Ярсанта знала, что к столь высокому должностному лицу как настоятель Храма было не так уж просто попасть, но тут «необычное появление» сыграло ей на руку. Она раздумывала над тем, что в Афа-Дишу ей придется ждать, чтобы получить личный прием. Этот Храм слишком огромен, здесь намного больше людей, намного больше забот, намного больше вопросов. И намного больше гостей, которые приносят в Храм все свои беды и горести. Не могут настоятели разбираться с каждым лично. Но судьба часто после беды подсовывала сладкую конфету. Так произошло и сейчас.
Ярсанта послушно пошла за своей провожатой. Путь их лежал вовсе не по коридорам и этажам этого здания. Храмовница вывела ее наружу.
Новоприбывшая, стараясь занять свой беспокойный ум, принялась смотреть по сторонам. И здесь это даже удалось легче, чем можно было себе представить. Они покинули гостиницу для временных постояльцев. Выйдя наружу, Ярсанта поняла, что здание росло вверх на пять этажей. А в округе стояло несколько таких. Все аккуратные, каменные, с чистыми окнами и идеальными фасадами, словно их отстроили только что. И это только в этом уголке…
Храм обязан принимать всех, кто попросит помощи… И Афа-Дишу мог позволить себе подобное, как мог и выстроить индивидуальные комнаты.
Этот Храм был поистине огромен. Тысячи и тысячи квадратных кайвес. Больше, чем некоторые страны…
Они шли по хорошо ухоженным дорожкам, посыпанным мелким цветным гравием. Здесь тоже было просторно. Ярсанта заметила нескольких людей на расстоянии, занимавшихся уборкой территории. Еще пара человек прошла мимо них, коротко поздоровавшись с ее провожатой. Отличительного зеленого символа на левой стороне не оказалось. Значит, мирские. Храм все то, что находилось за его стенами, называл просто «обычным миром» и больше никак. А всех, кто существовал там, называли «мирскими». Храмы четко отделяли себя от всего, что находилось за его стенами.
Все мирские, которые захотели попасть сюда, должны были помогать Храму Великой Природы по мере сил. Правда, гостей не принуждали и при этом никого не гнали, оставляли все на совести… Бессовестные, конечно же, находились, но они за свое безделье расплачивались другим способом.
Ярсанта точно заметила, как они с провожатой покинули «рубеж». Это допускалось только в случае сопровождения гостя кем-то из храмовников.
Женщина привела новоприбывшую к зданию Младшей Башни, что находилась под управлением настоятеля Храма. Второй ранг в иерархии: выше него лишь Патриарх, он же Глава Храма.
Разноуровневое здание с центральной башней, стремившейся высоко вверх. Самая ее верхушка представляла собой необычный шпиль – он был выполнен в форме громадного древесного листа: расширялся от основания, а потом резко сужался. И создан он был с помощью золота с серебряными прожилками. Металлы закаляли магией, поэтому они сохраняли свою структуру, цвет и сияние на протяжении веков. Само же здание и все его присоединенные корпуса были построены из светло-серого камня, отчего казались торжественно-красивыми и не содержали ни единой вычурной декорации. Самым отличием служило то, что Младшая Башня оказалась просто огромна по сравнению с любым зданием в обычном мире. Даже дворцы королей не всегда отличались такими масштабами, размахом и высотой.
Ко входу, что представлял собой высокие распахнутые двери, вела лестница из множества плоских ступеней.
Провожатая Ярсанты ободряюще ей улыбнулась и быстро взлетела по ступеням к дверям. Кажется, ее никак не смущала молчаливость девушки, или же ее нервозность являлась столь очевидной, что к ней продолжали проявлять сочувствие. Подниматься и правда было легко. Новоприбывшая осторожно поглядывала по сторонам, пока входила в нутро здания. Ее несколько оглушала свобода пространства и стремившиеся в бесконечную высь потолки. Здесь было слишком просторно, и Ярсанта чувствовала себя песчинкой.
Храмовница переговорила со служащими, что сидели в первом приемном зале за изящными небольшими столиками и выполняли роли младших секретарей: то есть занимались самой разной работой, которую им давали все, кто служил «выше».
– Тебя проводят, – произнесла служащая Храма, оборачиваясь к Ярсанте.
– Спасибо, – вновь бросила девушка, но храмовница уже спешила обратно по своим делам.
Новая провожатая оказалась тоже любезной, очень улыбчивой и немного любопытной. Потому что косилась в сторону мирской крайне выразительно, но Ярсанта вновь стойко хранила молчание. Возможно, служительнице было любопытно узнать, отчего мирская хотела попасть к настоятелю так скоро, или отчего ее магия столь сильно буйствовала несколько часов назад, или почему у новоприбывшей абсолютно белоснежная копна волос.
Самое яркое отличие в ее внешности – цвет, который равен снегу, цвет, которого не существовало в природе. Даже красками такого не добьешься, разве что дорогими артефактами, стоившими слишком дорого. Но никаких артефактов у Ярсанты не было, она побелела по совершенно иным причинам. До двадцати пяти лет она оставалась темноволосой.
Никаких праздных разговоров новоприбывшая вести не желала. Ни о природе, ни о погоде, как говорили в народе... Погода ей была неинтересна. Природа пока что тоже…
На самом деле даже все эти широкие коридоры, светлые лестницы, окна от пола и до потолка, громадные залы и вся тщательно выверенная, совершенно ненавязчивая, но безупречная роскошь Младшей Башни занимали ее лишь потому, что Ярсанта старательно переводила свои мысли то на одну деталь, то на другую. Отмечала то хитро выложенную мозаичную плитку полов, то великолепные деревья – целые деревья! – что примостились здесь чуть ли не в каждом уголке вместо обычных домашних цветов. То служащих, носящих и форму, и свободный стиль, но неизменно имевших знак отличия в виде раскидистого дерева. То обрывки фраз о документах, артефактах и каких-то очень важных вопросах, в которых Ярсанта, конечно же, не разбиралась…
Девушка пыталась отвлечься от того, что ей предстояло сделать. Что предстояло сказать. Как предстояло изменить свою жизнь.
Нутро потряхивало, и новоприбывшей было холодно от этого страха. Ладони потели, и она сжимала их еще сильнее.
Какая отвратительная слабость. Она так и не смогла избавиться от нее. От ужаса перед неизвестным. Он мучил многих, но девушка желала одолеть его и все же иногда уступала.
Она решила! Иначе бы зачем она прибыла сюда? Незачем теперь колебаться.
Они наконец оказались на нужном этаже, и Ярсанта поняла, что не смогла их посчитать из-за того, что путь оказался достаточно витиеватым и даже долгим. Видимо, они поднялись высоко. Служащая заглянула в приемную, секретарь настоятеля лишь кивнул, когда младшая коллега скромно шепнула «можно?», и указал на широкую дубовую дверь слева от себя.
Провожатая прошла бесшумно по тонкому ковру, что застилал весь пол приемной, постучалась, отворила створку и скромно сунулась в нее.
– Настоятель Эрмет, к вам новоприбывшая.
– Да-да, – донеслось изнутри.
Служащая указала Ярсанте, что можно заходить, а сама явно рассчитывала уйти, но ее остановил секретарь и начал передавать ей какие-то бумаги. Дальнейшие подробности Ярсанта уже узнать не могла. Она прошла мимо секретаря, который лишь мазнул по ней взглядом, переступила порог кабинета настоятеля, и дверь с тихим щелчком захлопнулась за ее спиной.
Девушка ощутила, что это отрезало ей все пути назад. Во всех прямых и переносных смыслах.
Она пришла сюда ради этой минуты. И ради этой возможности.
– Здравствуй, – любезно поздоровался с ней хозяин кабинета.
Настоятель Эрмет оказался опрятного вида мужчиной с короткими темными волосами, аккуратно подстриженной бородкой и почти невидимыми на лице очками без оправы, за которыми скрывались внимательные светло-серые глаза. Его возраст приближался к сорока годам, поэтому он еще не имел никаких признаков старения, но и черт юности уже давно был лишен. Другое дело, что внешности не всегда стоило доверять.
В основном всем людям в мире отводился век жизни, так уж распорядилась природа. Но при правильном взращивании силы своей магической основы можно было определенным образом сохранять тот или иной возраст. А если человек сумеет развить свои способности до особого могущества, то и жизнь продлевалась. Правда, дольше полутора веков прожить практически невозможно. История знала лишь единичные примеры за все тысячелетия существования человечества, когда уникальные по силе люди жили по двести лет.
– Здравствуйте, – вспомнила Ярсанта о манерах, отсекая ненужные мысли.
– Проходи, – Настоятель указал на кресло напротив себя и своего широкого рабочего стола, так и не дождавшись хотя бы одного шага от новоприбывшей. Девушка словно бы спиной к дверям приклеилась.
Настоятель не поднялся к ней навстречу, но смотрел вполне дружелюбно и проявлял всевозможное терпение. Одет он был в белую рубашку и синий китель. Эмблема служащего Храма у него отличалась. Она представляла собой золотую брошь, что указывало на гораздо более высокий статус.
Ярсанта прошла к указанному месту и села, аккуратно сложив руки на коленях. Она лишь едва отметила, что и здесь окружающее пространство было просто неимоверно огромным. Потолки стремились так высоко вверх, что, казалось бы, их вовсе нет над головой. Вдоль стен расположились шкафы и стеллажи, между ними пустоту заполняли красивые картины с природными пейзажами. В левой стороне остался длинный стол, скорее всего для совещаний. А в углах и нишах вновь растения – даже цветущие и плодоносящие. Апельсины гнули гибкие ветви вниз.
Храм Великой Природы воспевал ее, и природа отвечала своей благосклонностью людям.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – участливо поинтересовался настоятель Эрмет, закрывая разложенную папку перед собой и давая тем самым понять, что собирается уделить своей гостье самое полное внимание, не отвлекаясь ни на какую работу, которой занимался до ее прихода сюда.
Новоприбывшую это и радовало, и не очень. Отчего-то светлые глаза настоятеля казались ей излишне проницательными. Ярсанта считала, что за время своих странствий сумела обрасти броней, но в этом хорошо обставленном кабинете к ней вернулась вся чувствительность. Из-за нервов покалывало кончики пальцев, во рту пересыхало. И она снова мысленно себя отругала за глупые эмоции.
Нет. В ней есть место лишь пустоте, боли и слезам. Но даже это должно быть сокрыто от чужих глаз. Чужие глаза должны видеть лишь то, что она справляется. Хотя именно сюда она пришла признаться, что это не так.
– Вполне, – откликнулась Ярсанта.
– Славно, – все тем же крайне добросердечным тоном отозвался ее собеседник. – Твое появление вышло немного… неосторожным.
– Да, я не… справилась.
– Нет-нет, – тут же принялся отрицать настоятель Эрмет, слегка улыбнувшись своей собеседнице, – я имею в виду, что мы волновались, как бы ты не расшиблась. Все же рухнула ты с высоты. Не удержала сферу перемещения?
Он рассмотрел ее. Совершенно без всяких намеков, участливо и даже словно бы профессионально. Как осматривает врач. И никакого внимания к ее волосам у него не случилось. Это даже было почти странно. Но, кажется, настоятеля волновали совершенно иные вещи.
Ярсанта немного замялась. Они волновались не за себя, а за нее? Удивительно… Неужели доброта и участие, что так явственно чувствуются в голосе этого служителя Храма, вовсе не наносные? Не простая любезность, не очевидная формальность?
– По некоторым причинам она может разрушиться в любой момент, – пояснила Ярсанта, – поэтому падать мне не в новинку.
В конце концов, сфера перемещения была плотной концентрацией магической энергии, которая позволяла преодолевать расстояние быстрее, нежели на ногах и даже на лошадях. Но Ярсанта не могла никогда похвастать тем, что хорошо умеет собственную энергию обращать в проявленную форму. А четыре года назад даже ее скудные умения стали почти убогими из-за собственной силы…
– Благодарю, что помогли, – с запинкой добавила она.
– Мы лишь исполняем волю судьбы, – легко отозвался настоятель Эрмет, и из его уст это прозвучало столь естественно, что не стоило и сомневаться в его собственной вере в эти слова. – Раз она позволила тебе добраться до нас, значит, таков был наш долг. Поблагодари ее.
Ярсанта кивнула. Она благодарила судьбу уже за то, что она просто до сих пор жива. Возможно, за всякие мелочи ей тоже нужно говорить спасибо.
– Полагаю, у тебя интересная история. Я слушаю тебя, – мягко произнес настоятель.
Как просто. Он готов был ее выслушать. Этот человек никуда ее не торопил, ни на чем не настаивал, задавал лишь уместные вопросы по очереди и даже не стремился ни в чем обвинить. Губы Ярсанты исказила кривая усмешка.
– Ничего интересного, – заговорила она отстраненно – рвано, скупо, словно бы вовсе не о себе. Словно пересказывала историю, которая ей была совершенно неинтересна, и она хотела поскорее с ней покончить. – Моя сила меня сломала. В двадцать пять лет я проходила ее третий рост. И моя душа не выдержала. Более она не может в полной мере сдерживать мою магическую основу. Та пытается прорваться наружу при любом удобном случае. Когда я слабею физически или теряю ментальную концентрацию, когда я получаю телесные увечья или переживаю большие эмоциональные всплески. Любой момент – шанс для нее. Поэтому, кроме как к вам, мне идти некуда.
Настоятель Эрмет помолчал. Выражение его лица слегка изменилось, но Ярсанта не уловила в нем ни раздражения, ни гнева, ни испуга. Разве что некоторую грусть… Она не хотела, чтобы ее жалели, она считала, что это умаляет ее достоинство. Но иногда, когда она чувствовала дикую усталость от своей единоличной борьбы против своей же магии, она хотела свернуться калачиком и чтобы ее кто-то гладил по голове. Признаться в этом было неудобно даже себе, но, кажется, если настоятель будет добр к ней и дальше, то ему она признается.
– Ты можешь показать свою силу? – спросил мужчина, о чем-то подумав.
– Да, но…
– Покажи. Не бойся.
Ярсанта вздохнула. Разные мысли заполонили голову, но ей пришлось их разогнать и отринуть собственное нежелание лишний раз обращаться к магии. Поэтому она просто послушалась. Она старалась доверять месту, куда пришла сама, и людям, к которым пришла сама. Храм должен помочь. Великая Природа должна помочь. Если не она, то никто.
Магическая аура свободно разлилась по широкому кабинету. Засияла, завихрилась энергетическими потоками – резкими, стремительными, агрессивными. И внутри них проявился клинок. Сверкающая металлическим блеском безжалостная сталь. Простая рукоять, но в противовес богато украшенное рунами обоюдоострое лезвие. Тонкое, красивое, опасное. Настоятель Эрмет хорошо это почуял. Клинок резал ауру своей хозяйки, разрушал собственный кокон. Он был неистов, неуправляем, силен. И он сломал душу этой девушки, которая старалась быть гордой и хладнокровной. Аура и душа являлись одним и тем же, разве что разными сторонами. Внутренней и внешней.
В душе новоприбывшей зияли раны, большие, глубокие. У ран были ровные края. Чуть ярче светящиеся, чем остальной поток, никогда не заживающие. То есть клинок рассекал ее точно и неумолимо. Каждый раз. При каждом удобном случае.
Ярсанта послушно пошла за своей провожатой. Путь их лежал вовсе не по коридорам и этажам этого здания. Храмовница вывела ее наружу.
Новоприбывшая, стараясь занять свой беспокойный ум, принялась смотреть по сторонам. И здесь это даже удалось легче, чем можно было себе представить. Они покинули гостиницу для временных постояльцев. Выйдя наружу, Ярсанта поняла, что здание росло вверх на пять этажей. А в округе стояло несколько таких. Все аккуратные, каменные, с чистыми окнами и идеальными фасадами, словно их отстроили только что. И это только в этом уголке…
Храм обязан принимать всех, кто попросит помощи… И Афа-Дишу мог позволить себе подобное, как мог и выстроить индивидуальные комнаты.
Этот Храм был поистине огромен. Тысячи и тысячи квадратных кайвес. Больше, чем некоторые страны…
Они шли по хорошо ухоженным дорожкам, посыпанным мелким цветным гравием. Здесь тоже было просторно. Ярсанта заметила нескольких людей на расстоянии, занимавшихся уборкой территории. Еще пара человек прошла мимо них, коротко поздоровавшись с ее провожатой. Отличительного зеленого символа на левой стороне не оказалось. Значит, мирские. Храм все то, что находилось за его стенами, называл просто «обычным миром» и больше никак. А всех, кто существовал там, называли «мирскими». Храмы четко отделяли себя от всего, что находилось за его стенами.
Все мирские, которые захотели попасть сюда, должны были помогать Храму Великой Природы по мере сил. Правда, гостей не принуждали и при этом никого не гнали, оставляли все на совести… Бессовестные, конечно же, находились, но они за свое безделье расплачивались другим способом.
Ярсанта точно заметила, как они с провожатой покинули «рубеж». Это допускалось только в случае сопровождения гостя кем-то из храмовников.
Женщина привела новоприбывшую к зданию Младшей Башни, что находилась под управлением настоятеля Храма. Второй ранг в иерархии: выше него лишь Патриарх, он же Глава Храма.
Разноуровневое здание с центральной башней, стремившейся высоко вверх. Самая ее верхушка представляла собой необычный шпиль – он был выполнен в форме громадного древесного листа: расширялся от основания, а потом резко сужался. И создан он был с помощью золота с серебряными прожилками. Металлы закаляли магией, поэтому они сохраняли свою структуру, цвет и сияние на протяжении веков. Само же здание и все его присоединенные корпуса были построены из светло-серого камня, отчего казались торжественно-красивыми и не содержали ни единой вычурной декорации. Самым отличием служило то, что Младшая Башня оказалась просто огромна по сравнению с любым зданием в обычном мире. Даже дворцы королей не всегда отличались такими масштабами, размахом и высотой.
Ко входу, что представлял собой высокие распахнутые двери, вела лестница из множества плоских ступеней.
Провожатая Ярсанты ободряюще ей улыбнулась и быстро взлетела по ступеням к дверям. Кажется, ее никак не смущала молчаливость девушки, или же ее нервозность являлась столь очевидной, что к ней продолжали проявлять сочувствие. Подниматься и правда было легко. Новоприбывшая осторожно поглядывала по сторонам, пока входила в нутро здания. Ее несколько оглушала свобода пространства и стремившиеся в бесконечную высь потолки. Здесь было слишком просторно, и Ярсанта чувствовала себя песчинкой.
Храмовница переговорила со служащими, что сидели в первом приемном зале за изящными небольшими столиками и выполняли роли младших секретарей: то есть занимались самой разной работой, которую им давали все, кто служил «выше».
– Тебя проводят, – произнесла служащая Храма, оборачиваясь к Ярсанте.
– Спасибо, – вновь бросила девушка, но храмовница уже спешила обратно по своим делам.
Новая провожатая оказалась тоже любезной, очень улыбчивой и немного любопытной. Потому что косилась в сторону мирской крайне выразительно, но Ярсанта вновь стойко хранила молчание. Возможно, служительнице было любопытно узнать, отчего мирская хотела попасть к настоятелю так скоро, или отчего ее магия столь сильно буйствовала несколько часов назад, или почему у новоприбывшей абсолютно белоснежная копна волос.
Самое яркое отличие в ее внешности – цвет, который равен снегу, цвет, которого не существовало в природе. Даже красками такого не добьешься, разве что дорогими артефактами, стоившими слишком дорого. Но никаких артефактов у Ярсанты не было, она побелела по совершенно иным причинам. До двадцати пяти лет она оставалась темноволосой.
Никаких праздных разговоров новоприбывшая вести не желала. Ни о природе, ни о погоде, как говорили в народе... Погода ей была неинтересна. Природа пока что тоже…
На самом деле даже все эти широкие коридоры, светлые лестницы, окна от пола и до потолка, громадные залы и вся тщательно выверенная, совершенно ненавязчивая, но безупречная роскошь Младшей Башни занимали ее лишь потому, что Ярсанта старательно переводила свои мысли то на одну деталь, то на другую. Отмечала то хитро выложенную мозаичную плитку полов, то великолепные деревья – целые деревья! – что примостились здесь чуть ли не в каждом уголке вместо обычных домашних цветов. То служащих, носящих и форму, и свободный стиль, но неизменно имевших знак отличия в виде раскидистого дерева. То обрывки фраз о документах, артефактах и каких-то очень важных вопросах, в которых Ярсанта, конечно же, не разбиралась…
Девушка пыталась отвлечься от того, что ей предстояло сделать. Что предстояло сказать. Как предстояло изменить свою жизнь.
Нутро потряхивало, и новоприбывшей было холодно от этого страха. Ладони потели, и она сжимала их еще сильнее.
Какая отвратительная слабость. Она так и не смогла избавиться от нее. От ужаса перед неизвестным. Он мучил многих, но девушка желала одолеть его и все же иногда уступала.
Она решила! Иначе бы зачем она прибыла сюда? Незачем теперь колебаться.
Они наконец оказались на нужном этаже, и Ярсанта поняла, что не смогла их посчитать из-за того, что путь оказался достаточно витиеватым и даже долгим. Видимо, они поднялись высоко. Служащая заглянула в приемную, секретарь настоятеля лишь кивнул, когда младшая коллега скромно шепнула «можно?», и указал на широкую дубовую дверь слева от себя.
Провожатая прошла бесшумно по тонкому ковру, что застилал весь пол приемной, постучалась, отворила створку и скромно сунулась в нее.
– Настоятель Эрмет, к вам новоприбывшая.
– Да-да, – донеслось изнутри.
Служащая указала Ярсанте, что можно заходить, а сама явно рассчитывала уйти, но ее остановил секретарь и начал передавать ей какие-то бумаги. Дальнейшие подробности Ярсанта уже узнать не могла. Она прошла мимо секретаря, который лишь мазнул по ней взглядом, переступила порог кабинета настоятеля, и дверь с тихим щелчком захлопнулась за ее спиной.
Девушка ощутила, что это отрезало ей все пути назад. Во всех прямых и переносных смыслах.
Она пришла сюда ради этой минуты. И ради этой возможности.
– Здравствуй, – любезно поздоровался с ней хозяин кабинета.
Настоятель Эрмет оказался опрятного вида мужчиной с короткими темными волосами, аккуратно подстриженной бородкой и почти невидимыми на лице очками без оправы, за которыми скрывались внимательные светло-серые глаза. Его возраст приближался к сорока годам, поэтому он еще не имел никаких признаков старения, но и черт юности уже давно был лишен. Другое дело, что внешности не всегда стоило доверять.
В основном всем людям в мире отводился век жизни, так уж распорядилась природа. Но при правильном взращивании силы своей магической основы можно было определенным образом сохранять тот или иной возраст. А если человек сумеет развить свои способности до особого могущества, то и жизнь продлевалась. Правда, дольше полутора веков прожить практически невозможно. История знала лишь единичные примеры за все тысячелетия существования человечества, когда уникальные по силе люди жили по двести лет.
– Здравствуйте, – вспомнила Ярсанта о манерах, отсекая ненужные мысли.
– Проходи, – Настоятель указал на кресло напротив себя и своего широкого рабочего стола, так и не дождавшись хотя бы одного шага от новоприбывшей. Девушка словно бы спиной к дверям приклеилась.
Настоятель не поднялся к ней навстречу, но смотрел вполне дружелюбно и проявлял всевозможное терпение. Одет он был в белую рубашку и синий китель. Эмблема служащего Храма у него отличалась. Она представляла собой золотую брошь, что указывало на гораздо более высокий статус.
Ярсанта прошла к указанному месту и села, аккуратно сложив руки на коленях. Она лишь едва отметила, что и здесь окружающее пространство было просто неимоверно огромным. Потолки стремились так высоко вверх, что, казалось бы, их вовсе нет над головой. Вдоль стен расположились шкафы и стеллажи, между ними пустоту заполняли красивые картины с природными пейзажами. В левой стороне остался длинный стол, скорее всего для совещаний. А в углах и нишах вновь растения – даже цветущие и плодоносящие. Апельсины гнули гибкие ветви вниз.
Храм Великой Природы воспевал ее, и природа отвечала своей благосклонностью людям.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – участливо поинтересовался настоятель Эрмет, закрывая разложенную папку перед собой и давая тем самым понять, что собирается уделить своей гостье самое полное внимание, не отвлекаясь ни на какую работу, которой занимался до ее прихода сюда.
Новоприбывшую это и радовало, и не очень. Отчего-то светлые глаза настоятеля казались ей излишне проницательными. Ярсанта считала, что за время своих странствий сумела обрасти броней, но в этом хорошо обставленном кабинете к ней вернулась вся чувствительность. Из-за нервов покалывало кончики пальцев, во рту пересыхало. И она снова мысленно себя отругала за глупые эмоции.
Нет. В ней есть место лишь пустоте, боли и слезам. Но даже это должно быть сокрыто от чужих глаз. Чужие глаза должны видеть лишь то, что она справляется. Хотя именно сюда она пришла признаться, что это не так.
– Вполне, – откликнулась Ярсанта.
– Славно, – все тем же крайне добросердечным тоном отозвался ее собеседник. – Твое появление вышло немного… неосторожным.
– Да, я не… справилась.
– Нет-нет, – тут же принялся отрицать настоятель Эрмет, слегка улыбнувшись своей собеседнице, – я имею в виду, что мы волновались, как бы ты не расшиблась. Все же рухнула ты с высоты. Не удержала сферу перемещения?
Он рассмотрел ее. Совершенно без всяких намеков, участливо и даже словно бы профессионально. Как осматривает врач. И никакого внимания к ее волосам у него не случилось. Это даже было почти странно. Но, кажется, настоятеля волновали совершенно иные вещи.
Ярсанта немного замялась. Они волновались не за себя, а за нее? Удивительно… Неужели доброта и участие, что так явственно чувствуются в голосе этого служителя Храма, вовсе не наносные? Не простая любезность, не очевидная формальность?
– По некоторым причинам она может разрушиться в любой момент, – пояснила Ярсанта, – поэтому падать мне не в новинку.
В конце концов, сфера перемещения была плотной концентрацией магической энергии, которая позволяла преодолевать расстояние быстрее, нежели на ногах и даже на лошадях. Но Ярсанта не могла никогда похвастать тем, что хорошо умеет собственную энергию обращать в проявленную форму. А четыре года назад даже ее скудные умения стали почти убогими из-за собственной силы…
– Благодарю, что помогли, – с запинкой добавила она.
– Мы лишь исполняем волю судьбы, – легко отозвался настоятель Эрмет, и из его уст это прозвучало столь естественно, что не стоило и сомневаться в его собственной вере в эти слова. – Раз она позволила тебе добраться до нас, значит, таков был наш долг. Поблагодари ее.
Ярсанта кивнула. Она благодарила судьбу уже за то, что она просто до сих пор жива. Возможно, за всякие мелочи ей тоже нужно говорить спасибо.
– Полагаю, у тебя интересная история. Я слушаю тебя, – мягко произнес настоятель.
Как просто. Он готов был ее выслушать. Этот человек никуда ее не торопил, ни на чем не настаивал, задавал лишь уместные вопросы по очереди и даже не стремился ни в чем обвинить. Губы Ярсанты исказила кривая усмешка.
– Ничего интересного, – заговорила она отстраненно – рвано, скупо, словно бы вовсе не о себе. Словно пересказывала историю, которая ей была совершенно неинтересна, и она хотела поскорее с ней покончить. – Моя сила меня сломала. В двадцать пять лет я проходила ее третий рост. И моя душа не выдержала. Более она не может в полной мере сдерживать мою магическую основу. Та пытается прорваться наружу при любом удобном случае. Когда я слабею физически или теряю ментальную концентрацию, когда я получаю телесные увечья или переживаю большие эмоциональные всплески. Любой момент – шанс для нее. Поэтому, кроме как к вам, мне идти некуда.
Настоятель Эрмет помолчал. Выражение его лица слегка изменилось, но Ярсанта не уловила в нем ни раздражения, ни гнева, ни испуга. Разве что некоторую грусть… Она не хотела, чтобы ее жалели, она считала, что это умаляет ее достоинство. Но иногда, когда она чувствовала дикую усталость от своей единоличной борьбы против своей же магии, она хотела свернуться калачиком и чтобы ее кто-то гладил по голове. Признаться в этом было неудобно даже себе, но, кажется, если настоятель будет добр к ней и дальше, то ему она признается.
– Ты можешь показать свою силу? – спросил мужчина, о чем-то подумав.
– Да, но…
– Покажи. Не бойся.
Ярсанта вздохнула. Разные мысли заполонили голову, но ей пришлось их разогнать и отринуть собственное нежелание лишний раз обращаться к магии. Поэтому она просто послушалась. Она старалась доверять месту, куда пришла сама, и людям, к которым пришла сама. Храм должен помочь. Великая Природа должна помочь. Если не она, то никто.
Магическая аура свободно разлилась по широкому кабинету. Засияла, завихрилась энергетическими потоками – резкими, стремительными, агрессивными. И внутри них проявился клинок. Сверкающая металлическим блеском безжалостная сталь. Простая рукоять, но в противовес богато украшенное рунами обоюдоострое лезвие. Тонкое, красивое, опасное. Настоятель Эрмет хорошо это почуял. Клинок резал ауру своей хозяйки, разрушал собственный кокон. Он был неистов, неуправляем, силен. И он сломал душу этой девушки, которая старалась быть гордой и хладнокровной. Аура и душа являлись одним и тем же, разве что разными сторонами. Внутренней и внешней.
В душе новоприбывшей зияли раны, большие, глубокие. У ран были ровные края. Чуть ярче светящиеся, чем остальной поток, никогда не заживающие. То есть клинок рассекал ее точно и неумолимо. Каждый раз. При каждом удобном случае.
