— Ваше величество, госпожа Ясения пришла в себя!
***
Очнувшись Ясения, увидела на свою маму, которая плакала и касалась ее маленькой ладошки поцелуями. Но глаза маленькой принцессы изменились. В них пропало детское безмятежность, которое присуще всем детям. Вместо этого в зеленых глазах девочки ярче всего проступает мудрость и зрелость. Один из старцев разгладил свою седую бороду и вздохнул.
— Маленькая принцесса больше никогда не встанет на ноги, — старец опустил голову, — но, по-видимому, она посетила другие миры, когда находилась в забытье. Ее глаза могут видеть прошлое и будущее всех нас.
— Я приказал исцелить свою дочь, а не проклинать ее! — Шаол сжал кулаки до белизны костей, — Что же вы с ней сделали?!
— Не мы, — размеренно отозвался мудрец, — так суждено ей. Вот такие решения принимает богиня судеб. Я сам приготовлю лекарство, чтобы облегчить ее боль.
Старец замолчал и поднял руку, приказывая другим мужчинам встать с колен. Они вышли, закрыв за собой массивные дубовые двери. Семья осталась одна со своим горем. В глазах родителей виднелась огромная печаль, но только Киара сохраняла спокойствие. Она подошла к кровати и села рядом, улыбаясь Ясении и взяв ее за руку.
— Мастерица же ты спать! — сказала она.
— Не стоит печалиться напрасно, — едва улыбнулась маленькая девочка, — Все предопределено судьбой, так должно было случиться.
Шаол приблизился к ним и крепко обнял своих женщин. И никто не заметил, что за дверью стояла служанка, сжимая в руке небольшой хрустальный флакончик с ядом.
В каждом замке есть теплица с красивыми цветами и различными растениями. И есть скрытые уголки, которые хранят чужие тайны. У небольшого фонтана, который напоминал горную реку, стояла женщина восточной красоты. Ее изящные пальцы пробегали по черным прядям волос, а ее глаза с нетерпением ждали кого-то. Когда она увидела высокого, привлекательного мужчину, бежавшего к ней, ее глаза засияли благодарностью. Их губы соединились в страстном и нежном поцелуе.
— Я не могла выносить эти часы без тебя, — шепнула Камилла, поглаживая волосы возлюбленного, словно смолянистые ручьи, — Чарльз, почему мы не можем объявить о нашей свадьбе всем?
— Не лучшее время, каждый день может прийти война, — ответил молодой человек, — А если я отправлюсь на фронт, будешь ждать меня?
— Конечно, мы будем ждать тебя, — женщина положила руку на свой живот, — У нас всегда будут драгоценные минуты счастья. У нас втроем.
— Хм, я до сих пор не могу поверить, что скоро стану отцом.
— А кто была эта леди, с которой ты разговаривал на улице?
— Ох, поверь мне, Брук была просто старой знакомой, ничего больше. К тому же, что это за леди? Мужчина, одетый в женскую одежду, все мужчины выглядят привлекательнее, чем эта уродина, — смеялся мужчина, не подозревая, что Брук слушает все сказанное рядом.
Брук застыла среди великолепных кустов роз. Ей казалось, что ее сердце разобьется на миллионы осколков. Каждый раз, когда Чарльз приезжал, она оживала. Он говорил ей, что она прекрасна, по своему, но прекрасна. Он врал. Горячие слезы выступили из ее глаз, но Брук взяла себя в руки. Она оставила дворец и пришла в свой маленький деревянный домик. Она разжигала камин и зажигала свечи, чтобы осветить пространство от мрака. А потом, достав из большой плетеной корзины картошку, она начала чистить ее. Брук не замечала, как падают слезы с ее щек, и каждый раз нож оставлял порезы на ее пальцах. Ее сердце разрывалось от боли. Уродина. Чудовище. Мужчина в женской одежде. Она была рабыней, но никак не леди. Никто никогда не называл ее леди, и это причиняло ей боль.
Вновь день уступил ночи, и Эрни проводил бесконечные часы, погруженный в чтение. В последние дни он с увлечением изучал записки первого мореплавателя, которые рассказывали о его путешествиях по незнакомым морям, открытии множества островов и составлении карты десяти королевств. Когда Эрни услышал звук ключа в замочной скважине, он аккуратно согнул кончик страницы и положил книгу в сторону. Брук вошла в камеру и поставила на пол тарелку с вареной картошкой. Эрни не мог не заметить порезы на пальцах и ее опухшие глаза.
— Вы отлично готовите картошку, — пробормотал он, чтобы начать разговор.
Брук не ответила, ее губы и подбородок слегка дрожали. Она не хотела плакать прямо перед ним. Чтобы мужчина не заметил ее состояния, она взяла книгу и открыла ее.
— Твоя книга подходит к концу, завтра я принесу новую, — сказала она, сдерживая дрожь в голосе. — Госпожа Ясенина проснулась, но она больше никогда не сможет ходить.
— Мне жаль. Я не хотел этого, но у меня не было выбора, — прозвучало с сожалением и горечью в голосе Эрни. — Но это не единственное, что тебя волнует, правда?
Брук положила книгу на каменный пол, и Эрни заметил, как слезы скатились по ее лицу. Она не сдержала свою беспомощность перед этим человеком, которого должна была ненавидеть до конца своей жизни.
— Эй, что с тобой? — спросил мужчина тихо и погладил ее по плечу. — Что произошло?
— Это все моя вина, я ужасная женщина!
— Кто сказал тебе такую глупость? — мужчина приподнял бровь. — Тот щеголь?
— Я слышала, как он разговаривал с невестой обо мне, он сказал, что все мужчины привлекательнее меня!
— Ничего себе... Послушай, ты прекрасна, у тебя такие прекрасные глаза, ты смелая и добрая. Ты посещаешь меня два раза в день, приносишь книги. Я знаю, какие разговоры о меня говорят, и уже девять лет я не слышу ничего хорошего о себе. Да потом, он же разговаривал с невестой. Он просто не хотел выслушивать ревностные упрёки. Мужчины не любят женщины делают им разные выговоры, вот и стараются избегать.
— Ты жалеешь меня? — с равнодушием произнесла Брук, но все же села рядом с ним.
Эрни тихо засмеялся, вложив еще один кусочек картошки в рот, а его глаза наполнились глубокой печалью. Как у человека, который носил в сердце горе всего мира.
— Ты очень похожа на мою маму, Брук. Она тоже всегда говорила прямо, без лишних слов. Она умерла, когда мне было десять. Иногда я очень ее скучаю, — прикрыл глаза мужчина и погрузился в молчание.
Брук смотрела на него с изумлением. Она не ожидала такого открытия, словно гром прогремел на ясном небе. Она заметила знакомую боль в его коричневых глазах. Боль от потери самого близкого человека, матери. И это невозможно забыть, вычеркнуть из памяти.
— Я уже почти не помню ее лица, — признался Эрни. — И это просто ужасно.
— Я знаю. Мне было десять, когда я потеряла своих родных...
— Жаль мне тебя, правда, — Эрни посмотрел на нее с заботой.
Их взгляды встретились. В темной комнате воцарилось молчание, слышно было только мелодию ветра, шаги людей и лай собак с улицы. Брук вдруг осознала, как долго она могла смотреть в эти карие глаза, они притягивали ее, словно магнит. На мгновение она забыла о своей неприязни к этому мужчине. Мир исчез на несколько секунд, а сердце неверно пропустило удар.
— Мне пора, — взялась за себя Брук и встала с пола.
— Спокойной ночи.
Брук ушла, еще раз посмотрев на Эрни. Мужчина снова остался один, и ощущение пустоты оказалось сильнее.
— "Великолепно сработано!" — раздался радостный голос в уме Сапфиры, она смеялась безо всякой попытки скрыть свою радость.
— "Мне не нравится, как ты вмешиваешься в чужие отношения!"
— "Отношения? Боже мой, ты, наконец, понял?!"
— "Что ты имеешь в виду?"
— "Ах, уже целых четыре месяца намекаю тебе, что Брук - твоя истинная пара, а ты либо не понимаешь этого, либо не хочешь принять!"
Эрни замер в оцепенении. Казалось, весь мир на мгновение остановился. Он думал, что уже ничего в этой жизни не сможет его удивить, но просчитался.
— "Дорогая Сапфира, боюсь, ты ошибаешься. Это просто невозможно!"
— "Почему?" — усмехнулась дракоша.
— "Во-первых, я люблю Стеллу."
— "Ты ее не любишь, ты просто зависим от нее, это не аргумент."
— "Во-вторых, она страшная!"
— "Так ты сам себе противоречишь. Ты только что утверждал обратное."
— "Конечно, я утверждал. Потому что ее комплексы сильно бьют по самооценке, и это недопустимо."
— "Ты уже заботишься о ней…"
— "Спокойной ночи, Сапфира!"
Эрни лег на подстилку, закрыл глаза и надеялся скорее уснуть. Но его мысли снова и снова возвращались к словам Сапфиры. Брук - его истинная пара. Не Стелла, которую он каждый раз неистово любил, а Брук, которая всего лишь была надзирателем.
Когда Брук ворвалась в свой дом и громко захлопнула дверь, она пыталась успокоить свою бьющуюся от волнения грудь.
— Проклятие, - пробормотала она взволнованно.
Затем она направилась в прилегающую комнату, которая служила предбанником, и обмылась холодной водой. Заглянув в маленькое зеркало, стоящее на полке, она пригладила волосы. Пульс постепенно встал на свой привычный ритм...
Ночь была тихой и спокойной, все обитатели спали. Королева Летисия осталась в спальне своей дочери Ясении на ночь. Она сама спала, прикрыв голову одеялом и улегшись у ног своего ребенка. Однако дверь комнаты тихо приоткрылась, и сквозь щель ветер потушил все свечи. Летисия открыла глаза и увидела, как ее верная служанка наливает яд в стакан своей дочери. Женщина подбежала к ней и прижала к стене.
— Стража! - крикнула королева.
Солдаты бросились вперед и схватили служанку. Ясение проснулась, но вместо ужаса она молча смотрела на происходящее. Летисия схватила служанку за локоны и приказала ей смотреть в глаза.
— Кто приказал тебе это сделать? - спросила королева с ледяным голосом, полным власти.
Девушка молчала, а Летисия сильнее сжимала ее волосы в кулаке.
— Кто приказал?! - повторила королева с гневом.
— Стелла Тиритон, ваше величество, прошу, пощадите! Меня заставили! - умоляла преступница.
Это слово вызвало в Летисии волну ярости. Королева приказала разбудить Брук Пойнт и вместе они отправились в темницу. Эрни спал и не успел скрыть те вещи, которые он передал Брук. Подняв голову, он прислонился к стене и понял, что он серьезно подвел ее. Удар по щеке блондинки разорвал тишину.
— Я была наивной, я доверяла тебе, - протянула королева, покачивая головой.
— У вас нет права избивать Брук. Она всегда выполняла свою работу отлично и никогда не делала ничего плохого, - заявил Эрни, пытаясь защитить Пойнт.
— Замолчи, Цареубийца! По приказу вашей сестры, пытались отравить мою дочь. И все это время вы тайно замышляли убить моего ребенка!
Летисия кивнула охране, и они немедленно отняли все вещи, включая кровать. Эрни снова оказался в цепях. Но самым ужасным было то, что он увидел в глазах Брук - она думала, что он знал о планах его сестры. Через несколько минут он снова оказался во тьме, так же, как несколько месяцев назад.
Новый день наступил через несколько часов. Весь ужас ночи пронзил душу Эрни, который не мог найти покоя, поглядывая на дверь и ожидая появления Брук. Но она так и не пришла, не только ночью, но и весь следующий день. Сапфира тщетно рыскала в поисках девушки. Неразделимые часы, показывающие наступление дня, ничуть не облегчили страдания Эрни, и он, лишенный даже чувства голода, просто ждал. Наконец, скрипнула дверь, и его сердце забилось с облегчением. Но это ощущение не продлилось долго. К нему подошел Торн.
- Где Брук? - прошептал Эрни, надеясь услышать приятные слова.
- Скоро узнаешь, - ответил молодой человек - Вставай.
Эрни послушно протянул руки, которые были надежно связаны веревкой. В этот день заключенный впервые выходил из своей камеры. Темный коридор, освещенный всего несколькими факелами, отражаясь на каменных стенах позади, казался ему символом свободы. В течение многих месяцев он не видел улиц и солнечного света, который резко бил в глаза, и холодный воздух тяжело давил на грудь. Торн остановился на ступеньке, приказав цареубийце присесть рядом с собой. Эрни огляделся и понял, что находится в заднем дворе замка Севера. Люди и толпы собрались здесь и образовали круг вокруг деревянного столба, украшенного висячей кнутовой. К столбу приблизился высокий мужчина и обнажил кнут. Сердце Эрни перехватило дыхание. Он думал, что это будет его наказание, но к нему не приближались. Через несколько минут из другой башни вышел в доспехах мужчина, за которым следовала женщина с яркими короткими волосами. Это была Брук. На ней было только серое легкое платье, едва переваливает за лодыжки. Она шла к столбу с гордостью, без страха. Когда ее привязали к столбу и расстегнули пуговицы, полностью открывая ее спину, Эрни понял, что ожидает ее. Мужчина попытался подняться, но Торн остановил его.
- Взгляни, цареубийца, взгляни на последствия своих действий, когда жизни других ломаются, - сказал он, указывая на Брук.
Мужчина резко размахнулся кнутом, и ветер, подхваченный этим движением, ударил Брук по спине. На ее лице не было ни единой эмоции. Еще удар, потом еще один, но она молчала. Она смотрела на цареубийцу.
- Стойте! - прозвучал строгий голос из толпы, и наказание было прекращено. Но капли крови уже падали на землю.
— Что здесь происходит? – из толпы нашелся Чарльз, ведя свою невесту за руку — Разве можно так пытать женщину? И как можно держать человека в заключении без суда и следствия?
С этих слов толпа начала шептаться. Они были на стороне своей королевы, но всё равно в их разговорах прозвучало недовольство. Летисия спустилась по ступенькам и приблизилась к королю Фейрису. Бордовый шлейф ее платья оставался следом за ней на снегу.
— Вы не понимаете, это чудовище… – женщина кивнула в сторону ступенек, где сидел Эрни, – он искалечил мою дочь. Прошлой ночью ее пытались отравить! Если бы это был ваш ребенок, вы бы ждали справедливости?
На эти слова Камилла по инерции коснулась живота, но сохранила самообладание. Никто даже и не заметил этого, а если и заметили, то не предали значения. Девушка подняла глаза на Чарльза, который выдохнул и сказал:
— Вы правы, но я предлагаю передать мне убийцу короля до официального приговора, после... он будет вашим. А Брук… – мужчина достал из кармана кафтана мешочек, в котором звенели монеты – я куплю ее.
Это предложение пронзило сознание Брук, словно острый кинжал. Даже раны на ее спине не приносили такой боли. Она не была человеком. Она была товаром. Рабыней. И всем было глубоко наплевать на то, что происходило в ее душе. Кто-то развязал ей руки, и она вышла из толпы. Пойнт подошла к Торну и Эрни, села рядом и спрятала голову в колени. Эрни взглянул на ее окровавленную спину.
— Раны нужно перевязать, – сказал Эрни, вызвав у Торна укоризненный и подозрительный взгляд – да не переживай, я никуда не денусь.
— Вернусь быстро, – ответил молодой человек, поднявшись в башню, оставив их вдвоем.
Царские особы прошли в замок, народ вернулся к своим заботам. Брук сидела неподвижно, тяжело дыша.
— Скажи что-нибудь! – не выдержал Эрни, шаркая ногами по снегу.
Брук молчала. Сохраняла холодность, хотя внутри хотелось кричать от ощущаемой боли, которая разрывала ее сердце.
— Я тебя ненавижу, – наконец прошептала она, тихо всхлипывая – и прежде я уже знала, что я никто. Но с твоим появлением иллюзия полностью исчезла. Ты разрушил мою жизнь до основания.
— Я не хотел, – ответил мужчина, на что Брук едва заметно усмехнулась, но сразу же застонала от боли – ты здесь абсолютно не при чем.
***
Очнувшись Ясения, увидела на свою маму, которая плакала и касалась ее маленькой ладошки поцелуями. Но глаза маленькой принцессы изменились. В них пропало детское безмятежность, которое присуще всем детям. Вместо этого в зеленых глазах девочки ярче всего проступает мудрость и зрелость. Один из старцев разгладил свою седую бороду и вздохнул.
— Маленькая принцесса больше никогда не встанет на ноги, — старец опустил голову, — но, по-видимому, она посетила другие миры, когда находилась в забытье. Ее глаза могут видеть прошлое и будущее всех нас.
— Я приказал исцелить свою дочь, а не проклинать ее! — Шаол сжал кулаки до белизны костей, — Что же вы с ней сделали?!
— Не мы, — размеренно отозвался мудрец, — так суждено ей. Вот такие решения принимает богиня судеб. Я сам приготовлю лекарство, чтобы облегчить ее боль.
Старец замолчал и поднял руку, приказывая другим мужчинам встать с колен. Они вышли, закрыв за собой массивные дубовые двери. Семья осталась одна со своим горем. В глазах родителей виднелась огромная печаль, но только Киара сохраняла спокойствие. Она подошла к кровати и села рядом, улыбаясь Ясении и взяв ее за руку.
— Мастерица же ты спать! — сказала она.
— Не стоит печалиться напрасно, — едва улыбнулась маленькая девочка, — Все предопределено судьбой, так должно было случиться.
Шаол приблизился к ним и крепко обнял своих женщин. И никто не заметил, что за дверью стояла служанка, сжимая в руке небольшой хрустальный флакончик с ядом.
В каждом замке есть теплица с красивыми цветами и различными растениями. И есть скрытые уголки, которые хранят чужие тайны. У небольшого фонтана, который напоминал горную реку, стояла женщина восточной красоты. Ее изящные пальцы пробегали по черным прядям волос, а ее глаза с нетерпением ждали кого-то. Когда она увидела высокого, привлекательного мужчину, бежавшего к ней, ее глаза засияли благодарностью. Их губы соединились в страстном и нежном поцелуе.
— Я не могла выносить эти часы без тебя, — шепнула Камилла, поглаживая волосы возлюбленного, словно смолянистые ручьи, — Чарльз, почему мы не можем объявить о нашей свадьбе всем?
— Не лучшее время, каждый день может прийти война, — ответил молодой человек, — А если я отправлюсь на фронт, будешь ждать меня?
— Конечно, мы будем ждать тебя, — женщина положила руку на свой живот, — У нас всегда будут драгоценные минуты счастья. У нас втроем.
— Хм, я до сих пор не могу поверить, что скоро стану отцом.
— А кто была эта леди, с которой ты разговаривал на улице?
— Ох, поверь мне, Брук была просто старой знакомой, ничего больше. К тому же, что это за леди? Мужчина, одетый в женскую одежду, все мужчины выглядят привлекательнее, чем эта уродина, — смеялся мужчина, не подозревая, что Брук слушает все сказанное рядом.
Брук застыла среди великолепных кустов роз. Ей казалось, что ее сердце разобьется на миллионы осколков. Каждый раз, когда Чарльз приезжал, она оживала. Он говорил ей, что она прекрасна, по своему, но прекрасна. Он врал. Горячие слезы выступили из ее глаз, но Брук взяла себя в руки. Она оставила дворец и пришла в свой маленький деревянный домик. Она разжигала камин и зажигала свечи, чтобы осветить пространство от мрака. А потом, достав из большой плетеной корзины картошку, она начала чистить ее. Брук не замечала, как падают слезы с ее щек, и каждый раз нож оставлял порезы на ее пальцах. Ее сердце разрывалось от боли. Уродина. Чудовище. Мужчина в женской одежде. Она была рабыней, но никак не леди. Никто никогда не называл ее леди, и это причиняло ей боль.
Вновь день уступил ночи, и Эрни проводил бесконечные часы, погруженный в чтение. В последние дни он с увлечением изучал записки первого мореплавателя, которые рассказывали о его путешествиях по незнакомым морям, открытии множества островов и составлении карты десяти королевств. Когда Эрни услышал звук ключа в замочной скважине, он аккуратно согнул кончик страницы и положил книгу в сторону. Брук вошла в камеру и поставила на пол тарелку с вареной картошкой. Эрни не мог не заметить порезы на пальцах и ее опухшие глаза.
— Вы отлично готовите картошку, — пробормотал он, чтобы начать разговор.
Брук не ответила, ее губы и подбородок слегка дрожали. Она не хотела плакать прямо перед ним. Чтобы мужчина не заметил ее состояния, она взяла книгу и открыла ее.
— Твоя книга подходит к концу, завтра я принесу новую, — сказала она, сдерживая дрожь в голосе. — Госпожа Ясенина проснулась, но она больше никогда не сможет ходить.
— Мне жаль. Я не хотел этого, но у меня не было выбора, — прозвучало с сожалением и горечью в голосе Эрни. — Но это не единственное, что тебя волнует, правда?
Брук положила книгу на каменный пол, и Эрни заметил, как слезы скатились по ее лицу. Она не сдержала свою беспомощность перед этим человеком, которого должна была ненавидеть до конца своей жизни.
— Эй, что с тобой? — спросил мужчина тихо и погладил ее по плечу. — Что произошло?
— Это все моя вина, я ужасная женщина!
— Кто сказал тебе такую глупость? — мужчина приподнял бровь. — Тот щеголь?
— Я слышала, как он разговаривал с невестой обо мне, он сказал, что все мужчины привлекательнее меня!
— Ничего себе... Послушай, ты прекрасна, у тебя такие прекрасные глаза, ты смелая и добрая. Ты посещаешь меня два раза в день, приносишь книги. Я знаю, какие разговоры о меня говорят, и уже девять лет я не слышу ничего хорошего о себе. Да потом, он же разговаривал с невестой. Он просто не хотел выслушивать ревностные упрёки. Мужчины не любят женщины делают им разные выговоры, вот и стараются избегать.
— Ты жалеешь меня? — с равнодушием произнесла Брук, но все же села рядом с ним.
Эрни тихо засмеялся, вложив еще один кусочек картошки в рот, а его глаза наполнились глубокой печалью. Как у человека, который носил в сердце горе всего мира.
— Ты очень похожа на мою маму, Брук. Она тоже всегда говорила прямо, без лишних слов. Она умерла, когда мне было десять. Иногда я очень ее скучаю, — прикрыл глаза мужчина и погрузился в молчание.
Брук смотрела на него с изумлением. Она не ожидала такого открытия, словно гром прогремел на ясном небе. Она заметила знакомую боль в его коричневых глазах. Боль от потери самого близкого человека, матери. И это невозможно забыть, вычеркнуть из памяти.
— Я уже почти не помню ее лица, — признался Эрни. — И это просто ужасно.
— Я знаю. Мне было десять, когда я потеряла своих родных...
— Жаль мне тебя, правда, — Эрни посмотрел на нее с заботой.
Их взгляды встретились. В темной комнате воцарилось молчание, слышно было только мелодию ветра, шаги людей и лай собак с улицы. Брук вдруг осознала, как долго она могла смотреть в эти карие глаза, они притягивали ее, словно магнит. На мгновение она забыла о своей неприязни к этому мужчине. Мир исчез на несколько секунд, а сердце неверно пропустило удар.
— Мне пора, — взялась за себя Брук и встала с пола.
— Спокойной ночи.
Брук ушла, еще раз посмотрев на Эрни. Мужчина снова остался один, и ощущение пустоты оказалось сильнее.
— "Великолепно сработано!" — раздался радостный голос в уме Сапфиры, она смеялась безо всякой попытки скрыть свою радость.
— "Мне не нравится, как ты вмешиваешься в чужие отношения!"
— "Отношения? Боже мой, ты, наконец, понял?!"
— "Что ты имеешь в виду?"
— "Ах, уже целых четыре месяца намекаю тебе, что Брук - твоя истинная пара, а ты либо не понимаешь этого, либо не хочешь принять!"
Эрни замер в оцепенении. Казалось, весь мир на мгновение остановился. Он думал, что уже ничего в этой жизни не сможет его удивить, но просчитался.
— "Дорогая Сапфира, боюсь, ты ошибаешься. Это просто невозможно!"
— "Почему?" — усмехнулась дракоша.
— "Во-первых, я люблю Стеллу."
— "Ты ее не любишь, ты просто зависим от нее, это не аргумент."
— "Во-вторых, она страшная!"
— "Так ты сам себе противоречишь. Ты только что утверждал обратное."
— "Конечно, я утверждал. Потому что ее комплексы сильно бьют по самооценке, и это недопустимо."
— "Ты уже заботишься о ней…"
— "Спокойной ночи, Сапфира!"
Эрни лег на подстилку, закрыл глаза и надеялся скорее уснуть. Но его мысли снова и снова возвращались к словам Сапфиры. Брук - его истинная пара. Не Стелла, которую он каждый раз неистово любил, а Брук, которая всего лишь была надзирателем.
Когда Брук ворвалась в свой дом и громко захлопнула дверь, она пыталась успокоить свою бьющуюся от волнения грудь.
— Проклятие, - пробормотала она взволнованно.
Затем она направилась в прилегающую комнату, которая служила предбанником, и обмылась холодной водой. Заглянув в маленькое зеркало, стоящее на полке, она пригладила волосы. Пульс постепенно встал на свой привычный ритм...
Ночь была тихой и спокойной, все обитатели спали. Королева Летисия осталась в спальне своей дочери Ясении на ночь. Она сама спала, прикрыв голову одеялом и улегшись у ног своего ребенка. Однако дверь комнаты тихо приоткрылась, и сквозь щель ветер потушил все свечи. Летисия открыла глаза и увидела, как ее верная служанка наливает яд в стакан своей дочери. Женщина подбежала к ней и прижала к стене.
— Стража! - крикнула королева.
Солдаты бросились вперед и схватили служанку. Ясение проснулась, но вместо ужаса она молча смотрела на происходящее. Летисия схватила служанку за локоны и приказала ей смотреть в глаза.
— Кто приказал тебе это сделать? - спросила королева с ледяным голосом, полным власти.
Девушка молчала, а Летисия сильнее сжимала ее волосы в кулаке.
— Кто приказал?! - повторила королева с гневом.
— Стелла Тиритон, ваше величество, прошу, пощадите! Меня заставили! - умоляла преступница.
Это слово вызвало в Летисии волну ярости. Королева приказала разбудить Брук Пойнт и вместе они отправились в темницу. Эрни спал и не успел скрыть те вещи, которые он передал Брук. Подняв голову, он прислонился к стене и понял, что он серьезно подвел ее. Удар по щеке блондинки разорвал тишину.
— Я была наивной, я доверяла тебе, - протянула королева, покачивая головой.
— У вас нет права избивать Брук. Она всегда выполняла свою работу отлично и никогда не делала ничего плохого, - заявил Эрни, пытаясь защитить Пойнт.
— Замолчи, Цареубийца! По приказу вашей сестры, пытались отравить мою дочь. И все это время вы тайно замышляли убить моего ребенка!
Летисия кивнула охране, и они немедленно отняли все вещи, включая кровать. Эрни снова оказался в цепях. Но самым ужасным было то, что он увидел в глазах Брук - она думала, что он знал о планах его сестры. Через несколько минут он снова оказался во тьме, так же, как несколько месяцев назад.
Новый день наступил через несколько часов. Весь ужас ночи пронзил душу Эрни, который не мог найти покоя, поглядывая на дверь и ожидая появления Брук. Но она так и не пришла, не только ночью, но и весь следующий день. Сапфира тщетно рыскала в поисках девушки. Неразделимые часы, показывающие наступление дня, ничуть не облегчили страдания Эрни, и он, лишенный даже чувства голода, просто ждал. Наконец, скрипнула дверь, и его сердце забилось с облегчением. Но это ощущение не продлилось долго. К нему подошел Торн.
- Где Брук? - прошептал Эрни, надеясь услышать приятные слова.
- Скоро узнаешь, - ответил молодой человек - Вставай.
Эрни послушно протянул руки, которые были надежно связаны веревкой. В этот день заключенный впервые выходил из своей камеры. Темный коридор, освещенный всего несколькими факелами, отражаясь на каменных стенах позади, казался ему символом свободы. В течение многих месяцев он не видел улиц и солнечного света, который резко бил в глаза, и холодный воздух тяжело давил на грудь. Торн остановился на ступеньке, приказав цареубийце присесть рядом с собой. Эрни огляделся и понял, что находится в заднем дворе замка Севера. Люди и толпы собрались здесь и образовали круг вокруг деревянного столба, украшенного висячей кнутовой. К столбу приблизился высокий мужчина и обнажил кнут. Сердце Эрни перехватило дыхание. Он думал, что это будет его наказание, но к нему не приближались. Через несколько минут из другой башни вышел в доспехах мужчина, за которым следовала женщина с яркими короткими волосами. Это была Брук. На ней было только серое легкое платье, едва переваливает за лодыжки. Она шла к столбу с гордостью, без страха. Когда ее привязали к столбу и расстегнули пуговицы, полностью открывая ее спину, Эрни понял, что ожидает ее. Мужчина попытался подняться, но Торн остановил его.
- Взгляни, цареубийца, взгляни на последствия своих действий, когда жизни других ломаются, - сказал он, указывая на Брук.
Мужчина резко размахнулся кнутом, и ветер, подхваченный этим движением, ударил Брук по спине. На ее лице не было ни единой эмоции. Еще удар, потом еще один, но она молчала. Она смотрела на цареубийцу.
- Стойте! - прозвучал строгий голос из толпы, и наказание было прекращено. Но капли крови уже падали на землю.
Глава 4
— Что здесь происходит? – из толпы нашелся Чарльз, ведя свою невесту за руку — Разве можно так пытать женщину? И как можно держать человека в заключении без суда и следствия?
С этих слов толпа начала шептаться. Они были на стороне своей королевы, но всё равно в их разговорах прозвучало недовольство. Летисия спустилась по ступенькам и приблизилась к королю Фейрису. Бордовый шлейф ее платья оставался следом за ней на снегу.
— Вы не понимаете, это чудовище… – женщина кивнула в сторону ступенек, где сидел Эрни, – он искалечил мою дочь. Прошлой ночью ее пытались отравить! Если бы это был ваш ребенок, вы бы ждали справедливости?
На эти слова Камилла по инерции коснулась живота, но сохранила самообладание. Никто даже и не заметил этого, а если и заметили, то не предали значения. Девушка подняла глаза на Чарльза, который выдохнул и сказал:
— Вы правы, но я предлагаю передать мне убийцу короля до официального приговора, после... он будет вашим. А Брук… – мужчина достал из кармана кафтана мешочек, в котором звенели монеты – я куплю ее.
Это предложение пронзило сознание Брук, словно острый кинжал. Даже раны на ее спине не приносили такой боли. Она не была человеком. Она была товаром. Рабыней. И всем было глубоко наплевать на то, что происходило в ее душе. Кто-то развязал ей руки, и она вышла из толпы. Пойнт подошла к Торну и Эрни, села рядом и спрятала голову в колени. Эрни взглянул на ее окровавленную спину.
— Раны нужно перевязать, – сказал Эрни, вызвав у Торна укоризненный и подозрительный взгляд – да не переживай, я никуда не денусь.
— Вернусь быстро, – ответил молодой человек, поднявшись в башню, оставив их вдвоем.
Царские особы прошли в замок, народ вернулся к своим заботам. Брук сидела неподвижно, тяжело дыша.
— Скажи что-нибудь! – не выдержал Эрни, шаркая ногами по снегу.
Брук молчала. Сохраняла холодность, хотя внутри хотелось кричать от ощущаемой боли, которая разрывала ее сердце.
— Я тебя ненавижу, – наконец прошептала она, тихо всхлипывая – и прежде я уже знала, что я никто. Но с твоим появлением иллюзия полностью исчезла. Ты разрушил мою жизнь до основания.
— Я не хотел, – ответил мужчина, на что Брук едва заметно усмехнулась, но сразу же застонала от боли – ты здесь абсолютно не при чем.
