Нельзя давать ни малейшего намёка, будто Чару интересует содержимое этой комнаты! Нет, это территория мужа, на которую приличная жена посмеет шагнуть только по его приглашению. Или тогда, когда будет уверена, что дражайший супруг не явится в самый неподходящий момент и слуги не увидят лишнего. Сейчас явно не тот случай.
Правильно перестраховывалась: Ралевич вернулся вскоре после завтрака. Собранный, деловой, с лёгкой нервозностью во взгляде и движениях. Очаровательно наивная Цветана этой детали, конечно, не заметила, просияла улыбкой при виде мужа, а вот Чара насторожилась. Особенно когда мужчина почти без прелюдии заявил:
— Цветочек, у меня есть подарок для тебя. Соревноваться с твоей красотой он, конечно, не способен, но оттенить, надеюсь, сумеет. Пойдём. Мне хочется, чтобы ты надела его сейчас.
— О, Павле! Не стоило, — показательно смутилась супруга, пряча счастливую улыбку.
— Стоило, цветочек. Ты достойна того, чтобы тебя баловать, — сладко улыбнулся Ралевич.
Чара мрачно подумала, что после такого оскала стоило бы бежать без оглядки. Увы, позволить себе подобного она не могла и смиренно последовала за мужем в кабинет, уповая на удачу. В конце концов, может, ей почудилось, а подарить мужчина решил какой-нибудь пустяк. Много ли надо, чтобы порадовать наивную простушку?..
Не повезло. В чёрной лаковой шкатулке — простой, без изысков, призванной не отвлекать от содержимого, — обнаружился по-настоящему роскошный подарок. Широкий браслет — кружевная тончайшая скань белого золота с россыпью бриллиантов. Настоящих, за это Чара готова была поручиться, не подходя к артефакту.
«Не подходить к артефакту» было вообще отличной идеей, и Чарген с большим удовольствием воплотила бы её в жизнь. Любой нормальный человек воплотил, потому что незнакомый артефакт потенциально опасен, а Чара понятия не имела, что делает эта штука. На глаз определить не могла, но ничего хорошего от Ралевича не ждала: до крайности скаредный тип, дарящий такую драгоценность нелюбимой супруге на второй день совместной жизни, выглядел более чем подозрительно. Что он задумал? И что, во имя богов, делает эта драгоценность?!
По спине пробежал нервный холодок и осел в затылке.
— Какая красота! — зачарованно выдохнула Цветана, ослеплённая блеском бриллиантов. — Боги! Павле, но это…
— Иди сюда. — Ралевич с улыбкой протянул ей руку, взял в другую браслет. — Я хочу, чтобы ты его надела и не снимала.
— Но он такой красивый! Я недостойна… — промямлила женщина, однако покорно протянула ладонь.
Застёжки артефакт, как и большинство подобных ему предметов, не имел, Павле надел его на тонкое женское запястье, не размыкая. Сложное воздействие зелёного спектра Чара заметила, но оно было слишком запутанным и коротким, чтобы разобраться в плетении.
Ощущение, что на руке сомкнулись кандалы, холодом сдавило горло. Женщина уставилась на артефакт на руке, очень надеясь, что удаётся изображать восхищение: юная глупышка не может смотреть на драгоценный подарок как на ядовитую змею, готовую ужалить.
— Прекрасно. Я знал, что тебе подойдёт, — улыбнулся мужчина. Нервозность из его взгляда никуда не делась, что не добавило радости и Чарген.
— Павле, это… прекрасно! — прошептала она и, мысленно выругавшись, поспешила повиснуть на шее мужчины с благодарным лепетом. Следовало срочно взять себя в руки, пока муж не заметил подвоха. Конечно, он сам слишком встревожен и погружён в какие-то посторонние мысли, но мало ли! Это явно не тот случай, когда можно позволить себе рискнуть, даже в мелочах.
— Носи его не снимая, — проговорил мужчина, мало успокоенный и такими восторгами жены. — Это артефакт.
— О! А какой?
— Он укрепляет здоровье и защищает от болезней. Ты, мой цветочек, такая нежная и хрупкая, я беспокоюсь. — Ралевич одарил молодую жену ещё одним сладким оскалом.
— Павле, ты такой заботливый!
Чара готова была спорить на свою руку вместе с проклятым браслетом, что он солгал, прямо и грубо, не ожидая от глупенькой Цветаны и намёка на подозрения.
Целительская магия имела два цвета: красный, прямое управление живой материей, и фиолетовый — её изменение. Этих оттенков, положенных целительской игрушке, в артефакте не было и близко, уж за это Чарген готова была поручиться. Да, она самоучка без хорошего образования, но привычную, знакомую магию совершенно точно бы углядела, пусть и без подробностей.
Нет, в сплетении золотых нитей мерцали желтизна и зелень, управление и изменение неживого. Чего? Как именно? Чара не могла оценить даже примерно, только понимала, что вещь наверняка исключительно сильна. Хотя бы даже из-за количества бриллиантов — самого мощного камня в артефакторике.
— Будем надеяться, тебе не придётся проверять его действие на практике, — отозвался мужчина. Странно, но показалось, в этот раз он был вполне искренен. Надо ли говорить, что подобное Чаре совсем не понравилось! — Одевайся, мы скоро отправляемся.
Молодая жена упорхнула, то и дело поднося к лицу обновку, чтобы полюбоваться. Безумно сложное, запутанное плетение — вот так с ходу не удавалось припомнить, когда за свою долгую, насыщенную жизнь, мошенница видела хоть что-то подобное. Безумно, невозможно дорогая игрушка! Увы, не стоило и пытаться её снять, для этого требовалось точно знать, куда и как приложить силу. А даже если бы Чарген знала ответ на этот вопрос, всё равно не справилась: магия этих цветов была слишком ей чужда.
Пока дошла до гардеробной, пока переоделась в лёгкое дорожное платье с коротким рукавом — нужно же похвастаться обновкой! — Чарген успокоилась и взяла себя в руки.
Что бы ни делал этот браслет, но он как минимум не мешал её собственной магии и никак на неё не влиял. Даже к лучшему, что он не целительский, а завязан совсем на другое направление. Меньше риск конфликта, да и не так страшно: он точно не влияет на разум и не заставит болтать лишнее.
Ну а то, что драгоценность не снимается… Кисть руки — не голова, есть простой фокус, которым при необходимости можно воспользоваться. И удрать. Желательно прихватив ценную игрушку с собой. Для этого, правда, нужно разжиться экранированным ящичком, чтобы артефакт невозможно было отследить.
Узнать бы, что на самом деле делает это произведение ювелирного и магического искусства, но как? Спрашивать мужа бесполезно, как и о том, зачем он вообще нацепил эту драгоценность на молодую супругу. Точно ведь не подарок, иначе не стал бы врать и о его назначении. Но что?!
Чарген никогда не имела развитой интуиции, компенсируя отсутствие этого полезного чувства осведомлённостью. Не требовалось обладать ею и теперь, чтобы понять: Чара влипла в дурную историю и, по-хорошему, стоило бы сбежать прямо сейчас, не дожидаясь развития событий и плюнув на артефакт. Но до смерти было жаль потраченного на этого человека времени, сил и средств.
Три месяца она аккуратно собирала информацию и готовила маску, разыскивая подходящую девушку с подходящей биографией, отдала круглую сумму за левые документы. Целый месяц проживала в тесной убогой комнатушке, терпела скучные ухаживания жадного, неприятного типа, опускала глазки и томно вздыхала. Да она вчера вытерпела первую брачную ночь с этим неуклюжим индюком! И хотя девственность её была изрядно потрёпана и восстановлена магическим путём, но больно и противно было по-настоящему. А теперь что, сбежать, поджав хвост при первых признаках опасности?! Нет уж, без куша хотя бы в горстку хороших камней она не уйдёт!
На этой решимости Чарген бодро спустилась вниз, где уже ждали вещи. Ничего, она и поездку эту выдержит, зато потом Ралевич, пусть и вопреки собственным желаниям, щедро отблагодарит жену за проведённое вместе время...
В автомобиле супруг был задумчив и погружён в какие-то деловые бумаги, куда Чара, преодолевая собственное любопытство, ни разу не заглянула. Сидела, таращилась в окно и теребила роскошный браслет на руке, то и дело на него поглядывая и искренне жалея, что на улице слишком тепло и глухое платье с длинными рукавами смотрелось бы неуместно. Боги с ним, истинным предназначением артефакта, но тут ведь издалека видно, что он стоит баснословных денег. А ну как грабители позарятся? С рукой ведь оторвут, им плевать будет, что он не снимается...
Дорога через город получилась долгой. Улицы оказались заполнены машинами, да ещё как назло по пути попалось несколько аварий, так что до воздушного порта добрались за несколько минут до отправления. К счастью, носильщик подвернулся быстро и оказался достаточно расторопным, до посадочной площадки добежать успели. Ралевич, похоже, отлично знал, от какой именно причальной вышки отходит нужный рейс, поэтому спешил через вокзал целенаправленно. И на месте, судя по искренней радости и горячим благодарностям носильщика, расщедрился на хорошие чаевые, что тоже было на него не похоже.
Чару опять охватила тревога. Куда они летят, что происходит?!
Как назло, на глаза по дороге не попалось ни одного указателя, в вокзал они забежали через какой-то боковой неприметный вход и почти сразу попали в руки воздушной стражи, проверявшей документы на нужный рейс. Судя по всему, супруги Ралевич оказались последними пассажирами.
Паспорта проглядели наскоро, но сердце женщины в этот момент привычно подпрыгнуло к горлу: вдруг обман вскроется? Но нет, подделка оказалась хороша.
От здания вокзала к каждой из вышек тянулась линия узкоколейной железной дороги, опутавшей всю территорию порта плотной сетью. Пассажиров по ней возил почти игрушечный паровозик с небольшими, словно детскими вагонами. Сходство подчёркивалось их яркой, сочной раскраской. Семь штук, каждый выкрашен в свой цвет спектра — прелесть.
— Чему ты улыбаешься? — спросил Ралевич, когда они расселись и маленький чёрный локомотив тронулся. После проверки документов мужчина заметно повеселел.
«Тоже, что ли, с фальшивым паспортом летит?» — рассеянно подумала Чара.
— Такой симпатичный паровозик, и вагончики очень милые, — искренне ответила она.
— Всё же ты совсем ещё ребёнок, — снисходительно хмыкнул он.
Спорить Чарген не стала, только беспечно засмеялась и приникла к окну, чтобы не смотреть на спутника. И хотя время для неё имело обычай растягиваться от беспокойства, именно сейчас оно изменило этой традиции: путь до причальной вышки оказался издевательски коротким и быстрым, как и подъём наверх, и посадка в дирижабль.
Каюта была просторной и по-настоящему роскошной, Ралевич явно не поскупился. Две комнаты, гостиная и спальня, своя уборная и даже душ. Чарген даже не пришлось изображать восхищение и удивление, потому что летать в таких условиях ей никогда раньше не доводилось. Кресла в общем салоне обычно вполне хватало, зачем переплачивать за несколько часов? Она, конечно, слышала, что богачи путешествуют в других условиях, но знать и видеть своими глазами — разные вещи.
Когда они оказались в каюте, Ралевич окончательно расслабился и повеселел. Точно ведь чего-то боялся всю дорогу… Из-за этого артефакта? Или у него безо всякого артефакта какие-то проблемы? Боги, да кому мог понадобиться этот тип, кроме аферистки вроде Чары?!
— Какая красота! — проговорила Чара, оглядываясь. — Но зачем нужна спальня?..
— Перелёт длинный, почти трое суток. Как тут без кровати?
— Трое суток? — ахнула Чарген. — Но куда мы летим?!
— В Норк.
— Куда? — переспросила потрясённо, хотя и с первого раза прекрасно расслышала.
— В Норк, столицу Регидона. Ты же никогда там не была? — усмехнулся Ралевич.
— Нет, никогда, — пробормотала женщина. — Мы полетим над океаном?..
— Бояться нечего, дирижабль — самый надёжный транспорт, — убеждённо отмахнулся Ралевич. — А на Норк стоит посмотреть, прекрасный город. В сравнении с ним Беряна — сонная провинция. Каждый раз, когда туда возвращаюсь, чувство, что уехал в деревню. Иди сюда, цветочек, ты же не очень устала с дороги? — довольно улыбнулся он.
— Не очень, — вынужденно призналась она, ласково улыбнулась и шагнула к мужу.
Сложнее всего оказалось побороть порыв вцепиться ему в горло. Чтоб ему посереть, этому индюку, куда он её тащит?! Да уж, теперь точно не сбежишь, не в океан же головой вниз! И что ей делать в этом проклятом Регидоне, если она не знает языка даже на уровне «да, нет, спасибо»?!
А старику Марчелису надо сказать большое спасибо за отличную работу: если его поделку даже здесь на паспортном контроле не разглядели, она ничем не хуже оригинала. Вот было бы весело, если бы Чару прямо в порту взяли под локотки за подлог документов!
Растерянность и негодование вскоре сменились откровенной злостью.
Нет уж, она доиграет свою роль милой влюблённой глупышки и постарается вытрясти из Ралевича как можно больше.
А ещё сосредоточится на поисках компромата. И если что-то попадётся, не станет тратить силы и время на шантаж, а с огромным моральным удовлетворением передаст куда следует, пусть с муженьком следственный комитет разбирается. А что-то ведь непременно попадётся, потому что… Легальные дела не бывают настолько внезапными, не прикрываются свадебным путешествием, не вызывают у опытного дельца столько волнения.
Нет, Ралевич влез в огромную кучу редкой дряни, и хорошо если без политического душка. И она вслед за ним.
Впрочем, ладно, не стоит тратить силы и нервы на панику, сбежать никогда не поздно. Она и в Регидоне, если что, не пропадёт, уж как-нибудь выкрутится. Тут главное отобрать свой паспорт у муженька, а то он так и держит его у себя с самой свадьбы. Причём Чара бы совсем не удивилась, что держит намеренно.
Во всей сложившейся ситуации Чарген пока видела единственный жирный плюс: «жертву» она в этот раз выбрала исключительно удачно. Просто потому, что с каждой минутой общения Ралевича всё больше хотелось не только лишить крупной суммы, но вообще пустить по миру без медяхи в кармане.
Дорога получилась отвратительно длинной, тоскливой и трудной. В дирижабле Чаре некуда было деться от общества мужа, который тоже не имел полезного занятия и всё время посвящал супруге. Единожды приняв твёрдое решение, Чарген продолжала уверенно играть роль и обхаживать мужа, однако мысленно считала минуты до приземления. От улыбки уже начало сводить скулы, а единственной отдушиной оставались мечты и фантазии. Сначала о мелких гадостях на уровне соли в чай супруга, потом — о куда более крупных, вроде цианида туда же.
Нет, он совершенно точно не отделается от неё легко! Чара пока ещё не знала, что такого плохого сделает мужу, но — обязательно сделает. Не убьёт, конечно, ввязываться в серьёзные преступления женщина не собиралась, но есть ведь куча вещей гораздо хуже смерти. Тюрьма например.
Весть о прибытии в Норк Чарген восприняла с огромным облегчением. А сходя под руку с мужем по широкой винтовой лестнице причальной вышки, женщина вдруг отчётливо поняла: устала. Не только сейчас и от Ралевича, но вообще, от такой жизни. Слишком много ворчит, слишком много ругается, нет того азарта, который был поначалу, и даже ещё в прошлом году, с предыдущей жертвой, всё ещё горячил кровь. Ралевич, конечно, неприятный тип, но разве другие вызывали симпатию? Нет, дело совсем не в нём. Ну о чём можно говорить, если она всерьёз рассматривает вариант пожертвовать деньгами и сделать подарок СК?!
Правильно перестраховывалась: Ралевич вернулся вскоре после завтрака. Собранный, деловой, с лёгкой нервозностью во взгляде и движениях. Очаровательно наивная Цветана этой детали, конечно, не заметила, просияла улыбкой при виде мужа, а вот Чара насторожилась. Особенно когда мужчина почти без прелюдии заявил:
— Цветочек, у меня есть подарок для тебя. Соревноваться с твоей красотой он, конечно, не способен, но оттенить, надеюсь, сумеет. Пойдём. Мне хочется, чтобы ты надела его сейчас.
— О, Павле! Не стоило, — показательно смутилась супруга, пряча счастливую улыбку.
— Стоило, цветочек. Ты достойна того, чтобы тебя баловать, — сладко улыбнулся Ралевич.
Чара мрачно подумала, что после такого оскала стоило бы бежать без оглядки. Увы, позволить себе подобного она не могла и смиренно последовала за мужем в кабинет, уповая на удачу. В конце концов, может, ей почудилось, а подарить мужчина решил какой-нибудь пустяк. Много ли надо, чтобы порадовать наивную простушку?..
Не повезло. В чёрной лаковой шкатулке — простой, без изысков, призванной не отвлекать от содержимого, — обнаружился по-настоящему роскошный подарок. Широкий браслет — кружевная тончайшая скань белого золота с россыпью бриллиантов. Настоящих, за это Чара готова была поручиться, не подходя к артефакту.
«Не подходить к артефакту» было вообще отличной идеей, и Чарген с большим удовольствием воплотила бы её в жизнь. Любой нормальный человек воплотил, потому что незнакомый артефакт потенциально опасен, а Чара понятия не имела, что делает эта штука. На глаз определить не могла, но ничего хорошего от Ралевича не ждала: до крайности скаредный тип, дарящий такую драгоценность нелюбимой супруге на второй день совместной жизни, выглядел более чем подозрительно. Что он задумал? И что, во имя богов, делает эта драгоценность?!
По спине пробежал нервный холодок и осел в затылке.
— Какая красота! — зачарованно выдохнула Цветана, ослеплённая блеском бриллиантов. — Боги! Павле, но это…
— Иди сюда. — Ралевич с улыбкой протянул ей руку, взял в другую браслет. — Я хочу, чтобы ты его надела и не снимала.
— Но он такой красивый! Я недостойна… — промямлила женщина, однако покорно протянула ладонь.
Застёжки артефакт, как и большинство подобных ему предметов, не имел, Павле надел его на тонкое женское запястье, не размыкая. Сложное воздействие зелёного спектра Чара заметила, но оно было слишком запутанным и коротким, чтобы разобраться в плетении.
Ощущение, что на руке сомкнулись кандалы, холодом сдавило горло. Женщина уставилась на артефакт на руке, очень надеясь, что удаётся изображать восхищение: юная глупышка не может смотреть на драгоценный подарок как на ядовитую змею, готовую ужалить.
— Прекрасно. Я знал, что тебе подойдёт, — улыбнулся мужчина. Нервозность из его взгляда никуда не делась, что не добавило радости и Чарген.
— Павле, это… прекрасно! — прошептала она и, мысленно выругавшись, поспешила повиснуть на шее мужчины с благодарным лепетом. Следовало срочно взять себя в руки, пока муж не заметил подвоха. Конечно, он сам слишком встревожен и погружён в какие-то посторонние мысли, но мало ли! Это явно не тот случай, когда можно позволить себе рискнуть, даже в мелочах.
— Носи его не снимая, — проговорил мужчина, мало успокоенный и такими восторгами жены. — Это артефакт.
— О! А какой?
— Он укрепляет здоровье и защищает от болезней. Ты, мой цветочек, такая нежная и хрупкая, я беспокоюсь. — Ралевич одарил молодую жену ещё одним сладким оскалом.
— Павле, ты такой заботливый!
Чара готова была спорить на свою руку вместе с проклятым браслетом, что он солгал, прямо и грубо, не ожидая от глупенькой Цветаны и намёка на подозрения.
Целительская магия имела два цвета: красный, прямое управление живой материей, и фиолетовый — её изменение. Этих оттенков, положенных целительской игрушке, в артефакте не было и близко, уж за это Чарген готова была поручиться. Да, она самоучка без хорошего образования, но привычную, знакомую магию совершенно точно бы углядела, пусть и без подробностей.
Нет, в сплетении золотых нитей мерцали желтизна и зелень, управление и изменение неживого. Чего? Как именно? Чара не могла оценить даже примерно, только понимала, что вещь наверняка исключительно сильна. Хотя бы даже из-за количества бриллиантов — самого мощного камня в артефакторике.
— Будем надеяться, тебе не придётся проверять его действие на практике, — отозвался мужчина. Странно, но показалось, в этот раз он был вполне искренен. Надо ли говорить, что подобное Чаре совсем не понравилось! — Одевайся, мы скоро отправляемся.
Молодая жена упорхнула, то и дело поднося к лицу обновку, чтобы полюбоваться. Безумно сложное, запутанное плетение — вот так с ходу не удавалось припомнить, когда за свою долгую, насыщенную жизнь, мошенница видела хоть что-то подобное. Безумно, невозможно дорогая игрушка! Увы, не стоило и пытаться её снять, для этого требовалось точно знать, куда и как приложить силу. А даже если бы Чарген знала ответ на этот вопрос, всё равно не справилась: магия этих цветов была слишком ей чужда.
Пока дошла до гардеробной, пока переоделась в лёгкое дорожное платье с коротким рукавом — нужно же похвастаться обновкой! — Чарген успокоилась и взяла себя в руки.
Что бы ни делал этот браслет, но он как минимум не мешал её собственной магии и никак на неё не влиял. Даже к лучшему, что он не целительский, а завязан совсем на другое направление. Меньше риск конфликта, да и не так страшно: он точно не влияет на разум и не заставит болтать лишнее.
Ну а то, что драгоценность не снимается… Кисть руки — не голова, есть простой фокус, которым при необходимости можно воспользоваться. И удрать. Желательно прихватив ценную игрушку с собой. Для этого, правда, нужно разжиться экранированным ящичком, чтобы артефакт невозможно было отследить.
Узнать бы, что на самом деле делает это произведение ювелирного и магического искусства, но как? Спрашивать мужа бесполезно, как и о том, зачем он вообще нацепил эту драгоценность на молодую супругу. Точно ведь не подарок, иначе не стал бы врать и о его назначении. Но что?!
Чарген никогда не имела развитой интуиции, компенсируя отсутствие этого полезного чувства осведомлённостью. Не требовалось обладать ею и теперь, чтобы понять: Чара влипла в дурную историю и, по-хорошему, стоило бы сбежать прямо сейчас, не дожидаясь развития событий и плюнув на артефакт. Но до смерти было жаль потраченного на этого человека времени, сил и средств.
Три месяца она аккуратно собирала информацию и готовила маску, разыскивая подходящую девушку с подходящей биографией, отдала круглую сумму за левые документы. Целый месяц проживала в тесной убогой комнатушке, терпела скучные ухаживания жадного, неприятного типа, опускала глазки и томно вздыхала. Да она вчера вытерпела первую брачную ночь с этим неуклюжим индюком! И хотя девственность её была изрядно потрёпана и восстановлена магическим путём, но больно и противно было по-настоящему. А теперь что, сбежать, поджав хвост при первых признаках опасности?! Нет уж, без куша хотя бы в горстку хороших камней она не уйдёт!
На этой решимости Чарген бодро спустилась вниз, где уже ждали вещи. Ничего, она и поездку эту выдержит, зато потом Ралевич, пусть и вопреки собственным желаниям, щедро отблагодарит жену за проведённое вместе время...
Прода от 09.11.2020, 18:48
В автомобиле супруг был задумчив и погружён в какие-то деловые бумаги, куда Чара, преодолевая собственное любопытство, ни разу не заглянула. Сидела, таращилась в окно и теребила роскошный браслет на руке, то и дело на него поглядывая и искренне жалея, что на улице слишком тепло и глухое платье с длинными рукавами смотрелось бы неуместно. Боги с ним, истинным предназначением артефакта, но тут ведь издалека видно, что он стоит баснословных денег. А ну как грабители позарятся? С рукой ведь оторвут, им плевать будет, что он не снимается...
Дорога через город получилась долгой. Улицы оказались заполнены машинами, да ещё как назло по пути попалось несколько аварий, так что до воздушного порта добрались за несколько минут до отправления. К счастью, носильщик подвернулся быстро и оказался достаточно расторопным, до посадочной площадки добежать успели. Ралевич, похоже, отлично знал, от какой именно причальной вышки отходит нужный рейс, поэтому спешил через вокзал целенаправленно. И на месте, судя по искренней радости и горячим благодарностям носильщика, расщедрился на хорошие чаевые, что тоже было на него не похоже.
Чару опять охватила тревога. Куда они летят, что происходит?!
Как назло, на глаза по дороге не попалось ни одного указателя, в вокзал они забежали через какой-то боковой неприметный вход и почти сразу попали в руки воздушной стражи, проверявшей документы на нужный рейс. Судя по всему, супруги Ралевич оказались последними пассажирами.
Паспорта проглядели наскоро, но сердце женщины в этот момент привычно подпрыгнуло к горлу: вдруг обман вскроется? Но нет, подделка оказалась хороша.
От здания вокзала к каждой из вышек тянулась линия узкоколейной железной дороги, опутавшей всю территорию порта плотной сетью. Пассажиров по ней возил почти игрушечный паровозик с небольшими, словно детскими вагонами. Сходство подчёркивалось их яркой, сочной раскраской. Семь штук, каждый выкрашен в свой цвет спектра — прелесть.
— Чему ты улыбаешься? — спросил Ралевич, когда они расселись и маленький чёрный локомотив тронулся. После проверки документов мужчина заметно повеселел.
«Тоже, что ли, с фальшивым паспортом летит?» — рассеянно подумала Чара.
— Такой симпатичный паровозик, и вагончики очень милые, — искренне ответила она.
— Всё же ты совсем ещё ребёнок, — снисходительно хмыкнул он.
Спорить Чарген не стала, только беспечно засмеялась и приникла к окну, чтобы не смотреть на спутника. И хотя время для неё имело обычай растягиваться от беспокойства, именно сейчас оно изменило этой традиции: путь до причальной вышки оказался издевательски коротким и быстрым, как и подъём наверх, и посадка в дирижабль.
Каюта была просторной и по-настоящему роскошной, Ралевич явно не поскупился. Две комнаты, гостиная и спальня, своя уборная и даже душ. Чарген даже не пришлось изображать восхищение и удивление, потому что летать в таких условиях ей никогда раньше не доводилось. Кресла в общем салоне обычно вполне хватало, зачем переплачивать за несколько часов? Она, конечно, слышала, что богачи путешествуют в других условиях, но знать и видеть своими глазами — разные вещи.
Когда они оказались в каюте, Ралевич окончательно расслабился и повеселел. Точно ведь чего-то боялся всю дорогу… Из-за этого артефакта? Или у него безо всякого артефакта какие-то проблемы? Боги, да кому мог понадобиться этот тип, кроме аферистки вроде Чары?!
— Какая красота! — проговорила Чара, оглядываясь. — Но зачем нужна спальня?..
— Перелёт длинный, почти трое суток. Как тут без кровати?
— Трое суток? — ахнула Чарген. — Но куда мы летим?!
— В Норк.
— Куда? — переспросила потрясённо, хотя и с первого раза прекрасно расслышала.
— В Норк, столицу Регидона. Ты же никогда там не была? — усмехнулся Ралевич.
— Нет, никогда, — пробормотала женщина. — Мы полетим над океаном?..
— Бояться нечего, дирижабль — самый надёжный транспорт, — убеждённо отмахнулся Ралевич. — А на Норк стоит посмотреть, прекрасный город. В сравнении с ним Беряна — сонная провинция. Каждый раз, когда туда возвращаюсь, чувство, что уехал в деревню. Иди сюда, цветочек, ты же не очень устала с дороги? — довольно улыбнулся он.
— Не очень, — вынужденно призналась она, ласково улыбнулась и шагнула к мужу.
Сложнее всего оказалось побороть порыв вцепиться ему в горло. Чтоб ему посереть, этому индюку, куда он её тащит?! Да уж, теперь точно не сбежишь, не в океан же головой вниз! И что ей делать в этом проклятом Регидоне, если она не знает языка даже на уровне «да, нет, спасибо»?!
А старику Марчелису надо сказать большое спасибо за отличную работу: если его поделку даже здесь на паспортном контроле не разглядели, она ничем не хуже оригинала. Вот было бы весело, если бы Чару прямо в порту взяли под локотки за подлог документов!
Растерянность и негодование вскоре сменились откровенной злостью.
Нет уж, она доиграет свою роль милой влюблённой глупышки и постарается вытрясти из Ралевича как можно больше.
А ещё сосредоточится на поисках компромата. И если что-то попадётся, не станет тратить силы и время на шантаж, а с огромным моральным удовлетворением передаст куда следует, пусть с муженьком следственный комитет разбирается. А что-то ведь непременно попадётся, потому что… Легальные дела не бывают настолько внезапными, не прикрываются свадебным путешествием, не вызывают у опытного дельца столько волнения.
Нет, Ралевич влез в огромную кучу редкой дряни, и хорошо если без политического душка. И она вслед за ним.
Впрочем, ладно, не стоит тратить силы и нервы на панику, сбежать никогда не поздно. Она и в Регидоне, если что, не пропадёт, уж как-нибудь выкрутится. Тут главное отобрать свой паспорт у муженька, а то он так и держит его у себя с самой свадьбы. Причём Чара бы совсем не удивилась, что держит намеренно.
Во всей сложившейся ситуации Чарген пока видела единственный жирный плюс: «жертву» она в этот раз выбрала исключительно удачно. Просто потому, что с каждой минутой общения Ралевича всё больше хотелось не только лишить крупной суммы, но вообще пустить по миру без медяхи в кармане.
ГЛАВА 2. Покойники порой доставляют больше проблем, чем живые
Дорога получилась отвратительно длинной, тоскливой и трудной. В дирижабле Чаре некуда было деться от общества мужа, который тоже не имел полезного занятия и всё время посвящал супруге. Единожды приняв твёрдое решение, Чарген продолжала уверенно играть роль и обхаживать мужа, однако мысленно считала минуты до приземления. От улыбки уже начало сводить скулы, а единственной отдушиной оставались мечты и фантазии. Сначала о мелких гадостях на уровне соли в чай супруга, потом — о куда более крупных, вроде цианида туда же.
Нет, он совершенно точно не отделается от неё легко! Чара пока ещё не знала, что такого плохого сделает мужу, но — обязательно сделает. Не убьёт, конечно, ввязываться в серьёзные преступления женщина не собиралась, но есть ведь куча вещей гораздо хуже смерти. Тюрьма например.
Весть о прибытии в Норк Чарген восприняла с огромным облегчением. А сходя под руку с мужем по широкой винтовой лестнице причальной вышки, женщина вдруг отчётливо поняла: устала. Не только сейчас и от Ралевича, но вообще, от такой жизни. Слишком много ворчит, слишком много ругается, нет того азарта, который был поначалу, и даже ещё в прошлом году, с предыдущей жертвой, всё ещё горячил кровь. Ралевич, конечно, неприятный тип, но разве другие вызывали симпатию? Нет, дело совсем не в нём. Ну о чём можно говорить, если она всерьёз рассматривает вариант пожертвовать деньгами и сделать подарок СК?!
