Некоторое время девушки печально молчали. Зое чем дальше, тем больше хотелось рассказать про тайны тетиной квартиры; но она молчала, все еще сомневаясь в Оксане - и представляя, как будут восприняты такие дикие идеи.
- Давай помянем покойницу, - предложила Оксана. - Я вина принесу... Оно хорошее, домашнее.
Зоя улыбнулась.
- Спасибо. Конечно.
Оксана вскочила и убежала.
Ее не было довольно долго. Зоя встала, прошлась по комнате, разглядывая интерьер: специальный большой компьютерный стол, вращающееся офисное кресло, яркие постеры-мотиваторы на стенах, покрытых новейшей моющейся краской вместо обоев; удобные полки для письменных принадлежностей... Оксана училась на факультете гуманитарных и социальных наук, по специальности «журналистика», и с таким дипломом могла потом много куда устроиться.
Хозяйка вернулась, неся большой поднос, на котором стояли бутылка темного стекла, пара бокалов и стеклянная вазочка с шоколадными конфетами.
- Мама сама делала, - заметила Оксана, разливая напиток. - По чуть-чуть, ага?
Зоя пригубила вино и похвалила. Закусила конфетой.
- Тетя Ева никогда не была замужем, как и моя мама, - неожиданно для себя произнесла она. - Это у нас в роду... семейный сценарий, так это называют. Иногда даже удивляюсь, откуда я вообще могла взяться у мамы, - усмехнулась она.
Оксана чуть улыбнулась, но благоразумно воздержалась от комментариев.
Они проговорили еще долго; Зоя избегала опасных тем, но и без этого нашлось много чего обсудить. Оксана принесла чай, вернулся из школы ее четырнадцатилетний брат Мстислав. Зоя спохватилась, когда пробило три.
- Ой, мне пора бежать! Спасибо тебе огромное за гостеприимство!
Оксана уговаривала Зою остаться на обед, но это уж было чересчур. Она проводила старую подругу до двери.
- Была очень рада с тобой повидаться, - искренне сказала она. - Надо нам почаще встречаться в лайв режиме.
- Да, живого общения сильно не хватает, - согласилась Зоя.
Она простилась с Оксаной, чувствуя себя намного лучше. Их дружба если и не возобновилась сегодня, то имела все к тому предпосылки.
Вечером Зоя хотела сама написать Оксане, но вспомнила, что той предстояло выяснять отношения с бойфрендом. А уже часов в одиннадцать от Оксаны неожиданно прилетело сообщение по телеграму.
И содержание месседжа оказалось еще более неожиданным.
«Помнишь наш сегодняшний разговор? Про твою маму и то, как ты родилась. Извини, раз уж мы подняли такую тему... Ты никогда не думала, что тебя могли зачать с помощью ЭКО?»
Зоя смотрела на экран телефона в глубоком потрясении. Ей и вправду никогда не приходило такое в голову - это было нечто из области фантастики. Или унизительных историй о «жертвах аборта».
«Ты хочешь сказать, что я ребенок из пробирки??»
Теперь Оксана долго думала, как бы выразиться поделикатнее. Хотя - чего уж там!
«Твой папа мог быть донором спермы. Может, поэтому ты никогда его и не видела. Зой, это ведь на самом деле совсем не так редко случается!»
В наши дни - и то редко, а тем более двадцать лет назад, подумала Зоя.
«Оксан, прости, я сейчас не могу! Мне надо побыть одной!»
Она бросилась ничком на диван и долго лежала, пытаясь прийти в себя. Весь мир перевернулся в одно мгновение.
С матерью говорить было уже поздно - да она и ни за что не решилась бы вот так, без предисловий... Все это вполне могло быть только плодом воображения подруги. Для начала двухтысячных и для их города экстракорпоральное зачатие - нечто исключительное!
И все-таки мама недаром молчала столько лет. Было в ее прошлом что-то, о чем Зое никак не следовало знать, по мнению Татьяны Игнатьевны. Если подобный откровенный разговор между матерью и дочерью вообще состоится, он будет очень непростым.
Зоя долго не могла уснуть в эту ночь. Даже температура поднялась. Когда девушка уснула, ей представлялись всякие фантастические непристойности: будто она обнимается с каким-то кинокрасавцем, хочет его, как никогда не бывало в жизни, и даже готовится отдаться... а потом вместо объятий любовника неожиданно оказывается на гинекологическом кресле, под ослепительными лампами дневного света - и чей-то безжалостный металлический голос над головой произносит, что ее сейчас собираются «в экспериментальных целях искусственно оплодотворить»...
Зоя вздрогнула и в ужасе проснулась, чуть не свалившись с дивана. Простыня и одеяло сбились в кучу. Она повернулась на другой бок и некоторое время лежала, дрожа и пытаясь успокоиться; потом, поднявшись, сходила на кухню и выпила стакан воды. Вернувшись в постель, девушка погрузилась в сон без сновидений.
Утром она обнаружила на простыне кровь. Замечательно.
У нее тоже месячные начались раньше. Она читала об этом - у женщин, которые живут вместе, цикл синхронизируется... Произошла сонастройка с Оксаной: значит, они с ней уже на одной волне, усмехнулась Зоя. Или просто так совпало.
Она привела себя в порядок, замыла пятно на простыне. После завтрака надо загрузить стиральную машину. Потом учиться, потом садиться шить.
Как хорошо, когда много дел - можно откладывать и откладывать неприятное объяснение... Они с матерью не так уж много разговаривали, и почти никогда не беседовали по душам (во всяком случае, с тех пор, как Зоя повзрослела и многое запонимала). Татьяна Игнатьевна, конечно, любила свою единственную дочь и заботилась о ее благе. Но она была замкнутым человеком, и Зоя давно уже не пыталась проникнуть на запретную территорию.
Вечером, когда чистое белье было развешано, они с матерью опять оказались лицом к лицу. Бабушка взялась помочь с ужином, даже чего-то испечь к чаю; но Зоя почти не замечала аппетитных запахов, доносившихся из кухни. Они с Татьяной Игнатьевной расположились друг напротив друга, как всегда сидели за работой, - чтобы Татьяна Игнатьевна могла дать дочери указание или чтобы Зоя могла попросить у мамы помощи или совета... Это было очень удобно, но сегодня почти невыносимо. Воздух между ними чуть ли не искрил от напряжения.
Зоя приподнялась, чтобы в очередной раз свериться с выкройкой воздушной блузки, и почувствовала, что ей срочно нужно в туалет.
- Мама, мне надо выйти! Я уже почти все!
Татьяна Игнатьевна рассеянно кивнула.
Из ванной комнаты Зоя не сразу вернулась обратно - она зашла в свою спальню и закрыла дверь, чтобы немного побыть одной. Девушка присела на стул, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. Она разрывалась между стремлением немедленно выпытать у матери правду - и желанием забиться обратно в свой угол, в свою зону комфорта, чтобы все оставалось как раньше.
Она нетерпеливо покачала ногой, мечтая, чтобы ее кто-нибудь подтолкнул к верному решению... а потом взгляд Зои упал на письменный стол. Глаза девушки расширились.
Зоя вскочила и схватила бумажку, лежавшую на столе. Это оказался желтый клетчатый листок, вырванный из блокнота. На нем синим маркером было написано:
«Зоя, JUST DO IT».
Почерк опять был ее!.. Но сомнений в чужом авторстве не оставалось. У Зои не было ни такого маркера, ни такого блокнота. И ей стало совершенно ясно, чего хотел от нее этот аноним.
Когда он приходил?.. Мог явиться когда угодно! В маминой комнате стрекот машинки все заглушает; а бабушка туговата на ухо и медленно передвигается.
И это существо - или существа - опять узнали ее мысли: тему дня, что называется. Поразительно, но теперь Зоя испытала едва ли не облегчение. Приняв правила этой сказочной игры, она почувствовала, что у нее есть... невидимые сообщники, которые ведут ее к цели, которую она сама же для себя наметила!
Но только если она будет следовать этим указаниям. Идти от вехи к вехе.
- Just do it, - прошептала Зоя. - Сделай это, поняла?..
Она встала и медленно направилась обратно к матери. Соблазнительный запах из кухни защекотал ее ноздри - кажется, бабушка настряпала конвертиков с малиновым вареньем... Но Зоя сглотнула слюну и толкнула дверь в комнату.
Войдя, она плотно закрыла дверь и пару мгновений стояла, набираясь храбрости.
- Мама, - собственный голос показался Зое чужим. - Мама, можно с тобой поговорить? Это важно.
- Прямо сейчас?
Татьяна Игнатьевна оставила шитье и развернулась на стуле.
- У меня еще на час срочной работы. Это не может подождать?
Упрек в серых глазах матери вогнал девушку в краску. Зоя кивнула.
- Да, мамочка, только нам надо обязательно поговорить сегодня.
- Ну хорошо. Постараюсь. У тебя там все?
Мама кивнула на раскройный стол.
- Почти. Уже заканчиваю.
Через десять минут Зоя сдала работу матери и ускользнула на кухню к бабушке. Анна Дмитриевна и в самом деле приготовила конвертики с вареньем; а на ужин поставила омлет. Она попросила внучку помыть посуду и проследить за микроволновкой.
Зоя машинально кивнула. Она так нервничала, что удивительно, как бабушка не заметила!
Бабушка ушла отдохнуть. Зоя переделала все на кухне; выключила микроволновку. Потом достала из духовки дымящийся противень с печеньем.
Зоя налила себе большую кружку чая. Обжигаясь, схватила с противня пару сладких конвертиков. Она присела к столу и выпила чай с печеньем, почти не ощутив вкуса лакомства.
Ей очень понадобятся силы для разговора с матерью...
Придя в комнату к старшим, она доложила, что ужин готов.
- Спасибо, Зоенька.
Татьяна Игнатьевна улыбнулась. Она уже выключила и зачехлила свою драгоценную электрическую швейную машинку.
- Мама, мы с тобой договорились...
- Ты хочешь сейчас?
Мама опять нахмурилась, взгляд стал холодным. Может быть, догадывалась, чего так упорно добивается Зоя? Но в конце концов Татьяна Игнатьевна сдалась.
- Мама, - обратилась она в свою очередь к бабушке, - ты не могла бы оставить нас с Зоей ненадолго?
Бабушка откинулась на тахте, взгляд перебежал с дочери на внучку. Зое показалось, что в бабушкиных глазах мелькнуло замешательство. Но потом Анна Дмитриевна молча поднялась с места.
- Что за секреты, - проворчала она. Сжала губы, будто смиряясь с неизбежным; и вышла из комнаты.
«Значит, не напрасно я подозревала... Бабуля спалилась и маму выдала с головой!» - подумала Зоя. Ей было уже по-настоящему страшно, что она затеяла все это. Но отступать было некуда.
Она села обратно за свой стол, сцепив руки на коленях. Молча взглянула на мать.
Татьяна Игнатьевна попыталась улыбнуться, но только дернулись уголки рта.
- Ну, так о чем же ты хотела поговорить?
Зоя опустила глаза.
- Обо мне... и о моем рождении. Знаю, ты не хотела рассказывать, но нельзя же молчать бесконечно! Ведь правда?
Она с надеждой взглянула на мать. Татьяна Игнатьевна молчала - и в этом молчании чудилось что-то зловещее...
- Я знаю, что я тебе родная дочь, а не какой-нибудь приемыш. Мы слишком похожи, - Зоя рассмеялась резким смехом. - Я все гадала... наверное, ты не могла остаться с моим отцом, потому что вы не сошлись характерами, или он был подлец и бросил тебя, или вообще был женат...
Зоя уже не могла остановиться, с языка срывались самые оскорбительные предположения.
- Но никаких мужчин на горизонте вообще не было, пока я росла! А теперь я подумала - вдруг я у тебя получилась как-нибудь искусственно?..
У нее опять вырвался нервный смех. Словно она с опозданием попыталась перевести эти слова в шутку. Но Татьяна Игнатьевна побледнела: она смотрела на дочь остановившимся взглядом.
- Кто тебе сказал? - глухо произнесла она.
Татьяна Игнатьевна начала подниматься со стула, но тут же села обратно. Губы задрожали.
- Это Ева? Только Ева все знала, но она умерла!..
Зоя с ужасом смотрела на маму. Она никак не ожидала, что ее слова вызовут такую реакцию. А Татьяна Игнатьевна вдруг схватилась за грудь и скривилась от боли.
- Принеси... что-нибудь... - одышливо произнесла она.
- Я сейчас!
Зоя вскочила и пулей вылетела за дверь. Она всерьез испугалась, что у матери случится инфаркт. На кухне из шкафчика, где была домашняя аптечка, она схватила пузырек корвалола и накапала в стакан.
Она добавила воды и принесла лекарство маме.
Татьяна Игнатьевна схватила стакан и с жадностью выпила. Щеки слегка порозовели.
- Тебе... лучше? - спросила Зоя.
- Да, все прошло. Спасибо.
Зоя тихонько опустилась на тахту. Татьяна Игнатьевна немного посидела с закрытыми глазами.
- Ты верно угадала. У меня были отношения с женатым мужчиной. Только вот мне он не говорил, что женат...
Этих подробностей Зоя вовсе не хотела слышать - но прерывать мать не смела.
- Он приходил ко мне от жены с грудным ребенком, отдыхать и расслабляться... Я, конечно, порвала с ним сразу, как только узнала. - Татьяна Игнатьевна едва заметно ядовито усмехнулась. - С тех пор отношения с мужчинами у меня не складывались, веры никому не было. А время не остановишь.
Она помолчала, потом взглянула прямо на дочь.
- Очень хотелось иметь ребенка - жизнь проходила впустую. Начались проблемы со здоровьем, шансы нормально забеременеть уменьшались, мне ведь шел уже тридцать второй год... К тому же, я никогда бы не родила от человека, с которым не смогу построить нормальной семьи. Это было бы очень нечестно по отношению ко всем... участникам, тебе так не кажется?
Татьяна Игнатьевна приподняла подбородок, словно бросая кому-то вызов.
- И тут подвернулась необыкновенная возможность! Это показалось мне чудом, да и самым честным вариантом из существующих.
- Так значит.. Это тетя Ева тебе организовала ЭКО? - наконец сообразила Зоя. - Записала в свою московскую клинику?..
- Да, именно. Тогда это была новейшая репродуктивная технология, у нас в городе о таком еще даже не мечтали. Я не стала долго раздумывать. Мы тщательно подобрали анонимного здорового донора, и все получилось как надо.
- Но почему же тогда ты так переживаешь? - Зоя сама была потрясена услышанным, но к этому моменту почти справилась со своими чувствами. - Если все хорошо? В конце концов... эту процедуру сейчас проходят довольно многие женщины.
- Да. Так же, как и аборты. Только есть немало нюансов, которых мы не учли.
Татьяна Игнатьевна отвернулась от дочери.
- Я никогда не была верующей... то есть церковным человеком, ты сама знаешь. Я некрещеная, и всякие ритуалы для меня ничего не значат. Но я верю в Бога как в высшее начало. И никак не могу согласиться с тем, что зародыши - это лишь сгустки клеток, чьей жизнью или смертью мы можем распоряжаться по своему усмотрению.
Она некоторое время собиралась с мужеством, чтобы продолжить.
- У тебя могли быть брат и сестра, Зоя... Оплодотворенных яйцеклеток получилось три. Я знала, что может быть такой результат, и, разумеется, заранее подписала договор о хранении биоматериала.
Татьяна Игнатьевна с отвращением произнесла этот безличный медицинский термин, обозначавший живое божье творение.
- Неиспользованный биоматериал подвергается заморозке и содержится в криобанке. Хранение, как ты понимаешь, платное - мы с твоей тетей внесли плату за целых пять лет вперед. Я не знаю, с какой целью мы это сделали, подсаживать мне оставшиеся эмбрионы уж точно никто бы не стал! И даже если продать права на использование клинике... чтобы какая-нибудь гипотетическая женщина в будущем могла выносить моих нерожденных детей... все равно неизвестно, что с ними случится потом. Но так хотя бы сохранялась иллюзия, что мы с сестрой поступаем благородно и правильно.
- Давай помянем покойницу, - предложила Оксана. - Я вина принесу... Оно хорошее, домашнее.
Зоя улыбнулась.
- Спасибо. Конечно.
Оксана вскочила и убежала.
Ее не было довольно долго. Зоя встала, прошлась по комнате, разглядывая интерьер: специальный большой компьютерный стол, вращающееся офисное кресло, яркие постеры-мотиваторы на стенах, покрытых новейшей моющейся краской вместо обоев; удобные полки для письменных принадлежностей... Оксана училась на факультете гуманитарных и социальных наук, по специальности «журналистика», и с таким дипломом могла потом много куда устроиться.
Хозяйка вернулась, неся большой поднос, на котором стояли бутылка темного стекла, пара бокалов и стеклянная вазочка с шоколадными конфетами.
- Мама сама делала, - заметила Оксана, разливая напиток. - По чуть-чуть, ага?
Зоя пригубила вино и похвалила. Закусила конфетой.
- Тетя Ева никогда не была замужем, как и моя мама, - неожиданно для себя произнесла она. - Это у нас в роду... семейный сценарий, так это называют. Иногда даже удивляюсь, откуда я вообще могла взяться у мамы, - усмехнулась она.
Оксана чуть улыбнулась, но благоразумно воздержалась от комментариев.
Они проговорили еще долго; Зоя избегала опасных тем, но и без этого нашлось много чего обсудить. Оксана принесла чай, вернулся из школы ее четырнадцатилетний брат Мстислав. Зоя спохватилась, когда пробило три.
- Ой, мне пора бежать! Спасибо тебе огромное за гостеприимство!
Оксана уговаривала Зою остаться на обед, но это уж было чересчур. Она проводила старую подругу до двери.
- Была очень рада с тобой повидаться, - искренне сказала она. - Надо нам почаще встречаться в лайв режиме.
- Да, живого общения сильно не хватает, - согласилась Зоя.
Она простилась с Оксаной, чувствуя себя намного лучше. Их дружба если и не возобновилась сегодня, то имела все к тому предпосылки.
Вечером Зоя хотела сама написать Оксане, но вспомнила, что той предстояло выяснять отношения с бойфрендом. А уже часов в одиннадцать от Оксаны неожиданно прилетело сообщение по телеграму.
И содержание месседжа оказалось еще более неожиданным.
«Помнишь наш сегодняшний разговор? Про твою маму и то, как ты родилась. Извини, раз уж мы подняли такую тему... Ты никогда не думала, что тебя могли зачать с помощью ЭКО?»
Зоя смотрела на экран телефона в глубоком потрясении. Ей и вправду никогда не приходило такое в голову - это было нечто из области фантастики. Или унизительных историй о «жертвах аборта».
«Ты хочешь сказать, что я ребенок из пробирки??»
Теперь Оксана долго думала, как бы выразиться поделикатнее. Хотя - чего уж там!
«Твой папа мог быть донором спермы. Может, поэтому ты никогда его и не видела. Зой, это ведь на самом деле совсем не так редко случается!»
В наши дни - и то редко, а тем более двадцать лет назад, подумала Зоя.
«Оксан, прости, я сейчас не могу! Мне надо побыть одной!»
Она бросилась ничком на диван и долго лежала, пытаясь прийти в себя. Весь мир перевернулся в одно мгновение.
Глава 5
С матерью говорить было уже поздно - да она и ни за что не решилась бы вот так, без предисловий... Все это вполне могло быть только плодом воображения подруги. Для начала двухтысячных и для их города экстракорпоральное зачатие - нечто исключительное!
И все-таки мама недаром молчала столько лет. Было в ее прошлом что-то, о чем Зое никак не следовало знать, по мнению Татьяны Игнатьевны. Если подобный откровенный разговор между матерью и дочерью вообще состоится, он будет очень непростым.
Зоя долго не могла уснуть в эту ночь. Даже температура поднялась. Когда девушка уснула, ей представлялись всякие фантастические непристойности: будто она обнимается с каким-то кинокрасавцем, хочет его, как никогда не бывало в жизни, и даже готовится отдаться... а потом вместо объятий любовника неожиданно оказывается на гинекологическом кресле, под ослепительными лампами дневного света - и чей-то безжалостный металлический голос над головой произносит, что ее сейчас собираются «в экспериментальных целях искусственно оплодотворить»...
Зоя вздрогнула и в ужасе проснулась, чуть не свалившись с дивана. Простыня и одеяло сбились в кучу. Она повернулась на другой бок и некоторое время лежала, дрожа и пытаясь успокоиться; потом, поднявшись, сходила на кухню и выпила стакан воды. Вернувшись в постель, девушка погрузилась в сон без сновидений.
Утром она обнаружила на простыне кровь. Замечательно.
У нее тоже месячные начались раньше. Она читала об этом - у женщин, которые живут вместе, цикл синхронизируется... Произошла сонастройка с Оксаной: значит, они с ней уже на одной волне, усмехнулась Зоя. Или просто так совпало.
Она привела себя в порядок, замыла пятно на простыне. После завтрака надо загрузить стиральную машину. Потом учиться, потом садиться шить.
Как хорошо, когда много дел - можно откладывать и откладывать неприятное объяснение... Они с матерью не так уж много разговаривали, и почти никогда не беседовали по душам (во всяком случае, с тех пор, как Зоя повзрослела и многое запонимала). Татьяна Игнатьевна, конечно, любила свою единственную дочь и заботилась о ее благе. Но она была замкнутым человеком, и Зоя давно уже не пыталась проникнуть на запретную территорию.
Вечером, когда чистое белье было развешано, они с матерью опять оказались лицом к лицу. Бабушка взялась помочь с ужином, даже чего-то испечь к чаю; но Зоя почти не замечала аппетитных запахов, доносившихся из кухни. Они с Татьяной Игнатьевной расположились друг напротив друга, как всегда сидели за работой, - чтобы Татьяна Игнатьевна могла дать дочери указание или чтобы Зоя могла попросить у мамы помощи или совета... Это было очень удобно, но сегодня почти невыносимо. Воздух между ними чуть ли не искрил от напряжения.
Зоя приподнялась, чтобы в очередной раз свериться с выкройкой воздушной блузки, и почувствовала, что ей срочно нужно в туалет.
- Мама, мне надо выйти! Я уже почти все!
Татьяна Игнатьевна рассеянно кивнула.
Из ванной комнаты Зоя не сразу вернулась обратно - она зашла в свою спальню и закрыла дверь, чтобы немного побыть одной. Девушка присела на стул, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. Она разрывалась между стремлением немедленно выпытать у матери правду - и желанием забиться обратно в свой угол, в свою зону комфорта, чтобы все оставалось как раньше.
Она нетерпеливо покачала ногой, мечтая, чтобы ее кто-нибудь подтолкнул к верному решению... а потом взгляд Зои упал на письменный стол. Глаза девушки расширились.
Зоя вскочила и схватила бумажку, лежавшую на столе. Это оказался желтый клетчатый листок, вырванный из блокнота. На нем синим маркером было написано:
«Зоя, JUST DO IT».
Почерк опять был ее!.. Но сомнений в чужом авторстве не оставалось. У Зои не было ни такого маркера, ни такого блокнота. И ей стало совершенно ясно, чего хотел от нее этот аноним.
Когда он приходил?.. Мог явиться когда угодно! В маминой комнате стрекот машинки все заглушает; а бабушка туговата на ухо и медленно передвигается.
И это существо - или существа - опять узнали ее мысли: тему дня, что называется. Поразительно, но теперь Зоя испытала едва ли не облегчение. Приняв правила этой сказочной игры, она почувствовала, что у нее есть... невидимые сообщники, которые ведут ее к цели, которую она сама же для себя наметила!
Но только если она будет следовать этим указаниям. Идти от вехи к вехе.
- Just do it, - прошептала Зоя. - Сделай это, поняла?..
Она встала и медленно направилась обратно к матери. Соблазнительный запах из кухни защекотал ее ноздри - кажется, бабушка настряпала конвертиков с малиновым вареньем... Но Зоя сглотнула слюну и толкнула дверь в комнату.
Войдя, она плотно закрыла дверь и пару мгновений стояла, набираясь храбрости.
- Мама, - собственный голос показался Зое чужим. - Мама, можно с тобой поговорить? Это важно.
- Прямо сейчас?
Татьяна Игнатьевна оставила шитье и развернулась на стуле.
- У меня еще на час срочной работы. Это не может подождать?
Упрек в серых глазах матери вогнал девушку в краску. Зоя кивнула.
- Да, мамочка, только нам надо обязательно поговорить сегодня.
- Ну хорошо. Постараюсь. У тебя там все?
Мама кивнула на раскройный стол.
- Почти. Уже заканчиваю.
Через десять минут Зоя сдала работу матери и ускользнула на кухню к бабушке. Анна Дмитриевна и в самом деле приготовила конвертики с вареньем; а на ужин поставила омлет. Она попросила внучку помыть посуду и проследить за микроволновкой.
Зоя машинально кивнула. Она так нервничала, что удивительно, как бабушка не заметила!
Бабушка ушла отдохнуть. Зоя переделала все на кухне; выключила микроволновку. Потом достала из духовки дымящийся противень с печеньем.
Зоя налила себе большую кружку чая. Обжигаясь, схватила с противня пару сладких конвертиков. Она присела к столу и выпила чай с печеньем, почти не ощутив вкуса лакомства.
Ей очень понадобятся силы для разговора с матерью...
Придя в комнату к старшим, она доложила, что ужин готов.
- Спасибо, Зоенька.
Татьяна Игнатьевна улыбнулась. Она уже выключила и зачехлила свою драгоценную электрическую швейную машинку.
- Мама, мы с тобой договорились...
- Ты хочешь сейчас?
Мама опять нахмурилась, взгляд стал холодным. Может быть, догадывалась, чего так упорно добивается Зоя? Но в конце концов Татьяна Игнатьевна сдалась.
- Мама, - обратилась она в свою очередь к бабушке, - ты не могла бы оставить нас с Зоей ненадолго?
Бабушка откинулась на тахте, взгляд перебежал с дочери на внучку. Зое показалось, что в бабушкиных глазах мелькнуло замешательство. Но потом Анна Дмитриевна молча поднялась с места.
- Что за секреты, - проворчала она. Сжала губы, будто смиряясь с неизбежным; и вышла из комнаты.
«Значит, не напрасно я подозревала... Бабуля спалилась и маму выдала с головой!» - подумала Зоя. Ей было уже по-настоящему страшно, что она затеяла все это. Но отступать было некуда.
Она села обратно за свой стол, сцепив руки на коленях. Молча взглянула на мать.
Татьяна Игнатьевна попыталась улыбнуться, но только дернулись уголки рта.
- Ну, так о чем же ты хотела поговорить?
Зоя опустила глаза.
- Обо мне... и о моем рождении. Знаю, ты не хотела рассказывать, но нельзя же молчать бесконечно! Ведь правда?
Она с надеждой взглянула на мать. Татьяна Игнатьевна молчала - и в этом молчании чудилось что-то зловещее...
- Я знаю, что я тебе родная дочь, а не какой-нибудь приемыш. Мы слишком похожи, - Зоя рассмеялась резким смехом. - Я все гадала... наверное, ты не могла остаться с моим отцом, потому что вы не сошлись характерами, или он был подлец и бросил тебя, или вообще был женат...
Зоя уже не могла остановиться, с языка срывались самые оскорбительные предположения.
- Но никаких мужчин на горизонте вообще не было, пока я росла! А теперь я подумала - вдруг я у тебя получилась как-нибудь искусственно?..
У нее опять вырвался нервный смех. Словно она с опозданием попыталась перевести эти слова в шутку. Но Татьяна Игнатьевна побледнела: она смотрела на дочь остановившимся взглядом.
- Кто тебе сказал? - глухо произнесла она.
Татьяна Игнатьевна начала подниматься со стула, но тут же села обратно. Губы задрожали.
- Это Ева? Только Ева все знала, но она умерла!..
Зоя с ужасом смотрела на маму. Она никак не ожидала, что ее слова вызовут такую реакцию. А Татьяна Игнатьевна вдруг схватилась за грудь и скривилась от боли.
- Принеси... что-нибудь... - одышливо произнесла она.
- Я сейчас!
Зоя вскочила и пулей вылетела за дверь. Она всерьез испугалась, что у матери случится инфаркт. На кухне из шкафчика, где была домашняя аптечка, она схватила пузырек корвалола и накапала в стакан.
Она добавила воды и принесла лекарство маме.
Татьяна Игнатьевна схватила стакан и с жадностью выпила. Щеки слегка порозовели.
- Тебе... лучше? - спросила Зоя.
- Да, все прошло. Спасибо.
Зоя тихонько опустилась на тахту. Татьяна Игнатьевна немного посидела с закрытыми глазами.
- Ты верно угадала. У меня были отношения с женатым мужчиной. Только вот мне он не говорил, что женат...
Этих подробностей Зоя вовсе не хотела слышать - но прерывать мать не смела.
- Он приходил ко мне от жены с грудным ребенком, отдыхать и расслабляться... Я, конечно, порвала с ним сразу, как только узнала. - Татьяна Игнатьевна едва заметно ядовито усмехнулась. - С тех пор отношения с мужчинами у меня не складывались, веры никому не было. А время не остановишь.
Она помолчала, потом взглянула прямо на дочь.
- Очень хотелось иметь ребенка - жизнь проходила впустую. Начались проблемы со здоровьем, шансы нормально забеременеть уменьшались, мне ведь шел уже тридцать второй год... К тому же, я никогда бы не родила от человека, с которым не смогу построить нормальной семьи. Это было бы очень нечестно по отношению ко всем... участникам, тебе так не кажется?
Татьяна Игнатьевна приподняла подбородок, словно бросая кому-то вызов.
- И тут подвернулась необыкновенная возможность! Это показалось мне чудом, да и самым честным вариантом из существующих.
- Так значит.. Это тетя Ева тебе организовала ЭКО? - наконец сообразила Зоя. - Записала в свою московскую клинику?..
- Да, именно. Тогда это была новейшая репродуктивная технология, у нас в городе о таком еще даже не мечтали. Я не стала долго раздумывать. Мы тщательно подобрали анонимного здорового донора, и все получилось как надо.
- Но почему же тогда ты так переживаешь? - Зоя сама была потрясена услышанным, но к этому моменту почти справилась со своими чувствами. - Если все хорошо? В конце концов... эту процедуру сейчас проходят довольно многие женщины.
- Да. Так же, как и аборты. Только есть немало нюансов, которых мы не учли.
Татьяна Игнатьевна отвернулась от дочери.
- Я никогда не была верующей... то есть церковным человеком, ты сама знаешь. Я некрещеная, и всякие ритуалы для меня ничего не значат. Но я верю в Бога как в высшее начало. И никак не могу согласиться с тем, что зародыши - это лишь сгустки клеток, чьей жизнью или смертью мы можем распоряжаться по своему усмотрению.
Она некоторое время собиралась с мужеством, чтобы продолжить.
- У тебя могли быть брат и сестра, Зоя... Оплодотворенных яйцеклеток получилось три. Я знала, что может быть такой результат, и, разумеется, заранее подписала договор о хранении биоматериала.
Татьяна Игнатьевна с отвращением произнесла этот безличный медицинский термин, обозначавший живое божье творение.
- Неиспользованный биоматериал подвергается заморозке и содержится в криобанке. Хранение, как ты понимаешь, платное - мы с твоей тетей внесли плату за целых пять лет вперед. Я не знаю, с какой целью мы это сделали, подсаживать мне оставшиеся эмбрионы уж точно никто бы не стал! И даже если продать права на использование клинике... чтобы какая-нибудь гипотетическая женщина в будущем могла выносить моих нерожденных детей... все равно неизвестно, что с ними случится потом. Но так хотя бы сохранялась иллюзия, что мы с сестрой поступаем благородно и правильно.
