Барас расхохотался глупой шутке и распрощался, вполне удовлетворённый визитом. Зачем он притаскивал с собой соратников, которые не участвовали в разговоре, безопасник так толком и не понял. Хотел обеспечить себе надёжных свидетелей?
Проводив взглядом гостей, Тавьер похвалил себя за удачную импровизацию. Если он понимал что-то в людях, то о знакомстве королевы с Амеей Саварди супруг последней пожалеет. Правда, вряд ли он в ближайшем будущем осознает всю опрометчивость этого поступка. Да и в отдалённом тоже.
— Здравствуй, начальник, — отвлёк его от посторонних мыслей хорошо знакомый голос. — Звал?
— Здравствуй, контрразведка. Звал. Садись и рассказывай, что у нас плохого?
Королевские покои
Тагренай сначала обошёл покои быстро, осматриваясь, а теперь повторял тот же путь медленно, плетя чары. Вид маг при этом имел зловещий: глаза полнятся тьмой, она же стекает из рукавов на ладони, разжижается на кончиках пальцев до фиолетовой дымки и срывается шлейфом искр.
Наследника тем временем укладывали спать в одной из комнат, наскоро превращённой в детскую — маг решил, что так будет удобнее всем, и королева переезд одобрила.
Да, вышла замуж она из чувства долга, к мужу была равнодушна, а этот ребёнок своим появлением едва не убил её. Что-то там плели целители о несовместимости магических потенциалов и особенностях королевской ауры. Но главное, это был её ребёнок, и Олире было плевать, кто его отец. За сына королева собиралась бороться до конца. За его жизнь и спокойное будущее.
— Не волнуйтесь, ваше величество, для вас и наследника это совершенно безопасно, — заверил Тагренай.
— А для кормилицы? И нянек? — тихо спросила Олира, которая следовала за начальником своей новоиспечённой охраны на почтительном расстоянии.
— До тех пор, пока они не пытаются без вашего желания вынести ребёнка или причинить ему вред здесь, для них тоже.
— И как магия это определит? Как сумеет защитить?
— Долго объяснять, — отмахнулся Грай. — Если хотите, я потом прочитаю лекцию. Вкратце, магия защищает и от чар, и от механических повреждений — в известной степени. И обезвреживает злодея.
— Тогда почему эта же магия не защитила короля, если она такая могущественная? — продолжила допытываться Олира.
— Во-первых, не было оснований, и его величество всегда возражал против излишней охраны, — пожал плечами маг. — Во-вторых, имеется огромная разница между защитой покоев, то есть небольшого замкнутого помещения, и — живого человека от повреждений практически на открытой местности. Тем более когда происходит такой силы взрыв, да ещё под за… В непосредственной близости к телу. Кстати о взрывах! Сложные приборы и опасные вещества сюда никто принести не сможет, и собрать тут — тоже, защита предупредит. Конечно, вероятны ложные срабатывания на что-то безобидное, но ведь лучше перебдеть, да?
— Пожалуй, — задумчиво кивнула королева.
— Вы, главное, в ближайшем будущем не собирайтесь на прогулку в одиночестве, — продолжил вещать маг. — И не выходите отсюда без надёжного сопровождения. А возвращаясь к охране его величества, есть ещё в-третьих. Я настолько страшный и грозный, что добровольно король бы меня к себе не подпустил. Представляете, на что способен настоящий, могущественный Повелитель Ужаса? Я бы тоже такому своё тело не доверил!
Олира только слабо улыбнулась уголками губ и напоминать о том, что она вот доверяет, не стала. Справедливости ради, доверила не она, доверили её. Но отторжения подобное не вызывало, и сам Тагренай Анагор — тоже. Красивый, ладный мужчина с обаятельной и удивительно искренней для его положения и должности улыбкой.
Королева гадала, сколько в этом мальчишестве подлинного характера хаосита, а сколько — маски. Может ли быть лёгким опытный боевой маг, верный помощник и соратник начальника Тайной канцелярии? Прежде она не сомневалась, что нет.
Но, несмотря на зловещую магию и пугающее название, он совсем не пугал, даже наоборот, успокаивал своим присутствием и трескотнёй. С ним рядом, под насмешливым взглядом бездонно-чёрных глаз — почему-то выражение их читалось отчётливо, — ей становилось легче. Понемногу отпускало напряжение этого бесконечно долгого, страшного, полного переживаний дня.
Впрочем, женщина очень быстро поняла, в чём подлинная причина подобного настроя: она ощутила себя в безопасности. Пусть относительно, пусть на короткое время, но Олира начала верить, что ей повезло. Каковы бы ни были планы этих придворных мужей на слабую после болезни королеву, она явно нужна живой и невредимой, а это уже немало. Пусть пока, пусть как послушная кукла на троне и удобная ширма, но — живой. Тому же, кто заложил бомбу, Олира мешала одним своим существованием, и уже поэтому доверять безопасникам оказалось просто.
— Ну вот, я закончил. Мышь не проскочит! Вы их, кстати, не боитесь?
— Нет, а должна?
— Ну благородные сарты часто боятся. Особенно принцессы. А уж королеве, наверное, и вовсе положено по статусу! — Тагренай остановился посреди гостиной, расставив руки, и продолжил наполнять комнату магией уже так. Сложные чары, насколько знала Олира, требовали сосредоточенности, но болтать это мужчине, похоже, совсем не мешало.
— Увы, я откровенно пренебрегаю своими обязанностями. Но постараюсь исправиться, — её величество почувствовала, что губы сами собой раздвигаются в ответной улыбке. Маг говорил полную ерунду, королева отвечала ему тем же, но… почему-то это было замечательно.
— Не стоит, — серьёзно возразил Тагренай, стряхивая с пальцев последние ошмётки искристо-фиолетового мрака. — Должен же у вас быть хоть один недостаток! Отсутствие страха перед мышами, конечно, непростительно, но королева может позволить себе такую роскошь.
— Спасибо, — после короткой паузы проговорила женщина. Разумеется, благодарила не за великодушное разрешение иметь недостаток. И, кажется, маг это понял.
— Всегда к вашим услугам, — немного шутовски раскланялся Анагор. — А теперь, раз я уже раскомандовался, никто этого не видит, а вы слишком добры, чтобы меня одёрнуть, ещё одна настоятельная рекомендация: ложитесь спать. День был долгим и трудным, и он такой не последний.
— Вы уходите? — напряглась Олира. Потом сообразила, как двусмысленно это могло прозвучать, и поспешила пояснить: — Я доверяю вашей магии, но мне было бы спокойней положиться не только на чары.
— В покоях вам ничего не грозит, а мне ещё нужно организовать всё для вечернего явления народу, — пояснил маг. — Ну и кроме того, это мы с вами знаем, что ничем предосудительным не занимаемся, а вдруг кто-нибудь окажется другого мнения? Не хотелось бы вас скомпрометировать. Всё-таки я честный человек.
— При чём тут ваша честность? — растерялась королева.
— Ну как же? Молодая красивая девушка — а тут я. Скажут — женись, а я ещё слишком юн и несерьёзен для такого ответственного шага. Нет, поймите меня правильно, вы великолепны, но всё-таки… Пойду я, — оборвал он себя со смешком. — А то наговорю сейчас на усекновение в воспитательных целях чего-нибудь ненужного вроде головы, а это очень ценная часть тела, я же в неё ем! Что до охраны, снаружи у ваших покоев обязательно будет дежурить хороший маг или даже двое, при необходимости куда-то пойти я лично буду сопровождать. А чтобы вам было спокойней здесь, внутри, я приведу одну очаровательную девушку, которая сумеет постоять и за вас, и за себя, и даже за всех окружающих, если они будут хорошо себя вести. Всё, не провожайте, пойду!
И он умчался, аккуратно прикрыв дверь.
Олира растерянно и насмешливо качнула головой. Может, вовсе не маска?
Чувствуя, как с каждым шагом усталость всё больше давит на плечи, королева заглянула в детскую, проведать сына, спящего под бдительным оком няни, и только после этого прошла в свою гардеробную. Распуская шнуровку на боках верхнего тёмно-зелёного платья, мимолётно порадовалась, что нынешний виток моды принёс простоту кроя и удобство, так что королева вполне могла раздеться самостоятельно. Иначе непременно пришлось бы звать служанку, а внёс ли Тагренай прислугу в список доверенных лиц?
В одном болтливый маг был прав бесспорно: следовало поспать, пока ей предоставили такую возможность. И поблагодарить за эту передышку богов — и людей. Или всё-таки одного определённого человека?
Кто бы мог подумать, что олицетворением надежды на жизнь, щитом и опорой в самый страшный момент станет именно Ильнар Тавьер — человек с грозной репутацией и, как говорили, весьма зыбкой моралью! Ещё пару дней назад Олира непроизвольно ёжилась под пристальным взглядом льдистых глаз безопасника и старалась поскорее исчезнуть из его поля зрения. Всё время чудилось, что он видит её насквозь и в курсе всех грязных секретиков и дурных мыслишек.
И этого впечатления не умалял тот факт, что в жизни старшей принцессы гордой и нищей Фоссы даже при старании не найти ни одного самого крошечного и хоть немного загадочного пробела, она была как на ладони. Всю историю Олиры до неожиданного замужества можно было назвать до оскомины скучной и тусклой, способной вызвать у умудрённого опытом интригана разве что зевоту. Однако от этого королева опасалась его не меньше — по инерции, следуя общественному мнению и первому впечатлению.
А теперь…
Сложно сказать, но так холодеть под взглядом Тавьера она точно перестала. Да, начальник Тайной канцелярии со столь долгим стажем не может быть благодушным добряком, не имеет права на жалость и личные предпочтения. И заботился об Олире он только потому, что этого требовали его собственные планы — честолюбивые ли, продиктованные ли попытками спасти страну, неважно. И если бы королеве в них не нашлось места, наследник очень скоро остался бы круглым сиротой.
Вот только, проведя сутки рядом с этим человеком, Олира прекрасно поняла, насколько ей повезло. В дополнение к прямым обязанностям Тавьер взял на себя и то, что должна была делать она. Он выступал на Совете, отстаивал права новорождённого принца и его матери, взывал к присяге и вассальному долгу собравшихся аристократов. Быстро и резко свернул разговоры о том, что королеве непременно нужен консорт, сославшись на обязательный траур и необходимость Олире оправиться от потрясения.
За последнее женщина была ему особенно благодарна. Да, скорее всего тут тоже имелась весомая причина — может, безопасник не доверял всем предложенным кандидатурам или хотел предложить другую, просто не так навязчиво. Но Олире нравилось думать, что он действительно взял в расчёт её чувства. Не скорбь, плакать о короле женщина не могла и не хотела, а неготовность прямо сейчас вновь искать общий язык с совершенно чужим мужчиной.
Ераший не был жесток или груб с молодой супругой, не глядел свысока, не душил многочисленными правилами и запретами, нередко разделял с королевой трапезу и беседу, и Олира сознавала, насколько ей повезло. Да что там, супруг не позволял себе любовниц даже тогда, когда королева понесла! Если у Ерашия и были какие-то женщины для удовлетворения потребностей, хранилось это в тайне, и настолько тщательно, что по дворцу ходили слухи не об интрижках короля, а о его искренней влюблённости в жену. Олиру даже пытались об этом расспрашивать — осторожно, тактично, на что та только отмалчивалась и загадочно улыбалась.
Она не знала точно, но подозревала, что супруг попросту не испытывает такой уж нужды в женской ласке и предпочитает ей шахматы, книги и законопроекты.
Венценосная чета не жила вместе, а мирно сосуществовала как... соседи. Два чужих человека, достаточно благородных, чтобы не доставлять друг другу проблем, но недостаточно заинтересованных друг в друге, чтобы пытаться сблизиться. Это был неплохой вариант, лучше многих, и королева даже не думала жаловаться. Но после всего, что случилось, ей хотелось немного покоя. Непозволительная роскошь, она понимала, но мечтать это не мешало.
Надевая роскошный шёлковый халат поверх тончайшей нежной сорочки, Олира не думала о покойном муже и о будущем, которое слишком пугало собственной неопределённостью. Женщина вновь перебирала в памяти события этого нескончаемого дня, стараясь выбирать не самые яркие и страшные, а промежуточные, помельче. Бесчисленные лица. Смутно знакомые породистые лица придворных, половина которых как будто только сейчас узнали о существовании в Туране королевы, а весь прошедший со свадьбы год замечали Олиру только на приёмах. Вторая, более дальновидная, которая и прежде искала её расположения и надеялась через молчаливую простушку подобраться ближе к правителю, и вовсе оживилась. И её величество с удивлением обнаружила, что у неё, оказывается, столько друзей во дворце, и каждый готов ради неё на что угодно.
Кажется, они перепутали неразговорчивость королевы с глупостью.
Олира уже расправила постель и вознамерилась лечь, когда тишину покоев разорвал громкий стук во входную дверь, слышный через всю анфиладу: королева просто забыла прикрыть двери между комнатами. Она не ожидала, что кто-нибудь явится. С грустью вспомнила, что из прислуги здесь только няня, которая наверняка ничего не слышит — детскую дополнительно защитили от посторонних звуков, чтобы наследника ничто не тревожило. Выходило, ответить на стук просто некому. И где, интересно, выставленная аркаяром Анагором охрана?
Стук не желал стихать, слышались взволнованные голоса, и Олира всё же прошла через свои комнаты в общую гостиную, где застыла у высоких двустворчатых дверей и прислушалась, не спеша впускать пришельцев. А потом всё же осторожно спросила, чувствуя себя достаточно нелепо:
— Кто там?
— Ваше величество? — отозвался из-за двери знакомый голос. — Хвала богам, вы живы! Это лаккат Саварди, я хотел ещё раз выразить своё почтение и спросить, не нужно ли вам что-то.
— Благодарю, лаккат, у меня всё в порядке.
— Ваше величество, может быть, вы откроете дверь? Глупо разговаривать через неё, не находите?
— Увы, нет, — поспешила заверить Олира. — Она заперта чарами, и до возвращения начальника охраны я не могу никого впустить.
Она не испытывала никакого желания общаться с шумным мужчиной, похожим на разъярённого быка, и охранные чары показались отличным поводом этого не делать.
— Вас заперли?! — грохнуло оттуда. — Прикажите и мои люди уничтожат эти чары!
— Нет! — поспешила заверить королева, мысленно ругая себя: на поверку идея оказалась неудачной. Пришлось отвечать правду: — Я желаю отдохнуть и никого не хочу видеть. Я смогу принять вас... позже, — расплывчато разрешила она, не вполне понимая, стоит ли принимать министра внутренних дел сегодня или можно отложить этот дурацкий разговор на завтра. Ведь вряд ли он хочет получить её одобрение по какому-то срочному вопросу, а всё остальное... для остального она действительно слишком устала.
— Хорошо. Ваше величество, я оставлю здесь своего человека. Если что-то понадобится — только позовите его!
— Спасибо, но в этом нет необходимости. Всего доброго, лаккат, — твёрдо закончила Олира и, намеренно звонко цокая по паркету, отошла от двери.
Прислушалась. Тишина. Никто не стучит, не кричит и не норовит её вызволить.
Значит, теперь точно можно отдохнуть, хотя бы попытаться, на этот раз аккуратно закрыв все двери. А потом уже думать, как жить дальше. Пока благородные и надёжные мужчины не придумали это за неё.
Проводив взглядом гостей, Тавьер похвалил себя за удачную импровизацию. Если он понимал что-то в людях, то о знакомстве королевы с Амеей Саварди супруг последней пожалеет. Правда, вряд ли он в ближайшем будущем осознает всю опрометчивость этого поступка. Да и в отдалённом тоже.
— Здравствуй, начальник, — отвлёк его от посторонних мыслей хорошо знакомый голос. — Звал?
— Здравствуй, контрразведка. Звал. Садись и рассказывай, что у нас плохого?
Королевские покои
Тагренай сначала обошёл покои быстро, осматриваясь, а теперь повторял тот же путь медленно, плетя чары. Вид маг при этом имел зловещий: глаза полнятся тьмой, она же стекает из рукавов на ладони, разжижается на кончиках пальцев до фиолетовой дымки и срывается шлейфом искр.
Наследника тем временем укладывали спать в одной из комнат, наскоро превращённой в детскую — маг решил, что так будет удобнее всем, и королева переезд одобрила.
Да, вышла замуж она из чувства долга, к мужу была равнодушна, а этот ребёнок своим появлением едва не убил её. Что-то там плели целители о несовместимости магических потенциалов и особенностях королевской ауры. Но главное, это был её ребёнок, и Олире было плевать, кто его отец. За сына королева собиралась бороться до конца. За его жизнь и спокойное будущее.
— Не волнуйтесь, ваше величество, для вас и наследника это совершенно безопасно, — заверил Тагренай.
— А для кормилицы? И нянек? — тихо спросила Олира, которая следовала за начальником своей новоиспечённой охраны на почтительном расстоянии.
— До тех пор, пока они не пытаются без вашего желания вынести ребёнка или причинить ему вред здесь, для них тоже.
— И как магия это определит? Как сумеет защитить?
— Долго объяснять, — отмахнулся Грай. — Если хотите, я потом прочитаю лекцию. Вкратце, магия защищает и от чар, и от механических повреждений — в известной степени. И обезвреживает злодея.
— Тогда почему эта же магия не защитила короля, если она такая могущественная? — продолжила допытываться Олира.
— Во-первых, не было оснований, и его величество всегда возражал против излишней охраны, — пожал плечами маг. — Во-вторых, имеется огромная разница между защитой покоев, то есть небольшого замкнутого помещения, и — живого человека от повреждений практически на открытой местности. Тем более когда происходит такой силы взрыв, да ещё под за… В непосредственной близости к телу. Кстати о взрывах! Сложные приборы и опасные вещества сюда никто принести не сможет, и собрать тут — тоже, защита предупредит. Конечно, вероятны ложные срабатывания на что-то безобидное, но ведь лучше перебдеть, да?
— Пожалуй, — задумчиво кивнула королева.
— Вы, главное, в ближайшем будущем не собирайтесь на прогулку в одиночестве, — продолжил вещать маг. — И не выходите отсюда без надёжного сопровождения. А возвращаясь к охране его величества, есть ещё в-третьих. Я настолько страшный и грозный, что добровольно король бы меня к себе не подпустил. Представляете, на что способен настоящий, могущественный Повелитель Ужаса? Я бы тоже такому своё тело не доверил!
Олира только слабо улыбнулась уголками губ и напоминать о том, что она вот доверяет, не стала. Справедливости ради, доверила не она, доверили её. Но отторжения подобное не вызывало, и сам Тагренай Анагор — тоже. Красивый, ладный мужчина с обаятельной и удивительно искренней для его положения и должности улыбкой.
Королева гадала, сколько в этом мальчишестве подлинного характера хаосита, а сколько — маски. Может ли быть лёгким опытный боевой маг, верный помощник и соратник начальника Тайной канцелярии? Прежде она не сомневалась, что нет.
Но, несмотря на зловещую магию и пугающее название, он совсем не пугал, даже наоборот, успокаивал своим присутствием и трескотнёй. С ним рядом, под насмешливым взглядом бездонно-чёрных глаз — почему-то выражение их читалось отчётливо, — ей становилось легче. Понемногу отпускало напряжение этого бесконечно долгого, страшного, полного переживаний дня.
Впрочем, женщина очень быстро поняла, в чём подлинная причина подобного настроя: она ощутила себя в безопасности. Пусть относительно, пусть на короткое время, но Олира начала верить, что ей повезло. Каковы бы ни были планы этих придворных мужей на слабую после болезни королеву, она явно нужна живой и невредимой, а это уже немало. Пусть пока, пусть как послушная кукла на троне и удобная ширма, но — живой. Тому же, кто заложил бомбу, Олира мешала одним своим существованием, и уже поэтому доверять безопасникам оказалось просто.
— Ну вот, я закончил. Мышь не проскочит! Вы их, кстати, не боитесь?
— Нет, а должна?
— Ну благородные сарты часто боятся. Особенно принцессы. А уж королеве, наверное, и вовсе положено по статусу! — Тагренай остановился посреди гостиной, расставив руки, и продолжил наполнять комнату магией уже так. Сложные чары, насколько знала Олира, требовали сосредоточенности, но болтать это мужчине, похоже, совсем не мешало.
— Увы, я откровенно пренебрегаю своими обязанностями. Но постараюсь исправиться, — её величество почувствовала, что губы сами собой раздвигаются в ответной улыбке. Маг говорил полную ерунду, королева отвечала ему тем же, но… почему-то это было замечательно.
— Не стоит, — серьёзно возразил Тагренай, стряхивая с пальцев последние ошмётки искристо-фиолетового мрака. — Должен же у вас быть хоть один недостаток! Отсутствие страха перед мышами, конечно, непростительно, но королева может позволить себе такую роскошь.
— Спасибо, — после короткой паузы проговорила женщина. Разумеется, благодарила не за великодушное разрешение иметь недостаток. И, кажется, маг это понял.
— Всегда к вашим услугам, — немного шутовски раскланялся Анагор. — А теперь, раз я уже раскомандовался, никто этого не видит, а вы слишком добры, чтобы меня одёрнуть, ещё одна настоятельная рекомендация: ложитесь спать. День был долгим и трудным, и он такой не последний.
— Вы уходите? — напряглась Олира. Потом сообразила, как двусмысленно это могло прозвучать, и поспешила пояснить: — Я доверяю вашей магии, но мне было бы спокойней положиться не только на чары.
— В покоях вам ничего не грозит, а мне ещё нужно организовать всё для вечернего явления народу, — пояснил маг. — Ну и кроме того, это мы с вами знаем, что ничем предосудительным не занимаемся, а вдруг кто-нибудь окажется другого мнения? Не хотелось бы вас скомпрометировать. Всё-таки я честный человек.
— При чём тут ваша честность? — растерялась королева.
— Ну как же? Молодая красивая девушка — а тут я. Скажут — женись, а я ещё слишком юн и несерьёзен для такого ответственного шага. Нет, поймите меня правильно, вы великолепны, но всё-таки… Пойду я, — оборвал он себя со смешком. — А то наговорю сейчас на усекновение в воспитательных целях чего-нибудь ненужного вроде головы, а это очень ценная часть тела, я же в неё ем! Что до охраны, снаружи у ваших покоев обязательно будет дежурить хороший маг или даже двое, при необходимости куда-то пойти я лично буду сопровождать. А чтобы вам было спокойней здесь, внутри, я приведу одну очаровательную девушку, которая сумеет постоять и за вас, и за себя, и даже за всех окружающих, если они будут хорошо себя вести. Всё, не провожайте, пойду!
И он умчался, аккуратно прикрыв дверь.
Олира растерянно и насмешливо качнула головой. Может, вовсе не маска?
Чувствуя, как с каждым шагом усталость всё больше давит на плечи, королева заглянула в детскую, проведать сына, спящего под бдительным оком няни, и только после этого прошла в свою гардеробную. Распуская шнуровку на боках верхнего тёмно-зелёного платья, мимолётно порадовалась, что нынешний виток моды принёс простоту кроя и удобство, так что королева вполне могла раздеться самостоятельно. Иначе непременно пришлось бы звать служанку, а внёс ли Тагренай прислугу в список доверенных лиц?
В одном болтливый маг был прав бесспорно: следовало поспать, пока ей предоставили такую возможность. И поблагодарить за эту передышку богов — и людей. Или всё-таки одного определённого человека?
Кто бы мог подумать, что олицетворением надежды на жизнь, щитом и опорой в самый страшный момент станет именно Ильнар Тавьер — человек с грозной репутацией и, как говорили, весьма зыбкой моралью! Ещё пару дней назад Олира непроизвольно ёжилась под пристальным взглядом льдистых глаз безопасника и старалась поскорее исчезнуть из его поля зрения. Всё время чудилось, что он видит её насквозь и в курсе всех грязных секретиков и дурных мыслишек.
И этого впечатления не умалял тот факт, что в жизни старшей принцессы гордой и нищей Фоссы даже при старании не найти ни одного самого крошечного и хоть немного загадочного пробела, она была как на ладони. Всю историю Олиры до неожиданного замужества можно было назвать до оскомины скучной и тусклой, способной вызвать у умудрённого опытом интригана разве что зевоту. Однако от этого королева опасалась его не меньше — по инерции, следуя общественному мнению и первому впечатлению.
А теперь…
Сложно сказать, но так холодеть под взглядом Тавьера она точно перестала. Да, начальник Тайной канцелярии со столь долгим стажем не может быть благодушным добряком, не имеет права на жалость и личные предпочтения. И заботился об Олире он только потому, что этого требовали его собственные планы — честолюбивые ли, продиктованные ли попытками спасти страну, неважно. И если бы королеве в них не нашлось места, наследник очень скоро остался бы круглым сиротой.
Вот только, проведя сутки рядом с этим человеком, Олира прекрасно поняла, насколько ей повезло. В дополнение к прямым обязанностям Тавьер взял на себя и то, что должна была делать она. Он выступал на Совете, отстаивал права новорождённого принца и его матери, взывал к присяге и вассальному долгу собравшихся аристократов. Быстро и резко свернул разговоры о том, что королеве непременно нужен консорт, сославшись на обязательный траур и необходимость Олире оправиться от потрясения.
За последнее женщина была ему особенно благодарна. Да, скорее всего тут тоже имелась весомая причина — может, безопасник не доверял всем предложенным кандидатурам или хотел предложить другую, просто не так навязчиво. Но Олире нравилось думать, что он действительно взял в расчёт её чувства. Не скорбь, плакать о короле женщина не могла и не хотела, а неготовность прямо сейчас вновь искать общий язык с совершенно чужим мужчиной.
Ераший не был жесток или груб с молодой супругой, не глядел свысока, не душил многочисленными правилами и запретами, нередко разделял с королевой трапезу и беседу, и Олира сознавала, насколько ей повезло. Да что там, супруг не позволял себе любовниц даже тогда, когда королева понесла! Если у Ерашия и были какие-то женщины для удовлетворения потребностей, хранилось это в тайне, и настолько тщательно, что по дворцу ходили слухи не об интрижках короля, а о его искренней влюблённости в жену. Олиру даже пытались об этом расспрашивать — осторожно, тактично, на что та только отмалчивалась и загадочно улыбалась.
Она не знала точно, но подозревала, что супруг попросту не испытывает такой уж нужды в женской ласке и предпочитает ей шахматы, книги и законопроекты.
Венценосная чета не жила вместе, а мирно сосуществовала как... соседи. Два чужих человека, достаточно благородных, чтобы не доставлять друг другу проблем, но недостаточно заинтересованных друг в друге, чтобы пытаться сблизиться. Это был неплохой вариант, лучше многих, и королева даже не думала жаловаться. Но после всего, что случилось, ей хотелось немного покоя. Непозволительная роскошь, она понимала, но мечтать это не мешало.
Надевая роскошный шёлковый халат поверх тончайшей нежной сорочки, Олира не думала о покойном муже и о будущем, которое слишком пугало собственной неопределённостью. Женщина вновь перебирала в памяти события этого нескончаемого дня, стараясь выбирать не самые яркие и страшные, а промежуточные, помельче. Бесчисленные лица. Смутно знакомые породистые лица придворных, половина которых как будто только сейчас узнали о существовании в Туране королевы, а весь прошедший со свадьбы год замечали Олиру только на приёмах. Вторая, более дальновидная, которая и прежде искала её расположения и надеялась через молчаливую простушку подобраться ближе к правителю, и вовсе оживилась. И её величество с удивлением обнаружила, что у неё, оказывается, столько друзей во дворце, и каждый готов ради неё на что угодно.
Кажется, они перепутали неразговорчивость королевы с глупостью.
Олира уже расправила постель и вознамерилась лечь, когда тишину покоев разорвал громкий стук во входную дверь, слышный через всю анфиладу: королева просто забыла прикрыть двери между комнатами. Она не ожидала, что кто-нибудь явится. С грустью вспомнила, что из прислуги здесь только няня, которая наверняка ничего не слышит — детскую дополнительно защитили от посторонних звуков, чтобы наследника ничто не тревожило. Выходило, ответить на стук просто некому. И где, интересно, выставленная аркаяром Анагором охрана?
Стук не желал стихать, слышались взволнованные голоса, и Олира всё же прошла через свои комнаты в общую гостиную, где застыла у высоких двустворчатых дверей и прислушалась, не спеша впускать пришельцев. А потом всё же осторожно спросила, чувствуя себя достаточно нелепо:
— Кто там?
— Ваше величество? — отозвался из-за двери знакомый голос. — Хвала богам, вы живы! Это лаккат Саварди, я хотел ещё раз выразить своё почтение и спросить, не нужно ли вам что-то.
— Благодарю, лаккат, у меня всё в порядке.
— Ваше величество, может быть, вы откроете дверь? Глупо разговаривать через неё, не находите?
— Увы, нет, — поспешила заверить Олира. — Она заперта чарами, и до возвращения начальника охраны я не могу никого впустить.
Она не испытывала никакого желания общаться с шумным мужчиной, похожим на разъярённого быка, и охранные чары показались отличным поводом этого не делать.
— Вас заперли?! — грохнуло оттуда. — Прикажите и мои люди уничтожат эти чары!
— Нет! — поспешила заверить королева, мысленно ругая себя: на поверку идея оказалась неудачной. Пришлось отвечать правду: — Я желаю отдохнуть и никого не хочу видеть. Я смогу принять вас... позже, — расплывчато разрешила она, не вполне понимая, стоит ли принимать министра внутренних дел сегодня или можно отложить этот дурацкий разговор на завтра. Ведь вряд ли он хочет получить её одобрение по какому-то срочному вопросу, а всё остальное... для остального она действительно слишком устала.
— Хорошо. Ваше величество, я оставлю здесь своего человека. Если что-то понадобится — только позовите его!
— Спасибо, но в этом нет необходимости. Всего доброго, лаккат, — твёрдо закончила Олира и, намеренно звонко цокая по паркету, отошла от двери.
Прислушалась. Тишина. Никто не стучит, не кричит и не норовит её вызволить.
Значит, теперь точно можно отдохнуть, хотя бы попытаться, на этот раз аккуратно закрыв все двери. А потом уже думать, как жить дальше. Пока благородные и надёжные мужчины не придумали это за неё.
