«Как же хорошо, что он наконец-то уезжает», — думала Алия, болтая с Ариэном.
— Рада? — неожиданно спросил евнух, и взгляд его резко стал стальным.
— Да, — невозмутимо ответила Алия. — И тебя такой ответ, думаю, не удивил. Все, наверное, уже знают о новой страсти наместника?
Ариэн усмехнулся.
— Естественно! Неделю обсуждали, как тебя пытался купить Тризар. Тебе повезло, — вдруг произнес Ариэн, — что король не продал тебя. Мне кажется, за тебя он мог просить верности Тризара, которой у него не было.
— Осторожнее, друг, такие слова не доведут до добра, — предостерегла его Алия. — Лучше не обсуждать мотивы короля и верность наместника. Скоро наш тяжелый гость уедет, и мы вздохнем с облегчением.
— Разве в Шарэте когда-нибудь будет спокойно?
— Нет. Но без урагана мы вполне обойдемся.
— Меткое сравнение.
— Наместнику бы польстило, — невозмутимо отозвалась Алия.
— В последнее время он проявлял вопиющее равнодушие, — заметил Ариэн и, увидев, как недовольно хмурится наложница, перевел тему: — Знаешь, во сколько мне обошлась последняя прихоть наместника?
— Те две девочки, близняшки? Совсем молоденькие, король только начал с ними развлекаться… Да, круглая сумма получилось.
— Одни убытки, — посетовал Ариэн. — Я так долго выбирал их, торговался. Они совершенно не отбили себя!
— Что поделать, господин наместник не привык себя ограничивать или думать о том, что случается с жертвами его обаяния, — холодно произнесла Алия, которая вчера все утро слушала крики близняшек. Теперь их тела доедали падальщики в пустыне, но это не означало, что можно легко забыть о них. Ариэн прав — приезд наместника обошелся им слишком дорого. Восемь рабынь пошли в расход — и это не говоря про нервы главной наложницы и евнуха!
«Хорошо, что Тризар, наконец, уезжает», — подумала Алия, чувствуя облегчение и сладкий привкус разочарования. Нет, ей не стоит больше уделять этому внимание… Но как же хорошо, что Тризар уезжает. Он забрал у нее слишком много, и теперь ей предстояло долго подниматься на ноги. Но она сделает это, только дайте время. Время и силы.
Без Тризара.
Прощальный прием, устроенный в честь отъезда наместника, проходил куда веселее, чем тот, на котором "праздновали" прибытие Тризара. Не только Алия была рада! Весь цвет общества Шарэта собрался, чтобы отпраздновать это событие. Торговцы, ассасины, чиновники и прочие люди и нелюди, все, кто имел достаточно власти, чтобы приблизиться к королю, сегодня пили, ели, смеялись и любовались красивыми танцовщицами. Не каждому доводилось наблюдать искусство лучших наложниц его величества.
Один господин наместник Эльтарела был мрачнее тучи. Вернее, он веселился и пил едва ли не больше других, но внимательно наблюдающий за ним Эграл видел, что это напускное. Король прятал торжествующую улыбку и продолжал со скучающим видом наблюдать за наложницами. Алия развлекала его куда больше, чем эти безликие девицы, она хотя бы на эльфийском говорила без акцента.
— Ты права, — обронил Эграл. — Но музыканты неплохи. Ты подбирала?
— Ваш управляющий, ваше величество, — ответила Алия, и они обменялись выразительными взглядами.
— Я точно знаю, кто среди моего окружения достоин своего места, — многозначительно заметил король и одарил ее благосклонной улыбкой. Алия потупила взор, принимая похвалу. Эта игра стоила ей некоторых трудов, но мысль об отъезде Тризара придавала ей сил. Она играла свою роль безупречно, смотря на наместника так же безучастно, как на других мужчин, за исключением, конечно, его величества.
Король был рад. Алия всегда хорошо умела чувствовать настроение мужчин, а уж Эграла она за прошедшие годы успела узнать всего. Она видела, как он торжествует, какие взгляды бросает на Тризара. Сам наместник этого не замечал, он не был женщиной, не придавал значения мимолетным жестам и взглядам. Нет, невозможно было понять настроение короля, но Алия это делала, и выводы ее не радовали. Она тревожилась и не только из-за себя и планов Эграла, о которых она не знала, но также из-за Тризара. Хотела или нет, но она не могла не беспокоиться о нем… Иногда ей казалось, что Тризар намного лучше Эграла. Он был другим мужчиной, с другим характером и взглядами, но отличался ли он от короля? Иногда да… Иногда нет… Когда он ставил ее на место, она видела в нем второго Эграла, однако когда они разговаривали о пустяках, вроде видов на озеро, или обменивались шутками, что-то… что-то происходило. Тризар казался ей куда более живым мужчиной, чем стальной Эграл. Король Шарэта воплощал в себе их государство, все их традиции и обычаи, взгляды на женщин, которые не имели ничего, даже свободы. А Тризар? Относился ли он к ней также? Иногда ей казалось…
«Какая разница, что мне кажется, — холодно одернула себя Алия. — Тризар неоднократно показывал и говорил, что относится ко мне, как к рабыне. К чему тогда засорять голову глупыми размышлениями? И так схожу с ума по нему, осталось только кинуться на грудь и признаться в любви».
Она всегда смеялась над дурочкам, которые влюблялись в своих господ. Сама Алия знала, что никакие чувства не лишат ее разума, холодного расчета, однако Тризар сломал все принципы и преграды. Иногда она думала о том, что было бы, если бы они жили не в Шарэте. Если бы она была свободна… Нет, этому не бывать. Таковы законы. А любовь, как оказалось, причиняет лишь боль.
Алия поклялась себе, что победит чувство, которое терзало ее. Было больно, больно до слез, но жизнь она любила больше, чем Тризара. Раз за разом она напоминала себе о том, что любовь не даст ей кусок хлеба и пиалу воды. Так что надо следовать своей выгоде, а она — выгода — сейчас сидела рядом и торжествовала, явно замышляя что-то против Тризара. И Алии не должно было быть никакого дела до планов короля…
…Ярость — сильное чувство, но для того, кто частенько дает волю себе, оно не должно быть проблемой, ведь так? Тризар всегда считал, что уж он-то умеет себя контролировать. От природы вспыльчивый (этим у них грешили все в роду) наместник умел быстро и легко успокаиваться. Даже мстил он из принципов и любви к искусству, а не потому что не мог успокоиться. Ну, почти. Теперь же ситуация явно выходила из-под контроля, Тризар не мог заставить себя забыть Алию, ярость из-за ее многочисленных отказов, насмешку Эграла, который играл роль главного мучителя. Но чувства наместника оставались лишь его чувствами, и никому другому не должно было быть до них дела. Тризар закончил дела с Эгралом, понимая, что ни один из них не сказал свое последнее слово, и предался развлечениям. Прощальный пир, на котором добрая часть Шарэта метала на него злые взгляды, пришелся ему по душе, а все лишнее Тризар затолкал куда подальше. И теперь он отчаянно изображал из себя типичного знатного господина среди своры таких же, веселился, пил, спорил с кем-то, а сам то и дело бросал незаметные взгляды на пышущего самодовольством Эграла. То, что рядом с ним сидела она, Тризар игнорировал, как факт реальности.
— Не думаю, что вы, господин ассасин, хоть что-то понимаете в торговле, — язвительно заметил Тризар, наблюдая за тем, как его сверлит взглядом Джиран. Верный песик Эграла никогда не умел играть тонко, шел напролом. Правда, его тактика давала результат, как ни прискорбно заметить.
— Мне это позволено, господин наместник, — отозвался Джиран, на секунду отвлекаясь на проходящую мимо эльфийку, больше раздетую, нежели одетую. — А вот вам…
— Ваша тревога обо мне наверняка греет сердце королю. То-то он такой довольный!
— Его величество думает лишь о вас, наместник, — заверил Тризара Джиран.
— Я рад. Именно этого и добивался, — оскалился Тризар, немного выпуская магию, чтобы даже нечувствительный к тонким материям Джиран вздрогнул. — Как вам эта красавица, что танцует сейчас? Эльфийка и довольно привлекательная, правда?
Джиран медленно обернулся, стараясь не выпускать из поля зрения Тризара.
— Это Зириэн. Она верно служит королю.
Тризар рассмеялся.
— Вы считали, господин ассасин, сколько она ему "служит" за ночь? Хотя, девица, и правда, хороша. У его величества неплохой вкус.
— Насколько помню, Зириэн купили по совету Алии, — неожиданно произнес Джиран, демонстрируя удивительную для главы ассасинов осведомленность о внутреннем укладе королевского гарема.
— Кто же еще позаботится о досуге его величества, — усмехнулся Тризар, не сумев скрыть тень презрения, и все же позволил себе бросить взгляд на Алию. Не делая вроде бы ничего, она выделялась среди наложниц. Красивая, высокомерная, как сказали бы на севере — леди, наблюдающая за зверинцем, который крутился вокруг них с королем. Она играла роль пары Эграла, его наперсницы, к ней он оборачивался, чтобы разделить шутку или отпустить язвительное замечание насчет нерадивого поданного (причем последнее было более вероятно). В ней была та самая томность и расчетливый взгляд, которыми славился Эграл. Они были прекрасной парой, Алия хорошо играла… Возможно, не играла…
— А кого вы подбираете его величеству, Джиран? Мальчиков? — поглумился Тризар, отворачиваясь от тихо беседующих Эграла и Алии.
— Убийц, Тризар, убийц, — жестко ответил ассасин.
— Это хорошо. Вы, главное, про жертв не забывайте.
— А этим занимаетесь вы, господин наместник.
— Не знал, вот уж не знал. Но ничего, теперь буду стараться еще больше.
— Спасите нас Забытые Боги, — жестко усмехнулся Джиран. — Вас и так не остановить.
Тризар встретил холодный взгляд ассасина, взгляд лучшего убийцы короля.
— Уверен, что вы постараетесь.
— Безусловно.
— Тогда благословите меня Забытые Боги, — с видимой веселостью произнес Тризар, усмехнулся и отпил вина.
Прием постепенно подходил к концу. Затихали споры, пустели кувшины с вином, гости подходили к его величеству, кланяясь и прощаясь. Кое-кто говорил лишь пару фраз, удостаиваясь легкого кивка Эграла, а с кем-то король долго беседовал. Несмотря на свой настрой, Тризар хотел, чтобы вечер закончился как можно быстрее. Если бы не гордость, он бы рванул в Эльтарел прямо с приема, но честь наместника, мага и господина требовала соблюдать приличия и не давать Эгралу повод поязвить. Он и так стал слишком наглым, почувствовав слабость Тризара. Ничего, наместник еще напомнит королю, как их рода веками враждовали. А пока Тризар терпеливо ждал окончания приема, понимая, что ему предстоит церемония прощания. Не желая даже приближаться к довольному Эгралу и его наложнице, Тризар оттягивал момент своего ухода и в итоге остался последним из присутствующих. Как-то так получилось, что он отвлекся на одного из ассасинов, а потом и слуги, и оставшиеся гости разошлись.
Тризар опустился напротив Эграла, чувствуя, что этот момент создали специально. Даже интересно, что хотел сказать ему король? Напомнить, что он его господин?
Не пряча ухмылку, Тризар произнес:
— Я благодарен вам, ваше величество, за достойный прием, оказанный мне. Ваше внимание лестно… особенно мне. Верю, что беды моего славного Эльтарела занимают немалую часть ваших дум.
— Вашими стараниями, наместник, — лениво отозвался Эграл и махнул рукой. Алия покорно налила им обоим темного, почти черного вина из закрытого кувшина. Тризар старался не смотреть на нее, полностью сосредоточившись на Эграле.
— За удачу, — провозгласил король и отпил. Тризар оценил тост, чувствуя двойное дно, и пригубил.
— Удача зависит от милости Забытых Богов, но, думаю, нам они благоволят, ваше величество.
— Безусловно, — подтвердил Эграл, ставя пиалу на столик, и на миг в его глазах Тризару почудилось предвкушение. Наместник насторожился еще сильнее, но ничего не могло подготовить его к тому, что он услышал дальше.
— Я даже готов это подтвердить. К примеру, — король сделал паузу, — исполнить одно из ваших желаний, наместник.
Тризар усмехнулся, но взгляд его оставался холодным и настороженным.
— Больше веры в чудеса, наместник! — задорно рассмеялся Эграл, наслаждаясь смятением противника, а потом хлопнул в ладоши и приказал небрежно, обращаясь к сидящей рядом Алии: — Станцуй для нас. С ножами.
Фальшиво улыбнувшись королю, наложница плавно поднялась и отошла. Музыканты уже ушли, но Алии не нужна была мелодия, чтобы поймать ритм и приковать к себе все взгляды. Сегодня на ней было платье из светлого шелка, на которое были нашиты маленькие плоские золотые колечки. Они напоминали чешую золотой змеи и сейчас тихо звенели в такт движениям.
Тризар понимал, почему Эграл это затеял, и не собирался подыгрывать ему, но его взгляд словно магией притянуло. Алия была прекрасна. Гибкая, стройная танцовщица, чарующая мужчин каждым своим жестом и взглядом. Когда она взяла в руки два коротких изящных кинжала, Тризар понял, что ни за какие блага мира он не отведет взгляда, не сможет. Он наслаждался и сгорал в пламени страсти, наблюдая за прекрасной танцовщицей. Клинки в ее руках лишь добавляли остроты ощущениям. В этот миг ничего больше не существовало для Тризара, только она. Он чувствовал на себе пристальный взгляд Эграла, но прямо сейчас его это не волновало. Все его внимание сосредоточилось на Алии, на прекрасной, чарующей Алии, этой прелестной женщине с душой демона, которая лишала его разума. В этот момент, следя за ее гибкими соблазнительными движениями, он желал ее так страстно, что ничего, никакие запреты, больше не властвовали над ним. Он хотел лишь одного — схватить ее и унести, спрятать ото всего света, хранить и беречь, как самое дорогое сокровище, владеть ее телом и душою…
Продлись танец Алии еще минуту, и Тризар точно не совладал бы с собою — он сгорал в огне страсти, сходил с ума от возбуждения и своей болезненной любви к лживой наложнице, — однако Эграл вдруг хлопнул в ладоши, разрывая гипнотическую магию момента.
— Достаточно, милая, — небрежно произнес он.
Тризар дернулся, переводя взгляд на короля. Эграл был самым искусным лицемером в пустыне, но сейчас он буквально излучал торжество и злое наслаждение, даже не скрывая этого. Тризар впился пальцами в подлокотник дивана, чувствуя, как под ладонью начинает гореть обивка — магия выходила из-под контроля, как и эмоции наместника.
— Восхитительное зрелище, — прохрипел Тризар, стараясь усмирить свой гнев. Крохотным кусочком сознания — все остальное занимали чувства — он понимал, что нельзя выходить из себя. Но как же сложно было удержаться и не врезать этому самодовольному павлину! Тризар просчитал, оступился, позволив себе не только почувствовать симпатию к наложнице Эграла, но проявить свое отношение. Теперь король бил и бил больно, а Тризар ничего не мог сделать, осознавая свое бессилие и глупость.
— Алия чудесна, — согласился Эграл, и повинуясь его жесту, Алия опустилась на ковер рядом с королем, покорно принимая его ласку и похвалу. От этого зрелища Тризару стало тошно — невыносимо было смотреть, как гордая сильная женщина, которая давала достойный отпор наместнику, преклоняется перед королем. Сейчас она была рабыней, а не дерзкой и боевой Алией.
«Тварь!» — зло подумал Тризар и мысленно адресовал Эгралу еще пару нелицеприятных эпитетов.
— Если вы закончили хвастаться, ваше величество, то я предпочел бы откланяться, — процедил Тризар с холодной улыбкой. Эграл ответил ему тем же.
— В отличие от вас, наместник, я не нуждаюсь в демонстрации собственного могущества и превосходства.
— Рада? — неожиданно спросил евнух, и взгляд его резко стал стальным.
— Да, — невозмутимо ответила Алия. — И тебя такой ответ, думаю, не удивил. Все, наверное, уже знают о новой страсти наместника?
Ариэн усмехнулся.
— Естественно! Неделю обсуждали, как тебя пытался купить Тризар. Тебе повезло, — вдруг произнес Ариэн, — что король не продал тебя. Мне кажется, за тебя он мог просить верности Тризара, которой у него не было.
— Осторожнее, друг, такие слова не доведут до добра, — предостерегла его Алия. — Лучше не обсуждать мотивы короля и верность наместника. Скоро наш тяжелый гость уедет, и мы вздохнем с облегчением.
— Разве в Шарэте когда-нибудь будет спокойно?
— Нет. Но без урагана мы вполне обойдемся.
— Меткое сравнение.
— Наместнику бы польстило, — невозмутимо отозвалась Алия.
— В последнее время он проявлял вопиющее равнодушие, — заметил Ариэн и, увидев, как недовольно хмурится наложница, перевел тему: — Знаешь, во сколько мне обошлась последняя прихоть наместника?
— Те две девочки, близняшки? Совсем молоденькие, король только начал с ними развлекаться… Да, круглая сумма получилось.
— Одни убытки, — посетовал Ариэн. — Я так долго выбирал их, торговался. Они совершенно не отбили себя!
— Что поделать, господин наместник не привык себя ограничивать или думать о том, что случается с жертвами его обаяния, — холодно произнесла Алия, которая вчера все утро слушала крики близняшек. Теперь их тела доедали падальщики в пустыне, но это не означало, что можно легко забыть о них. Ариэн прав — приезд наместника обошелся им слишком дорого. Восемь рабынь пошли в расход — и это не говоря про нервы главной наложницы и евнуха!
«Хорошо, что Тризар, наконец, уезжает», — подумала Алия, чувствуя облегчение и сладкий привкус разочарования. Нет, ей не стоит больше уделять этому внимание… Но как же хорошо, что Тризар уезжает. Он забрал у нее слишком много, и теперь ей предстояло долго подниматься на ноги. Но она сделает это, только дайте время. Время и силы.
Без Тризара.
***
Прощальный прием, устроенный в честь отъезда наместника, проходил куда веселее, чем тот, на котором "праздновали" прибытие Тризара. Не только Алия была рада! Весь цвет общества Шарэта собрался, чтобы отпраздновать это событие. Торговцы, ассасины, чиновники и прочие люди и нелюди, все, кто имел достаточно власти, чтобы приблизиться к королю, сегодня пили, ели, смеялись и любовались красивыми танцовщицами. Не каждому доводилось наблюдать искусство лучших наложниц его величества.
Один господин наместник Эльтарела был мрачнее тучи. Вернее, он веселился и пил едва ли не больше других, но внимательно наблюдающий за ним Эграл видел, что это напускное. Король прятал торжествующую улыбку и продолжал со скучающим видом наблюдать за наложницами. Алия развлекала его куда больше, чем эти безликие девицы, она хотя бы на эльфийском говорила без акцента.
— Ты права, — обронил Эграл. — Но музыканты неплохи. Ты подбирала?
— Ваш управляющий, ваше величество, — ответила Алия, и они обменялись выразительными взглядами.
— Я точно знаю, кто среди моего окружения достоин своего места, — многозначительно заметил король и одарил ее благосклонной улыбкой. Алия потупила взор, принимая похвалу. Эта игра стоила ей некоторых трудов, но мысль об отъезде Тризара придавала ей сил. Она играла свою роль безупречно, смотря на наместника так же безучастно, как на других мужчин, за исключением, конечно, его величества.
Король был рад. Алия всегда хорошо умела чувствовать настроение мужчин, а уж Эграла она за прошедшие годы успела узнать всего. Она видела, как он торжествует, какие взгляды бросает на Тризара. Сам наместник этого не замечал, он не был женщиной, не придавал значения мимолетным жестам и взглядам. Нет, невозможно было понять настроение короля, но Алия это делала, и выводы ее не радовали. Она тревожилась и не только из-за себя и планов Эграла, о которых она не знала, но также из-за Тризара. Хотела или нет, но она не могла не беспокоиться о нем… Иногда ей казалось, что Тризар намного лучше Эграла. Он был другим мужчиной, с другим характером и взглядами, но отличался ли он от короля? Иногда да… Иногда нет… Когда он ставил ее на место, она видела в нем второго Эграла, однако когда они разговаривали о пустяках, вроде видов на озеро, или обменивались шутками, что-то… что-то происходило. Тризар казался ей куда более живым мужчиной, чем стальной Эграл. Король Шарэта воплощал в себе их государство, все их традиции и обычаи, взгляды на женщин, которые не имели ничего, даже свободы. А Тризар? Относился ли он к ней также? Иногда ей казалось…
«Какая разница, что мне кажется, — холодно одернула себя Алия. — Тризар неоднократно показывал и говорил, что относится ко мне, как к рабыне. К чему тогда засорять голову глупыми размышлениями? И так схожу с ума по нему, осталось только кинуться на грудь и признаться в любви».
Она всегда смеялась над дурочкам, которые влюблялись в своих господ. Сама Алия знала, что никакие чувства не лишат ее разума, холодного расчета, однако Тризар сломал все принципы и преграды. Иногда она думала о том, что было бы, если бы они жили не в Шарэте. Если бы она была свободна… Нет, этому не бывать. Таковы законы. А любовь, как оказалось, причиняет лишь боль.
Алия поклялась себе, что победит чувство, которое терзало ее. Было больно, больно до слез, но жизнь она любила больше, чем Тризара. Раз за разом она напоминала себе о том, что любовь не даст ей кусок хлеба и пиалу воды. Так что надо следовать своей выгоде, а она — выгода — сейчас сидела рядом и торжествовала, явно замышляя что-то против Тризара. И Алии не должно было быть никакого дела до планов короля…
…Ярость — сильное чувство, но для того, кто частенько дает волю себе, оно не должно быть проблемой, ведь так? Тризар всегда считал, что уж он-то умеет себя контролировать. От природы вспыльчивый (этим у них грешили все в роду) наместник умел быстро и легко успокаиваться. Даже мстил он из принципов и любви к искусству, а не потому что не мог успокоиться. Ну, почти. Теперь же ситуация явно выходила из-под контроля, Тризар не мог заставить себя забыть Алию, ярость из-за ее многочисленных отказов, насмешку Эграла, который играл роль главного мучителя. Но чувства наместника оставались лишь его чувствами, и никому другому не должно было быть до них дела. Тризар закончил дела с Эгралом, понимая, что ни один из них не сказал свое последнее слово, и предался развлечениям. Прощальный пир, на котором добрая часть Шарэта метала на него злые взгляды, пришелся ему по душе, а все лишнее Тризар затолкал куда подальше. И теперь он отчаянно изображал из себя типичного знатного господина среди своры таких же, веселился, пил, спорил с кем-то, а сам то и дело бросал незаметные взгляды на пышущего самодовольством Эграла. То, что рядом с ним сидела она, Тризар игнорировал, как факт реальности.
— Не думаю, что вы, господин ассасин, хоть что-то понимаете в торговле, — язвительно заметил Тризар, наблюдая за тем, как его сверлит взглядом Джиран. Верный песик Эграла никогда не умел играть тонко, шел напролом. Правда, его тактика давала результат, как ни прискорбно заметить.
— Мне это позволено, господин наместник, — отозвался Джиран, на секунду отвлекаясь на проходящую мимо эльфийку, больше раздетую, нежели одетую. — А вот вам…
— Ваша тревога обо мне наверняка греет сердце королю. То-то он такой довольный!
— Его величество думает лишь о вас, наместник, — заверил Тризара Джиран.
— Я рад. Именно этого и добивался, — оскалился Тризар, немного выпуская магию, чтобы даже нечувствительный к тонким материям Джиран вздрогнул. — Как вам эта красавица, что танцует сейчас? Эльфийка и довольно привлекательная, правда?
Джиран медленно обернулся, стараясь не выпускать из поля зрения Тризара.
— Это Зириэн. Она верно служит королю.
Тризар рассмеялся.
— Вы считали, господин ассасин, сколько она ему "служит" за ночь? Хотя, девица, и правда, хороша. У его величества неплохой вкус.
— Насколько помню, Зириэн купили по совету Алии, — неожиданно произнес Джиран, демонстрируя удивительную для главы ассасинов осведомленность о внутреннем укладе королевского гарема.
— Кто же еще позаботится о досуге его величества, — усмехнулся Тризар, не сумев скрыть тень презрения, и все же позволил себе бросить взгляд на Алию. Не делая вроде бы ничего, она выделялась среди наложниц. Красивая, высокомерная, как сказали бы на севере — леди, наблюдающая за зверинцем, который крутился вокруг них с королем. Она играла роль пары Эграла, его наперсницы, к ней он оборачивался, чтобы разделить шутку или отпустить язвительное замечание насчет нерадивого поданного (причем последнее было более вероятно). В ней была та самая томность и расчетливый взгляд, которыми славился Эграл. Они были прекрасной парой, Алия хорошо играла… Возможно, не играла…
— А кого вы подбираете его величеству, Джиран? Мальчиков? — поглумился Тризар, отворачиваясь от тихо беседующих Эграла и Алии.
— Убийц, Тризар, убийц, — жестко ответил ассасин.
— Это хорошо. Вы, главное, про жертв не забывайте.
— А этим занимаетесь вы, господин наместник.
— Не знал, вот уж не знал. Но ничего, теперь буду стараться еще больше.
— Спасите нас Забытые Боги, — жестко усмехнулся Джиран. — Вас и так не остановить.
Тризар встретил холодный взгляд ассасина, взгляд лучшего убийцы короля.
— Уверен, что вы постараетесь.
— Безусловно.
— Тогда благословите меня Забытые Боги, — с видимой веселостью произнес Тризар, усмехнулся и отпил вина.
Прием постепенно подходил к концу. Затихали споры, пустели кувшины с вином, гости подходили к его величеству, кланяясь и прощаясь. Кое-кто говорил лишь пару фраз, удостаиваясь легкого кивка Эграла, а с кем-то король долго беседовал. Несмотря на свой настрой, Тризар хотел, чтобы вечер закончился как можно быстрее. Если бы не гордость, он бы рванул в Эльтарел прямо с приема, но честь наместника, мага и господина требовала соблюдать приличия и не давать Эгралу повод поязвить. Он и так стал слишком наглым, почувствовав слабость Тризара. Ничего, наместник еще напомнит королю, как их рода веками враждовали. А пока Тризар терпеливо ждал окончания приема, понимая, что ему предстоит церемония прощания. Не желая даже приближаться к довольному Эгралу и его наложнице, Тризар оттягивал момент своего ухода и в итоге остался последним из присутствующих. Как-то так получилось, что он отвлекся на одного из ассасинов, а потом и слуги, и оставшиеся гости разошлись.
Тризар опустился напротив Эграла, чувствуя, что этот момент создали специально. Даже интересно, что хотел сказать ему король? Напомнить, что он его господин?
Не пряча ухмылку, Тризар произнес:
— Я благодарен вам, ваше величество, за достойный прием, оказанный мне. Ваше внимание лестно… особенно мне. Верю, что беды моего славного Эльтарела занимают немалую часть ваших дум.
— Вашими стараниями, наместник, — лениво отозвался Эграл и махнул рукой. Алия покорно налила им обоим темного, почти черного вина из закрытого кувшина. Тризар старался не смотреть на нее, полностью сосредоточившись на Эграле.
— За удачу, — провозгласил король и отпил. Тризар оценил тост, чувствуя двойное дно, и пригубил.
— Удача зависит от милости Забытых Богов, но, думаю, нам они благоволят, ваше величество.
— Безусловно, — подтвердил Эграл, ставя пиалу на столик, и на миг в его глазах Тризару почудилось предвкушение. Наместник насторожился еще сильнее, но ничего не могло подготовить его к тому, что он услышал дальше.
— Я даже готов это подтвердить. К примеру, — король сделал паузу, — исполнить одно из ваших желаний, наместник.
Тризар усмехнулся, но взгляд его оставался холодным и настороженным.
— Больше веры в чудеса, наместник! — задорно рассмеялся Эграл, наслаждаясь смятением противника, а потом хлопнул в ладоши и приказал небрежно, обращаясь к сидящей рядом Алии: — Станцуй для нас. С ножами.
Фальшиво улыбнувшись королю, наложница плавно поднялась и отошла. Музыканты уже ушли, но Алии не нужна была мелодия, чтобы поймать ритм и приковать к себе все взгляды. Сегодня на ней было платье из светлого шелка, на которое были нашиты маленькие плоские золотые колечки. Они напоминали чешую золотой змеи и сейчас тихо звенели в такт движениям.
Тризар понимал, почему Эграл это затеял, и не собирался подыгрывать ему, но его взгляд словно магией притянуло. Алия была прекрасна. Гибкая, стройная танцовщица, чарующая мужчин каждым своим жестом и взглядом. Когда она взяла в руки два коротких изящных кинжала, Тризар понял, что ни за какие блага мира он не отведет взгляда, не сможет. Он наслаждался и сгорал в пламени страсти, наблюдая за прекрасной танцовщицей. Клинки в ее руках лишь добавляли остроты ощущениям. В этот миг ничего больше не существовало для Тризара, только она. Он чувствовал на себе пристальный взгляд Эграла, но прямо сейчас его это не волновало. Все его внимание сосредоточилось на Алии, на прекрасной, чарующей Алии, этой прелестной женщине с душой демона, которая лишала его разума. В этот момент, следя за ее гибкими соблазнительными движениями, он желал ее так страстно, что ничего, никакие запреты, больше не властвовали над ним. Он хотел лишь одного — схватить ее и унести, спрятать ото всего света, хранить и беречь, как самое дорогое сокровище, владеть ее телом и душою…
Продлись танец Алии еще минуту, и Тризар точно не совладал бы с собою — он сгорал в огне страсти, сходил с ума от возбуждения и своей болезненной любви к лживой наложнице, — однако Эграл вдруг хлопнул в ладоши, разрывая гипнотическую магию момента.
— Достаточно, милая, — небрежно произнес он.
Тризар дернулся, переводя взгляд на короля. Эграл был самым искусным лицемером в пустыне, но сейчас он буквально излучал торжество и злое наслаждение, даже не скрывая этого. Тризар впился пальцами в подлокотник дивана, чувствуя, как под ладонью начинает гореть обивка — магия выходила из-под контроля, как и эмоции наместника.
— Восхитительное зрелище, — прохрипел Тризар, стараясь усмирить свой гнев. Крохотным кусочком сознания — все остальное занимали чувства — он понимал, что нельзя выходить из себя. Но как же сложно было удержаться и не врезать этому самодовольному павлину! Тризар просчитал, оступился, позволив себе не только почувствовать симпатию к наложнице Эграла, но проявить свое отношение. Теперь король бил и бил больно, а Тризар ничего не мог сделать, осознавая свое бессилие и глупость.
— Алия чудесна, — согласился Эграл, и повинуясь его жесту, Алия опустилась на ковер рядом с королем, покорно принимая его ласку и похвалу. От этого зрелища Тризару стало тошно — невыносимо было смотреть, как гордая сильная женщина, которая давала достойный отпор наместнику, преклоняется перед королем. Сейчас она была рабыней, а не дерзкой и боевой Алией.
«Тварь!» — зло подумал Тризар и мысленно адресовал Эгралу еще пару нелицеприятных эпитетов.
— Если вы закончили хвастаться, ваше величество, то я предпочел бы откланяться, — процедил Тризар с холодной улыбкой. Эграл ответил ему тем же.
— В отличие от вас, наместник, я не нуждаюсь в демонстрации собственного могущества и превосходства.
