- Ничего не говори и никакой инициативы не проявляй, просто держись рядом.
Две молодые женщины вплотную подошли к фотографии, изображавшей старинную улицу, запруженную людьми. Инга уже примерно догадывалась, что сейчас произойдет...
Вытянув свободную руку, Надя ткнула пальцем в фотографию. Будто на планшете, желая перевести изображение в полноэкранный режим. Несколько мгновений ничего не происходило... потом фотография развернулась во всю стену. Она обрела объем, звук, цвет: фигуры задвигались, как в кино. Надя крепче сжала руку своей товарки и шагнула внутрь картины.
Инга стремительно вырвалась в водоворот чуждых красок, запахов и звуков. Потом она ощутила себя, будто в дурном сне, какие видела в детстве: когда на тебя несется автомобиль или поезд, а ты стоишь как приклеенный и не можешь двинуться. На них с Надей налетали со всех сторон, не делая даже попытки свернуть или извиниться. И что еще хуже, прохожие не сбивали их с ног, а грубо и бесцеремонно проходили сквозь них, будто обе молодые женщины стали призраками. При том, что Инга отлично чувствовала свое тело, и чувствовала, как Надя сжимает ее руку!..
- В сторону! Не стой на месте!
Надя резко дернула коллегу вправо. Они отбежали подальше на тротуар и залезли прямо на ухоженный газон, чтобы ни с кем больше не сталкиваться.
- Ничего страшного, мы траву не потопчем. Мы способны воздействовать на физические объекты, но это воздействие непродолжительно. И, в любом случае, здесь все иллюзорно.
Надя улыбнулась Инге.
- Выглядит все так, будто это мы с тобой нереальны, - но на самом деле наоборот... Все обитатели этого города - только ментальные проекции, отпечатки самих себя в прошлом. За немногими исключениями.
Надя отпустила руку приятельницы. Обе внимательно осмотрелись. Прохожие, спешившие мимо, были одеты как в историческом фильме - костюмы-тройки, трости, застегнутые наглухо мундиры и гимнастерки. Все женщины в платьях, юбки очень длинные. И шляпы, фуражки и снова шляпы. С непокрытой головой не показывался практически никто. При том, что было гораздо теплее, чем у них наверху, - май или даже июнь... Неизвестно какого года...
Долетали ароматы, не всегда приятные: пота и табака от рабочих и мастеровых, иногда целый букет дамских цветочных духов. Пахло извозчичьими лошадьми - то и дело мимо проносился открытый экипаж. Но вот проехал причудливый длинный автомобиль, нарядный, как игрушка: шофер дудел клаксоном, пугая голубей. На него грубо заругался извозчик, чья лошадь тоже шарахнулась в сторону.
Надя тронула Ингу за руку, привлекая внимание.
- Идем. Мы не любоваться сюда пришли. Хотя ты присматривайся! - бросила она приятельнице. - И не отставай!
Они пошли с самого краю - вдоль газонов, под деревьями. Улица показалась Инге совершенно незнакомой. Нет, у них в Краснодольске тоже существовала историческая часть, где старые дома еще не сносили; но ничего похожего Инга раньше не встречала.
- Что это за место?
- Город N. Как у русских классиков, - задорно отозвалась Надя.
- Я не понимаю, о чем ты?
- Образ прошлого собирательный, симулятор. Я сама его создала, на основе общих особенностей русских провинциальных городов начала века. Вот год я тебе назову точно, 1910-й. Я ориентировалась на то, что уже существовало - а чего еще не появилось в то время. Ты же знаешь, что тогда каждый год мог полностью изменить сознание людей, как и сейчас: то и дело появлялись всякие новшества.
Надя обернулась к Инге.
- Произойдет прорыв в области разума - а значит, область будет уже не моя! На царской России специализируется большинство на нашем уровне!
И Надя замолчала, сосредоточившись на дороге. Инга пристроилась позади, не задавая вопросов. Они дошагали до конца улицы, потом завернули на бульвар, где народу было поменьше. Преимущественно дамы, совершавшие променад, и дети с матерями и под присмотром гувернанток. Дети были непривычно чинные, а уж наряжены так, что Инге стало их жалко: в тесные, глухие и неудобные костюмчики. По большей части скучных тонов.
- Зато все натуральное, не то что у нас теперь, - шепнула Надя Инге.
Они присели передохнуть на пустую скамейку с гнутой спинкой, под ажурным фонарем, который днем не горел. Инга боялась, что скамейка под ними провалится. Но ничего подобного, и ощущения были настоящие - как от нагретого полированного дерева.
А вот тени они с Надей не отбрасывали. Инга впервые это заметила, и ей стало жутко.
- Идем дальше!
Надя вскочила, и они поспешили вперед. Свернули на другую улицу, и Инга увидела гимназию. Она с первого взгляда не усомнилась, что это школа: краснокирпичное добротное здание, куда входили и откуда выходили дети в форме. Одни мальчики.
Инга вспомнила, что обучение для мальчиков и девочек в это время было раздельным. А две трети населения огромной империи оставались вообще неграмотными, сейчас такого даже не вообразить!
Надя нервно поправила локон и приложила палец к губам.
- А вот сейчас тише. Сейчас тебя увидят, и я тебя представлю.
Инга растерялась, но быстро взяла себя в руки. Будь что будет! Две женщины приблизились ко входу в гимназию и стали в стороне.
Было, однако, непохоже, чтобы «увидят» относилось ко многим. Мальчишки-гимназисты игнорировали попаданок из будущего точно так же, как и взрослые на бульваре. Но внезапно один из ребят приостановился и завертел головой, словно высматривая знакомца; а потом направился прямиком к Наде с Ингой.
- День добрый, Надежда Михайловна. Здравствуйте, тетенька, - поприветствовал мальчуган Ингу.
Той на миг стало смешно, что она «тетенька». А потом Инга осознала, что этот допотопный подросток ничуть не удивился ее диковинной наружности! Надя была хотя бы в юбке; а на самой Инге так и остались джинсы.
- Иван Сбоев, ростовчанин, прошу любить и жаловать. - Надя прикоснулась к плечу мальчика, обтянутому синей гимнастеркой. - Родился в 1897 году. Умер в 1909 году. От двустороннего воспаления легких, которое схватил зимой на катке.
Инга посмотрела в веснушчатое лицо гимназиста - и вдруг узнала его: портрет Ивана Сбоева в полный рост висел у Нади в кабинете!
- Меня зовут Инга Сергеевна. Я... коллега Надежды Михайловны, - назвалась Инга мальчику: стараясь как можно меньше выдавать свое удивление. Ну а сам давно покойный гимназист вел себя так, будто ничему не удивлялся. Он серьезно кивнул Инге, а потом опять взглянул на Надю.
- Нам пора?
- Да, я за тобой. Экзамен выдержал?
Ваня Сбоев просиял счастливой улыбкой.
- На пятерку!
- Тогда пошли.
И троица двинулась обратной дорогой.
Тут Инга поняла, что еще изумило ее, кроме самого факта разговора с дореволюционным гимназистом. Как только Ваня Сбоев приблизился к ним с Надей, его точно так же перестали замечать! Будто бы он вошел в их собственное информационное поле и отгородился от окружающего! Должно быть, такие прогулки Надя и ее воспитанники предпринимали далеко не в первый раз...
Они дошли до бульвара и сели на скамейку. Ваня Сбоев устроился справа от Нади, а Инга слева.
- Готовы?.. Инга, не дергайся!
Инга только в последний момент осознала, что они собираются переместиться прямо сейчас, причем все вместе. Надя положила руки на плечи обоим своим спутникам; после чего мир вокруг утратил четкость, а потом расплылся и исчез. Надя с Ингой и гимназистом оказались на диване в Надином офисе.
Инга, проморгавшись, бросила взгляд на свою яркую куртку, оставленную на кресле. Потом снова повернулась к Наде.
- Неужели тебе не требуется особых точек доступа?
- Это же не компьютерная программа, а моя внутренняя. Конечно, нет.
Инга взглянула на Ваню Сбоева. И едва удержала изумленный возглас. Мальчишка теперь был одет в джинсы и толстовку, на ногах кеды; и больше ничем не отличался от своих современных ровесников.
- Ваня всего полгода как под моим началом. И вообще всего полгода как осознал, где он находится. Мы недавно его вытащили. Но он очень талантлив, - с гордостью объяснила Надя.
Потом погрустнела.
- Вряд ли он сможет надолго подниматься в наш мир, в настоящий мир. Он умер слишком взрослым. Но здесь Ваня вырастет быстро и сможет помогать младшим и старшим из своего времени.
- Я бы очень хотел, - с готовностью откликнулся бывший гимназист. Или нынешний?..
- Но, позволь, Надежда... Ваня же продолжает учиться в этой твоей реальности, в дореволюционной школе? Он вроде бы даже экзамены сдает?
- Правильно. Он адаптируется и к своему прижизненному прошлому, и к существованию в «Асгарде». У подростков в его возрасте еще очень гибкая психика.
- А что значит - вы его вытащили?
- Я очень долго не понимал, где я и что со мной. Я вообще не догадывался, что я мертвый, - серьезно объяснил Инге сам гимназист. - Меня никогда не готовили к тому, что может быть после!
Надя кивнула.
- А знаешь, почему, Инга? Язычники представляли себе загробный мир конкретно и материально. Но уже в эпоху становления христианства представление о посмертии сделалось очень туманным. Нет, конечно, геенну огненную с подачи церковников люди тоже начали воображать весьма определенно, - тут Надя невесело усмехнулась. - Но вот участь добродетельных усопших... И тех, кто был не столь уж добродетелен, но вечных адских мучений не заслужил... Государственная религия в этом никаких разграничений не делала.
Надя нахмурилась. Потом продолжила.
- Ну а в конце просвещенного индустриального века, накануне нашей революции, большинство русских людей не задумывалось о таких вопросах вовсе: атеисты просто верили в грядущее ничто, а православные механически исполняли предписанные церковью обряды... и тоже чаще всего представляли себе ничто. Или смутное блуждание бестелесных теней, как в греческом Аиде. В таком положении, как Ваня, оказались очень многие.
Инга снова вспомнила иллюзию, в которой очутился Вадим, - несомненно, свою роль тут сыграли внушенные древним северным племенам представления о Вальхалле. Ведь эти героические невежды твердо верили в то, что ждет убитых в бою храбрецов и любимцев богов! И получили свой вожделенный рай - пусть и в версии «Асгарда» двадцать первого века. «Асгарду» в этом случае даже почти не пришлось трудиться, вера скандинавских предков сотворила все сама!
А вот многие последующие поколения христиан, агностиков и философов - а также атеистов... С более сложным мышлением и склонностью к рефлексии...
Инга очнулась от размышлений. Наверное, ее куратора и Ваню Сбоева ждали другие срочные дела. Впрочем, Инга заметила, что мальчика в комнате уже нет.
- Ушел - Ваня здесь и живет, на нашем уровне, - прокомментировала Надя. Она улыбнулась коллеге. - Ничего, что ты задумалась. Это тоже часть моей работы, помогать тебе анализировать... Кстати, ты чаю хочешь?
- Хочу, - с облегчением кивнула Инга. - Спасибо.
У Нади в кабинете висел такой же дозатор с антисептиком, как и у начальницы. Интересно, а нормальный санузел тут найдется? Или для новенькой вроде Инги есть риск столкнуться в туалете с чем-нибудь нежелательным?..
Надя заварила зеленого чая. И предложила Инге тот же несладкий бельгийский шоколад, которым ее угощала хозяйка фирмы. И еще инжир - как полезное лакомство.
Когда с чаем было покончено, Надя очень строго предупредила:
- Только наверху никому ни слова! Ясно? Корпоративная этика! И... ты сама понимаешь!
Это уж точно.
Большинство обыкновенных людей, услышав правду, сочли бы Ингу сумасшедшей. Сейчас много у кого едет крыша на почве коронавируса! Однако кое-кто бы поверил. И это оказались бы совсем нежелательные «третьи лица»...
Инга поблагодарила Надю за все и сказала, что ей пора домой.
- Я с тобой, - тут же откликнулась Надя. - У нас скользящий график, но рабочий день ненормированный. Нередко вызывают в выходные дни, - предупредила она.
Когда обе молодые женщины оказались в коридоре, дверь сразу закрылась. Запирать ее не требовалось, так поняла Инга.
Тут послышались четкие шаги со стороны вестибюля - перестук каблучков. Надя сразу же замерла и вытянулась в струнку; и Инга тоже узнала эту уверенную поступь.
К ним приблизилась хозяйка «Асгарда».
- Здравствуйте, - нестройным хором приветствовали ее Инга-младшая с Надей.
- Добрый вечер, - ответила норвежка с улыбкой. - Как успехи?
- По-моему, очень неплохо. Инга Сергеевна быстро адаптируется, - сказала Надя. Директриса кивнула.
- Хорошо.
На ней был темно-синий деловой костюм - на сей раз жакет и юбка, подчеркивавшие ладную фигуру. Светлые волосы были убраны в замысловатую прическу. Инга с пересохшим от волнения ртом заметила, что ноги у госпожи Стормдален и впрямь сильные, как у лыжницы. Наверное, и плечи такие же сильные...
- Инга Сергеевна, - внезапно обратилась к ней хозяйка фирмы. - На пару слов.
Ее улыбка пропала, взгляд голубых глаз стал тяжелым и пристальным.
- Мой долг предупредить вас. Пока вы еще можете уйти! Но после подписания контракта разорвать его будет очень трудно. Вам придется заплатить серьезную неустойку - и не только в материальном эквиваленте.
Инга кивнула. Она сжала руки и выпрямила спину. Что-то подобное она и ожидала услышать.
- Мы не слуги дьявола. Мы делаем дело Бога, великое и важное, - при этих словах скандинавский акцент госпожи Стормдален стал отчетливее. - Но «Асгард» - больше, чем корпорация. Мы одно целое, и мы храним общие секреты.
Хозяйка улыбнулась Наде, которая была явно очень польщена этим знаком внимания. Потом кивнула обеим приятельницам и прошествовала мимо по своим делам. После нее остался запах туалетной воды, свежий с горчинкой, - Инга вспомнила, что этот экзотический аромат называется «карибский лимонник».
Инга с Надей поднялись на «лифте» наверх. После чего колодец ожидаемо исчез.
Надя посмотрела на часы в телефоне.
- Поздно уже, я пойду!
- Далеко тебе?
Надя назвала адрес. Оказалось, что она живет через два дома. Почти рядом - и все же Инга вдруг спросила себя, как Надю угораздило найти колодец у них во дворе.
Или тот способен открываться в разных местах? Может, и так!
- Погоди! А сколько тебе здесь платят? - неожиданно спросила Инга.
Надя придвинулась к ней и негромко назвала сумму. Инга подняла брови. Да, над этим стоило поразмыслить.
- Ну, до встречи, - сказала она, улыбнувшись. - Будь осторожна. Как придешь домой, стукни в вайбер!
- Непременно. До встречи, Инка, - Надя Литвинова впервые назвала ее так. Потом тоже неловко улыбнулась и быстро пошла прочь.
Вадим, который опять залипал в компьютере на одном из своих форумов, сразу же повернулся к сестре, когда она вошла в комнату. Уже рефлекс выработался, раздраженно подумала Инга. Вадим по-прежнему относился к пережитому по-мальчишески, как к самому захватывающему приключению, - а Инга теперь была вовсе не уверена, что хочет дальше впутывать брата в эту историю.
- Ну, что с тобой было? - поторопил ее Вадим.
Инга не сразу ответила. Фокусы с сознанием и психикой, - с душой, выражаясь традиционно, - могут обойтись слишком дорого. Однако она сочла за лучшее сказать правду.
Вадим слушал сестру, приоткрыв рот. Похоже, он опять усомнился в своем здравом рассудке. И в здравом рассудке Инги. Вот и хорошо, лишний повод не соваться куда не просят!
- Тебе в любом случае надо продолжать учиться, - сурово заключила Инга. - Тебя пока вообще туда не приглашали, ты помнишь?
Две молодые женщины вплотную подошли к фотографии, изображавшей старинную улицу, запруженную людьми. Инга уже примерно догадывалась, что сейчас произойдет...
Вытянув свободную руку, Надя ткнула пальцем в фотографию. Будто на планшете, желая перевести изображение в полноэкранный режим. Несколько мгновений ничего не происходило... потом фотография развернулась во всю стену. Она обрела объем, звук, цвет: фигуры задвигались, как в кино. Надя крепче сжала руку своей товарки и шагнула внутрь картины.
Глава 7
Инга стремительно вырвалась в водоворот чуждых красок, запахов и звуков. Потом она ощутила себя, будто в дурном сне, какие видела в детстве: когда на тебя несется автомобиль или поезд, а ты стоишь как приклеенный и не можешь двинуться. На них с Надей налетали со всех сторон, не делая даже попытки свернуть или извиниться. И что еще хуже, прохожие не сбивали их с ног, а грубо и бесцеремонно проходили сквозь них, будто обе молодые женщины стали призраками. При том, что Инга отлично чувствовала свое тело, и чувствовала, как Надя сжимает ее руку!..
- В сторону! Не стой на месте!
Надя резко дернула коллегу вправо. Они отбежали подальше на тротуар и залезли прямо на ухоженный газон, чтобы ни с кем больше не сталкиваться.
- Ничего страшного, мы траву не потопчем. Мы способны воздействовать на физические объекты, но это воздействие непродолжительно. И, в любом случае, здесь все иллюзорно.
Надя улыбнулась Инге.
- Выглядит все так, будто это мы с тобой нереальны, - но на самом деле наоборот... Все обитатели этого города - только ментальные проекции, отпечатки самих себя в прошлом. За немногими исключениями.
Надя отпустила руку приятельницы. Обе внимательно осмотрелись. Прохожие, спешившие мимо, были одеты как в историческом фильме - костюмы-тройки, трости, застегнутые наглухо мундиры и гимнастерки. Все женщины в платьях, юбки очень длинные. И шляпы, фуражки и снова шляпы. С непокрытой головой не показывался практически никто. При том, что было гораздо теплее, чем у них наверху, - май или даже июнь... Неизвестно какого года...
Долетали ароматы, не всегда приятные: пота и табака от рабочих и мастеровых, иногда целый букет дамских цветочных духов. Пахло извозчичьими лошадьми - то и дело мимо проносился открытый экипаж. Но вот проехал причудливый длинный автомобиль, нарядный, как игрушка: шофер дудел клаксоном, пугая голубей. На него грубо заругался извозчик, чья лошадь тоже шарахнулась в сторону.
Надя тронула Ингу за руку, привлекая внимание.
- Идем. Мы не любоваться сюда пришли. Хотя ты присматривайся! - бросила она приятельнице. - И не отставай!
Они пошли с самого краю - вдоль газонов, под деревьями. Улица показалась Инге совершенно незнакомой. Нет, у них в Краснодольске тоже существовала историческая часть, где старые дома еще не сносили; но ничего похожего Инга раньше не встречала.
- Что это за место?
- Город N. Как у русских классиков, - задорно отозвалась Надя.
- Я не понимаю, о чем ты?
- Образ прошлого собирательный, симулятор. Я сама его создала, на основе общих особенностей русских провинциальных городов начала века. Вот год я тебе назову точно, 1910-й. Я ориентировалась на то, что уже существовало - а чего еще не появилось в то время. Ты же знаешь, что тогда каждый год мог полностью изменить сознание людей, как и сейчас: то и дело появлялись всякие новшества.
Надя обернулась к Инге.
- Произойдет прорыв в области разума - а значит, область будет уже не моя! На царской России специализируется большинство на нашем уровне!
И Надя замолчала, сосредоточившись на дороге. Инга пристроилась позади, не задавая вопросов. Они дошагали до конца улицы, потом завернули на бульвар, где народу было поменьше. Преимущественно дамы, совершавшие променад, и дети с матерями и под присмотром гувернанток. Дети были непривычно чинные, а уж наряжены так, что Инге стало их жалко: в тесные, глухие и неудобные костюмчики. По большей части скучных тонов.
- Зато все натуральное, не то что у нас теперь, - шепнула Надя Инге.
Они присели передохнуть на пустую скамейку с гнутой спинкой, под ажурным фонарем, который днем не горел. Инга боялась, что скамейка под ними провалится. Но ничего подобного, и ощущения были настоящие - как от нагретого полированного дерева.
А вот тени они с Надей не отбрасывали. Инга впервые это заметила, и ей стало жутко.
- Идем дальше!
Надя вскочила, и они поспешили вперед. Свернули на другую улицу, и Инга увидела гимназию. Она с первого взгляда не усомнилась, что это школа: краснокирпичное добротное здание, куда входили и откуда выходили дети в форме. Одни мальчики.
Инга вспомнила, что обучение для мальчиков и девочек в это время было раздельным. А две трети населения огромной империи оставались вообще неграмотными, сейчас такого даже не вообразить!
Надя нервно поправила локон и приложила палец к губам.
- А вот сейчас тише. Сейчас тебя увидят, и я тебя представлю.
Инга растерялась, но быстро взяла себя в руки. Будь что будет! Две женщины приблизились ко входу в гимназию и стали в стороне.
Было, однако, непохоже, чтобы «увидят» относилось ко многим. Мальчишки-гимназисты игнорировали попаданок из будущего точно так же, как и взрослые на бульваре. Но внезапно один из ребят приостановился и завертел головой, словно высматривая знакомца; а потом направился прямиком к Наде с Ингой.
- День добрый, Надежда Михайловна. Здравствуйте, тетенька, - поприветствовал мальчуган Ингу.
Той на миг стало смешно, что она «тетенька». А потом Инга осознала, что этот допотопный подросток ничуть не удивился ее диковинной наружности! Надя была хотя бы в юбке; а на самой Инге так и остались джинсы.
- Иван Сбоев, ростовчанин, прошу любить и жаловать. - Надя прикоснулась к плечу мальчика, обтянутому синей гимнастеркой. - Родился в 1897 году. Умер в 1909 году. От двустороннего воспаления легких, которое схватил зимой на катке.
Инга посмотрела в веснушчатое лицо гимназиста - и вдруг узнала его: портрет Ивана Сбоева в полный рост висел у Нади в кабинете!
- Меня зовут Инга Сергеевна. Я... коллега Надежды Михайловны, - назвалась Инга мальчику: стараясь как можно меньше выдавать свое удивление. Ну а сам давно покойный гимназист вел себя так, будто ничему не удивлялся. Он серьезно кивнул Инге, а потом опять взглянул на Надю.
- Нам пора?
- Да, я за тобой. Экзамен выдержал?
Ваня Сбоев просиял счастливой улыбкой.
- На пятерку!
- Тогда пошли.
И троица двинулась обратной дорогой.
Тут Инга поняла, что еще изумило ее, кроме самого факта разговора с дореволюционным гимназистом. Как только Ваня Сбоев приблизился к ним с Надей, его точно так же перестали замечать! Будто бы он вошел в их собственное информационное поле и отгородился от окружающего! Должно быть, такие прогулки Надя и ее воспитанники предпринимали далеко не в первый раз...
Они дошли до бульвара и сели на скамейку. Ваня Сбоев устроился справа от Нади, а Инга слева.
- Готовы?.. Инга, не дергайся!
Инга только в последний момент осознала, что они собираются переместиться прямо сейчас, причем все вместе. Надя положила руки на плечи обоим своим спутникам; после чего мир вокруг утратил четкость, а потом расплылся и исчез. Надя с Ингой и гимназистом оказались на диване в Надином офисе.
Инга, проморгавшись, бросила взгляд на свою яркую куртку, оставленную на кресле. Потом снова повернулась к Наде.
- Неужели тебе не требуется особых точек доступа?
- Это же не компьютерная программа, а моя внутренняя. Конечно, нет.
Инга взглянула на Ваню Сбоева. И едва удержала изумленный возглас. Мальчишка теперь был одет в джинсы и толстовку, на ногах кеды; и больше ничем не отличался от своих современных ровесников.
- Ваня всего полгода как под моим началом. И вообще всего полгода как осознал, где он находится. Мы недавно его вытащили. Но он очень талантлив, - с гордостью объяснила Надя.
Потом погрустнела.
- Вряд ли он сможет надолго подниматься в наш мир, в настоящий мир. Он умер слишком взрослым. Но здесь Ваня вырастет быстро и сможет помогать младшим и старшим из своего времени.
- Я бы очень хотел, - с готовностью откликнулся бывший гимназист. Или нынешний?..
- Но, позволь, Надежда... Ваня же продолжает учиться в этой твоей реальности, в дореволюционной школе? Он вроде бы даже экзамены сдает?
- Правильно. Он адаптируется и к своему прижизненному прошлому, и к существованию в «Асгарде». У подростков в его возрасте еще очень гибкая психика.
- А что значит - вы его вытащили?
- Я очень долго не понимал, где я и что со мной. Я вообще не догадывался, что я мертвый, - серьезно объяснил Инге сам гимназист. - Меня никогда не готовили к тому, что может быть после!
Надя кивнула.
- А знаешь, почему, Инга? Язычники представляли себе загробный мир конкретно и материально. Но уже в эпоху становления христианства представление о посмертии сделалось очень туманным. Нет, конечно, геенну огненную с подачи церковников люди тоже начали воображать весьма определенно, - тут Надя невесело усмехнулась. - Но вот участь добродетельных усопших... И тех, кто был не столь уж добродетелен, но вечных адских мучений не заслужил... Государственная религия в этом никаких разграничений не делала.
Надя нахмурилась. Потом продолжила.
- Ну а в конце просвещенного индустриального века, накануне нашей революции, большинство русских людей не задумывалось о таких вопросах вовсе: атеисты просто верили в грядущее ничто, а православные механически исполняли предписанные церковью обряды... и тоже чаще всего представляли себе ничто. Или смутное блуждание бестелесных теней, как в греческом Аиде. В таком положении, как Ваня, оказались очень многие.
Инга снова вспомнила иллюзию, в которой очутился Вадим, - несомненно, свою роль тут сыграли внушенные древним северным племенам представления о Вальхалле. Ведь эти героические невежды твердо верили в то, что ждет убитых в бою храбрецов и любимцев богов! И получили свой вожделенный рай - пусть и в версии «Асгарда» двадцать первого века. «Асгарду» в этом случае даже почти не пришлось трудиться, вера скандинавских предков сотворила все сама!
А вот многие последующие поколения христиан, агностиков и философов - а также атеистов... С более сложным мышлением и склонностью к рефлексии...
Инга очнулась от размышлений. Наверное, ее куратора и Ваню Сбоева ждали другие срочные дела. Впрочем, Инга заметила, что мальчика в комнате уже нет.
- Ушел - Ваня здесь и живет, на нашем уровне, - прокомментировала Надя. Она улыбнулась коллеге. - Ничего, что ты задумалась. Это тоже часть моей работы, помогать тебе анализировать... Кстати, ты чаю хочешь?
- Хочу, - с облегчением кивнула Инга. - Спасибо.
У Нади в кабинете висел такой же дозатор с антисептиком, как и у начальницы. Интересно, а нормальный санузел тут найдется? Или для новенькой вроде Инги есть риск столкнуться в туалете с чем-нибудь нежелательным?..
Надя заварила зеленого чая. И предложила Инге тот же несладкий бельгийский шоколад, которым ее угощала хозяйка фирмы. И еще инжир - как полезное лакомство.
Когда с чаем было покончено, Надя очень строго предупредила:
- Только наверху никому ни слова! Ясно? Корпоративная этика! И... ты сама понимаешь!
Это уж точно.
Большинство обыкновенных людей, услышав правду, сочли бы Ингу сумасшедшей. Сейчас много у кого едет крыша на почве коронавируса! Однако кое-кто бы поверил. И это оказались бы совсем нежелательные «третьи лица»...
Инга поблагодарила Надю за все и сказала, что ей пора домой.
- Я с тобой, - тут же откликнулась Надя. - У нас скользящий график, но рабочий день ненормированный. Нередко вызывают в выходные дни, - предупредила она.
Когда обе молодые женщины оказались в коридоре, дверь сразу закрылась. Запирать ее не требовалось, так поняла Инга.
Тут послышались четкие шаги со стороны вестибюля - перестук каблучков. Надя сразу же замерла и вытянулась в струнку; и Инга тоже узнала эту уверенную поступь.
К ним приблизилась хозяйка «Асгарда».
- Здравствуйте, - нестройным хором приветствовали ее Инга-младшая с Надей.
- Добрый вечер, - ответила норвежка с улыбкой. - Как успехи?
- По-моему, очень неплохо. Инга Сергеевна быстро адаптируется, - сказала Надя. Директриса кивнула.
- Хорошо.
На ней был темно-синий деловой костюм - на сей раз жакет и юбка, подчеркивавшие ладную фигуру. Светлые волосы были убраны в замысловатую прическу. Инга с пересохшим от волнения ртом заметила, что ноги у госпожи Стормдален и впрямь сильные, как у лыжницы. Наверное, и плечи такие же сильные...
- Инга Сергеевна, - внезапно обратилась к ней хозяйка фирмы. - На пару слов.
Ее улыбка пропала, взгляд голубых глаз стал тяжелым и пристальным.
- Мой долг предупредить вас. Пока вы еще можете уйти! Но после подписания контракта разорвать его будет очень трудно. Вам придется заплатить серьезную неустойку - и не только в материальном эквиваленте.
Инга кивнула. Она сжала руки и выпрямила спину. Что-то подобное она и ожидала услышать.
- Мы не слуги дьявола. Мы делаем дело Бога, великое и важное, - при этих словах скандинавский акцент госпожи Стормдален стал отчетливее. - Но «Асгард» - больше, чем корпорация. Мы одно целое, и мы храним общие секреты.
Хозяйка улыбнулась Наде, которая была явно очень польщена этим знаком внимания. Потом кивнула обеим приятельницам и прошествовала мимо по своим делам. После нее остался запах туалетной воды, свежий с горчинкой, - Инга вспомнила, что этот экзотический аромат называется «карибский лимонник».
Инга с Надей поднялись на «лифте» наверх. После чего колодец ожидаемо исчез.
Надя посмотрела на часы в телефоне.
- Поздно уже, я пойду!
- Далеко тебе?
Надя назвала адрес. Оказалось, что она живет через два дома. Почти рядом - и все же Инга вдруг спросила себя, как Надю угораздило найти колодец у них во дворе.
Или тот способен открываться в разных местах? Может, и так!
- Погоди! А сколько тебе здесь платят? - неожиданно спросила Инга.
Надя придвинулась к ней и негромко назвала сумму. Инга подняла брови. Да, над этим стоило поразмыслить.
- Ну, до встречи, - сказала она, улыбнувшись. - Будь осторожна. Как придешь домой, стукни в вайбер!
- Непременно. До встречи, Инка, - Надя Литвинова впервые назвала ее так. Потом тоже неловко улыбнулась и быстро пошла прочь.
Глава 8
Вадим, который опять залипал в компьютере на одном из своих форумов, сразу же повернулся к сестре, когда она вошла в комнату. Уже рефлекс выработался, раздраженно подумала Инга. Вадим по-прежнему относился к пережитому по-мальчишески, как к самому захватывающему приключению, - а Инга теперь была вовсе не уверена, что хочет дальше впутывать брата в эту историю.
- Ну, что с тобой было? - поторопил ее Вадим.
Инга не сразу ответила. Фокусы с сознанием и психикой, - с душой, выражаясь традиционно, - могут обойтись слишком дорого. Однако она сочла за лучшее сказать правду.
Вадим слушал сестру, приоткрыв рот. Похоже, он опять усомнился в своем здравом рассудке. И в здравом рассудке Инги. Вот и хорошо, лишний повод не соваться куда не просят!
- Тебе в любом случае надо продолжать учиться, - сурово заключила Инга. - Тебя пока вообще туда не приглашали, ты помнишь?
