лицо ладонями, а затем отчего-то перешла на шепот:
- Обширные кровотечения, потери конечностей, кровь, множество смертей, слезы вдов и многочисленных родственников... Ах, Лиза, если бы ты знала, как мне жаль этих людей! Если бы ты знала, как я хочу им всем помочь! Но, к сожалению, вылечить их всех мне не под силу.
На этих словах Лена вновь погрустнела, а я стала смутно вспоминать Первую Мировую Войну из учебников истории.
К сожалению, мои знания о том страшном периоде в жизни людей были не так обширны, как хотелось бы, да и, честно говоря, я не особо горела желанием рассказывать сестре о том, что в этой войне, впрочем, как и в русско-японской, мы проиграли... Точнее сказать, проиграем, если в этом времени ничего не изменится.
От грустных мыслей о прошлом меня отвлек голос извозчика, который в следующую минуту остановил пролетку и радостно объявил, что мы уже приехали к точке назначения.
Покинув пролетку, Лена почти сразу же протянула мне свою ладонь, а затем кивком попросила взять ее за руку.
- Идем, - проговорила она, все еще протягивая мне руку, - Ты должна кое-что услышать.
С этими словами она взяла меня за руку и сразу же повела в сторону одной из палат.
Все это время я не понимала, куда ведет меня сестра и что она так старательно хочет мне рассказать.
Мысли в голове путались, и я никак не могла взять в толк, что происходит.
И, наконец, мы вошли в одну из палат.
Я сразу же заметила лежавшего на кушетке молодого светловолосого парня с перебинтованной грудью и правой рукой.
Ему было лет двадцать семь, не меньше, и от осознания того, сколько боли пережил в прошлом этот молодой человек, мое сердце до боли сжалось в груди.
Не сразу, но вскоре я с удивлением заметила, что рядом с незнакомцем сидит никто иной, как Александр, и что-то весело рассказывает ему.
От удивления, я, как вкопанная, застыла на месте, даже и не зная, что делать дальше, а Саша, поймав на себе мой недоуменный взгляд, сразу же поспешил к нам с сестрой.
- Элиза, Елена, рад приветствовать вас, - едва заметно улыбнувшись, поздоровался он, не отводя от меня недоуменного взгляда.
- Александр Александрович.
Лена сделала изящный книксен, после чего мягко сказала, обращаясь к младшему брату императора:
- Мы с сестрой пришли навестить Вашего друга, Ивана Миронова, ведь он...
- Леночка? Ты пришла? Боже, как я рад! Леночка!
От услышанного я застыла на месте, а Лена сразу же поспешила к раненому.
Присев рядом с ним, она осторожно коснулась ладонью его руки, чтобы проверить рану.
Но мужчина не унимался.
Все это время он продолжал с нежностью смотреть на мою сестру и смиренно наблюдать за ее действиями.
- Ты пришла, mon ange?мой ангел (фран.). Не бросила меня, - пошутил он, обращаясь к девушке.
- Что за вздор? Разве я могу тебя бросить? - краснея от смущения, проговорила Лена, проверяя на этот раз ранение на груди.
Убедившись в том, что с перевязкой все в порядке, девушка присела на кушетку, которая располагалась напротив Ивана, а затем жестом попросила меня присоединиться, что я и сделала.
- Елена, с Ваней все в порядке? Он сможет вернуться на фронт? - осторожно спросил Александр, обращаясь к моей сестре, - Признаться честно, я довольно долгое время уговаривал его не возвращаться на фронт, но, увы. Он упертый, как баран.
На этих словах Саша чуть слышно хохотнул, и я почти сразу же заметила, как щеки Ивана стали заливаться густым румянцем.
Он переводил смущенный взгляд с друга на мою сестру, но отчего-то молчал, словно продумывая свои дальнейшие действия.
Разрядить обстановку решила сама Лена, которая в следующую минуту осторожно взяла Ивана за руку, а затем смущенно улыбнулась, ловя на себе его восторженный взгляд:
- Все будет хорошо. Он жив, и это главное. Что же касается возвращения на фронт, то я категорически против этого...
На этих словах она вновь улыбнулась и, взъерошив волосы офицера второй рукой, осторожно обратилась к Александру:
- Александр Александрович, не поймите меня неправильно, но Вы не могли бы оставить нас с сестрой наедине? Нам нужно побеседовать с Иваном, - как можно мягче, произнесла Елена, кивая в мою сторону.
От слов сестры я мгновенно пришла в ступор.
Она выгоняет из палаты младшего брата императора?!
Но зачем?
Почему она не хочет, чтобы он слышал наш разговор с Иваном, ведь, насколько я поняла, господин Миронов его лучший друг?
В ту минуту в моей голове было множество вопросов, на которые я никак не могла найти вразумительных ответов.
Услышав просьбу моей сестры, Саша мгновенно нахмурился, а затем с удивлением спросил:
- Я могу полюбопытствовать, что такого вы будете обсуждать с Ваней, о чем я не должен знать?
Зеленые глаза Александра буравили Елену взглядом и ждали ее ответа.
От взгляда Саши Лена почему-то задрожала, а ее сердце ушло в пятки.
Поднявшись со своего места, она сделала шаг в сторону Саши и хотела было вновь заговорить, но в следующую минуту Александр жестом ее остановил.
- Дай угадаю! Ты привела к нему Лизавету, чтобы он рассказал ей о Дарье? Corrigez-moi si je me trompe?Поправьте меня, если я не прав (фран.).
Саша упорно продолжал сверлить Лену взглядом, а та лишь вздыхала и переводила испуганный взгляд с Александра на меня.
На миг между нами вновь повисло молчание, которое вскоре прервал сам Александр:
- Не думаю, что это хорошая идея, обсуждать подобное в стенах госпиталя, - с укором произнес он, глядя в сторону моей сестры, - К тому же, если кто-нибудь из лекарей узнает о том, что сестра Ивана придерживается революционных идей, то он...
Но внезапно Сашу прервал сам Иван, слова которого прозвучали, словно гром, среди ясного неба:
- Даша мертва, - выдохнул он, глотая слезы, - Ее убил этот подонок Жабин.
От услышанного все мы похолодели от ужаса, а Саша чуть было не лишился чувств.
- Что?! - подойдя к Ивану, он буквально рухнув рядом стоявшее кресло и, прикрыв лицо ладонями, тяжело вздохнул.
Казалось, будто бы он не верит в услышанное и отчаянно пытается убедить себя в обратном, но лучший друг лишь подтвердил его опасения.
Вытерев здоровой рукой выступившие слезы, он утвердительно кивнул, а затем продолжил свою речь:
- Как ты знаешь, у мужа моей сестры, который также состоял в этой шайке эссеров, мягко говоря, не сложились отношения с их лидером, Игорем Жабиным. А после того, как Дарья перестала посещать собрания, он окончательно свихнулся.
