- Что, ж, молодец. К уроку ты подготовилась, - выдохнула "Пушкарева", переводя взгляд с меня на школьный журнал, - А знаешь ли ты, какая судьба постигла тех бунтарей?
С этими словами она вновь улыбнулась и, сделав какую-то пометку в школьном журнале, вновь посмотрела в мою сторону.
- Конечно, я читала. Их пытали, а потом повесели. Но, несмотря на это, полицмейстерам так и не удалось узнать имя руководителя того революционного кружка, ведь товарищи так его и не сдали, несмотря ни на что.
- Молодец, - вновь повторила "Пушкарева", жестом приказывая мне остановиться, - К уроку ты подготовилась на славу, поэтому сегодня я, пожалуй, поставлю тебе твердую пятерку.
На этих словах Марина Никитична вновь улыбнулась, а я бросила короткий взгляд в сторону Майи и чуть слышно проговорила:
- Похоже, ты была права.
***
От услышанного я чуть было не лишилась дара речи.
Феофан Колосов.
Неужели они решили убить именно его?
Ну, почему именно Колосов?
Ну, почему?
Заметив то, какую реакцию вызвала во мне неожиданная новость, революционеры сразу же стали перешептываться и переглядываться, Марк мгновенно нахмурился, а Виктор с Марией недоуменно уставились в мою сторону.
Между нами на несколько секунд повисла немая пауза, и первой прервать эту паузу решила моя сестра.
Чуть дотронувшись до моей руки, Маша смерила меня взглядом, полным удивления и недоумения, а затем чуть слышно спросила:
- Лиза, с тобой все в порядке? Почему ты...
Но внезапно я оборвала Марию на полуслове.
- Феофан Колосов? Ты не шутишь? - дрожащим голосом я обратилась к спутнику своей сестры.
В ту минуту я отчаянно внушала себе позитивные мысли и всеми фибрами души надеялась лишь на то, что услышанное имя мне вовсе послышалось и что сторонники "Доброй воли" либо пошутили, либо выбрали другую жертву...
Но, увы.
Виктор лишь подтвердил свои слова, кивнув головой.
- А я разве похож на шутника? - вздернув брови, поинтересовался он.
Услышав ответ товарища, сидящие за столом революционеры громко захохотали, а я, чтобы привлечь внимание Маши, наклонилась в ее сторону и чуть слышно проговорила:
- Нам нужно поговорить, срочно.
Несколько секунд я с мольбой во взгляде смотрела на сестру и ждала ее ответа, но Маша, казалось бы, не горела особым желанием покидать, хотя бы на пару минут, своего возлюбленного.
Бросив короткий взгляд в сторону парня, девушка неуверенно пожала плечами.
- Но ведь ребята...
- Нам нужно срочно поговорить, - повторила я, поднимаясь со своего места и направляясь к сестре.
И Маша, осознав, что отвертеться у нее не получится, при всем своем желании, одарила Виктора виноватым взглядом.
Мы уже хотели было покинуть общую залу, как внезапно Марк бросил взгляд на часы и хлопнул себя по лбу.
- Ах, как быстро течет время! Но, с другой стороны, ведь всякая экономия в конечном счете сводится к экономии времени?цитата К.Маркса. Думаю, нам тоже пора. Товарищи!
На этих словах Марк откланялся и, одарив меня хищным взглядом, загадочно улыбнулся, после чего удалился в одной из комнат, а я, взяв Марию за руку, сразу же направилась к выходу.
И, стоило нам только покинуть стены кабака, как Маша недовольно скрестила руки на груди и смерила меня недоуменным взглядом.
- Так о чем ты хотела поговорить, ma soeur?моя сестра (фран.)?
Краем глаза я заметила идущего к Марии Виктора и облегченно вздохнула.
"Слава Богу. Вот, и поговорим", - выдохнула я, устремляя взгляд в сторону возлюбленного своей сестры.
Подойдя к нам с Машей, Виктор с удивлением уставился на меня, словно догадался, чему будет посвящен наш разговор.
- Виктор, прошу тебя, откажись от участия в этом покушении! - взмолилась я, не отводя взгляда от спутника сестры, - Откажись, хотя бы ради Марии, ведь если с тобой что-то случится, то она...
Но я не успела договорить, потому что в следующую секунду Шереметьев жестом меня остановил.
Прижав к себе свою возлюбленную, парень запечатлел легкий поцелуй на ее щеке, отчего Маша сразу же повеселела и напрочь забыла о нашем довольно непростом разговоре.
- А разве должно что-то случиться? - хихикнул Виктор, все еще прижимая Марию к себе, - Лизавета, почему ты так уверена в том, что мы не справимся с нашим заданием? Ведь, если бы Марк не доверял мне, то он бы никогда...
- Стало быть, Марк, - выдохнула я, сжимая кулаки.
Я должна была догадаться! Должна была!
В ту минуту моей злости не было предела, ведь я понимала, что именно Волков затеял всю эту игру и что ему совершенно наплевать на Виктора, которого он сам, по сути, и бросил в огонь.
Боже, как же я могла любить этого человека!
Как же я могла подарить ему себя и не заподозрить подвоха в его действиях!
Не обращая ни малейшего внимания на сестру и ее спутника, я распахнула дверь и влетела в здание кабака.
В ту минуту я была настроена решительно и собиралась отговорить Марка от подобной затеи.
Или же, если не отговорить, так настоять на том, чтобы он не поручал возлюбленному моей сестры столь опасное задание.
- Марк? Ты где? - выпалила я, оглядываясь по сторонам.
Но, увы, мне никто не ответил.
- Марк?
Выйдя из главной залы, я шла по небольшому коридору, как внезапно услышала стоны, доносившиеся из одной из комнат.
Дрожащей рукой я взялась за ручку двери и, повернув ее, прошла внутрь.
Но то, что я увидела, повергло меня в шок.
Не обращая ни малейшего внимания на мое присутствие, Волков продолжал ублажать одну из революционерок, которая вместе с остальными товарищами присутствовала на недавнем собрании.
От увиденного я чуть было не лишилась чувств и застыла на месте, как вкопанная.
Ведь в ту минуту я была совершенно не готова к подобному зрелищу, и еще больше я не была готова к разочарованию в человеке, которого любила долгие годы и которого считала истинным героем.
========== Глава 21 ==========
Несколько секунд я продолжала молча стоять в дверях, отчаянно отказываясь верить своим глазам и хаотично пытаясь осмыслить увиденное.
Марк...
Как он мог так поступить по отношению ко мне?
Ну, как?!
Ведь еще, казалось бы, вчера Волков клялся мне в любви, осыпал мое тело поцелуями и уверял мне в своей преданности и страстном желании...
Почему он так подло поступил со мной?
Зачем он соблазнил меня и заставил поверить в то, что между нами возможно нечто большее, нежели просто дружба?
Увы, но происходящее никак не вязалось с образом крутого супергероя и бойца за справедливость, маску которого я невольно надела на своего возлюбленного.
Зажмурив глаза, чтобы не заплакать, я громко выругалась, после чего пулей вылетела из комнаты и бросилась прочь.
В тот момент меня душили одновременно боль и обида, и я никак не могла взять свои чувства в кулак и хоть немного успокоиться.
Ведь все это время я злилась на себя из-за своего опрометчивого поступка в госпитале.
Ведь все это время я поедом жрала себя лишь за то, что, поддавшись внезапному порыву чувств, поцеловала Сашу, при этом даже не вспомнив о Марке, который...
Который предал меня и разбил мое сердце на тысячи осколков без всякого зазрения совести.
Размазывая слезы по щекам, я бежала по коридору, как внезапно услышала за спиной знакомый баритон:
- Лиза, Лизавета! Подожди!
Резко обернувшись, я заметила спешившего в мою сторону Марка.
После бурного времяпрепровождения в объятьях "боевой подруги", его темные волосы были немного взъерошены, а на вороте белоснежной полурасстегнутой рубашки красовалось несколько следов от помады.
Марк попытался было сделать шаг в мою сторону, но я жестом его остановила.
- Право, не стоит, - сжимая зубы от злости, произнесла я.
В ту минуту я едва держала себя в руках и молила Всевышнего лишь о том, чтобы он дал мне терпение и не позволил вцепиться в глотку этому ублюдку и разорвать его на куски.
Мои серые глаза в тот момент метали молнии, но, несмотря на это, Марк и вовсе не ощущал раскаяния в содеянном.
Скорее наоборот, отчего-то моя реакция его весьма развеселила.
Засунув руки в карманы, мужчина окинул меня хищным взглядом, после чего склонил голову вбок и задумчиво усмехнулся.
Казалось, будто бы он смеется надо мной, да и все случившееся лишь забавляет Марка.
Или же ему просто нравится приводить меня в бешенство?
Сжав кулаки, я с ненавистью посмотрела на своего, уже бывшего, возлюбленного, а затем иронично поинтересовалась:
- Тебя все это забавляет, не так ли?
Краем глаза я заметила, как мимо общей залы проскочила недавняя любовница Марка, которую тот, на удивление, и вовсе не заметил.
Сделав шаг в мою сторону, Марк резко перехватил меня за запястья, прижимая к себе.
Он вновь одарил меня хищной улыбкой, после чего произнес без всякого зазрения совести:
- Лизавета, неужели ты не знаешь о том, что любовь - плод послушания, но плод самой любви - свобода, а требование быть любимым – величайшее из всех самовлюблённых ожиданий??цитата Ф.Ницше
Не обращая ни малейшего внимания на мое замешательство, он хитро облизал свои тонкие губы, при этом продолжая хищно улыбаться и не отводить от меня заинтригованного взгляда.
Удерживая правой рукой мои запястья, Волков уверенно запустил пальцы своей левой ладони в мои светлые волосы, после чего вновь хитро улыбнулся.
- Немного раздражения вначале - и вслед за этим большая любовь... так от трения спички рождается огонь?цитата Ницше, - вновь процитировал Ницше мой бывший возлюбленный.
Прижав меня к себе, Марк уже собирался было накрыть мои губы своими, как внезапно звонкая пощечина остудила его пыл.
Громко смеясь, Волков выпустил меня из своих объятий.
Потирая ушибленную щеку, он одарил меня взглядом полным восхищения и вожделения, но вновь получил от меня отворот-поворот.
- Мерзавец, - сквозь зубы, прошипела я, - Ненавижу.
Скрестив руки на груди, я одарила Марка взглядом, полным злобы и ненависти.
В голове все еще не укладывалось, как он мог так поступить по отношению ко мне, а образ правого героя и борца за справедливость таял в моих мыслях, словно снег на солнце.
Но, несмотря на это, какая-то часть меня все же надеялась, что Волков раскается в содеянном и хотя бы попросит у меня прощение за все то, что мне пришлось увидеть в его кабинете.
Но, увы.
Прощения Марк не просил.
Наоборот, происходящее его весьма забавляло, собственно, как и моя реакция, которая приводила его в настоящий экстаз.
От столь внезапного зрелища, у меня из головы напрочь вылетело все то, что я планировала обсудить с этим козлом.
И, возможно, если бы не следующая фраза, так нагло и неосторожно брошенная Волковым, то я бы и вовсе не вспомнила, зачем пожаловала к нему в кабинет.
Медленно застегивая свою белоснежную рубашку, Волков вновь ослепительно улыбнулся, а затем обратился ко мне:
- О, Лизавета! Я же совсем запамятовал!
С этими словами он картинно хлопнул себя ладонью по лбу, после чего продолжил свою речь:
- Ведь ты же зачем-то пожаловала ко мне в кабинет? Неужто соскучилась за мной?
Он вновь одарил меня хищным взглядом, а затем сделал шаг в мою сторону.
Отступив назад, я больно ударилась спиной об стену, а Волков, воспользовавшись удачным моментом, ловко обхватил ладонями мою талию и нескрываемой похотью во взгляде уставился на меня.
- А я скучал, - усмехнулся Волков, вновь попытавшись приблизить свое лицо к моему.
Но я жестом его остановила.
- Отпусти, - прошипела я, убирая со своей талии цепкие пальцы мужчины, - Отпусти, не то закричу.
От услышанного Марк вновь громко расхохотался, но, поймав на себе мой испепеляющий взгляд, все же, отступил.
- Как скажешь, товарищ-Лизавета, - картинно подняв руки, воскликнул Волков, - Слушаю и повинуюсь.
С этими словами он отошел в сторону окна, все еще продолжая прожигать меня взглядом и надеясь на то, что я вновь отдамся ему, как в тот роковой день.
Но, увы.
К великому сожалению Марка, я оказалась крепким орешком и не поддалась его любовным чарам.
Подойдя к столу, я облокотилась на него обеими руками, после чего вновь смерила Волкова внимательным взглядом.
Короткие темные волосы, тонкие губы с похотливой улыбкой на устах и хитро прищуренные глаза цвета льда, которые все еще не сводили с меня пристального взгляда.
Вне всяких сомнений, Марк был красив.
Очень красив, но не душой, а всего лишь телом.
В его душе была лишь тьма.
Он был абсолютным нигилистом, подобным Верховенскому из "Бесов", и я искренне надеялась лишь на то, что Виктор Шереметьев и моя сестра Мария не повторят участь Шатова и Кириллова из этого романа... ?персонажи романа Ф.М. Достоевского "Бесы" про революционное общество
Сделав глубокий вдох, я с усилием посмотрела на своего собеседника, который в тот момент вызывал во мне лишь стойкую неприязнь и ненависть.
- Так о чем ты хотела поговорить, милая?
Последнее слово Марк намеренно выделил, чтобы вновь выбить меня из колеи, и мне стоило огромных усилий не съязвить и не ляпнуть ничего лишнего.
- Феофан Колосов, - выдохнула я, покусывая губы от злости, - Неужели ты это серьезно? Неужто ли ты считаешь, что этого господина так легко и просто убить?
Все еще опираясь на стол, я внимательно смотрела на Волкова в ожидании ответа на свой вопрос.
В ту минуту я все еще надеялась, что этот придурок хотя бы чуточку осознает, во что он пытается втянуть возлюбленного моей сестры, и хотя бы немного понимает, чем все это может закончиться...
Но, услышав мой вопрос, Марк лишь равнодушно пожал плечами.
Вновь подойдя ко мне, Волков осторожно взял мое лицо за подбородок и резко развернул к себе.
- Запомни, милая, я всегда говорю серьезно, - уверенным тоном произнес он, - Кроме того, это войну не мы начали, а буржуазия, которая уже долгие годы...
- Но ведь Виктор может погибнуть! - резко откинув руку Волкова от своего лица, выпалила я, - Неужели ты этого не понимаешь? Неужели ты не осознаешь, что наш товарищ может пострадать? Ведь ты же прекрасно знаешь, что убийство, а тем более убийство высокопоставленного чиновника, карается смертью! Ведь ты же прекрасно это понимаешь!
Сжав руки в кулаки, я вновь злобно уставилась на Марка, и в тот момент я с грустью осознала, что была права.
Я была права, как бы мне не было больно это осознавать и принимать.
Несмотря на все то, что я отчаянно пыталась донести до Волкова, он все это время продолжал сохранять невозмутимый вид.
Казалось, будто бы его и вовсе не волнует судьба собственного товарища.
Казалось, будто бы ему нужна лишь жертва, которая будет принесена во имя будущей революции, и на роль этого "козла отпущения" он выбрал никого иного, как Виктора Шереметьева, возлюбленного моей старшей сестры...
От осознания этого факта мое сердце до боли сжималось в груди, а спокойный взгляд и невозмутимый вид Марка лишь подтверждал все мои догадки.
Сжав руки в кулаки, я с ненавистью взглянула в глаза человека, которого еще несколько недель назад считала героем, а затем с грустью произнесла:
- Ты жалок, Марк. Ты очень жалок.
С этими словами я пулей вылетела из здания, чуть не сбив с ног мимо проходящую женщину.
