От автора
Посвящаю эту книгу моему дедушке, которого уже нет с нами. Это был замечательный человек, научивший меня многим хорошим вещам. Он любил свою семью и научил этому нас, своих внуков.
Цикл "Белый ворон". Книга 1
Рестания была самым крупным городом мира. Располагалась она в центре всех земель, и жили в ней, кажется, представители всех рас: от громадных орков до маленьких нимф, от величественных светлых эльфов до грубых людей. В народе Рестанию так и называли — Столица Мира. В ней стоял главный Храм Забытых Богов, над ее домами возвышались шпили прославленной Академии Трех Солнц, она была и остается ключевой точкой на торговом пути с севера на юг. Неудивительно, что в этот город стекались не только купцы, ремесленники и ученые, но и разного рода проходимцы — любители легкой наживы. Некоторым из них удавалось подняться и сколотить неплохое состояние на своих темных делишках, но большинство пошло на дно полноводной Асдель — реки, рассекающей Рестанию на две части.
Идущий по грязным улочкам мужчина был одним из таких искателей приключений, с единственным исключением — ему удавалось выжить в тех хитросплетениях городской жизни, что бурлила в трущобах. Он давно "плавал" в этом болоте и знал все подводные камни. Именно на этом он делал деньги — он мог все. Поэтому за его услуги платили много, даже очень много. Как раз на встречу с одним из будущих клиентов и шел мужчина. Длинный темный плащ надежно скрывал его от любопытных взгляд, а ловкость и природная скрытность делали его незаметным даже для самых остроглазых наблюдателей.
Выбор места встречи удивил мужчину: заказчик казался весьма обеспеченным — иных у него не водилось, — однако приказал явиться в один из полуразрушенных домов в Квартале Бедняков. Понятно, что в собственный дом в Старом Квартале его бы никто не пригласил — не того он полета птица, — но и рисковать своей жизнью стал бы не каждый богатый и знатный человек и нелюдь Рестании, а в районе нищих, попрошаек и бандитов легко было пропасть навсегда. Это сам мужчина мог существовать здесь — был своим. Причем давно. Но желание заказчика — закон, и мужчина послушно пришел на место встречи. Здесь его уже ждали. Молчаливый слуга пропустил внутрь, плотно закрыв дверь за спиной. Щелкнул замок, и мужчина напрягся: не сказать, что он постоянно ожидал удара, но… относился серьезнее к своей работе, чем большинство его товарищей. Поэтому никогда не терял бдительности — даже когда был уверен в своем окружении.
Он прошел по скрипучему коридору к лестнице. Слуга остался внизу. Мужчина был напряжен до предела, хотя внешне по нему этого было не сказать. Он поднялся на второй этаж и прошел к единственной двери, из-под которой пробивался свет. Толкнув ее, он оказался в небольшой замызганной комнатке, единственным обитателем которой был другой мужчина — явно не из простых смертных. Его одежда могла скрыть фигуру и лицо, но не убрала повадки слуги лорда. Наверняка дворецкий либо управляющий в богатом и знатном доме — такие стоят выше любой челяди и быстро перенимают жесты своих господ. Что ж, ничего удивительного, хотя пришедший в дом мужчина привык беседовать о предстоящей работе непосредственно с самим заказчиком. Люди и нелюди эти были разные, зачастую очень знатные, но темные дела лучше не доверять слугам. С другой стороны, это залог сохранения инкогнито нанимателя.
— Вы хотели меня видеть, — произнес мужчина, подходя и не опускаясь на стул напротив — невыгодная будет позиция, если начнется драка.
— Доброго дня. Да, — ответил ему уже немолодой голос. — Мне сказали, что вы лучший в своем деле.
— Посмотрим. Что у вас за задание? — не слишком вежливо поинтересовался мужчина. С заказчиками он никогда не умел разговаривать, но его мастерство было всем давно известно, поэтому к нему все равно шли — и терпели его невыносимый характер. А он, на самом деле, просто не любил лишнюю болтовню.
Впрочем, в этот раз его хамство стерпели, и вместо ругани (какую можно было ожидать от служки лорда) он получил вполне внятный ответ:
— Необходимо найти вот этих людей.
Ему протянули список с десятью именами.
— Когда — если — вы их найдете, вы должны будете у них узнать, были ли они в Паучьей лощине прошлым летом. Если да, то по чьему приказу.
— Это все?
— Остальное вам предстоит выяснить самому.
— Кроме имен у вас ничего нет?
— Нет. Даже это мы получили с трудом. Надежда лишь на вас.
— Этого мало.
— Тогда, может, вот это поможет вам в поисках. — Слуга достал из-под плаща мешок, туго набитый монетами. Положив его на стол, он распустил завязки, и мужчина увидел блеск золота. Столько ему еще не платили. Он знал себе цену.
— Это слишком много за вашу работу.
— Достаточно, — не согласился собеседник. — Работа непростая, вы сами говорили. Никто не должен знать, что вы ищете этих людей и интересуетесь Паучьей лощиной. Это тайна.
Мужчина пристально посмотрел из-под капюшона на говорившего. Ему все больше и больше не нравилось это задание, хотя изначально оно выглядело пусть и непростым (неизвестно, где искать этих людей), но рядовым.
— Что еще я должен знать? — хмуро поинтересовался мужчина.
— У этих людей есть… покровитель. Могущественный. Он не должен знать, что вы интересуетесь его людьми. Важно соблюдать полную секретность. И — это также важно — вы должны будете предоставить доказательства выполнения своей работы.
— То есть просто сведения вам не нужны? Что вы тогда желаете, чтобы я привез вам одного из этих людей?
— Да. Или придумайте другой способ. Но все, что вам удастся узнать, вы должны будете подтвердить.
— Тогда понимаю, зачем столько золота. — Мужчина забрал мешок.
— Вы получите в два раза больше после выполнения задания.
«Если я его выполню, — подумал мужчина. — А то сдается мне, что ты со своим лордом только что втравил меня в большие неприятности».
Второй слуга все также ждал внизу. Он покорно отпер дверь и пропустил мужчину. На улице до сих пор стояла ночная прохлада, хотя над Рестанией уже поднималось солнце. Его первые лучи разрезали темное небо, окрасив в розовый цвет.
Мешок с золотом не грел — скорее, жег. Мужчина перебирал имена в списке — никого не забыл. Пергамент был безжалостно разорван и отправился в реку. Первое правило выживание — не оставлять следов.
Ворон!
Мир одиночества полон.
Я белый как снег!
В поисках судьбы я беру разбег.
Волен
Я выбирать свои роли,
Но как отыскать
Земли где желают меня принять?
Андрей Лефлер, "Ворон"
3607 год от Великого Нашествия
Лената
Иногда Ворону казалось, что в стражники берут самых тупых людей — иначе нельзя объяснить их полное неумение шутить. Зачем его бить? Ну вот, опять. И ведь бьют совершенно непрофессионально: ни убить, ни покалечить серьезно не получится. Уж Ворона они точно не забьют насмерть, вот только бока уже болят.
— Ребят, может, вы домой сходите? — лениво поинтересовался наемник между ударами.
Стражников городской темницы этот вопрос очень удивил. Они даже перестали избивать языкастого заключенного.
— Зачем? — спросил наконец самый нетупой из тюремщиков, почесывая затылок. Люди…
— Так жен своих приведете, у них-то удар точно посильнее будет, хоть развлекусь.
Предложение Ворона стражникам не понравилось, и избиение продолжилось, но с особым цинизмом, так что ночью оборотень не спал, пытаясь умерить боль во всем теле. Как же его иногда раздражали люди. Самая глупая и слабая раса. Особенно здесь, в этой дыре. Вот в Рестании можно было встретить достойных представителей любой расы, а в Ленате… Ворон давно рукой махнул на здешние стародавние порядки. Южное людское королевство, бедное, как босой нищий. С востока их вечно беспокоят дикари-кочевники, на юге — пустыня, на западе, за рекой — воинственная Ферания, еще одно королевство смертных. Неудивительно, что год от года Лената хирела. И занесло же Ворона сюда! Он, конечно, наемник бывалый, еще и оборотень, но даже ему здесь было трудновато. Особенно когда не удавалось удержать язык за зубами. Ну не мог он тупость окружающих выносить — тут либо их убивать, либо насмехаться. Но в последнем случае выходило больно.
— Что ворочаешься? — шикнули на него из темноты.
Вередон, один из многочисленных захолустных городишек Ленаты, имел репутацию настолько скверную, что удивительно, почему здесь были полупустые темницы. Обычно в таких местах стражники любят половину населения в подвалах держать — самых строптивых. А тут пусто, в каждой клетке по паре пленников, а то и ни одного. Но Ворону не повезло, и у него оказался сосед.
— Улечься не могу, перинка недостаточно мягкая, — огрызнулся наемник, а в ответ услышал приглушенный смех, больше напоминающий грохот валунов и хрипы умирающей свиньи. Только одна раса в мире могла так хохотать — орки. Вот же занесло зеленомордого далеко! Еще в Ферании или в Логре их можно было встретить, в Фелин’Сене — нет, не любили паладины темных, а Лената была настолько бедной и закостенелой, что, кажется, кроме людей и самых терпеливых оборотней здесь никто не жил.
— Смешно балакаешь, человек, — хрюкнул клыкастый.
— Я не человек, не смей меня оскорблять! — с деланным высокомерием отозвался наемник. — Я благородный оборотень-прохвост!
Орк опять подавился смешком, но тихо — чтобы стражники не услышали.
— Ты треплешься, прямо как один мой знакомый.
— Сомневаюсь, что где-то существует столь же одаренный оборотень, как я, — хмыкнул мужчина и выругался себе под нос — хорошо над ним стражники потрудились.
— Ворон? — вдруг раздалось в темноте. Мрак тут стоял непроглядный, и даже взора оборотня не хватало, чтобы выцепить из черных теней черты лица соседа. Но орк, видимо, узнал его по голосу. Да и сам наемник вдруг припомнил…
— Белый Ворон? Ты, что ли?
— Барст? Барст Камнелоб?
— Вспомнил? Эх, тот валун ведь раскололся!
— Да я помню! Весь отряд помнит! Ну ты даешь, — хохотнул Белый Ворон. — Ты как тут оказался?
— Так купили нас! Заплатили хорошо, надо было одно дельце… кхм, обделать. Ну мы с ребятами все подчистили, а на обратном пути разошлись — ликаны эти проклятые, по лесам здешним бегают, спасенья от них никакого нет. Вот и оказался я в этом городке, чтоб его демоны в пламени Глубин сожгли! Ну а дальше ты ж знаешь, как бывает…
— Да-а, — протянул Ворон, потирая побитые бока. И это хорошо, что оборотни изначально более выносливые, чем люди, а то лежал бы он сейчас с переломанными костями.
— Ты-то как здесь очутился?
— Да почти как ты, мы ж наемники, народ вольный, но золотолюбивый, — хмыкнул мужчина, а потом шикнул: — Иди сюда.
Барст приблизился. Они и так говорили достаточно тихо, но Ворон не собирался рисковать: орки слышат хуже, чем оборотни, а кричать и оповещать стражников о чем-то более серьезном, чем сломанный когда-то камень, он не желал.
— Надо выбираться отсюда, — прошептал наемник. — Ты давно здесь? Знаешь, как можно выкрутиться? Сколько нас здесь продержат?
— До завтра, до утра, — мрачно ответил Барст, потирая свои здоровые грязно-зеленые кулаки. — На рассвете казнить будут.
Ворон так и сел, хотя лежал.
— Это у них развлечение здесь такое?
— А ты как думал? Почему здесь так пусто? Стражники здесь всех метут: темных не любят, магов-колдунов не любят, хамов, — орк хмыкнул, — не любят. Так что ждет нас с тобой завтра топор палача да ликующая толпа. Может, помидором еще кинут.
— Лучше яйцом, мне желтый больше нравится, — проворчал Ворон, думая.
Среди наемников оборотень действительно был хорошо известен — и не тем, что головой разбивал валуны, как Барст. Белый Ворон был одним из лучших дельцов-воинов, решая проблемы со скоростью летящего дракона. Уж он-то придумает, как выбраться из темницы. Или будет действовать по обстоятельствам.
Вередон был мелким городишкой в Ленате, настолько мелким, что не на всех картах его отмечали. Жили здесь одни люди, даже вездесущих оборотней не наблюдалось. Отношение ко всему "не такому" было отрицательным. В этом убедились все четыре пленника, которым сегодня предстояло лишиться головы. Радостные горожане собирались на главной площади, крича и ругаясь. Толпа предстала в своем самом отвратительном обличье, желая зрелищ — кровавых, с болью и смертью. Людям не было дело до страха тех, чья отрубленная голова совсем скоро повеселит народ.
Первым на грязный деревянный помост вывели светлого эльфа. Его длинные пшеничного цвета волоса спутались, перепачкались в грязи и засохшей крови. На лице его, поистине прекрасном (по сравнению с толпой людей), виднелись багрово-алые следы. Одежда его была изорвана, и идти ему было тяжело, но он не показал слабости, когда поднимался по кривым скрипящим ступеням. Когда эльф появился на помосте, толпа заулюлюкала и забросала дивного проклятиями. У того даже кончика уха не дрогнул. Он стойко сносил все издевательства низших смертных созданий, словно стадо свиней, копошившихся в грязи, которую сами создали.
Второй на помост вывели девушку. Ее русые волосы были заплетены в длинную косу, из которой торчали "петухи" и репейник. Сама она была тощей, невысокой — призрак, а не живая девушка. Не красавица, с бледным лицом. Только и красили ее русые волосы да большие голубые глаза, под которыми навеки залегли тени. Губа ее была разбита, но, по сравнению с эльфом, выглядела она лучше — сразу видно, что с ней в темнице обращались не так жестоко. Видимо, побоялись — девушка была магом. Вернее, ведьмой, если верить деревянной табличке, повешенной ей на шею.
Третьим вели орка. Он был выше любого человеческого мужчины почти на голову — и вдвое шире. Его грязно-зеленая кожа казалась рябой, а на морде вовсе висела. Из массивной нижней челюсти торчали клыки, а маленькие черные глазки смотрели зло. Когда орк поднялся на помост, толпа взорвалась криками — темному досталось намного больше тухлых яиц и гнилых помидор, чем эльфу. Толпа буквально кипела ненавистью.
Последним вывели мужчину, высокого и худощавого. В его стройной фигуре сразу виделась сила и мастерство воина. Но все внимание в нем приковывало его необыкновенная внешность — бледная, словно у вампира, кожа, белые, как снег, волосы и красные глаза. Вид у него был жутковатый, и жителям небольшого городка он казался демоном, поднявшимся из Глубин. Неудивительно, что стражники поработали над ним не меньше, чем над эльфом. Особенно учитывая, какой острый язык был у мужчины — даже поднимаясь на помост, он продолжал цеплять окружающих:
— Что, ребята, решили, что справитесь сами? Не взяли дубины? А, вы решили, что нельзя быть тупее своего оружия?
За наглость ему намяли бока прямо на помосте, грохнув харкающего кровью оборотня на доски рядом с другими обреченными. Палач лениво натачивал топор, пока начальник стражников объявлял ожидающей толпе приговор для каждого из четверки. Возможно, это был очень трагичный, наполненный пафосом момент, но Ворон как раз закончил сплевывать кровь и встречал каждую фразу очередной остротой — развлекался и усыплял бдительности этих остолопов в листах железа.
— …эльф, который посмел осквернить улицы нашего славного города…
— Боюсь представить, как он осквернял! А говорят, что эльфы — высшая раса.
— …ведьма, наложившая порчу на нашего славного военачальника…
Посвящаю эту книгу моему дедушке, которого уже нет с нами. Это был замечательный человек, научивший меня многим хорошим вещам. Он любил свою семью и научил этому нас, своих внуков.
Цикл "Белый ворон". Книга 1
Пролог
Рестания была самым крупным городом мира. Располагалась она в центре всех земель, и жили в ней, кажется, представители всех рас: от громадных орков до маленьких нимф, от величественных светлых эльфов до грубых людей. В народе Рестанию так и называли — Столица Мира. В ней стоял главный Храм Забытых Богов, над ее домами возвышались шпили прославленной Академии Трех Солнц, она была и остается ключевой точкой на торговом пути с севера на юг. Неудивительно, что в этот город стекались не только купцы, ремесленники и ученые, но и разного рода проходимцы — любители легкой наживы. Некоторым из них удавалось подняться и сколотить неплохое состояние на своих темных делишках, но большинство пошло на дно полноводной Асдель — реки, рассекающей Рестанию на две части.
Идущий по грязным улочкам мужчина был одним из таких искателей приключений, с единственным исключением — ему удавалось выжить в тех хитросплетениях городской жизни, что бурлила в трущобах. Он давно "плавал" в этом болоте и знал все подводные камни. Именно на этом он делал деньги — он мог все. Поэтому за его услуги платили много, даже очень много. Как раз на встречу с одним из будущих клиентов и шел мужчина. Длинный темный плащ надежно скрывал его от любопытных взгляд, а ловкость и природная скрытность делали его незаметным даже для самых остроглазых наблюдателей.
Выбор места встречи удивил мужчину: заказчик казался весьма обеспеченным — иных у него не водилось, — однако приказал явиться в один из полуразрушенных домов в Квартале Бедняков. Понятно, что в собственный дом в Старом Квартале его бы никто не пригласил — не того он полета птица, — но и рисковать своей жизнью стал бы не каждый богатый и знатный человек и нелюдь Рестании, а в районе нищих, попрошаек и бандитов легко было пропасть навсегда. Это сам мужчина мог существовать здесь — был своим. Причем давно. Но желание заказчика — закон, и мужчина послушно пришел на место встречи. Здесь его уже ждали. Молчаливый слуга пропустил внутрь, плотно закрыв дверь за спиной. Щелкнул замок, и мужчина напрягся: не сказать, что он постоянно ожидал удара, но… относился серьезнее к своей работе, чем большинство его товарищей. Поэтому никогда не терял бдительности — даже когда был уверен в своем окружении.
Он прошел по скрипучему коридору к лестнице. Слуга остался внизу. Мужчина был напряжен до предела, хотя внешне по нему этого было не сказать. Он поднялся на второй этаж и прошел к единственной двери, из-под которой пробивался свет. Толкнув ее, он оказался в небольшой замызганной комнатке, единственным обитателем которой был другой мужчина — явно не из простых смертных. Его одежда могла скрыть фигуру и лицо, но не убрала повадки слуги лорда. Наверняка дворецкий либо управляющий в богатом и знатном доме — такие стоят выше любой челяди и быстро перенимают жесты своих господ. Что ж, ничего удивительного, хотя пришедший в дом мужчина привык беседовать о предстоящей работе непосредственно с самим заказчиком. Люди и нелюди эти были разные, зачастую очень знатные, но темные дела лучше не доверять слугам. С другой стороны, это залог сохранения инкогнито нанимателя.
— Вы хотели меня видеть, — произнес мужчина, подходя и не опускаясь на стул напротив — невыгодная будет позиция, если начнется драка.
— Доброго дня. Да, — ответил ему уже немолодой голос. — Мне сказали, что вы лучший в своем деле.
— Посмотрим. Что у вас за задание? — не слишком вежливо поинтересовался мужчина. С заказчиками он никогда не умел разговаривать, но его мастерство было всем давно известно, поэтому к нему все равно шли — и терпели его невыносимый характер. А он, на самом деле, просто не любил лишнюю болтовню.
Впрочем, в этот раз его хамство стерпели, и вместо ругани (какую можно было ожидать от служки лорда) он получил вполне внятный ответ:
— Необходимо найти вот этих людей.
Ему протянули список с десятью именами.
— Когда — если — вы их найдете, вы должны будете у них узнать, были ли они в Паучьей лощине прошлым летом. Если да, то по чьему приказу.
— Это все?
— Остальное вам предстоит выяснить самому.
— Кроме имен у вас ничего нет?
— Нет. Даже это мы получили с трудом. Надежда лишь на вас.
— Этого мало.
— Тогда, может, вот это поможет вам в поисках. — Слуга достал из-под плаща мешок, туго набитый монетами. Положив его на стол, он распустил завязки, и мужчина увидел блеск золота. Столько ему еще не платили. Он знал себе цену.
— Это слишком много за вашу работу.
— Достаточно, — не согласился собеседник. — Работа непростая, вы сами говорили. Никто не должен знать, что вы ищете этих людей и интересуетесь Паучьей лощиной. Это тайна.
Мужчина пристально посмотрел из-под капюшона на говорившего. Ему все больше и больше не нравилось это задание, хотя изначально оно выглядело пусть и непростым (неизвестно, где искать этих людей), но рядовым.
— Что еще я должен знать? — хмуро поинтересовался мужчина.
— У этих людей есть… покровитель. Могущественный. Он не должен знать, что вы интересуетесь его людьми. Важно соблюдать полную секретность. И — это также важно — вы должны будете предоставить доказательства выполнения своей работы.
— То есть просто сведения вам не нужны? Что вы тогда желаете, чтобы я привез вам одного из этих людей?
— Да. Или придумайте другой способ. Но все, что вам удастся узнать, вы должны будете подтвердить.
— Тогда понимаю, зачем столько золота. — Мужчина забрал мешок.
— Вы получите в два раза больше после выполнения задания.
«Если я его выполню, — подумал мужчина. — А то сдается мне, что ты со своим лордом только что втравил меня в большие неприятности».
Второй слуга все также ждал внизу. Он покорно отпер дверь и пропустил мужчину. На улице до сих пор стояла ночная прохлада, хотя над Рестанией уже поднималось солнце. Его первые лучи разрезали темное небо, окрасив в розовый цвет.
Мешок с золотом не грел — скорее, жег. Мужчина перебирал имена в списке — никого не забыл. Пергамент был безжалостно разорван и отправился в реку. Первое правило выживание — не оставлять следов.
Часть 1. Интересное знакомство
Глава 1. На эшафоте
Ворон!
Мир одиночества полон.
Я белый как снег!
В поисках судьбы я беру разбег.
Волен
Я выбирать свои роли,
Но как отыскать
Земли где желают меня принять?
Андрей Лефлер, "Ворон"
3607 год от Великого Нашествия
Лената
Иногда Ворону казалось, что в стражники берут самых тупых людей — иначе нельзя объяснить их полное неумение шутить. Зачем его бить? Ну вот, опять. И ведь бьют совершенно непрофессионально: ни убить, ни покалечить серьезно не получится. Уж Ворона они точно не забьют насмерть, вот только бока уже болят.
— Ребят, может, вы домой сходите? — лениво поинтересовался наемник между ударами.
Стражников городской темницы этот вопрос очень удивил. Они даже перестали избивать языкастого заключенного.
— Зачем? — спросил наконец самый нетупой из тюремщиков, почесывая затылок. Люди…
— Так жен своих приведете, у них-то удар точно посильнее будет, хоть развлекусь.
Предложение Ворона стражникам не понравилось, и избиение продолжилось, но с особым цинизмом, так что ночью оборотень не спал, пытаясь умерить боль во всем теле. Как же его иногда раздражали люди. Самая глупая и слабая раса. Особенно здесь, в этой дыре. Вот в Рестании можно было встретить достойных представителей любой расы, а в Ленате… Ворон давно рукой махнул на здешние стародавние порядки. Южное людское королевство, бедное, как босой нищий. С востока их вечно беспокоят дикари-кочевники, на юге — пустыня, на западе, за рекой — воинственная Ферания, еще одно королевство смертных. Неудивительно, что год от года Лената хирела. И занесло же Ворона сюда! Он, конечно, наемник бывалый, еще и оборотень, но даже ему здесь было трудновато. Особенно когда не удавалось удержать язык за зубами. Ну не мог он тупость окружающих выносить — тут либо их убивать, либо насмехаться. Но в последнем случае выходило больно.
— Что ворочаешься? — шикнули на него из темноты.
Вередон, один из многочисленных захолустных городишек Ленаты, имел репутацию настолько скверную, что удивительно, почему здесь были полупустые темницы. Обычно в таких местах стражники любят половину населения в подвалах держать — самых строптивых. А тут пусто, в каждой клетке по паре пленников, а то и ни одного. Но Ворону не повезло, и у него оказался сосед.
— Улечься не могу, перинка недостаточно мягкая, — огрызнулся наемник, а в ответ услышал приглушенный смех, больше напоминающий грохот валунов и хрипы умирающей свиньи. Только одна раса в мире могла так хохотать — орки. Вот же занесло зеленомордого далеко! Еще в Ферании или в Логре их можно было встретить, в Фелин’Сене — нет, не любили паладины темных, а Лената была настолько бедной и закостенелой, что, кажется, кроме людей и самых терпеливых оборотней здесь никто не жил.
— Смешно балакаешь, человек, — хрюкнул клыкастый.
— Я не человек, не смей меня оскорблять! — с деланным высокомерием отозвался наемник. — Я благородный оборотень-прохвост!
Орк опять подавился смешком, но тихо — чтобы стражники не услышали.
— Ты треплешься, прямо как один мой знакомый.
— Сомневаюсь, что где-то существует столь же одаренный оборотень, как я, — хмыкнул мужчина и выругался себе под нос — хорошо над ним стражники потрудились.
— Ворон? — вдруг раздалось в темноте. Мрак тут стоял непроглядный, и даже взора оборотня не хватало, чтобы выцепить из черных теней черты лица соседа. Но орк, видимо, узнал его по голосу. Да и сам наемник вдруг припомнил…
— Белый Ворон? Ты, что ли?
— Барст? Барст Камнелоб?
— Вспомнил? Эх, тот валун ведь раскололся!
— Да я помню! Весь отряд помнит! Ну ты даешь, — хохотнул Белый Ворон. — Ты как тут оказался?
— Так купили нас! Заплатили хорошо, надо было одно дельце… кхм, обделать. Ну мы с ребятами все подчистили, а на обратном пути разошлись — ликаны эти проклятые, по лесам здешним бегают, спасенья от них никакого нет. Вот и оказался я в этом городке, чтоб его демоны в пламени Глубин сожгли! Ну а дальше ты ж знаешь, как бывает…
— Да-а, — протянул Ворон, потирая побитые бока. И это хорошо, что оборотни изначально более выносливые, чем люди, а то лежал бы он сейчас с переломанными костями.
— Ты-то как здесь очутился?
— Да почти как ты, мы ж наемники, народ вольный, но золотолюбивый, — хмыкнул мужчина, а потом шикнул: — Иди сюда.
Барст приблизился. Они и так говорили достаточно тихо, но Ворон не собирался рисковать: орки слышат хуже, чем оборотни, а кричать и оповещать стражников о чем-то более серьезном, чем сломанный когда-то камень, он не желал.
— Надо выбираться отсюда, — прошептал наемник. — Ты давно здесь? Знаешь, как можно выкрутиться? Сколько нас здесь продержат?
— До завтра, до утра, — мрачно ответил Барст, потирая свои здоровые грязно-зеленые кулаки. — На рассвете казнить будут.
Ворон так и сел, хотя лежал.
— Это у них развлечение здесь такое?
— А ты как думал? Почему здесь так пусто? Стражники здесь всех метут: темных не любят, магов-колдунов не любят, хамов, — орк хмыкнул, — не любят. Так что ждет нас с тобой завтра топор палача да ликующая толпа. Может, помидором еще кинут.
— Лучше яйцом, мне желтый больше нравится, — проворчал Ворон, думая.
Среди наемников оборотень действительно был хорошо известен — и не тем, что головой разбивал валуны, как Барст. Белый Ворон был одним из лучших дельцов-воинов, решая проблемы со скоростью летящего дракона. Уж он-то придумает, как выбраться из темницы. Или будет действовать по обстоятельствам.
***
Вередон был мелким городишкой в Ленате, настолько мелким, что не на всех картах его отмечали. Жили здесь одни люди, даже вездесущих оборотней не наблюдалось. Отношение ко всему "не такому" было отрицательным. В этом убедились все четыре пленника, которым сегодня предстояло лишиться головы. Радостные горожане собирались на главной площади, крича и ругаясь. Толпа предстала в своем самом отвратительном обличье, желая зрелищ — кровавых, с болью и смертью. Людям не было дело до страха тех, чья отрубленная голова совсем скоро повеселит народ.
Первым на грязный деревянный помост вывели светлого эльфа. Его длинные пшеничного цвета волоса спутались, перепачкались в грязи и засохшей крови. На лице его, поистине прекрасном (по сравнению с толпой людей), виднелись багрово-алые следы. Одежда его была изорвана, и идти ему было тяжело, но он не показал слабости, когда поднимался по кривым скрипящим ступеням. Когда эльф появился на помосте, толпа заулюлюкала и забросала дивного проклятиями. У того даже кончика уха не дрогнул. Он стойко сносил все издевательства низших смертных созданий, словно стадо свиней, копошившихся в грязи, которую сами создали.
Второй на помост вывели девушку. Ее русые волосы были заплетены в длинную косу, из которой торчали "петухи" и репейник. Сама она была тощей, невысокой — призрак, а не живая девушка. Не красавица, с бледным лицом. Только и красили ее русые волосы да большие голубые глаза, под которыми навеки залегли тени. Губа ее была разбита, но, по сравнению с эльфом, выглядела она лучше — сразу видно, что с ней в темнице обращались не так жестоко. Видимо, побоялись — девушка была магом. Вернее, ведьмой, если верить деревянной табличке, повешенной ей на шею.
Третьим вели орка. Он был выше любого человеческого мужчины почти на голову — и вдвое шире. Его грязно-зеленая кожа казалась рябой, а на морде вовсе висела. Из массивной нижней челюсти торчали клыки, а маленькие черные глазки смотрели зло. Когда орк поднялся на помост, толпа взорвалась криками — темному досталось намного больше тухлых яиц и гнилых помидор, чем эльфу. Толпа буквально кипела ненавистью.
Последним вывели мужчину, высокого и худощавого. В его стройной фигуре сразу виделась сила и мастерство воина. Но все внимание в нем приковывало его необыкновенная внешность — бледная, словно у вампира, кожа, белые, как снег, волосы и красные глаза. Вид у него был жутковатый, и жителям небольшого городка он казался демоном, поднявшимся из Глубин. Неудивительно, что стражники поработали над ним не меньше, чем над эльфом. Особенно учитывая, какой острый язык был у мужчины — даже поднимаясь на помост, он продолжал цеплять окружающих:
— Что, ребята, решили, что справитесь сами? Не взяли дубины? А, вы решили, что нельзя быть тупее своего оружия?
За наглость ему намяли бока прямо на помосте, грохнув харкающего кровью оборотня на доски рядом с другими обреченными. Палач лениво натачивал топор, пока начальник стражников объявлял ожидающей толпе приговор для каждого из четверки. Возможно, это был очень трагичный, наполненный пафосом момент, но Ворон как раз закончил сплевывать кровь и встречал каждую фразу очередной остротой — развлекался и усыплял бдительности этих остолопов в листах железа.
— …эльф, который посмел осквернить улицы нашего славного города…
— Боюсь представить, как он осквернял! А говорят, что эльфы — высшая раса.
— …ведьма, наложившая порчу на нашего славного военачальника…
