Дождавшись, пока его отстегнут от этой, ненавистной уже давно, вагонетки, почти побежал в свое логово.
Медленно, но верно решетка поддавалась. С этой стороны не было видно, в чем причина – в проржавевших креплениях, рассыпающемся бетоне, или в ветхости самой решетки. Когда решетка стала шевелиться так, что это было заметно и на глаз, тактика была изменена. Они и так потратили довольно много времени на расшатывание, и теперь по очереди, изо всех сил, пинали металл, надеясь, что тот долго не продержится.
Расчет оказался верным – вскоре один из верхних углов ощутимо завалился наружу, доказывая – крепления не выдержали напора. Усилия были сосредоточены на втором угле, а затем и на простом выворачивании решетки вниз. Время потихоньку уходило.
Вскоре щель расширилась настолько, что Арчи смог выбраться из тюрьмы, и теперь активно помогал, дергая металл на себя. Несколько рывков – и оба аниото оказались на свободе. Если так можно назвать выход из тюремной камеры в коридор.
- Стой, куда? – Калипсо не успела удержать брата, кинувшегося на поиски выхода. Видимые невооруженным взглядом им были недоступны. Вывернутая решетка на бассейном и массивная дверь, сейчас запертая. Сама же самка бросилась в то место, куда тварь отбросила нож. – За мной, тут где-то твой нож лежит. А потом полезем туда, ему не забраться.
Пальцем она указала на нависающий над входом, когда-то застекленный балкон, к которому вела хрупкая даже на вид лестница. Именно эта хрупкость и могла намекать на наличие там еще одного выхода. Так и не начавшиеся поиски прервал скрежет двери. «Как не вовремя», - почти синхронно кошачьи бросились к лестнице. Открывать дверь не имело смысла, все равно стекло было давно вынуто. Или кто-то потом убрал осколки.
Лихорадочные метания ничего не дали, кроме находки пары стенных шкафов, и, что удивительно, запертого ящика дежурной аптечки. Выход с балкона был только в помещение цеха.
- Есть ли смысл бежать? – Усаживаясь на остатки какого-то из пультов, от которого сохранилась лишь металлическая основа, устало выдохнула старшая сестра. Их положение было еще хуже, чем в момент бегства с верхних ярусов. Тогда их поддерживала надежда укрыться внизу, и, возможно, переждать передел власти. И затем явиться, предъявляя права на наследство. Но теперь у них был ничтожно малый шанс даже выжить. Не говоря уже о возвращении наверх.
- И что ты предлагаешь? Лечь и лапки к верху задрать? – В Арчи так не вовремя проснулась упрямство. – Хочешь – прыгни вниз сама, на растерзание этой твари. А я буду бороться до последнего! – Последний выкрик почти перекрыл протяжный скрежет окончательно провернувшейся двери. И тишина стала совсем нехорошей.
Огромных усилий стоило не сорваться на бег. Но все рано, быстрый шаг порождал в след ехидное рычание, которое можно было перевести как пожелание не торопиться так, а свернуть в тот темный отнорок. И не стесняться естественных потребностей.
Стараясь не обращать внимания на подобных «доброхотов», он добрался до двери в свое логово не в самом приятном расположении духа. Привычный, и чем-то родной процесс открывания шлюза-тамбура, даже немного вернул эмоции в норму. Совсем ненадолго, ровно до момента попадания в поле зрения вывернутой решетки в одной из стен.
Зарычав, четверолапый принялся искать след. До охотничьих собак ему было далеко, но природа хищника позволяла находить добычу. Запах привел его к лестнице наверх, куда он как-то попробовал подняться. Но, услышав скрежет сминающейся лестницы, больше не повторял этих попыток. Сейчас, не обращая внимания на гнущуюся лестницу, пытался забраться наверх.
Попытка провалилась, вместе с лестницей. Раздраженное рычание-шипение сопровождало попытку встать на порядком отшибленные лапы. Оставалось лишь вытянуться на полу и высматривать наверху такую близкую, и теперь такую недоступную добычу.
«Посмотрим, как вы оттуда будете спускаться», - прихрамывая и направляясь к своей лежанке, он строил планы на ловлю добычи. Заново. Со сном и прочими мелкими жизненными радостями тоже можно прощаться надолго. Сегодня он, к тому же, был голодный. В желании проверить добычу он проигнорировал и кормежку, и все остальное. Разве что душ, установленный на выходе из рабочего пространства, игнорировать было нельзя, и основную грязь с него смыло. Так же не было возможности дразнить добычу, нагло поедая кого-то у них на виду.
Когда лапы перестали болеть, а желание активных действий никуда не делось, четверолапый двинулся в ту сторону, куда отбросил нож. «Хоть что-то хорошее будет», - выискивая по запаху небольшой предмет, зверь раздумывал, что с находкой потом делать.
С одной стороны – можно пойти и обменять на ту же еду. С другой – оставлять логово без присмотра дольше необходимого минимума не было никакого желания. Резвая добыча могла воспользоваться шансом и ускользнуть. Кто знает, не спеши он так обратно, застал бы он их тут?
Но удача явно сегодня была не на его стороне. Отброшенный клинок чуть прокатился по полу, и забился щель между двумя лежащими на полу остовами механизмов. Рамы, на которых когда-то стояли механизмы, пока были не нужны, ведь все оборудование с них сняли. А тащить их в переплавку не было технической возможности, как и распилить их прямо тут. Потом, за долгое время, нынешний владелец забросал их прочим, более мелким мусором, валяющемся тут на момент находки.
Помня, что там было и стекло, и довольно острые куски железа, совать вслепую лапу или пасть туда он не стал. Развернувшись, он уставился на высунувшегося в окно мелкого самца. Взгляд на добычу снова сменился. Теперь эта парочка была во всем виновата – и в травме, и в голоде. А значит, их надо наказать! Но сначала их надо выковырнуть из норы, в которую они забились.
На первое время они замерли, опасаясь не то что шевелится, а даже дышать. Но это их не спасло – тварь явно знала свое логово намного лучше случайных гостей-пленников. На это намекало сначала рычание, а затем и скрежет металла, прервавшийся грохотом, и обижено-злобным рыком существа.
Арчи сначала робко, а затем все более смело и открыто наблюдал сначала за метаниями рассерженного зверя, а затем и за его ожиданием. Закрывать люк не было смысла – тут их не достать. А пусть и содрогнувшийся при обрыве лестницы, балкон не скрипел и не пытался упасть.
Калипсо же занялась более насущной проблемой – вскрытием медицинского шкафчика. Время не пощадило ни дверцу, ни то, что скрывалось за ней. Выломав, с помощью подходящего куска обшивки одного из приборов, дверцу, самка раздраженно зарычала. Упаковки из пластика давно потрескались, и не защищали содержимое. Бинты расползались в пальцах. Надписи на лекарствах было не прочесть. Набор когда-то стерильных инструментов уже долгое время покрывался пылью.
- Но, все же должно лежать в отдельных стальных ящичках? – Недовольству самки не было предела. Кто-то десятилетия назад сэкономил, и теперь растаяла последняя надежда на спасение жизни. Раны на спинах не делись никуда, и единственным способом их промыть, и может вытащить застрявшие под шкурой осколки, был бассейн внизу. Но между ними была злобная и рычащая проблема.
С рычанием швырнув первый подвернувшийся пузырек в окно, она подошла к брату, уже не первую минуту играющего в гляделки с хозяином этого помещения. Тот внимательно рассматривал расплывающееся на полу пятно. А затем, попытавшись понюхать, отскочил в сторону и затряс головой.
- Молодец, сестренка! – Воскликнув, это, арчи метнулся к шкафу и принялся выгребать все склянки с жидкостями. Но кинуть ни одной не успел.
- Стой, тут должен быть спирт, или что-то еще для обеззараживания. Ищи! – И, скрутив крышку с первой попавшейся банки, осторожно понюхала ее содержимое. Раздраженно мотнув головой, швырнула ее вниз. Чтобы затем броситься на пол – зверь внизу не желал с этим мириться и швырнул в ответ то, что попалось ему под лапы, а вернее – в пасть.
Этим оказался кусок когда-то рухнувшей с потолка штукатурки. Так что обе стороны теперь неистово отплевывались от пыли, а зверь получил дополнительную порцию минералов в желудок, слишком сильно сжив зубы.
Снова высунувшийся брат показал знакомый каждому жест, покрутив пальцем у виска, в пылу происходящего забыв, с кем он сражается и где находиться. Ответ от зверя погрузил родственников в ступор. Тот сначала ткнул лапой в их сторону, затем постучал себя по голове, и, после, по ближайшей железке. Тишина в зале затягивалась. Зверь смотрел на замерших аниото. Те в шоке пытались осознать – это им показалось или нет. А если не показалось – был ли этот жест механическим повторением или разумным и осознанным?
Ступор аниото затягивался. Сам же четверолапый прекрасно знал и про свою, и про их разумность. Вот только вопрос, могло ли мыслить при жизни мясо в его желудке, его обычно не волновал. После смерти это всего лишь мясо и мозг. Довольно вкусный, кстати.
Так что пока он обнюхивал осторожно то место поблизости, где разбился пузырек. Запах был знаком частично – чем-то подобным пахло то место, где обрабатывали раны. А значит, вещь довольно ценная, а эти... «Кидаются... Вот как их после этого разумными называть?» Жест был повторен – указать на разбитую склянку, на силуэт вверху и постучать себя по голове и по ближайшему куску металла.
Идея была простейшей – добраться до них, или как-то уговорить отдать находку. А затем отправиться и обменять ее на еду. «Пожалуй, даже для троих – может, они с голоду глупят?» Вот только как донести до них эту мысль? Его никто не обучал ни языку, бывшему основным на этом руднике, ни грамоте. А они наверняка не смогли бы уловить части оттенков его рычания, просто не зная, что и как слушать.
Со стороны кошачьих в полный рост стояла та же проблема. В том, что жест был осознанным, сомнения оставались. Может, тварь просто пользуется замеченным эффектом?
- А ну дай сюда, - Кали выхватила у брата очередную склянку и демонстративно замахнулась, готовясь швырнуть ее вниз. И от реакции стоящего внизу вытаращилась в шоке. А как еще отреагировать, когда тот ткнул лапой в ее сторону, потом в сторону пятна на полу, и сделал понятный любому живому жест, будто что-то жует.
- Это невозможно. Почему никто не желает об этом рассказать? – Арчи уже пьянила идея принести новость о «братьях по разуму». Но всего несколько секунд – затем он вспомнил рассказы и понял, откуда вообще они появились. Не аниото и прочие, а такие вот, ходящие на четырех.
- Вижу, ты понял почему... - Кали все поняла достаточно быстро. И теперь смотрела на медленно осознающего глубину проблемы Арчи. С таким знанием им точно заказан обратный путь. Наверху, в слухах и легендах, не рассказывали, кто и как создал внизу идеализированное общество равных. И подразумевалось, что там живут такие же, как они. А поведение твари, хотя так ее называть было уже в корне неверно, поставило все на свои места.
- Те, кто при власти, в курсе. Им не выгодно, чтобы подобных ему считали разумными. Тогда остальные поймут, что их положение ничем не отличается, разве что не за еду работают. Или ты не понял, почему никто не вмешался в происходящее с нами? Погоня достигла своего – отсюда нет обратного хода. – Подозрения зрели давно. С самой церемонии, когда прибывший для подтверждения законности происходящего Правитель лишь сухо поздравил их отца. Уничтожение их клана, как какой-то силы, было запланировано. Те, кто остался жив, уже присягнули новым правителям, и их положение не сильно изменится, разве что символы в комнатах. От них же избавились элегантно. «Сбежали», да еще наверняка некоторые из ценностей пропали.
- Нам придется приспосабливаться к жизни тут. И этот вариант, я думаю, не самый худший – мы живы, - поморщившись от боли в спине. – И даже почти целы.
Арчи едва успел подхватить лишившуюся сознания сестру, и уложить ее на пол. Погоня, спуск, плен, множество потраченных физических сил и голод сделали свое дело. Ему было немного легче – он успел перекусить перед всем этим, а Кали по каким-то своим причинам от еды иногда отказывалась. Теперь вся тяжесть решения легла на его плечи. «Оставаться тут – не выход. Бросить сестру – тоже. Сам я сделать ничего не могу. Зараза, придется надеяться на этого... Имя хоть ему придумать надо».
Когда одна из визитеров, а нюх был достаточно хорошим, чтобы отличить самца от самки, вдруг осела, зверь заинтересованно склонил морду. И уселся, приготовившись ждать. А что еще делать – бегать в панике?
Что делать и Арчи не имел понятия. Лестницы нет, веревку сделать не из чего, ни подняться, ни спуститься. Ни тросов, ни цепей в помещении он не увидел. Только либо слишком большие, чтобы передвинуть, либо ржавые и покореженные куски металла. Мусор, одним словом. Надо думать.
Подойдя к люку вниз, он уставился в него, словно надеясь на подсказку. И она пришла. Лестница обломалась в месте крепления последней ступени, но ведь стояла она не вертикаль. Так что, ее длины должно было хватить даже сейчас. Дернувшись обратно к окну, самец замер на половине пути. «Что толку? Втянуть сюда мне ее нечем, а, несмотря на все, поднять и поставить в одиночку он ее не сможет». А в бывшей пультовой не было даже кусочка провода, не говоря о чем-то еще. Возможно, вдвоем с сестрой у них был хоть какой-то шанс помочь, но один он не справится. Прыгать вниз – вариант еще хуже, без гарантии подняться наверх.
Подойдя к окну, он бездумно смотрел на усевшегося в ожидании хозяина комнаты. Пусть на простейшем уровне еще можно что-то пояснить, но как рассказать, что надо поднять и поставить лестницу, или найти что-то, достаточно длинное? Взгляд блуждал по комнате, пока не поднялся к потолку. Вдоль стен проходили когда-то пути, по которым двигался кран. Его остатки, наверняка, находились вот в той куче хлама на полу, но как-то в него попадал же рабочий? А даже если нет – как-то его надо было ремонтировать, в случае чего?
Развернувшись, аниото принялся рассматривать потолок этого помещения. Люк он нашел в одном из углов, но толку от него, если к нему не было лестницы? Несколько крюков на стене намекали, что она была съемной, и наверняка ушла отсюда давным-давно на мохнатых лапах. Но попытаться стоило, и он полез наверх. Если люк заперт – это бессмысленно.
Пришлось работать головой. Уперевшись, а точнее – раскорячившись на вмурованных в стену крюках, самец попробовал приподнять люк со стороны, ближней к окнам. Неудача вызвала разочарованный вздох. «Не повезло. Хотя, какой дурак сделает так, чтобы вылезший из люка улетел вниз?» Попытка с другой стороны была удачнее – крышка чуть шевельнулась.
Сидя внизу, четверолапому оставалось лишь с интересом наблюдать, как повисший на стене мелкий бодает головой потолок. Смысла он не понимал, пока не раздался скрип давным-давно не смазываемых петель. Явно не рискуя повиснуть на трех лапах, мелкий продолжал давить на медленно сдвигающуюся крышку головой. А зверю оставалось лишь уткнуться головой в пол и пытаться закрыть лапами уши, которым от протяжного скрипа было ощутимо больно.
Наконец, крышка сдвинулась вверх заметно легче, и без этого, сводящего зубы, воющего скрежета. Арчи с ужасом представил, как с таким звуком открывалась бы дверь в вентиляцию.
***
Медленно, но верно решетка поддавалась. С этой стороны не было видно, в чем причина – в проржавевших креплениях, рассыпающемся бетоне, или в ветхости самой решетки. Когда решетка стала шевелиться так, что это было заметно и на глаз, тактика была изменена. Они и так потратили довольно много времени на расшатывание, и теперь по очереди, изо всех сил, пинали металл, надеясь, что тот долго не продержится.
Расчет оказался верным – вскоре один из верхних углов ощутимо завалился наружу, доказывая – крепления не выдержали напора. Усилия были сосредоточены на втором угле, а затем и на простом выворачивании решетки вниз. Время потихоньку уходило.
Вскоре щель расширилась настолько, что Арчи смог выбраться из тюрьмы, и теперь активно помогал, дергая металл на себя. Несколько рывков – и оба аниото оказались на свободе. Если так можно назвать выход из тюремной камеры в коридор.
- Стой, куда? – Калипсо не успела удержать брата, кинувшегося на поиски выхода. Видимые невооруженным взглядом им были недоступны. Вывернутая решетка на бассейном и массивная дверь, сейчас запертая. Сама же самка бросилась в то место, куда тварь отбросила нож. – За мной, тут где-то твой нож лежит. А потом полезем туда, ему не забраться.
Пальцем она указала на нависающий над входом, когда-то застекленный балкон, к которому вела хрупкая даже на вид лестница. Именно эта хрупкость и могла намекать на наличие там еще одного выхода. Так и не начавшиеся поиски прервал скрежет двери. «Как не вовремя», - почти синхронно кошачьи бросились к лестнице. Открывать дверь не имело смысла, все равно стекло было давно вынуто. Или кто-то потом убрал осколки.
Лихорадочные метания ничего не дали, кроме находки пары стенных шкафов, и, что удивительно, запертого ящика дежурной аптечки. Выход с балкона был только в помещение цеха.
- Есть ли смысл бежать? – Усаживаясь на остатки какого-то из пультов, от которого сохранилась лишь металлическая основа, устало выдохнула старшая сестра. Их положение было еще хуже, чем в момент бегства с верхних ярусов. Тогда их поддерживала надежда укрыться внизу, и, возможно, переждать передел власти. И затем явиться, предъявляя права на наследство. Но теперь у них был ничтожно малый шанс даже выжить. Не говоря уже о возвращении наверх.
- И что ты предлагаешь? Лечь и лапки к верху задрать? – В Арчи так не вовремя проснулась упрямство. – Хочешь – прыгни вниз сама, на растерзание этой твари. А я буду бороться до последнего! – Последний выкрик почти перекрыл протяжный скрежет окончательно провернувшейся двери. И тишина стала совсем нехорошей.
***
Огромных усилий стоило не сорваться на бег. Но все рано, быстрый шаг порождал в след ехидное рычание, которое можно было перевести как пожелание не торопиться так, а свернуть в тот темный отнорок. И не стесняться естественных потребностей.
Стараясь не обращать внимания на подобных «доброхотов», он добрался до двери в свое логово не в самом приятном расположении духа. Привычный, и чем-то родной процесс открывания шлюза-тамбура, даже немного вернул эмоции в норму. Совсем ненадолго, ровно до момента попадания в поле зрения вывернутой решетки в одной из стен.
Зарычав, четверолапый принялся искать след. До охотничьих собак ему было далеко, но природа хищника позволяла находить добычу. Запах привел его к лестнице наверх, куда он как-то попробовал подняться. Но, услышав скрежет сминающейся лестницы, больше не повторял этих попыток. Сейчас, не обращая внимания на гнущуюся лестницу, пытался забраться наверх.
Попытка провалилась, вместе с лестницей. Раздраженное рычание-шипение сопровождало попытку встать на порядком отшибленные лапы. Оставалось лишь вытянуться на полу и высматривать наверху такую близкую, и теперь такую недоступную добычу.
«Посмотрим, как вы оттуда будете спускаться», - прихрамывая и направляясь к своей лежанке, он строил планы на ловлю добычи. Заново. Со сном и прочими мелкими жизненными радостями тоже можно прощаться надолго. Сегодня он, к тому же, был голодный. В желании проверить добычу он проигнорировал и кормежку, и все остальное. Разве что душ, установленный на выходе из рабочего пространства, игнорировать было нельзя, и основную грязь с него смыло. Так же не было возможности дразнить добычу, нагло поедая кого-то у них на виду.
Когда лапы перестали болеть, а желание активных действий никуда не делось, четверолапый двинулся в ту сторону, куда отбросил нож. «Хоть что-то хорошее будет», - выискивая по запаху небольшой предмет, зверь раздумывал, что с находкой потом делать.
С одной стороны – можно пойти и обменять на ту же еду. С другой – оставлять логово без присмотра дольше необходимого минимума не было никакого желания. Резвая добыча могла воспользоваться шансом и ускользнуть. Кто знает, не спеши он так обратно, застал бы он их тут?
Но удача явно сегодня была не на его стороне. Отброшенный клинок чуть прокатился по полу, и забился щель между двумя лежащими на полу остовами механизмов. Рамы, на которых когда-то стояли механизмы, пока были не нужны, ведь все оборудование с них сняли. А тащить их в переплавку не было технической возможности, как и распилить их прямо тут. Потом, за долгое время, нынешний владелец забросал их прочим, более мелким мусором, валяющемся тут на момент находки.
Помня, что там было и стекло, и довольно острые куски железа, совать вслепую лапу или пасть туда он не стал. Развернувшись, он уставился на высунувшегося в окно мелкого самца. Взгляд на добычу снова сменился. Теперь эта парочка была во всем виновата – и в травме, и в голоде. А значит, их надо наказать! Но сначала их надо выковырнуть из норы, в которую они забились.
***
На первое время они замерли, опасаясь не то что шевелится, а даже дышать. Но это их не спасло – тварь явно знала свое логово намного лучше случайных гостей-пленников. На это намекало сначала рычание, а затем и скрежет металла, прервавшийся грохотом, и обижено-злобным рыком существа.
Арчи сначала робко, а затем все более смело и открыто наблюдал сначала за метаниями рассерженного зверя, а затем и за его ожиданием. Закрывать люк не было смысла – тут их не достать. А пусть и содрогнувшийся при обрыве лестницы, балкон не скрипел и не пытался упасть.
Калипсо же занялась более насущной проблемой – вскрытием медицинского шкафчика. Время не пощадило ни дверцу, ни то, что скрывалось за ней. Выломав, с помощью подходящего куска обшивки одного из приборов, дверцу, самка раздраженно зарычала. Упаковки из пластика давно потрескались, и не защищали содержимое. Бинты расползались в пальцах. Надписи на лекарствах было не прочесть. Набор когда-то стерильных инструментов уже долгое время покрывался пылью.
- Но, все же должно лежать в отдельных стальных ящичках? – Недовольству самки не было предела. Кто-то десятилетия назад сэкономил, и теперь растаяла последняя надежда на спасение жизни. Раны на спинах не делись никуда, и единственным способом их промыть, и может вытащить застрявшие под шкурой осколки, был бассейн внизу. Но между ними была злобная и рычащая проблема.
С рычанием швырнув первый подвернувшийся пузырек в окно, она подошла к брату, уже не первую минуту играющего в гляделки с хозяином этого помещения. Тот внимательно рассматривал расплывающееся на полу пятно. А затем, попытавшись понюхать, отскочил в сторону и затряс головой.
- Молодец, сестренка! – Воскликнув, это, арчи метнулся к шкафу и принялся выгребать все склянки с жидкостями. Но кинуть ни одной не успел.
- Стой, тут должен быть спирт, или что-то еще для обеззараживания. Ищи! – И, скрутив крышку с первой попавшейся банки, осторожно понюхала ее содержимое. Раздраженно мотнув головой, швырнула ее вниз. Чтобы затем броситься на пол – зверь внизу не желал с этим мириться и швырнул в ответ то, что попалось ему под лапы, а вернее – в пасть.
Этим оказался кусок когда-то рухнувшей с потолка штукатурки. Так что обе стороны теперь неистово отплевывались от пыли, а зверь получил дополнительную порцию минералов в желудок, слишком сильно сжив зубы.
Снова высунувшийся брат показал знакомый каждому жест, покрутив пальцем у виска, в пылу происходящего забыв, с кем он сражается и где находиться. Ответ от зверя погрузил родственников в ступор. Тот сначала ткнул лапой в их сторону, затем постучал себя по голове, и, после, по ближайшей железке. Тишина в зале затягивалась. Зверь смотрел на замерших аниото. Те в шоке пытались осознать – это им показалось или нет. А если не показалось – был ли этот жест механическим повторением или разумным и осознанным?
Глава 2. Знакомство.
Ступор аниото затягивался. Сам же четверолапый прекрасно знал и про свою, и про их разумность. Вот только вопрос, могло ли мыслить при жизни мясо в его желудке, его обычно не волновал. После смерти это всего лишь мясо и мозг. Довольно вкусный, кстати.
Так что пока он обнюхивал осторожно то место поблизости, где разбился пузырек. Запах был знаком частично – чем-то подобным пахло то место, где обрабатывали раны. А значит, вещь довольно ценная, а эти... «Кидаются... Вот как их после этого разумными называть?» Жест был повторен – указать на разбитую склянку, на силуэт вверху и постучать себя по голове и по ближайшему куску металла.
Идея была простейшей – добраться до них, или как-то уговорить отдать находку. А затем отправиться и обменять ее на еду. «Пожалуй, даже для троих – может, они с голоду глупят?» Вот только как донести до них эту мысль? Его никто не обучал ни языку, бывшему основным на этом руднике, ни грамоте. А они наверняка не смогли бы уловить части оттенков его рычания, просто не зная, что и как слушать.
Со стороны кошачьих в полный рост стояла та же проблема. В том, что жест был осознанным, сомнения оставались. Может, тварь просто пользуется замеченным эффектом?
- А ну дай сюда, - Кали выхватила у брата очередную склянку и демонстративно замахнулась, готовясь швырнуть ее вниз. И от реакции стоящего внизу вытаращилась в шоке. А как еще отреагировать, когда тот ткнул лапой в ее сторону, потом в сторону пятна на полу, и сделал понятный любому живому жест, будто что-то жует.
- Это невозможно. Почему никто не желает об этом рассказать? – Арчи уже пьянила идея принести новость о «братьях по разуму». Но всего несколько секунд – затем он вспомнил рассказы и понял, откуда вообще они появились. Не аниото и прочие, а такие вот, ходящие на четырех.
- Вижу, ты понял почему... - Кали все поняла достаточно быстро. И теперь смотрела на медленно осознающего глубину проблемы Арчи. С таким знанием им точно заказан обратный путь. Наверху, в слухах и легендах, не рассказывали, кто и как создал внизу идеализированное общество равных. И подразумевалось, что там живут такие же, как они. А поведение твари, хотя так ее называть было уже в корне неверно, поставило все на свои места.
- Те, кто при власти, в курсе. Им не выгодно, чтобы подобных ему считали разумными. Тогда остальные поймут, что их положение ничем не отличается, разве что не за еду работают. Или ты не понял, почему никто не вмешался в происходящее с нами? Погоня достигла своего – отсюда нет обратного хода. – Подозрения зрели давно. С самой церемонии, когда прибывший для подтверждения законности происходящего Правитель лишь сухо поздравил их отца. Уничтожение их клана, как какой-то силы, было запланировано. Те, кто остался жив, уже присягнули новым правителям, и их положение не сильно изменится, разве что символы в комнатах. От них же избавились элегантно. «Сбежали», да еще наверняка некоторые из ценностей пропали.
- Нам придется приспосабливаться к жизни тут. И этот вариант, я думаю, не самый худший – мы живы, - поморщившись от боли в спине. – И даже почти целы.
Арчи едва успел подхватить лишившуюся сознания сестру, и уложить ее на пол. Погоня, спуск, плен, множество потраченных физических сил и голод сделали свое дело. Ему было немного легче – он успел перекусить перед всем этим, а Кали по каким-то своим причинам от еды иногда отказывалась. Теперь вся тяжесть решения легла на его плечи. «Оставаться тут – не выход. Бросить сестру – тоже. Сам я сделать ничего не могу. Зараза, придется надеяться на этого... Имя хоть ему придумать надо».
Когда одна из визитеров, а нюх был достаточно хорошим, чтобы отличить самца от самки, вдруг осела, зверь заинтересованно склонил морду. И уселся, приготовившись ждать. А что еще делать – бегать в панике?
Что делать и Арчи не имел понятия. Лестницы нет, веревку сделать не из чего, ни подняться, ни спуститься. Ни тросов, ни цепей в помещении он не увидел. Только либо слишком большие, чтобы передвинуть, либо ржавые и покореженные куски металла. Мусор, одним словом. Надо думать.
Подойдя к люку вниз, он уставился в него, словно надеясь на подсказку. И она пришла. Лестница обломалась в месте крепления последней ступени, но ведь стояла она не вертикаль. Так что, ее длины должно было хватить даже сейчас. Дернувшись обратно к окну, самец замер на половине пути. «Что толку? Втянуть сюда мне ее нечем, а, несмотря на все, поднять и поставить в одиночку он ее не сможет». А в бывшей пультовой не было даже кусочка провода, не говоря о чем-то еще. Возможно, вдвоем с сестрой у них был хоть какой-то шанс помочь, но один он не справится. Прыгать вниз – вариант еще хуже, без гарантии подняться наверх.
Подойдя к окну, он бездумно смотрел на усевшегося в ожидании хозяина комнаты. Пусть на простейшем уровне еще можно что-то пояснить, но как рассказать, что надо поднять и поставить лестницу, или найти что-то, достаточно длинное? Взгляд блуждал по комнате, пока не поднялся к потолку. Вдоль стен проходили когда-то пути, по которым двигался кран. Его остатки, наверняка, находились вот в той куче хлама на полу, но как-то в него попадал же рабочий? А даже если нет – как-то его надо было ремонтировать, в случае чего?
Развернувшись, аниото принялся рассматривать потолок этого помещения. Люк он нашел в одном из углов, но толку от него, если к нему не было лестницы? Несколько крюков на стене намекали, что она была съемной, и наверняка ушла отсюда давным-давно на мохнатых лапах. Но попытаться стоило, и он полез наверх. Если люк заперт – это бессмысленно.
Пришлось работать головой. Уперевшись, а точнее – раскорячившись на вмурованных в стену крюках, самец попробовал приподнять люк со стороны, ближней к окнам. Неудача вызвала разочарованный вздох. «Не повезло. Хотя, какой дурак сделает так, чтобы вылезший из люка улетел вниз?» Попытка с другой стороны была удачнее – крышка чуть шевельнулась.
Сидя внизу, четверолапому оставалось лишь с интересом наблюдать, как повисший на стене мелкий бодает головой потолок. Смысла он не понимал, пока не раздался скрип давным-давно не смазываемых петель. Явно не рискуя повиснуть на трех лапах, мелкий продолжал давить на медленно сдвигающуюся крышку головой. А зверю оставалось лишь уткнуться головой в пол и пытаться закрыть лапами уши, которым от протяжного скрипа было ощутимо больно.
Наконец, крышка сдвинулась вверх заметно легче, и без этого, сводящего зубы, воющего скрежета. Арчи с ужасом представил, как с таким звуком открывалась бы дверь в вентиляцию.
