Несмотря на это Арвиджену доставляло удовольствие разговаривать с ней. Говорят, значит живы.
- Это и есть его полное имя. Сашель Линард Киссола.
- Такое короткое? – фыркнула Лиза.
- Потому что он не змей. Он… сложно объяснить.
- А если постараться?
Они шли бок о бок, и Арвиджен грелся в тепле, исходящем от ее тела. То и дело накатывали волны жара. Лизу мучила лихорадка. Арвиджен чувствовал слабый отголосок вины. Непроизвольно рука скользнула по спине девушки, пытаясь нащупать рану. Рана эта то появлялась, то исчезала.
- Слышала средневековую теорию о трех сферах?
Лиза кивнула. Ее настиг очередной приступ боли, так что она смогла только выдавить:
- Да…
- Сфер, миров, планет – их гораздо больше, если верить дяде, конечно. И они могут пересекаться, соприкасаться, или же отстоять друг от друга бесконечно далеко. Чем они друг от друга дальше, тем больше между собой похожи. Понятно?
- М-м-м, - неопределенно промычала Лиза.
Арвиджен подхватил ее, не давая упасть. Голова девушки безвольно легла ему на плечо. От ее тела исходил такой болезненный жар, что он позабыл про мертвенный холод Ледяных Гробниц.
- Лиза!
- Продолжай…
- Миры, пересекающие друг друга, совершенно несхожи. Дядя и его род за какую-то провинность были изгнаны сюда, в тела змей. Больше ничьи тела не смогли принять их. Первые дети, рожденные здесь – как я – уже были змеями. Из прежних изгнанников остался, наверное, только дядя. Он уникален. Никакое существующее оружие не может убить его. И по-моему он слегка не в себе.
Коридоры. Коридоры. Близнецы прежних коридоров. Аш приваливается в стене и дует на окоченевшие руки. Они меняются ролями. То Лиза теряет сознание от боли, то аспид – от холода. И они говорят не умолкая. Лиза ни с кем, наверное, не говорила так долго и откровенно. Растирая побелевшие от холода щеки змея, она рассказывает о своем детстве, об отце, матери, о прадедушке, которого всегда звала дедушкой. Воспоминания утрачивают свою болезненность.
Следующий коридор, и вот уже Лиза корчится на полу от боли, а Аш поднимает ее, рассказывая какую-то забавную историю четвертьвековой давности. Лиза зовет его про себя Ашшарши – ветер, теплый, естественно. Он самого имени веет теплом.
Следующий коридор, и аспид почти теряет сознание, а Лиза напевает ему балладу, подслушанную когда-то невообразимо давно, в другой жизни.
Следующий коридор.
Выглянув наружу и увидев украшающие Кладбищенскую улица флаги, Одри с удивлением обнаружила, что наступил октябрь. Пятое. День королевской фамилии. Наверное, в честь праздника Лиран не стал заявляться с утра пораньше и буравить ее своими глазами. Одри спустилась в зал таверны, где обычно пахло фрианкаром и пряностями, и едва не налетела на Линарда. Резко остановившись, он смерил Одри долгим взглядом. Ей захотелось сразу же спрятаться, и как можно дальше.
- Что-то случилось?
- Тебе в порядке значимости, в хронологическом или в алфавитном? – ядовито спросил аспид.
- В любом, - растерянно выдавила Одри.
Линард с размаху рухнул в кресло.
- Вопрос внутренней политики: ее высочество Аделаида Роанкаль слегла в постель с непонятным приступом. Вопрос геополитики: десять минут назад пришло письмо из Александрийской Империи, сообщающее, что император Константин, наш потенциальный противник, погиб от рук северных ведьм. Вопрос мировой, даже вселенской безопасности: сегодня ночью куда-то исчез Лиран. А в восемь утра каким-то неведомым образом из камеры сбежала Саффрон Лакоа.
- О, - выдавила Одри. Какие чувство у нее вызвала новость о побеге подруги, бывшей подруги, она так и не поняла.
- А за секунду до твоего появления мне позвонили из Роома. Арвиджен и Лиза исчезли в Ледяных Гробницах. Рханкаф поехал на север их разыскивать.
- Вы думаете… - начала Одри.
- Честно? – Линард тяжело вздохнул. – Я вообще ничего не думаю.
- Главное не паниковать.
- я не паникую! – взорвался аспид, но, перехватив встревоженный взгляд Одри быстро остыл. – Только самую малость.
- Я могу чем-то помочь?
Линард сокрушенно покачал головой, а потом подтолкнул ее в сторону кресла.
- Выпей со мной фрианкар, и мне сразу полегчает.
Одри послушно села.
Иногда казалось, что они бродят уже несколько столетий. Иногда – что прошло не больше получаса. Свет постепенно разгорался ярче, но Арвиджен понимал: вовсе не потому, что они выбираются потихоньку наружу. Просто глаза привыкают постепенно к холодному освещению Гробниц. Холод давно уже царил повсюду. Он победил. Последние лет пятьсот они шли в молчании, исчерпав как темы для разговоров, так и силы. Арвиджен соображал все хуже, все процессы в организме замедлились. Мозг постепенно засыпал, и сознание мутнело.
Арвиджена между тем не покидало гадкое чувство, будто он упускает что-то важное, что-то маячащее прямо перед глазами и назойливо звенящее в ушах. Что-то очевидное.
- Значит, многие змеи просто впадают в спячку? – спросила Лиза после долгого молчания.
- Кризис, - отозвался Арвиджен. Даже речь ему давалась с трудом. – Со всеми бывает.
- Но здесь очень холодно.
- О да, - согласился аспид.
- Как же они приходят в чувство и выбираются отсюда после долгой спячки?
Арвиджен остановился, как вкопанный, потом развернул Лизу к себе и поцеловал в горячий лоб.
- Ты гениальна!
Тысячу раз были правы Сашель и Кеши, ценен взгляд со стороны. Арвиджен прибавил шаг, подстегиваемый надеждой. Где-то здесь, в более новых и лучше обустроенных склепах должны быть своеобразные аптечки. Аспид огляделся. Ну конечно!
- За мной.
Миновав два резких поворота, Арвиджен остановился перед входом в фамильный склеп Тричентов. Внутри было пусто, если не считать ониксовую урну в нише. Криэти Линард Киссола. Арвиджен аккуратно счистил с медной таблички иней.
- Здесь пусто, - слабым голосом сказала Лиза.
- Оптимистичнее, оптимистичнее, - посоветовал Арвиджен. – Здесь должен быть тайник.
Ощупав стены – холод все так же пробирал до костей – аспид отыскал наконец кнопку и с силой надавил. Часть стены съехала вниз, открывая еще одну нишу. Склянки, аккуратно поставленные в углубления, покрылись инеем. К счастью, змеи все делали на века, исходя из собственной долгой жизни.
Стряхнув лёд, Арвиджен придирчиво изучил склянки и выбрал пару поновее.
- Выпей.
Пальцы Лизы сомкнулись на горлышке. Она оглядела бутылочку. Содержимое – черное, густое, как патока, явно показалось ей подозрительным. Как, впрочем, и любому здравомыслящему человеку. Подавая пример, Арвиджен зубами вытащил пробку и сделал глоток. По венам потек жидкий огонь. Аспид закашлялся.
- Отравлено? – участливо спросила Лиза.
- Пей, - велел Арвиджен, прокашлявшись, и вновь отпил из бутылочки. Ощущение тепла наполнило все тело восторгом.
Вытащив пробку, Лиза принюхалась. От снадобья сильно пахло имбирём и перцем, любимыми пряностями змеев. Опасливо она сделала глоток, постаравшись не думать о том, что эта склянка простояла в тайнике не одну сотню лет. Дыхание перехватило, из глаз посыпались искры. На вкус зелье оказалось еще более пряным и перечным, чем это обещал запах. Ядовито острым.
- До дна, - велел аспид и принялся распихивать оставшиеся склянки по карманам.
Следующий глоток взбодрил и согрел Лизу. Перец чувствовался по-прежнему, но уже не казался таким гадким на вкус. Лиза осушила бутылочку в три глотка. Арвиджен привычным жестом взял ее за руку.
- Идем. Надолго этого не хватит, значит выбраться надо как можно быстрее.
Лизе пришло на ум, что все это только отсрочка неизбежного. Она согрелась, вернулась способность ясно мыслить, а вместе с тем – страх смерти. Лизе захотелось вернуться в беспамятству.
В общем и целом, ничего не изменилось. Они все так же шли теми же коридорами, разве что быстрее и бодрее. И все так же болтали о пустяках, прячась от страха смерти. Задавали, чтобы позлить друг друга, нарочито неудобные и болезненные вопросы. Злость бодрила.
- В той урне прах твоей матери?
- Да. Ты когда-нибудь навещала в тюрьме отца?
- Нет. Ты действительно убил брата?
- Нет, не успел. Ты…
Как при игре в мяч. Или скорее в «Стеночку». Неудобные вопросы и односложные ответы. Новый коридор. Холод зарождается где-то в ногах и ползёт вверх, к сердцу.
Сашель никогда не считал дни. Не более перспективно, чем обращать внимание на секунды. Когда твоя жизнь бесконечна, по крайней мере необозрима, даже века кажутся недостаточно долгими. Но с некоторых пор Сашель стал прислуживаться к каждому удару сердца и к паузам между ними. Вернувшийся из Роома озябший и злой Рханкаф сообщил, что Понса убит, его дом разграблен, а в Ледяные Гробницы не войдешь, они запечатаны. Последнее могло означать только одно: там побывал кто-то чужой и враждебный. Теперь никто не войдет туда, и никто оттуда не выйдет. Говорить об этом Одри, бледной тенью бродящей по дому, Сашель не стал.
Усилием воли он заставил себя сосредоточиться на местных, весьма насущных проблемах.
Почти всех оживших мертвецов удалось уничтожить до побега Лирана. Воспользовавшись своим весом в городском совете, Сашель уговорил его членов замуровать подвалы. Он усилил охрану королевы. Он договорился о негласной слежке за принцессой Роанкаль и послом Килама, а также его женой-шаманкой. Чувство неудовлетворенности и недоделанности тем не менее не покидало Сашеля.
Посмотрев с утра на календарь, он обнаружил вдруг, что уже середина октября. Осени в Рюнцэ были теплые, и, не обращая внимания на разного рода календарные условности, можно было вообще про них забыть. Некоторая искусственность климата выражалась в том, что теплые солнцечные деньки сменялись вдруг сильнейшими снегопадами, после которых дорожные работники и волшебники в некоторой панике выходили убирать улицы. Очень редко выпадали такие дождливые дни, как сегодня, когда жители столицы вспоминали вдруг о календаре. Восемнадцатое октября.
Сашель сообразил вдруг, что смотрит на листки отрывного календаря, зажатыев руке Одри. Вот, кто тщательно подсчитывал дни. В другой руке у нее был портативный чарофон, изысканная безделушка, которой Сашель почти не пользовался.
- Звонок из дворца.
- Зачем это тебе? - спросил Сашель, указав на календарные листки.
- Заучиваю афоризмы, - мрачно ответила Одри. – Будете отвечать?
Сашель забрал у нее трубку. Первое же слово, сказанное одним из шпиков Вира, заставило его побледнеть и подскочить с кресла.
- Присмотри за таверной, отвечай на любые звонки и все записывай.
- Что случилось? – спросила встревоженная девушка.
- Принцесса Аделаида скончалась. Это значит, либо я ошибся в своих выводах, либо дела еще хуже.
Одри пожала плечами.
- Я буду здесь, если вы так хотите.
Сашель в очередной раз не нашел в себе силы сказать ей, что Лиза Уатамер почти наверняка мертва и надеяться не на что. Потрепав девушку по волосам, он накинул куртку, взял зонтик и вышел. Но, покинув дом он, вместо того, чтобы отправиться прямиком на Королевский лепесток, свернул в Гетто. Массивное неоклассическое здание Нового Университета пряталось за домами, словно старалось не показываться лишний раз на глаза. Когда его основывали двадцать лет назад, никто кроме змеев не соглашался жить поблизости. Сашелю вспомнились пикеты и даже попытки побить неугодных камнями. Люди до сих пор относились к здешним профессорам и студентам с предубеждением и недоверием.
Сашель зашел в просторную приемную, украшенную тапестри и цветами в кадках. Легкий запах реактивов говорил о том, что поблизости проводятся химические опыты. Секретарша за столом регистрации невозмутимо ела мороженное. Ее запахи не беспокоили.
- Что вам угодно?
- Профессор Кеши у себя?
- Нет. Он отбыл в Ниддинг. Вернется только после двадцать шестого.
Сашель растерянно огляделся.
- И не никакой возможности с ним связаться?
Секретарша покачала головой.
- Профессор сказал, что это частная поездка, и не стал брать чарофон.
Во дворец пришлось ехать без поддержки. Впрочем, следовало признать, Сашель не особенно надеялся на Орфеуса Кеши. Это только Джен мог считать подобное… существо надежным.
Джен.
Тряхнув головой, Сашель пересек Белую приемную. Его не останавливали. Весь дворец, казалось, погрузился в уныние. Королеву Сашель нашел в маленькой Киламской гостиной. Меряя комнату шагами, то и дело пиная с остервенением разбросанные по полу подушки, Габриэла готовилась ко встрече с журналистами. Глаза ее были сухи, но Сашель не сомневался: она искренне скорбела из-за смерти женщины, которую ненавидела и подозревала в заговоре. Едва закрылась дверь, отсекая незванные взгляды, королева бросилась амади на шею.
- Что случилось? – Сашель мягко отстранил ее.
- Медики говорят, это отравление, самоубийство.
- Они уверены?
Габриэла прикусила губу.
- Какое это сейчас имеет значение?!
- Я спросил, уверены ли они, что Аделаида Роанкаль мертва?
На щеках королевы вспыхнули красные пятна.
- Твои интриги уже стоили ей жизни! И что дальше? Потребуешь провести вскрытие?
- Была такая мысль, - признался Сашель, и не стал уточнять, что отказался от нее только потому, что лучшего патологоанатома и токсиколога потянуло вдруг на родину.
Королева выпустила его из объятий и сделала несколько шагов по комнате. Тяжелая подушка с золотыми кистями по краям и вышивкой стеклярусом отлетела в угол.
- Я не позволю тебе до бесконечности вмешиваться в нашу жизнь. Это больше не твой мир, Линард. Я закрыла глаза на то, что ты пробудил принца Рханкафа…
- О, ты знаешь, - пробормотал Сашель.
- Я закрыла глаза на то, что ты пробудил принца, - повторила Габриэла. – Но больше я не позволю тебе распоряжаться нашими судьбами. Я не хочу видеть твоих шпионов подле себя. И если Бенедикт с тобой заодно, что ж, я не хочу видеть и его. Это тебе ясно?
- Кристально, - кивнул Сашель. – И все же, я попросил бы тебя оставаться начеку и не распускать охрану.
- Я королева, - холодно ответила Габриэла. – Я всегда начеку. А теперь оставь меня.
- Как пожелаете, ваше величество, - Сашель поклонился и вышел. Покидая комнату, он ногтем начертил на дверном косяке несколько знаков – на всякий случай.
Снадобье кончилось. Арвиджен потряс склянку.
- Если мы не выберемся в ближайшее время…
- Можешь не продолжать, - кивнула Лиза. – У меня есть немного.
- Пей.
- Тебе нужнее, - покачала головой Лиза.
- Пей, - отрезал аспид, вытаскивая пробку и протягивая ей пузырек.
- А если разобраться, кто из нас ценнее для истории?
- Ну, ты моложе, - поддержал ироничный тон Арвиджен и силой влил в рот девушке зелье. Лиза закашлялась, аспид похлопал ее по спине. На пальцах осталась кровь. Нужно выбираться как можно скорее.
Крепко сжав пальцы девушки, Арвиджен прибавил шагу. Надписи на стенах указывали, что они находятся на верхних уровнях Гробниц. Стало теплее – хотя, возможно, в этом было повинно выпитое зелье. Свет сделался тусклее и приобрел несколько розоватый оттенок. Они находились где-то неподалеку от главного входа, запечатанного намертво. Однако, свойственная всем змеям паранойя заставляла их оставлять повсюду тайные проходы и лазейки.
Остановившись на перекрестке, Арвиджен принюхался. Легкий запах, свойственный морозному воздуху. Наугад он свернул налево. Тут была своя логика: едва ли запасной вход стали делать рядом с главным.
- Это и есть его полное имя. Сашель Линард Киссола.
- Такое короткое? – фыркнула Лиза.
- Потому что он не змей. Он… сложно объяснить.
- А если постараться?
Они шли бок о бок, и Арвиджен грелся в тепле, исходящем от ее тела. То и дело накатывали волны жара. Лизу мучила лихорадка. Арвиджен чувствовал слабый отголосок вины. Непроизвольно рука скользнула по спине девушки, пытаясь нащупать рану. Рана эта то появлялась, то исчезала.
- Слышала средневековую теорию о трех сферах?
Лиза кивнула. Ее настиг очередной приступ боли, так что она смогла только выдавить:
- Да…
- Сфер, миров, планет – их гораздо больше, если верить дяде, конечно. И они могут пересекаться, соприкасаться, или же отстоять друг от друга бесконечно далеко. Чем они друг от друга дальше, тем больше между собой похожи. Понятно?
- М-м-м, - неопределенно промычала Лиза.
Арвиджен подхватил ее, не давая упасть. Голова девушки безвольно легла ему на плечо. От ее тела исходил такой болезненный жар, что он позабыл про мертвенный холод Ледяных Гробниц.
- Лиза!
- Продолжай…
- Миры, пересекающие друг друга, совершенно несхожи. Дядя и его род за какую-то провинность были изгнаны сюда, в тела змей. Больше ничьи тела не смогли принять их. Первые дети, рожденные здесь – как я – уже были змеями. Из прежних изгнанников остался, наверное, только дядя. Он уникален. Никакое существующее оружие не может убить его. И по-моему он слегка не в себе.
Коридоры. Коридоры. Близнецы прежних коридоров. Аш приваливается в стене и дует на окоченевшие руки. Они меняются ролями. То Лиза теряет сознание от боли, то аспид – от холода. И они говорят не умолкая. Лиза ни с кем, наверное, не говорила так долго и откровенно. Растирая побелевшие от холода щеки змея, она рассказывает о своем детстве, об отце, матери, о прадедушке, которого всегда звала дедушкой. Воспоминания утрачивают свою болезненность.
Следующий коридор, и вот уже Лиза корчится на полу от боли, а Аш поднимает ее, рассказывая какую-то забавную историю четвертьвековой давности. Лиза зовет его про себя Ашшарши – ветер, теплый, естественно. Он самого имени веет теплом.
Следующий коридор, и аспид почти теряет сознание, а Лиза напевает ему балладу, подслушанную когда-то невообразимо давно, в другой жизни.
Следующий коридор.
Выглянув наружу и увидев украшающие Кладбищенскую улица флаги, Одри с удивлением обнаружила, что наступил октябрь. Пятое. День королевской фамилии. Наверное, в честь праздника Лиран не стал заявляться с утра пораньше и буравить ее своими глазами. Одри спустилась в зал таверны, где обычно пахло фрианкаром и пряностями, и едва не налетела на Линарда. Резко остановившись, он смерил Одри долгим взглядом. Ей захотелось сразу же спрятаться, и как можно дальше.
- Что-то случилось?
- Тебе в порядке значимости, в хронологическом или в алфавитном? – ядовито спросил аспид.
- В любом, - растерянно выдавила Одри.
Линард с размаху рухнул в кресло.
- Вопрос внутренней политики: ее высочество Аделаида Роанкаль слегла в постель с непонятным приступом. Вопрос геополитики: десять минут назад пришло письмо из Александрийской Империи, сообщающее, что император Константин, наш потенциальный противник, погиб от рук северных ведьм. Вопрос мировой, даже вселенской безопасности: сегодня ночью куда-то исчез Лиран. А в восемь утра каким-то неведомым образом из камеры сбежала Саффрон Лакоа.
- О, - выдавила Одри. Какие чувство у нее вызвала новость о побеге подруги, бывшей подруги, она так и не поняла.
- А за секунду до твоего появления мне позвонили из Роома. Арвиджен и Лиза исчезли в Ледяных Гробницах. Рханкаф поехал на север их разыскивать.
- Вы думаете… - начала Одри.
- Честно? – Линард тяжело вздохнул. – Я вообще ничего не думаю.
- Главное не паниковать.
- я не паникую! – взорвался аспид, но, перехватив встревоженный взгляд Одри быстро остыл. – Только самую малость.
- Я могу чем-то помочь?
Линард сокрушенно покачал головой, а потом подтолкнул ее в сторону кресла.
- Выпей со мной фрианкар, и мне сразу полегчает.
Одри послушно села.
Иногда казалось, что они бродят уже несколько столетий. Иногда – что прошло не больше получаса. Свет постепенно разгорался ярче, но Арвиджен понимал: вовсе не потому, что они выбираются потихоньку наружу. Просто глаза привыкают постепенно к холодному освещению Гробниц. Холод давно уже царил повсюду. Он победил. Последние лет пятьсот они шли в молчании, исчерпав как темы для разговоров, так и силы. Арвиджен соображал все хуже, все процессы в организме замедлились. Мозг постепенно засыпал, и сознание мутнело.
Арвиджена между тем не покидало гадкое чувство, будто он упускает что-то важное, что-то маячащее прямо перед глазами и назойливо звенящее в ушах. Что-то очевидное.
- Значит, многие змеи просто впадают в спячку? – спросила Лиза после долгого молчания.
- Кризис, - отозвался Арвиджен. Даже речь ему давалась с трудом. – Со всеми бывает.
- Но здесь очень холодно.
- О да, - согласился аспид.
- Как же они приходят в чувство и выбираются отсюда после долгой спячки?
Арвиджен остановился, как вкопанный, потом развернул Лизу к себе и поцеловал в горячий лоб.
- Ты гениальна!
Тысячу раз были правы Сашель и Кеши, ценен взгляд со стороны. Арвиджен прибавил шаг, подстегиваемый надеждой. Где-то здесь, в более новых и лучше обустроенных склепах должны быть своеобразные аптечки. Аспид огляделся. Ну конечно!
- За мной.
Миновав два резких поворота, Арвиджен остановился перед входом в фамильный склеп Тричентов. Внутри было пусто, если не считать ониксовую урну в нише. Криэти Линард Киссола. Арвиджен аккуратно счистил с медной таблички иней.
- Здесь пусто, - слабым голосом сказала Лиза.
- Оптимистичнее, оптимистичнее, - посоветовал Арвиджен. – Здесь должен быть тайник.
Ощупав стены – холод все так же пробирал до костей – аспид отыскал наконец кнопку и с силой надавил. Часть стены съехала вниз, открывая еще одну нишу. Склянки, аккуратно поставленные в углубления, покрылись инеем. К счастью, змеи все делали на века, исходя из собственной долгой жизни.
Стряхнув лёд, Арвиджен придирчиво изучил склянки и выбрал пару поновее.
- Выпей.
Пальцы Лизы сомкнулись на горлышке. Она оглядела бутылочку. Содержимое – черное, густое, как патока, явно показалось ей подозрительным. Как, впрочем, и любому здравомыслящему человеку. Подавая пример, Арвиджен зубами вытащил пробку и сделал глоток. По венам потек жидкий огонь. Аспид закашлялся.
- Отравлено? – участливо спросила Лиза.
- Пей, - велел Арвиджен, прокашлявшись, и вновь отпил из бутылочки. Ощущение тепла наполнило все тело восторгом.
Вытащив пробку, Лиза принюхалась. От снадобья сильно пахло имбирём и перцем, любимыми пряностями змеев. Опасливо она сделала глоток, постаравшись не думать о том, что эта склянка простояла в тайнике не одну сотню лет. Дыхание перехватило, из глаз посыпались искры. На вкус зелье оказалось еще более пряным и перечным, чем это обещал запах. Ядовито острым.
- До дна, - велел аспид и принялся распихивать оставшиеся склянки по карманам.
Следующий глоток взбодрил и согрел Лизу. Перец чувствовался по-прежнему, но уже не казался таким гадким на вкус. Лиза осушила бутылочку в три глотка. Арвиджен привычным жестом взял ее за руку.
- Идем. Надолго этого не хватит, значит выбраться надо как можно быстрее.
Лизе пришло на ум, что все это только отсрочка неизбежного. Она согрелась, вернулась способность ясно мыслить, а вместе с тем – страх смерти. Лизе захотелось вернуться в беспамятству.
В общем и целом, ничего не изменилось. Они все так же шли теми же коридорами, разве что быстрее и бодрее. И все так же болтали о пустяках, прячась от страха смерти. Задавали, чтобы позлить друг друга, нарочито неудобные и болезненные вопросы. Злость бодрила.
- В той урне прах твоей матери?
- Да. Ты когда-нибудь навещала в тюрьме отца?
- Нет. Ты действительно убил брата?
- Нет, не успел. Ты…
Как при игре в мяч. Или скорее в «Стеночку». Неудобные вопросы и односложные ответы. Новый коридор. Холод зарождается где-то в ногах и ползёт вверх, к сердцу.
Сашель никогда не считал дни. Не более перспективно, чем обращать внимание на секунды. Когда твоя жизнь бесконечна, по крайней мере необозрима, даже века кажутся недостаточно долгими. Но с некоторых пор Сашель стал прислуживаться к каждому удару сердца и к паузам между ними. Вернувшийся из Роома озябший и злой Рханкаф сообщил, что Понса убит, его дом разграблен, а в Ледяные Гробницы не войдешь, они запечатаны. Последнее могло означать только одно: там побывал кто-то чужой и враждебный. Теперь никто не войдет туда, и никто оттуда не выйдет. Говорить об этом Одри, бледной тенью бродящей по дому, Сашель не стал.
Усилием воли он заставил себя сосредоточиться на местных, весьма насущных проблемах.
Почти всех оживших мертвецов удалось уничтожить до побега Лирана. Воспользовавшись своим весом в городском совете, Сашель уговорил его членов замуровать подвалы. Он усилил охрану королевы. Он договорился о негласной слежке за принцессой Роанкаль и послом Килама, а также его женой-шаманкой. Чувство неудовлетворенности и недоделанности тем не менее не покидало Сашеля.
Посмотрев с утра на календарь, он обнаружил вдруг, что уже середина октября. Осени в Рюнцэ были теплые, и, не обращая внимания на разного рода календарные условности, можно было вообще про них забыть. Некоторая искусственность климата выражалась в том, что теплые солнцечные деньки сменялись вдруг сильнейшими снегопадами, после которых дорожные работники и волшебники в некоторой панике выходили убирать улицы. Очень редко выпадали такие дождливые дни, как сегодня, когда жители столицы вспоминали вдруг о календаре. Восемнадцатое октября.
Сашель сообразил вдруг, что смотрит на листки отрывного календаря, зажатыев руке Одри. Вот, кто тщательно подсчитывал дни. В другой руке у нее был портативный чарофон, изысканная безделушка, которой Сашель почти не пользовался.
- Звонок из дворца.
- Зачем это тебе? - спросил Сашель, указав на календарные листки.
- Заучиваю афоризмы, - мрачно ответила Одри. – Будете отвечать?
Сашель забрал у нее трубку. Первое же слово, сказанное одним из шпиков Вира, заставило его побледнеть и подскочить с кресла.
- Присмотри за таверной, отвечай на любые звонки и все записывай.
- Что случилось? – спросила встревоженная девушка.
- Принцесса Аделаида скончалась. Это значит, либо я ошибся в своих выводах, либо дела еще хуже.
Одри пожала плечами.
- Я буду здесь, если вы так хотите.
Сашель в очередной раз не нашел в себе силы сказать ей, что Лиза Уатамер почти наверняка мертва и надеяться не на что. Потрепав девушку по волосам, он накинул куртку, взял зонтик и вышел. Но, покинув дом он, вместо того, чтобы отправиться прямиком на Королевский лепесток, свернул в Гетто. Массивное неоклассическое здание Нового Университета пряталось за домами, словно старалось не показываться лишний раз на глаза. Когда его основывали двадцать лет назад, никто кроме змеев не соглашался жить поблизости. Сашелю вспомнились пикеты и даже попытки побить неугодных камнями. Люди до сих пор относились к здешним профессорам и студентам с предубеждением и недоверием.
Сашель зашел в просторную приемную, украшенную тапестри и цветами в кадках. Легкий запах реактивов говорил о том, что поблизости проводятся химические опыты. Секретарша за столом регистрации невозмутимо ела мороженное. Ее запахи не беспокоили.
- Что вам угодно?
- Профессор Кеши у себя?
- Нет. Он отбыл в Ниддинг. Вернется только после двадцать шестого.
Сашель растерянно огляделся.
- И не никакой возможности с ним связаться?
Секретарша покачала головой.
- Профессор сказал, что это частная поездка, и не стал брать чарофон.
Во дворец пришлось ехать без поддержки. Впрочем, следовало признать, Сашель не особенно надеялся на Орфеуса Кеши. Это только Джен мог считать подобное… существо надежным.
Джен.
Тряхнув головой, Сашель пересек Белую приемную. Его не останавливали. Весь дворец, казалось, погрузился в уныние. Королеву Сашель нашел в маленькой Киламской гостиной. Меряя комнату шагами, то и дело пиная с остервенением разбросанные по полу подушки, Габриэла готовилась ко встрече с журналистами. Глаза ее были сухи, но Сашель не сомневался: она искренне скорбела из-за смерти женщины, которую ненавидела и подозревала в заговоре. Едва закрылась дверь, отсекая незванные взгляды, королева бросилась амади на шею.
- Что случилось? – Сашель мягко отстранил ее.
- Медики говорят, это отравление, самоубийство.
- Они уверены?
Габриэла прикусила губу.
- Какое это сейчас имеет значение?!
- Я спросил, уверены ли они, что Аделаида Роанкаль мертва?
На щеках королевы вспыхнули красные пятна.
- Твои интриги уже стоили ей жизни! И что дальше? Потребуешь провести вскрытие?
- Была такая мысль, - признался Сашель, и не стал уточнять, что отказался от нее только потому, что лучшего патологоанатома и токсиколога потянуло вдруг на родину.
Королева выпустила его из объятий и сделала несколько шагов по комнате. Тяжелая подушка с золотыми кистями по краям и вышивкой стеклярусом отлетела в угол.
- Я не позволю тебе до бесконечности вмешиваться в нашу жизнь. Это больше не твой мир, Линард. Я закрыла глаза на то, что ты пробудил принца Рханкафа…
- О, ты знаешь, - пробормотал Сашель.
- Я закрыла глаза на то, что ты пробудил принца, - повторила Габриэла. – Но больше я не позволю тебе распоряжаться нашими судьбами. Я не хочу видеть твоих шпионов подле себя. И если Бенедикт с тобой заодно, что ж, я не хочу видеть и его. Это тебе ясно?
- Кристально, - кивнул Сашель. – И все же, я попросил бы тебя оставаться начеку и не распускать охрану.
- Я королева, - холодно ответила Габриэла. – Я всегда начеку. А теперь оставь меня.
- Как пожелаете, ваше величество, - Сашель поклонился и вышел. Покидая комнату, он ногтем начертил на дверном косяке несколько знаков – на всякий случай.
Снадобье кончилось. Арвиджен потряс склянку.
- Если мы не выберемся в ближайшее время…
- Можешь не продолжать, - кивнула Лиза. – У меня есть немного.
- Пей.
- Тебе нужнее, - покачала головой Лиза.
- Пей, - отрезал аспид, вытаскивая пробку и протягивая ей пузырек.
- А если разобраться, кто из нас ценнее для истории?
- Ну, ты моложе, - поддержал ироничный тон Арвиджен и силой влил в рот девушке зелье. Лиза закашлялась, аспид похлопал ее по спине. На пальцах осталась кровь. Нужно выбираться как можно скорее.
Крепко сжав пальцы девушки, Арвиджен прибавил шагу. Надписи на стенах указывали, что они находятся на верхних уровнях Гробниц. Стало теплее – хотя, возможно, в этом было повинно выпитое зелье. Свет сделался тусклее и приобрел несколько розоватый оттенок. Они находились где-то неподалеку от главного входа, запечатанного намертво. Однако, свойственная всем змеям паранойя заставляла их оставлять повсюду тайные проходы и лазейки.
Остановившись на перекрестке, Арвиджен принюхался. Легкий запах, свойственный морозному воздуху. Наугад он свернул налево. Тут была своя логика: едва ли запасной вход стали делать рядом с главным.
