— О! — Адирэ удивилась не меньше меня. Ещё бы: Темпус был известен как главный демонолог Энтуарии. Ну и Корецки занимался тем же.
— Да. Они в целом подтвердили наши подозрения. Точнее, проректор не сомневается, а вот магистр не дал однозначного ответа, хотя тоже склонялся к предполагаемому нами объяснению. Так что нам нужен ещё один взгляд.
— Мой?! — изумилась моя подружка. — Но если у вас уже есть мнения таких мэтров…
Он отмахнулся.
— Я не смотрю на звания, мне важны факты… и умения. А вас хвалили даже эти двое, так что…
— Меня хвалил Темпус?! О! — Адирэ замахала руками, пытаясь охладить раскрасневшиеся щёки. — Правда?!
— Да. В общем, не могли бы вы кое-что посмотреть и пояснить мне… м-м… природу этого явления?
— Конечно, — она снова перекинулась со мной взглядом. — А можно Зулина пойдёт с нами.
Кристоф не возражал, и мы все направились к Тахони.
Сэр Архибальд, казалось, не удивился просьбе Вулфрока: покивал, прокомментировав разумность получения ещё одного мнения, и вызвал проректора Малика Корецки.
Тот не заставил себя ждать, и уже через пятнадцать минут вся наша разношёрстная компания ввалилась в кабинет проректора Рогиниса.
Джон стоял у окна, разглядывая что-то внизу, на лужайке. Чуть поникшие плечи всегда очень собранного и уверенного в себе профессора рунологии и истории заклинаний свидетельствовали о сильном расстройстве. Ну, если б ко мне вломились и стащили что-то важное, я бы тоже вряд ли осталась невозмутимой. Постойте-ка… а ведь был случай это проверить тогда… и истерила я знатно. Объекты, конечно, принципиально разные, но… в общем, я понимала Рогиниса как никто из присутствующих.
Повернувшись к незваным визитёрам, Джон коротко поздоровался со всеми скопом, выслушал просьбу комиссара ещё раз осмотреть место кражи, махнул рукой на резную карту и уселся в кресло у противоположной стены, будто отгораживаясь от произошедшего. Ректор устроился рядом, и они завели тихий разговор о рядовых университетских делах.
Я, Адирэ, Кристоф и Малик подошли к сейфу.
Небольшое тёмное отверстие так и оставалось незакрытым. Ничего особенного, просто дыра в стене, портящая вид украшающего кабинет барельефа.
— Наверное, я начну? — светловолосый худощавый мужчина в возрасте, не растерявший, впрочем, привлекательности, обратился к Адирэ. — Госпожа Кинтиану, вы же не осматривали ещё хранилище Азуина, не правда ли?
— Нет, — она помотала головой, — мы просто побеседовали с комиссаром… полагаю, он посчитал это достаточным, — едва заметное подёргивание её губ подсказало мне, что она не забыла первых впечатлений от знакомства с Вулфроком. Как там она его назвала? «Надменный осёл»? Что-то такое… Я с трудом сдержала улыбку, заметив, что следователь не упустил иронии в голосе моей подружки. Вот же, нашла коса на камень.
— Да, мне стоило уделить больше времени вашим умениям, но в тот момент тому не было причин. Теперь они есть.
— Точно, — вмешался профессор Корецки. — Я вообще-то сразу хотел пригласить вас, Адирэ, но комиссар решил начать с магистра. Пф… мы тут не хуже его разбираемся в вопросе.
— В каком именно? — Адирэ начала проявлять нетерпение.
— Да вот же, — Малик указал на отверстие, — смотрите, — он пощёлкал пальцами, сделал несколько пассов ладонями, бормоча на странном скрежещущем наречии, и вокруг сейфа начали проявляться едва заметные серо-зелёные пятна, совсем мелкие, но очевидные даже мне.
Подруга в очередной раз тряхнула своими волосами, задев кончиком хвоста Вулфрока, от чего он чуть ли не подпрыгнул на месте, хмыкнула и прищурилась. Потом подошла ближе, разглядывая дымчатый налёт на лакированном дереве. Поцокала языком, что-то приговаривая, тронула одно из пятен пальцем, снова хмыкнула и начала плести заклинание.
С каждым словом, с каждым жестом грязь становилась всё отчётливее, после потемнела и покрылась мелкими переплетениями, напоминающими паучью сеть.
— Ха! — её возглас посреди нашего выжидающего молчания прозвучал особенно резко. — Да, сомнений быть не может: это подпалины от демонского огня, — она взглянула сначала на Кристофа, потом на Малика, — но вы уже знаете. Думаю, Темпус с таким тоже не оплошал, да и вы, профессор.
— И я, но у вас, дорогая, это всегда получалось особенно аккуратно. Я помню ещё, когда вы слушали мой курс…
— Значит, вы тоже подтверждаете, — перебил их любезности комиссар, — что вот это, — он ткнул в сторону начавших снова бледнеть пятен, — признаки присутствия демона?
Вот что значит не маг: всё же налицо, а он сомневается. Даже я фыркнула.
— Конечно, — холодно отозвалась Адирэ, сверкнув глазами, — если только Джон, — она кинула взгляд через кабинет на проректора Рогиниса, — не связывает это с последствиями постановки и снятия самой Ренской печати.
— Нет, — махнул рукой Малик, — мы ж с этого и начали. Собственно, я зашёл вчера поддержать коллегу, ну и когда разговаривали, разглядывал это место, сами понимаете. Что-то такое почувствовал… по своему профилю. Не сразу, но сообразил проверить на остаточный след. В первый раз проявилось плохо: я даже не был уверен, что что-то вижу. Джон тоже сомневался. Но Архибальду сообщили, а уж он решил про магистра. Впрочем, я сам уже к четвёртой итерации вывел отпечатки на приличный уровень. Темпус просто подтвердил. Вы, кстати, сейчас смогли их активизировать ярче всего, я же говорил, у нас свои кадры? — он снисходительно глянул на следователя. — Видимо, разные подходы к проявлению совместили и усилили остаточный профиль. Думаю, если нам сплести единый захват, то чёткости даже для снимка хватит.
— Хватит, — согласилась Адирэ, но тут же сбила воодушевление с комиссара и проректора, — но вы сами видите, следы очень неполные, обрывочные. Демонские, но личность того, кто их оставил, мы не определим. Хорошо, если хоть род примерно указать сможем.
— Демон – это уже направление. Тем более что работал он чисто, и других улик мы так и не обнаружили, только косвенные, — Вулфрок покосился на меня.
И нечего так смотреть, намёк всем ясен. Да, мой подчинённый под подозрением… я вздрогнула, вспомнив, что теперь он только во вторую очередь подчинённый, а в первую… Вот чёрт, неужели пошли слухи? Я выдавила из себя кривую улыбку.
— Возможно, мы поторопились с подозреваемым, — продолжил комиссар, — но, госпожа декан, наблюдение с профессора Мавинуса – печать перемещений – пока я не снимаю. Ничего такого, но слишком уж часто ваш монстролог наведывается в Тёмный мир. Если б знать, куда… жаль, наши устройства и следящая печать там не работают. Вы не против?
Я пожала плечами, изобразив на лице полное понимание.
— Как я могу? Это же следствие.
— Хорошо. Но если вдруг что узнаете…
— Я сообщу, — мне удалось не покраснеть при произнесении этой лжи, — сообщу, если будет что-то существенное.
— Да. А вы, госпожа Кинтиану, — он повернулся к Адирэ, и я снова отметила необычное напряжение: дёрнувшаяся челюсть, подрагивающие ноздри, — могу ли я просить вас о дополнительной помощи? У проректора слишком плотное расписание, — Корецки важно кивнул, — возможно, у вас найдутся свободные окошки?
— Для чего? — она почему-то чуть стушевалась, захлопала ресницами.
— Мне нужно будет совершить несколько визитов в Тёмный мир и, желательно, со специалистом. Я ведь не по вашей магической части. Еще лучше – с демонологом, коль уж я за демоном охочусь, согласны?
— Да, согласна… в смысле, да, лучше с демонологом, но я…
— Не отказывайте сразу, — не дал он ей договорить, — подумайте. Вы – оптимальный вариант. Тогда нам бы не пришлось искать кого-то со стороны, а дело деликатное, не так ли, сэр Архибальд? — он внезапно обратился к ректору, немного огорошив нас. Вот шельмец, поставил её в почти безвыходную ситуацию.
Я чувствовала, что Адирэ хотела сказать «нет», а то и сбежать прямо сейчас, но теперь вряд ли она выкрутится.
— О! Безусловно! Дело весьма тонкого свойства, — Тахони поднялся и подошёл к нам. — Уважьте просьбу старика, Адирэ, помогите в расследовании. Я очень верю в ваши способности. А если что, вон, Зулина поможет, не так ли?
Разве могла я воспротивиться сэру Архибальду. Ну, вы-то понимаете. Короче, кажется, нас завербовали.
Адирэ только кивнула, поджав губы, быстро попрощалась, отговорившись делами, и ушла.
Следом откланялись и Вулфрок с Корецки.
Я тоже собралась назад, но ректор меня остановил.
— Задержись на пару минут, Зулина. Надо побеседовать. Мы тут обсуждали с Джоном…
В следующие десять минут я только и успевала подбирать челюсть с пола.
Говорили о Мавинусе.
Оказалось, не только Олишка понабралась слухов в столице. Сплетни дошли и сюда.
Короче, сэр Архибальд, услышав их от Рогиниса и еще от пары человек, решил меня предостеречь. И приятными его известия никто бы не назвал.
Ходили разговоры, что Эрчин при продвижении по карьерной лестнице не гнушается не совсем порядочных поступков. Вроде как, несколько дам заявляло, что он соблазнил их с целью получить должность повыше и местечко послаще, а потом хладнокровно бросил. До официальных разбирательств не дошло, но несколько лет назад столица бурлила, обсуждая, что дочка одного из академиков попала в лечебницу из-за связи с Мавинусом. Болтали и о незаконном ребёнке, и о наведённом сумасшествии, о семейных проклятиях и прочем.
Почему я пропустила такую тему? Ну, у нас, в Азуине, вообще не слишком следили за жизнью столичной элиты, разве что вот так, изредка, доносились отголоски. К тому же примерно в то время и я была с головой в неприятностях из-за Герита…
Ушла я от озабоченных моей безопасностью и репутацией факультета начальников в растрёпанных чувствах.
На недавние подозрения в отношении Эрчина налипли только что услышанные факты… или не факты… Но мыслишка о том, что мною и в этот раз могут нагло воспользоваться, так и засела в голове, зудя сверлом.
Нужно выговориться и выпить…
И я снова пошла искать Адирэ, планируя уж теперь наверняка застолбить её внимание для личных нужд.
Вино плескалось в хрустале расплавленным золотом. В меру сладкое, с привкусом малины и трав, оно уносило меня в те беззаботные времена, когда и речи не шло о бесчестных мужчинах, демонах или преступлениях.
Я утянула Адирэ к себе домой, пообещав сделать запечённую рыбу и заказать сливочное суфле из кондитерской «Штучки Мирны» в обмен на возможность вывалить свои переживания.
Перетянутую лентой коробку доставили пять минут назад, и она ждала своего часа в верхнем шкафу, спрятанная подальше от господина Плиниуса. Впрочем, сейчас эту мохнатую морду сладости не интересовали. Ещё бы, я как раз вынула форель из духовки и раскладывала её по тарелкам. Плюх истёр мне все колени в надежде выпросить кусочек. Конечно, ему перепало, я ж не изверг.
Адирэ, успевшая переодеться после работы в свободные коричневые джинсы и алый, как и сегодняшний её костюм, свитер, сидела на диванчике, поджав под себя ноги, вертела бокал с вином и разглядывала крутящиеся по стеклу жёлто-оранжевые блики.
Поставив еду на стол, я расположилась рядом.
— Тост! За нас, девочек! — моя красотка была верна себе. — Что бы ни случилось, у нас есть мы, верно?
Я кивнула, улыбнувшись. За это не грех и выпить.
Рыба таяла на языке, оставляя маслянисто-острое послевкусие, оттеняемое свежестью салата и терпкостью бергарского золотого.
Пару минут мы просто ели, смакуя каждый кусочек.
— Ладно, — Адирэ откинулась на подушки, отодвинув тарелку, — выкладывай уже, что стряслось, Зу, — пронзительные зелёные глаза не дали бы мне шанса ходить вокруг да около.
— Я… я переспала с Эрчином! — выпалила я, и осушила свой бокал до дна одним глотком. — Точнее, мы спим вместе… ну, мы вообще как бы вместе… понимаешь?
Она уставилась на меня так, будто на лбу моём вылез никак не меньше, чем единорожий рог… цветной и в искорку.
— Ну, как-то так вышло… мы работали над одним делом, ну и… чёрт, не знаю. Он такой…
— Да уж… такой, — отмерла, наконец, подруга. — Зу, да ты с ума сошла? Ты же его начальница!
— Это не запрещено, — попыталась оправдаться я.
— Нет, но, милая, лишь бы не повторилось…
— Я потому и позвала тебя. Я боюсь, что может быть как с Геритом, — я зажмурилась и затрясла головой, не желая возвращаться к прошлому.
Да, тут нужно сделать отступление.
Такое дело… Три года назад у меня появился заместитель… помощник… ну, как Олишка, да, только мужчина, и какой! Немногим старше меня, высокий, подтянутый и темноволосый, немного надменный – короче, все мои слабости. Я только-только стала деканом и, естественно, очень нуждалась в поддержке. И он – Герит – стал ею… и даже больше. Ясно, что не потребовалось много времени, чтобы мы очутились в одной постели. И, знаете, это было хорошо: и постель, и забота, и помощь. Пока в один прекрасный день он не стащил у меня дописанную диссертацию по агмаратам. Диссертацию, которую я ещё не успела предъявить научному сообществу и защитить, как свою. Диссертацию, которой я посвятила полжизни.
Агмараты такая тема, что любой прорыв в ней, любое большое достижение может вознести вас на вершину учёного мира… и принести немалые деньги (я упоминала, что теперь богата?). В общем, он соблазнился. Нет, не так. Он специально соблазнил меня ради этого. Всё продумал, рассчитал… кроме случайной малости, к счастью.
Попытавшись выдать мои изыскания и наработки за свои, он не учёл двух вещей.
Первая: нельзя за полгода изучить тему так же, как тот, кто потратил на неё годы. На отдельных вопросах по существу селекции агмаратов он посыпался.
Вторая: вопросы эти стали ему задавать потому, что за меня вступились Тахони, Рогинис и Еналинская. А высказались они потому, что незадолго до кражи я приносила диссертацию сэру Архибальду, посоветоваться. И при беседе присутствовали – случайно – и два проректора. Итого три свидетеля на моей стороне. Ну а мой реальный опыт Герит своими словоизлияниями перебить не смог.
Его лишили всех званий, уволили, запретили преподавать и работать с агмаратами. Наказание серьёзное, заслуженное и, в общем-то, компенсирующее причинённый мне и моей репутации ущерб. Никто, кстати, и не пытался попрекнуть меня тем, что я улеглась в кровать с подчинённым. Все сочувствовали.
Вот только я сама зализывала раны на душе не меньше года… да и к нынешнему дню не избавилась от шрамов. А тут Эрчин… и кража, и подозрения, и эти слухи, будь они неладны.
Я выложила Адирэ всё, даже про наше импровизированное расследование.
Она, кстати, последнему не удивилась, даже предложила поучаствовать в завтрашнем «захвате» заказчика. Но по поводу нашей близости с профессором подруга высказалась довольно жёстко.
— Если он тебя обидит, Зу, я поджарю ему яйца, так и знай. А Санни – ей тоже надо потом рассказать – вынет из него душу, завяжет бантиком и зашвырнёт к чертям собачьим в Тёмный мир. Мы с тобой, милая, я обещаю.
Я благодарно обняла её, уткнувшись ей в плечо.
— Я так хочу верить, что он другой, Адирэ. Что это всё – просто череда совпадений. Что он не виноват. Что правда чувствует ко мне что-то серьёзное. Я дурочка, знаю. Но нам так хорошо вместе… нет, — хихикнула я, — не закатывай глаза, не только в постели. Когда мы сидели у него в библиотеке, искали сведения… ну, это ощущалось так правильно, по-домашнему. Мы так легко понимали друг друга.
— Да. Они в целом подтвердили наши подозрения. Точнее, проректор не сомневается, а вот магистр не дал однозначного ответа, хотя тоже склонялся к предполагаемому нами объяснению. Так что нам нужен ещё один взгляд.
— Мой?! — изумилась моя подружка. — Но если у вас уже есть мнения таких мэтров…
Он отмахнулся.
— Я не смотрю на звания, мне важны факты… и умения. А вас хвалили даже эти двое, так что…
— Меня хвалил Темпус?! О! — Адирэ замахала руками, пытаясь охладить раскрасневшиеся щёки. — Правда?!
— Да. В общем, не могли бы вы кое-что посмотреть и пояснить мне… м-м… природу этого явления?
— Конечно, — она снова перекинулась со мной взглядом. — А можно Зулина пойдёт с нами.
Кристоф не возражал, и мы все направились к Тахони.
***
Сэр Архибальд, казалось, не удивился просьбе Вулфрока: покивал, прокомментировав разумность получения ещё одного мнения, и вызвал проректора Малика Корецки.
Тот не заставил себя ждать, и уже через пятнадцать минут вся наша разношёрстная компания ввалилась в кабинет проректора Рогиниса.
Джон стоял у окна, разглядывая что-то внизу, на лужайке. Чуть поникшие плечи всегда очень собранного и уверенного в себе профессора рунологии и истории заклинаний свидетельствовали о сильном расстройстве. Ну, если б ко мне вломились и стащили что-то важное, я бы тоже вряд ли осталась невозмутимой. Постойте-ка… а ведь был случай это проверить тогда… и истерила я знатно. Объекты, конечно, принципиально разные, но… в общем, я понимала Рогиниса как никто из присутствующих.
Повернувшись к незваным визитёрам, Джон коротко поздоровался со всеми скопом, выслушал просьбу комиссара ещё раз осмотреть место кражи, махнул рукой на резную карту и уселся в кресло у противоположной стены, будто отгораживаясь от произошедшего. Ректор устроился рядом, и они завели тихий разговор о рядовых университетских делах.
Я, Адирэ, Кристоф и Малик подошли к сейфу.
Небольшое тёмное отверстие так и оставалось незакрытым. Ничего особенного, просто дыра в стене, портящая вид украшающего кабинет барельефа.
— Наверное, я начну? — светловолосый худощавый мужчина в возрасте, не растерявший, впрочем, привлекательности, обратился к Адирэ. — Госпожа Кинтиану, вы же не осматривали ещё хранилище Азуина, не правда ли?
— Нет, — она помотала головой, — мы просто побеседовали с комиссаром… полагаю, он посчитал это достаточным, — едва заметное подёргивание её губ подсказало мне, что она не забыла первых впечатлений от знакомства с Вулфроком. Как там она его назвала? «Надменный осёл»? Что-то такое… Я с трудом сдержала улыбку, заметив, что следователь не упустил иронии в голосе моей подружки. Вот же, нашла коса на камень.
— Да, мне стоило уделить больше времени вашим умениям, но в тот момент тому не было причин. Теперь они есть.
— Точно, — вмешался профессор Корецки. — Я вообще-то сразу хотел пригласить вас, Адирэ, но комиссар решил начать с магистра. Пф… мы тут не хуже его разбираемся в вопросе.
— В каком именно? — Адирэ начала проявлять нетерпение.
— Да вот же, — Малик указал на отверстие, — смотрите, — он пощёлкал пальцами, сделал несколько пассов ладонями, бормоча на странном скрежещущем наречии, и вокруг сейфа начали проявляться едва заметные серо-зелёные пятна, совсем мелкие, но очевидные даже мне.
Подруга в очередной раз тряхнула своими волосами, задев кончиком хвоста Вулфрока, от чего он чуть ли не подпрыгнул на месте, хмыкнула и прищурилась. Потом подошла ближе, разглядывая дымчатый налёт на лакированном дереве. Поцокала языком, что-то приговаривая, тронула одно из пятен пальцем, снова хмыкнула и начала плести заклинание.
С каждым словом, с каждым жестом грязь становилась всё отчётливее, после потемнела и покрылась мелкими переплетениями, напоминающими паучью сеть.
— Ха! — её возглас посреди нашего выжидающего молчания прозвучал особенно резко. — Да, сомнений быть не может: это подпалины от демонского огня, — она взглянула сначала на Кристофа, потом на Малика, — но вы уже знаете. Думаю, Темпус с таким тоже не оплошал, да и вы, профессор.
— И я, но у вас, дорогая, это всегда получалось особенно аккуратно. Я помню ещё, когда вы слушали мой курс…
— Значит, вы тоже подтверждаете, — перебил их любезности комиссар, — что вот это, — он ткнул в сторону начавших снова бледнеть пятен, — признаки присутствия демона?
Вот что значит не маг: всё же налицо, а он сомневается. Даже я фыркнула.
— Конечно, — холодно отозвалась Адирэ, сверкнув глазами, — если только Джон, — она кинула взгляд через кабинет на проректора Рогиниса, — не связывает это с последствиями постановки и снятия самой Ренской печати.
— Нет, — махнул рукой Малик, — мы ж с этого и начали. Собственно, я зашёл вчера поддержать коллегу, ну и когда разговаривали, разглядывал это место, сами понимаете. Что-то такое почувствовал… по своему профилю. Не сразу, но сообразил проверить на остаточный след. В первый раз проявилось плохо: я даже не был уверен, что что-то вижу. Джон тоже сомневался. Но Архибальду сообщили, а уж он решил про магистра. Впрочем, я сам уже к четвёртой итерации вывел отпечатки на приличный уровень. Темпус просто подтвердил. Вы, кстати, сейчас смогли их активизировать ярче всего, я же говорил, у нас свои кадры? — он снисходительно глянул на следователя. — Видимо, разные подходы к проявлению совместили и усилили остаточный профиль. Думаю, если нам сплести единый захват, то чёткости даже для снимка хватит.
— Хватит, — согласилась Адирэ, но тут же сбила воодушевление с комиссара и проректора, — но вы сами видите, следы очень неполные, обрывочные. Демонские, но личность того, кто их оставил, мы не определим. Хорошо, если хоть род примерно указать сможем.
— Демон – это уже направление. Тем более что работал он чисто, и других улик мы так и не обнаружили, только косвенные, — Вулфрок покосился на меня.
И нечего так смотреть, намёк всем ясен. Да, мой подчинённый под подозрением… я вздрогнула, вспомнив, что теперь он только во вторую очередь подчинённый, а в первую… Вот чёрт, неужели пошли слухи? Я выдавила из себя кривую улыбку.
— Возможно, мы поторопились с подозреваемым, — продолжил комиссар, — но, госпожа декан, наблюдение с профессора Мавинуса – печать перемещений – пока я не снимаю. Ничего такого, но слишком уж часто ваш монстролог наведывается в Тёмный мир. Если б знать, куда… жаль, наши устройства и следящая печать там не работают. Вы не против?
Я пожала плечами, изобразив на лице полное понимание.
— Как я могу? Это же следствие.
— Хорошо. Но если вдруг что узнаете…
— Я сообщу, — мне удалось не покраснеть при произнесении этой лжи, — сообщу, если будет что-то существенное.
— Да. А вы, госпожа Кинтиану, — он повернулся к Адирэ, и я снова отметила необычное напряжение: дёрнувшаяся челюсть, подрагивающие ноздри, — могу ли я просить вас о дополнительной помощи? У проректора слишком плотное расписание, — Корецки важно кивнул, — возможно, у вас найдутся свободные окошки?
— Для чего? — она почему-то чуть стушевалась, захлопала ресницами.
— Мне нужно будет совершить несколько визитов в Тёмный мир и, желательно, со специалистом. Я ведь не по вашей магической части. Еще лучше – с демонологом, коль уж я за демоном охочусь, согласны?
— Да, согласна… в смысле, да, лучше с демонологом, но я…
— Не отказывайте сразу, — не дал он ей договорить, — подумайте. Вы – оптимальный вариант. Тогда нам бы не пришлось искать кого-то со стороны, а дело деликатное, не так ли, сэр Архибальд? — он внезапно обратился к ректору, немного огорошив нас. Вот шельмец, поставил её в почти безвыходную ситуацию.
Я чувствовала, что Адирэ хотела сказать «нет», а то и сбежать прямо сейчас, но теперь вряд ли она выкрутится.
— О! Безусловно! Дело весьма тонкого свойства, — Тахони поднялся и подошёл к нам. — Уважьте просьбу старика, Адирэ, помогите в расследовании. Я очень верю в ваши способности. А если что, вон, Зулина поможет, не так ли?
Разве могла я воспротивиться сэру Архибальду. Ну, вы-то понимаете. Короче, кажется, нас завербовали.
Адирэ только кивнула, поджав губы, быстро попрощалась, отговорившись делами, и ушла.
Следом откланялись и Вулфрок с Корецки.
Я тоже собралась назад, но ректор меня остановил.
— Задержись на пару минут, Зулина. Надо побеседовать. Мы тут обсуждали с Джоном…
В следующие десять минут я только и успевала подбирать челюсть с пола.
Говорили о Мавинусе.
Оказалось, не только Олишка понабралась слухов в столице. Сплетни дошли и сюда.
Короче, сэр Архибальд, услышав их от Рогиниса и еще от пары человек, решил меня предостеречь. И приятными его известия никто бы не назвал.
Ходили разговоры, что Эрчин при продвижении по карьерной лестнице не гнушается не совсем порядочных поступков. Вроде как, несколько дам заявляло, что он соблазнил их с целью получить должность повыше и местечко послаще, а потом хладнокровно бросил. До официальных разбирательств не дошло, но несколько лет назад столица бурлила, обсуждая, что дочка одного из академиков попала в лечебницу из-за связи с Мавинусом. Болтали и о незаконном ребёнке, и о наведённом сумасшествии, о семейных проклятиях и прочем.
Почему я пропустила такую тему? Ну, у нас, в Азуине, вообще не слишком следили за жизнью столичной элиты, разве что вот так, изредка, доносились отголоски. К тому же примерно в то время и я была с головой в неприятностях из-за Герита…
Ушла я от озабоченных моей безопасностью и репутацией факультета начальников в растрёпанных чувствах.
На недавние подозрения в отношении Эрчина налипли только что услышанные факты… или не факты… Но мыслишка о том, что мною и в этот раз могут нагло воспользоваться, так и засела в голове, зудя сверлом.
Нужно выговориться и выпить…
И я снова пошла искать Адирэ, планируя уж теперь наверняка застолбить её внимание для личных нужд.
***
Вино плескалось в хрустале расплавленным золотом. В меру сладкое, с привкусом малины и трав, оно уносило меня в те беззаботные времена, когда и речи не шло о бесчестных мужчинах, демонах или преступлениях.
Я утянула Адирэ к себе домой, пообещав сделать запечённую рыбу и заказать сливочное суфле из кондитерской «Штучки Мирны» в обмен на возможность вывалить свои переживания.
Перетянутую лентой коробку доставили пять минут назад, и она ждала своего часа в верхнем шкафу, спрятанная подальше от господина Плиниуса. Впрочем, сейчас эту мохнатую морду сладости не интересовали. Ещё бы, я как раз вынула форель из духовки и раскладывала её по тарелкам. Плюх истёр мне все колени в надежде выпросить кусочек. Конечно, ему перепало, я ж не изверг.
Адирэ, успевшая переодеться после работы в свободные коричневые джинсы и алый, как и сегодняшний её костюм, свитер, сидела на диванчике, поджав под себя ноги, вертела бокал с вином и разглядывала крутящиеся по стеклу жёлто-оранжевые блики.
Поставив еду на стол, я расположилась рядом.
— Тост! За нас, девочек! — моя красотка была верна себе. — Что бы ни случилось, у нас есть мы, верно?
Я кивнула, улыбнувшись. За это не грех и выпить.
Рыба таяла на языке, оставляя маслянисто-острое послевкусие, оттеняемое свежестью салата и терпкостью бергарского золотого.
Пару минут мы просто ели, смакуя каждый кусочек.
— Ладно, — Адирэ откинулась на подушки, отодвинув тарелку, — выкладывай уже, что стряслось, Зу, — пронзительные зелёные глаза не дали бы мне шанса ходить вокруг да около.
— Я… я переспала с Эрчином! — выпалила я, и осушила свой бокал до дна одним глотком. — Точнее, мы спим вместе… ну, мы вообще как бы вместе… понимаешь?
Она уставилась на меня так, будто на лбу моём вылез никак не меньше, чем единорожий рог… цветной и в искорку.
— Ну, как-то так вышло… мы работали над одним делом, ну и… чёрт, не знаю. Он такой…
— Да уж… такой, — отмерла, наконец, подруга. — Зу, да ты с ума сошла? Ты же его начальница!
— Это не запрещено, — попыталась оправдаться я.
— Нет, но, милая, лишь бы не повторилось…
— Я потому и позвала тебя. Я боюсь, что может быть как с Геритом, — я зажмурилась и затрясла головой, не желая возвращаться к прошлому.
Да, тут нужно сделать отступление.
Такое дело… Три года назад у меня появился заместитель… помощник… ну, как Олишка, да, только мужчина, и какой! Немногим старше меня, высокий, подтянутый и темноволосый, немного надменный – короче, все мои слабости. Я только-только стала деканом и, естественно, очень нуждалась в поддержке. И он – Герит – стал ею… и даже больше. Ясно, что не потребовалось много времени, чтобы мы очутились в одной постели. И, знаете, это было хорошо: и постель, и забота, и помощь. Пока в один прекрасный день он не стащил у меня дописанную диссертацию по агмаратам. Диссертацию, которую я ещё не успела предъявить научному сообществу и защитить, как свою. Диссертацию, которой я посвятила полжизни.
Агмараты такая тема, что любой прорыв в ней, любое большое достижение может вознести вас на вершину учёного мира… и принести немалые деньги (я упоминала, что теперь богата?). В общем, он соблазнился. Нет, не так. Он специально соблазнил меня ради этого. Всё продумал, рассчитал… кроме случайной малости, к счастью.
Попытавшись выдать мои изыскания и наработки за свои, он не учёл двух вещей.
Первая: нельзя за полгода изучить тему так же, как тот, кто потратил на неё годы. На отдельных вопросах по существу селекции агмаратов он посыпался.
Вторая: вопросы эти стали ему задавать потому, что за меня вступились Тахони, Рогинис и Еналинская. А высказались они потому, что незадолго до кражи я приносила диссертацию сэру Архибальду, посоветоваться. И при беседе присутствовали – случайно – и два проректора. Итого три свидетеля на моей стороне. Ну а мой реальный опыт Герит своими словоизлияниями перебить не смог.
Его лишили всех званий, уволили, запретили преподавать и работать с агмаратами. Наказание серьёзное, заслуженное и, в общем-то, компенсирующее причинённый мне и моей репутации ущерб. Никто, кстати, и не пытался попрекнуть меня тем, что я улеглась в кровать с подчинённым. Все сочувствовали.
Вот только я сама зализывала раны на душе не меньше года… да и к нынешнему дню не избавилась от шрамов. А тут Эрчин… и кража, и подозрения, и эти слухи, будь они неладны.
Я выложила Адирэ всё, даже про наше импровизированное расследование.
Она, кстати, последнему не удивилась, даже предложила поучаствовать в завтрашнем «захвате» заказчика. Но по поводу нашей близости с профессором подруга высказалась довольно жёстко.
— Если он тебя обидит, Зу, я поджарю ему яйца, так и знай. А Санни – ей тоже надо потом рассказать – вынет из него душу, завяжет бантиком и зашвырнёт к чертям собачьим в Тёмный мир. Мы с тобой, милая, я обещаю.
Я благодарно обняла её, уткнувшись ей в плечо.
— Я так хочу верить, что он другой, Адирэ. Что это всё – просто череда совпадений. Что он не виноват. Что правда чувствует ко мне что-то серьёзное. Я дурочка, знаю. Но нам так хорошо вместе… нет, — хихикнула я, — не закатывай глаза, не только в постели. Когда мы сидели у него в библиотеке, искали сведения… ну, это ощущалось так правильно, по-домашнему. Мы так легко понимали друг друга.
