И без того не самое радужное настроение потихоньку начало проклёвываться мелкими ростками раздражения, которые мужчина, однако, принялся старательно в себе душить. Срываться на одного из немногих верных людей — в любом случае не лучшая идея. — А если желаешь доказательств — изволь. Она почти полностью и совершенно безотчётно доверяет мне. Думаешь, потому, что доверял Ераший? Да грока облезлого! Она понятия не имеет об этом. Просто я оказался в нужное время в нужном месте, поддержал и позаботился о ней. Всё.
— Но это же ты, — хмыкнул ужастик.
— Объяснить, почему это особенно хорошо иллюстрирует мои слова? — Ильнар вопросительно выгнул бровь.
— Да не надо, я уже и так всё осознал, — поморщился Тагренай. — Это я знаю, что ты — это ты, а для неё ты страшный чужой человек с дурной репутацией, которого половина Совета подозревает в причастности к убийству короля и желании узурпировать власть. И не высказывается только потому, что боится.
— Ты немного утрируешь, но я рад, что здравый смысл где-то там всё же сохранился, — смягчаясь, проговорил Тавьер. — Ладно, раз ты не хочешь уходить, не будем терять времени. Напоминаю, что завтра на закате состоится церемония прощания с Ерашием Третьим. Наследника таскать ни к чему, а вот Олира обязана там присутствовать. Слушаю твои соображения по этому поводу.
За разговором время до появления остальных участников совещания во главе с Лавилем прошло незаметно и плодотворно, определились не только с местом, но и вчерне набросали план скорбного мероприятия.
Кроме Тавьера с обоими помощниками, на совещание позвали начальника контрразведки Танира — типа настолько незаметной наружности, насколько это возможно. Это был как раз тот случай, когда профессия выбрала человека, а не наоборот. Ну и Марьян присутствовал, начальник криминалистического корпуса, желчный сухощавый мужчина неопределённого возраста. Его служащие обычно удовлетворяли нужды городской стражи, но теперь на лучших из них лежал очень тяжёлый груз ответственности: именно от этих людей напрямую зависел ход расследования.
— Ладно, давайте начнём. Кому есть что сказать? Марьян?
— Удружили вы, конечно, — крякнул старший криминалист. — У меня чуть весь отдел танатологии не подал в отставку.
— А разве там было что-то настолько сложное? — озадачился Ильнар. — Мне казалось, картина вполне ясная, требовалось только достать фрагменты и снять с них следы, разве нет?
— Достать фрагменты из королевского трупа, — поправил тот. — Никто, знаете ли, не хотел брать на себя ответственность за потрошение высочайшей персоны, насилу уговорил. Чуть самому не пришлось молодость вспоминать!
— Ну извини, я бы тоже с удовольствием обошёлся без такой ответственности, однако убийца о нас не позаботился. По бомбе есть какие-то новости?
— Давай лучше я расскажу, — вызвался Лавиль. — У меня все отчёты сведены. В сухом остатке мы имеем сложное вещество, название которого я могу тебе только по шпаргалке прочитать, немного магии и чудовищно сложную механику. Проверили наших, местных умельцев, подняли осведомителей, поговорили с нужными людьми... В общем, процентов девяносто, что поделка эта — контрабанда из Пеналона.
— Упреждая твой вопрос, ни по каким известным постоянным каналам она, скорее всего, не проходила, по дипломатическим в том числе, — вставил Танир. — Что-то индивидуальное и от человека, вероятно, не имеющего связей в знакомых мне источниках. Увы.
— Есть тонкая ниточка, но там... сложно. Я с тобой после поговорю, — предупредил Лавиль. — А кроме этого, мы установили, что устройство было заложено две недели назад плюс-минус неделя.
— Какая точность, — хмыкнул Ильнар.
— Ну уж какая есть, — проворчал Марьян. — Скажи спасибо, что не месяц.
— Спасибо, — послушно сказал Тавьер. — А по мотивам и подозреваемым?
— Непонятно, — вздохнул Лавиль. — В Глоссе за это время побывали решительно все заинтересованные лица, и каждый из них имел возможность заложить бомбу. Конечно, без магии в процессе не обошлось, всё же сиденье вскрыли и потом залатали. Но это, скорее всего, было стандартное ремонтное заклинание, которое вполне могло содержаться в дешёвом типовом амулете из тех, что можно купить в любой лавке за несколько щитов. Аккуратно вскрыли обивку, вынули пару пружин и часть набивки, поставили бомбу, взвели её и зарастили разрез — дело двух минут, и на такие чары не среагирует ни одна защита.
— Ясно. Как ведут себя фигуранты сейчас?
— В большинстве своём так, словно именно они — убийцы, — поморщился Ондар. — Да глупо рассчитывать на то, что кто-то проявит себя сейчас. Все, кто мог воспользоваться ситуацией в своих интересах, пользуются. А кто не пользуется — тем более подозрителен: вдруг выжидает! Я подумывал над провокациями, чтобы убийца проявил себя, но с этим пока очень сложно. Нужно хоть немного сузить круг подозреваемых!
Совещание в итоге продлилось недолго. Многого сказать по делу никто не сумел, а задерживать занятых людей пустопорожней болтовнёй не хотелось. В итоге решили «продолжать в том же духе», а Марьян пообещал предоставить королевский труп в отличном состоянии, чтобы «как живой». На что Ильнар возразил, что живого им точно не надо во избежание нехороших подозрений, достаточно просто приличного вида без зловещих дыр и кривых швов на открытых частях тела.
После все разошлись по своим делам, а Ильнар обратился к Лавилю:
— Ну давай рассказывай, что там у тебя за секретная ниточка?
— Шило, — коротко уронил Ондар. — Мне дали понять, что есть кое-что сверх известного шушере, но разговаривать со мной он не пожелал. Причём сложилось впечатление, что ничего этакого ему от тебя не надо, просто блажь. Передали, что часов в одиннадцать Шило будет ужинать в «Мёртвой лилии», и если ты составишь ему компанию, сумеешь разжиться чем-то полезным.
— Ясно, — неопределённо кивнул Ильнар. — Значит, придётся идти ночью в ресторан. Спасибо, если что узнаю — расскажу.
— Один пойдёшь? — уточнил Лавиль.
— Конечно. Откуда такое недоверие к моим способностям провести сложные переговоры?
— Это не недоверие, а разумное опасение, — возразил Ондар. — Если убьют ещё и тебя, Турану не поздоровится.
— Спасибо за высокую оценку моего предназначения, но других вариантов всё равно нет. Только без самодеятельности, ладно? Знаешь же, Шило не оценит.
— Знаю и не собираюсь лезть. Но сам понимаешь, радоваться тут нечему. Ладно, подробный отчёт я тебе отдал, пойду дальше ловить ветер, вдруг повезёт.
Ильнар кивнул на прощание и задумчиво уставился на лист бумаги, исписанный убористым, ровным, как по линейке, почерком Лавиля, хотя сосредоточиться на тексте никак не получалось.
Шило. Некоронованный ночной король Глоссы. Не очень сильный, но весьма умелый маг Хаоса, в юности успевший отслужить стране на Эштарской границе. Хитрый, умный, изворотливый, со своеобразной логикой, но... из тех подонков, с которыми можно работать и существование которых Тавьер не то что допускал — почти поощрял. Просто потому, что до конца искоренить преступность невозможно, так пусть всем заправляет человек умный и имеющий свой кодекс чести.
Разумеется, такой точки зрения Ильнар придерживался молча, её и из своих разделяли далеко не все. Например, Тавьер не взялся бы предсказать реакцию порой болезненно идеалистичного Анагора на предосудительные знакомства любимого начальства. В курсе, разумеется, был король, хотя и делал вид, что не знает. Ну и Лавиль. Просто потому, что самого Ондара Ильнар тоже когда-то давно выудил со дна, и основную школу жизни воздушник прошёл не в учебном заведении для магически одарённых детей и уж тем более не под крылышком специально нанятых заботливых наставников, а на улицах Глоссы. До какого-то момента — банальная судьба для сына проститутки. И если бы не знакомство с будущим начальником, Лавиль со своим умом и магическими талантами мог сделать отличную преступную карьеру.
А уж как Тавьер свёл столь полезные, но весьма спорные с моральной точки зрения знакомства, и при каких обстоятельствах собственная мораль молодого аристократа и офицера приобрела прежде несвойственную ей гибкость, сейчас уже мало кто мог вспомнить и уж вовсе единицы знали точно. Валар Тангор знал, боевой друг молодости, дружба с которым давно сошла на нет, оставив взаимоуважение и одно общее дело. Бывший наёмный убийца Шило знал и помалкивал — у него тоже сохранились какие-то остатки воинской чести, да и ссориться с начальником Тайной канцелярии, теряя такое ценное знакомство, не хотелось. А остальные... Если кто-то ещё из долгожителей помнил, то весьма в общих чертах, других непосредственных свидетелей тех давних событий уже не осталось: наркотический угар обитателей дешёвых притонов не способствует крепкой памяти и тем более долгой жизни.
Каждый раз, встречаясь по велению службы с кем-то из людей сорта Шила, Ильнар словно окунался в прошлое. В вонючую грязную лужу, которая когда-то смыла с него идеализм и аристократический лоск, испачкала понимание чести и до дыр разъела веру в людей.
Однажды король обмолвился, что, будь Тавьер безупречно чистым и благородным, Туран лишился бы одной из своих важных опор — Тайной канцелярии в том виде, в каком она существовала сейчас. И вся жизнь только убеждала Ильнара в давно сложившемся мнении: выполняя такую работу, нельзя остаться с чистыми руками. Ну или лично он подобного не умел.
Впрочем, долго предаваться меланхолии и бесплодным мыслям о несбывшемся и неизбежном Тавьер не стал и вскоре сосредоточился на отчёте, чтобы познакомиться с деталями. Потом просмотрел несколько донесений, провёл несколько важных бесед... и день незаметно сменился вечером.
Королевские покои
Явись Тавьер получасом ранее, и в гостиной на половине королевы он нашёл бы только скучающую Даршарай: её величество проводила время с сыном, и охранница не испытывала желания наблюдать за их общением. Но мужчине повезло, к его приходу обе сидели с книгами. Хотя у Ильнара сложилось смутное и необоснованное ощущение, что он нарушил очень оживлённый и приятный обеим разговор.
— Добрый вечер, ваше величество, рена Ла`Таир, — поприветствовал он женщин. — Тагренай сообщил, что вы желаете знать о ходе расследования, и я, как обещал, пришёл ответить на вопросы.
— Добрый вечер, — хором откликнулись женщины.
— Мне подождать снаружи? — тут же проявила сознательность Даршарай.
— Лучше в будуаре, — королева кивнула на дверь.
Разговор о расследовании получился коротким: даже если бы Тавьер хотел, многого бы он не мог сказать, потому что и сам не знал. Однако с приятным удивлением обнаружил, что королева хорошо понимает в некоторых весьма специфичных вещах. Например, неплохо представляет себе сам ход расследования и отлично — лучше самого Ильнара — разбирается во взрывчатых веществах. Правда, объяснение последней странности Тавьер и сам быстро нашёл: горная добыча в виде нескольких рудников и карьеров составляла почти всю промышленность маленькой Фоссы. А в отсутствие сыновей не удивляло, что дочери королевской семьи разбирались в таких вопросах.
Вообще, надо думать, именно Олиру готовили в наследницы. Даже странно, что при таком раскладе её отдали замуж в чужую страну. Разве что Ераший не соглашался на другую и просто не оставил Фоссе выбора — конфликт с Тураном вряд ли был им нужен.
Последний вопрос, почему именно старшая принцесса, Ильнар, кстати, королю задавал, но вразумительного ответа тогда не получил. Ераший только отмахнулся, что она производит благоприятное впечатление, и безопасник не стал копать дальше. Дела короля — это дела короля, а Тавьер предпочитал не лезть в то, что его не касается. Сейчас жалел. Вряд ли Олира сама могла ответить на этот вопрос.
— Досадно, что так мало удалось узнать, — посетовала в конце концов королева.
— Не спорю. Но принимать поражение пока никто не собирается, — заверил Ильнар. — Вы обдумали мой вчерашний вопрос?
— Обдумала, но ещё не готова дать ответ, — нехотя призналась она. И добавила, слабо улыбнувшись: — Пока не знаю, что страшнее: взять судьбу в свои руки или кому-то доверить.
— Эта точка зрения уже говорит о многом, — заметил мужчина. — Как минимум о том, что вы правильно понимаете ситуацию. Скажите, ваше величество, ведь ваши родители намеревались передать власть именно вам?
— Они действительно всерьёз обдумывали этот вариант, — медленно кивнула Олира, не видя смысла юлить в таком вопросе.
— Тогда почему так легко согласились отдать вас Турану? Или все принцессы Фоссы получили примерно одинаковое образование?
— Вы угадали, мы вполне взаимозаменяемы, — улыбнулась женщина. — Но скорее дело в том, что именно я была запасным вариантом. Основные надежды отец возлагает на Олену, она третья по старшинству и обладает куда более подходящим характером.
— Что вы подразумеваете под «подходящим»?
— Она гораздо жёстче и решительней меня, а ещё виртуозно плетёт интриги, — ответила королева. — Не удивлюсь, если Олена приложила руку к моему замужеству.
— И вы на неё не сердитесь?
— За что? — искренне развеселилась Олира. — Она очень старательно устраивает судьбы всех сестёр, и я, как и все они, не могу назвать себя недовольной. Да, я в чужой стране, но у меня есть сын. Конечно, смерть его величества и последующие события сложно назвать приятными, но предвидеть такой исход не мог никто.
— Занятно, — проговорил Ильнар.
— Что именно?
— Вы, ваш брак. Я всё больше жалею, что не расспросил тогда Ерашия подробнее о его выборе, удовлетворившись ответом о вашей непохожести на Дайру. Не верится в случайное совпадение. Хотя, может быть, боги решили проявить благосклонность к Турану и смягчить последствия гибели короля.
— Вы мне льстите.
— Хвалю авансом, — поправил Тавьер.
— С далеко идущими планами?
— А это уже зависит от вас, — мужчина развёл руками. — Просто вы в самом деле очень не похожи на Дайру. В это сложно поверить, к этому предстоит привыкнуть и научиться с этим работать.
— Вы так говорите, как будто я уже изъявила желание принять на себя королевские обязанности, — раздосадованно вздохнула Олира.
— Думаю, это только вопрос времени.
— Какое горячее и настойчивое желание всеми силами отмежеваться от власти. Вы заставляете меня подозревать что-то нехорошее, — слабо улыбнулась королева. — И вообще как-то всё это очень забавно и неубедительно выглядит. Придворные грызутся за власть, а мы тут с вами сидим и вежливо пытаемся свалить эту сомнительную честь друг на друга.
— Турану с нами повезло, — рассмеялся Тавьер.
— Скажите, а какой она была? Дайра. Я слышала очень нелестные отзывы, но не знаю, можно ли им доверять.
— Единственное, что роднит её с вами, она тоже была неглупа, — медленно проговорил Ильнар.
Улыбка сошла с его лица, а смягчённый искренним весельем взгляд вернул привычную остроту. И Олира в этот момент почувствовала себя странно. Словно в Тавьере уживалось два разных человека, и сейчас перед королевой сидел тот, с которым она изредка пересекалась в коридорах дворца, а не тот, который опекал её после взрыва, с которым было на удивление легко обсуждать серьёзные вопросы и вообще спокойно. Умом Олира, конечно, понимала, что дело совсем не в безопаснике, а в её собственном восприятии, но от этого ощущение не делалось менее странным.
— Но это же ты, — хмыкнул ужастик.
— Объяснить, почему это особенно хорошо иллюстрирует мои слова? — Ильнар вопросительно выгнул бровь.
— Да не надо, я уже и так всё осознал, — поморщился Тагренай. — Это я знаю, что ты — это ты, а для неё ты страшный чужой человек с дурной репутацией, которого половина Совета подозревает в причастности к убийству короля и желании узурпировать власть. И не высказывается только потому, что боится.
— Ты немного утрируешь, но я рад, что здравый смысл где-то там всё же сохранился, — смягчаясь, проговорил Тавьер. — Ладно, раз ты не хочешь уходить, не будем терять времени. Напоминаю, что завтра на закате состоится церемония прощания с Ерашием Третьим. Наследника таскать ни к чему, а вот Олира обязана там присутствовать. Слушаю твои соображения по этому поводу.
За разговором время до появления остальных участников совещания во главе с Лавилем прошло незаметно и плодотворно, определились не только с местом, но и вчерне набросали план скорбного мероприятия.
Кроме Тавьера с обоими помощниками, на совещание позвали начальника контрразведки Танира — типа настолько незаметной наружности, насколько это возможно. Это был как раз тот случай, когда профессия выбрала человека, а не наоборот. Ну и Марьян присутствовал, начальник криминалистического корпуса, желчный сухощавый мужчина неопределённого возраста. Его служащие обычно удовлетворяли нужды городской стражи, но теперь на лучших из них лежал очень тяжёлый груз ответственности: именно от этих людей напрямую зависел ход расследования.
— Ладно, давайте начнём. Кому есть что сказать? Марьян?
— Удружили вы, конечно, — крякнул старший криминалист. — У меня чуть весь отдел танатологии не подал в отставку.
— А разве там было что-то настолько сложное? — озадачился Ильнар. — Мне казалось, картина вполне ясная, требовалось только достать фрагменты и снять с них следы, разве нет?
— Достать фрагменты из королевского трупа, — поправил тот. — Никто, знаете ли, не хотел брать на себя ответственность за потрошение высочайшей персоны, насилу уговорил. Чуть самому не пришлось молодость вспоминать!
— Ну извини, я бы тоже с удовольствием обошёлся без такой ответственности, однако убийца о нас не позаботился. По бомбе есть какие-то новости?
— Давай лучше я расскажу, — вызвался Лавиль. — У меня все отчёты сведены. В сухом остатке мы имеем сложное вещество, название которого я могу тебе только по шпаргалке прочитать, немного магии и чудовищно сложную механику. Проверили наших, местных умельцев, подняли осведомителей, поговорили с нужными людьми... В общем, процентов девяносто, что поделка эта — контрабанда из Пеналона.
— Упреждая твой вопрос, ни по каким известным постоянным каналам она, скорее всего, не проходила, по дипломатическим в том числе, — вставил Танир. — Что-то индивидуальное и от человека, вероятно, не имеющего связей в знакомых мне источниках. Увы.
— Есть тонкая ниточка, но там... сложно. Я с тобой после поговорю, — предупредил Лавиль. — А кроме этого, мы установили, что устройство было заложено две недели назад плюс-минус неделя.
— Какая точность, — хмыкнул Ильнар.
— Ну уж какая есть, — проворчал Марьян. — Скажи спасибо, что не месяц.
— Спасибо, — послушно сказал Тавьер. — А по мотивам и подозреваемым?
— Непонятно, — вздохнул Лавиль. — В Глоссе за это время побывали решительно все заинтересованные лица, и каждый из них имел возможность заложить бомбу. Конечно, без магии в процессе не обошлось, всё же сиденье вскрыли и потом залатали. Но это, скорее всего, было стандартное ремонтное заклинание, которое вполне могло содержаться в дешёвом типовом амулете из тех, что можно купить в любой лавке за несколько щитов. Аккуратно вскрыли обивку, вынули пару пружин и часть набивки, поставили бомбу, взвели её и зарастили разрез — дело двух минут, и на такие чары не среагирует ни одна защита.
— Ясно. Как ведут себя фигуранты сейчас?
— В большинстве своём так, словно именно они — убийцы, — поморщился Ондар. — Да глупо рассчитывать на то, что кто-то проявит себя сейчас. Все, кто мог воспользоваться ситуацией в своих интересах, пользуются. А кто не пользуется — тем более подозрителен: вдруг выжидает! Я подумывал над провокациями, чтобы убийца проявил себя, но с этим пока очень сложно. Нужно хоть немного сузить круг подозреваемых!
Совещание в итоге продлилось недолго. Многого сказать по делу никто не сумел, а задерживать занятых людей пустопорожней болтовнёй не хотелось. В итоге решили «продолжать в том же духе», а Марьян пообещал предоставить королевский труп в отличном состоянии, чтобы «как живой». На что Ильнар возразил, что живого им точно не надо во избежание нехороших подозрений, достаточно просто приличного вида без зловещих дыр и кривых швов на открытых частях тела.
После все разошлись по своим делам, а Ильнар обратился к Лавилю:
— Ну давай рассказывай, что там у тебя за секретная ниточка?
— Шило, — коротко уронил Ондар. — Мне дали понять, что есть кое-что сверх известного шушере, но разговаривать со мной он не пожелал. Причём сложилось впечатление, что ничего этакого ему от тебя не надо, просто блажь. Передали, что часов в одиннадцать Шило будет ужинать в «Мёртвой лилии», и если ты составишь ему компанию, сумеешь разжиться чем-то полезным.
— Ясно, — неопределённо кивнул Ильнар. — Значит, придётся идти ночью в ресторан. Спасибо, если что узнаю — расскажу.
— Один пойдёшь? — уточнил Лавиль.
— Конечно. Откуда такое недоверие к моим способностям провести сложные переговоры?
— Это не недоверие, а разумное опасение, — возразил Ондар. — Если убьют ещё и тебя, Турану не поздоровится.
— Спасибо за высокую оценку моего предназначения, но других вариантов всё равно нет. Только без самодеятельности, ладно? Знаешь же, Шило не оценит.
— Знаю и не собираюсь лезть. Но сам понимаешь, радоваться тут нечему. Ладно, подробный отчёт я тебе отдал, пойду дальше ловить ветер, вдруг повезёт.
Ильнар кивнул на прощание и задумчиво уставился на лист бумаги, исписанный убористым, ровным, как по линейке, почерком Лавиля, хотя сосредоточиться на тексте никак не получалось.
Шило. Некоронованный ночной король Глоссы. Не очень сильный, но весьма умелый маг Хаоса, в юности успевший отслужить стране на Эштарской границе. Хитрый, умный, изворотливый, со своеобразной логикой, но... из тех подонков, с которыми можно работать и существование которых Тавьер не то что допускал — почти поощрял. Просто потому, что до конца искоренить преступность невозможно, так пусть всем заправляет человек умный и имеющий свой кодекс чести.
Разумеется, такой точки зрения Ильнар придерживался молча, её и из своих разделяли далеко не все. Например, Тавьер не взялся бы предсказать реакцию порой болезненно идеалистичного Анагора на предосудительные знакомства любимого начальства. В курсе, разумеется, был король, хотя и делал вид, что не знает. Ну и Лавиль. Просто потому, что самого Ондара Ильнар тоже когда-то давно выудил со дна, и основную школу жизни воздушник прошёл не в учебном заведении для магически одарённых детей и уж тем более не под крылышком специально нанятых заботливых наставников, а на улицах Глоссы. До какого-то момента — банальная судьба для сына проститутки. И если бы не знакомство с будущим начальником, Лавиль со своим умом и магическими талантами мог сделать отличную преступную карьеру.
А уж как Тавьер свёл столь полезные, но весьма спорные с моральной точки зрения знакомства, и при каких обстоятельствах собственная мораль молодого аристократа и офицера приобрела прежде несвойственную ей гибкость, сейчас уже мало кто мог вспомнить и уж вовсе единицы знали точно. Валар Тангор знал, боевой друг молодости, дружба с которым давно сошла на нет, оставив взаимоуважение и одно общее дело. Бывший наёмный убийца Шило знал и помалкивал — у него тоже сохранились какие-то остатки воинской чести, да и ссориться с начальником Тайной канцелярии, теряя такое ценное знакомство, не хотелось. А остальные... Если кто-то ещё из долгожителей помнил, то весьма в общих чертах, других непосредственных свидетелей тех давних событий уже не осталось: наркотический угар обитателей дешёвых притонов не способствует крепкой памяти и тем более долгой жизни.
Каждый раз, встречаясь по велению службы с кем-то из людей сорта Шила, Ильнар словно окунался в прошлое. В вонючую грязную лужу, которая когда-то смыла с него идеализм и аристократический лоск, испачкала понимание чести и до дыр разъела веру в людей.
Однажды король обмолвился, что, будь Тавьер безупречно чистым и благородным, Туран лишился бы одной из своих важных опор — Тайной канцелярии в том виде, в каком она существовала сейчас. И вся жизнь только убеждала Ильнара в давно сложившемся мнении: выполняя такую работу, нельзя остаться с чистыми руками. Ну или лично он подобного не умел.
Впрочем, долго предаваться меланхолии и бесплодным мыслям о несбывшемся и неизбежном Тавьер не стал и вскоре сосредоточился на отчёте, чтобы познакомиться с деталями. Потом просмотрел несколько донесений, провёл несколько важных бесед... и день незаметно сменился вечером.
Королевские покои
Явись Тавьер получасом ранее, и в гостиной на половине королевы он нашёл бы только скучающую Даршарай: её величество проводила время с сыном, и охранница не испытывала желания наблюдать за их общением. Но мужчине повезло, к его приходу обе сидели с книгами. Хотя у Ильнара сложилось смутное и необоснованное ощущение, что он нарушил очень оживлённый и приятный обеим разговор.
— Добрый вечер, ваше величество, рена Ла`Таир, — поприветствовал он женщин. — Тагренай сообщил, что вы желаете знать о ходе расследования, и я, как обещал, пришёл ответить на вопросы.
— Добрый вечер, — хором откликнулись женщины.
— Мне подождать снаружи? — тут же проявила сознательность Даршарай.
— Лучше в будуаре, — королева кивнула на дверь.
Разговор о расследовании получился коротким: даже если бы Тавьер хотел, многого бы он не мог сказать, потому что и сам не знал. Однако с приятным удивлением обнаружил, что королева хорошо понимает в некоторых весьма специфичных вещах. Например, неплохо представляет себе сам ход расследования и отлично — лучше самого Ильнара — разбирается во взрывчатых веществах. Правда, объяснение последней странности Тавьер и сам быстро нашёл: горная добыча в виде нескольких рудников и карьеров составляла почти всю промышленность маленькой Фоссы. А в отсутствие сыновей не удивляло, что дочери королевской семьи разбирались в таких вопросах.
Вообще, надо думать, именно Олиру готовили в наследницы. Даже странно, что при таком раскладе её отдали замуж в чужую страну. Разве что Ераший не соглашался на другую и просто не оставил Фоссе выбора — конфликт с Тураном вряд ли был им нужен.
Последний вопрос, почему именно старшая принцесса, Ильнар, кстати, королю задавал, но вразумительного ответа тогда не получил. Ераший только отмахнулся, что она производит благоприятное впечатление, и безопасник не стал копать дальше. Дела короля — это дела короля, а Тавьер предпочитал не лезть в то, что его не касается. Сейчас жалел. Вряд ли Олира сама могла ответить на этот вопрос.
— Досадно, что так мало удалось узнать, — посетовала в конце концов королева.
— Не спорю. Но принимать поражение пока никто не собирается, — заверил Ильнар. — Вы обдумали мой вчерашний вопрос?
— Обдумала, но ещё не готова дать ответ, — нехотя призналась она. И добавила, слабо улыбнувшись: — Пока не знаю, что страшнее: взять судьбу в свои руки или кому-то доверить.
— Эта точка зрения уже говорит о многом, — заметил мужчина. — Как минимум о том, что вы правильно понимаете ситуацию. Скажите, ваше величество, ведь ваши родители намеревались передать власть именно вам?
— Они действительно всерьёз обдумывали этот вариант, — медленно кивнула Олира, не видя смысла юлить в таком вопросе.
— Тогда почему так легко согласились отдать вас Турану? Или все принцессы Фоссы получили примерно одинаковое образование?
— Вы угадали, мы вполне взаимозаменяемы, — улыбнулась женщина. — Но скорее дело в том, что именно я была запасным вариантом. Основные надежды отец возлагает на Олену, она третья по старшинству и обладает куда более подходящим характером.
— Что вы подразумеваете под «подходящим»?
— Она гораздо жёстче и решительней меня, а ещё виртуозно плетёт интриги, — ответила королева. — Не удивлюсь, если Олена приложила руку к моему замужеству.
— И вы на неё не сердитесь?
— За что? — искренне развеселилась Олира. — Она очень старательно устраивает судьбы всех сестёр, и я, как и все они, не могу назвать себя недовольной. Да, я в чужой стране, но у меня есть сын. Конечно, смерть его величества и последующие события сложно назвать приятными, но предвидеть такой исход не мог никто.
— Занятно, — проговорил Ильнар.
— Что именно?
— Вы, ваш брак. Я всё больше жалею, что не расспросил тогда Ерашия подробнее о его выборе, удовлетворившись ответом о вашей непохожести на Дайру. Не верится в случайное совпадение. Хотя, может быть, боги решили проявить благосклонность к Турану и смягчить последствия гибели короля.
— Вы мне льстите.
— Хвалю авансом, — поправил Тавьер.
— С далеко идущими планами?
— А это уже зависит от вас, — мужчина развёл руками. — Просто вы в самом деле очень не похожи на Дайру. В это сложно поверить, к этому предстоит привыкнуть и научиться с этим работать.
— Вы так говорите, как будто я уже изъявила желание принять на себя королевские обязанности, — раздосадованно вздохнула Олира.
— Думаю, это только вопрос времени.
— Какое горячее и настойчивое желание всеми силами отмежеваться от власти. Вы заставляете меня подозревать что-то нехорошее, — слабо улыбнулась королева. — И вообще как-то всё это очень забавно и неубедительно выглядит. Придворные грызутся за власть, а мы тут с вами сидим и вежливо пытаемся свалить эту сомнительную честь друг на друга.
— Турану с нами повезло, — рассмеялся Тавьер.
— Скажите, а какой она была? Дайра. Я слышала очень нелестные отзывы, но не знаю, можно ли им доверять.
— Единственное, что роднит её с вами, она тоже была неглупа, — медленно проговорил Ильнар.
Улыбка сошла с его лица, а смягчённый искренним весельем взгляд вернул привычную остроту. И Олира в этот момент почувствовала себя странно. Словно в Тавьере уживалось два разных человека, и сейчас перед королевой сидел тот, с которым она изредка пересекалась в коридорах дворца, а не тот, который опекал её после взрыва, с которым было на удивление легко обсуждать серьёзные вопросы и вообще спокойно. Умом Олира, конечно, понимала, что дело совсем не в безопаснике, а в её собственном восприятии, но от этого ощущение не делалось менее странным.
