Можно ведь и перепугаться спросонья. В дверях мсье Л. с крошечным пистолетом в руках, а за его спиной маячит мадам Л. в легкомысленном халатике нежно-персикового цвета. Бузил выпрямляется. В голосе оскорбительная ирония.
- Пули, конечно же, серебряные? Увы, против меня это не сработает.
- Но стоит попробовать размозжить вам череп, - весьма любезно говорит мсье Л. - На тысячу очень маленьких осколков.
- Мой бойцовый воробей, тебе только что подали идею, - Бэзил не упускает случая пошутить на эту мрачную тему. - Сесть сможешь?
Опираясь на его руку, я сажусь. Бузил с пугающей заботливостью подкладывает мне под спину подушки.
- Пожалуйста, уберите пистолет. Это нервирует. Что произошло? Я помню багажное отделение… потом я была у мадам Лазарус, пришла к себе, выпила чаю и…
Бэзил с брезгливым видом нюхает чашку.
- Снотворное. И довольно сильное.
- Зачем? - ума не приложу, зачем подкладывать наркотики мне в чай?
- Чтобы ты не совала свой носик куда не следует, мой бойцовый воробей. И чтобы отвлечь меня. Я как раз осматривал купе, когда… Да опустите же пистолет!
Мсье Л. убирает оружие в карман.
- Мы полагали, что мисс Дерби грозит опасность, но, похоже, ошиблись.
- Мисс Дерби несомненно грозит опасность, - кивает Бэзил, - пока она не выкинет из головы идею убить меня. Мадам Л., вы не попросите принести вина? Мисс Дерби следует выпить. И нам тоже. За знакомство.
- Что на поезде делает вампир?
Бэзил садится рядом со мной, закинув ногу на ногу. Вид безмятежный, поза вальяжная. Но я достаточно хорошо его знаю. Он начеку.
- Это лучше, чем пароходы. У меня предубеждение против водных пространств. А на самолете слишком быстро.
- Это не ответ, - голос мсье Л. холоден.
Я чувствую себя зажатой меж двух огней. Возвращается его жена с бутылкой. Бэзил тщательно осматривает и обнюхивает ее, прежде, чем разлить вино по бокалам.
- Я испытываю стойкое убеждение против бесед с анонимами.
Л. смотрит на него с легким отвращением. Впрочем, вампир, потягивающий красную жидкость из бокала - пренеприятное зрелище, даже если ты знаешь, что это вино.
- Вы могли слышать обо мне, как о Шарле Лэ, - говорит наконец наш попутчик.
- А эта голубка, стало быть, мадмуазель Виржини Лэ? - Бэзил улыбается. - Отлично сработано три года назад у Пиля, сударыня! И конечно Гран Гиньоль! Шандор так тепло о вас отзывался, а он разборчивый зануда. Меня зовут Бэзил. С мисс Дерби вы знакомы. Что касается того, почему я здесь… Полагаю, вы узнаете почерк?
Лэ смотрит несколько секунд на уже знакомую мне записку.
- О…
- Угу.
- И что же вы ищете?
- Книгу. Некоторые читатели так рассеяны, и не возвращают их. Но я такой везучий, что умудрился попасть еще и на вампира с убийцей.
- И на ожившего мертвеца, - вставляю я. - Покойник Мэннерсов.
- Так?
Бэзил оборачивается ко мне, и выглядит при этом встревоженным. Это пугает.
- Что произошло? Что случилось в багажном вагоне? И за каким чертом тебя туда понесло посреди ночи?
- У меня разболелась голова, - я пропускаю ругательство мимо ушей. - Все лекарство осталось в саквояже, который я сдала в багаж.
- Нормальные девушки, мой бойцовый воробей, - вздыхает Бэзил, - заходят попросить немного лекарства у соседей. Ох, иногда мне хочется, чтобы ты родилась лет на двадцать - тридцать попозже. Это бы все упростило. Не возражаете, мсье Лэ, если мы прогуляемся? Вашу супругу можно оставить наедине с мисс Дерби, она не кусается.
Бэзил уходит, и эта неуклюжая шутка - последнее, что я слышу. Мадам Лэ подсаживается ком мне и складывает руки на груди.
- Итак, вы водите дружбу с вампиром?
- Не совсем верное определение. Просто я знаю его… некоторое количество лет.
- Как давно? - мадам Лэ вскидывает брови. Довольно вульгарно.
- Вполне достаточно.
- Вы выглядите моложе, чем следует, верно?
По понятной причине мне не нравится этот вопрос.
- Мне уже тридцать восемь, - с улыбкой говорит мадам Лэ. Что ж, выглядит она лет на пятнадцать моложе, но это ничего не значит. Она довольно мелкая… я хочу сказать, тоненькая женщина.
- Я чуть старше, - сдержано говорю я.
- Лет на двадцать - тридцать?
Примерно.
- Мне бы хотелось отдохнуть, мадам Лэ, - еще сдержаннее говорю я.
Она поднимается.
- Конечно.
Она уходит, и я остаюсь наконец-то одна. С мыслью, что в этом ноябре мне стукнет шестьдесят. Довольно-таки паршивая мысль.
Утро. Мы стоим и румынско-венгерской границы. Завтрак. Омлет, тосты, ветчина, абрикосовый и апельсиновый джем. Кофе и чай. Компенсация за то, что мы с рассвета стоим на одном месте, а по поезду рыщет полиция, заглядывая в каждую щель, каждую сумку. Это отравляет завтрак. Это, а еще компания, в которой я вынуждена его проводить. Напротив сидит мадам Лэ и ее муж. Рядом со мной Бэзил, подкладывающий еду на мою тарелку. Ручаюсь, он меня откармливает. Ждет, пока я не стану посочнее, прежде, чем начать меня есть.
- На поезде нет того, что я ищу… - бормочет Бэзил, сгребая в кучку рассыпанный по скатерти сахар. - Совершенно…
- На поезде нет того, что я ищу, - мрачно соглашается Шарль Лэ.
- Господи, я-то что здесь делаю?!
Мадам Лэ хлопает меня по руке. Она ведет себя, словно старшая. Это раздражает.
- Может быть, он ошибся?
- Он никогда не ошибается. Это ему недоступно.
Я себя чувствую лишней. Незначительной. Глупой. Я себя всегда такой чувствую рядом с Бэзилом. А теперь еще и эти оккультисты парижские. Я глупа и беспомощна. Это раздражает. Это утомляет.
- То, что вы ищете… оно большое?
- Лично мы ищем платье, - спокойно говорить Виржини Лэ. - Дорогое, красивое и очень опасное красное платье. Оно должно быть у этой актрисы, Вайолет.
- О, это нечто небольшое.
- Шелковое, - уточняет Лэ.
- А я ищу книгу, если это кого-то интересует, - пожимает плечами Бэзил.
- Это тоже нечто небольшое. И платье, и книгу можно носить с собой. А обыск среди пассажиров не проводился. И не будет. Одна только эта Вайолет в состоянии поднять такой жуткий шум, что поснимают всю местную полицию разом, и в отставку. Да даже я не желаю, чтобы в моих вещах копались больше необходимого.
- Я не сомневался, что взыграет ваша викторианская щепетильность, мой бойцовый воробей, - усмехается Бэзил. - Книгу и платье в самом деле можно носить с собой, клыки можно скрыть, но убийство все равно остается. Кто-то перерезал горло молодожену.
- А это не наш… в смысле, ненаш вампир разве? - уточняю я.
- Вампиры, мисс Дерби, обескровливают жертв. Они не могут позволить своей жертве лишиться всей крови впустую, - отвечает мсье Л. - Вампиры не режут горло.
- Совершенно верно, - кивает Бэзил. - Более того, запах крови сводит вампиров с ума. На месте преступления было пролито несколько пинт крови, там ею жутко несло. Однако крови было все же меньше, чем следует. Вопрос: куда она подевалась?
Мне сейчас станет дурно от этих разговоров о крови и убийствах. Просто отвратительно! Я встаю, кинув салфетку на стол.
- С меня хватит, господа, мадам! Мне бы не хотелось иметь хоть что-то общее с этой историей. Я намерена отдохнуть и, подчеркиваю, в одиночестве.
Бэзил, к которому собственно и обращены были эти слова, кивает.
- Конечно. Отдыхай, мой бойцовый воробей.
Неужели же разрешение получено?! Я с трудом сдерживаю язвительность, выхожу из-за стола и иду в свое купе. В дверях в вагон я сталкиваюсь с мисс Мэннерс. Бесцветная бледная особа, почти без бровей и ресниц. Из того скучного, непривлекательного типа блондинок.
- Это отвратительно! Они собрались досматривать наши личные вещи! Бедная мама, ей стало дурно. У вас не найдется нюхательной соли или одеколона, мисс?
- Есть немного кёльнской воды. Идите за мной.
Открыв дверь купе, я достаю свою сумку с косметикой. В этот момент на меня накатывает слабость. Кажется, я еще не оправилась после вчерашней ночи. Нужно прилечь.
- Сейчас, мисс, я дам вам флакон…
Дальше, как у классика - тишина.
- Мне нужно совсем немного крови. Не более полустакана. Мы договаривались.
- Я всегда исполняю свои обещания. Родерик, держи ее. Матушка, скальпель.
Я узнаю голоса. Истеричный, визгливый, нервный - эта актриса, Вайолет Смарт. Второй, бесцветный, словно осыпающийся - та блондинка, мисс Мэннерс. Блондинка, провозящая свинцовый гроб с шагающим трупом. Пахнет мертвечиной. Я с огромной неохотой открываю глаза, потому что знаю - увиденное мне не понравится. И но мне не нравится: у квелой блондинки Мэннерс острые длинные клыки; кажется, с губ капает слюна. Вот и наш вампир. У вдовы Мэннерс мертвый взгляд бледно-голубых глаз и скальпель.
- Держи ее крепче, Родерик. Пташка пришла в себя. Расстегну ее блузку.
Холодные пальчики вампирши пробегают по моему горлу, по вороту блузки и начинают расстегивать пуговички, одну за одной. Очень маленькие, обтянутые тканью пуговички. Очень много маленьких, обтянутых тканью пуговичек. Через минуту я окажусь голой перед этой женщиной… существом. Эта мысль приводит меня в ужас. От этого становится холодно. От этого, а может оттого, что блузка моя расстегнута. Прикосновение ледяной руки к моей груди.
- О, какая красота! Пташка много лет подряд носила корсет, я погляжу. Славно, славно, - мурлычет вампира. - Держи ее крепче, Родерик.
Куда уж крепче?! Сводит руки. Лезвие скальпеля прикасается к моей коже.
- А-а!
Еще секунда, и моя кровь польется в стакан. И… ее выпьют безбровая вампира и бездарная актриса. Она, утянутая в очень узкое, ярко-пронзительно-белое платье, извивается, словно в корчах.
- Скорее! Скорее!
Ее голос срывается на пронзительный крик.
- Скорее, Мейбл! Ему нужна кровь!
- Не называй меня Мейбл! Не зови меня так запросто Мейбл! - еще пронзительнее визжит вампира. Лезвие режет по шее Вайолет, и кровь хлещет из артерии на белое платье. В секунду ткань впитывает кровь, и снова становится белой. А потом платье начинает впитывать кровь, секунду за секундой осушая пышное тело актрисы. Зрелище отвратительное, но я не могу оторвать взгляд. Я смотрю и смотрю, как красивая молодая женщина превращается в мумию. Платье уже даже не окрашивается, проклятое шелковое платье. Вампира - Мейбл - жадно смотрит на него. Кажется, она нашла себе желанную подружку. Сейчас она оставит платье в покое и вернется ко мне. Очень мала надежда, что вампира наденет эту красоту.
Сзади что-то хрипит и булькает.
- Только тихо, воробей…
Бэзил. Я расслабилась. Если в дело вступает Бэзил, значит все еще может обойтись. Или стать еще хуже. Впрочем, он отлично умеет решать проблемы. Не хуже, чем создавать их.
Шелест ткани. Я медленно поднимаюсь, собрав ворот блузки в горсть. Теперь я у Бэзила за спиной. Вампирша - Мейбл - склонилась над трупом актрисы. Сдирает с нее платье.
- А где старуха Мэннерс? - шепчу я, касаясь губами холодного уха.
- Проклятье!
Бэзил хватает меня за шиворот, почти содрав блузку, и швыряет на пол. Удар скальпеля сумасшедшей старухи приходится ему по груди. Кровь. Очень много крови.
Я открыла глаза. Мерный стук колес. Поезд на ходу. Но купе мне незнакомо. Это не первый класс Восточного Экспресса!
- Местный состав, - спокойно говорит Бэзил. - Скоро будем в Будапеште. Рад, что ты очнулась.
На мне все тот же окровавленный костюм, но кто-то (о, тут сомнений нет) застегнул все пуговичка на моей блузке. Все до единой.
- Если это успокоит твою викторианскую нравственность, то я не смотрел. А собственно если бы и смотрел, то это не должно тебя смущать. Для вампира голая женщина, это просто голая женщина. Ну, в твоем случае - это произведение искусства.
Его слова мало смущают меня. Меня куда больше занимают собственные проблемы.
- Что мы здесь делаем? Почему не на Восточном Экспрессе?
- Там четыре трупа, и меньше всего мне хотелось объяснять румынской или венгерской полиции их появление.
- Четыре? - я, честно говоря, помнила только о трех. И один был гнуснейшим образом жив.
- Да. Мне пришлось свернуть шею распоясавшейся миссис Мэннерс. Она испортила мне рубашку и залила кровью твой костюм.
- Что произошло? - я поковыряла ногтем запекшееся пятно. Юбку - в мусорное ведро. А жаль, она мне нравилась.
- Секунду.
Бэзил выскользнул за дверь и вернулся с двумя чашками крепкого чая. Впервые за все время и испытала прилив благодарности. Именно это мне было сейчас нужно. Хороший английский чай. И, может быть, оказаться на хорошей английской почве. Последнее, увы, было невозможно: я не возвращалась домой, чтобы не бередить старые раны. Англия осталась далеко и давно позади.
Я бродяга.
Бэзил сел напротив и закинул ногу на ногу.
- Выше нос, мой бойцовый воробей. Тебе не идет уныние.
- Что случилось вампиршей?
- Сбежала, прихватив платье. Лэ бросились за ней. А вот книгу я так и не нашел…
- Может быть, у той же «мисс Мэннерс»?
Бэзил пожал плечами.
- Найди ее! Что ты здесь делаешь?!
- Сопровождаю тебя до Парижа, мой бойцовый воробей, - улыбнулся Бэзил. - Чтобы по дороге ты не влипла в еще большие неприятности.
- Сорок лет как-то без тебя справлялась.
- Вот именно, - голос его стал глуше. - Люди от одиночества сходят с ума, Виктория. Поверь, у меня богатый опыт.
Я не собираюсь его жалеть. Этого он от меня не дождется. Тем более теперь, когда от одежды еще пахнет ядовитой вампирской кровью.
- Выйди, мне надо переодеться.
Беспрекословно подчиняясь, Бэзил встает. В дверях он оборачивается.
- Раз уж ты опоздала на похороны старухи Писташ, может быть, мы сходим в кино? Триллер про шпионов хорош, я слышал. Тайны, исчезновения, поезд из Центральной Европы.*
- Может быть. Но лучше мы обойдемся без поездов.
22-29.06.2010
--------------
* Дом Огюстен Кальме (1672-1757) - толкователь Библии, автор двухтомного «Рассуждения о явлении ангелов, демонов и духов, а также призраков и вампиров в Венгрии, Богемии, Моравии и Силезии» (1746), которое долгое время было главным источником сведений о вампиризме
* Агата Кристи «Убийство во Восточном Экспрессе», пер. Л. Беспаловой
* Канопа - в Древнем Египте сосуд, в который помещались внутренности усопшего. Их было четыре, и как правило крышки делались в виде четырех сыновей Гора: Хапи с головой павиана хранил легкие, Имсет с человеческой головой - печень, Дуамутеф с головой шакала - желудок, а Кебексенуф с головой сокола - желудок. Сердце оставляли в теле, а мозг выкидывали за ненадобностью
*Simplon Orien Express (1919-1939, 1945-1962) - поезд, ходивший по маршруту Париж - Венеция - Белград - Стамбул
* Фэй Рэй (1907-2004) - американская актриса, исполнившая роль Энн Даров в фильме «Кинг-Конг» (1933)
* Дэвид Селзник (1902-1965) - один из самых успешных кинопродюсеров в истории Голливуда, руководивший такими фильмами, как «Кинг-Конг» (1933), «Унесенные ветром» (1939) и «Ребекка» (1940).
* “Мейнбохер» - открытый в 1930 г. в Париже Дом Моды. Его основатель - Мейн Руссо Бохер (1891-1976); «Катрин Парель» (1936-1948) - Дом Моды, открытый бывшей манекенщицей дома «Ланвэн» Теей (Екатериной) Бобриковой
* Собор Святой Софии, Премудрости Божией или София Константинопольская - построен при императоре Юстиниане, освещен 27 декабря 537 года; известнейший и крупнейший памятник византийского зодчества. В XV веке, после захвата Константинополя султаном Мехмедом II превращен в мечеть, названную Айя-София. К нему были пристроеные 4 минарета. С 1935 года - музей. Сохранились мозаики юстиниановского периода
- Пули, конечно же, серебряные? Увы, против меня это не сработает.
- Но стоит попробовать размозжить вам череп, - весьма любезно говорит мсье Л. - На тысячу очень маленьких осколков.
- Мой бойцовый воробей, тебе только что подали идею, - Бэзил не упускает случая пошутить на эту мрачную тему. - Сесть сможешь?
Опираясь на его руку, я сажусь. Бузил с пугающей заботливостью подкладывает мне под спину подушки.
- Пожалуйста, уберите пистолет. Это нервирует. Что произошло? Я помню багажное отделение… потом я была у мадам Лазарус, пришла к себе, выпила чаю и…
Бэзил с брезгливым видом нюхает чашку.
- Снотворное. И довольно сильное.
- Зачем? - ума не приложу, зачем подкладывать наркотики мне в чай?
- Чтобы ты не совала свой носик куда не следует, мой бойцовый воробей. И чтобы отвлечь меня. Я как раз осматривал купе, когда… Да опустите же пистолет!
Мсье Л. убирает оружие в карман.
- Мы полагали, что мисс Дерби грозит опасность, но, похоже, ошиблись.
- Мисс Дерби несомненно грозит опасность, - кивает Бэзил, - пока она не выкинет из головы идею убить меня. Мадам Л., вы не попросите принести вина? Мисс Дерби следует выпить. И нам тоже. За знакомство.
- Что на поезде делает вампир?
Бэзил садится рядом со мной, закинув ногу на ногу. Вид безмятежный, поза вальяжная. Но я достаточно хорошо его знаю. Он начеку.
- Это лучше, чем пароходы. У меня предубеждение против водных пространств. А на самолете слишком быстро.
- Это не ответ, - голос мсье Л. холоден.
Я чувствую себя зажатой меж двух огней. Возвращается его жена с бутылкой. Бэзил тщательно осматривает и обнюхивает ее, прежде, чем разлить вино по бокалам.
- Я испытываю стойкое убеждение против бесед с анонимами.
Л. смотрит на него с легким отвращением. Впрочем, вампир, потягивающий красную жидкость из бокала - пренеприятное зрелище, даже если ты знаешь, что это вино.
- Вы могли слышать обо мне, как о Шарле Лэ, - говорит наконец наш попутчик.
- А эта голубка, стало быть, мадмуазель Виржини Лэ? - Бэзил улыбается. - Отлично сработано три года назад у Пиля, сударыня! И конечно Гран Гиньоль! Шандор так тепло о вас отзывался, а он разборчивый зануда. Меня зовут Бэзил. С мисс Дерби вы знакомы. Что касается того, почему я здесь… Полагаю, вы узнаете почерк?
Лэ смотрит несколько секунд на уже знакомую мне записку.
- О…
- Угу.
- И что же вы ищете?
- Книгу. Некоторые читатели так рассеяны, и не возвращают их. Но я такой везучий, что умудрился попасть еще и на вампира с убийцей.
- И на ожившего мертвеца, - вставляю я. - Покойник Мэннерсов.
- Так?
Бэзил оборачивается ко мне, и выглядит при этом встревоженным. Это пугает.
- Что произошло? Что случилось в багажном вагоне? И за каким чертом тебя туда понесло посреди ночи?
- У меня разболелась голова, - я пропускаю ругательство мимо ушей. - Все лекарство осталось в саквояже, который я сдала в багаж.
- Нормальные девушки, мой бойцовый воробей, - вздыхает Бэзил, - заходят попросить немного лекарства у соседей. Ох, иногда мне хочется, чтобы ты родилась лет на двадцать - тридцать попозже. Это бы все упростило. Не возражаете, мсье Лэ, если мы прогуляемся? Вашу супругу можно оставить наедине с мисс Дерби, она не кусается.
Бэзил уходит, и эта неуклюжая шутка - последнее, что я слышу. Мадам Лэ подсаживается ком мне и складывает руки на груди.
- Итак, вы водите дружбу с вампиром?
- Не совсем верное определение. Просто я знаю его… некоторое количество лет.
- Как давно? - мадам Лэ вскидывает брови. Довольно вульгарно.
- Вполне достаточно.
- Вы выглядите моложе, чем следует, верно?
По понятной причине мне не нравится этот вопрос.
- Мне уже тридцать восемь, - с улыбкой говорит мадам Лэ. Что ж, выглядит она лет на пятнадцать моложе, но это ничего не значит. Она довольно мелкая… я хочу сказать, тоненькая женщина.
- Я чуть старше, - сдержано говорю я.
- Лет на двадцать - тридцать?
Примерно.
- Мне бы хотелось отдохнуть, мадам Лэ, - еще сдержаннее говорю я.
Она поднимается.
- Конечно.
Она уходит, и я остаюсь наконец-то одна. С мыслью, что в этом ноябре мне стукнет шестьдесят. Довольно-таки паршивая мысль.
Утро. Мы стоим и румынско-венгерской границы. Завтрак. Омлет, тосты, ветчина, абрикосовый и апельсиновый джем. Кофе и чай. Компенсация за то, что мы с рассвета стоим на одном месте, а по поезду рыщет полиция, заглядывая в каждую щель, каждую сумку. Это отравляет завтрак. Это, а еще компания, в которой я вынуждена его проводить. Напротив сидит мадам Лэ и ее муж. Рядом со мной Бэзил, подкладывающий еду на мою тарелку. Ручаюсь, он меня откармливает. Ждет, пока я не стану посочнее, прежде, чем начать меня есть.
- На поезде нет того, что я ищу… - бормочет Бэзил, сгребая в кучку рассыпанный по скатерти сахар. - Совершенно…
- На поезде нет того, что я ищу, - мрачно соглашается Шарль Лэ.
- Господи, я-то что здесь делаю?!
Мадам Лэ хлопает меня по руке. Она ведет себя, словно старшая. Это раздражает.
- Может быть, он ошибся?
- Он никогда не ошибается. Это ему недоступно.
Я себя чувствую лишней. Незначительной. Глупой. Я себя всегда такой чувствую рядом с Бэзилом. А теперь еще и эти оккультисты парижские. Я глупа и беспомощна. Это раздражает. Это утомляет.
- То, что вы ищете… оно большое?
- Лично мы ищем платье, - спокойно говорить Виржини Лэ. - Дорогое, красивое и очень опасное красное платье. Оно должно быть у этой актрисы, Вайолет.
- О, это нечто небольшое.
- Шелковое, - уточняет Лэ.
- А я ищу книгу, если это кого-то интересует, - пожимает плечами Бэзил.
- Это тоже нечто небольшое. И платье, и книгу можно носить с собой. А обыск среди пассажиров не проводился. И не будет. Одна только эта Вайолет в состоянии поднять такой жуткий шум, что поснимают всю местную полицию разом, и в отставку. Да даже я не желаю, чтобы в моих вещах копались больше необходимого.
- Я не сомневался, что взыграет ваша викторианская щепетильность, мой бойцовый воробей, - усмехается Бэзил. - Книгу и платье в самом деле можно носить с собой, клыки можно скрыть, но убийство все равно остается. Кто-то перерезал горло молодожену.
- А это не наш… в смысле, ненаш вампир разве? - уточняю я.
- Вампиры, мисс Дерби, обескровливают жертв. Они не могут позволить своей жертве лишиться всей крови впустую, - отвечает мсье Л. - Вампиры не режут горло.
- Совершенно верно, - кивает Бэзил. - Более того, запах крови сводит вампиров с ума. На месте преступления было пролито несколько пинт крови, там ею жутко несло. Однако крови было все же меньше, чем следует. Вопрос: куда она подевалась?
Мне сейчас станет дурно от этих разговоров о крови и убийствах. Просто отвратительно! Я встаю, кинув салфетку на стол.
- С меня хватит, господа, мадам! Мне бы не хотелось иметь хоть что-то общее с этой историей. Я намерена отдохнуть и, подчеркиваю, в одиночестве.
Бэзил, к которому собственно и обращены были эти слова, кивает.
- Конечно. Отдыхай, мой бойцовый воробей.
Неужели же разрешение получено?! Я с трудом сдерживаю язвительность, выхожу из-за стола и иду в свое купе. В дверях в вагон я сталкиваюсь с мисс Мэннерс. Бесцветная бледная особа, почти без бровей и ресниц. Из того скучного, непривлекательного типа блондинок.
- Это отвратительно! Они собрались досматривать наши личные вещи! Бедная мама, ей стало дурно. У вас не найдется нюхательной соли или одеколона, мисс?
- Есть немного кёльнской воды. Идите за мной.
Открыв дверь купе, я достаю свою сумку с косметикой. В этот момент на меня накатывает слабость. Кажется, я еще не оправилась после вчерашней ночи. Нужно прилечь.
- Сейчас, мисс, я дам вам флакон…
Дальше, как у классика - тишина.
- Мне нужно совсем немного крови. Не более полустакана. Мы договаривались.
- Я всегда исполняю свои обещания. Родерик, держи ее. Матушка, скальпель.
Я узнаю голоса. Истеричный, визгливый, нервный - эта актриса, Вайолет Смарт. Второй, бесцветный, словно осыпающийся - та блондинка, мисс Мэннерс. Блондинка, провозящая свинцовый гроб с шагающим трупом. Пахнет мертвечиной. Я с огромной неохотой открываю глаза, потому что знаю - увиденное мне не понравится. И но мне не нравится: у квелой блондинки Мэннерс острые длинные клыки; кажется, с губ капает слюна. Вот и наш вампир. У вдовы Мэннерс мертвый взгляд бледно-голубых глаз и скальпель.
- Держи ее крепче, Родерик. Пташка пришла в себя. Расстегну ее блузку.
Холодные пальчики вампирши пробегают по моему горлу, по вороту блузки и начинают расстегивать пуговички, одну за одной. Очень маленькие, обтянутые тканью пуговички. Очень много маленьких, обтянутых тканью пуговичек. Через минуту я окажусь голой перед этой женщиной… существом. Эта мысль приводит меня в ужас. От этого становится холодно. От этого, а может оттого, что блузка моя расстегнута. Прикосновение ледяной руки к моей груди.
- О, какая красота! Пташка много лет подряд носила корсет, я погляжу. Славно, славно, - мурлычет вампира. - Держи ее крепче, Родерик.
Куда уж крепче?! Сводит руки. Лезвие скальпеля прикасается к моей коже.
- А-а!
Еще секунда, и моя кровь польется в стакан. И… ее выпьют безбровая вампира и бездарная актриса. Она, утянутая в очень узкое, ярко-пронзительно-белое платье, извивается, словно в корчах.
- Скорее! Скорее!
Ее голос срывается на пронзительный крик.
- Скорее, Мейбл! Ему нужна кровь!
- Не называй меня Мейбл! Не зови меня так запросто Мейбл! - еще пронзительнее визжит вампира. Лезвие режет по шее Вайолет, и кровь хлещет из артерии на белое платье. В секунду ткань впитывает кровь, и снова становится белой. А потом платье начинает впитывать кровь, секунду за секундой осушая пышное тело актрисы. Зрелище отвратительное, но я не могу оторвать взгляд. Я смотрю и смотрю, как красивая молодая женщина превращается в мумию. Платье уже даже не окрашивается, проклятое шелковое платье. Вампира - Мейбл - жадно смотрит на него. Кажется, она нашла себе желанную подружку. Сейчас она оставит платье в покое и вернется ко мне. Очень мала надежда, что вампира наденет эту красоту.
Сзади что-то хрипит и булькает.
- Только тихо, воробей…
Бэзил. Я расслабилась. Если в дело вступает Бэзил, значит все еще может обойтись. Или стать еще хуже. Впрочем, он отлично умеет решать проблемы. Не хуже, чем создавать их.
Шелест ткани. Я медленно поднимаюсь, собрав ворот блузки в горсть. Теперь я у Бэзила за спиной. Вампирша - Мейбл - склонилась над трупом актрисы. Сдирает с нее платье.
- А где старуха Мэннерс? - шепчу я, касаясь губами холодного уха.
- Проклятье!
Бэзил хватает меня за шиворот, почти содрав блузку, и швыряет на пол. Удар скальпеля сумасшедшей старухи приходится ему по груди. Кровь. Очень много крови.
Я открыла глаза. Мерный стук колес. Поезд на ходу. Но купе мне незнакомо. Это не первый класс Восточного Экспресса!
- Местный состав, - спокойно говорит Бэзил. - Скоро будем в Будапеште. Рад, что ты очнулась.
На мне все тот же окровавленный костюм, но кто-то (о, тут сомнений нет) застегнул все пуговичка на моей блузке. Все до единой.
- Если это успокоит твою викторианскую нравственность, то я не смотрел. А собственно если бы и смотрел, то это не должно тебя смущать. Для вампира голая женщина, это просто голая женщина. Ну, в твоем случае - это произведение искусства.
Его слова мало смущают меня. Меня куда больше занимают собственные проблемы.
- Что мы здесь делаем? Почему не на Восточном Экспрессе?
- Там четыре трупа, и меньше всего мне хотелось объяснять румынской или венгерской полиции их появление.
- Четыре? - я, честно говоря, помнила только о трех. И один был гнуснейшим образом жив.
- Да. Мне пришлось свернуть шею распоясавшейся миссис Мэннерс. Она испортила мне рубашку и залила кровью твой костюм.
- Что произошло? - я поковыряла ногтем запекшееся пятно. Юбку - в мусорное ведро. А жаль, она мне нравилась.
- Секунду.
Бэзил выскользнул за дверь и вернулся с двумя чашками крепкого чая. Впервые за все время и испытала прилив благодарности. Именно это мне было сейчас нужно. Хороший английский чай. И, может быть, оказаться на хорошей английской почве. Последнее, увы, было невозможно: я не возвращалась домой, чтобы не бередить старые раны. Англия осталась далеко и давно позади.
Я бродяга.
Бэзил сел напротив и закинул ногу на ногу.
- Выше нос, мой бойцовый воробей. Тебе не идет уныние.
- Что случилось вампиршей?
- Сбежала, прихватив платье. Лэ бросились за ней. А вот книгу я так и не нашел…
- Может быть, у той же «мисс Мэннерс»?
Бэзил пожал плечами.
- Найди ее! Что ты здесь делаешь?!
- Сопровождаю тебя до Парижа, мой бойцовый воробей, - улыбнулся Бэзил. - Чтобы по дороге ты не влипла в еще большие неприятности.
- Сорок лет как-то без тебя справлялась.
- Вот именно, - голос его стал глуше. - Люди от одиночества сходят с ума, Виктория. Поверь, у меня богатый опыт.
Я не собираюсь его жалеть. Этого он от меня не дождется. Тем более теперь, когда от одежды еще пахнет ядовитой вампирской кровью.
- Выйди, мне надо переодеться.
Беспрекословно подчиняясь, Бэзил встает. В дверях он оборачивается.
- Раз уж ты опоздала на похороны старухи Писташ, может быть, мы сходим в кино? Триллер про шпионов хорош, я слышал. Тайны, исчезновения, поезд из Центральной Европы.*
- Может быть. Но лучше мы обойдемся без поездов.
22-29.06.2010
--------------
* Дом Огюстен Кальме (1672-1757) - толкователь Библии, автор двухтомного «Рассуждения о явлении ангелов, демонов и духов, а также призраков и вампиров в Венгрии, Богемии, Моравии и Силезии» (1746), которое долгое время было главным источником сведений о вампиризме
* Агата Кристи «Убийство во Восточном Экспрессе», пер. Л. Беспаловой
* Канопа - в Древнем Египте сосуд, в который помещались внутренности усопшего. Их было четыре, и как правило крышки делались в виде четырех сыновей Гора: Хапи с головой павиана хранил легкие, Имсет с человеческой головой - печень, Дуамутеф с головой шакала - желудок, а Кебексенуф с головой сокола - желудок. Сердце оставляли в теле, а мозг выкидывали за ненадобностью
*Simplon Orien Express (1919-1939, 1945-1962) - поезд, ходивший по маршруту Париж - Венеция - Белград - Стамбул
* Фэй Рэй (1907-2004) - американская актриса, исполнившая роль Энн Даров в фильме «Кинг-Конг» (1933)
* Дэвид Селзник (1902-1965) - один из самых успешных кинопродюсеров в истории Голливуда, руководивший такими фильмами, как «Кинг-Конг» (1933), «Унесенные ветром» (1939) и «Ребекка» (1940).
* “Мейнбохер» - открытый в 1930 г. в Париже Дом Моды. Его основатель - Мейн Руссо Бохер (1891-1976); «Катрин Парель» (1936-1948) - Дом Моды, открытый бывшей манекенщицей дома «Ланвэн» Теей (Екатериной) Бобриковой
* Собор Святой Софии, Премудрости Божией или София Константинопольская - построен при императоре Юстиниане, освещен 27 декабря 537 года; известнейший и крупнейший памятник византийского зодчества. В XV веке, после захвата Константинополя султаном Мехмедом II превращен в мечеть, названную Айя-София. К нему были пристроеные 4 минарета. С 1935 года - музей. Сохранились мозаики юстиниановского периода
