ГЛАВА первая. Мундир и бальное платье
— Этому фанту… Поцеловать адмирала!
— О-о-о!.. — с восторгом и предвкушением слаженно протянули все пять участниц игры, сгрудившиеся возле ведущей, а самая нетерпеливая не сдержалась:
— Ну не томите, кто у нас сегодня самая везучая?!
Ксения Андреевна Щеглова, бессменный секретарь ректора вот уже лет сорок, считала, что для таких игр она уже старовата, но ведущей выступала с удовольствием. Она вытягивала из одной глубокой чаши браслет-пропуск с именем, а из второй такой же — тщательно свёрнутую бумажку, с которой и читала новое задание.
Выдержав театральную паузу, ведущая прочитала имя счастливицы:
— Ева Калинина!
— Ну ничего себе!
— Вот так удача!
— Ева, на твоём месте должна была быть я! — с драмой в голосе вздохнула Томилина Ольга, эффектная брюнетка с кафедры Потусторонних голосов, обладательница великолепной осанки, чувственного низкого голоса и роскошных форм, которые сейчас безупречно подчёркивало строгое чёрное платье с прикрытым редким кружевом выразительным декольте. — Может, поменяемся?
— Думаю, я справлюсь, — улыбнулась Ева и рассеянно поправила кокетливый красновато-рыжий локон, стекающий из высокой причёски к плечу. Нашла взглядом жертву.
Адмирал Дрянин был чертовски хорош собой — назло фамилии, вопреки званию — возмутительно молод и опрометчиво холост, что делало женский интерес к нему особенно сильным. Отсутствие обручального кольца глазастая Оля рассмотрела ещё в самом начале небольшого торжества, посвящённого началу учебного года, и в минувшие пару часов то и дело стреляла в высокого гостя глазами. Даже пыталась познакомиться, но держался Дрянин слишком ровно и прохладно, не навязываться же совсем откровенно!
Нельзя сказать, что немногочисленные молодые женщины, работавшие в университете, страдали от недостатка мужского внимания. Наоборот, когда Ева устраивалась, кадровик ворчал, что берут опять молодую и незамужнюю, и через год снова человека искать: мужчин тут было гораздо больше, холостых и привлекательных хватало и среди преподавателей, и студенты попадались очень резвые.
Но всё же адмирал был хорош и притягивал взгляды. Высокий статный блондин с серыми глазами и стильной стрижкой, на вид не старше тридцати лет, которому очень шёл к лицу синий парадный мундир с золотым шитьём.
И, конечно, интриги добавляло поведение Дрянина. Он не танцевал, сдержанно разговаривал с ректором и ещё какими-то людьми, которых Ева не успела выучить, и вообще держался так, словно прибыл на работу, а не на развлекательный вечер. Кажется, даже ничего не ел и не пил, пусть и поднял официальный тост с не менее официальными поздравлениями от верховного командования, ради которых как будто и приехал. Но вызывало сомнения, что цель эта была единственной.
Вызывало с самого начала, потому что флот не имел отношения к управлению страной, флот — он флот и есть, и потому неясно, отчего с официальной миссией прислали адмирала. Но это могло объясняться его переходом в какую-то структуру более высокого уровня с сохранением звания и регалий, вот только какую? Фамилия и лицо его не были знакомы никому из женского круга, из чего следовал логичный вывод: Дрянин не имел отношения к правительству и потому не светился ни в сети, ни на телевидении. Хотя всё равно странно, как журналисты пропустили такую шикарную фактуру.
А то обстоятельство, что держался он словно на службе, лишь убеждало в справедливости подозрений и побуждало строить новые, о попутных целях. То ли с проверкой какой-то прибыл, то ли вербовать студентов.
Видимый возраст тоже не говорил о его биографии ничего определённого: на то он и видимый. Адмиралу могло быть и пятьдесят, и восемьдесят, да он вообще мог не быть человеком — всё зависело от сущности, которую попробуй угадай. Такие звания в таком возрасте не дают даже по очень хорошей протекции и за выдающийся героизм, а последний и проявить-то как будто было негде: в последние лет двадцать не случалось более-менее серьёзных конфликтов. Разве что геройствовал он на экономическом или научном поприще, но и тогда звание выглядело великоватым.
Но неприступность Дрянина совсем не казалась достойной причиной для отказа от фанта, потому что остальные были того же толка. Ева считала, что лучше попробовать поцеловать этого красавчика, чем танцевать со Смотрителем, как выпало Ольге.
Объективно ничего чудовищного и отталкивающего в том типе не было, только загадочное и зловещее, но стоило оказаться рядом с ним, и Еву пробирало жутью, пробуждавшей внутри сомнения. Так ли уж нужна ей эта работа, и не было бы лучше попытать счастья где-то в другом, более спокойном месте?..
Смотритель пугал. Бесшумными движениями, ковыляющей походкой, длинным тяжёлым плащом, выстиранно-чёрном, но почему-то неизменно чистом, несмотря на то, что он мёл по земле. Но особенно — примитивной деревянной маской, напоминавшей древних языческих истуканов, изъеденных временем. Плохо ошкуренная доска, на которой неведомый резчик не потрудился даже наметить рот, двумя грубыми линиями обозначил нос и залил чернотой овальные провалы глаз. Казалось, Смотритель видел окружающих насквозь и мог сделать с ними что заблагорассудится, не прилагая к тому усилий.
При этом никто из новых знакомых Евы, даже работавших здесь всю жизнь и буквально выросших в этих стенах, толком не знал возможностей и природы Смотрителя. Он отвечал за Университет в самой материальной и приземлённой его части, за старый белокаменный кремль и построенные век назад корпуса, но как он это делал — оставалось неразгаданной тайной. Легенд ходило множество, и Еве, которая впервые приехала сюда меньше недели назад, успели рассказать с десяток, но ни одну из них до сих пор никто не подтвердил. А если кто-то знал истину, делиться ей не спешил.
Нет, адмирал гораздо лучше этого существа. Вдруг ей повезёт больше, чем Ольге, и Дрянин окажется настроен на общение? И даже если откажется от разговора, вряд ли сделает это грубо и оскорбительно, а провал фанта не грозил ничем ужасным, только штрафным бокалом вина и пропуском трёх следующих розыгрышей. Они не соревновались, а отдыхали и получали удовольствие, и отсутствие неприемлемого и опасного было одним из основных условий при написании фантов.
Через несколько мгновений Ева, напутствуемая подначками и нарочито завистливыми вздохами коллег, не спеша, но решительно направилась к цели, тем более собеседник высокого гостя удачно отошёл, чтобы наполнить себе бокал.
— Как вам вечер, господин адмирал? — заговорила женщина, приблизившись.
— Сейчас интереснее, чем минуту назад. — Дрянин чуть склонил голову и ответил вежливой улыбкой. Без стеснения и не скрываясь, он огладил откровенно оценивающим взглядом изгибы женской фигуры, облитой тяжёлым зелёным атласом, — снизу вверх, по талии и неглубокому декольте, по бретельке к игривому локону и немного нервозно теребящим его пальцам, и наконец поднялся к лицу. Увиденным мужчина явно остался доволен, потому что продолжил: — Ваш жребий пал на меня, прекрасная незнакомка?
— Вы проницательны, — улыбнулась она в ответ, не сомневаясь, что получилось достаточно ослепительно. — Меня зовут Ева, господин адмирал.
— В таком случае для вас — Серафим. — Поклон у него вышел отточенно-изящным, ладонь была крупной и твёрдой, а губы, коснувшиеся костяшек пальцев, — мягкими и горячими.
Он задержал её руку в своей дольше положенного и выпустил только после того, как незаметно и будто невзначай приласкал основание ладони кончиками пальцев, не спуская при этом внимательного взгляда с лица новой знакомой. Приятное ощущение отозвалось лёгкой волной мурашек, прокатившейся по внутренней стороне руки от запястья к локтю.
— Какое необычное имя, — искренне заметила Ева. — Очень редкое. Но… вам подходит.
С него действительно можно было писать ангела, уж слишком хорош, но только падшего: из светлого образа выбивались взгляд и повадки. Со стороны посмотришь — само хладнокровие, а рядом с ним женщина вдруг ощутила себя дичью, на которую открыт сезон охоты. Ничего, кроме единственного лёгкого прикосновения, Серафим не допустил, смотрел в лицо, но веяло от него чем-то этаким, необъяснимо-манящим. Так и хотелось сказать — порочным.
Похоже, Ольге просто не повезло оказаться не в его вкусе.
Или повезло?..
— Обладательниц вашего я тоже до сих пор не встречал. Очень красивое, — вернул немудрёный комплимент адмирал и спросил вполне дружелюбно: — Что именно выпало на мою долю? Танец?
— Нет, но я бы от него не отказалась, — безмятежно улыбнулась Ева.
Намёк оказался более чем прозрачным, а мужчина — настроенным его понять. Он протянул руку.
— В таком случае позвольте вас пригласить.
Ева уверенно вложила пальцы в сильную ладонь, и позволила увлечь себя в дальний конец зала, наполненный музыкой и движением и отделённый от остального пространства пеленой чар, приглушавших музыку и позволявших желающим отдыхать, не споря с музыкальными колонками.
Гражданский Государственный Обоесторонний Университет не входил в десятку самых больших в стране, но всё же принимал в год несколько сотен студентов, так что и преподавательский состав насчитывал около трёхсот специалистов. На сегодняшний вечер пришли не все, так что большая парадная зала, где в древние времена здешний князь принимал гостей, позволила присутствующим разместиться вольготно.
Ева не слишком хорошо умела танцевать, и пока они дошли до полога, успела заволноваться, прислушиваясь к музыке. И зачем она заговорила об этом танце? Ещё не хватало оттоптать ему ботинки в своей неуклюжести…
Но когда прежняя мелодия сменилась медленными тактами кружели, под которые они и шагнули за полог, Калинина немного успокоилась. Этот простой потомок вальса и выдумали-то для того, чтобы танцевать его без особенной подготовки, и все немногочисленные простые шаги Ева знала.
А потом её повёл адмирал, и стало понятно, что все тревоги были пусты и напрасны. Потому что танцевал он столь же безупречно, как выглядел, и даже ещё лучше, и с таким партнёром можно было вообще ничего не уметь, лишь позволить себе расслабиться и суметь довериться чужой воле.
Ладонь женщины — в крепкой надёжной руке, вторая — на плече, на плотной и мягкой ткани кителя, под которой статный, сильный и уверенный мужчина. Его вторая рука — на её талии, ни на сантиметр ниже, и расстояние между телами танцоров точно выверенное — кажется, Серафим даже не задумывался о том, каким его стоит выдерживать.
Ни малейшего намёка на непристойность или пошлость, но… Вежливая и сдержанная близость этого мужчины волновала сильнее, чем у иного — откровенные объятья и поцелуи. Рядом с адмиралом сердце колотилось излишне торопливо, невидимые волоски на шее вставали дыбом, а в груди словно надулся небольшой холодный шарик, мешавший нормально дышать. Тонкие, но красиво очерченные губы мужчины манили, и Ева едва могла отвести от них взгляд.
Аура силы? Животный магнетизм? Обещание во взгляде грозовых тёмно-серых глаз? Не понять и не выразить словами, но Ева точно не сталкивалась с таким раньше, и сейчас не могла удержаться, чтобы не попытаться поймать это ощущение, удержать подольше и разобраться в нём. Проклятое любопытство.
Прода от 16.05.2023, 20:30
— Итак, ваш фант — не танец, — заговорил адмирал через несколько секунд, когда приноровился к ритму и партнёрше, а та окончательно доверилась его рукам. Музыка играла громко, но не настолько, чтобы мешать говорить, находясь так близко друг к другу, а неспешные вращения, из которых состояла кружель, особенно располагали к этому.
— Увы, нет. Вы любите танцевать? — Ева сумела сглотнуть ком в горле и заговорить с положенной непринуждённостью.
— Иногда и другие танцы. — Серафим улыбнулся каким-то своим мыслям. Намёк был слишком многогранным, чтобы растолковать однозначно, и Ева предпочла его не заметить. — А вы?
— До сих пор думала, что не слишком люблю. Наверное, мне не везло с партнёрами. Вы так уверенно ведёте…
— Богатый опыт, хотя я давно не практиковался. Не было подходящей партнёрши. Кто бы мог подумать, что я встречу её здесь, — добавил адмирал с лёгкой задумчивостью.
— Вы мне льстите, я плохо танцую, — справедливости ради возразила Ева.
— А я и не говорил о хорошей танцовщице. Только о подходящей партнёрше. — Улыбка вышла лукаво-хищной, и даже показалось странным, что после он не облизнулся.
— И в чём разница?
— О, это просто. Танцовщица хорошо танцует сама, партнёрша — позволяет себя вести, они не всегда сочетаются в одной женщине, — с видимой охотой пояснил он. — И лучше второе без первого, чем наоборот.
Шарик в груди неприятно царапнул Еву вдруг отросшими колючками, но это ощущение она задавила, даже не пытаясь разобраться. Они просто обсуждают танцы, и в этом своём утверждении он не сказал ничего нового, не нужно искать подтекст и другие смыслы, как бы ни хотелось. Тем более сейчас отдаваться на волю партнёра было приятно. Сильная ладонь придерживала и горячила спину сквозь ткань платья. Случайные прикосновения, жёсткие шнуры аксельбанта под ладонью, близость сильного мужского тела… запах.
У него был странный, непривычный и очень слабый парфюм, так что приходилось — и хотелось — принюхиваться. Больше всего запах напоминал осенний лес после дождя — что-то холодное, прелое, горьковатое. Но приятное, волнующее и вызывающее в душе неопределённое смутное шевеление. Была в этом запахе какая-то тревожная, пронзительная нота…
Но Ева решительно отмахнулась от этих мыслей, как и от прочих опасений, и предпочла просто насладиться танцем, которому хотелось отдаться полностью и даже прикрыть глаза, чтобы ничто не отвлекало от музыки и партнёра. И когда зазвучали последние такты популярной мелодии, Ева испытала неожиданно острое сожаление.
— Ах да, фант! Мне выпало поцеловать вас, Серафим, — заговорила она, когда мужчина снова уверенно вёл её, только на этот раз — прочь от танцующих. — Надеюсь, это никак не оскорбит вас?
— Меня оскорбляет предположение, будто подобное может оскорбить, — весело заверил он и остановился, миновав чародейскую завесу. — Выполняйте ваше задание.
Он слегка склонился, чтобы женщине было удобнее. Улыбался в этот раз широко, с предвкушением, и следил за ней неотрывно и внимательно, словно кот за мышью.
Ева встряхнулась, отгоняя это ощущение. Немного приподнявшись на носочках, поцеловала мужчину в уголок губ, возле завлекательной ямочки, которая появлялась на его левой щеке от широкой улыбки.
— А вот теперь я чувствую себя обманутым, — рассеянно заметил адмирал, выпрямившись.
— Не понимаю, о чём вы, — безмятежно улыбнулась Ева. — Спасибо за танец и помощь в исполнении фанта. Хорошего отдыха!
Она вежливо склонила голову и решительно направилась в угол к коллегам, отчётливо ощущая между лопатками внимательный взгляд. Понимала, что это её отступление больше походило на бегство, но прежде чем продолжать общение с этим мужчиной, стоило прийти в себя и успокоить ощущения, которые разбередило это короткое знакомство.
Определённо, адмирал был чертовски хорош. Слишком хорош, чтобы сближаться с ним сильнее. У Евы были совсем другие планы на сегодняшний вечер, включавшие в себя спокойный сон перед завтрашним насыщенным днём, когда начнут прибывать студенты, и совершенно точно не включавшие этого блондина.
