Подумать только, она ехала в современном поезде, уносящем ее в сторону Бата, и разговаривала с жителями Фейра и всего, что расположено по ту сторону ее собственного перекрестка. Хотя, с чего бы это должно было удивлять?
- Стало быть, ты разыскала Тристана? – проигнорировал ее вопрос Карлик.
- Да, - лаконично ответила Старая Мод.
- А Доминика?
- Да, благодарю. Так что вы здесь делаете?
Карлик и ведьма совершенно одинаково кивнули на пару близнецов, затихших у окна.
- Ничего особенного. Забираем этих двух маленьких близнецов. Джарет и Красная королева уже обыскались их, перерыли все сопредельные королевства и даже Фейр. А они – на тебе! – в человечьем мире!
Старая Мод посмотрела на парочку, почти вжавшуюся в окно. По всему было видно, что близнецы без боя не сдадутся. Но они молчали. Если подумать, что-то в них было жутковатое. Возможно, блеск глаз, как сейчас заметила Мод разноцветных: у мальчика правый был карий, а левый голубой; у девочки правый – зеленый, а левый – черный. А еще у них были отменно острые мелкие белые зубки, вполне пригодные для растирания в порошок чьих-нибудь косточек.
- Никуда мы не пойдем, - резко сказал мальчик. Его сестра кивнула.
- Подменыши? – поинтересовалась иронично Старая Мод. – Или гоблины?
- Если бы, - вздохнул Карлик. – Родные дети. Лучше иметь дело со стаей гоблинов, чем с детьми Красной королевы. Унаследовали у мамаши способность шастать через всякую дверь без спросу и разбора, и пользуются ею. Ну-ка, собирайтесь, малыши.
- Вот еще! – фыркнула девочка.
- Мы едем в Бат, - кивнул мальчик.
- И точка.
- На Белую Дорогу.
- Именно.
- Постойте! – попыталась вклиниться в их разговор Старая Мод. – При чем здесь Белая Дорога?
Близнецы однако не успели ответить. Молчавшая до сих пор ведьма распахнула свою цветастую темную шаль и раскрыла объятья. Пискнув, близнецы скрылись в ворохе кружев. Поведя широкими плечами, негритянка закуталась в шаль и поднялась.
- Погадать тебе на будущее, девочка? – спросила она, протягивая руку в черной кружевной митенке.
- Нет, спасибо, - благоразумно отказалась Старая Мод, припомнив предупреждение Тристана.
Ведьма пожала плечами.
- Как пожелаешь. В таком случае, прими совет, совершенно бесплатный: есть места, где не действуют семь наших правил. Только одно-единственное: беги!
Стукнула дверь. От карлика, ведьмы, близнецов и их спутницы не осталось и следа. Даже бумажная фигурка исчезла, то ли ее унесло сквозняком в коридор, то ли она попросту пропала по волшебству. Пожав плечами, Мод придвинулась к окну, закинула ноги на сиденье и продолжила чтение.
3.
Педантично развесив ветошь, перепачканную машинным маслом, на низкой каменной ограде, Доминикь привалился к теплому боку самолета и прикрыл глаза. Теплая солнечная осень располагала к подобному времяпровождению: к лени, неспешным прогулкам по лугу и бессодержательным беседам. Симун молчал. Он всегда безошибочно угадывал, когда Доминику хочется поболтать, и умолкал. Из чистой вредности. Впрочем, сегодня и так было чудесно. Солнце, медленно скатываясь к закату, окрашивало растущие на краю поля клены, в яркий раззолоченный рубин. Легкие по-летнему белые облачка почти не беспокоили светило. Погода была просто идеальной, и тем не менее, Симун с самого утра категорически отказался взлетать.
«Если тебя вызовет Генри, - объявил он, - а он тебя непременно вызовет, хлопот не оберешься. Уж лучше я так.»
Доминикь отмахнулся тогда от мрачного пророчества. И тем не менее, совершенно не удивился, и естественно не обрадовался, когда услышал привычный насмешливый голос Генри Мрака.
«Дом, мальчик мой».
Поморщившись, Доминикь открыл глаза и покосился на Симуна. Самолет выражал полное безразличие и нежился на солнышке. Он, кажется, даже щурился от удовольствия и походил на персонажа какого-то мультика. Покачав головой, Доминикь поднялся на ноги и отряхнул свой рабочий комбинезон.
- Генри.
Генри Мрак хмыкнул.
«Значит, сегодня я не «Босс»?»
- Вам не все равно? – мрачно поинтересовался Доминикь. – Очередное дело?
«Да. И престранное…». Генри Мрак где-то бесконечно далеко отсюда, и, следовательно, совсем рядом, покачал головой. Доминикь почти видел его – сухонький старичок с неизменной чашкой чая и потрепанной бесценной книгой. «Уверен, ты оценишь мою заботу, мальчик. Я перебирал сегодня Архивы вместе с Лоренцо и наткнулся на любопытнейшую газетную статейку. Газетенка слова доброго не стоит, просуществовала полтора года и печатала все это время нелепости про пришельцев и призраков. Уверен, и те и другие просто зачитывались этими глупостями. И тем не менее, в восемьдесят третьем они напечатали ряд статей с продолжением, выдержки из одного дневника военных лет. Ознакомься. Вырезки я положил, где обычно».
Доминикь закатил бы глаза, но это было бессмысленно. Генри едва ли смотрел сейчас на своего многострадального подчиненного. А если и смотрел, разжалобить его было невозможно.
«Под кленами», - невозмутимо сказал Мрак, так, словно излагал непреложную истину.
- Под кленами, естественно, - согласился Доминикь.
Симун, кажется, захихикал. Впрочем, это мог быть всего лишь поднявшийся ветер, шелестящий в кронах деревьев в роще, обступающей летное поле со всех сторон. Не обращая внимания на возможные насмешки единственного друга, Доминикь пересек поле, перемахнул через низкую ограду и разгреб палую красную листву. На этот раз Генри выбрал коробку из-под дамских сапожек какой-то одиозной и дорогой фирмы и даже перевязал ее лентой. Откинув крышку, Доминикь изучил ворох пожелтевших от времени вырезок, вздорных статеек, отпечатанных на дешевой бумаге.
«В редакцию пришло письмо от мистера Дж. Бизерли….»
Доминикь не слишком внимательно прочитал статейки. Обычная чепуха, в необычном, правда, для восьмидесятых, псевдоготическом духе. Что-то от ужасных рассказов начала века, которыми Доминикь зачитывался в юности.
«5 мая 1943 года
...шорохи все громче. Я слышал шаги Г. за стеной. Я знаю, я следующий. Он сам мне это сказал вчера вечером, после чего прибавил: не будьте так бессердечны.»
- Вы думаете, босс, это Гарриббальдди?
«Почему бы тебе не проверить?» - в голосе Мрака прозвучала легкая насмешка, словно бы он добавлял мысленно «тебе слабо?». Доминикь всегда был слишком благоразумен, чтобы идти на поводу у таких подначек. И к тому же был слишком стар по любым меркам, для того чтобы реагировать на глупые шутки Генри Мрака.
«Кроме того, мальчик мой, - продолжил Генри, так и не дождавшись от Доминика какой-нибудь реакции, - ты должен будешь кое-что вернуть».
- Кому? Владельцам этого… Лемондропа? – Доминикь хмыкнул. – Если только разум. И хороший вкус.
Генри Мрак неопределенно хмыкнул.
«В том и загвоздка, Дом. В том и загвоздка. Этот самый Джеймс Безерли скоропостижно скончался в том же восемьдесят третьем в доме. И с тех пор никто не мог снять его на сколько-нибудь долгий срок. Выясни, в чем дело, и верни дому утерянное».
Доминикь покосился на Симуна. Самолет с самым невозмутимым видом «пасся» на травке. По крайней мере производил именно такое впечатление.
- Не уверен, что смогу работать с неодушевленными предметами.
«Ай-ай-ай, Дом! Ты ведь бывал у этой девочки – Старой Мод. Как только у тебя язык поворачивается называть дома неодушевленными, да еще и предметами!»
- Иными словами, - вздохнул Доминикь, - это приказ.
Ему показалось, что Генри Мрак хихикает где-то вдалеке, сидя в своем магазине на высоком табурете. В одной руке чашка английского чая, в другой – потрепанная книга.
«Иными словами ты как всегда угадал, мальчик мой».
Доминикь закрыл коробку и пошел к ангару, выстроенному на краю поля. Проходя мимо Симуна, он коснулся привычно нагретого солнцем бока.
- Ты был прав.
Как всегда, - согласился Симун.
Бормоча себе под нос проклятья, Доминикь пошел переодеваться.
- Стало быть, ты разыскала Тристана? – проигнорировал ее вопрос Карлик.
- Да, - лаконично ответила Старая Мод.
- А Доминика?
- Да, благодарю. Так что вы здесь делаете?
Карлик и ведьма совершенно одинаково кивнули на пару близнецов, затихших у окна.
- Ничего особенного. Забираем этих двух маленьких близнецов. Джарет и Красная королева уже обыскались их, перерыли все сопредельные королевства и даже Фейр. А они – на тебе! – в человечьем мире!
Старая Мод посмотрела на парочку, почти вжавшуюся в окно. По всему было видно, что близнецы без боя не сдадутся. Но они молчали. Если подумать, что-то в них было жутковатое. Возможно, блеск глаз, как сейчас заметила Мод разноцветных: у мальчика правый был карий, а левый голубой; у девочки правый – зеленый, а левый – черный. А еще у них были отменно острые мелкие белые зубки, вполне пригодные для растирания в порошок чьих-нибудь косточек.
- Никуда мы не пойдем, - резко сказал мальчик. Его сестра кивнула.
- Подменыши? – поинтересовалась иронично Старая Мод. – Или гоблины?
- Если бы, - вздохнул Карлик. – Родные дети. Лучше иметь дело со стаей гоблинов, чем с детьми Красной королевы. Унаследовали у мамаши способность шастать через всякую дверь без спросу и разбора, и пользуются ею. Ну-ка, собирайтесь, малыши.
- Вот еще! – фыркнула девочка.
- Мы едем в Бат, - кивнул мальчик.
- И точка.
- На Белую Дорогу.
- Именно.
- Постойте! – попыталась вклиниться в их разговор Старая Мод. – При чем здесь Белая Дорога?
Близнецы однако не успели ответить. Молчавшая до сих пор ведьма распахнула свою цветастую темную шаль и раскрыла объятья. Пискнув, близнецы скрылись в ворохе кружев. Поведя широкими плечами, негритянка закуталась в шаль и поднялась.
- Погадать тебе на будущее, девочка? – спросила она, протягивая руку в черной кружевной митенке.
- Нет, спасибо, - благоразумно отказалась Старая Мод, припомнив предупреждение Тристана.
Ведьма пожала плечами.
- Как пожелаешь. В таком случае, прими совет, совершенно бесплатный: есть места, где не действуют семь наших правил. Только одно-единственное: беги!
Стукнула дверь. От карлика, ведьмы, близнецов и их спутницы не осталось и следа. Даже бумажная фигурка исчезла, то ли ее унесло сквозняком в коридор, то ли она попросту пропала по волшебству. Пожав плечами, Мод придвинулась к окну, закинула ноги на сиденье и продолжила чтение.
3.
Педантично развесив ветошь, перепачканную машинным маслом, на низкой каменной ограде, Доминикь привалился к теплому боку самолета и прикрыл глаза. Теплая солнечная осень располагала к подобному времяпровождению: к лени, неспешным прогулкам по лугу и бессодержательным беседам. Симун молчал. Он всегда безошибочно угадывал, когда Доминику хочется поболтать, и умолкал. Из чистой вредности. Впрочем, сегодня и так было чудесно. Солнце, медленно скатываясь к закату, окрашивало растущие на краю поля клены, в яркий раззолоченный рубин. Легкие по-летнему белые облачка почти не беспокоили светило. Погода была просто идеальной, и тем не менее, Симун с самого утра категорически отказался взлетать.
«Если тебя вызовет Генри, - объявил он, - а он тебя непременно вызовет, хлопот не оберешься. Уж лучше я так.»
Доминикь отмахнулся тогда от мрачного пророчества. И тем не менее, совершенно не удивился, и естественно не обрадовался, когда услышал привычный насмешливый голос Генри Мрака.
«Дом, мальчик мой».
Поморщившись, Доминикь открыл глаза и покосился на Симуна. Самолет выражал полное безразличие и нежился на солнышке. Он, кажется, даже щурился от удовольствия и походил на персонажа какого-то мультика. Покачав головой, Доминикь поднялся на ноги и отряхнул свой рабочий комбинезон.
- Генри.
Генри Мрак хмыкнул.
«Значит, сегодня я не «Босс»?»
- Вам не все равно? – мрачно поинтересовался Доминикь. – Очередное дело?
«Да. И престранное…». Генри Мрак где-то бесконечно далеко отсюда, и, следовательно, совсем рядом, покачал головой. Доминикь почти видел его – сухонький старичок с неизменной чашкой чая и потрепанной бесценной книгой. «Уверен, ты оценишь мою заботу, мальчик. Я перебирал сегодня Архивы вместе с Лоренцо и наткнулся на любопытнейшую газетную статейку. Газетенка слова доброго не стоит, просуществовала полтора года и печатала все это время нелепости про пришельцев и призраков. Уверен, и те и другие просто зачитывались этими глупостями. И тем не менее, в восемьдесят третьем они напечатали ряд статей с продолжением, выдержки из одного дневника военных лет. Ознакомься. Вырезки я положил, где обычно».
Доминикь закатил бы глаза, но это было бессмысленно. Генри едва ли смотрел сейчас на своего многострадального подчиненного. А если и смотрел, разжалобить его было невозможно.
«Под кленами», - невозмутимо сказал Мрак, так, словно излагал непреложную истину.
- Под кленами, естественно, - согласился Доминикь.
Симун, кажется, захихикал. Впрочем, это мог быть всего лишь поднявшийся ветер, шелестящий в кронах деревьев в роще, обступающей летное поле со всех сторон. Не обращая внимания на возможные насмешки единственного друга, Доминикь пересек поле, перемахнул через низкую ограду и разгреб палую красную листву. На этот раз Генри выбрал коробку из-под дамских сапожек какой-то одиозной и дорогой фирмы и даже перевязал ее лентой. Откинув крышку, Доминикь изучил ворох пожелтевших от времени вырезок, вздорных статеек, отпечатанных на дешевой бумаге.
«В редакцию пришло письмо от мистера Дж. Бизерли….»
Доминикь не слишком внимательно прочитал статейки. Обычная чепуха, в необычном, правда, для восьмидесятых, псевдоготическом духе. Что-то от ужасных рассказов начала века, которыми Доминикь зачитывался в юности.
«5 мая 1943 года
...шорохи все громче. Я слышал шаги Г. за стеной. Я знаю, я следующий. Он сам мне это сказал вчера вечером, после чего прибавил: не будьте так бессердечны.»
- Вы думаете, босс, это Гарриббальдди?
«Почему бы тебе не проверить?» - в голосе Мрака прозвучала легкая насмешка, словно бы он добавлял мысленно «тебе слабо?». Доминикь всегда был слишком благоразумен, чтобы идти на поводу у таких подначек. И к тому же был слишком стар по любым меркам, для того чтобы реагировать на глупые шутки Генри Мрака.
«Кроме того, мальчик мой, - продолжил Генри, так и не дождавшись от Доминика какой-нибудь реакции, - ты должен будешь кое-что вернуть».
- Кому? Владельцам этого… Лемондропа? – Доминикь хмыкнул. – Если только разум. И хороший вкус.
Генри Мрак неопределенно хмыкнул.
«В том и загвоздка, Дом. В том и загвоздка. Этот самый Джеймс Безерли скоропостижно скончался в том же восемьдесят третьем в доме. И с тех пор никто не мог снять его на сколько-нибудь долгий срок. Выясни, в чем дело, и верни дому утерянное».
Доминикь покосился на Симуна. Самолет с самым невозмутимым видом «пасся» на травке. По крайней мере производил именно такое впечатление.
- Не уверен, что смогу работать с неодушевленными предметами.
«Ай-ай-ай, Дом! Ты ведь бывал у этой девочки – Старой Мод. Как только у тебя язык поворачивается называть дома неодушевленными, да еще и предметами!»
- Иными словами, - вздохнул Доминикь, - это приказ.
Ему показалось, что Генри Мрак хихикает где-то вдалеке, сидя в своем магазине на высоком табурете. В одной руке чашка английского чая, в другой – потрепанная книга.
«Иными словами ты как всегда угадал, мальчик мой».
Доминикь закрыл коробку и пошел к ангару, выстроенному на краю поля. Проходя мимо Симуна, он коснулся привычно нагретого солнцем бока.
- Ты был прав.
Как всегда, - согласился Симун.
Бормоча себе под нос проклятья, Доминикь пошел переодеваться.
