Пусто. Неизвестно, были ли свидетели здесь полчаса назад, Лен сомневался. За воротами Академии запахи так перемешивались, что даже профессиональная гончая не смогла бы взять след. Лен прошел несколько десятков метров по дороге. Академия стояла на холме немного в стороне от домов. Дойдя до них, Лен сел на обочину. Следов больше не было, но он не мог позволить себе опустить руки. Ему даже думать не хотелось о том, что сделают с Милой и Делем тот ликан и колдун. Значит надо двигаться дальше. Куда? Неизвестно!
Лен понимал, что не может найти выход, он отчаянно нуждался в помощи. В голову тут же пришли мысли об отце. Отец... Что он всегда говорил, когда расследование заходило в тупик? Мы неправильно ставим вопросы! Что ищет Лен? Куда отправились похитители? Не подходит. А если... кто они? Кто похитил Милу и Деля? Ликан и колдун. Те, кто имел доступ в Академию. Те, кто устроил убийство в библиотеке, кто столкнул, как считала Мила, его с лестницы... Стоп, это может быть зацепкой. Зачем его столкнули? А зачем Оскар изображал труп осенью? Что такое видел или знал Лен, что его захотели убить? Ответ один — он невольно вычислил либо колдуна, либо ликана, но не понял, а они поняли и попытались убить. Но почему не убили в Катакомбах? Там они осторожничали. Не хотели раньше времени вредить Делю и Миле? Вполне вероятно, Лен же еще тогда заметил, что ликан мог, но не стал убивать Деля. Значит, им они нужны. Зачем? Нет, еще рано задавать этот вопрос. Кто такие ликан и колдун? Скорее всего, студенты. С его курса или с других? Надо вспомнить. Кого он видел в тот день в библиотеке, кого видел незадолго до падения, кого видел, когда они сидели с Милой над учебниками? Кто постоянно оказывался рядом? Кто невольно выдал Лену свой секрет? Кто. Был. Рядом?.. Первокурсники! Каждый раз мимо них либо рядом с ними оказывался кто-то с первого курса, эти птенчики. Оба раза они были в библиотеке. Неужели кто-то из них? Но кто? Ответ напрашивался сам собой. По чьей сумке Лен шарил незадолго до своего падения и мог возбудить подозрения? Этого проклятого кота!
Лен уже готов был подскочить и помчаться к дому Чесэра, как внезапно память на мелкие детали профессионального вора подкинула ответ более верный. Каким же идиотом он был.
Слуги не обрадовались их вторжению, как и допросу, который устроил Реб, но того ничего не могло остановить. Однако старания его оказались тщетны: никто ничего не видел и не знал и о хозяйке вестей не получал.
— Плохо, очень плохо, — бормотал Ребор, стоя в холле. Он думал сразу о нескольких важных вещах и крутящийся рядом Мэл здорово мешал. — Замолкни ты, Мэл. Нам сейчас не стонать, а в Управление бежать надо. И, не думал, что такое скажу, но еще в Орден твой.
— Почему? — удивился Мэл, прекрасно осведомленный о нелюбви друзей к паладинам.
— Потому что, когда колдун похищает кого-то, особенно девушку, и, к тому же эльфийку, то это тревожный знак, — криво ухмыльнулся Реб. — Так что беги в свой Орден, а я — в Управление. Пусть поднимают людей.
— Ты не преувеличиваешь? — недоверчиво спросил Мэл, который, конечно, тревожился, но не видел ничего настолько пугающего.
— Поверь, малыш, я преуменьшаю.
После этих слов (и еще одного ругательного окрика) Мэл все же отправился в резиденцию Ордена. Реб тоже повернулся к двери и уже взялся за ручку, когда краем глаза уловил свечение. Любопытство, как известно, сгубило не только кошку, но и дракона. Одна из дверей в холле была приоткрыта. Ребор прошел к ней и толкнул — это была оружейная. Словно во сне, он подошел к висящему в центре стены двуручному мечу из лосской стали. Клинок его был темным, почти черным, но блестящим, как звезды. Исходящая от меча мощь поражала. Карающий, творение самого Миэрэна Харта, наследие Греты. Самый желанный и недоступный меч. Руки сами потянулись к нему: рискнуть — и обрести то, что он всегда желал. Шанс на жизнь, ту, которая была ему недоступна. Мигом вспомнился самый трусливый и неприятный слух, что он, возможно, был бастардом не Решта, а Картага, сына Греты. Что, если он правдив? Ведь его мать была наложницей обоих братьев. От кого на самом деле она понесла?
Соблазн получить меч и вместе с ним признание был слишком велик. Ведь существует шанс, что он окажется потомком Греты и меч его примет... И только тихий голос внутри, так похожий на голос Деля, напомнил: а если нет, то ты умрешь, и никто не предупредит людей, не поможет Лену нас найти...
Реб сделал шаг назад, и этот шаг дался ему сложнее, чем любой другой выбор в его жизни. Пока не передумал, он развернулся и вышел, и только за дверью услышал грохот: надежно закрепленный на стене меч упал на пол. На мгновение Ребу почудилось, что его плечи накрыли маленькие ладошки, а незнакомый женский голос прошептал в самое ухо — ты достоин.
Рукоять двуручного меча легла в ладонь как влитая, баланс был идеальным.
— То что нужно, — усмехнулся Ребор. — А теперь — в Управление.
Лисы — тихие животные, им не составит труда проскользнуть мимо человека. Оставив позади маленькую прихожую, крутую лестницу и короткий коридор, Лен переступил порог небольшой комнатки. Здесь царил "безупречный" порядок, все лежало на "своих" местах. У письменного стола стоял стул с накинутой на него мантией. Везде валялись стопки книг. На столе были разложены папки с чертежами. Даже на ростовом зеркале были приклеено пару рисунков. Но тот, кто был нужен Лену — хозяин комнаты, — сейчас разлегся на кровати, листая какой-то альбом.
Наверное, не стоило действовать подобным образом, но Лену было не до церемоний, тем более, с этим парнем.
— Что ты творишь? — прохрипел Нелан, когда он вцепился одной рукой ему в горло, а второй заломил запястья, лишая возможности двигаться.
— Ищу тварь, похитившую мою девушку и друга. Где Верин?
— Что?! — фиолетовые глаза расширились от удивления, кот даже перестал вырываться.
— Где может быть твой дружок? У него есть что-то типа логова или тайного места, куда любит ходить? Это должно быть в Квартале Бедняков.
«Потому что выход из Катакомб, к которому нас привел ликан, был именно там», — про себя закончил Лен.
— Ты думаешь, я буду тебе помогать? Я? Тебе? Зачем тебе Верин?
— Потому что он — колдун, который помогает ликану устраивать нападения и вот уже два месяца убивать людей. А сегодня он похитил мою любимую и лучшего друга. Поверь, Нел, я сейчас не настроен кого-то убеждать, — выпалил Лен, то и дело срываясь на тихое рычание. Его трясло, на руках периодически появлялись когти, отчего по шее Нелана уже давно текли струйки крови.
— Большего бреда и не слышал! — несмотря на явно не выгодное положение, кот продолжал храбриться.
— После пожара в библиотеке у твоего друга появился шрам на правом запястье, я прав? Скажи, я прав? Не заживающий шрам? Знаешь откуда я знаю? Это я метнул с него вот этот кинжал из голубой стали. Скажи мне, где Верин? Где он может быть?
Нелан смотрел на него, разъяренного с горящими безумием оранжевыми глазами, с ножом в руке. Наконец, он тихо спросил:
— Если Верин окажется не при чем, ты его не тронешь?
— Не трону, — прохрипел Лен. Нелан лежал, не шевелясь, в каком-то нереальном спокойствие.
— Рана была... Долго заживала... На правом запястье... Верин любит ходить собирать травы в лес за Проклятой окраиной.
Он не успел моргнуть глазом, как Лен буквально растворился в воздухе. О нем напоминал лишь лисий запах и неприятно саднящие царапины на шее.
Проклятая окраина...
Все пути ведут к ней. Лен пробежал по вечерним улицам мимо спешащего куда-то патруля стражей. Путь его лежал туда, куда по собственной воли не ступил бы самый отчаянный искатель приключений.
Когда до Проклятой окраины оставалась пара улиц, навстречу Лену стали попадаться люди и нелюди. Они в страхе бежали оттуда, куда так стремился он. Только завернув за угол дома возле фонтана, Лен понял, что так испугало привычных ко всему жителей трущоб: белая пелена тумана окутывала весь пустырь и уже подобралась к строениям.
Стоило бы подумать об отце, о собственной жизни, только-только начавшейся — что для оборотня двадцать лет? — но он в тот момент даже не помедлил, не допустил и мысли об этом. Просто шагнул в туман.
Рассказ Реба не удивил ни отца Лена, ни его начальника, ни крутившегося рядом Сета.
— Мы подозревали, что это может произойти, — пояснил Альберт Крейл.
— Что похитят нашего Деля и Амелию? — в этой жизни дракона мало что могло удивить, особенно, стражи, к которым он, при всей своей дружбе к Лену, относился весьма надменно, но сейчас у них это получилось.
— Что ликана и колдуна может заинтересовать Дельморг.
— Почему он?
— Потому что он — ликан, — в своей любимой раздраженной манере ответил Сет. — Они вполне могли захотеть его в свою банду. Мы рассматривали такой вариант.
— Так... Ладно, восхищен вашим умом, инспектор, только подскажите, что мы делаем дальше.
— Вы — ничего, мы — работ...
Где-то на улице послышались крики, и в кабинет начальника Управления вломился дежурный.
Мэл упал на колени перед наставником. Тот с отеческой заботой взглянул на него и велел подняться.
— Что случилось, Рэмэл? Я вижу, что ты полон тревог.
Мэл вкратце рассказал наставнику о произошедшем сегодня. С каждым словом лицо лорда Хенрика становилось все озабоченнее. Под конец он не выдержал и, встав, подошел к Мэлу.
— Ты правильно сделал, что рассказал мне. Свет предрекал, что сегодня Тьма сойдет на землю и прольет кровь невинных. Я велю паладинам готовится, — его рука в латной перчатке легла на плечо Мэла, а ясные карие глаза встретились с голубыми. — Ты встанешь плечом к плечу со своими братьями?
Мэл молча кивнул, стараясь подавить дрожь: за словами наставника он слышал опасность, и остро чувствовал, что ему не хватает рядом его друзей. Где они сейчас? Где пустоголовый и грубоватый Реб? Где самоуверенный и развязный Лен? Где отзывчивый и мягкосердечный Дель?
Над городом уже полыхали огни.
В сознание он приходил медленно, выплывая из вязкого тумана. Глаза долго не хотели открываться, а руки — подниматься. Только по прошествии не менее десяти минут Дель понял, что они у него туго связаны за спиной, а на лице - ткань. Очнулся он, вопреки ожиданиям, не в холодной сырой камере, больше напоминающий каменный мешок, а где-то в теплом помещении с ковром на полу. А еще Дель явно почувствовал, что рядом находиться сородич — тот самый неуловимый ликан.
— Где Мила? Что ты с ней сделал? Зачем убиваешь? Зачем ты это делаешь?
Справа раздался смешок.
— Ты интересный, Дельморг, — женский голос был явно знаком ему... Женский?! — Любой другой на твоем месте спросил бы, кто я или где он, а ты сразу пытаешься выяснить, что с твоими друзьями. Ты такой предсказуемый. Добрых людей всегда легко просчитать... Миле осталось недолго, и ты ее больше не увидишь... Что же касается твоего второго вопроса, то тут все намного интереснее, как и ты. Да, ты всегда был интересным. Тем веселее будет тебя ломать, — раздался хлопок в ладоши. — Снимите повязку.
С другой стороны от говорившей раздались шаги, кто-то приблизился к Делю и сдернул повязку. На мгновение свет ослепил его, заставив зажмуриться. Проморгавшись, он понял, что находится в каком-то подвале, освещаемым всего лишь парой факелов и лампой под потолком. Дель повернулся направо, туда, откуда доносился голос. На жестком потертом диване сидела, вальяжно облокотившись о спинку, смутно знакомая женщина. Ее длинные серые волосы и такие же серые, как у всех ликанов, глаза сбивали с толку: Дель был уверен, что уже видел ее, черты ее лица были ему знакомы. Безупречная эльфийская память мгновенно подсказала ответ.
— Дериза? — неверяще выдохнул Дель.
Женщина поощрила его кивком.
— Я.
— Но зачем тебе все это? Зачем настраивать весь город против себя и своих сородичей, обрекать на гонения?
— Обрекаете на гонения вы себя сами, — размеренно ответила Дериза. — Подчиняясь нелепым законам, терпя их осуждения, вынужденные либо скрываться всю жизнь, либо умереть на костре. Вы сами встаете на колени перед людьми. Перед этими слабыми, ничтожными созданиями. Как у тебя тогда язык повернулся назвать их опасными?
Дель во все глаза смотрел на Деризу. Он поверить не мог, что Дериза Керпетт, дочь Майры де Кайлон, одна из самых богатых девушек Рестании, живущая в семье и имеющая толпу подруг, каждую ночь убивала по три ни в чем не повинных женщины... Для чего?
— Зачем?
— Чтобы убивать, глупый, — она резко встала, пройдя по комнате. — Чтобы видеть их страх, слышать их крики...
— Ты ведь едва не убила собственную кузину, Кэтрин!
— Да, — глаза Деризы потемнели до черного.
Она остановилась и щелкнула пальцами. Где-то сзади распахнулась дверь, и вошли несколько человек.
— Из-за тебя и твоих дружков я так и не смогла насладиться смертью этой ненавистной выскочки, вечно ноющей о своей незавидной судьбе... Живущая на всем готовом, обласканная всей семьей, тогда как я всю жизнь вынуждена скрываться, словно крыса, по подвалам и норам, терпеть собственного отца... Знала бы она, какого это, когда тебя избивает тот, кто должен любить и заботиться... Довольно, — резко сменила тон Дериза. В ее глазах разгорелось предвкушение. — Перейдем к тому, зачем здесь ты. Догадываешься?
— Нет, — честно ответил Дель, вслушиваясь в дыхания стоящих позади него людей. Ему не нравились ни они, ни цепи, висящие из стены.
Дериза подошла, запрокинула ему голову, провела острыми ногтями по шее.
— Ответ прост: ты — ликан.
— Нет! — он дернулся, осознание того, к чему клонила Дериза, накрыло его с головой. — Я не присоединюсь к вам. Я — не ликан.
— Последнее поправимо.
— Всегда есть выбор, — твердо возразил Дель, вспомнив слова Лена.
Дериза зловеще усмехнулась и, наклонившись к нему, прошептала в самые губы:
— У тебя никогда не было выбора.
Отстранившись, она неопределенно махнула рукой. Шаги позади разделились. Один человек подошел к Делю и развязал ему руки, второй направился к цепям. Он был не один, за собой он волок девочку лет десяти, она беззвучно плакала, рот ее был заткнут кляпом, а сама она — крепко связана. В два счета мужчина приковал несчастного ребенка цепями к стене. Тем временем Дериза отошла к кушетке и, взяв со столика рядом нож, вернулась к успевшему встать Делю. Ноги еще немного дрожали, но природа ликана давала о себе знать, придавая сил и исцеляя все раны.
— Выбора у тебя нет, — повторила Дериза, протянув нож. Губы ее изгибались в торжествующей улыбке: сейчас она была королевой, повелительницей судеб. — Он будет избивать девчонку до тех пор, пока ты его не убьешь, — она кивнула в сторону одного из ликанов, того, что привел девочку. Он послушно стоял у стены и держал в руках хлыст.
Рефлекторно Дель взял нож — оружие может пригодиться — и только тогда ответил наслаждающейся ситуацией Деризе:
— Твой человек даст себя убить? — в его голосе явно слышалось недоверие. Он не понимал, как можно спокойно говорить в присутствии того, кого разрешаешь убить. Это ненормально. Он ведь тоже живой человек, не вещь.
— Милый, мои люди готовы умереть за нашу идею. Если я скажу им пойти сейчас и утопиться в Асдель, они сделают это, — ледяной смех Деризы мог заморозить океан.
Лен понимал, что не может найти выход, он отчаянно нуждался в помощи. В голову тут же пришли мысли об отце. Отец... Что он всегда говорил, когда расследование заходило в тупик? Мы неправильно ставим вопросы! Что ищет Лен? Куда отправились похитители? Не подходит. А если... кто они? Кто похитил Милу и Деля? Ликан и колдун. Те, кто имел доступ в Академию. Те, кто устроил убийство в библиотеке, кто столкнул, как считала Мила, его с лестницы... Стоп, это может быть зацепкой. Зачем его столкнули? А зачем Оскар изображал труп осенью? Что такое видел или знал Лен, что его захотели убить? Ответ один — он невольно вычислил либо колдуна, либо ликана, но не понял, а они поняли и попытались убить. Но почему не убили в Катакомбах? Там они осторожничали. Не хотели раньше времени вредить Делю и Миле? Вполне вероятно, Лен же еще тогда заметил, что ликан мог, но не стал убивать Деля. Значит, им они нужны. Зачем? Нет, еще рано задавать этот вопрос. Кто такие ликан и колдун? Скорее всего, студенты. С его курса или с других? Надо вспомнить. Кого он видел в тот день в библиотеке, кого видел незадолго до падения, кого видел, когда они сидели с Милой над учебниками? Кто постоянно оказывался рядом? Кто невольно выдал Лену свой секрет? Кто. Был. Рядом?.. Первокурсники! Каждый раз мимо них либо рядом с ними оказывался кто-то с первого курса, эти птенчики. Оба раза они были в библиотеке. Неужели кто-то из них? Но кто? Ответ напрашивался сам собой. По чьей сумке Лен шарил незадолго до своего падения и мог возбудить подозрения? Этого проклятого кота!
Лен уже готов был подскочить и помчаться к дому Чесэра, как внезапно память на мелкие детали профессионального вора подкинула ответ более верный. Каким же идиотом он был.
***
Слуги не обрадовались их вторжению, как и допросу, который устроил Реб, но того ничего не могло остановить. Однако старания его оказались тщетны: никто ничего не видел и не знал и о хозяйке вестей не получал.
— Плохо, очень плохо, — бормотал Ребор, стоя в холле. Он думал сразу о нескольких важных вещах и крутящийся рядом Мэл здорово мешал. — Замолкни ты, Мэл. Нам сейчас не стонать, а в Управление бежать надо. И, не думал, что такое скажу, но еще в Орден твой.
— Почему? — удивился Мэл, прекрасно осведомленный о нелюбви друзей к паладинам.
— Потому что, когда колдун похищает кого-то, особенно девушку, и, к тому же эльфийку, то это тревожный знак, — криво ухмыльнулся Реб. — Так что беги в свой Орден, а я — в Управление. Пусть поднимают людей.
— Ты не преувеличиваешь? — недоверчиво спросил Мэл, который, конечно, тревожился, но не видел ничего настолько пугающего.
— Поверь, малыш, я преуменьшаю.
После этих слов (и еще одного ругательного окрика) Мэл все же отправился в резиденцию Ордена. Реб тоже повернулся к двери и уже взялся за ручку, когда краем глаза уловил свечение. Любопытство, как известно, сгубило не только кошку, но и дракона. Одна из дверей в холле была приоткрыта. Ребор прошел к ней и толкнул — это была оружейная. Словно во сне, он подошел к висящему в центре стены двуручному мечу из лосской стали. Клинок его был темным, почти черным, но блестящим, как звезды. Исходящая от меча мощь поражала. Карающий, творение самого Миэрэна Харта, наследие Греты. Самый желанный и недоступный меч. Руки сами потянулись к нему: рискнуть — и обрести то, что он всегда желал. Шанс на жизнь, ту, которая была ему недоступна. Мигом вспомнился самый трусливый и неприятный слух, что он, возможно, был бастардом не Решта, а Картага, сына Греты. Что, если он правдив? Ведь его мать была наложницей обоих братьев. От кого на самом деле она понесла?
Соблазн получить меч и вместе с ним признание был слишком велик. Ведь существует шанс, что он окажется потомком Греты и меч его примет... И только тихий голос внутри, так похожий на голос Деля, напомнил: а если нет, то ты умрешь, и никто не предупредит людей, не поможет Лену нас найти...
Реб сделал шаг назад, и этот шаг дался ему сложнее, чем любой другой выбор в его жизни. Пока не передумал, он развернулся и вышел, и только за дверью услышал грохот: надежно закрепленный на стене меч упал на пол. На мгновение Ребу почудилось, что его плечи накрыли маленькие ладошки, а незнакомый женский голос прошептал в самое ухо — ты достоин.
Рукоять двуручного меча легла в ладонь как влитая, баланс был идеальным.
— То что нужно, — усмехнулся Ребор. — А теперь — в Управление.
***
Лисы — тихие животные, им не составит труда проскользнуть мимо человека. Оставив позади маленькую прихожую, крутую лестницу и короткий коридор, Лен переступил порог небольшой комнатки. Здесь царил "безупречный" порядок, все лежало на "своих" местах. У письменного стола стоял стул с накинутой на него мантией. Везде валялись стопки книг. На столе были разложены папки с чертежами. Даже на ростовом зеркале были приклеено пару рисунков. Но тот, кто был нужен Лену — хозяин комнаты, — сейчас разлегся на кровати, листая какой-то альбом.
Наверное, не стоило действовать подобным образом, но Лену было не до церемоний, тем более, с этим парнем.
— Что ты творишь? — прохрипел Нелан, когда он вцепился одной рукой ему в горло, а второй заломил запястья, лишая возможности двигаться.
— Ищу тварь, похитившую мою девушку и друга. Где Верин?
— Что?! — фиолетовые глаза расширились от удивления, кот даже перестал вырываться.
— Где может быть твой дружок? У него есть что-то типа логова или тайного места, куда любит ходить? Это должно быть в Квартале Бедняков.
«Потому что выход из Катакомб, к которому нас привел ликан, был именно там», — про себя закончил Лен.
— Ты думаешь, я буду тебе помогать? Я? Тебе? Зачем тебе Верин?
— Потому что он — колдун, который помогает ликану устраивать нападения и вот уже два месяца убивать людей. А сегодня он похитил мою любимую и лучшего друга. Поверь, Нел, я сейчас не настроен кого-то убеждать, — выпалил Лен, то и дело срываясь на тихое рычание. Его трясло, на руках периодически появлялись когти, отчего по шее Нелана уже давно текли струйки крови.
— Большего бреда и не слышал! — несмотря на явно не выгодное положение, кот продолжал храбриться.
— После пожара в библиотеке у твоего друга появился шрам на правом запястье, я прав? Скажи, я прав? Не заживающий шрам? Знаешь откуда я знаю? Это я метнул с него вот этот кинжал из голубой стали. Скажи мне, где Верин? Где он может быть?
Нелан смотрел на него, разъяренного с горящими безумием оранжевыми глазами, с ножом в руке. Наконец, он тихо спросил:
— Если Верин окажется не при чем, ты его не тронешь?
— Не трону, — прохрипел Лен. Нелан лежал, не шевелясь, в каком-то нереальном спокойствие.
— Рана была... Долго заживала... На правом запястье... Верин любит ходить собирать травы в лес за Проклятой окраиной.
Он не успел моргнуть глазом, как Лен буквально растворился в воздухе. О нем напоминал лишь лисий запах и неприятно саднящие царапины на шее.
***
Проклятая окраина...
Все пути ведут к ней. Лен пробежал по вечерним улицам мимо спешащего куда-то патруля стражей. Путь его лежал туда, куда по собственной воли не ступил бы самый отчаянный искатель приключений.
Когда до Проклятой окраины оставалась пара улиц, навстречу Лену стали попадаться люди и нелюди. Они в страхе бежали оттуда, куда так стремился он. Только завернув за угол дома возле фонтана, Лен понял, что так испугало привычных ко всему жителей трущоб: белая пелена тумана окутывала весь пустырь и уже подобралась к строениям.
Стоило бы подумать об отце, о собственной жизни, только-только начавшейся — что для оборотня двадцать лет? — но он в тот момент даже не помедлил, не допустил и мысли об этом. Просто шагнул в туман.
***
Рассказ Реба не удивил ни отца Лена, ни его начальника, ни крутившегося рядом Сета.
— Мы подозревали, что это может произойти, — пояснил Альберт Крейл.
— Что похитят нашего Деля и Амелию? — в этой жизни дракона мало что могло удивить, особенно, стражи, к которым он, при всей своей дружбе к Лену, относился весьма надменно, но сейчас у них это получилось.
— Что ликана и колдуна может заинтересовать Дельморг.
— Почему он?
— Потому что он — ликан, — в своей любимой раздраженной манере ответил Сет. — Они вполне могли захотеть его в свою банду. Мы рассматривали такой вариант.
— Так... Ладно, восхищен вашим умом, инспектор, только подскажите, что мы делаем дальше.
— Вы — ничего, мы — работ...
Где-то на улице послышались крики, и в кабинет начальника Управления вломился дежурный.
***
Мэл упал на колени перед наставником. Тот с отеческой заботой взглянул на него и велел подняться.
— Что случилось, Рэмэл? Я вижу, что ты полон тревог.
Мэл вкратце рассказал наставнику о произошедшем сегодня. С каждым словом лицо лорда Хенрика становилось все озабоченнее. Под конец он не выдержал и, встав, подошел к Мэлу.
— Ты правильно сделал, что рассказал мне. Свет предрекал, что сегодня Тьма сойдет на землю и прольет кровь невинных. Я велю паладинам готовится, — его рука в латной перчатке легла на плечо Мэла, а ясные карие глаза встретились с голубыми. — Ты встанешь плечом к плечу со своими братьями?
Мэл молча кивнул, стараясь подавить дрожь: за словами наставника он слышал опасность, и остро чувствовал, что ему не хватает рядом его друзей. Где они сейчас? Где пустоголовый и грубоватый Реб? Где самоуверенный и развязный Лен? Где отзывчивый и мягкосердечный Дель?
Над городом уже полыхали огни.
Глава 8. У тебя никогда не было выбора
В сознание он приходил медленно, выплывая из вязкого тумана. Глаза долго не хотели открываться, а руки — подниматься. Только по прошествии не менее десяти минут Дель понял, что они у него туго связаны за спиной, а на лице - ткань. Очнулся он, вопреки ожиданиям, не в холодной сырой камере, больше напоминающий каменный мешок, а где-то в теплом помещении с ковром на полу. А еще Дель явно почувствовал, что рядом находиться сородич — тот самый неуловимый ликан.
— Где Мила? Что ты с ней сделал? Зачем убиваешь? Зачем ты это делаешь?
Справа раздался смешок.
— Ты интересный, Дельморг, — женский голос был явно знаком ему... Женский?! — Любой другой на твоем месте спросил бы, кто я или где он, а ты сразу пытаешься выяснить, что с твоими друзьями. Ты такой предсказуемый. Добрых людей всегда легко просчитать... Миле осталось недолго, и ты ее больше не увидишь... Что же касается твоего второго вопроса, то тут все намного интереснее, как и ты. Да, ты всегда был интересным. Тем веселее будет тебя ломать, — раздался хлопок в ладоши. — Снимите повязку.
С другой стороны от говорившей раздались шаги, кто-то приблизился к Делю и сдернул повязку. На мгновение свет ослепил его, заставив зажмуриться. Проморгавшись, он понял, что находится в каком-то подвале, освещаемым всего лишь парой факелов и лампой под потолком. Дель повернулся направо, туда, откуда доносился голос. На жестком потертом диване сидела, вальяжно облокотившись о спинку, смутно знакомая женщина. Ее длинные серые волосы и такие же серые, как у всех ликанов, глаза сбивали с толку: Дель был уверен, что уже видел ее, черты ее лица были ему знакомы. Безупречная эльфийская память мгновенно подсказала ответ.
— Дериза? — неверяще выдохнул Дель.
Женщина поощрила его кивком.
— Я.
— Но зачем тебе все это? Зачем настраивать весь город против себя и своих сородичей, обрекать на гонения?
— Обрекаете на гонения вы себя сами, — размеренно ответила Дериза. — Подчиняясь нелепым законам, терпя их осуждения, вынужденные либо скрываться всю жизнь, либо умереть на костре. Вы сами встаете на колени перед людьми. Перед этими слабыми, ничтожными созданиями. Как у тебя тогда язык повернулся назвать их опасными?
Дель во все глаза смотрел на Деризу. Он поверить не мог, что Дериза Керпетт, дочь Майры де Кайлон, одна из самых богатых девушек Рестании, живущая в семье и имеющая толпу подруг, каждую ночь убивала по три ни в чем не повинных женщины... Для чего?
— Зачем?
— Чтобы убивать, глупый, — она резко встала, пройдя по комнате. — Чтобы видеть их страх, слышать их крики...
— Ты ведь едва не убила собственную кузину, Кэтрин!
— Да, — глаза Деризы потемнели до черного.
Она остановилась и щелкнула пальцами. Где-то сзади распахнулась дверь, и вошли несколько человек.
— Из-за тебя и твоих дружков я так и не смогла насладиться смертью этой ненавистной выскочки, вечно ноющей о своей незавидной судьбе... Живущая на всем готовом, обласканная всей семьей, тогда как я всю жизнь вынуждена скрываться, словно крыса, по подвалам и норам, терпеть собственного отца... Знала бы она, какого это, когда тебя избивает тот, кто должен любить и заботиться... Довольно, — резко сменила тон Дериза. В ее глазах разгорелось предвкушение. — Перейдем к тому, зачем здесь ты. Догадываешься?
— Нет, — честно ответил Дель, вслушиваясь в дыхания стоящих позади него людей. Ему не нравились ни они, ни цепи, висящие из стены.
Дериза подошла, запрокинула ему голову, провела острыми ногтями по шее.
— Ответ прост: ты — ликан.
— Нет! — он дернулся, осознание того, к чему клонила Дериза, накрыло его с головой. — Я не присоединюсь к вам. Я — не ликан.
— Последнее поправимо.
— Всегда есть выбор, — твердо возразил Дель, вспомнив слова Лена.
Дериза зловеще усмехнулась и, наклонившись к нему, прошептала в самые губы:
— У тебя никогда не было выбора.
Отстранившись, она неопределенно махнула рукой. Шаги позади разделились. Один человек подошел к Делю и развязал ему руки, второй направился к цепям. Он был не один, за собой он волок девочку лет десяти, она беззвучно плакала, рот ее был заткнут кляпом, а сама она — крепко связана. В два счета мужчина приковал несчастного ребенка цепями к стене. Тем временем Дериза отошла к кушетке и, взяв со столика рядом нож, вернулась к успевшему встать Делю. Ноги еще немного дрожали, но природа ликана давала о себе знать, придавая сил и исцеляя все раны.
— Выбора у тебя нет, — повторила Дериза, протянув нож. Губы ее изгибались в торжествующей улыбке: сейчас она была королевой, повелительницей судеб. — Он будет избивать девчонку до тех пор, пока ты его не убьешь, — она кивнула в сторону одного из ликанов, того, что привел девочку. Он послушно стоял у стены и держал в руках хлыст.
Рефлекторно Дель взял нож — оружие может пригодиться — и только тогда ответил наслаждающейся ситуацией Деризе:
— Твой человек даст себя убить? — в его голосе явно слышалось недоверие. Он не понимал, как можно спокойно говорить в присутствии того, кого разрешаешь убить. Это ненормально. Он ведь тоже живой человек, не вещь.
— Милый, мои люди готовы умереть за нашу идею. Если я скажу им пойти сейчас и утопиться в Асдель, они сделают это, — ледяной смех Деризы мог заморозить океан.
