— Ага, да побольше, — кивнул Иван, улыбаясь. — И чаю, если можно. Лучшее лекарство от шока – чай с вареньем.
— Чаю можно. Варенье под вопросом. В подвале есть шкафчик, мои сестры говорят, внутри стоят какие-то банки, наверное, прежние жильцы закатывали. Стекло в шкафу пыльное, но на полках вроде джемы и огурцы. Если сможете открыть шкаф, все, что найдете, – ваше. Но сначала обработаем рану.
Иван вошел за Катей на кухню и громко поцокал языком. И почему-то пробормотал:
— Так, значит? Ага. Понятно.
— Что вам понятно? — осведомилась Катя. — Вот тут сядьте, здесь свет.
— Понятно, что осваиваетесь. Ай, больно!
— Как просили, зеленки не пожалела, на здоровье. Странная рана.
— О кровать ударился. Там такие… шишечки на спинке.
— Да? Ловко это у вас вышло. В почти пустой комнате – и о кровать.
— Я старался.
— Сходите в подвал. Заодно проверьте котел, раз помочь пришли. Там с ним… в общем, проверьте, есть ли газ. И еще на крышу нужно залезть, а у меня лестницы нет.
— Найдем, — пообещал Иван. — Так что вам из подвала принести?
— Ну… что будет, — удивилась Катя. — Я вообще не знаю, может, там все испортилось.
— Считайте, что у вас с этим домом медовый месяц, — туманно объяснил Иван. — Что хотите, то и заказывайте. Я в том смысле, что прежние жильцы… хм… запасливые были.
— Я хочу варенье яблочное, — скептически сообщила Катерина, — и чтобы в каждом яблочке – орешек.
— Орех грецкий или лесной? — с серьезным видом уточнил Иван. — Учтите, льготный период долгим не будет, пользуйтесь, пока предлагают.
— Да идите уже, — Махнула рукой Катя. Что за игры детские? — Лесной. А как же плечо? — спохватилась она. — Там лестница крутая, перила низкие.
— Уже не болит, — махнул рукой Иван.
— Ну вы поосторожнее… Эй, и рубашку наденьте!
Пока Иван был в подвале, Катерина просмотрела сообщения. Маша писала, что все хорошо.
Гость вернулся минут через десять… с банкой варенья. Катя с изумлением рассмотрела на просвет и янтарные яблочки в сиропе, и темную бубочку орешка внутри.
— Я же говорил, — сказал довольный Леонтьев. — Пользуйтесь, пока дают.
… В процессе совместного поглощения варенья и хрустких маринованных огурчиков Катя и Иван как-то незаметно перешли на «ты». Причем у Ивана поглощение это происходило одновременно: он то подхватывал вилкой с блюдца прозрачное яблочко, то тянулся к тарелке с нарезанными огурцами. У Кати созерцание подобного извращения почему-то вызвало обильное слюноотделение.
Была не была, решила она, позориться так позориться – и, дожевав яблочко, тоже захрустела огурцом.
— Вкусно тебе? — улыбаясь, поинтересовался Иван.
— Вкусно, — призналась Катя.
— Ото ж. Так вы тут втроем?
— Ага.
Катя сама удивилась тому, как легко рассказала гостю семейную историю: родители три года назад погибли в автокатастрофе. Катерина, как совершеннолетняя, взяла опеку над сестрами.
Жизнь у них непростая, но кому сейчас легко? Иногда дедушки с бабушками помогают, но они далеко, а у Катерины налаженный бизнес в городе.
Катя бросила университет, сначала работала, где придется, потом вспомнила о своем детском хобби и начала шить кукол. Дело пошло хорошо, некоторых зверушек покупают даже из-за границы. У Катерины акцент на русском фольклорном: домовички, кикиморки, лисички-хитрюги, зайчики-ушастики и прочая милота.
— Вона как, — Иван выразительно поднял темную бровь. — Так тебе сам бог велел в избушке на курьих ножках поселиться.
— Ты прямо как Настюша. — засмеялась Катя. — Все ходит, царевну-лягушку в нашем саду ищет.
— Как знать, может, и найдет.
— Ага, одну уже видела, но, кажется, это была жаба.
— Ладно, пора и потрудиться, рукава закатав, — вздохнул Иван. — Пойду посмотрю, что там у вас по сусекам припасено да припрятано.
Он действительно нашел складную лестницу и полез на чердак. Спустившись, сказал, что подлатал крышу, а порядок там хозяюшки пусть сами наводят. Катя сунулась на чердак прибраться и обнаружила там огромную деревянную то ли бочку, то ли высокое корыто. Над ней в потолке был… люк, вполне современный, даже со стеклом.
За то время, пока Катерина носилась по чердаку с тряпкой, Леонтьев починил забор, вырубил крапиву перед домом и отремонтировал уличный кран для полива.
Вернулись Маша и Настя. Мелкая завороженно уставилась на светлые, почти белые кудри гостя. Долго топталась поодаль и решилась-таки подступиться:
— А ты Иван-царевич?
— Иван, — согласился Леонтьев, орудуя лопатой. — Только я не царевич. Я на таможне работаю.
— А тут живешь?
— Да, у бабушки… отдыхаю.
— А почему ты такой… снежный?
— Ты про волосы? — Леонтьев взлохматил челку ладонью. — Ну предположим, покрасил. Нравится?
— Не очень, — вежливая Настюша смущенно ковырнула ножкой землю.
— Ну ладно, не перекрашивать же, — картинно вздохнул Иван.
— Откуда здесь таможня? — фыркнула Машка, как всегда вступив в разговор со включенным телефоном в руке и не отрывая взгляда от экрана. — Отсюда до самого моря границ нет.
— Смотря как приглядеться, — туманно ответил гость.
— Чудной, — констатировала Машка, вернувшись с Катей на кухню. — Симпатичный. Жалко, что старый.
Вскоре Иван попрощался и ушел, бросив на дом очередной задумчивый взгляд. Катя вспоминала о нем весь вечер. Странный парень, Маша права. Он словно постоянно что-то недоговаривает и бросает непонятные намеки, будто ожидая, что Катя его поймет.
Уже поздним вечером Катя решила проверить, как нежданный помощник починил забор. Вопрос безопасности волновал Катерину больше всего. По ночам в доме было так тихо, что каждый хруст веточки на ветру ударял по нервам.
Иногда в саду что-то шуршало. Катя утешала себя самовнушением: это ежик, это птичка, это та самая жаба-царевна, это… об остальных вариантах Катерина старалась не думать. Ведь живут еще в садах змеи и прочая недружелюбная живность.
Выйдя за калитку, Катя первым делом увидела… желтую газовую трубу, подведенную к участку, но запаянную и до дома не достающую.
Катя спустилась в подвал. Котел работал. Она поднялась в ванную и получила еще один шок: между раковиной и унитазом красовалась новенькая стиральная машинка. Таз со шторами смотрелся рядом с ней сиротливо и неуместно.
Катерина выскочила из ванной и столкнулась с Машкой. Вид у сестры был не менее растерянный, чем у Кати.
— Там, короче, такое! — хором воскликнули сестры.
— Посудомойка! — затараторила Машка. — Ты купила? Откуда деньги? Когда привезли? Почему не сказала? Я шесть тарелок, как Золушка, руками оттерла!
— Никто ничего не привозил! — рявкнула Катерина. — Я узнаю, чьи это шуточки и… Где тут скрытая камера, где?!
Мимо прошла сонная Настюша. Она села на закрытый унитаз, стянула c ног грязные носочки, закинула их в стиралку и на том же автопилоте скрылась в своей комнате.
— Что, не вышло? — язвительно промурлыкал Шах.
— Не понимаю, о чем ты, — буркнул Иван.
Ответом ему был глухой утробный звук. Когда Шах смеялся, было похоже, будто он сейчас изрыгнет комок шерсти.
— Подсматривал? — догадался Иван. — Небось, еще и Избу подзуживал на расправу, да?
— Тебе, Ванюша, лишняя воспитательная процедура не повредит. Я бы тебя сам… р-р-ремнем…
Иван потер шрам. Домик приложил его охранной магией со всей дури, словно он был не свой, не родной, не Леонтьев, внук прежней Яги, а какой-нибудь враждебный элемент. А ведь Иван подлизывался, уговаривал. Даже не заметил, что новая хозяйка – дома.
— Покажи, — велел кот, спрыгнув со стула.
Иван со вздохом опустился на одно колено и расстегнул ворот. За окном заухала сова. Ужин сегодня поздно, что неудивительно, с появлением потенциальной Проводницы все засуетились.
— Знатно, — констатировал Шах, рассмотрев «подарок» от Дома.
Но вылечить согласился: походил вокруг, сыпля искрами, почесываясь о плечи Ивана лобастой головой, помурчал. Шрам исчез, осталось лишь пятно зеленки. Глядя на него в зеркало над камином, Иван улыбнулся. Смешные девчонки какие, особенно младшие – все хиханьки-хаханьки, но друг за друга горой. А старшая хоть и хочет казаться грозной, прячет под серьезностью боль и тревогу.
Нужно о ней с бабулей поговорить. А вот и она, бабушка.
Ядвига вошла в столовую, прихрамывая. Значит, долго ходила по Лукоморью, что в ее возрасте, конечно, неполезно.
— Ну что, видел Хранительницу? — без лишних вступлений обратилась она к внуку. — Помог?
— Видел, помог, — отчитался он, садясь за стол.
— Что там с Избой?
— Полная активация. Хоть сегодня пользуйся.
— Огонь Живой проверил?
— Даже дверь в Лукоморье протестировал, — не моргнув глазом сообщил Иван, игнорируя подозрительные звуки с той стороны стола, где над миской со сметаной важно восседал ученый кот. — Работает. Меня, правда, не пустила.
— И как она тебе? — поинтересовалась бабушка.
— Дверь как дверь. Хлипковата немного.
— Я о девушке. Хороша ведь, правда?
— Хороша, — неохотно согласился Иван, напрягшись.
— Молода, красива, умна, одарена.
— Все так, — бросил внук.
— Воспитана и девочек своих любит. И средненькая тоже явно со способностями к магии.
— Тут не поспоришь. Огонь девчонка.
— И если Катерина станет Хранительницей, в чем я не сомневаюсь, ее талант развернется во всей красе. Изба уже сейчас выполняет все ее капризы.
— Вот именно что все, — сказал Ваня, прокашлявшись. — Послушай, Ба! Да, я понимаю, нам несказанно повезло. Такой шанс упускать нельзя. Однако есть нюанс: Катя, по-моему, на гране нервного срыва. Изба слишком старается. Эти ее улучшения… там слепой заметит! Зачем так рьяно?
— Ну, это ненадолго. Скоро накопленный резерв Избушки иссякнет, начнется обслуживание пункта…
— Вот именно. И попрут транзитные пассажиры, ага! Нет, серьезно! Еще пара подарочков – Катя соберет девчонок и свалит. Или в психушку загремит. И останемся мы опять без Проводницы и без пересадочного пункта.
— А вот и посмотрим, — Ядвига с довольным вздохом расстелила на коленях белоснежную салфетку. — Уф, умаялась я. Тарас Петрович тоже спорил, доказывал, что с девочкой пора поговорить. А я думаю, рано. Катерину ждет сложная, ответственная работа. Ее стрессоустойчивость нуждается в серьезной проверке. Лучше нам сейчас бдительность проявить, чем потом возиться с сорвавшейся Хранительницей. Кому я это рассказываю? Сам все знаешь. Ты мне лучше скажи, вы пообщались? Ты пригласил ее куда-нибудь?
— Да мы просто… — парень с подозрением пригляделся к невозмутимому лицу бабушки. — Бабуль, ты опять?!
— Что «просто»? — глаза Ядвиги загорелись.
— Просто чай пили!
— О чем говорили? Ты ее очаровал? Ну же, Ваня, с твоими успехами на романтическом поприще…
— Нет, бабуль, забудь! — Иван встал и пошел к выходу. — Что за тема пошла, вообще?
— Ты ничего не ел.
— Я сыт… беседой.
— Катерина – будущая Хранительница, Проводница и Яга! Прекрасная партия для простого таможенника! Скажи ему, Шах! Можешь, конечно, подождать, когда подрастет Маша, но я бы настоятельно рекомендовала…
Но Иван уже сбегал по лестнице. Было обидно. Бабушка все испортила. Он впервые за долгое время увидел в девчонке не просто фигурку-мордашку с перспективой развлечься, а интересного собеседника и возможно… друга.
А теперь ноги его в Избушке не будет… ну разве что по работе.
Маша с трудом уговорила Катерину не начинать разборки на ночь глядя. Катя постепенно остыла, подумала и согласилась подождать до утра.
— Ты не понимаешь, — сказала она Маше. — Для тебя это веселое приключение, а мне нужно думать о нашей безопасности.
— Да это все тот… Иван Царевич, — предположила сестра, пожав плечами. — Он как-то это все провернул, пока ты… ну не знаю, отвлеклась на что-то.
Катя с сомнением покачала головой. Но потом махнула рукой и пошла к себе. В комнате внимательно осмотрела углы и сказала в пространство:
— Если это шутка, то не смешная.
Дом молчал. Катя немного расслабилась. Телефон тоже затих, хотя был включен и вел себя на удивление послушно.
Катерина раскрыла старенький ноутбук, убитый Машиными играми до состояния калькулятора. Вкладка с заказами на сайте рукоделия пустовала, но скоро Новый Год, клиенты обязательно появятся. А тут еще с жильем неопределенно: то ли радоваться удобствам, которые в прямом смысле валятся на голову как из рога изобилия, то ли чемоданы собирать.
В любом случае бюджету маленькой семьи было все равно, какие там у нее проблемы, – он требовал пополнения. Катя с удовольствием занялась организацией рабочего места: выставила на стол швейную машину, свою гордость, самую дорогую вещь в семейном имуществе, – «умную», с программами вышивки. Затем она заправила оверлок, и неспешно, смакуя каждое движение, расставила на полке коробочки с выкройками, нитками, бусинками, красками, лоскутами и отрезами ткани.
Нужно было доделать подарок для Насти. День рождения Настюши почти совпадал с Новым Годом. Катя всегда шила для нее кукол, а в этот раз задумала игрушку посложнее: воздушный шар с корзиной, в которой сидит семейство зайчиков. Настя увидела таких зайчат в магазине игрушек (куда Катя, к слову, боялась заходить из-за баснословных цен и неизменной мольбы в глазах младшей сестренки). Вот теперь будет у мелкой свое заячье семейство, а со временем Катя смастерит для него домик с мебелью.
Работа спорилась до того момента, как Катя обнаружила нехватку ткани для воздушного шара. Она так и этак вымеривала лоскут дорогого немецкого поплина в симпатичный сиреневый горошек, но было уже видно, что два клина придется заменить другим материалом. Тогда уж три, решила Катя, для симметрии.
И снова неудача – запасы качественной ткани подошли к концу, остались только мелкие лоскутки. Они, конечно, тоже пойдут в дело, но не в этот раз – лишние швы на воздушном шаре будут смотреться некрасиво.
Катя вздохнула и переключилась на мордочки для будущих лисиц. Придется делать заказ онлайн, а потом ждать посылки. И где теперь ее получать? Вряд ли в местном почтовом отделении.
Работая, она с удивлением отметила, что испытывает несказанную радость и строит планы на ближайшее будущее, словно и не собиралась паковаться с первыми лучами солнца.
Катерина даже убрала ногу с педали и прислушалась к мыслям. Отчего ей так хорошо? Оттого ли, что в этот холодный вечер от стен веет теплом (должно быть, в них вмонтированы трубы для обогрева, а горячий воздух идет от печи)? Или, может, это шуршит облетающая листва в саду, навевая мысли о зимушке-зиме и скором снеге? Или просто потому, что у них есть дом, и этот вечер, с огнем в печи и плюшками на ужин, несмотря на все сложности, принадлежит только им, сестрам Ключинским. Или…
Тихо прошуршало за спиной, и словно вздохнул кто-то. Настольная лампа рядом с Катей заискрилась и затрещала, но не погасла. Шелест, скрип – раскрылась на секунду дверь в сад… и захлопнулась.
Катя вскочила, вглядываясь в полумрак. Лампа снова загудела – напряжение восстановилось. Что ж, думала Катя, успокаивая лихорадочно бьющееся сердце, проблемы с электричеством в сельской местности – это нормально, нормально это. И дверь открылась от сквозняка. А вот пакет на столе, сверток в грубой бумаге, перевязанный бечевкой, которого раньше не было – это совсем ненормально!
В этот раз Катю было не переубедить – она сама полчаса назад раскладывала на этом краю ткань. Ничего там не лежало. И выпасть такому крупному предмету было неоткуда.
— Чаю можно. Варенье под вопросом. В подвале есть шкафчик, мои сестры говорят, внутри стоят какие-то банки, наверное, прежние жильцы закатывали. Стекло в шкафу пыльное, но на полках вроде джемы и огурцы. Если сможете открыть шкаф, все, что найдете, – ваше. Но сначала обработаем рану.
Иван вошел за Катей на кухню и громко поцокал языком. И почему-то пробормотал:
— Так, значит? Ага. Понятно.
— Что вам понятно? — осведомилась Катя. — Вот тут сядьте, здесь свет.
— Понятно, что осваиваетесь. Ай, больно!
— Как просили, зеленки не пожалела, на здоровье. Странная рана.
— О кровать ударился. Там такие… шишечки на спинке.
— Да? Ловко это у вас вышло. В почти пустой комнате – и о кровать.
— Я старался.
— Сходите в подвал. Заодно проверьте котел, раз помочь пришли. Там с ним… в общем, проверьте, есть ли газ. И еще на крышу нужно залезть, а у меня лестницы нет.
— Найдем, — пообещал Иван. — Так что вам из подвала принести?
— Ну… что будет, — удивилась Катя. — Я вообще не знаю, может, там все испортилось.
— Считайте, что у вас с этим домом медовый месяц, — туманно объяснил Иван. — Что хотите, то и заказывайте. Я в том смысле, что прежние жильцы… хм… запасливые были.
— Я хочу варенье яблочное, — скептически сообщила Катерина, — и чтобы в каждом яблочке – орешек.
— Орех грецкий или лесной? — с серьезным видом уточнил Иван. — Учтите, льготный период долгим не будет, пользуйтесь, пока предлагают.
— Да идите уже, — Махнула рукой Катя. Что за игры детские? — Лесной. А как же плечо? — спохватилась она. — Там лестница крутая, перила низкие.
— Уже не болит, — махнул рукой Иван.
— Ну вы поосторожнее… Эй, и рубашку наденьте!
Пока Иван был в подвале, Катерина просмотрела сообщения. Маша писала, что все хорошо.
Гость вернулся минут через десять… с банкой варенья. Катя с изумлением рассмотрела на просвет и янтарные яблочки в сиропе, и темную бубочку орешка внутри.
— Я же говорил, — сказал довольный Леонтьев. — Пользуйтесь, пока дают.
… В процессе совместного поглощения варенья и хрустких маринованных огурчиков Катя и Иван как-то незаметно перешли на «ты». Причем у Ивана поглощение это происходило одновременно: он то подхватывал вилкой с блюдца прозрачное яблочко, то тянулся к тарелке с нарезанными огурцами. У Кати созерцание подобного извращения почему-то вызвало обильное слюноотделение.
Была не была, решила она, позориться так позориться – и, дожевав яблочко, тоже захрустела огурцом.
— Вкусно тебе? — улыбаясь, поинтересовался Иван.
— Вкусно, — призналась Катя.
— Ото ж. Так вы тут втроем?
— Ага.
Катя сама удивилась тому, как легко рассказала гостю семейную историю: родители три года назад погибли в автокатастрофе. Катерина, как совершеннолетняя, взяла опеку над сестрами.
Жизнь у них непростая, но кому сейчас легко? Иногда дедушки с бабушками помогают, но они далеко, а у Катерины налаженный бизнес в городе.
Катя бросила университет, сначала работала, где придется, потом вспомнила о своем детском хобби и начала шить кукол. Дело пошло хорошо, некоторых зверушек покупают даже из-за границы. У Катерины акцент на русском фольклорном: домовички, кикиморки, лисички-хитрюги, зайчики-ушастики и прочая милота.
— Вона как, — Иван выразительно поднял темную бровь. — Так тебе сам бог велел в избушке на курьих ножках поселиться.
— Ты прямо как Настюша. — засмеялась Катя. — Все ходит, царевну-лягушку в нашем саду ищет.
— Как знать, может, и найдет.
— Ага, одну уже видела, но, кажется, это была жаба.
— Ладно, пора и потрудиться, рукава закатав, — вздохнул Иван. — Пойду посмотрю, что там у вас по сусекам припасено да припрятано.
Он действительно нашел складную лестницу и полез на чердак. Спустившись, сказал, что подлатал крышу, а порядок там хозяюшки пусть сами наводят. Катя сунулась на чердак прибраться и обнаружила там огромную деревянную то ли бочку, то ли высокое корыто. Над ней в потолке был… люк, вполне современный, даже со стеклом.
За то время, пока Катерина носилась по чердаку с тряпкой, Леонтьев починил забор, вырубил крапиву перед домом и отремонтировал уличный кран для полива.
Вернулись Маша и Настя. Мелкая завороженно уставилась на светлые, почти белые кудри гостя. Долго топталась поодаль и решилась-таки подступиться:
— А ты Иван-царевич?
— Иван, — согласился Леонтьев, орудуя лопатой. — Только я не царевич. Я на таможне работаю.
— А тут живешь?
— Да, у бабушки… отдыхаю.
— А почему ты такой… снежный?
— Ты про волосы? — Леонтьев взлохматил челку ладонью. — Ну предположим, покрасил. Нравится?
— Не очень, — вежливая Настюша смущенно ковырнула ножкой землю.
— Ну ладно, не перекрашивать же, — картинно вздохнул Иван.
— Откуда здесь таможня? — фыркнула Машка, как всегда вступив в разговор со включенным телефоном в руке и не отрывая взгляда от экрана. — Отсюда до самого моря границ нет.
— Смотря как приглядеться, — туманно ответил гость.
— Чудной, — констатировала Машка, вернувшись с Катей на кухню. — Симпатичный. Жалко, что старый.
Вскоре Иван попрощался и ушел, бросив на дом очередной задумчивый взгляд. Катя вспоминала о нем весь вечер. Странный парень, Маша права. Он словно постоянно что-то недоговаривает и бросает непонятные намеки, будто ожидая, что Катя его поймет.
Уже поздним вечером Катя решила проверить, как нежданный помощник починил забор. Вопрос безопасности волновал Катерину больше всего. По ночам в доме было так тихо, что каждый хруст веточки на ветру ударял по нервам.
Иногда в саду что-то шуршало. Катя утешала себя самовнушением: это ежик, это птичка, это та самая жаба-царевна, это… об остальных вариантах Катерина старалась не думать. Ведь живут еще в садах змеи и прочая недружелюбная живность.
Выйдя за калитку, Катя первым делом увидела… желтую газовую трубу, подведенную к участку, но запаянную и до дома не достающую.
Катя спустилась в подвал. Котел работал. Она поднялась в ванную и получила еще один шок: между раковиной и унитазом красовалась новенькая стиральная машинка. Таз со шторами смотрелся рядом с ней сиротливо и неуместно.
Катерина выскочила из ванной и столкнулась с Машкой. Вид у сестры был не менее растерянный, чем у Кати.
— Там, короче, такое! — хором воскликнули сестры.
— Посудомойка! — затараторила Машка. — Ты купила? Откуда деньги? Когда привезли? Почему не сказала? Я шесть тарелок, как Золушка, руками оттерла!
— Никто ничего не привозил! — рявкнула Катерина. — Я узнаю, чьи это шуточки и… Где тут скрытая камера, где?!
Мимо прошла сонная Настюша. Она села на закрытый унитаз, стянула c ног грязные носочки, закинула их в стиралку и на том же автопилоте скрылась в своей комнате.
Глава 5
— Что, не вышло? — язвительно промурлыкал Шах.
— Не понимаю, о чем ты, — буркнул Иван.
Ответом ему был глухой утробный звук. Когда Шах смеялся, было похоже, будто он сейчас изрыгнет комок шерсти.
— Подсматривал? — догадался Иван. — Небось, еще и Избу подзуживал на расправу, да?
— Тебе, Ванюша, лишняя воспитательная процедура не повредит. Я бы тебя сам… р-р-ремнем…
Иван потер шрам. Домик приложил его охранной магией со всей дури, словно он был не свой, не родной, не Леонтьев, внук прежней Яги, а какой-нибудь враждебный элемент. А ведь Иван подлизывался, уговаривал. Даже не заметил, что новая хозяйка – дома.
— Покажи, — велел кот, спрыгнув со стула.
Иван со вздохом опустился на одно колено и расстегнул ворот. За окном заухала сова. Ужин сегодня поздно, что неудивительно, с появлением потенциальной Проводницы все засуетились.
— Знатно, — констатировал Шах, рассмотрев «подарок» от Дома.
Но вылечить согласился: походил вокруг, сыпля искрами, почесываясь о плечи Ивана лобастой головой, помурчал. Шрам исчез, осталось лишь пятно зеленки. Глядя на него в зеркало над камином, Иван улыбнулся. Смешные девчонки какие, особенно младшие – все хиханьки-хаханьки, но друг за друга горой. А старшая хоть и хочет казаться грозной, прячет под серьезностью боль и тревогу.
Нужно о ней с бабулей поговорить. А вот и она, бабушка.
Ядвига вошла в столовую, прихрамывая. Значит, долго ходила по Лукоморью, что в ее возрасте, конечно, неполезно.
— Ну что, видел Хранительницу? — без лишних вступлений обратилась она к внуку. — Помог?
— Видел, помог, — отчитался он, садясь за стол.
— Что там с Избой?
— Полная активация. Хоть сегодня пользуйся.
— Огонь Живой проверил?
— Даже дверь в Лукоморье протестировал, — не моргнув глазом сообщил Иван, игнорируя подозрительные звуки с той стороны стола, где над миской со сметаной важно восседал ученый кот. — Работает. Меня, правда, не пустила.
— И как она тебе? — поинтересовалась бабушка.
— Дверь как дверь. Хлипковата немного.
— Я о девушке. Хороша ведь, правда?
— Хороша, — неохотно согласился Иван, напрягшись.
— Молода, красива, умна, одарена.
— Все так, — бросил внук.
— Воспитана и девочек своих любит. И средненькая тоже явно со способностями к магии.
— Тут не поспоришь. Огонь девчонка.
— И если Катерина станет Хранительницей, в чем я не сомневаюсь, ее талант развернется во всей красе. Изба уже сейчас выполняет все ее капризы.
— Вот именно что все, — сказал Ваня, прокашлявшись. — Послушай, Ба! Да, я понимаю, нам несказанно повезло. Такой шанс упускать нельзя. Однако есть нюанс: Катя, по-моему, на гране нервного срыва. Изба слишком старается. Эти ее улучшения… там слепой заметит! Зачем так рьяно?
— Ну, это ненадолго. Скоро накопленный резерв Избушки иссякнет, начнется обслуживание пункта…
— Вот именно. И попрут транзитные пассажиры, ага! Нет, серьезно! Еще пара подарочков – Катя соберет девчонок и свалит. Или в психушку загремит. И останемся мы опять без Проводницы и без пересадочного пункта.
— А вот и посмотрим, — Ядвига с довольным вздохом расстелила на коленях белоснежную салфетку. — Уф, умаялась я. Тарас Петрович тоже спорил, доказывал, что с девочкой пора поговорить. А я думаю, рано. Катерину ждет сложная, ответственная работа. Ее стрессоустойчивость нуждается в серьезной проверке. Лучше нам сейчас бдительность проявить, чем потом возиться с сорвавшейся Хранительницей. Кому я это рассказываю? Сам все знаешь. Ты мне лучше скажи, вы пообщались? Ты пригласил ее куда-нибудь?
— Да мы просто… — парень с подозрением пригляделся к невозмутимому лицу бабушки. — Бабуль, ты опять?!
— Что «просто»? — глаза Ядвиги загорелись.
— Просто чай пили!
— О чем говорили? Ты ее очаровал? Ну же, Ваня, с твоими успехами на романтическом поприще…
— Нет, бабуль, забудь! — Иван встал и пошел к выходу. — Что за тема пошла, вообще?
— Ты ничего не ел.
— Я сыт… беседой.
— Катерина – будущая Хранительница, Проводница и Яга! Прекрасная партия для простого таможенника! Скажи ему, Шах! Можешь, конечно, подождать, когда подрастет Маша, но я бы настоятельно рекомендовала…
Но Иван уже сбегал по лестнице. Было обидно. Бабушка все испортила. Он впервые за долгое время увидел в девчонке не просто фигурку-мордашку с перспективой развлечься, а интересного собеседника и возможно… друга.
А теперь ноги его в Избушке не будет… ну разве что по работе.
***
Маша с трудом уговорила Катерину не начинать разборки на ночь глядя. Катя постепенно остыла, подумала и согласилась подождать до утра.
— Ты не понимаешь, — сказала она Маше. — Для тебя это веселое приключение, а мне нужно думать о нашей безопасности.
— Да это все тот… Иван Царевич, — предположила сестра, пожав плечами. — Он как-то это все провернул, пока ты… ну не знаю, отвлеклась на что-то.
Катя с сомнением покачала головой. Но потом махнула рукой и пошла к себе. В комнате внимательно осмотрела углы и сказала в пространство:
— Если это шутка, то не смешная.
Дом молчал. Катя немного расслабилась. Телефон тоже затих, хотя был включен и вел себя на удивление послушно.
Катерина раскрыла старенький ноутбук, убитый Машиными играми до состояния калькулятора. Вкладка с заказами на сайте рукоделия пустовала, но скоро Новый Год, клиенты обязательно появятся. А тут еще с жильем неопределенно: то ли радоваться удобствам, которые в прямом смысле валятся на голову как из рога изобилия, то ли чемоданы собирать.
В любом случае бюджету маленькой семьи было все равно, какие там у нее проблемы, – он требовал пополнения. Катя с удовольствием занялась организацией рабочего места: выставила на стол швейную машину, свою гордость, самую дорогую вещь в семейном имуществе, – «умную», с программами вышивки. Затем она заправила оверлок, и неспешно, смакуя каждое движение, расставила на полке коробочки с выкройками, нитками, бусинками, красками, лоскутами и отрезами ткани.
Нужно было доделать подарок для Насти. День рождения Настюши почти совпадал с Новым Годом. Катя всегда шила для нее кукол, а в этот раз задумала игрушку посложнее: воздушный шар с корзиной, в которой сидит семейство зайчиков. Настя увидела таких зайчат в магазине игрушек (куда Катя, к слову, боялась заходить из-за баснословных цен и неизменной мольбы в глазах младшей сестренки). Вот теперь будет у мелкой свое заячье семейство, а со временем Катя смастерит для него домик с мебелью.
Работа спорилась до того момента, как Катя обнаружила нехватку ткани для воздушного шара. Она так и этак вымеривала лоскут дорогого немецкого поплина в симпатичный сиреневый горошек, но было уже видно, что два клина придется заменить другим материалом. Тогда уж три, решила Катя, для симметрии.
И снова неудача – запасы качественной ткани подошли к концу, остались только мелкие лоскутки. Они, конечно, тоже пойдут в дело, но не в этот раз – лишние швы на воздушном шаре будут смотреться некрасиво.
Катя вздохнула и переключилась на мордочки для будущих лисиц. Придется делать заказ онлайн, а потом ждать посылки. И где теперь ее получать? Вряд ли в местном почтовом отделении.
Работая, она с удивлением отметила, что испытывает несказанную радость и строит планы на ближайшее будущее, словно и не собиралась паковаться с первыми лучами солнца.
Катерина даже убрала ногу с педали и прислушалась к мыслям. Отчего ей так хорошо? Оттого ли, что в этот холодный вечер от стен веет теплом (должно быть, в них вмонтированы трубы для обогрева, а горячий воздух идет от печи)? Или, может, это шуршит облетающая листва в саду, навевая мысли о зимушке-зиме и скором снеге? Или просто потому, что у них есть дом, и этот вечер, с огнем в печи и плюшками на ужин, несмотря на все сложности, принадлежит только им, сестрам Ключинским. Или…
Тихо прошуршало за спиной, и словно вздохнул кто-то. Настольная лампа рядом с Катей заискрилась и затрещала, но не погасла. Шелест, скрип – раскрылась на секунду дверь в сад… и захлопнулась.
Катя вскочила, вглядываясь в полумрак. Лампа снова загудела – напряжение восстановилось. Что ж, думала Катя, успокаивая лихорадочно бьющееся сердце, проблемы с электричеством в сельской местности – это нормально, нормально это. И дверь открылась от сквозняка. А вот пакет на столе, сверток в грубой бумаге, перевязанный бечевкой, которого раньше не было – это совсем ненормально!
В этот раз Катю было не переубедить – она сама полчаса назад раскладывала на этом краю ткань. Ничего там не лежало. И выпасть такому крупному предмету было неоткуда.
