— Ну мы ведь говорим о законных методах, да? — вздохнул Тавьер. — При всём моём неуважении к нашему министру внутренних дел, министр он всё же неплохой. Каждого несогласного устранять — так и согласных не останется. Нет, к компромату и грязным методам будем обращаться, только если не получится договориться. Но накар Фаль безусловно прав в одном: нет смысла дальше сидеть таким составом и горевать о том, что отправилось к Белому в за... к Белому. Предлагаю начать работать. Грай, напоминаю, безопасность королевы — на тебе. В том числе сегодня вечером, поэтому не трать время зря. И вообще, возьми всю подготовку выступления под контроль.
— Да помню, помню, — проворчал тот. — Хотя я бы с удовольствием махнулся ролями с Вилем...
— Прости, друг, но я родословной не вышел, — не без злорадства улыбнулся Лавиль Ондар, сопроводив слова выразительным жестом «от мёртвого грока тебе хвост». — Оставь грязную работу простым смертным.
— Бе-бе-бе! — отозвался Тагренай.
Кто-то из поднявшихся на ноги мужчин не сдержал смешка, а Ильнар, прикрыв ладонью лицо, беззвучно выругался.
И эти люди — надежда Тайной канцелярии! Всего Турана!
— Грай, уйди, без тебя тошно! Ваше величество, несмотря на то, что он редкий паяц, можете смело ему доверять, — поспешил Тавьер заверить королеву. Та слабо и неуверенно улыбнулась в ответ, приняла из рук канцлера сына и вместе с министрами и своим новым начальником охраны двинулась к выходу. — А ты, Лавиль, сядь. Поговорим о насущном. И попытаемся понять, как мы вообще дошли до такой жизни.
Ильнар понимал правоту помощника, ни о каких результатах речи пока не шло, а сейчас ему просто хотелось деталей. И Ондар не стал разочаровывать начальника.
Эксперты старательно собрали с места трагедии всё до последней щепочки и сейчас пристально изучали остатки взрывного устройства. Включая те, которые целитель извлёк из уже мёртвого короля. Но на это требовалось время, да и особых результатов ждать не приходилось. После взрыва, такого количества крови и нескольких смертей вблизи на обломках вряд ли остались какие-то полезные следы — что магические, что телесные. Единственный шанс, что реконструкция устройства поможет выйти на создателя, а чрезвычайная тонкость работы позволит сузить круг мастеров.
Конечно, Лавиль всё это учитывал и полностью сознавал лежащую на нём ответственность. Делом занимались лучшие люди Канцелярии и стражи, тянули за все ниточки. Проверяли королевских родственников, стоящих в очереди престолонаследия, ближайших и удалённых соседей, наместников самых проблемных лаккатов и других возможных недовольных, жаждущих власти или краха большой страны.
Опрашивали потенциальных свидетелей закладки бомбы и пытались вычислить точный момент, но хоть немного сузить круг подозреваемых и сроки было крайне сложно. Никто толком ничего не видел: трон не охранялся, спокойно стоял в одной из комнат дворца, куда мог пройти любой, допущенный на территорию, — от поломойки до членов Совета. Такой ценности, чтобы прятать в сокровищницу, малый трон не имел: самоцветами не инкрустирован, листовым золотом не покрыт. Просто красивое резное деревянное кресло, славное своей историей и настолько приметное, что мало кто в здравом уме действительно рискнёт его украсть. А с точки зрения безопасности… Увы, убийца просчитал всё очень грамотно. Трон — это символ, королевское место, на которое никто никогда не посягнёт и с которым стараются обращаться бережно. Старались.
— Иль, ты не хуже меня понимаешь, насколько всё… не скажу, что глухо, но — зыбко. Кто бы это ни сделал, а подготовился он тщательно. Если не считать возможной удачи и чудес, самая... устойчивая надежда на осведомителей и проверку мастеров-механиков, — подытожил свой короткий доклад Ондар.
— И что ты предлагаешь? Сложить лапки и ждать, пока попытаются добить наследника? — мрачно пошутил Ильнар.
— Мне нужна санкция на разговор со смертниками, — твёрдо заявил Лавиль. — Без твоего прямого приказа никто из Белого отдела даже не почешется.
Главный безопасник рассеянно потёр подбородок, глядя сквозь помощника расфокусированным взглядом.
Некроманты. Сложные ребята. Как и сотрудники Белого отдела, который контролировал их деятельность: как говорится, с кем поведёшься. Но идея не лишена смысла, это Тавьер признавал.
— Я готов сам заплатить за их услуги, — попытался настоять на своём Ондар, принявший раздумья начальства за колебания.
— Не нужно таких жертв, — поморщился Ильнар. — Тем более я совсем не уверен, что кто-то из них согласится с тобой разговаривать.
— И это повод не пытаться? — нахмурился помощник.
— Это повод попытаться мне, — возразил Тавьер. — Но, поскольку идея твоя, будет несправедливо оставить тебя сгорать от любопытства.
— При чём тут любопытство? — очень натурально возразил Ондар. — Это нужно для расследования.
— Не сомневаюсь, но ещё скажи, что тебе не интересно посмотреть на настоящего некроманта. Ты ведь с ними пока не пересекался?
— Всё интересное обычно достаётся Граю, — с лёгкой улыбкой в уголках губ ответил тот.
— Хорошо, к полудню встретимся у пятых ворот. Мне нужно отдать несколько распоряжений и сделать кое-какие дела, да и у тебя найдётся чем заняться.
— Без сомнения. А нам разве не нужно дождаться ночи?
— Чтобы страшнее было идти? — со смешком уточнил Ильнар. — Это предрассудки, смертникам время суток неважно. Как и Белому: люди умирают целый день. Будешь выходить, скажи...
Но закончить фразу не успел: секретарь, которого Тавьер хотел позвать, сам возник на пороге, растерянный и озадаченный.
— Сар Тавьер, вас очень желают видеть, — доложил Тас, прикрыв за собой дверь. — Лаккат Саварди, и с ним ещё несколько человек.
— Мне задержаться? — предложил Ондар, переглянувшись с начальником.
— Откуда такое недоверие к уважаемым людям? — уголками губ усмехнулся Тавьер, подался к столу, опёрся локтями и сцепил кончики пальцев. — Иди, нечего обоим тратить время на болтовню. Тас, на три часа назначь совещание, — обратился он к секретарю, — мне нужен будет Тагренай и Сайгель с Ла'Виррашем с их последними сводками, что там было — подвинь на попозже. А пока пригласи Танира.
— Будет сделано, — кивнул секретарь, сделав пометки в блокноте. — Посетителей звать?
— Зови. Но кофе им не предлагай.
Кабинет у Тавьера был маленький, угрюмый и достаточно захламлённый, если взглянуть с точки зрения большинства аристократов, привыкших к роскоши. Главный безопасник страны вообще недолюбливал просторные помещения. До патологического страха, конечно, не доходило, но в небольшой сумрачной комнате он чувствовал себя спокойнее, что вполне типично для земельника. Ехидный Грай в связи с этой особенностью называл начальника «норным зверем», а комнату эту, напоминавшую скорее чулан, нежели кабинет высокопоставленного чиновника, — норой. Ильнар на шутку не обижался, находя её остроумной.
Пара узких окон за плотными гардинами, одно за спиной хозяина, второе — справа от входа. Вдоль всех стен — шкафы. Посередине монументальный письменный стол Т-образной формы, с короткой «ножкой», за которой могло разместиться не больше трёх человек. Ещё под боковое окно втиснута узкая кушетка, на которую сесть вдвоём — большая проблема. Вот и вся обстановка.
Здесь, в этом кабинете, четыре человека уже являли собой нешуточную толпу, от которой становилось тесновато. Такое случалось редко, Тавьер не любил большие шумные совещания с кучей людей, обычно решая вопросы с двумя-тремя подчинёнными, и этого хватало. Но сегодня нора подвергалась уже второму испытанию на растяжение.
И нынешняя компания вызывала у безопасника гораздо меньше симпатии, чем предыдущая.
Лаккат Саварди, очевидно, пытался морально надавить на начальника Тайной канцелярии: явился в сопровождении не только двух своих верных соратников, министра гор и недр Веяра Марника и лакката Мисори, но и пары боевых магов.
Старшего из них, опытного и сильного воздушника, Ильнар хорошо знал, последние лет десять он бессменно занимал пост начальника охраны министра. А вот второй, огневик огромной мощи, попался на глаза безопаснику впервые. Хотя лицо новчика показалось Тавьеру знакомым; наверное, когда-то попадалось на глаза его личное дело.
Младший из боевиков замер у двери, а старший — у стены примерно на полпути между входом и хозяином кабинета, чтобы контролировать помещение.
— Доброе утро, Барас, — проговорил Ильнар, с интересом наблюдая за вторжением. — Давно не виделись, целых четыре часа.
— Что ты себе позволяешь, Тавьер? — громыхнул Саварди. Подошёл, навис, опираясь о стол. Крупный, громогласный мужчина — его всегда было много, и он привык подавлять окружающих.
— Ничего нового, — начальник Тайной канцелярии, по-прежнему не двигаясь с места и не меняя расслабленной позы, пожал плечами. — Я, как и вчера, отвечаю за безопасность королевы и наследника и расследую убийство. И пытаюсь поддерживать порядок в городе, это — тоже зона моей ответственности. Мне казалось, ночью на Совете мы всё обсуждали, причём неоднократно.
— Ты похитил королеву! Ты запер её в покоях!
— В чьих? — Ильнар совершенно искренне удивился такому обвинению.
— В королевских! — огрызнулся Саварди, немного сбавив тон: уже понял, что слова он выбрал неправильные.
— Так похитил или запер? — уточнил Тавьер растерянно.
— Почему верные подданные не могут лично высказать соболезнования её величеству? — развил свою мысль министр. — Покои заперты и запечатаны магией и королева разговаривает с нами через дверь!
— И она пожаловалась вам, что её удерживают против воли? — спросил безопасник с иронией, уже догадываясь, в чём проблема.
— Ты так запугал бедняжку, что она уже ни слова не скажет без твоей указки! — Саварди тяжело опустился в ближайшее кресло, отчего то жалобно скрипнуло, и утёр кружевным платком испарину с покатого лба.
— Барас, что за чушь? — устало вздохнул Ильнар. — Королева присутствовала на Совете вместе с наследником, ты прекрасно видел, насколько она измотана, да и младенец сутки толком не спал. Вечером её величеству предстоит выступать перед подданными, и к этому моменту ей бы лучше выглядеть не такой больной, чтобы не пугать народ. Так что им с ребёнком сейчас стоит отдохнуть, а не плести словесные кружева, пытаясь разгадать второе и третье дно твоих соболезнований.
— Это она так сказала или ты решил? — язвительно уточнил министр.
— Это любой целитель подтвердит, — отмахнулся Тавьер. — Скажи толком, чего именно ты сейчас пытаешься добиться? Пришёл предъявить мне обвинение в государственной измене? И именно для этого притащил с собой целую свору? — он кивнул на боевых магов. — Или опасался не выйти отсюда без охраны? Слушай, ну ты умный человек, ты же не можешь всерьёз верить в сказки про злую Тайную канцелярию и её страшные застенки!
— В сказки не верю. Про застенки знаю доподлинно, — хмыкнул Саварди, остывая. При своей вспыльчивости и гневливости он достаточно быстро успокаивался, если не подливать в огонь масла, и это было одним из качеств, примирявших Ильнара с существованием лакката на его посту. — Ты хитрая зараза, Тавьер. Наложил лапу на королеву с наследником, прикормил, надеешься через них управлять?
— Боги с тобой, Барас! — поморщился Тавьер. — У меня слишком много работы, чтобы взваливать на себя ещё и управление государством! И скажи всё-таки, почему ты примчался с этим скандалом? Мне казалось, на Совете всё было уже обговорено. Пока королева не оправится и не подрастёт наследник, ответственность за Туран ложится именно на плечи Совета, принято единогласно. Я с этим согласился, ты с этим согласился, тема закрыта. Не хотел же ты вывезти королеву из дворца, чтобы опекать её единолично? Или подсунуть ей какую-нибудь интересную бумажку на подпись?
За гостем Тавьер наблюдал достаточно внимательно и, разумеется, заметил, как непроизвольно дёрнулась в сторону борта пиджака рука Саварди на последней фразе. Похоже, бумага действительно существовала, вот тут, на расстоянии вытянутой руки, в кармане.
Ильнар позволил себе представить, как его люди скручивают лакката, забирают документы. Министру предъявляют обвинение в попытке переворота. Суд, всеобщее осуждение, рудники, и больше никакого Саварди на горизонте...
Лицо безопасника при этом сохраняло прежнюю невозмутимость и неподвижность маски.
— Я просто беспокоился о здоровье и состоянии хрупкой женщины, на плечи которой свалилось разом столько несчастий, — тут же пошёл на попятную Барас. — Я думаю, ей нужна поддержка. Бедняжка и так одинока в нашей стране…
— Полностью согласен с тобой, — кивнул Ильнар. Прикинул, кое-что вспомнил, в мгновение сопоставил и решил… а почему бы и нет? — Только мне кажется, что помочь и поддержать молодую женщину смогут не мужчины, мало что понимающие в их нуждах, а почтенные, достойные всяческого доверия благородные сарты. Которые не станут соревноваться с иноземной красавицей, а поддержат советом.
— К чему ты это говоришь? — нахмурился Саварди.
— Насколько я знаю, королева не обрела в Глоссе подруг. Рядом всегда находились только женщины из обязательной свиты, с которыми она не сблизилась. Но если раньше, пока не появился наследник, этого вполне хватало, сейчас мне показалось разумным помочь её величеству. Пока мне попалась только одна достойная кандидатура, накари Лора Фаль, супруга канцлера. Почему бы тебе также не пригласить ко двору свою жену? Насколько помню, это более чем достойная особа спокойного и кроткого нрава, прекрасно умеющая вести хозяйство и вырастившая замечательных дочерей. Она сможет послужить достойной опорой её величеству.
Несколько секунд Саварди сверлил собеседника задумчивым, напряжённым взглядом, а потом всё же спросил, набычившись и не веря елею в речах безопасника:
— Что ты задумал?
— Ровно то, что сказал. Сам посуди, королева вряд ли сумеет взять власть в свои руки, а наследник ещё слишком мал, чтобы говорить о каком-то влиянии на него. Давай пока сделаем так, чтобы он мог вырасти достойным человеком, а его мать чувствовала себя хорошо. И не дадим повода нашим ближайшим соседям обвинить Совет в узурпации власти и издевательствах над законной правительницей. Ты же не придерживаешься этого варварского эштарского мнения, что мальчиков надо отнимать от матерей тогда, когда они прекращают нуждаться в молоке? Да даже если так, до этого момента не меньше года!
— Вот чувствую я, что так просто ты бы это не предложил, здесь должен быть подвох, — задумчиво проговорил Саварди. — Но пока, клянусь Солнечным Горном, твои слова мне нравятся и кажутся разумными! Я пришлю Амею завтра.
— Спасибо, — кивнул Ильнар. — А что до подвоха… У нас с тобой одно дело, разве нет?
— Ну да, — усмехнулся тот, вновь утирая лоб. — Шлюхам это рассказывай, которых…
— Фу, Барас, — Тавьер демонстративно скривился. — Это было пошло и глупо. Если хочешь меня оскорбить — придумай что-то поумнее, а если это была шутка — не шути так при посторонних. Я клялся в верности только королю и Турану, и им-то как раз плевать, с кем я сплю.
— Ладно, не ворчи, — миролюбиво ответил Саварди, тяжело поднимаясь из кресла. — Я, может, завидую. Хорошо вам, магам. Ты вон старше меня, а всё по девкам бегаешь.
— Если бы ты бегал, просто так и к целителям, а не сидел и не ел столько, глядишь, тоже мог бы сейчас по девкам, — возразил Ильнар.
— Да помню, помню, — проворчал тот. — Хотя я бы с удовольствием махнулся ролями с Вилем...
— Прости, друг, но я родословной не вышел, — не без злорадства улыбнулся Лавиль Ондар, сопроводив слова выразительным жестом «от мёртвого грока тебе хвост». — Оставь грязную работу простым смертным.
— Бе-бе-бе! — отозвался Тагренай.
Кто-то из поднявшихся на ноги мужчин не сдержал смешка, а Ильнар, прикрыв ладонью лицо, беззвучно выругался.
И эти люди — надежда Тайной канцелярии! Всего Турана!
— Грай, уйди, без тебя тошно! Ваше величество, несмотря на то, что он редкий паяц, можете смело ему доверять, — поспешил Тавьер заверить королеву. Та слабо и неуверенно улыбнулась в ответ, приняла из рук канцлера сына и вместе с министрами и своим новым начальником охраны двинулась к выходу. — А ты, Лавиль, сядь. Поговорим о насущном. И попытаемся понять, как мы вообще дошли до такой жизни.
Ильнар понимал правоту помощника, ни о каких результатах речи пока не шло, а сейчас ему просто хотелось деталей. И Ондар не стал разочаровывать начальника.
Эксперты старательно собрали с места трагедии всё до последней щепочки и сейчас пристально изучали остатки взрывного устройства. Включая те, которые целитель извлёк из уже мёртвого короля. Но на это требовалось время, да и особых результатов ждать не приходилось. После взрыва, такого количества крови и нескольких смертей вблизи на обломках вряд ли остались какие-то полезные следы — что магические, что телесные. Единственный шанс, что реконструкция устройства поможет выйти на создателя, а чрезвычайная тонкость работы позволит сузить круг мастеров.
Конечно, Лавиль всё это учитывал и полностью сознавал лежащую на нём ответственность. Делом занимались лучшие люди Канцелярии и стражи, тянули за все ниточки. Проверяли королевских родственников, стоящих в очереди престолонаследия, ближайших и удалённых соседей, наместников самых проблемных лаккатов и других возможных недовольных, жаждущих власти или краха большой страны.
Опрашивали потенциальных свидетелей закладки бомбы и пытались вычислить точный момент, но хоть немного сузить круг подозреваемых и сроки было крайне сложно. Никто толком ничего не видел: трон не охранялся, спокойно стоял в одной из комнат дворца, куда мог пройти любой, допущенный на территорию, — от поломойки до членов Совета. Такой ценности, чтобы прятать в сокровищницу, малый трон не имел: самоцветами не инкрустирован, листовым золотом не покрыт. Просто красивое резное деревянное кресло, славное своей историей и настолько приметное, что мало кто в здравом уме действительно рискнёт его украсть. А с точки зрения безопасности… Увы, убийца просчитал всё очень грамотно. Трон — это символ, королевское место, на которое никто никогда не посягнёт и с которым стараются обращаться бережно. Старались.
— Иль, ты не хуже меня понимаешь, насколько всё… не скажу, что глухо, но — зыбко. Кто бы это ни сделал, а подготовился он тщательно. Если не считать возможной удачи и чудес, самая... устойчивая надежда на осведомителей и проверку мастеров-механиков, — подытожил свой короткий доклад Ондар.
— И что ты предлагаешь? Сложить лапки и ждать, пока попытаются добить наследника? — мрачно пошутил Ильнар.
— Мне нужна санкция на разговор со смертниками, — твёрдо заявил Лавиль. — Без твоего прямого приказа никто из Белого отдела даже не почешется.
Главный безопасник рассеянно потёр подбородок, глядя сквозь помощника расфокусированным взглядом.
Некроманты. Сложные ребята. Как и сотрудники Белого отдела, который контролировал их деятельность: как говорится, с кем поведёшься. Но идея не лишена смысла, это Тавьер признавал.
— Я готов сам заплатить за их услуги, — попытался настоять на своём Ондар, принявший раздумья начальства за колебания.
— Не нужно таких жертв, — поморщился Ильнар. — Тем более я совсем не уверен, что кто-то из них согласится с тобой разговаривать.
— И это повод не пытаться? — нахмурился помощник.
— Это повод попытаться мне, — возразил Тавьер. — Но, поскольку идея твоя, будет несправедливо оставить тебя сгорать от любопытства.
— При чём тут любопытство? — очень натурально возразил Ондар. — Это нужно для расследования.
— Не сомневаюсь, но ещё скажи, что тебе не интересно посмотреть на настоящего некроманта. Ты ведь с ними пока не пересекался?
— Всё интересное обычно достаётся Граю, — с лёгкой улыбкой в уголках губ ответил тот.
— Хорошо, к полудню встретимся у пятых ворот. Мне нужно отдать несколько распоряжений и сделать кое-какие дела, да и у тебя найдётся чем заняться.
— Без сомнения. А нам разве не нужно дождаться ночи?
— Чтобы страшнее было идти? — со смешком уточнил Ильнар. — Это предрассудки, смертникам время суток неважно. Как и Белому: люди умирают целый день. Будешь выходить, скажи...
Но закончить фразу не успел: секретарь, которого Тавьер хотел позвать, сам возник на пороге, растерянный и озадаченный.
— Сар Тавьер, вас очень желают видеть, — доложил Тас, прикрыв за собой дверь. — Лаккат Саварди, и с ним ещё несколько человек.
— Мне задержаться? — предложил Ондар, переглянувшись с начальником.
— Откуда такое недоверие к уважаемым людям? — уголками губ усмехнулся Тавьер, подался к столу, опёрся локтями и сцепил кончики пальцев. — Иди, нечего обоим тратить время на болтовню. Тас, на три часа назначь совещание, — обратился он к секретарю, — мне нужен будет Тагренай и Сайгель с Ла'Виррашем с их последними сводками, что там было — подвинь на попозже. А пока пригласи Танира.
— Будет сделано, — кивнул секретарь, сделав пометки в блокноте. — Посетителей звать?
— Зови. Но кофе им не предлагай.
Кабинет у Тавьера был маленький, угрюмый и достаточно захламлённый, если взглянуть с точки зрения большинства аристократов, привыкших к роскоши. Главный безопасник страны вообще недолюбливал просторные помещения. До патологического страха, конечно, не доходило, но в небольшой сумрачной комнате он чувствовал себя спокойнее, что вполне типично для земельника. Ехидный Грай в связи с этой особенностью называл начальника «норным зверем», а комнату эту, напоминавшую скорее чулан, нежели кабинет высокопоставленного чиновника, — норой. Ильнар на шутку не обижался, находя её остроумной.
Пара узких окон за плотными гардинами, одно за спиной хозяина, второе — справа от входа. Вдоль всех стен — шкафы. Посередине монументальный письменный стол Т-образной формы, с короткой «ножкой», за которой могло разместиться не больше трёх человек. Ещё под боковое окно втиснута узкая кушетка, на которую сесть вдвоём — большая проблема. Вот и вся обстановка.
Здесь, в этом кабинете, четыре человека уже являли собой нешуточную толпу, от которой становилось тесновато. Такое случалось редко, Тавьер не любил большие шумные совещания с кучей людей, обычно решая вопросы с двумя-тремя подчинёнными, и этого хватало. Но сегодня нора подвергалась уже второму испытанию на растяжение.
И нынешняя компания вызывала у безопасника гораздо меньше симпатии, чем предыдущая.
Лаккат Саварди, очевидно, пытался морально надавить на начальника Тайной канцелярии: явился в сопровождении не только двух своих верных соратников, министра гор и недр Веяра Марника и лакката Мисори, но и пары боевых магов.
Старшего из них, опытного и сильного воздушника, Ильнар хорошо знал, последние лет десять он бессменно занимал пост начальника охраны министра. А вот второй, огневик огромной мощи, попался на глаза безопаснику впервые. Хотя лицо новчика показалось Тавьеру знакомым; наверное, когда-то попадалось на глаза его личное дело.
Младший из боевиков замер у двери, а старший — у стены примерно на полпути между входом и хозяином кабинета, чтобы контролировать помещение.
— Доброе утро, Барас, — проговорил Ильнар, с интересом наблюдая за вторжением. — Давно не виделись, целых четыре часа.
— Что ты себе позволяешь, Тавьер? — громыхнул Саварди. Подошёл, навис, опираясь о стол. Крупный, громогласный мужчина — его всегда было много, и он привык подавлять окружающих.
— Ничего нового, — начальник Тайной канцелярии, по-прежнему не двигаясь с места и не меняя расслабленной позы, пожал плечами. — Я, как и вчера, отвечаю за безопасность королевы и наследника и расследую убийство. И пытаюсь поддерживать порядок в городе, это — тоже зона моей ответственности. Мне казалось, ночью на Совете мы всё обсуждали, причём неоднократно.
— Ты похитил королеву! Ты запер её в покоях!
— В чьих? — Ильнар совершенно искренне удивился такому обвинению.
— В королевских! — огрызнулся Саварди, немного сбавив тон: уже понял, что слова он выбрал неправильные.
— Так похитил или запер? — уточнил Тавьер растерянно.
— Почему верные подданные не могут лично высказать соболезнования её величеству? — развил свою мысль министр. — Покои заперты и запечатаны магией и королева разговаривает с нами через дверь!
— И она пожаловалась вам, что её удерживают против воли? — спросил безопасник с иронией, уже догадываясь, в чём проблема.
— Ты так запугал бедняжку, что она уже ни слова не скажет без твоей указки! — Саварди тяжело опустился в ближайшее кресло, отчего то жалобно скрипнуло, и утёр кружевным платком испарину с покатого лба.
— Барас, что за чушь? — устало вздохнул Ильнар. — Королева присутствовала на Совете вместе с наследником, ты прекрасно видел, насколько она измотана, да и младенец сутки толком не спал. Вечером её величеству предстоит выступать перед подданными, и к этому моменту ей бы лучше выглядеть не такой больной, чтобы не пугать народ. Так что им с ребёнком сейчас стоит отдохнуть, а не плести словесные кружева, пытаясь разгадать второе и третье дно твоих соболезнований.
— Это она так сказала или ты решил? — язвительно уточнил министр.
— Это любой целитель подтвердит, — отмахнулся Тавьер. — Скажи толком, чего именно ты сейчас пытаешься добиться? Пришёл предъявить мне обвинение в государственной измене? И именно для этого притащил с собой целую свору? — он кивнул на боевых магов. — Или опасался не выйти отсюда без охраны? Слушай, ну ты умный человек, ты же не можешь всерьёз верить в сказки про злую Тайную канцелярию и её страшные застенки!
— В сказки не верю. Про застенки знаю доподлинно, — хмыкнул Саварди, остывая. При своей вспыльчивости и гневливости он достаточно быстро успокаивался, если не подливать в огонь масла, и это было одним из качеств, примирявших Ильнара с существованием лакката на его посту. — Ты хитрая зараза, Тавьер. Наложил лапу на королеву с наследником, прикормил, надеешься через них управлять?
— Боги с тобой, Барас! — поморщился Тавьер. — У меня слишком много работы, чтобы взваливать на себя ещё и управление государством! И скажи всё-таки, почему ты примчался с этим скандалом? Мне казалось, на Совете всё было уже обговорено. Пока королева не оправится и не подрастёт наследник, ответственность за Туран ложится именно на плечи Совета, принято единогласно. Я с этим согласился, ты с этим согласился, тема закрыта. Не хотел же ты вывезти королеву из дворца, чтобы опекать её единолично? Или подсунуть ей какую-нибудь интересную бумажку на подпись?
За гостем Тавьер наблюдал достаточно внимательно и, разумеется, заметил, как непроизвольно дёрнулась в сторону борта пиджака рука Саварди на последней фразе. Похоже, бумага действительно существовала, вот тут, на расстоянии вытянутой руки, в кармане.
Ильнар позволил себе представить, как его люди скручивают лакката, забирают документы. Министру предъявляют обвинение в попытке переворота. Суд, всеобщее осуждение, рудники, и больше никакого Саварди на горизонте...
Лицо безопасника при этом сохраняло прежнюю невозмутимость и неподвижность маски.
— Я просто беспокоился о здоровье и состоянии хрупкой женщины, на плечи которой свалилось разом столько несчастий, — тут же пошёл на попятную Барас. — Я думаю, ей нужна поддержка. Бедняжка и так одинока в нашей стране…
— Полностью согласен с тобой, — кивнул Ильнар. Прикинул, кое-что вспомнил, в мгновение сопоставил и решил… а почему бы и нет? — Только мне кажется, что помочь и поддержать молодую женщину смогут не мужчины, мало что понимающие в их нуждах, а почтенные, достойные всяческого доверия благородные сарты. Которые не станут соревноваться с иноземной красавицей, а поддержат советом.
— К чему ты это говоришь? — нахмурился Саварди.
— Насколько я знаю, королева не обрела в Глоссе подруг. Рядом всегда находились только женщины из обязательной свиты, с которыми она не сблизилась. Но если раньше, пока не появился наследник, этого вполне хватало, сейчас мне показалось разумным помочь её величеству. Пока мне попалась только одна достойная кандидатура, накари Лора Фаль, супруга канцлера. Почему бы тебе также не пригласить ко двору свою жену? Насколько помню, это более чем достойная особа спокойного и кроткого нрава, прекрасно умеющая вести хозяйство и вырастившая замечательных дочерей. Она сможет послужить достойной опорой её величеству.
Несколько секунд Саварди сверлил собеседника задумчивым, напряжённым взглядом, а потом всё же спросил, набычившись и не веря елею в речах безопасника:
— Что ты задумал?
— Ровно то, что сказал. Сам посуди, королева вряд ли сумеет взять власть в свои руки, а наследник ещё слишком мал, чтобы говорить о каком-то влиянии на него. Давай пока сделаем так, чтобы он мог вырасти достойным человеком, а его мать чувствовала себя хорошо. И не дадим повода нашим ближайшим соседям обвинить Совет в узурпации власти и издевательствах над законной правительницей. Ты же не придерживаешься этого варварского эштарского мнения, что мальчиков надо отнимать от матерей тогда, когда они прекращают нуждаться в молоке? Да даже если так, до этого момента не меньше года!
— Вот чувствую я, что так просто ты бы это не предложил, здесь должен быть подвох, — задумчиво проговорил Саварди. — Но пока, клянусь Солнечным Горном, твои слова мне нравятся и кажутся разумными! Я пришлю Амею завтра.
— Спасибо, — кивнул Ильнар. — А что до подвоха… У нас с тобой одно дело, разве нет?
— Ну да, — усмехнулся тот, вновь утирая лоб. — Шлюхам это рассказывай, которых…
— Фу, Барас, — Тавьер демонстративно скривился. — Это было пошло и глупо. Если хочешь меня оскорбить — придумай что-то поумнее, а если это была шутка — не шути так при посторонних. Я клялся в верности только королю и Турану, и им-то как раз плевать, с кем я сплю.
— Ладно, не ворчи, — миролюбиво ответил Саварди, тяжело поднимаясь из кресла. — Я, может, завидую. Хорошо вам, магам. Ты вон старше меня, а всё по девкам бегаешь.
— Если бы ты бегал, просто так и к целителям, а не сидел и не ел столько, глядишь, тоже мог бы сейчас по девкам, — возразил Ильнар.
