Иллюзия власти

27.08.2023, 15:07 Автор: Дарья Нико

Закрыть настройки

Показано 1 из 74 страниц

1 2 3 4 ... 73 74


Вступление.
       
        - Проклятое пекло, - простонал Глaва стражей, надвигая поглубже капюшон своего странного одеяния.
        Тяжелое солнце тащило свое раскаленное тело к зениту. Безоблачное небо вызывало у мужчины физическое отвращение. Каждый день одно и то же. Сухой ветер, нестерпимая жара и кристально чистый небосклон. Облака в Наийрской пустыне такая же редкость, как девственницы в борделе.
        Ханн снял с пояса флягу, откупорил ее и, стащив тканевую повязку с лица, сделал пару больших глотков, смачивая пересохшее горло. Вода, потекшая по подбородку, высохла за жалкую секунду. Ветер шуршал и шуршал по поверхности барханов, гладил их точно котов, зачерпывал целые горсти песка и тут же развеивал содержимое своих громадных невидимых ладоней. Страж, щурясь, снова спрятал лицо под тканью – при резком ветряном порыве мелкие песчинки могли иссечь кожу до ран. Ханн принялся мечтать о льдах и снежных бурях. Может хоть так его сердце и дух, измученные жарой, успокоятся.
        Позади стража вырастала громадная скала – редкость для мира раскаленного песка. Гордый и неумолимый камень стремился к небесам. Солнце изжарило его, и дрожащее марево горячего воздуха опоясало скалу. От теней, что неровными черными мазками проливались здесь в утренний час, не осталось даже воспоминания. Как будто камень впитал их. Он выпустит тени на волю лишь ближе к вечеру. Что толку, если к тому часу и без них станет прохладнее. Ханн снова отодвинул ткань - уже с откровенным раздражением - и сделал еще глоток. Хорошо, что воду можно не беречь. О стражах и служащих Империя заботится. Там, с западной стороны, если обогнуть скалу, можно обнаружить лагерь, выстроенный между песчаными грядами. Целое поселение со всеми удобствами и бесконечными запасами провизии. Ханн не мог придраться к той жизни в пустыне, которую им обеспечили. Если бы не эти часы непосредственной службы, он всем бы был доволен.
        Скала – культурное наследие древности, памятник архитектуры, хранилище тайн и… магии. Империя стерегла этот камень как зеницу ока. И стражи здесь несли свою службу для того, чтобы отваживать любопытных, бесстрашных и безумных. Простым зевакам проход сюда был заказан. Ханн усмехнулся и опустошил флягу. По его мнению, забираться так глубоко в пустыню, где человеку смерть несет буквально все живое и неживое, могут лишь ненормальные. Однако он видел таких и самолично им стрелы под ноги пускал, чтобы быстрее бежали в обратную сторону. Излишне ретивым, желавшим пробраться на запретную территорию, Ханн одним выстрелом останавливал сердца.
        - Глaва.
        Страж обернулся. Подчиненный пришел его сменить, замер, почтительно склонив голову, тоже укрытую капюшоном. Эти наряды – плотные полотна светлой ткани, хитро подвязанные, закрывающие все тело – защищали от безжалостного солнца и не сковывали движения. Ханн похлопал парня по плечу в знак поддержки и уступил ему свой пост. Менялись каждые три часа. Стражи за сутки несли по две смены – днем и ночью. Так сохранялись стойкость и концентрация тех, от кого зависела безопасность этого места.
        Ханн не пошел к лагерю, он направился к самой скале. Восемь тысяч лет назад предки превратили безжизненный камень в гробницу, и там, в его необъятном брюхе, нашла последнее пристанище легендарная царица Ихалла. Глaва стражей всем сердцем осуждал праотцов. Чем они думали, забираясь сюда? Неужели во всей Наийрской пустыне не нашлось благословенного оазиса, дабы в нем обустроить последние покои великой правительницы? В затененном тихом уголке, полнящимся ласковым плеском воды… И все же Ихалла принесли сюда. Отдали камню, способному просуществовать тысячелетия. Да и в чреве скалы прохладно, царицу не беспокоит жара.
        К главному входу гробницы вели три плоские ступени шириной во весь фасад, преодолеть каждую из которых удавалось лишь в несколько шагов. Древний гранит истерся, потерял былую прочность, иссушенный солнцем и избитый пустынными ветрами. Его осколки хрустели под толстыми подошвами. На верхней площадке высились колонны. Исполины восьмидесяти аттов ростом, хранили на себе теперь уже еле различимые изображения – картины из жизни царицы и ее народа, что обитал в древности на окраинах пустыни. Главный вход не имел дверей. Лишь несколько искорёженных и покрытых ржавчиной петель намекали на гигантские створки, что существовали здесь когда-то. Ныне восстанавливать их не стали. Потомки обошлись куда более практичным методом - заградили проход тончайшим защитным магическим пологом, который невозможно ни почувствовать, ни увидеть, зато вездесущие пыль и грязь внутрь не проникали.
        Ханн пересек порог и оказался в просторном зале округлой формы с высоким купольным потолком, полнящимся светом благодаря белоснежной каменной отделке. Во внешней стене были проделаны небольшие прямоугольные вырезы: хватало нескольких лучей солнца, чтобы освещался весь зал. Светильники со временем пришли бы в негодность, а так, покуда горит солнце, зал не погрузится во тьму. Пол был вымощен разноцветным полированным мрамором, искусно сложенным в узоры. Внутри гробницы все оставалось целым. Даже спустя восемь тысяч лет. С правой и левой стороны возле самых стен полукругом расположились каменные пьедесталы, превышающие человеческий рост. На каждой из десяти плит стояли статуи древних воинов. Их суровые, почти жестокие лица вызывали у Ханна неприязнь. Он нутром чуял, что в камне запечатлели черты настоящих людей. Скорее всего, именно тех, кто оберегал царицу при ее жизни. Каждый воин держал в правой руке длинное копье. Древко упиралось в пьедестал возле ног, острие оставалось направленным строго вверх и по высоте достигало виска каждого стража. Между их внушительными фигурами существовали проходы. За теми дверьми скрывались залы и комнаты. С Ихалла оставили все, что она любила при жизни, и все, чего была достойна царица. Потому служащие гробницы и суетились так. Они изучали предметы, расшифровывали надписи и картинки, вели каталоги и старались сохранить каждую крупицу прошлого, дошедшего до настоящих дней.
        Ихалла побеспокоили восемь тысяч лет спустя, потому что ее наследие оказалось куда значимее обычного. Не пробудись оно, скала бы и дальше оставалась одинокой. Наийрская пустыня достаточно огромна, чтобы хранить в себе такие секреты. Когда бы еще какой торговый караван пошел неведомой дорогой и нашел бы это место...
        Среди тех дверей, что могли увести прочь из главного зала, примечательнее всего были одни- те, что расположились ровно напротив входа. Каждая из створок представляла собой цельное деревянное полотно из черного дуба, не имевшее ни изображений, ни орнамента, ни краски, ни лака. И все-таки за прошедшие тысячелетия дерево не потрескалось, не рассохлось и не запечатлело ни единого следа повреждений. Открывались двери в обе стороны сами, стоило только к ним приблизиться. Ханн в очередной раз передернул плечами, проходя сквозь них. Двери открывались бесшумно. За створками скрывалась небольшая каменная площадка, оканчивающаяся широкой лестницей. Та уходила глубоко вниз множеством плоских ступеней и подводила к сердцу гробницы - усыпальнице Ихалла.
        Глaва стражи принялся спускаться. Его должность предполагала, что он следит за порядком в каждом уголке гробницы. Нравилось ему или нет. Страж преодолел ступени и подошел к распахнутым настежь арочным дверям. За ними открывался зал с низким мраморным потолком и таким же мраморным полом с отшлифованными до тусклого блеска стенами из черного гранита. Усыпальница не содержала в себе никаких вещей, атрибутов и предметов. В дальней ее части на полу лежала громадная ромбовидная платформа из оникса. Полупрозрачный камень с золотистыми и бежевыми прожилками навсегда запечатал под собой уникальную золотую чашу, внутри которой, словно в колыбели, Ихалла нашла для себя последний приют.
        Над ониксовой плитой в воздухе парил посох – причина всех волнений стража. Причина нахождения его самого, его воинов и всех служащих здесь. Причина пристального внимания Империи к этому месту. Из-за него у Ханна волосы на руках вставали дыбом.
        Посох, целиком выполненный из рябины, в два атта высотой, с вершиной в виде головы оскалившейся пантеры, неровный и грубоватый на вид, казался неуместным предметом, не соответствующим сдержанной роскоши зала. Этот посох был с Ихалла с момента ее вхождения на престол и до последнего ее дня. Символ, впитавший в себя всю власть и мощь, которыми обладала древняя царица. Вещь, ставшая чем-то большим, чем атрибут или магический артефакт. Оставаясь со своей хозяйкой и после ее земной жизни, предмет по-прежнему хранил в себе частицу магии той, которая обладала неизмеримым могуществом. За прошедшее время посох притягивал к себе все больше энергии, пока не переродился в нечто, способное быть опасным. Он стал реликвией. Из-за него о Древней гробнице узнали, из-за него ее взялись охранять, из-за него в будущем произойдет событие столь важное, что оно требовало тщательной подготовки и внимательного изучения всех деталей.
        - Парень, ты еще тут не уснул? – спросил страж негромко.
        Тот, к кому он обратился, отложил книгу на столик перед собой, выпрямился и потянулся всем телом на стуле, из-за чего тот отклонился на задние ножки и скрипнул.
        - Все в порядке, - откликнулся юноша весьма бодро, поднимаясь на ноги.
        Страж каждый раз поражался тому, как молодой наблюдатель легко проводит в этом зале сутки напролет. Отлучался Алмат лишь по естественным нуждам и для сна. Если бы самому Ханну пришлось день за днем проводить подле Ихалла, его настроение никогда бы не было беззаботным.
        - Вы можете обо мне не беспокоиться, - проговорил Алмат с самым любезным выражением лица.
        Этот парень всегда был подчеркнуто вежлив со всеми без исключения и оставлял о себе хорошее впечатление. Тому способствовала и простоватая внешность наблюдателя – достаточно приятная, но без каких-либо примечательных деталей. В нем все еще сохранялась подростковая угловатость, и он явно еще не знал, что ему делать со своим высоким ростом, а потому горбился и выглядел вечно неловким. Только вот буйные темные вихри на голове парня бросались всем в глаза. Как бы Алмат ни пытался их причесывать, все равно они вились во все стороны, как сами того желали. Ханн невольно провел ладонью по своему лысому черепу.
        - Да я не то чтобы о тебе беспокоюсь, скорее удивляюсь, - проговорил страж неопределённым тоном.
        - Почему? – наивно спросил его Алмат.
        Он окончил одну из престижных магических академий только полгода назад. И не мечтал получить распределение в подобное место. Молодой наблюдатель готовился к трудному восхождению и покорению вершин выбранного ремесла, но труды, что он затратил на учебу, оправдались. Коллегия преподавателей дала ему лучшие рекомендации, и столица определила золотого выпускника сюда. Алмат был безумно горд. Некоторым такого шанса и за всю жизнь не выпадает. Юноша почти с любовью посмотрел на посох. Реликвия и есть его цель как наблюдателя. Он теперь связан с ней невидимой магической нитью. Он мог видеть ее, даже не присутствуя физически в этом зале, даже в собственных снах. Реликвия всегда была доступна его взору.
        - Какой может быть интерес, - бормотал Ханн, оглядываясь вокруг. – Тебе бы девку в темном уголке зажимать, а ты тут с мертвой царицей дни и ночи проводишь.
        Алмат смущенно потупил взор. Уши у него загорелись. Страж покачал головой.
        - Мне нравится моя должность, - слабым голосом произнес наблюдатель, как будто сам убеждал себя в ответе.
        Страж приблизился к его рабочему месту – эти стол и стул принесли сюда специально для него. Интересно, одобряет ли подобное решение сама царица? Парню требовалось быть близко к реликвии. Он вел наблюдения и составлял расчеты. Ханн схватил со столика одну из толстых исписанных тетрадей и быстро ее пролистал. Та полнилась цифрами, формулами, пометками и подробными выводами. Алмат даже привстал на цыпочки, как будто боялся, что страж что-нибудь сделает с его драгоценными записями. Страж положил тетрадь на место.
        - Ты же просто наблюдаешь.
        - Наблюдатель должен наблюдать, - медленно кивнул Алмат, начиная чувствовать неловкость из-за присутствия этого человека. Речь стража была по большей части бессмысленной. Ханну, по всей видимости, было скучно, и он решил убить время. Алмат в одиночестве чувствовал себя куда лучше, чем с такими людьми.
        Глaва стражей глянул на посох. Тот продолжал оставаться неподвижным. Пантера скалилась прямо на мужчину. Он отвел взгляд.
        - Пятьдесят лет. Реликвия пробудится не раньше, чем через пятьдесят лет. Так ведь?
        Алмат тоже посмотрел на реликвию. По его лицу мелькнули тени.
        - Таков прогноз.
        Вывод сделали маги, когда случился первый магический выброс энергии и это место было обнаружено. Реликвия будет копить силы еще несколько десятков лет, а потом… Потом она породит иллюзорный мир, и начнется Схождение. Явление, которого Алмат в тайне ждал, которое хотел увидеть собственными глазами. Не сейчас, сейчас он не готов. Но когда-нибудь. Наследие Ихалла – спящее, безопасное - позволит ему получить первый практический опыт, а затем его ждет другое назначение – к реликвии, пробуждение которой случится по-настоящему скоро. И тогда он сделает первый шаг в иллюзорный мир. От одной только мысли мороз бежал по коже. Ради этого можно было потратить несколько месяцев на рутинную работу, посидеть над тетрадями и отчетами. Все наблюдатели так начинают. Это лишь преддверие. А после!.. Алмат чувствовал, как у него сердце сбивается с ритма от одной только мысли и румянец разгорается на щеках. Иллюзорный мир! Опасный, загадочный и неповторимый.
        Эта реликвия тоже станет причиной Схождения реальности и иллюзорного мира. Когда-нибудь. Это в книгах (наблюдатель покосился на ту, что лежала закрытой на столе) все происходит неожиданно. Жизнь прозаична.
        - Глaва, раз вы пришли, я тут составил список, - засуетился мальчишка и стал проверять карманы своих штанов и рубашки. – Хотел заказать пару книг.
        - Пару десятков книг, - поправил его страж. Молодого наблюдателя Глaва стражей успел хорошо изучить за последние месяцы.
        Алмат снова смутился и найденный список сжал перед собой обеими руками, не спеша отдавать. Глaва хохотнул.
        - Давай его сюда, - протянул Ханн руку, - ты не наблюдатель, а читатель. За что только тебя имперская казна кормит.
        - Я надеюсь потом сдать еще пару профильных экзаменов, - почесал Алмат вихрастый затылок, сумев различить сарказм в голосе стража. В глазах наблюдателя заблестели огоньки. – Нужно подготовиться.
        - Да-да, - отмахнулся от него Ханн.
        Больно заумная работа. Стезя весьма спорная. Это сейчас парень ничего не делает, а потом… Потом он попадет в иллюзорный мир, и от него многое будет зависеть. Слишком многое. Страж спрятал список. Пусть юное дарование пока может читает и учится, глядишь и выйдет толк. На девок времени еще хватит.
        Взгляд Ханна, решившего уже уходить, привлекло какое-то движение. Алмат тоже обернулся к посоху, что-то почувствовав. Тот еле заметно поворачивался вокруг своей оси. Наблюдатель застыл на месте, превратившись в изваяние. На его лице отразилось полное ошеломление. По посоху пробежала пара магических разрядов – они выгнулись электрическими дугами, посыпались и зашипели искры…
       

Показано 1 из 74 страниц

1 2 3 4 ... 73 74