Тая резко вскинула голову, в глазах ее промелькнула бездна эмоций. Она быстро встала, запутавшись в подоле. Хорошо, что рядом, как всегда, был Ворон.
— Ты невозможная, — вздохнул он, придерживая свое любимое тощее тельце. — Что с тобой делать?
— Прости, — пробормотала она, вцепляясь в отворот его старой куртки и глядя на него самым жалостливым взглядом, на какой была способна. — Я понимаю, что совершила ошибку. Мне очень жаль. Ворон, прости, я, правда, не знаю, как загладить вину. Я…
— Забудем, — отмахнулся Ворон, чувствуя себя немного неловко. Надо было как-то решать ситуацию, но полное раскаяние Таи лишило Ворона злости. Теперь он был почти спокоен. — Только больше так не делай.
— Не буду, — пообещала она. — Я помню клятву… — она замялась, и Ворон тут же насторожился.
— Что еще?
— Я хотела спросить. — Она подняла на него взгляд своих больших прекрасных глаз. — Может, потом ты согласишься все же… Ворон, ну правда, это же…
— Тебе так хочется ребенка? — скривился он. Она отчаянно закивала.
— Учитывая мои шансы, он для меня — желанная награда.
— Ладно, — согласился мужчина. — Но только после того, как поймаем демона. Сейчас слишком опасно.
— Моя жизнь всегда опасна, — негодующе фыркнула Тая. — Если бы я боялась и осторожничала, то никогда бы не прожила ее.
— Безусловно, но сейчас наш противник не кучка паладинов или магов, а парочка демонов. Ты и твои таланты могут понадобиться в любую секунду. Я сейчас не о риске, а о готовности. Ты уверена, что сможешь сражаться на том же уровне, если будешь носить ребенка? — задал очень здравый вопрос Ворон.
— Нет, — вынужденно призналась Тая. — Ты прав. Тогда, после демона?
— Да. Женюсь на тебе, ведьма, и пользуйся, — разрешил он. Не то что бы Ворон настолько желал стать отцом, скорее наоборот. Но его несильно пугала перспектива действительно им стать. Во-первых, разборки с демоном могут затянуться на много лет — и еще неизвестно, чем они закончатся. Может быть, ни Таи, ни самого Ворона уже не будет. А во-вторых, даже если они доживут до этого светлого мига, не факт, что Тая когда-нибудь понесет. Если уж за триста с лишнем лет не смогла... Так что для Ворона подобное разрешение было лишь формальностью, поводом, чтобы очертить границы, которые Тая беспардонно нарушала. Сама же Тая на его слова лишь усмехнулась, едва заметно улыбнулась и продолжила теребить тонкий плетеный поясок на платье. Несчастный за весь их разговор серьезно поистрепался.
— Хватит его теребить, — проворчал Ворон, перехватывая гибкие пальчики Таи. — Демоны Глубин! Они у тебя ледяные!
— Здесь холодно, — принялась оправдываться Тая.
— Почему ты не закрыла окно?!
— Потому что иначе я усну, а так холод не дает мне расслабиться.
Он окинул ее внимательным взглядом, особо подмечая темные мешки под глазами, сеть едва заметных морщинок, осунувшееся лицо. Не споря больше и не вступая в переговоры, Ворон закинул Таю к себе на плечо и понес в спальню.
— Ты что творишь! Поставь меня на пол!
Потом красноречия был прерван падением на мягкую постель. Ворон проворно принялся раздевать Таю, невзирая на ее слабое сопротивление.
— Отпусти меня!
— Сейчас ты будешь спать, — зловеще предрек Ворон, закутывая ее в одеяло.
— Я не хочу.
— Хочешь. И, к слову, возмущение тебе идет намного лучше, чем жалостливые взгляды.
— Это ты сейчас как мужчина оценил?
— Как здравомыслящий оборотень, — усмехнулся Ворон. — У тебя отвратительно вышел этот жалобный взгляд умирающего котенка.
Ответом ему стал злобный взгляд вполне живой гадюки.
— Спи, — он поцеловал ее в кончик носа и поднялся. — Пойду перенесу свои вещи обратно, мне надоело слушать нытье твоего управляющего. Если когда я вернусь, ты будешь работать, я тебя изнасилую, — "пригрозил" Ворон.
— Какое заманчивое предложение, — пробормотала Тая. Когда Ворон вернулся, она уже тихо и мирно спала.
«И почему я тебя люблю?» — с неизмеримым теплом и заботой подумал Ворон. Если бы он сейчас увидел себя со стороны, то очень удивился бы счастливой улыбке, тронувшей его губы.
— Нет, ты представляешь?!
Ворон поднял взгляд и невольно залюбовался мерным колыханием подола платья вокруг ее ножек и кое-чего повыше. Признаться, теперь Тая выглядела куда симпатичнее. Во время их совместного путешествия ей иногда месяцами приходилось носить одно дорожное платье, которое и в свои лучшие годы выглядело не очень. Они пробирались через леса, сугробы, грязь, на них нападали, брали в плен, держали в тюрьме. Неудивительно, что в таких условиях Тае не удавалось выглядеть достойно. Она едва-едва могла сойти за симпатичную девицу — и то благодаря видимой молодости. Но все же Ворон тогда в своих размышлениях о ней оказался прав: стоило одеть Таю в красивое платье, причесать, дать шкатулку с украшениями — и она расцвела, как любая другая женщина. Теперь она меняла наряды каждый день, и хоть они не были яркими и кричащими, смотрелись куда лучше блеклого недоразумения, которое она таскала на себе последние два года. Вот сегодня, к примеру, Тая надела платья цвета бледного золота, расшитого едва заметным узором того же оттенка. Цвет идеально гармонировал с ее русыми волосами, неглубокий вырез не выставлял напоказ отсутствие груди, мягко очерчивая линию под бледными ключицами. Тая не носила корсеты, они ей были не нужны — любое ее платье подчеркивало идеальную талию, ниспадая от пояса, заниженного до самых бедер. Казалось бы, несколько незначительных деталей, но они придавали Тае кажущуюся нежность, хрупкость и изящество. Не яркая, бьющая по глазам красота, а ненавязчивое очарование настоящей леди. Как опытный мужчина, Ворон видел все ее уловки и искренне наслаждался производимым эффектом. Хотя все равно лучше всего Тае было голой — но это его мнение не учитывалось, считаясь предвзятым.
Он настолько увлекся рассматривание мелькающих из-под платья узких лодыжек, что пропустил начало ее речи. Сегодня Тая была более чем эмоциональна, удивив Ворона. Обычно ее сложно было вывести из себя. Даже предаваясь мрачной меланхолии, она не начинала метать грозы и молнии, а лишь едко шутила и язвила. Сейчас же прекрасная и уравновешенная леди была в ярости. Она металась по спальне (Ворон благоразумно убрал всю лишнюю мебель, чтобы она не сломала себе шею) и выплескивала свое негодования на тех, кому не повезло оказаться рядом: кровать, пару кресел, три стоящих у стены пуфика, книжный шкаф, столик с разной мелочевкой (взамен сломанного Вороном), бюст какого-то ушастого уродца и одного оборотня.
Ворон посмотрел на нее, мысленно посетовал и продолжил макать метательные ножи в выцеженный из трав яд.
— Ты представляешь?! И вот я прихожу к ней, самолично прихожу! А эта… Но начнем по порядку. Дарес де Гор, безумец и идиот… Нет, это я идиотка. Надо же было проглядеть в нем это! Но он казался таким разумным! А стоило Рэлину и Валему умереть, как Дарес лишился последних капель разума. Он хочет устроить войну, стереть с лица всех темных! Что за глупость! Как он собирается это делать? Думает, что его Свет спасет тысячи несчастных жизней? Или покарает всех темных? Войны приносят лишь боль и убытки. Никогда в жизни Орден Света не развязывал войну! Это попросту невыгодно паладинам! Они же живут с богатств людских королевств. Сколько раз я вместе с Верховным паладином — и с Даресом, и с его предшественниками — останавливала грозящиеся начаться войны. Это людям выгодны войны, есть шанс оттяпать себе кусок земли. Но ведь нам, магам и паладинам, это не нужно, людские королевства — наш плуг, на котором мы пасемся. Вот истина, по которой жил Орден Света. Никогда в жизни совет не допускал к власти безумца, фанатика, живущего лишь жаждой убийств. Да, бывало, что в верхушку пробивался один такой человек, но не более. И уж тем более никогда он не становился Верховным паладином. А Дарес… Дарес де Гор переиграл всех! То ли он с самого начала искусно маскировался, то ли сошел с ума где-то по пути… Поставила бы на второе — может, получится оправдать себя. И вот Дарес — с виду такой разумный, сильный, настоящий лидер — приходит к власти, имея за спиной внушительную свиту, которая его и назначила. А потом в Ордене начинается кавардак. Дарес очень любил Рэлина. Могло ли это стать причиной? Какая разница! Дарес перестал видеть грань между добром и злом, разумным и неразумным. Он стал не защитником, а кровопийцей. Я видела его — в его глазах лишь безумие и жажда боли. Его уже не вернуть. Но как же ловко он все устроил! И Свет действительно благоволит ему, ведь он слеп! А мне теперь приходится противостоять Верховному паладину, обредшему абсолютную власть в Ордене — недавно в совете вновь было пополнение, случайная смерть, конечно! Дарес шагает по головам своих же братьев. Это не просто интриги и подсиживание, это убийства, насилие, кровь. Он выжил всех несогласных, готовя для себя дорогу. Теперь Орден Света подчиняется одному лишь Даресу! Кто его остановит? Темные? Нет, им не хватит сил. Одна надежда — на людских королей. Мне повезло, что Айрин оказался куда смышленее своей сестры, он раскусил суть Дареса. С ним мы разыграем великолепную партию. Есть еще Анабель де Весор и ее брат, лорд де Рандор. Вместе они сумеют обеспечить мне поддержку в Ферании и Логре, я уже прощупала почву. Лената, безусловно, пойдет за Орденом, но на нее можно не рассчитывать. Главная фигура сейчас — Айрин. Пока король Фелин'Сена не поддержит Орден Света, этого не сделают и другие. Особенно Дарес поломает зубы о Рестанию. Но побиться придется. Очень тяжело будет, я уже это чувствую. Все слишком шатко… Но не сдаваться же?! Есть много способов остановить Дареса, много союзников в этой борьбе. К одному — вернее к одной — из них я направилась. Я потратила уйму времени, чтобы объяснить все этой дуре, этой бывшей леди Рид, проклятой Энид. Я разжевала, я на пальцах объяснила, почему считаю Дареса последней гадиной. Все, все объяснила! Привела доказательства! И что ты думаешь? Она не поверила. Она не поверила! Эта дура свято верит в непогрешимость Верховного паладина. Ну как же, это же Дарес! И что? Он святой? Нет, он такой же мужчина, как и все остальные! Простой человек! Он может ошибиться, может сойти с ума от горя, а может не справиться с темной стороной своей души! Вот только Энид ни в какую не верит! Для нее он — святой. Идеал! Словно она влюбленная в него семнадцатилетняя девчонка! Не знала бы, что Дарес холоден, как отмороженная рыбешка, и правда, подумала бы, что у них был роман! Она очарована им и не желает прислушиваться к голосу разума! Не может сложить два обстоятельства, провести линию, проследить причинно-следственную связь! Как какая-то крестьянка, честное слово! Дура! Полная дура! И у этой женщины в руках была власть над значительной частью Ордена! Да что там Орден! У нее была возможность сместить Дареса, когда появился повод, когда любой, кто находился рядом с Даресом, понял бы, что он затеял опасную игру. Да даже я, находясь за полмира от де Гора, поняла, что он ступил на темную тропу, когда услышала о назначении Гарета де Нарата! Но, видимо, для Энид подумать головой очень сложно! А ведь какой союзницей она могла стать! Это была бы сила и знания, знания об Ордене. Возможно, мы бы еще сместили Дареса… Но нет, Энид уперлась! Даже смерть любовника не убедила ее! Умеет же Дарес морочить головы! Проклятое его обаяние, все словно сходят с ума, слушая его. А исключений очень мало! Энид никогда не отличалась сообразительностью, неудивительно, что она подалась очарованию "прекрасного страдающего вдовца"! А теперь она верна ему и не желает сотрудничать. Мало того! Она еще и не пустила меня к Тилине! "Она столькое пережила"! Что она пережила? Не надо было выходить замуж за палача! Влюбилась, потеряла голову — она не одна такая! Соберется и пойдет воевать. Это лучшее лекарство от боли. Ее брату нужна помощь и поддержка, ее королевству нужна помощь и поддержка — а она льет слезы! Какие же все они слабые! Как же все это не вовремя!
Тая резко остановилась и притопнула. Кулаки ее были настолько сильно сжаты, что побелели.
— Невыносимо, — выдохнула она и устало упала в кресло.
Ворон отложил в сторону последний из ножей и поинтересовался:
— За что?
— Что "за что"? — не поняла Тая, поднимая лицо от ладони.
— За что ты сейчас изнасиловала мой мозг?
Женщина фыркнула, но во взгляде ее промелькнула капля стыда.
— Мне не с кем больше это обсудить.
— Так ты обсуждала? — несказанно удивился Ворон. Может, чуток переигрывая…
— Не язви. Ну с кем я буду обсуждать настолько серьезные темы? Не с Силем и Тивилией же, — вздохнула Тая, сползая вниз по спинке и переставая походить на леди. — Барст не поймет, Ларон далек от подобного цинизма.
— А как ты раньше выходила из положения? — намекнул Ворон, не очень довольный "привилегией" слушателя.
— Рассказывала все ему, — Тая кивнула на тот самый бюст ушастого уродца — он походил на помесь светлого эльфа и гоблина. — Лорд Пурценис был неоценимым слушателям, правда, слишком молчаливым.
— Лорд Пурценис? — со смехом переспросил Ворон.
— Мне его так представили при продаже, — отбрехалась Тая.
— А зачем ты его купила?
— Он шел в комплекте с нужной мне доской для гадания… Вот и пришлось брать. Зато он нашел свое призвание.
— Ага, — ухмыльнулся Ворон, рассматривая потрескавшийся бюст. — А теперь я лишил его этого призвания…
Ворон поднялся, зашел за кресло и, опустив ладони на худенькие напряженные плечи Таи, принялся медленно их разминать.
— Вот скажи мне, зачем тебе все это? Я понимаю демоны — тут как бы мир может сгореть в пламени Глубин. Но война между светлыми и темными? Ты же маг, разве тебе есть до этого дело?
— Есть, — со вздохом призналась Тая, прикрывая глаза и отдаваясь ощущениям горячих ладоней на плечах и спине.
— Какое? — иезуитским тоном продолжил задавать вопросы Ворон.
— Важное.
Он резко убрал руки, сложив их на груди, и прожег взглядом затылок Таи. Та, почувствовав его злость, поднялась, обернулась и так же сложила руки на груди. Два упертых взгляда схлестнулись, как варги на узкой тропке.
— Зачем тебе это? — немного агрессивно продолжил Ворон свой допрос. — Опять эти человеколюбивые идеи? Тебе заняться нечем?
— Как будто ты впервые меня видишь! — усмехнулась Тая. — Знакомы уже несколько лет.
— Да, но одно дело — спасение ликанов на пароме, а другое — полномасштабное противостояние Ордену Света. Я не очень люблю паладинов, но не хочу сложить голову, пытаясь победить эту древнюю организацию. Пусть живут и творят, что хотят. Нас это все равно не коснется, а если коснется — сбежим. Орден управляет лишь центральными землями.
— Грядет война, Ворон, — со всей серьезностью заметила Тая. — Большая война.
— И что? — пожал плечами мужчина. — Только не говори, что главе Ордена магов негде спрятаться. А если и так, могу предложить парочку своих схронов.
— Дело не в том, что я боюсь, а в том, что я не желаю этой войны. Война — это боль и смерти.
— Тебе не все равно?! — вспылил Ворон. — Думаешь, если положишь свою жизнь, останавливая войну, кто-то это оценит?
— Я делаю это не для других, — сохраняя возмутительное спокойствие, ответила Тая. — Я делаю это для себя. Я такая, какая я есть, и принимаю это.
— Ты невозможная, — вздохнул он, придерживая свое любимое тощее тельце. — Что с тобой делать?
— Прости, — пробормотала она, вцепляясь в отворот его старой куртки и глядя на него самым жалостливым взглядом, на какой была способна. — Я понимаю, что совершила ошибку. Мне очень жаль. Ворон, прости, я, правда, не знаю, как загладить вину. Я…
— Забудем, — отмахнулся Ворон, чувствуя себя немного неловко. Надо было как-то решать ситуацию, но полное раскаяние Таи лишило Ворона злости. Теперь он был почти спокоен. — Только больше так не делай.
— Не буду, — пообещала она. — Я помню клятву… — она замялась, и Ворон тут же насторожился.
— Что еще?
— Я хотела спросить. — Она подняла на него взгляд своих больших прекрасных глаз. — Может, потом ты согласишься все же… Ворон, ну правда, это же…
— Тебе так хочется ребенка? — скривился он. Она отчаянно закивала.
— Учитывая мои шансы, он для меня — желанная награда.
— Ладно, — согласился мужчина. — Но только после того, как поймаем демона. Сейчас слишком опасно.
— Моя жизнь всегда опасна, — негодующе фыркнула Тая. — Если бы я боялась и осторожничала, то никогда бы не прожила ее.
— Безусловно, но сейчас наш противник не кучка паладинов или магов, а парочка демонов. Ты и твои таланты могут понадобиться в любую секунду. Я сейчас не о риске, а о готовности. Ты уверена, что сможешь сражаться на том же уровне, если будешь носить ребенка? — задал очень здравый вопрос Ворон.
— Нет, — вынужденно призналась Тая. — Ты прав. Тогда, после демона?
— Да. Женюсь на тебе, ведьма, и пользуйся, — разрешил он. Не то что бы Ворон настолько желал стать отцом, скорее наоборот. Но его несильно пугала перспектива действительно им стать. Во-первых, разборки с демоном могут затянуться на много лет — и еще неизвестно, чем они закончатся. Может быть, ни Таи, ни самого Ворона уже не будет. А во-вторых, даже если они доживут до этого светлого мига, не факт, что Тая когда-нибудь понесет. Если уж за триста с лишнем лет не смогла... Так что для Ворона подобное разрешение было лишь формальностью, поводом, чтобы очертить границы, которые Тая беспардонно нарушала. Сама же Тая на его слова лишь усмехнулась, едва заметно улыбнулась и продолжила теребить тонкий плетеный поясок на платье. Несчастный за весь их разговор серьезно поистрепался.
— Хватит его теребить, — проворчал Ворон, перехватывая гибкие пальчики Таи. — Демоны Глубин! Они у тебя ледяные!
— Здесь холодно, — принялась оправдываться Тая.
— Почему ты не закрыла окно?!
— Потому что иначе я усну, а так холод не дает мне расслабиться.
Он окинул ее внимательным взглядом, особо подмечая темные мешки под глазами, сеть едва заметных морщинок, осунувшееся лицо. Не споря больше и не вступая в переговоры, Ворон закинул Таю к себе на плечо и понес в спальню.
— Ты что творишь! Поставь меня на пол!
Потом красноречия был прерван падением на мягкую постель. Ворон проворно принялся раздевать Таю, невзирая на ее слабое сопротивление.
— Отпусти меня!
— Сейчас ты будешь спать, — зловеще предрек Ворон, закутывая ее в одеяло.
— Я не хочу.
— Хочешь. И, к слову, возмущение тебе идет намного лучше, чем жалостливые взгляды.
— Это ты сейчас как мужчина оценил?
— Как здравомыслящий оборотень, — усмехнулся Ворон. — У тебя отвратительно вышел этот жалобный взгляд умирающего котенка.
Ответом ему стал злобный взгляд вполне живой гадюки.
— Спи, — он поцеловал ее в кончик носа и поднялся. — Пойду перенесу свои вещи обратно, мне надоело слушать нытье твоего управляющего. Если когда я вернусь, ты будешь работать, я тебя изнасилую, — "пригрозил" Ворон.
— Какое заманчивое предложение, — пробормотала Тая. Когда Ворон вернулся, она уже тихо и мирно спала.
«И почему я тебя люблю?» — с неизмеримым теплом и заботой подумал Ворон. Если бы он сейчас увидел себя со стороны, то очень удивился бы счастливой улыбке, тронувшей его губы.
Глава 7. Мой дом
— Нет, ты представляешь?!
Ворон поднял взгляд и невольно залюбовался мерным колыханием подола платья вокруг ее ножек и кое-чего повыше. Признаться, теперь Тая выглядела куда симпатичнее. Во время их совместного путешествия ей иногда месяцами приходилось носить одно дорожное платье, которое и в свои лучшие годы выглядело не очень. Они пробирались через леса, сугробы, грязь, на них нападали, брали в плен, держали в тюрьме. Неудивительно, что в таких условиях Тае не удавалось выглядеть достойно. Она едва-едва могла сойти за симпатичную девицу — и то благодаря видимой молодости. Но все же Ворон тогда в своих размышлениях о ней оказался прав: стоило одеть Таю в красивое платье, причесать, дать шкатулку с украшениями — и она расцвела, как любая другая женщина. Теперь она меняла наряды каждый день, и хоть они не были яркими и кричащими, смотрелись куда лучше блеклого недоразумения, которое она таскала на себе последние два года. Вот сегодня, к примеру, Тая надела платья цвета бледного золота, расшитого едва заметным узором того же оттенка. Цвет идеально гармонировал с ее русыми волосами, неглубокий вырез не выставлял напоказ отсутствие груди, мягко очерчивая линию под бледными ключицами. Тая не носила корсеты, они ей были не нужны — любое ее платье подчеркивало идеальную талию, ниспадая от пояса, заниженного до самых бедер. Казалось бы, несколько незначительных деталей, но они придавали Тае кажущуюся нежность, хрупкость и изящество. Не яркая, бьющая по глазам красота, а ненавязчивое очарование настоящей леди. Как опытный мужчина, Ворон видел все ее уловки и искренне наслаждался производимым эффектом. Хотя все равно лучше всего Тае было голой — но это его мнение не учитывалось, считаясь предвзятым.
Он настолько увлекся рассматривание мелькающих из-под платья узких лодыжек, что пропустил начало ее речи. Сегодня Тая была более чем эмоциональна, удивив Ворона. Обычно ее сложно было вывести из себя. Даже предаваясь мрачной меланхолии, она не начинала метать грозы и молнии, а лишь едко шутила и язвила. Сейчас же прекрасная и уравновешенная леди была в ярости. Она металась по спальне (Ворон благоразумно убрал всю лишнюю мебель, чтобы она не сломала себе шею) и выплескивала свое негодования на тех, кому не повезло оказаться рядом: кровать, пару кресел, три стоящих у стены пуфика, книжный шкаф, столик с разной мелочевкой (взамен сломанного Вороном), бюст какого-то ушастого уродца и одного оборотня.
Ворон посмотрел на нее, мысленно посетовал и продолжил макать метательные ножи в выцеженный из трав яд.
— Ты представляешь?! И вот я прихожу к ней, самолично прихожу! А эта… Но начнем по порядку. Дарес де Гор, безумец и идиот… Нет, это я идиотка. Надо же было проглядеть в нем это! Но он казался таким разумным! А стоило Рэлину и Валему умереть, как Дарес лишился последних капель разума. Он хочет устроить войну, стереть с лица всех темных! Что за глупость! Как он собирается это делать? Думает, что его Свет спасет тысячи несчастных жизней? Или покарает всех темных? Войны приносят лишь боль и убытки. Никогда в жизни Орден Света не развязывал войну! Это попросту невыгодно паладинам! Они же живут с богатств людских королевств. Сколько раз я вместе с Верховным паладином — и с Даресом, и с его предшественниками — останавливала грозящиеся начаться войны. Это людям выгодны войны, есть шанс оттяпать себе кусок земли. Но ведь нам, магам и паладинам, это не нужно, людские королевства — наш плуг, на котором мы пасемся. Вот истина, по которой жил Орден Света. Никогда в жизни совет не допускал к власти безумца, фанатика, живущего лишь жаждой убийств. Да, бывало, что в верхушку пробивался один такой человек, но не более. И уж тем более никогда он не становился Верховным паладином. А Дарес… Дарес де Гор переиграл всех! То ли он с самого начала искусно маскировался, то ли сошел с ума где-то по пути… Поставила бы на второе — может, получится оправдать себя. И вот Дарес — с виду такой разумный, сильный, настоящий лидер — приходит к власти, имея за спиной внушительную свиту, которая его и назначила. А потом в Ордене начинается кавардак. Дарес очень любил Рэлина. Могло ли это стать причиной? Какая разница! Дарес перестал видеть грань между добром и злом, разумным и неразумным. Он стал не защитником, а кровопийцей. Я видела его — в его глазах лишь безумие и жажда боли. Его уже не вернуть. Но как же ловко он все устроил! И Свет действительно благоволит ему, ведь он слеп! А мне теперь приходится противостоять Верховному паладину, обредшему абсолютную власть в Ордене — недавно в совете вновь было пополнение, случайная смерть, конечно! Дарес шагает по головам своих же братьев. Это не просто интриги и подсиживание, это убийства, насилие, кровь. Он выжил всех несогласных, готовя для себя дорогу. Теперь Орден Света подчиняется одному лишь Даресу! Кто его остановит? Темные? Нет, им не хватит сил. Одна надежда — на людских королей. Мне повезло, что Айрин оказался куда смышленее своей сестры, он раскусил суть Дареса. С ним мы разыграем великолепную партию. Есть еще Анабель де Весор и ее брат, лорд де Рандор. Вместе они сумеют обеспечить мне поддержку в Ферании и Логре, я уже прощупала почву. Лената, безусловно, пойдет за Орденом, но на нее можно не рассчитывать. Главная фигура сейчас — Айрин. Пока король Фелин'Сена не поддержит Орден Света, этого не сделают и другие. Особенно Дарес поломает зубы о Рестанию. Но побиться придется. Очень тяжело будет, я уже это чувствую. Все слишком шатко… Но не сдаваться же?! Есть много способов остановить Дареса, много союзников в этой борьбе. К одному — вернее к одной — из них я направилась. Я потратила уйму времени, чтобы объяснить все этой дуре, этой бывшей леди Рид, проклятой Энид. Я разжевала, я на пальцах объяснила, почему считаю Дареса последней гадиной. Все, все объяснила! Привела доказательства! И что ты думаешь? Она не поверила. Она не поверила! Эта дура свято верит в непогрешимость Верховного паладина. Ну как же, это же Дарес! И что? Он святой? Нет, он такой же мужчина, как и все остальные! Простой человек! Он может ошибиться, может сойти с ума от горя, а может не справиться с темной стороной своей души! Вот только Энид ни в какую не верит! Для нее он — святой. Идеал! Словно она влюбленная в него семнадцатилетняя девчонка! Не знала бы, что Дарес холоден, как отмороженная рыбешка, и правда, подумала бы, что у них был роман! Она очарована им и не желает прислушиваться к голосу разума! Не может сложить два обстоятельства, провести линию, проследить причинно-следственную связь! Как какая-то крестьянка, честное слово! Дура! Полная дура! И у этой женщины в руках была власть над значительной частью Ордена! Да что там Орден! У нее была возможность сместить Дареса, когда появился повод, когда любой, кто находился рядом с Даресом, понял бы, что он затеял опасную игру. Да даже я, находясь за полмира от де Гора, поняла, что он ступил на темную тропу, когда услышала о назначении Гарета де Нарата! Но, видимо, для Энид подумать головой очень сложно! А ведь какой союзницей она могла стать! Это была бы сила и знания, знания об Ордене. Возможно, мы бы еще сместили Дареса… Но нет, Энид уперлась! Даже смерть любовника не убедила ее! Умеет же Дарес морочить головы! Проклятое его обаяние, все словно сходят с ума, слушая его. А исключений очень мало! Энид никогда не отличалась сообразительностью, неудивительно, что она подалась очарованию "прекрасного страдающего вдовца"! А теперь она верна ему и не желает сотрудничать. Мало того! Она еще и не пустила меня к Тилине! "Она столькое пережила"! Что она пережила? Не надо было выходить замуж за палача! Влюбилась, потеряла голову — она не одна такая! Соберется и пойдет воевать. Это лучшее лекарство от боли. Ее брату нужна помощь и поддержка, ее королевству нужна помощь и поддержка — а она льет слезы! Какие же все они слабые! Как же все это не вовремя!
Тая резко остановилась и притопнула. Кулаки ее были настолько сильно сжаты, что побелели.
— Невыносимо, — выдохнула она и устало упала в кресло.
Ворон отложил в сторону последний из ножей и поинтересовался:
— За что?
— Что "за что"? — не поняла Тая, поднимая лицо от ладони.
— За что ты сейчас изнасиловала мой мозг?
Женщина фыркнула, но во взгляде ее промелькнула капля стыда.
— Мне не с кем больше это обсудить.
— Так ты обсуждала? — несказанно удивился Ворон. Может, чуток переигрывая…
— Не язви. Ну с кем я буду обсуждать настолько серьезные темы? Не с Силем и Тивилией же, — вздохнула Тая, сползая вниз по спинке и переставая походить на леди. — Барст не поймет, Ларон далек от подобного цинизма.
— А как ты раньше выходила из положения? — намекнул Ворон, не очень довольный "привилегией" слушателя.
— Рассказывала все ему, — Тая кивнула на тот самый бюст ушастого уродца — он походил на помесь светлого эльфа и гоблина. — Лорд Пурценис был неоценимым слушателям, правда, слишком молчаливым.
— Лорд Пурценис? — со смехом переспросил Ворон.
— Мне его так представили при продаже, — отбрехалась Тая.
— А зачем ты его купила?
— Он шел в комплекте с нужной мне доской для гадания… Вот и пришлось брать. Зато он нашел свое призвание.
— Ага, — ухмыльнулся Ворон, рассматривая потрескавшийся бюст. — А теперь я лишил его этого призвания…
Ворон поднялся, зашел за кресло и, опустив ладони на худенькие напряженные плечи Таи, принялся медленно их разминать.
— Вот скажи мне, зачем тебе все это? Я понимаю демоны — тут как бы мир может сгореть в пламени Глубин. Но война между светлыми и темными? Ты же маг, разве тебе есть до этого дело?
— Есть, — со вздохом призналась Тая, прикрывая глаза и отдаваясь ощущениям горячих ладоней на плечах и спине.
— Какое? — иезуитским тоном продолжил задавать вопросы Ворон.
— Важное.
Он резко убрал руки, сложив их на груди, и прожег взглядом затылок Таи. Та, почувствовав его злость, поднялась, обернулась и так же сложила руки на груди. Два упертых взгляда схлестнулись, как варги на узкой тропке.
— Зачем тебе это? — немного агрессивно продолжил Ворон свой допрос. — Опять эти человеколюбивые идеи? Тебе заняться нечем?
— Как будто ты впервые меня видишь! — усмехнулась Тая. — Знакомы уже несколько лет.
— Да, но одно дело — спасение ликанов на пароме, а другое — полномасштабное противостояние Ордену Света. Я не очень люблю паладинов, но не хочу сложить голову, пытаясь победить эту древнюю организацию. Пусть живут и творят, что хотят. Нас это все равно не коснется, а если коснется — сбежим. Орден управляет лишь центральными землями.
— Грядет война, Ворон, — со всей серьезностью заметила Тая. — Большая война.
— И что? — пожал плечами мужчина. — Только не говори, что главе Ордена магов негде спрятаться. А если и так, могу предложить парочку своих схронов.
— Дело не в том, что я боюсь, а в том, что я не желаю этой войны. Война — это боль и смерти.
— Тебе не все равно?! — вспылил Ворон. — Думаешь, если положишь свою жизнь, останавливая войну, кто-то это оценит?
— Я делаю это не для других, — сохраняя возмутительное спокойствие, ответила Тая. — Я делаю это для себя. Я такая, какая я есть, и принимаю это.
