Однако же, командуя своими людьми в порту, Варда ощущал, что его пристально и враждебно рассматривают. Конечно, у каждого успешного человека есть враги, таков закон жизни! И, отрываясь от работы, патрикий не видел никого, кто мог бы ему угрожать. Но чувство, что его будут преследовать и настигнут, внезапно опять усилилось до крайности.
А ведь вэринги не только воинственный, но и исключительно мстительный народ - легенды ходят о том, какими жестокими способами они наказывают врагов и как долго помнят обиды...
- Господин, вам плохо? - спросил Прокл, когда «Стратигион» покинул гавань. Варда, остававшийся в напряжении все это время, теперь без сил опустился на складной стул.
- Наверное, это от жары, - предположил рулевой. - Надо было вам надеть шляпу, как я.
Варда выдавил улыбку.
- Ты прав... Слишком уж я забочусь о своей красоте, чтобы носить на голове эти соломенные лепехи. Дай мне воды, будь любезен.
Он взял полную кружку и поблагодарил. Выпил большую часть воды, остатком смочил лицо.
Прокл присел рядом.
- Господин, а почему вас тревожит, что здесь такое множество вэрингов? - внезапно спросил он.
Варда встрепенулся.
- Изволь, я объясню!
Как же долго он думал над этим сам...
- У себя на родине, мой добрый Прокл, эти варвары постоянно дерутся между собой за каждый клочок земли, и отдельные роды борются за влияние. А здесь, во владениях империи, северяне выступают как единый народ, противостоящий ромейской мощи! Более того - у них дома нет ни таких просторов, ни укрепленных, тщательно спланированных городов, ни крепостей! Они не умеют строить ничего из этого! Только боевые корабли, чтобы захватывать чужие территории!..
Варда перевел дыхание.
- Викинги и другие прибившиеся к ним дикари могут использовать наш Херсонес как военную базу... если ты понимаешь, что это такое. И если у них появится один сильный вождь, это может грозить Византии крахом. Теперь понял?
Прокл Василица сумрачно кивнул.
- Понял. Наверное, об этом стоит сказать патрикию Мелиту, как мы вернемся.
- Непременно. Я сам ему сообщу.
Варда поднялся и подошел к борту. Он долго вглядывался в горизонт, крепко сжимая губы. В эту минуту он был готов принять вызов судьбы.
Эйрик Бьернсон лежал на поле брани, чувствуя, как жизнь вытекает из его ран. Он глядел в низкое серое небо, в котором кружили вороны. Они были огромные, жадные; стервятники вспарывали тишину своим граем. И уже готовились терзать его плоть.
И вдруг облака расступились, и он увидел крылатого коня, на спине которого восседала дева-воительница. Валькирия, забирающая души убитых в Вальхаллу!..* Наконец-то!
Эйрик разомкнул запекшиеся губы. Его томила жажда, которая вот-вот будет утолена. Он радостно приподнялся навстречу воительнице, забыв о своей боли.
- Я так и знал, что за мной пришлют тебя! Что скажешь? Я достоин чертога богов?..
Благородная дочь патрикия Мелита улыбнулась ему печально и сурово. Она спрыгнула с коня и приблизилась к нему: грудь ее закрывала броня, в правой руке Феано держала копье, а в левой большой щит. Никогда он не мог вообразить эту нежную женщину носящей оружие, но теперь почему-то нисколько не удивился.
Феано Мелитена опустилась на колени рядом с поверженным викингом; темные глаза ее были полны сострадания. Копье свое она воткнула в землю, и из него исторгся луч света, прорезавший тучи... Черные вороны с криками разлетелись в стороны.
- Не время тебе умирать, храбрый воин. Твой час еще придет.
Феано уложила его головой себе на колени. Он был бы рад провести так всю вечность...
- Ты так долго оберегал меня. Теперь мой черед! Спи и набирайся сил!
Она поднесла к его губам кубок и напоила раненого живительной водой. Потом подняла свой щит, и тот заслонил Эйрика от стервятников, разросшись на полнеба. Прохладная ладонь возлюбленной легла ему на лоб, и Эйрик закрыл глаза, забывшись, точно в объятиях матери.
Феано резко проснулась и села в постели. Ее простыни сбились и повлажнели от пота. Она обхватила руками колени и заплакала, как будто только что пережила какое-то потрясение.
Елена, которая после отъезда хозяина все время спала в комнате госпожи, подоспела и присела рядом, обняв хозяйку за плечи.
- Что с вами? Страшный сон?
- Ох, хуже.
Феано с трудом проговорила:
- Он чуть не погиб. Его убивали, но он остался жив. Если бы он умер... я бы сама не смогла дальше жить!
- Кто чуть не погиб? Господин Варда?
- Нет. Не Варда.
Елена все поняла.
- Бедная моя госпожа... Не погиб, и слава богу! Не изводите себя, вам сейчас о ребеночке надо думать!
Феано кивнула; она обняла руками свой живот. Елена налила ей лимонной воды из кувшина, и хозяйка жадно выпила.
- Спасибо.
Она почти успокоилась. Села и оперлась спиной на подушки.
- Его не в бою изранили... а напали на улице, в темном переулке. Наверное, хазары! Они вэрингов особенно ненавидят!
Феано слабо улыбнулась служанке.
- Я сейчас встречалась с ним... Это было во сне, но взаправду. Какие-то поздние прохожие или стражники подобрали его, и спасли от смерти. А я дала ему утешение, пока он лежит раненый в чужом доме... Ты веришь мне?
- Как не верить! Я же знаю, что вы можете делать! Вы только сами себя не...
Феано качнула головой.
- Нет, ты не понимаешь. То, что я делаю, то, как люблю его... это очень грешно, ведь я мужняя жена. Но если я оставлю Эйрика, он погибнет - и телом, и душой! Нечистые страсти источат его, как черви могучее дерево. Ведь Эйрик Бога все еще не знает, и кумира себе он сотворил из меня! Если он придет к Богу, то только через меня!
По щекам Феано покатились слезы.
- Он может так легко умереть, и тогда не обретет ни наших небес, ни своих языческих... если они существуют. Как не нашли покоя древние мертвые, чьи голоса я слышала на Крите. Понимаешь, Елена?
- Понимаю, госпожа. Вы ложитесь.
Молодая женщина покорно легла. Елена погладила хозяйку по растрепавшимся темно-бронзовым волосам.
- Вы меня послушайте, хоть я и не ученая, как вы... Одному Господу все ведомо, без Его воли ни одна птица не пролетит, ни один волос с головы вашей не упадет. Вам большая сила дана. И, может, так вам заповедано, сердцем сразу о двоих печься.
- Не о двоих, Елена. Так оно вышло, что мне отныне придется держать ответ за многих. И за моего венчанного мужа, и за мое дитя, и за Эйрика... и за тех воинов, что под его началом. Я была беспечной девчонкой и играла с мужчиной... играла с ним. И не знаю теперь, к чему все это приведет!
- Ну, тише, тише. Вы не знаете, и никто не знает.
Елена еще долго сидела с госпожой, пока та не уснула.
* Кнорр - более тихоходный грузовой и торговый корабль викингов.
* Валькирия - буквально «выбирающая убитых» (др.-исл.). Изначально дочь славного воина, или конунга, которая реяла на крылатом коне над полем битвы и решала, кому из воинов, павших в бою, попасть в Вальхаллу. Валькирии - не только спутницы, возлюбленные и прислужницы героев, но и, прежде всего, цензоры, стражницы небесных чертогов.
Феано снова увидела мужа спустя месяц с лишним.
Она была в спальне, прилежно шила детское приданое, сидя у большого окна. И Елена неожиданно вошла и сообщила:
- Господин Варда приехал!
Феано встала, руки задрожали.
- Он здесь?..
- Нет. Прокл здесь, хозяин его прислал сказать.
- Я сейчас выйду.
Молодая хозяйка первым делом приказала поторопиться с обедом, отправив кухонного мальчика за зеленью, свежим сыром и вином. Потом она приветствовала Прокла: испытанный помощник Романа Мелита и его дочь оба были рады видеть друг друга в добром здравии. Прокл наскоро выпил вина, но остаться отказался: он вернулся в порт, помогать молодому господину.
В ожидании хозяина дома Феано приказала Елене заново переплести себе волосы; нанесла немного розового масла на шею. Наряжаться Феано не стала. Платья уже становились ей тесноваты, она все пальцы исколола, расставляя свои туники.
Она вышла во двор и села на качели, сделанные по ее заказу. Любимый уголок, хранивший самые сладостные воспоминания о муже, - они были с ним как дети, когда целовались и ласкались на этих качелях... Но теперь почему-то не получалось вызвать призраки прошлого к жизни.
Феано погрузилась в тревожную задумчивость, забыв о времени. Руки она привычным жестом сцепила на животе. Потом молодая женщина спохватилась и встала, чтобы проверить, вернулся ли посыльный с покупками и не подгорела ли рыба. Она уже пересекла двор, когда услышала позади оклик.
Варда стоял у площадки для игр и звал ее, свою жену... Он был так же красив - и даже красивее, чем Феано запомнила его; он был цел и невредим. И, похоже, преуспел во всем, что было намечено. Но почему-то при виде супруга она ощутила необъяснимый ужас.
Варда раскрыл ей объятия, и Феано покорно приблизилась. Муж обнял ее и целомудренно поцеловал в лоб.
- Как поживаешь без меня? Как вы оба поживаете? - поправился он, улыбаясь.
Обнимая Феано за талию, он положил ей руку на живот. Феано замерла; потом подняла глаза на Варду и улыбнулась в ответ.
- Мы здоровы. Я вижу, и ты тоже. Господь милостив.
- Милостив, - согласился Варда; в зеленых глазах появился непонятный блеск. Он опять поцеловал жену, теперь более страстно. Сказал, что хочет есть и мечтает помыться...
Феано убежала на кухню, радуясь возможности еще немного побыть наедине с собой. В поведении Варды появилась какая-то странность, которая очень ей не нравилась... Конечно, он и раньше был непростым человеком, и нередко бывал двуличен и откровенно использовал людей в своих целях. Но тогда она понимала мужа лучше, чем теперь.
Феано выронила двузубую вилку, которой проверяла готовность рыбы.
А что, если...
Эйрик был тяжело ранен как раз тогда, когда Варда должен был находиться в Херсонесе! А что, если?..
- Нет, нет, - Феано яростно замотала головой. Повариха с сыном смотрели на хозяйку в испуге. Но Феано уже ничего не замечала.
Варда был способен на многое, но подлое заказное убийство - нет, в такое она не могла поверить! И разве стал бы он так рисковать, разве сумел бы провернуть подобное грязное дело в чужом городе?..
Однако какая-то часть ее поверила в виновность Варды. И поверила сразу.
Когда Феано снова вышла к мужу, она была бледна, но почти спокойна. Главное она знала: Эйрик жив, и он уже встал на ноги к тому моменту, как «Стратигион» вновь увидел родные берега...
- Что случилось? Опять какие-то пророчества? - рассмеялся Варда, беря ее за обе руки. - Видишь, я дома, с тобой!
Феано улыбнулась, опустив глаза.
- Были пророчества, но не о тебе. Ванна готова. Тебе помочь мыться?
- Не стоит. Ты о нем лучше заботься, уже захлопоталась сегодня со мной, - Варда снова нежно погладил ее живот. Впервые после возвращения мужа Феано ощутила былую теплоту к нему.
Они пообедали вдвоем - рыба все же подгорела, но Варда уплетал ее с аппетитом. Он сам рассказал жене подробности путешествия, не дожидаясь, пока та пустится в расспросы. Феано показалось, будто муж избегает встречаться с ней глазами; но под конец рассказа Варда посмотрел ей в лицо открыто и ясно. Нет, он не сделал ничего, что считал бы постыдным!
- Между прочим, тот ваш наемник теперь служит в Херсонесе, в гарнизоне, - неожиданно произнес Варда. - Твой любимый варвар. Он стал начальником корпуса вэрингов, ты об этом не слышала?
Феано призвала все свое самообладание.
- Слышала, муж. Мне об этом как-то сообщили купцы, вернувшиеся из Херсонеса.
- Как ты, однако, внимательна к его судьбе, - заметил супруг. Он изящным движением положил вилку и сделал глоток вина. - Ты сказала, что у тебя были видения без меня... и не обо мне. Так о ком же тогда, о нем?
Феано рассмеялась, но смех застрял в горле.
- Ты шутишь?
- Нисколько.
Зеленые глаза Варды на миг стали колючими и жуткими. Но потом он опять мягко улыбнулся и сказал, как бы поддразнивая:
- Признайся мне, Кассандра. Я не буду сердиться.
Феано глубоко вздохнула.
- Да, видения были об Эйрике. Но если ты хочешь знать, видела ли я его мертвым... то нет. Он жив.
На мгновение Варда полностью утратил самообладание. Исчезли все маски, которыми он прикрывался...
- Жив?.. Я слышал, что этот варвар стал жертвой каких-то ночных грабителей, но не говорил тебе, не желая волновать. Так он нашелся и не умер?
- Нет.
На миг Феано ощутила жестокую радость, недостойную христианки. Но потом спохватилась и мысленно попросила прощения у Бога. Ей ведь ничего не известно наверняка; и мало ли было в ее жизни подобных совпадений? Случаев, подстроенных судьбой?..
Но оставаться с Вардой за одним столом она больше не могла; тошнота подкатила к горлу.
- Извини. Мне что-то нехорошо.
Феано встала, чуть не толкнув округлившимся животом столешницу; и ушла в спальню.
Она ожидала, что муж придет к ней ночью, чтобы вновь заявить свои права. Но Варда не пришел. И в эту ночь, и в последующую он спал у себя в тавлинии. Днем Варда был по горло занят в порту; а после обеда сразу ушел на ипподром, не дав себе даже отдохнуть с дороги. Ушел тренироваться...
На третью ночь Варда разбудил ее поцелуем. Феано вздрогнула и приподнялась, тщетно пытаясь разглядеть его лицо в темноте.
- Можно? - спросил он шепотом. Как будто был не мужем, который вправе иметь свою жену когда ему угодно, а воздыхателем, добивающимся ее расположения...
- Только будь осторожен, прошу.
Феано подвинулась, давая Варде место.
- Ну конечно, моя дорогая.
Он лег рядом и повернул ее на бок, лицом к себе. Феано закрыла глаза...
Она боялась, что не сможет принять его, что все ее существо теперь этому воспротивится. Однако, к изумлению молодой женщины, ее тело вспомнило ласки мужа и потянулось к нему; страстность ее даже возросла во время беременности. Но внутренний разлад только увеличился. Феано не воображала на месте мужа другого, нет, - но ее сознание в такие минуты будто окутывалось туманом, и она отдавалась Варде только телесно.
Но их супружеская жизнь возобновилась. И потекла так же, как раньше; насущные заботы заслонили все остальное.
Лето выдалось жарким, но спокойным. В июле они уехали в поместье, где были теперь Роман Мелит с Анной. Варда сказал, искренне беспокоясь о жене, что ей больше не следует совершать таких путешествий, пока она не разрешится от бремени. И Феано, и патрикий Мелит были с этим согласны. Вскоре Варда опять уехал в город, приводить в порядок общие дела. В эти дни серьезно заболел его собственный отец, и братья Мартинаки опасались худшего...
Через две недели Феано получила письмо от мужа, где было много непривычно сумбурных нежных слов. А в конце имелась скупая приписка:
«Отец преставился. Я и Михаил займемся похоронами, не тревожьтесь обо мне».
Феано родила, когда муж еще не вернулся из города. С ней была Елена, которой уже не раз приходилось помогать роженицам у себя в деревне; и специально приглашенная повитуха.
Все прошло хорошо. Повитуха уверяла, что для первых родов даже очень удачно. На свет появилась здоровая девочка.
У малышки были темные волосы, как у обоих родителей, которые слегка вились; и смуглая кожа. Трудно было пока сказать, в кого она пошла больше - в мать или в отца. Но внучка сразу покорила сердце Романа Мелита.
- Назовем ее Зоей, - попросила Феано.
А ведь вэринги не только воинственный, но и исключительно мстительный народ - легенды ходят о том, какими жестокими способами они наказывают врагов и как долго помнят обиды...
- Господин, вам плохо? - спросил Прокл, когда «Стратигион» покинул гавань. Варда, остававшийся в напряжении все это время, теперь без сил опустился на складной стул.
- Наверное, это от жары, - предположил рулевой. - Надо было вам надеть шляпу, как я.
Варда выдавил улыбку.
- Ты прав... Слишком уж я забочусь о своей красоте, чтобы носить на голове эти соломенные лепехи. Дай мне воды, будь любезен.
Он взял полную кружку и поблагодарил. Выпил большую часть воды, остатком смочил лицо.
Прокл присел рядом.
- Господин, а почему вас тревожит, что здесь такое множество вэрингов? - внезапно спросил он.
Варда встрепенулся.
- Изволь, я объясню!
Как же долго он думал над этим сам...
- У себя на родине, мой добрый Прокл, эти варвары постоянно дерутся между собой за каждый клочок земли, и отдельные роды борются за влияние. А здесь, во владениях империи, северяне выступают как единый народ, противостоящий ромейской мощи! Более того - у них дома нет ни таких просторов, ни укрепленных, тщательно спланированных городов, ни крепостей! Они не умеют строить ничего из этого! Только боевые корабли, чтобы захватывать чужие территории!..
Варда перевел дыхание.
- Викинги и другие прибившиеся к ним дикари могут использовать наш Херсонес как военную базу... если ты понимаешь, что это такое. И если у них появится один сильный вождь, это может грозить Византии крахом. Теперь понял?
Прокл Василица сумрачно кивнул.
- Понял. Наверное, об этом стоит сказать патрикию Мелиту, как мы вернемся.
- Непременно. Я сам ему сообщу.
Варда поднялся и подошел к борту. Он долго вглядывался в горизонт, крепко сжимая губы. В эту минуту он был готов принять вызов судьбы.
Эйрик Бьернсон лежал на поле брани, чувствуя, как жизнь вытекает из его ран. Он глядел в низкое серое небо, в котором кружили вороны. Они были огромные, жадные; стервятники вспарывали тишину своим граем. И уже готовились терзать его плоть.
И вдруг облака расступились, и он увидел крылатого коня, на спине которого восседала дева-воительница. Валькирия, забирающая души убитых в Вальхаллу!..* Наконец-то!
Эйрик разомкнул запекшиеся губы. Его томила жажда, которая вот-вот будет утолена. Он радостно приподнялся навстречу воительнице, забыв о своей боли.
- Я так и знал, что за мной пришлют тебя! Что скажешь? Я достоин чертога богов?..
Благородная дочь патрикия Мелита улыбнулась ему печально и сурово. Она спрыгнула с коня и приблизилась к нему: грудь ее закрывала броня, в правой руке Феано держала копье, а в левой большой щит. Никогда он не мог вообразить эту нежную женщину носящей оружие, но теперь почему-то нисколько не удивился.
Феано Мелитена опустилась на колени рядом с поверженным викингом; темные глаза ее были полны сострадания. Копье свое она воткнула в землю, и из него исторгся луч света, прорезавший тучи... Черные вороны с криками разлетелись в стороны.
- Не время тебе умирать, храбрый воин. Твой час еще придет.
Феано уложила его головой себе на колени. Он был бы рад провести так всю вечность...
- Ты так долго оберегал меня. Теперь мой черед! Спи и набирайся сил!
Она поднесла к его губам кубок и напоила раненого живительной водой. Потом подняла свой щит, и тот заслонил Эйрика от стервятников, разросшись на полнеба. Прохладная ладонь возлюбленной легла ему на лоб, и Эйрик закрыл глаза, забывшись, точно в объятиях матери.
Феано резко проснулась и села в постели. Ее простыни сбились и повлажнели от пота. Она обхватила руками колени и заплакала, как будто только что пережила какое-то потрясение.
Елена, которая после отъезда хозяина все время спала в комнате госпожи, подоспела и присела рядом, обняв хозяйку за плечи.
- Что с вами? Страшный сон?
- Ох, хуже.
Феано с трудом проговорила:
- Он чуть не погиб. Его убивали, но он остался жив. Если бы он умер... я бы сама не смогла дальше жить!
- Кто чуть не погиб? Господин Варда?
- Нет. Не Варда.
Елена все поняла.
- Бедная моя госпожа... Не погиб, и слава богу! Не изводите себя, вам сейчас о ребеночке надо думать!
Феано кивнула; она обняла руками свой живот. Елена налила ей лимонной воды из кувшина, и хозяйка жадно выпила.
- Спасибо.
Она почти успокоилась. Села и оперлась спиной на подушки.
- Его не в бою изранили... а напали на улице, в темном переулке. Наверное, хазары! Они вэрингов особенно ненавидят!
Феано слабо улыбнулась служанке.
- Я сейчас встречалась с ним... Это было во сне, но взаправду. Какие-то поздние прохожие или стражники подобрали его, и спасли от смерти. А я дала ему утешение, пока он лежит раненый в чужом доме... Ты веришь мне?
- Как не верить! Я же знаю, что вы можете делать! Вы только сами себя не...
Феано качнула головой.
- Нет, ты не понимаешь. То, что я делаю, то, как люблю его... это очень грешно, ведь я мужняя жена. Но если я оставлю Эйрика, он погибнет - и телом, и душой! Нечистые страсти источат его, как черви могучее дерево. Ведь Эйрик Бога все еще не знает, и кумира себе он сотворил из меня! Если он придет к Богу, то только через меня!
По щекам Феано покатились слезы.
- Он может так легко умереть, и тогда не обретет ни наших небес, ни своих языческих... если они существуют. Как не нашли покоя древние мертвые, чьи голоса я слышала на Крите. Понимаешь, Елена?
- Понимаю, госпожа. Вы ложитесь.
Молодая женщина покорно легла. Елена погладила хозяйку по растрепавшимся темно-бронзовым волосам.
- Вы меня послушайте, хоть я и не ученая, как вы... Одному Господу все ведомо, без Его воли ни одна птица не пролетит, ни один волос с головы вашей не упадет. Вам большая сила дана. И, может, так вам заповедано, сердцем сразу о двоих печься.
- Не о двоих, Елена. Так оно вышло, что мне отныне придется держать ответ за многих. И за моего венчанного мужа, и за мое дитя, и за Эйрика... и за тех воинов, что под его началом. Я была беспечной девчонкой и играла с мужчиной... играла с ним. И не знаю теперь, к чему все это приведет!
- Ну, тише, тише. Вы не знаете, и никто не знает.
Елена еще долго сидела с госпожой, пока та не уснула.
* Кнорр - более тихоходный грузовой и торговый корабль викингов.
* Валькирия - буквально «выбирающая убитых» (др.-исл.). Изначально дочь славного воина, или конунга, которая реяла на крылатом коне над полем битвы и решала, кому из воинов, павших в бою, попасть в Вальхаллу. Валькирии - не только спутницы, возлюбленные и прислужницы героев, но и, прежде всего, цензоры, стражницы небесных чертогов.
Глава 19
Феано снова увидела мужа спустя месяц с лишним.
Она была в спальне, прилежно шила детское приданое, сидя у большого окна. И Елена неожиданно вошла и сообщила:
- Господин Варда приехал!
Феано встала, руки задрожали.
- Он здесь?..
- Нет. Прокл здесь, хозяин его прислал сказать.
- Я сейчас выйду.
Молодая хозяйка первым делом приказала поторопиться с обедом, отправив кухонного мальчика за зеленью, свежим сыром и вином. Потом она приветствовала Прокла: испытанный помощник Романа Мелита и его дочь оба были рады видеть друг друга в добром здравии. Прокл наскоро выпил вина, но остаться отказался: он вернулся в порт, помогать молодому господину.
В ожидании хозяина дома Феано приказала Елене заново переплести себе волосы; нанесла немного розового масла на шею. Наряжаться Феано не стала. Платья уже становились ей тесноваты, она все пальцы исколола, расставляя свои туники.
Она вышла во двор и села на качели, сделанные по ее заказу. Любимый уголок, хранивший самые сладостные воспоминания о муже, - они были с ним как дети, когда целовались и ласкались на этих качелях... Но теперь почему-то не получалось вызвать призраки прошлого к жизни.
Феано погрузилась в тревожную задумчивость, забыв о времени. Руки она привычным жестом сцепила на животе. Потом молодая женщина спохватилась и встала, чтобы проверить, вернулся ли посыльный с покупками и не подгорела ли рыба. Она уже пересекла двор, когда услышала позади оклик.
Варда стоял у площадки для игр и звал ее, свою жену... Он был так же красив - и даже красивее, чем Феано запомнила его; он был цел и невредим. И, похоже, преуспел во всем, что было намечено. Но почему-то при виде супруга она ощутила необъяснимый ужас.
Варда раскрыл ей объятия, и Феано покорно приблизилась. Муж обнял ее и целомудренно поцеловал в лоб.
- Как поживаешь без меня? Как вы оба поживаете? - поправился он, улыбаясь.
Обнимая Феано за талию, он положил ей руку на живот. Феано замерла; потом подняла глаза на Варду и улыбнулась в ответ.
- Мы здоровы. Я вижу, и ты тоже. Господь милостив.
- Милостив, - согласился Варда; в зеленых глазах появился непонятный блеск. Он опять поцеловал жену, теперь более страстно. Сказал, что хочет есть и мечтает помыться...
Феано убежала на кухню, радуясь возможности еще немного побыть наедине с собой. В поведении Варды появилась какая-то странность, которая очень ей не нравилась... Конечно, он и раньше был непростым человеком, и нередко бывал двуличен и откровенно использовал людей в своих целях. Но тогда она понимала мужа лучше, чем теперь.
Феано выронила двузубую вилку, которой проверяла готовность рыбы.
А что, если...
Эйрик был тяжело ранен как раз тогда, когда Варда должен был находиться в Херсонесе! А что, если?..
- Нет, нет, - Феано яростно замотала головой. Повариха с сыном смотрели на хозяйку в испуге. Но Феано уже ничего не замечала.
Варда был способен на многое, но подлое заказное убийство - нет, в такое она не могла поверить! И разве стал бы он так рисковать, разве сумел бы провернуть подобное грязное дело в чужом городе?..
Однако какая-то часть ее поверила в виновность Варды. И поверила сразу.
Когда Феано снова вышла к мужу, она была бледна, но почти спокойна. Главное она знала: Эйрик жив, и он уже встал на ноги к тому моменту, как «Стратигион» вновь увидел родные берега...
- Что случилось? Опять какие-то пророчества? - рассмеялся Варда, беря ее за обе руки. - Видишь, я дома, с тобой!
Феано улыбнулась, опустив глаза.
- Были пророчества, но не о тебе. Ванна готова. Тебе помочь мыться?
- Не стоит. Ты о нем лучше заботься, уже захлопоталась сегодня со мной, - Варда снова нежно погладил ее живот. Впервые после возвращения мужа Феано ощутила былую теплоту к нему.
Они пообедали вдвоем - рыба все же подгорела, но Варда уплетал ее с аппетитом. Он сам рассказал жене подробности путешествия, не дожидаясь, пока та пустится в расспросы. Феано показалось, будто муж избегает встречаться с ней глазами; но под конец рассказа Варда посмотрел ей в лицо открыто и ясно. Нет, он не сделал ничего, что считал бы постыдным!
- Между прочим, тот ваш наемник теперь служит в Херсонесе, в гарнизоне, - неожиданно произнес Варда. - Твой любимый варвар. Он стал начальником корпуса вэрингов, ты об этом не слышала?
Феано призвала все свое самообладание.
- Слышала, муж. Мне об этом как-то сообщили купцы, вернувшиеся из Херсонеса.
- Как ты, однако, внимательна к его судьбе, - заметил супруг. Он изящным движением положил вилку и сделал глоток вина. - Ты сказала, что у тебя были видения без меня... и не обо мне. Так о ком же тогда, о нем?
Феано рассмеялась, но смех застрял в горле.
- Ты шутишь?
- Нисколько.
Зеленые глаза Варды на миг стали колючими и жуткими. Но потом он опять мягко улыбнулся и сказал, как бы поддразнивая:
- Признайся мне, Кассандра. Я не буду сердиться.
Феано глубоко вздохнула.
- Да, видения были об Эйрике. Но если ты хочешь знать, видела ли я его мертвым... то нет. Он жив.
На мгновение Варда полностью утратил самообладание. Исчезли все маски, которыми он прикрывался...
- Жив?.. Я слышал, что этот варвар стал жертвой каких-то ночных грабителей, но не говорил тебе, не желая волновать. Так он нашелся и не умер?
- Нет.
На миг Феано ощутила жестокую радость, недостойную христианки. Но потом спохватилась и мысленно попросила прощения у Бога. Ей ведь ничего не известно наверняка; и мало ли было в ее жизни подобных совпадений? Случаев, подстроенных судьбой?..
Но оставаться с Вардой за одним столом она больше не могла; тошнота подкатила к горлу.
- Извини. Мне что-то нехорошо.
Феано встала, чуть не толкнув округлившимся животом столешницу; и ушла в спальню.
Она ожидала, что муж придет к ней ночью, чтобы вновь заявить свои права. Но Варда не пришел. И в эту ночь, и в последующую он спал у себя в тавлинии. Днем Варда был по горло занят в порту; а после обеда сразу ушел на ипподром, не дав себе даже отдохнуть с дороги. Ушел тренироваться...
На третью ночь Варда разбудил ее поцелуем. Феано вздрогнула и приподнялась, тщетно пытаясь разглядеть его лицо в темноте.
- Можно? - спросил он шепотом. Как будто был не мужем, который вправе иметь свою жену когда ему угодно, а воздыхателем, добивающимся ее расположения...
- Только будь осторожен, прошу.
Феано подвинулась, давая Варде место.
- Ну конечно, моя дорогая.
Он лег рядом и повернул ее на бок, лицом к себе. Феано закрыла глаза...
Она боялась, что не сможет принять его, что все ее существо теперь этому воспротивится. Однако, к изумлению молодой женщины, ее тело вспомнило ласки мужа и потянулось к нему; страстность ее даже возросла во время беременности. Но внутренний разлад только увеличился. Феано не воображала на месте мужа другого, нет, - но ее сознание в такие минуты будто окутывалось туманом, и она отдавалась Варде только телесно.
Но их супружеская жизнь возобновилась. И потекла так же, как раньше; насущные заботы заслонили все остальное.
Лето выдалось жарким, но спокойным. В июле они уехали в поместье, где были теперь Роман Мелит с Анной. Варда сказал, искренне беспокоясь о жене, что ей больше не следует совершать таких путешествий, пока она не разрешится от бремени. И Феано, и патрикий Мелит были с этим согласны. Вскоре Варда опять уехал в город, приводить в порядок общие дела. В эти дни серьезно заболел его собственный отец, и братья Мартинаки опасались худшего...
Через две недели Феано получила письмо от мужа, где было много непривычно сумбурных нежных слов. А в конце имелась скупая приписка:
«Отец преставился. Я и Михаил займемся похоронами, не тревожьтесь обо мне».
Феано родила, когда муж еще не вернулся из города. С ней была Елена, которой уже не раз приходилось помогать роженицам у себя в деревне; и специально приглашенная повитуха.
Все прошло хорошо. Повитуха уверяла, что для первых родов даже очень удачно. На свет появилась здоровая девочка.
У малышки были темные волосы, как у обоих родителей, которые слегка вились; и смуглая кожа. Трудно было пока сказать, в кого она пошла больше - в мать или в отца. Но внучка сразу покорила сердце Романа Мелита.
- Назовем ее Зоей, - попросила Феано.
