Ее взгляд — холодный и насмешливый. А еще вспомнились сегодняшние слова. Не хотелось признавать, но иногда Агнет вела себя не как молодая девушка, маг-недоучка. То ли это были резкие проблески разума, то ли она скрывала о себе не меньше, чем Ворон. Не зря говорят в народе, что нельзя доверять эльфам, магам и женщинам.
Увидев, что разговор затих, Барст принялся травить байки — ему было скучно просто так сидеть. В результате все повеселели, хотя некоторые истории заставляли щеки Ларона покрываться румянцем. Но Ворону пришлись по вкусу грубоватые наемничьи байки, и даже Агнет промолчала, не отпустив привычное замечание.
Городок Оденер располагался вблизи границы между Ленатой и Феранией, которой испокон веков служила величественная Асдель (с древнеэльфийского — Вечная). Река была широкой, полноводной и спокойной. По ней весь год ходили корабли торговцев, однако в Ленате на всем протяжении Асдель был лишь один крупный порт. Другие приграничные города же можно было смело называть глухой провинцией — никакого торгового сообщения они не имели, жили обособленно. Скучная пресная глубинка, как назвал ее Ворон. И все согласились, даже Агнет.
В город шли не таясь. Здесь, на границе с вечно воюющей Ферание отношение к нелюдям было более приемлемым — и не такое люди видели. Дождь-град прекратился еще ночью, так что четверка товарищей по несчастью выспалась (относительно) и счастливая бродила по городу. Это было первое крупное поселение людей за последние пару недель, и всем было приятно оказаться не в обществе шишек, белок и друг друга. Так что к обеду они разделились: Ларон с Агнет, нагруженные провизией, отправились в присмотренную ранее таверну, а Ворон с Барстом заглянули в лавку кузнеца — надо было пополнить запас арбалетных болтов, купит точило и еще пару чисто мужских мелочей. Отпуская девушку и эльфа, оборотень чувствовал легкое беспокойство.
«Совсем уже спятил, нянчась с этой троицей, — мысленно одернул себя Ворон. — Ничего с этой девчонкой не случится, только если она оттопчет эльфу все ноги, когда будет падать. Но Ларон вроде терпеливый, смирился уже давно. Он куда разумнее даже Барста, уж в городе не пропадет и за Агнет присмотрит».
Так рассуждал Ворон и постепенно успокоился, вспомнив, что он суровый наемник, а не наседка. Все же за время пути успел немного привязаться если не к Агнет, то к Ларону точно. Вот с этим и будет бороться — скоро их дороги разойдутся, и Ворон вновь отправится по любимому пути одиночки. Ни от кого не зависит, никому ничего не должен. Вот так он привык жить.
Ворон еще не знал, что беспокойство его было не напрасно.
Таверна "Веселый медведь" отличалась чистотой и опрятностью, что было удивительно, ведь ее выбирал Ворон, а того вечно тянуло в какие-то злачные места. Агнет глянула на Ларона, который с любопытством разглядывал присутствующих в зале людей. Ему, светлому эльфу, бо?льшую часть жизни проведшему среди сородичей, поведение смертных казалось удивительным.
Вопреки опасениям Ворона, что они не смогут даже по улице пройтись спокойно, Агнет с Лароном не только прогулялись по городу, но и нашли нужную таверну и даже разложили провизию по вещевым мешкам. Они успели поболтать, подремать, еще поболтать, проверить снаряжение и одежду — а этих двух дуралей-вояк все не было! Тогда Агнет предложила спуститься вниз и поужинать. В таверне как раз начали подавать горячее, а сидеть наверху вдвоем не хотелось. Агнет не была любительницей лишнего общения, но после Ворона и Барста хотелось поговорить с нормальными людьми. Или хотя бы посмотреть на них. Все же за два месяца пути (а если брать отсчет от эшафота, то и дольше) они успели устать друг от друга. Даже Ларонэль это признавал, поэтому согласился поужинать внизу. Большой зал таверны полнился теплом и вкусными запахами. Юркие разносчицы сновали между столиками. Все посетители были пусть и не тихими, но достаточно смирными — можно было не опасаться поножовщины. Это радовало. А то Агнет хорошо знала, чем может закончиться вот такой вот мирный вечер в таверне.
Им принесли бараньи ребрышки, запеченные по секретному рецепту самого хозяина "Веселого медведя", рагу, суп, сладкое, а также морс и вино. Ларон от последнего отказался, а вот Агнет не прочь была выпить. Ужин был вкусным и сытным. После засохших лепешек и тощий заячьих боков подобные блюда казались королевскими деликатесами. Даже Ларон одобрительно качнул головой, пробуя бараньи ребра. А ближе к ночи в зал вышли музыканты, и веселая мелодия украсила вечер.
После двух бокалов вина Агнет разморило: она умела пить, но тепло и приятная усталость продолжали наполнять тело. Она вяло наблюдала за некоторыми, особо буйными (с ее точки зрения) гостями, когда Ларон вдруг дернулся. Агнет отреагировала мгновенно, несмотря на видимую расслабленность.
— Что? — настороженно поинтересовалась она и тут же увидела, что привлекло внимание друга: сидящая неподалеку компания молодых мужчин откровенно лапала одну из разносчиц. При этом все присутствующие старательно делали вид, что не замечают происходящего. Особенно усердно этим занималась парочка охранников, стоящих на входе в таверну. Несчастная девушка пыталась вырваться, но ее сил явно не хватало против хмельной удали молодых парней. При этом она не поднимала крик, а на ее лице был написан такой ужас, что оставалось поражаться жестокости людей, позволяющим обижать ее. Но Агнет, в отличие от Ларона, о низости человеческой души знала все и по одному взгляду на дорогие костюмы "весельчаков" поняла, что перед ними — местная элита, дети богатых и знатных родителей, которые привыкли, что им все должны. Неудивительно, что окружающие старательно пытались отгородиться от них, не бросаясь на помощь девушке. А компания пьяных богачей продолжала приставать к разносчице, уже откровенно задирая ей юбку и пытаясь сорвать блузку. Вот только юноши не учли, что рядом находится светлый эльф, который подобного насилия не приемлет.
Когда по щекам девушки потекли слезы, Ларон резко встал и направился прямо в толпу молодых буянов. Агнет мгновенно подобралась, готовя заклинание.
— Отпустите девушку, — строго приказал Ларонэль, подходя к самому развязно ведущему себя юнцу — он уже успел затащить разносчицу к себе на колени. Бедняжка сжалась в комок и едва ли замечала, что происходит вокруг. Зато все прекрасно видели и слышали ее насильники. Шестерка юношей подняла головы на эльфа, некоторые даже отставили в сторону бутылки с вином.
— Чего? — протянул главный и расхохотался. Смех у него был противный, девчачий, но судя по тому, как его слушались его прихлебатели, говорить о недостатках лидера было нельзя.
— А что же ты нам сделаешь, урод? — насмешливо поинтересовался парнишка. Его светлые волосы разметались в красивом беспорядке, и если бы не перепачканная в вине одежда и отвратительное поведение, юношу можно было назвать вполне приятным, даже симпатичным. Особенно для человека.
— Боюсь, я причиню вам вред, — спокойно ответил Ларон, пропустив мимо ушей оскорбление. Он был тем редким представителем расы светлых эльфов, для которого внешность не значила ничего, поэтому и значение собственной красоте (а теперь — ее отсутствию) он не придавал.
— В-в-вред? — давясь хохотом, переспросил юнец. — Да знаешь, куда ты сейчас пойдешь, мерзкий эльф…
Агнет резко встала, когда в Ларона прилетел первый кулак. Надо сказать, что хоть светлый эльф и не был таким превосходным воином, как Ворон и Барст, однако постоять за себя умел. Но не против же сразу шестерых!
Стулья полетели на пол, и трое — кто лучше всего стоял на ногах — бросились на Ларона. Агнет мгновенно опустила на таверну волну холода, которая прочистила головы всем присутствующим, а заодно повалила на пол шестерку "вояк". Пока Ларон помогал плачущей разносчице, Агнет продолжила творить следующее заклинание. Проблема сражения в таких маленьких помещениях в том, что есть вероятность кого-нибудь убить. А то и всех. Приходилось изворачиваться.
— Ах ты стерва! — вскрикнул тот самый светловолосый парнишка и кинулся к Агнет. Она легко его откинула, но тут ее банально подсекли ножкой стула. Она упала на пол, больно ударившись спиной, и увидела стоящего над ней лидера компании. Без размаха он ударил ее, разбив губу. Агнет дернулась, мысленно сетуя на то, что надо было не жадничать и поставить на себя щит от атак.
— Я тебя сейчас проучу, — пригрозил мальчишка, пытаясь расстегнуть и без того болтающийся ремень. Глаза Агнет недобро блестнули в полутьме таверны, но прежде, чем она сама проучила наглеца, на весь зал раздался мрачный, полный скрытой угрозы голос:
— И чем вы тут занимаетесь?
Ворон.
Поход к кузнецу прошел весьма удачно: Барста зацепили местные любители кулачных боев, а Ворон разговорился с дочерью хозяина соседней лавки. Девица оказалась весьма бойкой. Они хорошо поболтали, девушка беспрестанно кокетничала и намекала новому знакомому на прогулку. Ворон с радостью исполнил ее желание. Они прогулялись по главной улице, посидели в маленькой уютной чайной и закончили свой вечер на верхнем этаже лавки отца девицы. Как оказалось, родители ее вечером отправляются на другой конец города к дяде, и дом находится в полном распоряжении молодой особы. Ворон приятно провел время, не разочаровал девушку, у которой теперь был повод похвастаться перед подружками новым кавалером, и наконец-то отдохнул. Он не стремился к любви и никогда не привязывался к своим любовницам, но ему нравилось ощущать женское тепло рядом, нравилась эта игра взглядов, мнимая охота, в которой обе стороны давно согласны. Эти легкие интрижки добавляли в его жизни хоть немного разнообразия, а то сплошные колдуны, чернокнижники, паладины и темные чудовища — скука полнейшая.
Освободившись уже ближе к ночи, Ворон заскочил за Барстом, который в компании новых друзей хвастался своим каменным лбом, и отправился в таверну к ожидающим их Агнет и Ларону. Наемник не сомневался, что первым, что он услышит, будет недовольство девушки, что они так задержались. Сегодня у Ворона было хорошее настроение, и он был благосклонно настроен даже к ворчанию Агнет. Однако он точно был не готов к тому, что увидит, переступив порог таверны: Ларон, который, прикрывая незнакомую девушку, пытается увернуться от ударов каких-то молодчиков, и Агнет, на полу среди разбросанной мебели, с кровью на лице и стоящим над нею пареньком. А уж "чудесные" угрозы, которые лились из уст последнего и вовсе привели Ворона в состояние крайнего гнева. Но пока он себя контролировал.
— И чем вы тут занимаетесь? — громко поинтересовался он и, мгновенно оказавшись за спиной паренька, вцепился ему в загривок, запрокинув голову. — Нехорошо поднимать руку на женщину, — процедил наемник, заламывая шею юноше еще дальше. Тот завопил похуже девчонки. Его друзья тут же оставили Ларона в покое и кинулись на помощь, но в дело вступил Барст, легко подхватив с пола тяжелую скамью и отправив ее в полет. Вся пятерка мигом оказалась на полу, сбитая столь массивным снарядом. Судя по хрусту костей, этим юным пьяным созданиям хорошо досталось. Так и надо.
— Ты меня слышал? — повторил Ворон, обращаясь к тому пареньку, которого держал. — Да хватит ты визжать, как девка!
Юноша вмиг присмирел. К нему явно вернулась потерянная храбрость, потому что он нагло заявил:
— Отпусти меня, мерзкая тварь! Как ты посмел касаться меня! Знаешь, кто я?
— Ну и кто же? — очень недобро поинтересовался Ворон, который ненавидел таких прожигателей жизни и сынков лордов. Выросший в сиротском приюте и первую половину жизни пробиравшийся по трущобам Рестании наемник терпеть не мог всех, кто кичился своим высоким положением, пользуясь им, чтобы прикрыть свои преступления и свое поведение.
— Я сын градоправитель Оденера! — выпалил паренек, подтверждая подозрения Ворона. — Вы все отправитесь на эшафот! А тебя мой отец вздернет на ближайшем суку, а твои глаза скормит воронам.
— Будет иронично, — хмыкнул наемник, едва сдерживая себя. — Но мне плевать, кто ты.
Краем глаза оборотень заметил, что местные пытаются приблизиться к нему: конечно, ведь градоправитель не будет разбираться, кто навредил его сыночке, он накажет всех. И люди, боясь и ненавидя этого щенка, все равно пытались его спасти, чтобы избежать еще худшей участи.
Поднявшаяся с пола Агнет вдруг взмахнула рукой, и таверну окутало пламя. Сине-голубой огонь горел на столах и стульях, очерчивал на полу линии, отрезавшие четверку и паренька от всех остальных. Однако это пламя не причиняло никакого вреда ни мебели, ни людям.
— Если кто-то захочет на нас напасть, то огонь станет настоящим, — пригрозила Агнет, катая на ладони шар такого же пламени. Вмиг оно стало привычно желтого цвета и прожгло стену, в которую девушка его отправила. Это подействовало на присутствующих, и они отступили.
Ворон вернулся к пареньку, который все так же пытался безуспешно вырваться.
— Знаешь, твой отец не ото всего может тебя спасти. А девушек все же обижать нехорошо. Вот так, — он развернул паренька и с силой двинул ему в живот. Тот подавился вздохом и заскулил. — Вот так больно, когда тебя бьет тот, кто сильнее.
Ворон проницательно глянул на девушку в разорванном платье, которую продолжал опекать Ларон и добавил:
— И насиловать женщин нехорошо.
— Да пошел ты!
Ворон зло усмехнулся и, легко скрутив, положил этого сопляка грудью на ближайший не перевернутый стол. Пряжка ремня громко щелкнула в тишине таверны. Никто не посмел двинуться, когда Ворон замахнулся и опустил руку, оставив на нежной коже ягодиц паренька красную полосу.
Из города уходили сразу же. Молча. Только когда они вышли за ворота (пригрозив стражникам, чтобы открыли), Барст посетовал на маленький размер драки. Не успела разгуляться орочья душа. Ларон печально вздыхал — наверняка сетовал на людскую жестокость. А Агнет смотрела на Ворона уважительно-одобрительным взглядом. Он отвечал ей тем же.
— Хороший фокус с пламенем.
— Хороший воспитательный прием.
Тут же проснулся от своих дум Ларон.
— Зачем было так… показательно? — тихо спросил он.
Ворон гадко усмехнулся.
— Чтобы знал, что не всесилен. Избалованных трусов только так учить. К тому же ему теперь не будет житья в городе, в котором его прилюдно унизили и выпороли, как провинившегося мальчонку. Сложно бояться того, над кем насмехаются.
— А если здесь река, то как люди ее переходят? Мама говорит, Асдель глубокая.
— Переправляются на лодках, — ответил Дарес на пятьдесят седьмой вопрос сына. Не то что бы он считал — ему нравилось возиться с Рики. Тем более выбраться к семье удавалось редко — в отсутствии Валема и… Рэлина Даресу приходилось труднее. Несмотря на общую веру, его окружение вовсе не было его друзьями. Это были противники, которые тоже желали власти, тоже хотели большего. Они ждали, когда он покажет слабину, когда чуть отпустит силки, которыми держал их. Но при этом они продолжали поддерживать его решения. Некоторые. Дарес прекрасно знал правила этой игры: он стал Верховным паладином не только своими силами. И если его действия чем-то не понравятся сильнейшим из паладинов, они могут его сместить. Дарес помнил о судьбе первого Верховного паладина, Шелиаса де Лантара, который многое сделал для Ордена Света, но в итоге сгорел на костре, который ему разожгли его собственные братья по вере.
Увидев, что разговор затих, Барст принялся травить байки — ему было скучно просто так сидеть. В результате все повеселели, хотя некоторые истории заставляли щеки Ларона покрываться румянцем. Но Ворону пришлись по вкусу грубоватые наемничьи байки, и даже Агнет промолчала, не отпустив привычное замечание.
***
Городок Оденер располагался вблизи границы между Ленатой и Феранией, которой испокон веков служила величественная Асдель (с древнеэльфийского — Вечная). Река была широкой, полноводной и спокойной. По ней весь год ходили корабли торговцев, однако в Ленате на всем протяжении Асдель был лишь один крупный порт. Другие приграничные города же можно было смело называть глухой провинцией — никакого торгового сообщения они не имели, жили обособленно. Скучная пресная глубинка, как назвал ее Ворон. И все согласились, даже Агнет.
В город шли не таясь. Здесь, на границе с вечно воюющей Ферание отношение к нелюдям было более приемлемым — и не такое люди видели. Дождь-град прекратился еще ночью, так что четверка товарищей по несчастью выспалась (относительно) и счастливая бродила по городу. Это было первое крупное поселение людей за последние пару недель, и всем было приятно оказаться не в обществе шишек, белок и друг друга. Так что к обеду они разделились: Ларон с Агнет, нагруженные провизией, отправились в присмотренную ранее таверну, а Ворон с Барстом заглянули в лавку кузнеца — надо было пополнить запас арбалетных болтов, купит точило и еще пару чисто мужских мелочей. Отпуская девушку и эльфа, оборотень чувствовал легкое беспокойство.
«Совсем уже спятил, нянчась с этой троицей, — мысленно одернул себя Ворон. — Ничего с этой девчонкой не случится, только если она оттопчет эльфу все ноги, когда будет падать. Но Ларон вроде терпеливый, смирился уже давно. Он куда разумнее даже Барста, уж в городе не пропадет и за Агнет присмотрит».
Так рассуждал Ворон и постепенно успокоился, вспомнив, что он суровый наемник, а не наседка. Все же за время пути успел немного привязаться если не к Агнет, то к Ларону точно. Вот с этим и будет бороться — скоро их дороги разойдутся, и Ворон вновь отправится по любимому пути одиночки. Ни от кого не зависит, никому ничего не должен. Вот так он привык жить.
Ворон еще не знал, что беспокойство его было не напрасно.
***
Таверна "Веселый медведь" отличалась чистотой и опрятностью, что было удивительно, ведь ее выбирал Ворон, а того вечно тянуло в какие-то злачные места. Агнет глянула на Ларона, который с любопытством разглядывал присутствующих в зале людей. Ему, светлому эльфу, бо?льшую часть жизни проведшему среди сородичей, поведение смертных казалось удивительным.
Вопреки опасениям Ворона, что они не смогут даже по улице пройтись спокойно, Агнет с Лароном не только прогулялись по городу, но и нашли нужную таверну и даже разложили провизию по вещевым мешкам. Они успели поболтать, подремать, еще поболтать, проверить снаряжение и одежду — а этих двух дуралей-вояк все не было! Тогда Агнет предложила спуститься вниз и поужинать. В таверне как раз начали подавать горячее, а сидеть наверху вдвоем не хотелось. Агнет не была любительницей лишнего общения, но после Ворона и Барста хотелось поговорить с нормальными людьми. Или хотя бы посмотреть на них. Все же за два месяца пути (а если брать отсчет от эшафота, то и дольше) они успели устать друг от друга. Даже Ларонэль это признавал, поэтому согласился поужинать внизу. Большой зал таверны полнился теплом и вкусными запахами. Юркие разносчицы сновали между столиками. Все посетители были пусть и не тихими, но достаточно смирными — можно было не опасаться поножовщины. Это радовало. А то Агнет хорошо знала, чем может закончиться вот такой вот мирный вечер в таверне.
Им принесли бараньи ребрышки, запеченные по секретному рецепту самого хозяина "Веселого медведя", рагу, суп, сладкое, а также морс и вино. Ларон от последнего отказался, а вот Агнет не прочь была выпить. Ужин был вкусным и сытным. После засохших лепешек и тощий заячьих боков подобные блюда казались королевскими деликатесами. Даже Ларон одобрительно качнул головой, пробуя бараньи ребра. А ближе к ночи в зал вышли музыканты, и веселая мелодия украсила вечер.
После двух бокалов вина Агнет разморило: она умела пить, но тепло и приятная усталость продолжали наполнять тело. Она вяло наблюдала за некоторыми, особо буйными (с ее точки зрения) гостями, когда Ларон вдруг дернулся. Агнет отреагировала мгновенно, несмотря на видимую расслабленность.
— Что? — настороженно поинтересовалась она и тут же увидела, что привлекло внимание друга: сидящая неподалеку компания молодых мужчин откровенно лапала одну из разносчиц. При этом все присутствующие старательно делали вид, что не замечают происходящего. Особенно усердно этим занималась парочка охранников, стоящих на входе в таверну. Несчастная девушка пыталась вырваться, но ее сил явно не хватало против хмельной удали молодых парней. При этом она не поднимала крик, а на ее лице был написан такой ужас, что оставалось поражаться жестокости людей, позволяющим обижать ее. Но Агнет, в отличие от Ларона, о низости человеческой души знала все и по одному взгляду на дорогие костюмы "весельчаков" поняла, что перед ними — местная элита, дети богатых и знатных родителей, которые привыкли, что им все должны. Неудивительно, что окружающие старательно пытались отгородиться от них, не бросаясь на помощь девушке. А компания пьяных богачей продолжала приставать к разносчице, уже откровенно задирая ей юбку и пытаясь сорвать блузку. Вот только юноши не учли, что рядом находится светлый эльф, который подобного насилия не приемлет.
Когда по щекам девушки потекли слезы, Ларон резко встал и направился прямо в толпу молодых буянов. Агнет мгновенно подобралась, готовя заклинание.
— Отпустите девушку, — строго приказал Ларонэль, подходя к самому развязно ведущему себя юнцу — он уже успел затащить разносчицу к себе на колени. Бедняжка сжалась в комок и едва ли замечала, что происходит вокруг. Зато все прекрасно видели и слышали ее насильники. Шестерка юношей подняла головы на эльфа, некоторые даже отставили в сторону бутылки с вином.
— Чего? — протянул главный и расхохотался. Смех у него был противный, девчачий, но судя по тому, как его слушались его прихлебатели, говорить о недостатках лидера было нельзя.
— А что же ты нам сделаешь, урод? — насмешливо поинтересовался парнишка. Его светлые волосы разметались в красивом беспорядке, и если бы не перепачканная в вине одежда и отвратительное поведение, юношу можно было назвать вполне приятным, даже симпатичным. Особенно для человека.
— Боюсь, я причиню вам вред, — спокойно ответил Ларон, пропустив мимо ушей оскорбление. Он был тем редким представителем расы светлых эльфов, для которого внешность не значила ничего, поэтому и значение собственной красоте (а теперь — ее отсутствию) он не придавал.
— В-в-вред? — давясь хохотом, переспросил юнец. — Да знаешь, куда ты сейчас пойдешь, мерзкий эльф…
Агнет резко встала, когда в Ларона прилетел первый кулак. Надо сказать, что хоть светлый эльф и не был таким превосходным воином, как Ворон и Барст, однако постоять за себя умел. Но не против же сразу шестерых!
Стулья полетели на пол, и трое — кто лучше всего стоял на ногах — бросились на Ларона. Агнет мгновенно опустила на таверну волну холода, которая прочистила головы всем присутствующим, а заодно повалила на пол шестерку "вояк". Пока Ларон помогал плачущей разносчице, Агнет продолжила творить следующее заклинание. Проблема сражения в таких маленьких помещениях в том, что есть вероятность кого-нибудь убить. А то и всех. Приходилось изворачиваться.
— Ах ты стерва! — вскрикнул тот самый светловолосый парнишка и кинулся к Агнет. Она легко его откинула, но тут ее банально подсекли ножкой стула. Она упала на пол, больно ударившись спиной, и увидела стоящего над ней лидера компании. Без размаха он ударил ее, разбив губу. Агнет дернулась, мысленно сетуя на то, что надо было не жадничать и поставить на себя щит от атак.
— Я тебя сейчас проучу, — пригрозил мальчишка, пытаясь расстегнуть и без того болтающийся ремень. Глаза Агнет недобро блестнули в полутьме таверны, но прежде, чем она сама проучила наглеца, на весь зал раздался мрачный, полный скрытой угрозы голос:
— И чем вы тут занимаетесь?
Ворон.
***
Поход к кузнецу прошел весьма удачно: Барста зацепили местные любители кулачных боев, а Ворон разговорился с дочерью хозяина соседней лавки. Девица оказалась весьма бойкой. Они хорошо поболтали, девушка беспрестанно кокетничала и намекала новому знакомому на прогулку. Ворон с радостью исполнил ее желание. Они прогулялись по главной улице, посидели в маленькой уютной чайной и закончили свой вечер на верхнем этаже лавки отца девицы. Как оказалось, родители ее вечером отправляются на другой конец города к дяде, и дом находится в полном распоряжении молодой особы. Ворон приятно провел время, не разочаровал девушку, у которой теперь был повод похвастаться перед подружками новым кавалером, и наконец-то отдохнул. Он не стремился к любви и никогда не привязывался к своим любовницам, но ему нравилось ощущать женское тепло рядом, нравилась эта игра взглядов, мнимая охота, в которой обе стороны давно согласны. Эти легкие интрижки добавляли в его жизни хоть немного разнообразия, а то сплошные колдуны, чернокнижники, паладины и темные чудовища — скука полнейшая.
Освободившись уже ближе к ночи, Ворон заскочил за Барстом, который в компании новых друзей хвастался своим каменным лбом, и отправился в таверну к ожидающим их Агнет и Ларону. Наемник не сомневался, что первым, что он услышит, будет недовольство девушки, что они так задержались. Сегодня у Ворона было хорошее настроение, и он был благосклонно настроен даже к ворчанию Агнет. Однако он точно был не готов к тому, что увидит, переступив порог таверны: Ларон, который, прикрывая незнакомую девушку, пытается увернуться от ударов каких-то молодчиков, и Агнет, на полу среди разбросанной мебели, с кровью на лице и стоящим над нею пареньком. А уж "чудесные" угрозы, которые лились из уст последнего и вовсе привели Ворона в состояние крайнего гнева. Но пока он себя контролировал.
— И чем вы тут занимаетесь? — громко поинтересовался он и, мгновенно оказавшись за спиной паренька, вцепился ему в загривок, запрокинув голову. — Нехорошо поднимать руку на женщину, — процедил наемник, заламывая шею юноше еще дальше. Тот завопил похуже девчонки. Его друзья тут же оставили Ларона в покое и кинулись на помощь, но в дело вступил Барст, легко подхватив с пола тяжелую скамью и отправив ее в полет. Вся пятерка мигом оказалась на полу, сбитая столь массивным снарядом. Судя по хрусту костей, этим юным пьяным созданиям хорошо досталось. Так и надо.
— Ты меня слышал? — повторил Ворон, обращаясь к тому пареньку, которого держал. — Да хватит ты визжать, как девка!
Юноша вмиг присмирел. К нему явно вернулась потерянная храбрость, потому что он нагло заявил:
— Отпусти меня, мерзкая тварь! Как ты посмел касаться меня! Знаешь, кто я?
— Ну и кто же? — очень недобро поинтересовался Ворон, который ненавидел таких прожигателей жизни и сынков лордов. Выросший в сиротском приюте и первую половину жизни пробиравшийся по трущобам Рестании наемник терпеть не мог всех, кто кичился своим высоким положением, пользуясь им, чтобы прикрыть свои преступления и свое поведение.
— Я сын градоправитель Оденера! — выпалил паренек, подтверждая подозрения Ворона. — Вы все отправитесь на эшафот! А тебя мой отец вздернет на ближайшем суку, а твои глаза скормит воронам.
— Будет иронично, — хмыкнул наемник, едва сдерживая себя. — Но мне плевать, кто ты.
Краем глаза оборотень заметил, что местные пытаются приблизиться к нему: конечно, ведь градоправитель не будет разбираться, кто навредил его сыночке, он накажет всех. И люди, боясь и ненавидя этого щенка, все равно пытались его спасти, чтобы избежать еще худшей участи.
Поднявшаяся с пола Агнет вдруг взмахнула рукой, и таверну окутало пламя. Сине-голубой огонь горел на столах и стульях, очерчивал на полу линии, отрезавшие четверку и паренька от всех остальных. Однако это пламя не причиняло никакого вреда ни мебели, ни людям.
— Если кто-то захочет на нас напасть, то огонь станет настоящим, — пригрозила Агнет, катая на ладони шар такого же пламени. Вмиг оно стало привычно желтого цвета и прожгло стену, в которую девушка его отправила. Это подействовало на присутствующих, и они отступили.
Ворон вернулся к пареньку, который все так же пытался безуспешно вырваться.
— Знаешь, твой отец не ото всего может тебя спасти. А девушек все же обижать нехорошо. Вот так, — он развернул паренька и с силой двинул ему в живот. Тот подавился вздохом и заскулил. — Вот так больно, когда тебя бьет тот, кто сильнее.
Ворон проницательно глянул на девушку в разорванном платье, которую продолжал опекать Ларон и добавил:
— И насиловать женщин нехорошо.
— Да пошел ты!
Ворон зло усмехнулся и, легко скрутив, положил этого сопляка грудью на ближайший не перевернутый стол. Пряжка ремня громко щелкнула в тишине таверны. Никто не посмел двинуться, когда Ворон замахнулся и опустил руку, оставив на нежной коже ягодиц паренька красную полосу.
***
Из города уходили сразу же. Молча. Только когда они вышли за ворота (пригрозив стражникам, чтобы открыли), Барст посетовал на маленький размер драки. Не успела разгуляться орочья душа. Ларон печально вздыхал — наверняка сетовал на людскую жестокость. А Агнет смотрела на Ворона уважительно-одобрительным взглядом. Он отвечал ей тем же.
— Хороший фокус с пламенем.
— Хороший воспитательный прием.
Тут же проснулся от своих дум Ларон.
— Зачем было так… показательно? — тихо спросил он.
Ворон гадко усмехнулся.
— Чтобы знал, что не всесилен. Избалованных трусов только так учить. К тому же ему теперь не будет житья в городе, в котором его прилюдно унизили и выпороли, как провинившегося мальчонку. Сложно бояться того, над кем насмехаются.
Глава 4. Демоны Глубин
— А если здесь река, то как люди ее переходят? Мама говорит, Асдель глубокая.
— Переправляются на лодках, — ответил Дарес на пятьдесят седьмой вопрос сына. Не то что бы он считал — ему нравилось возиться с Рики. Тем более выбраться к семье удавалось редко — в отсутствии Валема и… Рэлина Даресу приходилось труднее. Несмотря на общую веру, его окружение вовсе не было его друзьями. Это были противники, которые тоже желали власти, тоже хотели большего. Они ждали, когда он покажет слабину, когда чуть отпустит силки, которыми держал их. Но при этом они продолжали поддерживать его решения. Некоторые. Дарес прекрасно знал правила этой игры: он стал Верховным паладином не только своими силами. И если его действия чем-то не понравятся сильнейшим из паладинов, они могут его сместить. Дарес помнил о судьбе первого Верховного паладина, Шелиаса де Лантара, который многое сделал для Ордена Света, но в итоге сгорел на костре, который ему разожгли его собственные братья по вере.
