От автора
Посвящаю эту книгу всем одиноким людям, а также кошкам — большим и маленьким
Выкладка проды пн, ср, пт в 6:00
Рейтинг 18+ (Без постельных сцен)
Небольшая комната, в которой сейчас сидел хозяин башни, была обставлена очень скудно — холодные каменные стены ничего не украшало, на полу не лежали ковры. В кабинете господина стоял лишь небольшой столик, на который молчаливые слуги ставили кубок с вином, роскошное кресло, которое занимал сам хозяин, и огромное овальное Зеркало с чернильно-черной поверхностью. Именно с последним и разговаривал Эдрин, темный маг и хозяин башни.
— Настала пора для мести, — произнес он задумчиво. Зеркало пошло волнами, но ничего не ответило.
— Да, пора, — протянул Эдрин и холодно улыбнулся. — Покажи мне короля.
Поверхность Зеркала посветлела, из глубин его появилось изображение уже немолодого мужчины с полным круглым лицо, напоминавшим луну, и тяжелым грузным телом. На его поседевших волосах располагалась золотая корона с инструктированными в нее драгоценными камнями. Король Родерик сидел на своем троне в парадном зале дворца и раздавал указы. Или принимал гостей — какая разница? Эдрин вглядывался в лицо врага, такого жалкого и ничтожного, что его убийство даже не доставило бы темному магу удовольствие. Да и не мог он его убить. Но как же тогда отомстить? Эдрин думал об этом вот уже десять лет — с того самого момента, как погиб отец. Погиб по вине этого жирного борова с короной на голове! Как будто кусок золота с камнями мог сделать Родерика истинным правителем и властителем! Он был жалок, глуп, его обводили вокруг пальца придворные, обманывал собственный маг!
Поначалу, когда Эдрин только узнал о гибели отца, он хотел попросту убить тогда еще достаточно молодого и резвого короля, которому по счастливой случайности удалось расправиться с могущественным темным магом. Тогда Эдрину было только шестнадцать лет, он был слишком юн и порывист, однако отец уже к тому моменту закончил его обучение и успел вложить в голову отпрыска некоторые важные вещи. Так что Эдрину хватило бы могущества и знаний расправиться с королем, но, увы, убийство темного мага даровало этому простаку магическую защиту, которую юный волшебник не смог преодолеть. Признаться, это привело его в ярость, и несколько месяцев все в башне трепетали, ожидая окончания буйства господина. Наконец Эдрин успокоился и пришел к выводу, что не только смерть может являться орудием мести. Да и простое убийство короля уже бы не удовлетворило его жаждущую мести душу. Нет, требовалось что-то более изящное и болезненное. Родерик отнял у Эдрина отца, причинил боль, заставил страдать, разве не справедливо будет отплатить ему тем же? Но как же это осуществить? После долгих наблюдений Эдрин пришел к выводу, что король глуп и простоват, изящную месть он не оценит. И все же темный маг нашел то, что искал. Король души не чаял в своей дочери, единственном ребенке и наследнице его власти. Постепенно в голове Эдрина созрел план. Он решил отомстить Родерику через его дочь. Убить? Банально. Король поплачется и заделает нового ребенка. Тогда как?
Принцесса была еще ребенком, вот будь она постарше… Эдрин холодно улыбнулся — у него имелось в запасе время для ожидания. Принцесса вырастет, станет прекрасной девушкой, а потом… Потом ее ждет лишь боль и позор. Эдрин заберет себе Аврору, позабавится, влюбит в себя, заставит отдаться ему, а потом вернет — раздавленную и опороченную. Он смаковал этот план, долго обдумывал, ждал. Темный маг из башни среди скал полностью оправдывал свою ужасную репутацию. Большего всего на свете он желал сеять страх и боль среди тех людишек, которые считали себя выше него.
— Пора мести настала, да, — произнес Эдрин, рассматривая ничего не подозревающего короля и довольно улыбаясь. Первые приготовления темный маг начал еще несколько лет назад, постепенно чужими руками ввергая королевство Родерика в пучину войны и голода. Ему нужно было ослабить противника, чтобы тот был согласен на любое, даже самое безумное условие.
— Показать принцессу? — поинтересовалось Зеркало. Голос у него был высоким и каким-то потусторонним, словно звучал из глубины мироздания.
— Нет, к чему? — отмахнулся Эдрин, полностью поглощенный мыслями о мести королю. Сама девица его не интересовала, в его сознании она давно была безликой фигурой, орудием мести и ничем более.
Шаловливый лучик солнца скользнул по лицу спящей девушки, и та поморщилась, просыпаясь. Открыв глаза, она хмуро посмотрела на светло-розовое рассветное небо и поняла, что пора вставать. Это принцесса могла позволить себе поваляться до полудня, а то и вовсе не вставать, горничным же такая роскошь не полагалась. В общем смысле слова Ники не была горничной, она служила принцессе и исполняла самые разные поручения. В королевском дворце она считалась личной служанкой ее высочества, последняя очень ценила ее. Любимицу принцессы мало кто рисковал задевать, да и нрав у Николетт был таков, что с ней никто не хотел связываться, но все же она не пользовалась своим положением и не наглела. Раз служанка — значит должна подчиняться правилам. Подъем на рассвете, весь день в хлопотах.
Ники была симпатичной девицей двадцати лет отроду, ее длинные вьющиеся каштановые волосы постоянно доставляли ей неудобства — вечно из-под чепчика вылезают! Да и собственное лицо Ники не очень устраивало: вроде миленькое, носик маленький аккуратный, глаза красивые — в общем, внимание мужчин обеспечено. Именно от последнего Ники долго страдала. Почему-то все знатные мужчины, особенно молодые, считали, что горничных можно тискать без всяких угрызений совести — не дочка герцога или граф, так зачем волноваться? Ники, впрочем, имела знатного родителя, но ей это не помогало.
Николетт родилась в поместье герцога Корского, второго по значимости человека в королевстве после, собственно, самого короля. Мать ее была простой горничной, глупой и влюбчивой. Впрочем, Ники ее никогда не знала — мама умерла при родах, предоставив отцу решать судьбу ребенка. Герцог святым не был и от мук совести не страдал, потому что она у него отсутствовала напрочь. Свою незаконнорожденную дочь он обеспечил крышей над головой и работой — с малых лет Ники трудилась в поместье. Жила она как служанка, единственное исключение, которое сделал для нее отец, это позволил обучиться наукам вместе с Розой, законной дочерью герцога. Ники с жадностью слушала учителей географии, истории и письма, в то время как ее знатная сестра рисовала на полях книг цветы и мечтала о богатом супруге. Между Ники и Розой, а также Альбертом, старшим братом и наследником герцога, никогда не было теплых чувств, они не стали друг другу родственниками. Ники оставалась Ники — служанкой, дочерью служанки. Позволив ей выучиться вместе с Розой, герцог никогда больше не вспоминал, что она его ребенок. Не то что бы она этого желала — к отцу она тоже теплых чувств не питала, — но иногда ей хотелось бы, чтобы он вспоминал о ней. Особенно когда ей требовалась помощь.
Вырастили Ники, по сути, слуги: кухарка, дворецкий и старый учитель, который жил в поместье еще до рождения детей герцога. Они любили Ники, жалели и помогали, чем могли. Девушка была искренне к ним привязана, но они не могли дать ей то, в чем она нуждалась.
Вообще-то, Николетт была достаточно самостоятельной и даже независимой девицей, не лезущей за словом в карман. Никому и никогда она не позволяла собой помыкать (если это были не знатные господа). Другие слуги не рисковали ее обижать, зная, что у Ники злой язычок и острые ноготки, которыми она может располосовать все лицо своему недругу. Однако на строптивую горничную все же нашлись свои хищники — Альберт принялся приглашать в поместье своих друзей, таких же богатеньких сынков знатных господ. Они куражились, пили, приставали к горничным. Все девушки терпели, ведь кто посмеет отказать другу сына хозяина. Одна Ники не собиралась терпеть, когда к ней лезут под подол. Она набралась наглости и пошла к отцу, потребовав приструнить друзей собственного сына. Герцог бросил на нее холодный равнодушный взгляд и намекнул, что горничным не положено так разговаривать с господином, после чего отправил ее обратно на кухню, а дворецкому приказал наказать строптивую служанку. Несколько недель Ники мыла полы в подвале и полола сорняки в саду, пока ей не позволили вернуться в дом. А она бы предпочла и дальше сдирать руки в кровь, только бы не попадаться на глаза дружкам Альберта! Те начали на нее настоящую охоту — их интересовали все смазливые девицы, но Ники умела вывернуться из щекотливых ситуаций и сбежать, а это пробуждало в мужчинах охотничий инстинкт. Они не давали проходу молоденькой служанке, то и дело зажимая ее в полутемных углах поместья. Ники ненавидела те дни, когда Альберт приезжал из города со своими друзьями — она могла вздохнуть свободно только в их отсутствии. Сыновья знатных господ, богатые и купающиеся в роскоши, они не знали слово "нет" и, напившись, могли сотворить с беззащитной девушкой все что угодно. До поры до времени Ники удавалось ускользать от них, используя различные уловки, а иногда пуская в ход кулачки, ноготки и острые каблучки, но долго так продолжаться не могло.
Ники совсем отчаялась и решилась на побег (хоть и понимала, что ее ждет не лучшая жизнь), когда в поместье герцога Корского приехала с визитом юная принцесса Аврора. Ее высочество приняли со всеми подобающими церемониями, и даже трое друзей Альберта, гостившие в это время у него, изобразили приличных людей. Вот только с наступлением ночи они принялись за старое. Ники, которую приставили обслуживать принцессу и ее свиту, едва смогла вырваться из объятий пьяного юноши. Сглатывая слезы и прижимая к себе порванное платье, она бежала по темному коридору, пока вдруг не столкнулась с кем-то. Выругавшись так, что позавидовали бы конюхи отца и вечно пьяный садовник, Ники пригляделась, кого ей судьба послала. В коридоре было темно, но все же ей удалось заметить хрупкий женский силуэт, да и жалобный писк явно свидетельствовал о том, что дорогу Ники преступила девушка, причем очень молодая! Ладони нащупали тонкую нежную ткань домашнего платья. Служанки так не одевались, а Роза предпочитала более плотный шелк. Быстро прокрутив в голове варианты, Ники пришла к единственно верному выводу:
— Ваше высочество? Что случилось? Вы заблудились? Где ваша горничная?
— Н-не знаю, — пролепетала принцесса, пока Ники помогала ей подняться. — Здесь так темно…
— Кхм, да, ваше высочество, герцог не любит яркое освещение, — придумала отговорку скупости отца Ники. — Пойдемте, я провожу вас до ваших покоев.
— Д-да, к-конечно, — голос принцессы дрожал. Неудивительно! Аврора была на три года младше Ники, то есть ей едва минуло четырнадцать. Выглядела она хрупкой нежной девушкой, едва-едва вступившей в пору юности. Простой и доверчивый ребенок, окруженный армией слуг, без которых она не могла и шагу ступить. Неудивительно, что она заплутала в поместье герцога.
Ники проводила ее высочество до покоев, передала в руки слуг принцессы, а потом пробралась к себе, надеясь, что по всему поместью не разлетится новость о бродящей по коридорам полуголой горничной. Надежда была слабой, потому что, судя по взглядам служанок ее высочества, они все прекрасно разглядели и поняли — усмехались глазами и кривили рты. Впрочем, если им хватит ума не чернить свою госпожу, они придержат языки, ведь вместе с Ники была и принцесса!
В ту ночь Ники почти не спала. Ее до сих пор трясло — в этот раз ей едва удалось вырваться. Еще и принцесса, и эти проклятые служанки! Лучше бы она была простой крестьянкой и работала в полях! Как же в тот момент она ненавидела своего отца и брата. Всех знатных властных мужчин, которые считают возможным плевать в чужие души и пользоваться женщинами, словно скотом.
Только под утро Ники задремала, а уже через полчаса ее разбудила главная горничная и сообщила, что ее вызывает к себе дворецкий. К последнему она шла как на казнь, ожидая выволочки за ночное происшествие, но ее ждал удивительный подарок — принцесса решила отблагодарить служанку и пожелала самолично с ней переговорить.
Ники незамедлительно явилась в покои, где ее высочество завтракала. Две фрейлины бросили на чужачку презрительные взгляды и по велению принцессы удались. При свете дня ее высочество выглядела еще более хрупкой и неземной. Золотисто-каштановые волосы спадали на худенькие плечики, немного детскую костлявую фигуру не скрывало красивое дорогое платье из белоснежного атласа с кружевами.
— Ваше высочество, — прошептала Ники, делая реверанс и склоняя голову. Она все не могла решить, стоит ли ей использовать подвернувшийся шанс. В принципе, выбора у нее не было, если она не хотела быть изнасилованной очередным придурком-дружком брата.
— Присаживайся, — разрешила принцесса своим мелодичным детским голоском, указав на маленький пуф напротив ее диванчика.
Ники присела на самый краешек, не сводя настороженного взгляда с ее высочества.
— Я хотела поблагодарить тебя за помощь, — по-детски наивно улыбнулась принцесса, беря с фарфорового блюдечка небольшое пирожное, напоминавшее крошечное облачко. — Я немного… Впрочем, это уже в прошлом! Надеюсь, ты не придаешь этому большое значение?
«А она не так глупа», — мысленно усмехнулась Ники, одобряя то, как изящно принцесса намекнула не распространяться о ночном приключении.
— Ни в коем случае, ваше высочество, — почтительно ответила Ники и, решившись, продолжила с чувством: — Я и сама хотела бы забыть эту ночь!
— О, — удивилась принцесса, широко распахнув свои большие наивные глаза. — Но что случилось?
Ники вдруг рухнула перед ее высочество на колени и зарыдала (ее актерским способностям позавидовали бы артисты столичного театра):
— Они пытались обесчестить меня! Я… Я больше не могу! Ваше высочество!.. Эти мужчины посмели поднять руку на честную девушку!.. Меня некому защитить… Вчера он напал на меня… Я едва смогла вырваться… Прошу вас, защитите меня!..
Бедняжка-принцесса совсем растерялась — навряд ли она была в курсе таких неприятных подробностей взаимоотношений между мужчинами и женщинами, хотя бы в силу возраста и знатного происхождения. Но сердце у ее высочества оказалось доброе. Устрой подобную истерику какая-нибудь другая служанка для, к примеру, Розы, та бы просто отмахнулась от слезливой дурочки. Но ее высочества не только выслушала несчастную Ники, а еще и помогла. Она взяла девушку к себе в служанки и увезла из поместья герцога. Естественно, принцесса не спрашивала разрешения у последнего, но отец не преминул через Альберта передать незаконнорожденной дочери свое неодобрение. Видимо, герцог рассчитывал, что Ники является его рабыней и всегда будет служить Розе.
С тех пор Ники жила в королевском дворце и прислуживала принцессе. Она была достаточно расторопной и умной девушкой — в поместье герцога она успела поработать в разных местах, из-за ее строптивого характера старшие слуги часто передавали ее друг другу. Но Авроре Ники была по-настоящему предана и сдерживалась. Ее высочество в свою очередь ценила верную служанку. Что могла Ники? На самом деле, очень многое.
Посвящаю эту книгу всем одиноким людям, а также кошкам — большим и маленьким
Выкладка проды пн, ср, пт в 6:00
Рейтинг 18+ (Без постельных сцен)
Пролог
Небольшая комната, в которой сейчас сидел хозяин башни, была обставлена очень скудно — холодные каменные стены ничего не украшало, на полу не лежали ковры. В кабинете господина стоял лишь небольшой столик, на который молчаливые слуги ставили кубок с вином, роскошное кресло, которое занимал сам хозяин, и огромное овальное Зеркало с чернильно-черной поверхностью. Именно с последним и разговаривал Эдрин, темный маг и хозяин башни.
— Настала пора для мести, — произнес он задумчиво. Зеркало пошло волнами, но ничего не ответило.
— Да, пора, — протянул Эдрин и холодно улыбнулся. — Покажи мне короля.
Поверхность Зеркала посветлела, из глубин его появилось изображение уже немолодого мужчины с полным круглым лицо, напоминавшим луну, и тяжелым грузным телом. На его поседевших волосах располагалась золотая корона с инструктированными в нее драгоценными камнями. Король Родерик сидел на своем троне в парадном зале дворца и раздавал указы. Или принимал гостей — какая разница? Эдрин вглядывался в лицо врага, такого жалкого и ничтожного, что его убийство даже не доставило бы темному магу удовольствие. Да и не мог он его убить. Но как же тогда отомстить? Эдрин думал об этом вот уже десять лет — с того самого момента, как погиб отец. Погиб по вине этого жирного борова с короной на голове! Как будто кусок золота с камнями мог сделать Родерика истинным правителем и властителем! Он был жалок, глуп, его обводили вокруг пальца придворные, обманывал собственный маг!
Поначалу, когда Эдрин только узнал о гибели отца, он хотел попросту убить тогда еще достаточно молодого и резвого короля, которому по счастливой случайности удалось расправиться с могущественным темным магом. Тогда Эдрину было только шестнадцать лет, он был слишком юн и порывист, однако отец уже к тому моменту закончил его обучение и успел вложить в голову отпрыска некоторые важные вещи. Так что Эдрину хватило бы могущества и знаний расправиться с королем, но, увы, убийство темного мага даровало этому простаку магическую защиту, которую юный волшебник не смог преодолеть. Признаться, это привело его в ярость, и несколько месяцев все в башне трепетали, ожидая окончания буйства господина. Наконец Эдрин успокоился и пришел к выводу, что не только смерть может являться орудием мести. Да и простое убийство короля уже бы не удовлетворило его жаждущую мести душу. Нет, требовалось что-то более изящное и болезненное. Родерик отнял у Эдрина отца, причинил боль, заставил страдать, разве не справедливо будет отплатить ему тем же? Но как же это осуществить? После долгих наблюдений Эдрин пришел к выводу, что король глуп и простоват, изящную месть он не оценит. И все же темный маг нашел то, что искал. Король души не чаял в своей дочери, единственном ребенке и наследнице его власти. Постепенно в голове Эдрина созрел план. Он решил отомстить Родерику через его дочь. Убить? Банально. Король поплачется и заделает нового ребенка. Тогда как?
Принцесса была еще ребенком, вот будь она постарше… Эдрин холодно улыбнулся — у него имелось в запасе время для ожидания. Принцесса вырастет, станет прекрасной девушкой, а потом… Потом ее ждет лишь боль и позор. Эдрин заберет себе Аврору, позабавится, влюбит в себя, заставит отдаться ему, а потом вернет — раздавленную и опороченную. Он смаковал этот план, долго обдумывал, ждал. Темный маг из башни среди скал полностью оправдывал свою ужасную репутацию. Большего всего на свете он желал сеять страх и боль среди тех людишек, которые считали себя выше него.
— Пора мести настала, да, — произнес Эдрин, рассматривая ничего не подозревающего короля и довольно улыбаясь. Первые приготовления темный маг начал еще несколько лет назад, постепенно чужими руками ввергая королевство Родерика в пучину войны и голода. Ему нужно было ослабить противника, чтобы тот был согласен на любое, даже самое безумное условие.
— Показать принцессу? — поинтересовалось Зеркало. Голос у него был высоким и каким-то потусторонним, словно звучал из глубины мироздания.
— Нет, к чему? — отмахнулся Эдрин, полностью поглощенный мыслями о мести королю. Сама девица его не интересовала, в его сознании она давно была безликой фигурой, орудием мести и ничем более.
Глава 1. Николетт
Шаловливый лучик солнца скользнул по лицу спящей девушки, и та поморщилась, просыпаясь. Открыв глаза, она хмуро посмотрела на светло-розовое рассветное небо и поняла, что пора вставать. Это принцесса могла позволить себе поваляться до полудня, а то и вовсе не вставать, горничным же такая роскошь не полагалась. В общем смысле слова Ники не была горничной, она служила принцессе и исполняла самые разные поручения. В королевском дворце она считалась личной служанкой ее высочества, последняя очень ценила ее. Любимицу принцессы мало кто рисковал задевать, да и нрав у Николетт был таков, что с ней никто не хотел связываться, но все же она не пользовалась своим положением и не наглела. Раз служанка — значит должна подчиняться правилам. Подъем на рассвете, весь день в хлопотах.
Ники была симпатичной девицей двадцати лет отроду, ее длинные вьющиеся каштановые волосы постоянно доставляли ей неудобства — вечно из-под чепчика вылезают! Да и собственное лицо Ники не очень устраивало: вроде миленькое, носик маленький аккуратный, глаза красивые — в общем, внимание мужчин обеспечено. Именно от последнего Ники долго страдала. Почему-то все знатные мужчины, особенно молодые, считали, что горничных можно тискать без всяких угрызений совести — не дочка герцога или граф, так зачем волноваться? Ники, впрочем, имела знатного родителя, но ей это не помогало.
Николетт родилась в поместье герцога Корского, второго по значимости человека в королевстве после, собственно, самого короля. Мать ее была простой горничной, глупой и влюбчивой. Впрочем, Ники ее никогда не знала — мама умерла при родах, предоставив отцу решать судьбу ребенка. Герцог святым не был и от мук совести не страдал, потому что она у него отсутствовала напрочь. Свою незаконнорожденную дочь он обеспечил крышей над головой и работой — с малых лет Ники трудилась в поместье. Жила она как служанка, единственное исключение, которое сделал для нее отец, это позволил обучиться наукам вместе с Розой, законной дочерью герцога. Ники с жадностью слушала учителей географии, истории и письма, в то время как ее знатная сестра рисовала на полях книг цветы и мечтала о богатом супруге. Между Ники и Розой, а также Альбертом, старшим братом и наследником герцога, никогда не было теплых чувств, они не стали друг другу родственниками. Ники оставалась Ники — служанкой, дочерью служанки. Позволив ей выучиться вместе с Розой, герцог никогда больше не вспоминал, что она его ребенок. Не то что бы она этого желала — к отцу она тоже теплых чувств не питала, — но иногда ей хотелось бы, чтобы он вспоминал о ней. Особенно когда ей требовалась помощь.
Вырастили Ники, по сути, слуги: кухарка, дворецкий и старый учитель, который жил в поместье еще до рождения детей герцога. Они любили Ники, жалели и помогали, чем могли. Девушка была искренне к ним привязана, но они не могли дать ей то, в чем она нуждалась.
Вообще-то, Николетт была достаточно самостоятельной и даже независимой девицей, не лезущей за словом в карман. Никому и никогда она не позволяла собой помыкать (если это были не знатные господа). Другие слуги не рисковали ее обижать, зная, что у Ники злой язычок и острые ноготки, которыми она может располосовать все лицо своему недругу. Однако на строптивую горничную все же нашлись свои хищники — Альберт принялся приглашать в поместье своих друзей, таких же богатеньких сынков знатных господ. Они куражились, пили, приставали к горничным. Все девушки терпели, ведь кто посмеет отказать другу сына хозяина. Одна Ники не собиралась терпеть, когда к ней лезут под подол. Она набралась наглости и пошла к отцу, потребовав приструнить друзей собственного сына. Герцог бросил на нее холодный равнодушный взгляд и намекнул, что горничным не положено так разговаривать с господином, после чего отправил ее обратно на кухню, а дворецкому приказал наказать строптивую служанку. Несколько недель Ники мыла полы в подвале и полола сорняки в саду, пока ей не позволили вернуться в дом. А она бы предпочла и дальше сдирать руки в кровь, только бы не попадаться на глаза дружкам Альберта! Те начали на нее настоящую охоту — их интересовали все смазливые девицы, но Ники умела вывернуться из щекотливых ситуаций и сбежать, а это пробуждало в мужчинах охотничий инстинкт. Они не давали проходу молоденькой служанке, то и дело зажимая ее в полутемных углах поместья. Ники ненавидела те дни, когда Альберт приезжал из города со своими друзьями — она могла вздохнуть свободно только в их отсутствии. Сыновья знатных господ, богатые и купающиеся в роскоши, они не знали слово "нет" и, напившись, могли сотворить с беззащитной девушкой все что угодно. До поры до времени Ники удавалось ускользать от них, используя различные уловки, а иногда пуская в ход кулачки, ноготки и острые каблучки, но долго так продолжаться не могло.
Ники совсем отчаялась и решилась на побег (хоть и понимала, что ее ждет не лучшая жизнь), когда в поместье герцога Корского приехала с визитом юная принцесса Аврора. Ее высочество приняли со всеми подобающими церемониями, и даже трое друзей Альберта, гостившие в это время у него, изобразили приличных людей. Вот только с наступлением ночи они принялись за старое. Ники, которую приставили обслуживать принцессу и ее свиту, едва смогла вырваться из объятий пьяного юноши. Сглатывая слезы и прижимая к себе порванное платье, она бежала по темному коридору, пока вдруг не столкнулась с кем-то. Выругавшись так, что позавидовали бы конюхи отца и вечно пьяный садовник, Ники пригляделась, кого ей судьба послала. В коридоре было темно, но все же ей удалось заметить хрупкий женский силуэт, да и жалобный писк явно свидетельствовал о том, что дорогу Ники преступила девушка, причем очень молодая! Ладони нащупали тонкую нежную ткань домашнего платья. Служанки так не одевались, а Роза предпочитала более плотный шелк. Быстро прокрутив в голове варианты, Ники пришла к единственно верному выводу:
— Ваше высочество? Что случилось? Вы заблудились? Где ваша горничная?
— Н-не знаю, — пролепетала принцесса, пока Ники помогала ей подняться. — Здесь так темно…
— Кхм, да, ваше высочество, герцог не любит яркое освещение, — придумала отговорку скупости отца Ники. — Пойдемте, я провожу вас до ваших покоев.
— Д-да, к-конечно, — голос принцессы дрожал. Неудивительно! Аврора была на три года младше Ники, то есть ей едва минуло четырнадцать. Выглядела она хрупкой нежной девушкой, едва-едва вступившей в пору юности. Простой и доверчивый ребенок, окруженный армией слуг, без которых она не могла и шагу ступить. Неудивительно, что она заплутала в поместье герцога.
Ники проводила ее высочество до покоев, передала в руки слуг принцессы, а потом пробралась к себе, надеясь, что по всему поместью не разлетится новость о бродящей по коридорам полуголой горничной. Надежда была слабой, потому что, судя по взглядам служанок ее высочества, они все прекрасно разглядели и поняли — усмехались глазами и кривили рты. Впрочем, если им хватит ума не чернить свою госпожу, они придержат языки, ведь вместе с Ники была и принцесса!
В ту ночь Ники почти не спала. Ее до сих пор трясло — в этот раз ей едва удалось вырваться. Еще и принцесса, и эти проклятые служанки! Лучше бы она была простой крестьянкой и работала в полях! Как же в тот момент она ненавидела своего отца и брата. Всех знатных властных мужчин, которые считают возможным плевать в чужие души и пользоваться женщинами, словно скотом.
Только под утро Ники задремала, а уже через полчаса ее разбудила главная горничная и сообщила, что ее вызывает к себе дворецкий. К последнему она шла как на казнь, ожидая выволочки за ночное происшествие, но ее ждал удивительный подарок — принцесса решила отблагодарить служанку и пожелала самолично с ней переговорить.
Ники незамедлительно явилась в покои, где ее высочество завтракала. Две фрейлины бросили на чужачку презрительные взгляды и по велению принцессы удались. При свете дня ее высочество выглядела еще более хрупкой и неземной. Золотисто-каштановые волосы спадали на худенькие плечики, немного детскую костлявую фигуру не скрывало красивое дорогое платье из белоснежного атласа с кружевами.
— Ваше высочество, — прошептала Ники, делая реверанс и склоняя голову. Она все не могла решить, стоит ли ей использовать подвернувшийся шанс. В принципе, выбора у нее не было, если она не хотела быть изнасилованной очередным придурком-дружком брата.
— Присаживайся, — разрешила принцесса своим мелодичным детским голоском, указав на маленький пуф напротив ее диванчика.
Ники присела на самый краешек, не сводя настороженного взгляда с ее высочества.
— Я хотела поблагодарить тебя за помощь, — по-детски наивно улыбнулась принцесса, беря с фарфорового блюдечка небольшое пирожное, напоминавшее крошечное облачко. — Я немного… Впрочем, это уже в прошлом! Надеюсь, ты не придаешь этому большое значение?
«А она не так глупа», — мысленно усмехнулась Ники, одобряя то, как изящно принцесса намекнула не распространяться о ночном приключении.
— Ни в коем случае, ваше высочество, — почтительно ответила Ники и, решившись, продолжила с чувством: — Я и сама хотела бы забыть эту ночь!
— О, — удивилась принцесса, широко распахнув свои большие наивные глаза. — Но что случилось?
Ники вдруг рухнула перед ее высочество на колени и зарыдала (ее актерским способностям позавидовали бы артисты столичного театра):
— Они пытались обесчестить меня! Я… Я больше не могу! Ваше высочество!.. Эти мужчины посмели поднять руку на честную девушку!.. Меня некому защитить… Вчера он напал на меня… Я едва смогла вырваться… Прошу вас, защитите меня!..
Бедняжка-принцесса совсем растерялась — навряд ли она была в курсе таких неприятных подробностей взаимоотношений между мужчинами и женщинами, хотя бы в силу возраста и знатного происхождения. Но сердце у ее высочества оказалось доброе. Устрой подобную истерику какая-нибудь другая служанка для, к примеру, Розы, та бы просто отмахнулась от слезливой дурочки. Но ее высочества не только выслушала несчастную Ники, а еще и помогла. Она взяла девушку к себе в служанки и увезла из поместья герцога. Естественно, принцесса не спрашивала разрешения у последнего, но отец не преминул через Альберта передать незаконнорожденной дочери свое неодобрение. Видимо, герцог рассчитывал, что Ники является его рабыней и всегда будет служить Розе.
С тех пор Ники жила в королевском дворце и прислуживала принцессе. Она была достаточно расторопной и умной девушкой — в поместье герцога она успела поработать в разных местах, из-за ее строптивого характера старшие слуги часто передавали ее друг другу. Но Авроре Ники была по-настоящему предана и сдерживалась. Ее высочество в свою очередь ценила верную служанку. Что могла Ники? На самом деле, очень многое.
