- Мы полагаем, - все тем же монотонным голосом сказал кадинги, - что юфэ могут разыскать в Кос-Ореди проход в Суор. Основная часть крепости именно там. И что бы не пытались разыскать там юфе, нам лучше найти это первыми.
- Суор — легенда, - твердо сказал Кранцингар.
- Я был там, - бесцветно ответил кадинги.
Это безумия боится Старейшина, - понял Кранцингар. - Потому что верит, потому что достопочтенный кади Фавиви предоставил какие-то доказательства и Кранцингар тоже верил, будто — нелепо даже в мыслях звучит! - чувствовал родственную душу. Но кое-что по-настоящему пугающее оставалось невыясненным.
- Как же вам удалось выбраться? Легенды гласят, что Суор — гиблое место.
Кадинги бросил короткий, едва заметный взгляд на ладонь. Кто бы с ним в Суоре? Юмэн? Не потому ли он так хорошо понимает чужой язык? Человек?
- Чего вы хотите? - притворно вздохнул Кранцингар. - В нашей библиотеке нет таких древни текстов. Все, что касается Кос-Ореди, строго и тщательно цензурировано.
- А в вашем хранилище в Ваде? - спросил кадинги, в упор глядя на Старейшину. Тем не менее, вопрос предназначался именно Кранцингару. - У вас там обширная коллекция. Ваш отец слыл страстным собирателем до… того случая.
Кранцингар разжал медленно кулаки. Хватит. Один раз, поддавшись на провокацию, он уже попал в неприятности. И того раза хватило.
- Ключ, - сказал он вслух. - Вы искали ключ. Увы, я ношу его с собой.
- Мы надеемся на содействие, - произнес кадинги особенно неестественным тоном, продолжая сверлить Старейшину глазами. - Это касается всех нас.
- Кранцингар сопроводит вас в Ваду, - голос Старейшины дрогнул.
- Благоразумное решение, - кивнул кадинги и, шелестя одеждой, вышел.
Старейшина обмяк в кресле, съежился, стал совсем крошечным. Более того, он стал оправдываться, чего прежде никогда не было.
- Этот кадинги безумен! Я не пошел бы против него!
- Вы и не пошли, - кивнул Карнцингар. Это было дерзко, но что еще могло ему грозить кроме ссылки в Ваду?
- Я не знаю, что он видел в Суоре, мальчик мой, - старейшину передернуло. - Но это зрелище не для наших глаз.
- Вы хотите, чтобы я показал ему наше хранилище?
- Конечно нет! Ты в состоянии, думаю, решить, что можно показать чужаку, а что — нет. Но главное, ты должен понять, зачем юфэ Кос-Ореди. Они так настойчиво требовали в свой последний визит допустить их в Рубиновую Ваду… Возьми с собой охрану.
О цели визита юфэ Кранцингар слышал впервые, а ведь она касалась его напрямую. В этом свете требование Старейшины ему не нравилось. Телохранитель, и при случае — соглядатай. Чтобы гад’гар’жи не взбрело в голову показать кадинги что-то лишнее. Или самому сунуть нос не туда.
- Кровь они мне пустить не посмеют, удавить себя я не дам, так что обойдусь без охраны, Старейшина. Пойду один, только су прихвачу.
Старейшина попытался возразить, но Кранцингар остановил его спокойным взмахом руки.
- Я знаю Ваду, и я знаю, что там может нас ждать. И это выгодно отличает меня ото всех прочих. Там глубокие ущелья. И сильный ветер. Мы выйдем завтра рано утром, чтобы переночевать у Стариновой рощи.
Коротко поклонившись, он вышел, размышляя. Старейшина не терпит повинования, он непременно пошлет кого-то вдогон, приглядеть, проконтролировать. Но дорога на Ваду опасна, мало кто решится преследовать строптивого библиотекаря. Значит, он справится.
Дорога на Ваду опасна, повторил Карнцингар. Значит, надо найти способ, как доставить туда Агнессу невредимой.
-------------
кади - вежливое обращение к кадинги, аналог "сударя"
Рубиновая Вада - часть Вады, принадлежащая юмэнам
Вада - самое древнее сооружение в Каллане. Находится в опасных, нестабильных горах и служит хранилищем запрещенных книг и опасных предметов
* * *
Агнесса медленно открыла глаза, перед которыми все пульсировало и мерцало. Это оказались легкие, перламутровые крылья белой книжки; она порхала вокруг, словно любящее животное ластилась к ведунье. Протянув дрожащую руку, Агнесса осторожно погладила корешок. Слева налетела вторая книга, алая, напрашиваясь на ласку.
- Полегче! Полегче! Я же ра… - Агнесса ощупала грудь, перетянутую тугой повязкой, но боли не ощутила и озадаченно закончила: - ...нена.
Она была совершенно голой, не считая этой повязки и наброшенного сверху полотнища, и от мысли что раздевал и лечил ее скорее всего Кранцингар, становилось неловко. Конечно, существовали серьезные культурные различия, и иллуэн скорее всего даже не воспринимал ее, как женщину, но все равно было как-то… неправильно. Агнесса села, подбирая соскальзывающее покрывало. Ей хотелось пить, а головокружение говорило, что она, скорее всего, потеряла много крови.
- Есть вода?
Красная книга метнулась в сторону и мгновение спустя принесла стакан — изумрудно-зеленый, в котором плескалась рубиново-красная жидкость. На вкус она оказалась совсем как алатская вода, может, чуть слаще. Агнесса сделала несколько жадных глотков, вцепившись в стакан обеими руками.
- Я ведь просил позвать меня, когда Агнесса очнется!
Ойкнув, ведунья подхватила покрывало и закуталась в него. Кранцингар подошел, перешагнув через низкий столик, и опустился на подушки.
- Как ты себя чувствуешь?
- Странно, - призналась Агнесса, потирая до странного целую, совсем не ноющую, как должно бы быть после ранения, грудь. - Твоя библиотека цела?
- Вполне, - Кранцингар тяжело вздохнул. - Ты выпустила Сторожевые Кодексы?
- Не я, - покачала головой Агнесса, - он.
Она погладила красную книгу по корешку.
- Это «Аяпэн», упрощенная азбука. А вон та малышка - «Татавэйл», сборник афоризмов. Ты им, похоже, понравилась.
Агнесса нежно погладила книги, точно котят.
- Тата, значит. Спасибо, вы спасли меня.
- Нам нужно отправляться в Ваду, - сказал Кранцингар таким тоном, словно это была неприятная новость. - Я оставил бы тебя здесь, но это может оказаться куда опаснее, чем путешествие.
- Я твоя рабыня, - пожала плечами Агнесса. Слово «рабыня» совсем не отражало ее положение, поэтому произносить его было неожиданно легко. - Я пойду, куда ты меня отправишь.
- Мир за пределами Кос-Унгер… за пределами любого из наших городов очень опасен, - тихо сказал Карнцингар. - А горы, в которых находится Вада…
- Дикие животные? - иронично предположила Агнесса. - Глубокие ущелья?
- Очень глубокие ущелья, дикие камнепады, взбешенные бури, - Кранцингар поморщился. - А еще там очень жарко и очень холодно.
- Одновременно?
- Всякое случается. Я принесу тебе одежду. А вы — марш на полки!
Тата и Аю — Агнесса назвала их про себя именно так — возмущенно зашелестели.
- Летите, летите, - ласково сказала Агнесса. - Спасибо вам.
Книги «посмотрели» на нее с сомнением, словно не знали, можно ли оставлять наедине с иллуэном, но потом все же улетели. Кранцингар поднялся.
- Мне нужно собраться. А ты отдыхай. Рана, может, и затянулась, но слабость останется еще на какое-то время. Это нужно переждать. Я пришлю еду, и будь любезна съесть все, как бы это не выглядело странно.
- Все в порядке, - кивнула Агнесса. - У вас чудесная еда, прекрасный климат, и я себя отлично чувствую.
Сухая, горячая ладонь коснулась ее лба.
- Ты, кажется, немного не в себе. Похоже, наши лекарства все-таки дурно влияют на людей. Отдыхай.
Рука исчезла, и Кранцингар, шелестя одеждой, вышел. Агнесса откинулась на подушки, сдаваясь накатившей слабости, закрыла глаза, и уже спустя минуту крепко спала.
Первым, что она увидела проснувшись, была опять же перламутрово-белая книжеца, Татавэйл. Тата. Букварь также объявился неподалеку, с подносом, полным всякой снеди. На столике обнаружилась также тонкая стопка одежды, и книга дождалась, пока Агнесса заберет ее. Новый наряд больше походил на привычную алатскую одежду. Агнесса натянула мягкие штаны, рубиново-алые (здесь это был любимый цвет), длинную желтую тунику в лиловую полоску, а сверху надела лиловую простеганную куртку. Все выглядело ярким, сияющим, пронзительным. Никто в Сожени, будь он в здравом уме, не надел бы подобное. От всего этого наряда, как и от снеди на подносе, веяло безумием.
Застегнув куртку на восемь золотых пуговиц, Агнесса принялась за еду. За окном не темнело — мрак в принципе наступал тут далеко не каждую ночь — но вечерело, и небо засияло глубоким золотом. Разглядывая эти потрясающие переливы, которые и вообразить сложно, Агнесса и сама не заметила, как умяла весь ужин до крошки. К тому моменту, когда появился Кранцингар с сумкой на плече, на столе остались только пустые тарелки. Облизав пальцы, Агнесса спросила:
- Уже уходим?
- Да. И незаметно. Кое-кто тут думает, что мы выйдем только на рассвете, - иллуэн протянул руку. - Идем. И держись, пожалуйста, ко мне поближе.
Ведунья вцепилась в горячую ладонь, подхватила вторую сумку (заглянула из любопытства: теплая куртка и фляга с гравировкой), и послушно пошла за иллуэном черным ходом. Путь их лежал через цветущие сады, освещаемые огромным роем разноцветных, как тут водится, светляков. Несмотря на то, что небо было золотым, над городом царили сумерки. На земле, на выложенных плиткой дорожках лежали цветные лепестки и контрастные тени. Сады выглядели загадочно, и из-за них еще более загадочно появилась стена, сложенная, как и большинство зданий, из огромных блоков цветного стекла. Золотое небо отражалось в них, в глубине глыб светились легкие перистые облака. Калитки не было, стена казалась сплошной, нерушимой, а дорожка упиралась в нее с какой-то безнадежностью. Кранцингар приложил к стене свободную ладонь — другая рука все еще сжимала пальцы Агнессы — и обернулся.
- За стеной очень опасно. Стоит сделать один шаг за калитку, и ты окажешься в мире, совершенно не похожем на твой. Пожалуйста, не отходи от меня ни на шаг. И приготовься, мы будем идти целый день. Готова?
Агнесса посмотрела на стену, огромную, превышающую многократно даже внушительный рост иллуэнов. От чего же защищались они такой страшной преградой? И все же, она кивнула.
- Готова.
Кранцингар надавил ладонью, прикрыл глаза и что-то шепнул. Рубиновое «стекло», сейчас скорее напоминающее лед, задрожало, потекло, и открыло узкий проем. Из золотистого сумрака пахнуло пряностями и влагой.
- Дождь, - помрачнел Кранцингар. - Скверно. Ни на шаг от меня.
Агнесса опасливо перешагнула порог, и на нее обрушились потоки воды с глянцево-черного, страшно пульсирующего, злого неба. Проведя ладонью по лицу, ведунья увидела на пальцах красные капли. С небес, расколотых молниями, лилась кровь.
- Суор — легенда, - твердо сказал Кранцингар.
- Я был там, - бесцветно ответил кадинги.
Это безумия боится Старейшина, - понял Кранцингар. - Потому что верит, потому что достопочтенный кади Фавиви предоставил какие-то доказательства и Кранцингар тоже верил, будто — нелепо даже в мыслях звучит! - чувствовал родственную душу. Но кое-что по-настоящему пугающее оставалось невыясненным.
- Как же вам удалось выбраться? Легенды гласят, что Суор — гиблое место.
Кадинги бросил короткий, едва заметный взгляд на ладонь. Кто бы с ним в Суоре? Юмэн? Не потому ли он так хорошо понимает чужой язык? Человек?
- Чего вы хотите? - притворно вздохнул Кранцингар. - В нашей библиотеке нет таких древни текстов. Все, что касается Кос-Ореди, строго и тщательно цензурировано.
- А в вашем хранилище в Ваде? - спросил кадинги, в упор глядя на Старейшину. Тем не менее, вопрос предназначался именно Кранцингару. - У вас там обширная коллекция. Ваш отец слыл страстным собирателем до… того случая.
Кранцингар разжал медленно кулаки. Хватит. Один раз, поддавшись на провокацию, он уже попал в неприятности. И того раза хватило.
- Ключ, - сказал он вслух. - Вы искали ключ. Увы, я ношу его с собой.
- Мы надеемся на содействие, - произнес кадинги особенно неестественным тоном, продолжая сверлить Старейшину глазами. - Это касается всех нас.
- Кранцингар сопроводит вас в Ваду, - голос Старейшины дрогнул.
- Благоразумное решение, - кивнул кадинги и, шелестя одеждой, вышел.
Старейшина обмяк в кресле, съежился, стал совсем крошечным. Более того, он стал оправдываться, чего прежде никогда не было.
- Этот кадинги безумен! Я не пошел бы против него!
- Вы и не пошли, - кивнул Карнцингар. Это было дерзко, но что еще могло ему грозить кроме ссылки в Ваду?
- Я не знаю, что он видел в Суоре, мальчик мой, - старейшину передернуло. - Но это зрелище не для наших глаз.
- Вы хотите, чтобы я показал ему наше хранилище?
- Конечно нет! Ты в состоянии, думаю, решить, что можно показать чужаку, а что — нет. Но главное, ты должен понять, зачем юфэ Кос-Ореди. Они так настойчиво требовали в свой последний визит допустить их в Рубиновую Ваду… Возьми с собой охрану.
О цели визита юфэ Кранцингар слышал впервые, а ведь она касалась его напрямую. В этом свете требование Старейшины ему не нравилось. Телохранитель, и при случае — соглядатай. Чтобы гад’гар’жи не взбрело в голову показать кадинги что-то лишнее. Или самому сунуть нос не туда.
- Кровь они мне пустить не посмеют, удавить себя я не дам, так что обойдусь без охраны, Старейшина. Пойду один, только су прихвачу.
Старейшина попытался возразить, но Кранцингар остановил его спокойным взмахом руки.
- Я знаю Ваду, и я знаю, что там может нас ждать. И это выгодно отличает меня ото всех прочих. Там глубокие ущелья. И сильный ветер. Мы выйдем завтра рано утром, чтобы переночевать у Стариновой рощи.
Коротко поклонившись, он вышел, размышляя. Старейшина не терпит повинования, он непременно пошлет кого-то вдогон, приглядеть, проконтролировать. Но дорога на Ваду опасна, мало кто решится преследовать строптивого библиотекаря. Значит, он справится.
Дорога на Ваду опасна, повторил Карнцингар. Значит, надо найти способ, как доставить туда Агнессу невредимой.
-------------
кади - вежливое обращение к кадинги, аналог "сударя"
Рубиновая Вада - часть Вады, принадлежащая юмэнам
Вада - самое древнее сооружение в Каллане. Находится в опасных, нестабильных горах и служит хранилищем запрещенных книг и опасных предметов
* * *
Агнесса медленно открыла глаза, перед которыми все пульсировало и мерцало. Это оказались легкие, перламутровые крылья белой книжки; она порхала вокруг, словно любящее животное ластилась к ведунье. Протянув дрожащую руку, Агнесса осторожно погладила корешок. Слева налетела вторая книга, алая, напрашиваясь на ласку.
- Полегче! Полегче! Я же ра… - Агнесса ощупала грудь, перетянутую тугой повязкой, но боли не ощутила и озадаченно закончила: - ...нена.
Она была совершенно голой, не считая этой повязки и наброшенного сверху полотнища, и от мысли что раздевал и лечил ее скорее всего Кранцингар, становилось неловко. Конечно, существовали серьезные культурные различия, и иллуэн скорее всего даже не воспринимал ее, как женщину, но все равно было как-то… неправильно. Агнесса села, подбирая соскальзывающее покрывало. Ей хотелось пить, а головокружение говорило, что она, скорее всего, потеряла много крови.
- Есть вода?
Красная книга метнулась в сторону и мгновение спустя принесла стакан — изумрудно-зеленый, в котором плескалась рубиново-красная жидкость. На вкус она оказалась совсем как алатская вода, может, чуть слаще. Агнесса сделала несколько жадных глотков, вцепившись в стакан обеими руками.
- Я ведь просил позвать меня, когда Агнесса очнется!
Ойкнув, ведунья подхватила покрывало и закуталась в него. Кранцингар подошел, перешагнув через низкий столик, и опустился на подушки.
- Как ты себя чувствуешь?
- Странно, - призналась Агнесса, потирая до странного целую, совсем не ноющую, как должно бы быть после ранения, грудь. - Твоя библиотека цела?
- Вполне, - Кранцингар тяжело вздохнул. - Ты выпустила Сторожевые Кодексы?
- Не я, - покачала головой Агнесса, - он.
Она погладила красную книгу по корешку.
- Это «Аяпэн», упрощенная азбука. А вон та малышка - «Татавэйл», сборник афоризмов. Ты им, похоже, понравилась.
Агнесса нежно погладила книги, точно котят.
- Тата, значит. Спасибо, вы спасли меня.
- Нам нужно отправляться в Ваду, - сказал Кранцингар таким тоном, словно это была неприятная новость. - Я оставил бы тебя здесь, но это может оказаться куда опаснее, чем путешествие.
- Я твоя рабыня, - пожала плечами Агнесса. Слово «рабыня» совсем не отражало ее положение, поэтому произносить его было неожиданно легко. - Я пойду, куда ты меня отправишь.
- Мир за пределами Кос-Унгер… за пределами любого из наших городов очень опасен, - тихо сказал Карнцингар. - А горы, в которых находится Вада…
- Дикие животные? - иронично предположила Агнесса. - Глубокие ущелья?
- Очень глубокие ущелья, дикие камнепады, взбешенные бури, - Кранцингар поморщился. - А еще там очень жарко и очень холодно.
- Одновременно?
- Всякое случается. Я принесу тебе одежду. А вы — марш на полки!
Тата и Аю — Агнесса назвала их про себя именно так — возмущенно зашелестели.
- Летите, летите, - ласково сказала Агнесса. - Спасибо вам.
Книги «посмотрели» на нее с сомнением, словно не знали, можно ли оставлять наедине с иллуэном, но потом все же улетели. Кранцингар поднялся.
- Мне нужно собраться. А ты отдыхай. Рана, может, и затянулась, но слабость останется еще на какое-то время. Это нужно переждать. Я пришлю еду, и будь любезна съесть все, как бы это не выглядело странно.
- Все в порядке, - кивнула Агнесса. - У вас чудесная еда, прекрасный климат, и я себя отлично чувствую.
Сухая, горячая ладонь коснулась ее лба.
- Ты, кажется, немного не в себе. Похоже, наши лекарства все-таки дурно влияют на людей. Отдыхай.
Рука исчезла, и Кранцингар, шелестя одеждой, вышел. Агнесса откинулась на подушки, сдаваясь накатившей слабости, закрыла глаза, и уже спустя минуту крепко спала.
Первым, что она увидела проснувшись, была опять же перламутрово-белая книжеца, Татавэйл. Тата. Букварь также объявился неподалеку, с подносом, полным всякой снеди. На столике обнаружилась также тонкая стопка одежды, и книга дождалась, пока Агнесса заберет ее. Новый наряд больше походил на привычную алатскую одежду. Агнесса натянула мягкие штаны, рубиново-алые (здесь это был любимый цвет), длинную желтую тунику в лиловую полоску, а сверху надела лиловую простеганную куртку. Все выглядело ярким, сияющим, пронзительным. Никто в Сожени, будь он в здравом уме, не надел бы подобное. От всего этого наряда, как и от снеди на подносе, веяло безумием.
Застегнув куртку на восемь золотых пуговиц, Агнесса принялась за еду. За окном не темнело — мрак в принципе наступал тут далеко не каждую ночь — но вечерело, и небо засияло глубоким золотом. Разглядывая эти потрясающие переливы, которые и вообразить сложно, Агнесса и сама не заметила, как умяла весь ужин до крошки. К тому моменту, когда появился Кранцингар с сумкой на плече, на столе остались только пустые тарелки. Облизав пальцы, Агнесса спросила:
- Уже уходим?
- Да. И незаметно. Кое-кто тут думает, что мы выйдем только на рассвете, - иллуэн протянул руку. - Идем. И держись, пожалуйста, ко мне поближе.
Ведунья вцепилась в горячую ладонь, подхватила вторую сумку (заглянула из любопытства: теплая куртка и фляга с гравировкой), и послушно пошла за иллуэном черным ходом. Путь их лежал через цветущие сады, освещаемые огромным роем разноцветных, как тут водится, светляков. Несмотря на то, что небо было золотым, над городом царили сумерки. На земле, на выложенных плиткой дорожках лежали цветные лепестки и контрастные тени. Сады выглядели загадочно, и из-за них еще более загадочно появилась стена, сложенная, как и большинство зданий, из огромных блоков цветного стекла. Золотое небо отражалось в них, в глубине глыб светились легкие перистые облака. Калитки не было, стена казалась сплошной, нерушимой, а дорожка упиралась в нее с какой-то безнадежностью. Кранцингар приложил к стене свободную ладонь — другая рука все еще сжимала пальцы Агнессы — и обернулся.
- За стеной очень опасно. Стоит сделать один шаг за калитку, и ты окажешься в мире, совершенно не похожем на твой. Пожалуйста, не отходи от меня ни на шаг. И приготовься, мы будем идти целый день. Готова?
Агнесса посмотрела на стену, огромную, превышающую многократно даже внушительный рост иллуэнов. От чего же защищались они такой страшной преградой? И все же, она кивнула.
- Готова.
Кранцингар надавил ладонью, прикрыл глаза и что-то шепнул. Рубиновое «стекло», сейчас скорее напоминающее лед, задрожало, потекло, и открыло узкий проем. Из золотистого сумрака пахнуло пряностями и влагой.
- Дождь, - помрачнел Кранцингар. - Скверно. Ни на шаг от меня.
Агнесса опасливо перешагнула порог, и на нее обрушились потоки воды с глянцево-черного, страшно пульсирующего, злого неба. Проведя ладонью по лицу, ведунья увидела на пальцах красные капли. С небес, расколотых молниями, лилась кровь.
