А Оити задумалась, кто же по происхождению слуга госпожи Маэды. Собственно говоря, он мог быть чьим угодно сыном; но скорее простолюдин и свою фамилию получил недавно, когда самурайские привилегии распространились на все общество.
К вечеру путешественники добрались до гостиницы. Жара спала, но стало душно, небо обложили свинцовые тучи. И хозяева рекана, пожилая супружеская пара, предупредили постояльцев, что завтрашний день лучше переждать под крышей: с утра обещается ливень.
Дзиро обратился к барышне - он безоговорочно признавал ее предводительницей отряда:
- Что скажете, Оити-сан?
Девочка нахмурилась.
- Конечно, ливень лучше переждать под крышей.
Все выкупались в горячем источнике, пока была возможность. Потом поужинали в общей комнате. И тогда уже Яэмон обратился к Оити неожиданно для нее - он спросил у своей подопечной, не слишком ли она утомлена путешествием, и на какое число назначена свадьба ее сестры. Чтобы они с Оити могли приступить к тренировкам без промедления.
Оити засмеялась.
- Свадьба будет в первый солнечный и благоприятный день. Деревенские до сих пор так считают время, - сказала она.
А потом девочка спросила то, что ей давно хотелось узнать.
- Долго ли вы служите у госпожи Маэды?
Яэмон помедлил, как будто собирался поделиться чем-то сокровенным.
- Четвертый год.
- И вы ей очень обязаны... не правда ли? - осторожно продолжила Оити. Почему-то ей так казалось.
- Я обязан Маэде-доно жизнью, - коротко ответил юноша. Потом он извинился и, поднявшись, ушел за ширму, которая разгораживала комнату на мужскую и женскую половины.
Яэмон не помнил ни своего первого имени, ни родителей. Он рос никому не нужным беспризорным мальчишкой, и однажды - в счастливейший и самый знаменательный день! - его подобрали на улице. Девятилетний мальчик был едва жив от голода и побоев, полученных в драке.
Его спасла она. О-Рэн, Госпожа Лотос, - он не видел никого прекраснее и могущественнее... Госпожа не побрезговала им, грязным и вшивым; она усадила маленького оборвыша рядом с собой в роскошную закрытую гайдзинскую карету. Она увезла его в незнакомый богатый дом. Дальше все было как во сне.
Госпожа сама осмотрела его, как опытный лекарь: она ощупала покрытое синяками тело мальчика и убедилась, что нутро не отбито и ребра не переломаны. Потом его накормили - и госпожа сидела рядом и с улыбкой смотрела, как он жадно запихивает в рот божественно вкусную еду. Его отмыли в горячей ванне и одели в новое и чистое. А потом снова привели к госпоже О-Рэн. И та сказала, что отныне будет о нем заботиться и нарекает ему новое благородное имя: Кавасаки Яэмон...
Мальчик расплакался - словно перед матерью, перед которой не стыдно быть слабым. Он упал госпоже в ноги и пробормотал, что теперь вся его жизнь принадлежит ей. И тогда О-Рэн подняла его и усадила рядом с собой. Она улыбнулась и произнесла судьбоносные слова.
«Ты будешь мне верен - и я никогда не оставлю тебя. Ты будешь сыт и одет. Ты сможешь учиться. У тебя появится семья, которой ты лишен. Ты вырастешь сильным, будешь повергать своих врагов, и тебе никогда больше не придется себя стыдиться...»
Все сбылось, как она обещала.
А теперь у Яэмона появилось дело, которому не жаль пожертвовать целую жизнь. Дело, ради которого не жаль умереть.
Юноша улыбнулся - чужие редко видели его улыбку. Он мысленно воззвал к своей госпоже, прося ее благословения, как делал всякий раз перед сном: вместо молитвы. А потом вытянулся на жестком футоне и крепко заснул.
* Изначально - место для медитаций и других духовных практик в буддизме и синтоизме; позднее слово «додзе» стало обозначать место, где проходят тренировки в японских боевых искусствах.
* Сэмпай («товарищ, стоящий впереди») - в традиционной японской системе обучения старший товарищ, наставник по отношению к младшему (кохаю).
Ливень, против ожидания, зарядил ночью; и прекратился к утру. Путешественники некоторое время решали, выходить теперь или все же переждать сутки. Если дождь застанет их в пути, будет трудно найти укрытие: все вымокнут и перепачкаются, а женщины простудятся...
Оити притопнула ногой, слушая препирательства мужчин из своей деревни.
- И почему только моей сестрице приспичило играть свадьбу в такое время! - в сердцах воскликнула она.
Впрочем, Отами никогда особенно не беспокоилась о благополучии других.
Потом Оити попросила всех замолчать и задумалась, сжав кулачками виски.
- А что, если попросить у хозяев гостиницы какую-нибудь непромокаемую ткань... брезент? Не может быть, чтобы у них не нашлось. Мы бы хорошо заплатили.
- Растянуть между деревьями, если опять хлынет, - смекнул Дзиро. - Недурно придумано.
Брезент у хозяев рекана нашелся, и они согласились уступить кусок по сходной цене. Оити намеревалась заплатить из своего кармана; но тут неожиданно вмешался Яэмон и сказал, что у него есть деньги на дорожные расходы. Парень и девушка договорились купить брезент вскладчину.
Оити показалось, что Яэмон впервые взглянул на будущую ученицу с некоторым интересом. Хотя сразу же опять спрятался в свою раковину.
Выступили в тот же день, хотя и поздновато; пришлось прибавить шагу, чтобы к следующему вечеру поспеть в имение. Дождь накрапывал несколько раз, и тяжелые тучи волновались над головой; но на закате небо прояснело, и высыпали крупные яркие звезды. Ночевка была спокойной, а купленный брезент расстелили на траве, спасаясь от сырости.
Весь следующий день светило солнце, и к вечеру путешественники добрались до Йомуры.
Их встретили мать и сестра Оити, в сопровождении пары слуг. Как только барышня объявила о своем прибытии, госпожа Такамацу самолично вышла приветствовать младшую дочь к воротам: что было совсем непохоже на нее прежнюю. Но, может, Оити заочно полюбили дома, потому что дела в имении поправились благодаря ее спасительной идее?..
Или матушка была во всем заодно со старшей дочерью. Две хозяйки, старая и молодая, очень сплотились за то время, что прошло после смерти господина...
Оити поклонилась, а госпожа Гэндзико обняла ее. С ласковой улыбкой мать задала Оити несколько вопросов о самочувствии, о дороге - общие слова, которые сказали бы любому гостю; но дочь была удовлетворена этими формальностями. Покинув отчий дом, она не стремилась к близости с деревенскими Такамацу. А сейчас и подавно!
- У вас цветущий вид, матушка, - сказала Оити. - И у тебя, Отами-сан.
Сестра поклонилась.
- Спасибо.
Отами понимала, что это не простая учтивость.
- Погоди, вот увидишь наш сад! Он цветет совсем как я!
Отами горделиво засмеялась, совсем непохоже на себя прежнюю; потом поклонилась остальным гостям. Она узнала Цуру-сан, и в глазах девушки мелькнуло удивление. Оити поспешила на выручку бывшей наложнице отца.
- Цуру-сан моя компаньонка в этом путешествии. А кроме того, она пожелала принять участие в нашем семейном торжестве. Прошу, примите эту госпожу как подобает.
- А... ну разумеется. - Отами снисходительно кивнула и обернулась к матери. - Окаа-сан, думаю, госпожу Цуру можно устроить в ее бывших покоях. Там только надо немного прибраться.
Старая госпожа Такамацу не возражала; хотя появлению Цуру-сан, конечно, не слишком обрадовалась.
Отами пригласила сестру и ее компаньонку в дом; она сказала, что о слугах и носильщиках позаботятся отдельно. И тут Оити спохватилась. Она забыла представить Яэмона, а тот о себе не напомнил!
Оити резко обернулась к юноше.
- Кавасаки-сан, я попрошу хозяев насчет вас... немного погодя, - прошептала она.
- Пожалуйста. Я понимаю.
По губам Яэмона скользнула усмешка. Оити смутилась и мысленно побранила себя за недогадливость: похоже, ее неучтивость оказалась очень кстати. Конечно, юной девице Такамацу не следовало объявлять во всеуслышание, что этот молодой человек ее наставник, и требовать для него каких-то особенных условий!
Отами собиралась разделить Оити и Цуру-сан, отведя старшую женщину во флигель. Но тут Оити осенила новая мысль.
- Послушай, сестрица-сан, ты ведь по-прежнему занимаешь нашу общую девичью спальню? Ты хотела пригласить меня туда? Но ведь теперь, я думаю, это будет ваша с мужем комната.
Отами зарделась.
- Да, верно.
- Ну так разреши мне пожить во флигеле с Цуру-сан. Чтобы никого тут не стеснять.
Отами насмешливо вскинула брови.
- Умеешь ты удивить! Что ж, если Цуру-сан позволит, я тоже не возражаю.
На том и сошлись.
Младшая сестра узнала, что свадьба состоится через четыре дня, считая от сегодняшнего, «если не будет дождя». Еще и гости не начинали съезжаться, Оити со свитой явилась первая. Оити осталась вполне удовлетворена услышанным.
Они с Цуру-сан отправились в баню, потом их проводили в бывшие комнаты наложницы. Отами велела там подмести, смахнуть пыль, но эти покои все равно теперь имели запущенный и нежилой вид.
- Вы уж не обижайтесь, - сказала Оити своей спутнице.
- Мне-то на что обижаться, госпожа? Это мои же комнаты. Если вам самой не оскорбительно тут со мной ютиться...
Оити махнула рукой.
- Мне это все равно. Главное, чтобы вы все время были подле меня, Цуру-сан. Вы ведь не забыли, зачем я сюда приехала?
Цуру-сан качнула головой.
- Нет, конечно. Помогу вам чем могу.
Старая служанка принесла им ужин - хороший ужин. Оити подумала про Яэмона: как позаботились о нем? Ее сэмпай, конечно, не избалован... но обсудить все с Отами надо будет завтра же, с утра пораньше.
Именно с Отами, а не с матерью: по всему было видно, что молодая хозяйка тут теперь главная. Отами расправила крылья. К тому же, матушка таких вещей не поймет - не то поколение.
На другое утро их с Цуру-сан пригласили завтракать в общий зал. Отами сидела вместе с матерью, на возвышении. Но после трапезы старшая сестра сама подошла к Оити.
- Пойдем, покажу тебе нашу шелковицу. Ахнешь, как увидишь!
Отами схватила ее за руку и потащила в сад. Увидев стройные ряды шелковичных деревьев, покрытых блестящими зелеными листьями, Оити испустила возглас изумления. Отами засмеялась.
- Хороши? Да, не напрасно мы трудились. Деревца и сейчас загляденье, даже после того, как их ощипали...
- Ощипали? - перебила Оити.
- Ну да. Ты разве забыла, что червя кормят тутовыми листьями? А в плетенках из веток шелкопряд вьет свой кокон. У нас на заднем дворе особый амбар: там мы их разводим, выпариваем и сматываем нить... И ягоду впрок заготавливаем. Горячие деньки только-только кончились.
Отами глубоко вздохнула, лоб прорезали морщины в предвкушении новых забот.
- Может, потом тебе покажу. Сейчас перед свадьбой времени совсем нет, а как еще гости понаедут...
Оити понимающе кивнула. Она невольно восхитилась сестрой.
- Молодчина, Отами. А шелковичного червя вы ведь тоже у госпожи Маэды купили? - понизив голос, спросила девочка.
- Да, у нее. В залог будущего урожая. И мы уже расплатились с ее людьми, - похвасталась Отами.
Обе девицы Такамацу примолкли. В воздухе теперь ощущалось что-то гнетущее.
- Люди Маэды-сан все еще здесь? - осторожно спросила младшая.
Отами прикусила губу.
- Трудно сказать, они же о себе не докладывают... Ее люди бывают в деревне. И пристань, которую построили ее мастера, им же и служит. У нас появляются их джонки, на которых что-то перевозят, но чужие корабли идут стороной.
- А деревенская школа? Разве никаких столичных инспекторов у вас не было? - вырвалось у Оити.
- Были весной какие-то чиновники, но они приехали верхом. Со стороны поместья господина Мияги, там теперь прокладывают грунтовую дорогу, - объяснила Отами. - А про школу для крестьян еще рано говорить...
Отами взглянула на солнце и заторопилась.
- Ладно, Оити-сан, мне пора. Иди отдыхай. Хочешь, пришлю тебе тутовых ягод в сахаре? - предложила она. - Ты, верно, их и не пробовала.
- Спасибо, не откажусь... Отами-сан, я должна тебе еще кое-что сказать!
Оити вспомнила про Яэмона и быстро изложила старшей сестре свою просьбу насчет юноши и свои затруднения. Отами сосредоточенно слушала. Она почти не удивилась; хотя особого воодушевления тоже не выказала.
- Я помню, тебе давно еще загорелось научиться драться по-самурайски. Значит, теперь тебе это приказали? А твой Яэмон, слуга госпожи Маэды, - человек Хиномару?..
Оити почувствовала стеснение в груди. Она молча кивнула.
- И ты хочешь, чтобы вам дали здесь поупражняться и никто не мешал? И не задавал лишних вопросов?
Оити снова кивнула.
- Пожалуйста, пусть Яэмона поселят отдельно. Поближе ко мне. Цуру-сан могла бы сопровождать меня на занятия, так что урона чести Такамацу не будет.
Отами усмехнулась.
- Хорошо. Наши деревенские теперь приучены не болтать лишнего. Сделаю, как ты просишь.
Оити поклонилась.
- Аригато годзаймас!
- Пожалуйста, - серьезно ответила Отами. Она сдвинула брови. - Только не начинай никаких тренировок до свадьбы, когда только приедет мой жених и здесь будет куча посторонних. Можешь сходить в деревню, осмотреться... но пока все, поняла?
Оити кивнула.
- Разумеется! Я тебя не подведу. Мы с Яэмоном сходим на разведку, и хватит.
Она еще раз поклонилась. Потом девочка пошла прочь, чувствуя немалое облегчение, что испытания откладываются.
Она была не готова вот так, с места в карьер, начинать тренировки. А кроме того, близились месячные: то есть самые «кровавые» и неудобные дни для Оити придутся как раз на сестрину свадьбу.
Девочка вернулась в комнаты Цуру-сан. Ее компаньонка куда-то отлучилась.
Цуру-сан пришла немного погодя. Она сказала, что побывала у Яэмона, - ему выделили свободную комнату в крыле для слуг, оттуда можно легко попасть во флигель...
- Превосходно, - отозвалась Оити. - Сегодня мы, наверное, сходим в деревню. Госпожа Маэда говорила, что тут у них устроено додзе - зал для упражнений может быть только там.
Потом старая служанка принесла гостям блюдо черных ягод в сахаре. Лакомство было необычным и очень приятным. Оити только успела отправить в рот несколько штук, как появился Яэмон.
- Такамацу-сан? Вы хотели меня видеть?
Оити в изумлении поднялась.
- Да, но я ничего вам не передавала!
Юноша усмехнулся.
- У меня чутье. Вы хотели бы познакомиться с додзе до начала уроков?
- Конечно. Идемте посмотрим. А может, вы отведаете ягод?
- Спасибо, потом.
Яэмон сделал ученице знак, и Оити послушно вышла на веранду. Цуру-сан выскользнула за ними.
- Идемте.
Они миновали господский сад и тутовую рощицу, выросшую на месте упокоения старого Такамацу; и, пройдя через бамбуковые ворота, троица зашагала по дороге в деревню. К морю.
Следуя за Яэмоном и глядя на его упругую уверенную походку, Оити все больше нервничала. И, однако же, девочка поздравила себя с догадкой. Они свернули в поселок: по дорожке, которая тянулась между разгороженных квадратов рисовых полей.
Небо хмурилось, но дождя пока не было; и полуголые крестьяне, занимавшиеся прополкой, бросали удивленные взгляды на барышню и ее спутников. Однако заговорить никто не осмеливался.
- Это дом старосты, - сказала Оити, увидев впереди большой дом на сваях, покрепче и попросторнее остальных. - Нам разве сюда?..
Яэмон на миг приостановился; покосился через плечо.
- Почти, - сказал он.
Они миновали этот дом и еще два - и остановились перед домом, который почти не уступал жилищу старосты размерами и добротностью постройки.
К вечеру путешественники добрались до гостиницы. Жара спала, но стало душно, небо обложили свинцовые тучи. И хозяева рекана, пожилая супружеская пара, предупредили постояльцев, что завтрашний день лучше переждать под крышей: с утра обещается ливень.
Дзиро обратился к барышне - он безоговорочно признавал ее предводительницей отряда:
- Что скажете, Оити-сан?
Девочка нахмурилась.
- Конечно, ливень лучше переждать под крышей.
Все выкупались в горячем источнике, пока была возможность. Потом поужинали в общей комнате. И тогда уже Яэмон обратился к Оити неожиданно для нее - он спросил у своей подопечной, не слишком ли она утомлена путешествием, и на какое число назначена свадьба ее сестры. Чтобы они с Оити могли приступить к тренировкам без промедления.
Оити засмеялась.
- Свадьба будет в первый солнечный и благоприятный день. Деревенские до сих пор так считают время, - сказала она.
А потом девочка спросила то, что ей давно хотелось узнать.
- Долго ли вы служите у госпожи Маэды?
Яэмон помедлил, как будто собирался поделиться чем-то сокровенным.
- Четвертый год.
- И вы ей очень обязаны... не правда ли? - осторожно продолжила Оити. Почему-то ей так казалось.
- Я обязан Маэде-доно жизнью, - коротко ответил юноша. Потом он извинился и, поднявшись, ушел за ширму, которая разгораживала комнату на мужскую и женскую половины.
Яэмон не помнил ни своего первого имени, ни родителей. Он рос никому не нужным беспризорным мальчишкой, и однажды - в счастливейший и самый знаменательный день! - его подобрали на улице. Девятилетний мальчик был едва жив от голода и побоев, полученных в драке.
Его спасла она. О-Рэн, Госпожа Лотос, - он не видел никого прекраснее и могущественнее... Госпожа не побрезговала им, грязным и вшивым; она усадила маленького оборвыша рядом с собой в роскошную закрытую гайдзинскую карету. Она увезла его в незнакомый богатый дом. Дальше все было как во сне.
Госпожа сама осмотрела его, как опытный лекарь: она ощупала покрытое синяками тело мальчика и убедилась, что нутро не отбито и ребра не переломаны. Потом его накормили - и госпожа сидела рядом и с улыбкой смотрела, как он жадно запихивает в рот божественно вкусную еду. Его отмыли в горячей ванне и одели в новое и чистое. А потом снова привели к госпоже О-Рэн. И та сказала, что отныне будет о нем заботиться и нарекает ему новое благородное имя: Кавасаки Яэмон...
Мальчик расплакался - словно перед матерью, перед которой не стыдно быть слабым. Он упал госпоже в ноги и пробормотал, что теперь вся его жизнь принадлежит ей. И тогда О-Рэн подняла его и усадила рядом с собой. Она улыбнулась и произнесла судьбоносные слова.
«Ты будешь мне верен - и я никогда не оставлю тебя. Ты будешь сыт и одет. Ты сможешь учиться. У тебя появится семья, которой ты лишен. Ты вырастешь сильным, будешь повергать своих врагов, и тебе никогда больше не придется себя стыдиться...»
Все сбылось, как она обещала.
А теперь у Яэмона появилось дело, которому не жаль пожертвовать целую жизнь. Дело, ради которого не жаль умереть.
Юноша улыбнулся - чужие редко видели его улыбку. Он мысленно воззвал к своей госпоже, прося ее благословения, как делал всякий раз перед сном: вместо молитвы. А потом вытянулся на жестком футоне и крепко заснул.
* Изначально - место для медитаций и других духовных практик в буддизме и синтоизме; позднее слово «додзе» стало обозначать место, где проходят тренировки в японских боевых искусствах.
* Сэмпай («товарищ, стоящий впереди») - в традиционной японской системе обучения старший товарищ, наставник по отношению к младшему (кохаю).
Глава 4
Ливень, против ожидания, зарядил ночью; и прекратился к утру. Путешественники некоторое время решали, выходить теперь или все же переждать сутки. Если дождь застанет их в пути, будет трудно найти укрытие: все вымокнут и перепачкаются, а женщины простудятся...
Оити притопнула ногой, слушая препирательства мужчин из своей деревни.
- И почему только моей сестрице приспичило играть свадьбу в такое время! - в сердцах воскликнула она.
Впрочем, Отами никогда особенно не беспокоилась о благополучии других.
Потом Оити попросила всех замолчать и задумалась, сжав кулачками виски.
- А что, если попросить у хозяев гостиницы какую-нибудь непромокаемую ткань... брезент? Не может быть, чтобы у них не нашлось. Мы бы хорошо заплатили.
- Растянуть между деревьями, если опять хлынет, - смекнул Дзиро. - Недурно придумано.
Брезент у хозяев рекана нашелся, и они согласились уступить кусок по сходной цене. Оити намеревалась заплатить из своего кармана; но тут неожиданно вмешался Яэмон и сказал, что у него есть деньги на дорожные расходы. Парень и девушка договорились купить брезент вскладчину.
Оити показалось, что Яэмон впервые взглянул на будущую ученицу с некоторым интересом. Хотя сразу же опять спрятался в свою раковину.
Выступили в тот же день, хотя и поздновато; пришлось прибавить шагу, чтобы к следующему вечеру поспеть в имение. Дождь накрапывал несколько раз, и тяжелые тучи волновались над головой; но на закате небо прояснело, и высыпали крупные яркие звезды. Ночевка была спокойной, а купленный брезент расстелили на траве, спасаясь от сырости.
Весь следующий день светило солнце, и к вечеру путешественники добрались до Йомуры.
Их встретили мать и сестра Оити, в сопровождении пары слуг. Как только барышня объявила о своем прибытии, госпожа Такамацу самолично вышла приветствовать младшую дочь к воротам: что было совсем непохоже на нее прежнюю. Но, может, Оити заочно полюбили дома, потому что дела в имении поправились благодаря ее спасительной идее?..
Или матушка была во всем заодно со старшей дочерью. Две хозяйки, старая и молодая, очень сплотились за то время, что прошло после смерти господина...
Оити поклонилась, а госпожа Гэндзико обняла ее. С ласковой улыбкой мать задала Оити несколько вопросов о самочувствии, о дороге - общие слова, которые сказали бы любому гостю; но дочь была удовлетворена этими формальностями. Покинув отчий дом, она не стремилась к близости с деревенскими Такамацу. А сейчас и подавно!
- У вас цветущий вид, матушка, - сказала Оити. - И у тебя, Отами-сан.
Сестра поклонилась.
- Спасибо.
Отами понимала, что это не простая учтивость.
- Погоди, вот увидишь наш сад! Он цветет совсем как я!
Отами горделиво засмеялась, совсем непохоже на себя прежнюю; потом поклонилась остальным гостям. Она узнала Цуру-сан, и в глазах девушки мелькнуло удивление. Оити поспешила на выручку бывшей наложнице отца.
- Цуру-сан моя компаньонка в этом путешествии. А кроме того, она пожелала принять участие в нашем семейном торжестве. Прошу, примите эту госпожу как подобает.
- А... ну разумеется. - Отами снисходительно кивнула и обернулась к матери. - Окаа-сан, думаю, госпожу Цуру можно устроить в ее бывших покоях. Там только надо немного прибраться.
Старая госпожа Такамацу не возражала; хотя появлению Цуру-сан, конечно, не слишком обрадовалась.
Отами пригласила сестру и ее компаньонку в дом; она сказала, что о слугах и носильщиках позаботятся отдельно. И тут Оити спохватилась. Она забыла представить Яэмона, а тот о себе не напомнил!
Оити резко обернулась к юноше.
- Кавасаки-сан, я попрошу хозяев насчет вас... немного погодя, - прошептала она.
- Пожалуйста. Я понимаю.
По губам Яэмона скользнула усмешка. Оити смутилась и мысленно побранила себя за недогадливость: похоже, ее неучтивость оказалась очень кстати. Конечно, юной девице Такамацу не следовало объявлять во всеуслышание, что этот молодой человек ее наставник, и требовать для него каких-то особенных условий!
Отами собиралась разделить Оити и Цуру-сан, отведя старшую женщину во флигель. Но тут Оити осенила новая мысль.
- Послушай, сестрица-сан, ты ведь по-прежнему занимаешь нашу общую девичью спальню? Ты хотела пригласить меня туда? Но ведь теперь, я думаю, это будет ваша с мужем комната.
Отами зарделась.
- Да, верно.
- Ну так разреши мне пожить во флигеле с Цуру-сан. Чтобы никого тут не стеснять.
Отами насмешливо вскинула брови.
- Умеешь ты удивить! Что ж, если Цуру-сан позволит, я тоже не возражаю.
На том и сошлись.
Младшая сестра узнала, что свадьба состоится через четыре дня, считая от сегодняшнего, «если не будет дождя». Еще и гости не начинали съезжаться, Оити со свитой явилась первая. Оити осталась вполне удовлетворена услышанным.
Они с Цуру-сан отправились в баню, потом их проводили в бывшие комнаты наложницы. Отами велела там подмести, смахнуть пыль, но эти покои все равно теперь имели запущенный и нежилой вид.
- Вы уж не обижайтесь, - сказала Оити своей спутнице.
- Мне-то на что обижаться, госпожа? Это мои же комнаты. Если вам самой не оскорбительно тут со мной ютиться...
Оити махнула рукой.
- Мне это все равно. Главное, чтобы вы все время были подле меня, Цуру-сан. Вы ведь не забыли, зачем я сюда приехала?
Цуру-сан качнула головой.
- Нет, конечно. Помогу вам чем могу.
Старая служанка принесла им ужин - хороший ужин. Оити подумала про Яэмона: как позаботились о нем? Ее сэмпай, конечно, не избалован... но обсудить все с Отами надо будет завтра же, с утра пораньше.
Именно с Отами, а не с матерью: по всему было видно, что молодая хозяйка тут теперь главная. Отами расправила крылья. К тому же, матушка таких вещей не поймет - не то поколение.
На другое утро их с Цуру-сан пригласили завтракать в общий зал. Отами сидела вместе с матерью, на возвышении. Но после трапезы старшая сестра сама подошла к Оити.
- Пойдем, покажу тебе нашу шелковицу. Ахнешь, как увидишь!
Отами схватила ее за руку и потащила в сад. Увидев стройные ряды шелковичных деревьев, покрытых блестящими зелеными листьями, Оити испустила возглас изумления. Отами засмеялась.
- Хороши? Да, не напрасно мы трудились. Деревца и сейчас загляденье, даже после того, как их ощипали...
- Ощипали? - перебила Оити.
- Ну да. Ты разве забыла, что червя кормят тутовыми листьями? А в плетенках из веток шелкопряд вьет свой кокон. У нас на заднем дворе особый амбар: там мы их разводим, выпариваем и сматываем нить... И ягоду впрок заготавливаем. Горячие деньки только-только кончились.
Отами глубоко вздохнула, лоб прорезали морщины в предвкушении новых забот.
- Может, потом тебе покажу. Сейчас перед свадьбой времени совсем нет, а как еще гости понаедут...
Оити понимающе кивнула. Она невольно восхитилась сестрой.
- Молодчина, Отами. А шелковичного червя вы ведь тоже у госпожи Маэды купили? - понизив голос, спросила девочка.
- Да, у нее. В залог будущего урожая. И мы уже расплатились с ее людьми, - похвасталась Отами.
Обе девицы Такамацу примолкли. В воздухе теперь ощущалось что-то гнетущее.
- Люди Маэды-сан все еще здесь? - осторожно спросила младшая.
Отами прикусила губу.
- Трудно сказать, они же о себе не докладывают... Ее люди бывают в деревне. И пристань, которую построили ее мастера, им же и служит. У нас появляются их джонки, на которых что-то перевозят, но чужие корабли идут стороной.
- А деревенская школа? Разве никаких столичных инспекторов у вас не было? - вырвалось у Оити.
- Были весной какие-то чиновники, но они приехали верхом. Со стороны поместья господина Мияги, там теперь прокладывают грунтовую дорогу, - объяснила Отами. - А про школу для крестьян еще рано говорить...
Отами взглянула на солнце и заторопилась.
- Ладно, Оити-сан, мне пора. Иди отдыхай. Хочешь, пришлю тебе тутовых ягод в сахаре? - предложила она. - Ты, верно, их и не пробовала.
- Спасибо, не откажусь... Отами-сан, я должна тебе еще кое-что сказать!
Оити вспомнила про Яэмона и быстро изложила старшей сестре свою просьбу насчет юноши и свои затруднения. Отами сосредоточенно слушала. Она почти не удивилась; хотя особого воодушевления тоже не выказала.
- Я помню, тебе давно еще загорелось научиться драться по-самурайски. Значит, теперь тебе это приказали? А твой Яэмон, слуга госпожи Маэды, - человек Хиномару?..
Оити почувствовала стеснение в груди. Она молча кивнула.
- И ты хочешь, чтобы вам дали здесь поупражняться и никто не мешал? И не задавал лишних вопросов?
Оити снова кивнула.
- Пожалуйста, пусть Яэмона поселят отдельно. Поближе ко мне. Цуру-сан могла бы сопровождать меня на занятия, так что урона чести Такамацу не будет.
Отами усмехнулась.
- Хорошо. Наши деревенские теперь приучены не болтать лишнего. Сделаю, как ты просишь.
Оити поклонилась.
- Аригато годзаймас!
- Пожалуйста, - серьезно ответила Отами. Она сдвинула брови. - Только не начинай никаких тренировок до свадьбы, когда только приедет мой жених и здесь будет куча посторонних. Можешь сходить в деревню, осмотреться... но пока все, поняла?
Оити кивнула.
- Разумеется! Я тебя не подведу. Мы с Яэмоном сходим на разведку, и хватит.
Она еще раз поклонилась. Потом девочка пошла прочь, чувствуя немалое облегчение, что испытания откладываются.
Она была не готова вот так, с места в карьер, начинать тренировки. А кроме того, близились месячные: то есть самые «кровавые» и неудобные дни для Оити придутся как раз на сестрину свадьбу.
Девочка вернулась в комнаты Цуру-сан. Ее компаньонка куда-то отлучилась.
Цуру-сан пришла немного погодя. Она сказала, что побывала у Яэмона, - ему выделили свободную комнату в крыле для слуг, оттуда можно легко попасть во флигель...
- Превосходно, - отозвалась Оити. - Сегодня мы, наверное, сходим в деревню. Госпожа Маэда говорила, что тут у них устроено додзе - зал для упражнений может быть только там.
Потом старая служанка принесла гостям блюдо черных ягод в сахаре. Лакомство было необычным и очень приятным. Оити только успела отправить в рот несколько штук, как появился Яэмон.
- Такамацу-сан? Вы хотели меня видеть?
Оити в изумлении поднялась.
- Да, но я ничего вам не передавала!
Юноша усмехнулся.
- У меня чутье. Вы хотели бы познакомиться с додзе до начала уроков?
- Конечно. Идемте посмотрим. А может, вы отведаете ягод?
- Спасибо, потом.
Яэмон сделал ученице знак, и Оити послушно вышла на веранду. Цуру-сан выскользнула за ними.
- Идемте.
Они миновали господский сад и тутовую рощицу, выросшую на месте упокоения старого Такамацу; и, пройдя через бамбуковые ворота, троица зашагала по дороге в деревню. К морю.
Глава 5
Следуя за Яэмоном и глядя на его упругую уверенную походку, Оити все больше нервничала. И, однако же, девочка поздравила себя с догадкой. Они свернули в поселок: по дорожке, которая тянулась между разгороженных квадратов рисовых полей.
Небо хмурилось, но дождя пока не было; и полуголые крестьяне, занимавшиеся прополкой, бросали удивленные взгляды на барышню и ее спутников. Однако заговорить никто не осмеливался.
- Это дом старосты, - сказала Оити, увидев впереди большой дом на сваях, покрепче и попросторнее остальных. - Нам разве сюда?..
Яэмон на миг приостановился; покосился через плечо.
- Почти, - сказал он.
Они миновали этот дом и еще два - и остановились перед домом, который почти не уступал жилищу старосты размерами и добротностью постройки.
