А оставлять как есть, запечатанным, было незаконно: такой демор опасен для себя и окружающих и в конце концов может сойти с ума.
Вот только я в юности слишком переживала из-за своих рогов, чтобы сойтись с каким-нибудь ровесником, а родители предсказуемо не хотели рисковать будущим дочери и пытались найти для меня Пробуждающего в соответствии с традициями и суевериями. Но не успели.
Когда началась война, мне исполнилось семнадцать. Мы с младшим братом Линосом гостили на другом конце лепестка у дяди, там и остались, когда пришло известие, что дома больше нет. Конечно, родственникам было совсем не до моего дара. Как-то очень быстро забылось, что мы дети и что мы — гости. Я была согласна работать и помогать, но вот терпеть тычки и пинки, словно приблудная попрошайка, — нет. И тогда мы сбежали от родных, благо в неразберихе, что царила во время войны, затеряться оказалось несложно.
В двадцать я получила документы, на которые не имела права, как всё ещё запечатанная, и, оформив опеку над братом, предпочла сбежать в Сердцевину, где было гораздо больше шансов найти Пробуждающего для себя и спокойно дождаться семнадцатилетия брата. Правда, всё это время была больше занята поисками работы: девушке без дара и образования не так-то просто устроиться, особенно если эта девушка — хорошенькая демора, которая почему-то против близких отношений с нанимателем.
Тирца была моей лучшей и, что уж там, единственной подругой в детстве: юной амфире были чужды и непонятны деморские сложности с рогами, так что сближению ничто не мешало. Да и контраст, и любопытство сделали своё дело. Мне, привыкшей к светлокожим деморам с яркими волосами всех оттенков пламени, было непривычно смотреть на Тирцу — тонкую, хрупкую, большеглазую, с перламутровой светло-зелёной кожей, изумрудными волосами и самыми настоящими жабрами на шее, а амфире было интересно пощупать настоящие рога и хвост, рассмотреть вблизи красно-оранжевые волосы и, наконец, завести подружку среди местных.
Вообще раса амфиров, земноводных, живёт в Чёрном лепестке, но этих предприимчивых и деятельных существ можно встретить в любой точке мира. Отец Тирцы до войны вёл в Алом лепестке дела, причём весьма успешно, а за пару лет до её начала, словно предчувствуя неприятности, вместе со всей семьёй перебрался в Сердцевину.
И давнишнюю подругу мне явно послал Творец лично. Столкнулись мы на улице, совершенно случайно, слово за слово — и обе посчитали это божественной волей. Потому что я искала работу и шла как раз из очередного места, где получила отказ, а амфира — спешила уволиться, чтобы полностью сосредоточиться на скорой свадьбе и предстоящем переезде вместе с мужем в Чёрный лепесток. По закону она должна была предупредить за две декады, но ждать столько совсем не хотела. Вот хозяин и пошёл навстречу: найдёт себе замену раньше — свободна.
— Досталось же вам. — Выслушав мой короткий рассказ, Тирца сочувственно покачала головой и погладила мою ладонь. Большие, бездонно-чёрные глаза её влажно блестели.
— Да ладно, всё хорошо, — легко отмахнулась я. — Нам с Линосом много не надо, тем более всё это временные трудности. А если в кафе окажется так здорово, как ты расхваливала, то я буду совершенно счастлива. Расскажи, а Исао правда сам занимается выпечкой и всеми десертами?
— Ну да, у него здорово получается. А что?
— Не могу представить, — я развела руками.
— Ну… Честно говоря, мне поначалу тоже странно было, — хихикнула подруга. — Такой здоровенный мужик плохо сочетается со всякими пирожными, но готовит он и правда потрясающе. Но, видимо, и сам понимает, как выглядит со стороны, так что в зал старается не показываться, только если вопросы какие-то к хозяину.
— Предусмотрительно. Но я не только про его внешний вид, просто… Ты вообще давно его знаешь?
— Нет, откуда! Знаю, что кафе у него не очень давно, несколько лет, и раньше там другой хозяин был, но и только. Он не очень-то разговорчивый, а я всего несколько кварт проработала. Ты точно уверена, что он венг?
— А он настаивает на другой версии? — усмехнулась я.
— Он сам вообще ничего о себе не говорит, а я и не лезла в душу, у нас исключительно рабочие отношения.
— Я не понимаю, как можно сомневаться в его расе. Это… понимаешь, это всё очень, очень странно! Где и зачем он научился готовить? У меня даже предположений никаких нет!
— Ну, может, в детстве любил? — предположила амфира. — Мама там научила, например.
— Шутишь? Венга из касты воинов? Да это… вообще это для него позор, кроме шуток. А если он здесь несколько лет, значит, перебрался ещё во время войны, если не раньше. Неужели дезертир?! Ой, нет, не хочу про это думать! — я тряхнула головой и запила мысль парой глотков крепкого кофе.
— Да ладно, не похоже, что он кого-то боится, наоборот, очень спокойный и уверенный в себе мужчина. Конечно, часто даже слишком спокойный, но... Исао неплохой, правда. Ну да, выглядит замороженным, но не вредный и не придирается по мелочам. Опоздания вот только ужасно не любит и лентяев, требовательный, зато если какая серьёзная проблема — обязательно в положение войдёт. У нас тут прошлая официантка с мужем рассталась, тот её из дома выгнал, даже вещи забрать не дал. Так Исао мало того что приютил её у себя — весь дом с кафе принадлежит ему, вот там гостевую комнату выделил, — так потом ещё с мужем её как-то так поговорил, что… В общем, он потом такой вежливый был, жуть!
— Ну да, если такой… поговорит, мало не покажется, — улыбнулась я. — Но он, может, влюбился? В официантку эту. Нет? Они хоть и отмороженные, но это, говорят, больше видимость, самоконтроль.
— Да ну, — отмахнулась Тирца. — Она уже от него съехала давно, это было, когда я только устроилась. То есть она сама говорила, что совсем не против, мол, такой мужчина! Но в этом смысле он тоже… отмороженный.
— Ты не представляешь, как меня это радует!
— Что, пристают? — понимающе спросила амфира и захихикала: — А ты юбки подлиннее не пробовала носить?
— Пробовала, не помогает! — фыркнула я. — Как ни одевайся, всё равно все считают, что молоденькая одинокая демора ищет исключительно постельных приключений. Может, будь у меня нормальное образование и специальность, ещё кто-то поверил бы, а так… Ладно, что мы всё обо мне? Расскажи лучше, как ты? И про жениха своего, интересно же! Я же помню, каким ты его представляла. Похож?
— Похож! — радостно блестя глазами, подтвердила Тирца и с воодушевлением принялась рассказывать о своём Секеле.
Расспрашивала я с вполне искренним интересом, а не только для поддержания разговора. Мне, как оказалось, очень не хватало вот этого — возможности просто посидеть с кем-то и поболтать. То есть был, конечно, Линос, но это совсем другое, да и нового братец ничего сказать не мог, а с подругами в Сердцевине у меня не сложилось, не до того было.
Пообщавшись с Тирцей, я решительно отправилась на обе своих предыдущих работы, чтобы оттуда уволиться. Учитывая, что ни на одну меня не брали постоянно, а платили по факту — что за уборку, что за вышивку, — никакой отработки по закону не предполагалось. Уходила без сожалений, найти похожее место нетрудно, всегда будут другие варианты. Впрочем, в завтрашнем успехе я почти не сомневалась: это был тот самый шанс, которого я так ждала.
По дороге домой я завернула в кондитерскую, подумывая устроить маленький праздник. Но вспомнила ожидающего дома проглота и вместо трат на сладкое купила в лавке ближе к дому большой кусок мяса. Всяко больше пользы растущему организму!
В квартиру входила на цыпочках, крадучись, чтобы не привлечь ненароком внимание хозяйки. Эта вредная одинокая амфира сдавала комнату, кажется, только для собственного развлечения за счёт жильцов, которым было некуда деваться: брала она меньше, чем другие, явно добирая моральным удовлетворением. Её непременно заинтересовало бы, с чего вдруг я вернулась раньше обычного, да и по длине юбки она не преминула бы пройтись.
Но день продолжал радовать: хозяйки дома не оказалось. Так что, быстро переодевшись в домашнее — штаны Линоса, из которых он давно вырос, и обрезанную собственную потрёпанную тунику — я занялась хозяйством. В первую очередь аккуратно вклеила сегодняшний чек в особую тетрадку для расходов и только потом пошла готовить. Я никогда не отличалась особенным педантизмом и с удовольствием обошлась бы без этого, но привычку пришлось завести из-за хозяйки, норовившей обвинить жильцов в воровстве продуктов.
Братец, наверное, почуял что-то издалека, поэтому прибежал как раз вовремя, когда стопка отбивных и гарнир были готовы, а сама я старательно устраняла следы собственного пребывания на кухне, тщательно надраивая плиту.
— Ух ты! В честь чего пир… Ай!
— Руки! — строго рявкнула на него, протянув полотенцем по бесцеремонным пальцам, занесённым над тарелкой. — Иди помой сначала, сейчас есть будем. Ты чего так рано?
— Да заданий сегодня много, я на работу не пошёл, — скривился Линос. В свободное от учёбы время он подрабатывал на почте, разнося посылки и письма к тем, у кого не было магических ящиков.
— Ну и правильно. Может, вообще больше не придётся туда ходить! — уступая младшему мойку, заявила я, изо всех сил пытаясь оставаться серьёзной и невозмутимой, но улыбка всё равно норовила вылезти за пределы лица. — Я нашла работу! Ой! Ну ты чего? Поставь сейчас же!
Младший со смехом покрутил меня — в свои пятнадцать он вытянулся уже на голову выше, и хотя напоминал фигурой вешалку для одежды, но слабаком не был и в последние пару лет беззастенчиво пользовался физическим преимуществом, когда выдавалась возможность меня подразнить. По комнате пронёсся лёгкий вихрь, спровоцированный эмоциональной вспышкой, и брат поспешил поставить меня на место, пока тарелки только звенят в сушилке, а не летают по всей комнате. Правильно, мы же тогда не расплатимся!
— Алька, огонь! Это здорово! Так, а что за работа? — подозрительно спросил Линос, послушно подставляя руки под тарелки — есть мы предпочитали у себя и вообще старались лишний раз из комнаты не выходить.
— Отличная работа, кассиром в семейном кафе. Лис, шесть черов в декаду! Представляешь?!
— А не многовато ли? В чём подвох? — веселья у брата заметно поубавилось.
— Ну… Меня ещё не взяли, завтра хозяин обещал определиться — посмотрит, как я справляюсь, — сообщила ему. — Но я уверена, меня возьмут, там ничего сложного.
— Хозяин? — совсем уж напрягся Линос.
— Ну… Он венг, — со вздохом призналась ему.
— Алька!
— Нет, ты не переживай, он нормальный! Ну то есть не как они все. Представляешь, он кондитер, хотя на вид — самый настоящий воин. Но сам и выпечкой занимается, и всем остальным…
— Так, давай-ка рассказывай, — строго насупился парень.
Тайн от брата у меня не было, поэтому рассказала всё с самого начала — и о встрече с Тирцей, которую младший даже вспомнил, и о разговоре с хозяином кафе, и обо всём остальном. Конечно, к чему придраться, он нашёл без труда, но в итоге согласился, что не попытаться глупо. Венг — это даже хорошо, он, скорее всего, и приставать не будет, и лишние вопросы задавать тоже. Линос, правда, рвался с ним поговорить, чтобы точно не обидел сестрёнку, но я отбилась от этой заботы: пока никакого повода подозревать Исао в недостойном не было, да и Тирце я верила.
От волнения перед первым испытательным днём я проснулась намного раньше, чем требовалось. Брат ещё дрых, трогательно свернувшись калачиком на кровати, которая ему, выпрямленному, была коротковата. В комнате ещё имелся старый продавленный диван, который занимала я, потому что эта жердина на нём даже в сложенном состоянии помещалась с трудом.
Я немного помаялась, силясь уснуть, потом плюнула на эти попытки и встала, на цыпочках вышла из комнаты, чтобы не разбудить младшего. Нужды переодеваться не было — в том же домашнем я и спала.
С удовольствием помылась, пользуясь тем, что хозяйка любит поспать подольше и некому ломиться в дверь и требовать экономить воду, как могла привела в порядок руки, хотя много ли я могла! Только лишний раз помазать кремом в порядке всегдашней борьбы с последствиями постоянной возни в воде. Вода, правда, всё равно побеждала, кожа оставалась сухой и грубой, а мозоли на пальцах от иголки вызывали только недовольную гримасу. Хорошо хоть, ногти у меня, как у всех деморов, от природы чёрные, блестящие и очень крепкие, их достаточно коротко подстричь, чтобы смотрелось аккуратно.
Умывшись, я не стала спешить с приготовлением завтрака, прокралась обратно в комнату и закончила вышивать скатерть, благо там оставалось совсем немного. Я собиралась сдать её на второй работе и выручить приличную сумму, не зря ведь корпела несколько месяцев, результат был хорош. Но теперь, раз я оттуда ушла, решила оставить себе. Потом куда-нибудь продам или постелю, если мы найдём жильё получше и там будет хороший, подходящий для этого стол.
Всё-таки не зря говорят, что любые знания и навыки не бывают лишними. Кто бы мог подумать, что моё детское увлечение рукоделием так здорово облегчит нам с Линосом жизнь: платили за такие труды пусть и нечасто, потому что времени уходило много, но зато — сразу хорошие деньги. А ведь пристрастилась я к этому от отчаяния и обиды, как к чисто девичьему делу, для которого не требовались подруги.
Полюбовавшись скатертью и сложив её, я ещё раз с завистью покосилась на безмятежно спящего Лиса, но трогать его не стала и молча пошла готовить завтрак. Пусть отдыхает, растущий организм, ему нужно.
Вообще, поваляться в постели я тоже очень любила, но возможность такая выдавалась очень редко: работодатели обычно требовали, чтобы уборщица являлась с утра пораньше. Иногда соглашались на ночь после рабочего дня, но тут уже мне было боязно. Сердцевина в вопросе преступности довольно спокойное место, но одинокой девушке всё равно опасно мотаться ночами, а Линос пока защитник только в собственных фантазиях.
Причём в моём случае, кстати, ещё большой вопрос, кого от кого необходимо защищать. Магии во мне много, но она нестабильная и неподконтрольная и, если я испугаюсь, может броситься на защиту. Не так жалко злодея, как себя и Линоса: слишком велик риск перестараться и убить нападающего с особой жестокостью. Да и вообще лишний раз привлекать внимание стражи опасно, вдруг вскроется подлог с документами?
Нельзя сказать, что я не пыталась решить проблему с собственным даром. Моя инициация вообще была бы лучшим выходом, но на профессионала, чтобы всё по уму, даже если удастся найти такого сильного воздушника в Сердцевине, денег всё равно не было. Теоретически можно было не воротить нос и решить проблему хоть как-нибудь, не так уж важны мне сила и состояние этого дара, но...
С поиском хорошего парня, чтобы всё случилось естественным путём и если не по любви, то хотя бы по симпатии, не ладилось из-за постоянной беготни с работой, а пару подцепленных кандидатов безжалостно отсеял Линос. И хотя я ругалась на него за детскую ревность и за то, что лезет не в своё дело, но в глубине души понимала, что не так уж сержусь: мне и самой не хотелось развивать эти знакомства.
Ну а со случайными связями всё и вовсе складывалось по-дурацки. То есть не складывалось. Потенциальные работодатели постоянно делали неприличные намёки, так что возможности были, но даже для дела справиться с брезгливостью не получалось.
Вот только я в юности слишком переживала из-за своих рогов, чтобы сойтись с каким-нибудь ровесником, а родители предсказуемо не хотели рисковать будущим дочери и пытались найти для меня Пробуждающего в соответствии с традициями и суевериями. Но не успели.
Когда началась война, мне исполнилось семнадцать. Мы с младшим братом Линосом гостили на другом конце лепестка у дяди, там и остались, когда пришло известие, что дома больше нет. Конечно, родственникам было совсем не до моего дара. Как-то очень быстро забылось, что мы дети и что мы — гости. Я была согласна работать и помогать, но вот терпеть тычки и пинки, словно приблудная попрошайка, — нет. И тогда мы сбежали от родных, благо в неразберихе, что царила во время войны, затеряться оказалось несложно.
В двадцать я получила документы, на которые не имела права, как всё ещё запечатанная, и, оформив опеку над братом, предпочла сбежать в Сердцевину, где было гораздо больше шансов найти Пробуждающего для себя и спокойно дождаться семнадцатилетия брата. Правда, всё это время была больше занята поисками работы: девушке без дара и образования не так-то просто устроиться, особенно если эта девушка — хорошенькая демора, которая почему-то против близких отношений с нанимателем.
Тирца была моей лучшей и, что уж там, единственной подругой в детстве: юной амфире были чужды и непонятны деморские сложности с рогами, так что сближению ничто не мешало. Да и контраст, и любопытство сделали своё дело. Мне, привыкшей к светлокожим деморам с яркими волосами всех оттенков пламени, было непривычно смотреть на Тирцу — тонкую, хрупкую, большеглазую, с перламутровой светло-зелёной кожей, изумрудными волосами и самыми настоящими жабрами на шее, а амфире было интересно пощупать настоящие рога и хвост, рассмотреть вблизи красно-оранжевые волосы и, наконец, завести подружку среди местных.
Вообще раса амфиров, земноводных, живёт в Чёрном лепестке, но этих предприимчивых и деятельных существ можно встретить в любой точке мира. Отец Тирцы до войны вёл в Алом лепестке дела, причём весьма успешно, а за пару лет до её начала, словно предчувствуя неприятности, вместе со всей семьёй перебрался в Сердцевину.
И давнишнюю подругу мне явно послал Творец лично. Столкнулись мы на улице, совершенно случайно, слово за слово — и обе посчитали это божественной волей. Потому что я искала работу и шла как раз из очередного места, где получила отказ, а амфира — спешила уволиться, чтобы полностью сосредоточиться на скорой свадьбе и предстоящем переезде вместе с мужем в Чёрный лепесток. По закону она должна была предупредить за две декады, но ждать столько совсем не хотела. Вот хозяин и пошёл навстречу: найдёт себе замену раньше — свободна.
— Досталось же вам. — Выслушав мой короткий рассказ, Тирца сочувственно покачала головой и погладила мою ладонь. Большие, бездонно-чёрные глаза её влажно блестели.
— Да ладно, всё хорошо, — легко отмахнулась я. — Нам с Линосом много не надо, тем более всё это временные трудности. А если в кафе окажется так здорово, как ты расхваливала, то я буду совершенно счастлива. Расскажи, а Исао правда сам занимается выпечкой и всеми десертами?
— Ну да, у него здорово получается. А что?
— Не могу представить, — я развела руками.
— Ну… Честно говоря, мне поначалу тоже странно было, — хихикнула подруга. — Такой здоровенный мужик плохо сочетается со всякими пирожными, но готовит он и правда потрясающе. Но, видимо, и сам понимает, как выглядит со стороны, так что в зал старается не показываться, только если вопросы какие-то к хозяину.
— Предусмотрительно. Но я не только про его внешний вид, просто… Ты вообще давно его знаешь?
— Нет, откуда! Знаю, что кафе у него не очень давно, несколько лет, и раньше там другой хозяин был, но и только. Он не очень-то разговорчивый, а я всего несколько кварт проработала. Ты точно уверена, что он венг?
— А он настаивает на другой версии? — усмехнулась я.
— Он сам вообще ничего о себе не говорит, а я и не лезла в душу, у нас исключительно рабочие отношения.
— Я не понимаю, как можно сомневаться в его расе. Это… понимаешь, это всё очень, очень странно! Где и зачем он научился готовить? У меня даже предположений никаких нет!
— Ну, может, в детстве любил? — предположила амфира. — Мама там научила, например.
— Шутишь? Венга из касты воинов? Да это… вообще это для него позор, кроме шуток. А если он здесь несколько лет, значит, перебрался ещё во время войны, если не раньше. Неужели дезертир?! Ой, нет, не хочу про это думать! — я тряхнула головой и запила мысль парой глотков крепкого кофе.
— Да ладно, не похоже, что он кого-то боится, наоборот, очень спокойный и уверенный в себе мужчина. Конечно, часто даже слишком спокойный, но... Исао неплохой, правда. Ну да, выглядит замороженным, но не вредный и не придирается по мелочам. Опоздания вот только ужасно не любит и лентяев, требовательный, зато если какая серьёзная проблема — обязательно в положение войдёт. У нас тут прошлая официантка с мужем рассталась, тот её из дома выгнал, даже вещи забрать не дал. Так Исао мало того что приютил её у себя — весь дом с кафе принадлежит ему, вот там гостевую комнату выделил, — так потом ещё с мужем её как-то так поговорил, что… В общем, он потом такой вежливый был, жуть!
— Ну да, если такой… поговорит, мало не покажется, — улыбнулась я. — Но он, может, влюбился? В официантку эту. Нет? Они хоть и отмороженные, но это, говорят, больше видимость, самоконтроль.
— Да ну, — отмахнулась Тирца. — Она уже от него съехала давно, это было, когда я только устроилась. То есть она сама говорила, что совсем не против, мол, такой мужчина! Но в этом смысле он тоже… отмороженный.
— Ты не представляешь, как меня это радует!
— Что, пристают? — понимающе спросила амфира и захихикала: — А ты юбки подлиннее не пробовала носить?
— Пробовала, не помогает! — фыркнула я. — Как ни одевайся, всё равно все считают, что молоденькая одинокая демора ищет исключительно постельных приключений. Может, будь у меня нормальное образование и специальность, ещё кто-то поверил бы, а так… Ладно, что мы всё обо мне? Расскажи лучше, как ты? И про жениха своего, интересно же! Я же помню, каким ты его представляла. Похож?
— Похож! — радостно блестя глазами, подтвердила Тирца и с воодушевлением принялась рассказывать о своём Секеле.
Расспрашивала я с вполне искренним интересом, а не только для поддержания разговора. Мне, как оказалось, очень не хватало вот этого — возможности просто посидеть с кем-то и поболтать. То есть был, конечно, Линос, но это совсем другое, да и нового братец ничего сказать не мог, а с подругами в Сердцевине у меня не сложилось, не до того было.
Пообщавшись с Тирцей, я решительно отправилась на обе своих предыдущих работы, чтобы оттуда уволиться. Учитывая, что ни на одну меня не брали постоянно, а платили по факту — что за уборку, что за вышивку, — никакой отработки по закону не предполагалось. Уходила без сожалений, найти похожее место нетрудно, всегда будут другие варианты. Впрочем, в завтрашнем успехе я почти не сомневалась: это был тот самый шанс, которого я так ждала.
По дороге домой я завернула в кондитерскую, подумывая устроить маленький праздник. Но вспомнила ожидающего дома проглота и вместо трат на сладкое купила в лавке ближе к дому большой кусок мяса. Всяко больше пользы растущему организму!
В квартиру входила на цыпочках, крадучись, чтобы не привлечь ненароком внимание хозяйки. Эта вредная одинокая амфира сдавала комнату, кажется, только для собственного развлечения за счёт жильцов, которым было некуда деваться: брала она меньше, чем другие, явно добирая моральным удовлетворением. Её непременно заинтересовало бы, с чего вдруг я вернулась раньше обычного, да и по длине юбки она не преминула бы пройтись.
Но день продолжал радовать: хозяйки дома не оказалось. Так что, быстро переодевшись в домашнее — штаны Линоса, из которых он давно вырос, и обрезанную собственную потрёпанную тунику — я занялась хозяйством. В первую очередь аккуратно вклеила сегодняшний чек в особую тетрадку для расходов и только потом пошла готовить. Я никогда не отличалась особенным педантизмом и с удовольствием обошлась бы без этого, но привычку пришлось завести из-за хозяйки, норовившей обвинить жильцов в воровстве продуктов.
Братец, наверное, почуял что-то издалека, поэтому прибежал как раз вовремя, когда стопка отбивных и гарнир были готовы, а сама я старательно устраняла следы собственного пребывания на кухне, тщательно надраивая плиту.
— Ух ты! В честь чего пир… Ай!
— Руки! — строго рявкнула на него, протянув полотенцем по бесцеремонным пальцам, занесённым над тарелкой. — Иди помой сначала, сейчас есть будем. Ты чего так рано?
— Да заданий сегодня много, я на работу не пошёл, — скривился Линос. В свободное от учёбы время он подрабатывал на почте, разнося посылки и письма к тем, у кого не было магических ящиков.
— Ну и правильно. Может, вообще больше не придётся туда ходить! — уступая младшему мойку, заявила я, изо всех сил пытаясь оставаться серьёзной и невозмутимой, но улыбка всё равно норовила вылезти за пределы лица. — Я нашла работу! Ой! Ну ты чего? Поставь сейчас же!
Младший со смехом покрутил меня — в свои пятнадцать он вытянулся уже на голову выше, и хотя напоминал фигурой вешалку для одежды, но слабаком не был и в последние пару лет беззастенчиво пользовался физическим преимуществом, когда выдавалась возможность меня подразнить. По комнате пронёсся лёгкий вихрь, спровоцированный эмоциональной вспышкой, и брат поспешил поставить меня на место, пока тарелки только звенят в сушилке, а не летают по всей комнате. Правильно, мы же тогда не расплатимся!
— Алька, огонь! Это здорово! Так, а что за работа? — подозрительно спросил Линос, послушно подставляя руки под тарелки — есть мы предпочитали у себя и вообще старались лишний раз из комнаты не выходить.
— Отличная работа, кассиром в семейном кафе. Лис, шесть черов в декаду! Представляешь?!
— А не многовато ли? В чём подвох? — веселья у брата заметно поубавилось.
— Ну… Меня ещё не взяли, завтра хозяин обещал определиться — посмотрит, как я справляюсь, — сообщила ему. — Но я уверена, меня возьмут, там ничего сложного.
— Хозяин? — совсем уж напрягся Линос.
— Ну… Он венг, — со вздохом призналась ему.
— Алька!
— Нет, ты не переживай, он нормальный! Ну то есть не как они все. Представляешь, он кондитер, хотя на вид — самый настоящий воин. Но сам и выпечкой занимается, и всем остальным…
— Так, давай-ка рассказывай, — строго насупился парень.
Тайн от брата у меня не было, поэтому рассказала всё с самого начала — и о встрече с Тирцей, которую младший даже вспомнил, и о разговоре с хозяином кафе, и обо всём остальном. Конечно, к чему придраться, он нашёл без труда, но в итоге согласился, что не попытаться глупо. Венг — это даже хорошо, он, скорее всего, и приставать не будет, и лишние вопросы задавать тоже. Линос, правда, рвался с ним поговорить, чтобы точно не обидел сестрёнку, но я отбилась от этой заботы: пока никакого повода подозревать Исао в недостойном не было, да и Тирце я верила.
ГЛАВА 2, в которой любопытство растёт и крепнет
От волнения перед первым испытательным днём я проснулась намного раньше, чем требовалось. Брат ещё дрых, трогательно свернувшись калачиком на кровати, которая ему, выпрямленному, была коротковата. В комнате ещё имелся старый продавленный диван, который занимала я, потому что эта жердина на нём даже в сложенном состоянии помещалась с трудом.
Я немного помаялась, силясь уснуть, потом плюнула на эти попытки и встала, на цыпочках вышла из комнаты, чтобы не разбудить младшего. Нужды переодеваться не было — в том же домашнем я и спала.
С удовольствием помылась, пользуясь тем, что хозяйка любит поспать подольше и некому ломиться в дверь и требовать экономить воду, как могла привела в порядок руки, хотя много ли я могла! Только лишний раз помазать кремом в порядке всегдашней борьбы с последствиями постоянной возни в воде. Вода, правда, всё равно побеждала, кожа оставалась сухой и грубой, а мозоли на пальцах от иголки вызывали только недовольную гримасу. Хорошо хоть, ногти у меня, как у всех деморов, от природы чёрные, блестящие и очень крепкие, их достаточно коротко подстричь, чтобы смотрелось аккуратно.
Умывшись, я не стала спешить с приготовлением завтрака, прокралась обратно в комнату и закончила вышивать скатерть, благо там оставалось совсем немного. Я собиралась сдать её на второй работе и выручить приличную сумму, не зря ведь корпела несколько месяцев, результат был хорош. Но теперь, раз я оттуда ушла, решила оставить себе. Потом куда-нибудь продам или постелю, если мы найдём жильё получше и там будет хороший, подходящий для этого стол.
Всё-таки не зря говорят, что любые знания и навыки не бывают лишними. Кто бы мог подумать, что моё детское увлечение рукоделием так здорово облегчит нам с Линосом жизнь: платили за такие труды пусть и нечасто, потому что времени уходило много, но зато — сразу хорошие деньги. А ведь пристрастилась я к этому от отчаяния и обиды, как к чисто девичьему делу, для которого не требовались подруги.
Полюбовавшись скатертью и сложив её, я ещё раз с завистью покосилась на безмятежно спящего Лиса, но трогать его не стала и молча пошла готовить завтрак. Пусть отдыхает, растущий организм, ему нужно.
Вообще, поваляться в постели я тоже очень любила, но возможность такая выдавалась очень редко: работодатели обычно требовали, чтобы уборщица являлась с утра пораньше. Иногда соглашались на ночь после рабочего дня, но тут уже мне было боязно. Сердцевина в вопросе преступности довольно спокойное место, но одинокой девушке всё равно опасно мотаться ночами, а Линос пока защитник только в собственных фантазиях.
Причём в моём случае, кстати, ещё большой вопрос, кого от кого необходимо защищать. Магии во мне много, но она нестабильная и неподконтрольная и, если я испугаюсь, может броситься на защиту. Не так жалко злодея, как себя и Линоса: слишком велик риск перестараться и убить нападающего с особой жестокостью. Да и вообще лишний раз привлекать внимание стражи опасно, вдруг вскроется подлог с документами?
Нельзя сказать, что я не пыталась решить проблему с собственным даром. Моя инициация вообще была бы лучшим выходом, но на профессионала, чтобы всё по уму, даже если удастся найти такого сильного воздушника в Сердцевине, денег всё равно не было. Теоретически можно было не воротить нос и решить проблему хоть как-нибудь, не так уж важны мне сила и состояние этого дара, но...
С поиском хорошего парня, чтобы всё случилось естественным путём и если не по любви, то хотя бы по симпатии, не ладилось из-за постоянной беготни с работой, а пару подцепленных кандидатов безжалостно отсеял Линос. И хотя я ругалась на него за детскую ревность и за то, что лезет не в своё дело, но в глубине души понимала, что не так уж сержусь: мне и самой не хотелось развивать эти знакомства.
Ну а со случайными связями всё и вовсе складывалось по-дурацки. То есть не складывалось. Потенциальные работодатели постоянно делали неприличные намёки, так что возможности были, но даже для дела справиться с брезгливостью не получалось.
