Ага, похоже, особой дружбой тут и не пахнет. Да и знакомство, судя по всему, деловое, если Каллеман не в курсе, что у Давенпорта есть подопечная.
— Потрудитесь объяснить, как леди Бернстоф оказалась в полиции и почему ее допрашивают в отсутствие законного представителя.
Опекун подошел ближе и положил руки на спинку моего кресла, оказавшись прямо напротив Каллемана. А я застряла между двумя мужчинами, как мышь в мышеловке. Да и чувствовала себя примерно так же.
Каллеман и Давенпорт сверлили друг друга взглядами, а мне только и оставалось, что переводить глаза с одного на другого и гадать, что же они не поделили в прошлом.
— Полагаю, произошло недоразумение, — спустя пару минут спокойно сказал Каллеман и отстранился.
Он обошел стол и сел, рукой указав Давенпорту на свободное кресло.
— Леди Бернстоф никто не допрашивает. Леди сама обратилась к нам с просьбой расследовать совершенное в ее доме нападение.
Давенпорт уже собирался сесть, но на последних словах замер и всем телом резко развернулся ко мне.
— Белла?
В карих глазах плеснулась тревога, а потом они потемнели и налились холодом.
— Что? Я вам, между прочим, всю ночь пыталась дозвониться. И только утром отправилась в полицию. А что еще мне оставалось делать, когда по дому бродит убийца?
— О каком покушении идет речь? — Давенпорт смотрел, не отрываясь. — Кого пытались убить?
— Меня.
Я вздохнула и непроизвольно коснулась горла, вспомнив боль от рук нападавшего.
— Ты уверена?
Давенпорт нахмурился.
— Более чем. Трудно, знаете ли, не заметить, когда тебя душат.
И я по второму кругу рассказала историю ночного происшествия. Опекун слушал молча, не перебивая. Каллеман тоже не вмешивался, незаметно наблюдая за мной и за Давенпортом.
С каждым моим словом, лицо опекуна все больше темнело. А когда я замолчала, он внимательно поглядел мне в глаза, нахмурился, обдумывая какую-то мысль, и привычным жестом достал из кармана часы. Правда, открывать их не стал.
— Я пошлю людей осмотреть место происшествия, — нарушил тишину глава полиции.
— Значит, вы мне поможете?
Я с надеждой посмотрела на Каллемана. Не знаю, почему, но я чувствовала к нему необъяснимое доверие. Вопрос только в том, захочет ли он взяться за мое дело? Кто их знает, этих старомодных копов и магов?
— Разумеется, леди Бернстоф, — обрадовал меня Каллеман.
Он оперся локтями о стол, сложил руки домиком и посмотрел поверх них на Давенпорта.
— Сможете обеспечить безопасность подопечной?
— Разумеется, — высокомерно произнес опекун.
Он выглядел еще более холодным и отстраненным, чем обычно. Казалось, пройдет пара минут, и его лицо просто покроется коркой льда.
— Тогда ждите моих людей.
Глава полиции потянул на себя рычажок переговорника и что-то тихо сказал в затрещавшую трубку.
— Я на всякий случай закрыла спальню на ключ и запретила слугам туда входить, — поторопилась предупредить главу полиции.
— Очень предусмотрительно.
Во взгляде Каллемана мелькнул острый интерес, но мне было все равно. Когда речь идет о жизни и смерти, нет никакого желания играть навязанную роль наивной юной глупышки.
— Что ж, нам пора.
Давенпорт убрал часы в карман, поднялся и посмотрел на главу полиции.
— Благодарю за помощь, лорд Каллеман, — сухо сказал опекун и взялся за спинку моего кресла. — Изабелла, мы уходим.
Я буквально кожей почувствовала исходящее от него недовольство. Интересно, что могло так разозлить невозмутимого, обычно, Давенпорта?
Что ж, гадать бессмысленно, все равно ответа я не узнаю.
— До свидания, лорд Каллеман, спасибо за помощь, — обернувшись, поблагодарила главу полиции, и в этот момент дверь открылась, и в кабинет, уткнувшись в какие-то бумаги, быстро вошла красивая белокурая девушка. Ее синее платье подчеркивало тонюсенькую талию и казалось очень простым, но за изящными линиями приталенного лифа скрывался довольно сложный крой.
— Эрик, мне нужна твоя подпись, — голос девушки звенел звонким колокольчиком. — Эти шилохвостые снабженцы опять упираются, не хотят отгружать препараты без твоего разрешения.
Она подняла голову, увидела нас и улыбнулась, отчего хорошенькое личико осветилось изнутри теплым, каким-то даже уютным светом, а я поняла, что блондинка, скорее всего, моя ровесница.
— Простите, лорд Каллеман, не знала, что у вас посетители, — торопливо договорила она, отступив в сторону и пропуская нас к выходу.
Уже в дверях я оглянулась и едва не оторопела. Невозмутимый и холодноватый Каллеман выглядел совершенно другим человеком. Его суровое лицо смягчилось, глаза посветлели, почти полностью утеряв свою черноту, а на тонких губах появилась улыбка, преобразившая угловатое лицо и сделавшая его красивым.
— Посетители уже уходят, Эви, — негромко сказал глава полиции, даже не пытаясь скрыть за субординацией то, чего не должны были видеть посторонние. Впрочем, вряд ли он смог бы это скрыть. Уж слишком искрило между этими двумя, казалось, еще немного, и дрова в потухшем камине сами собой загорятся.
Мне аж завидно стало. Бывает же такая любовь! Прям как в книгах. А вот я еще ни разу ни в кого не влюблялась до беспамятства. Как со Славиком на третьем курсе сошлась, так больше ни на кого и не смотрела, хотя горячей любви между нами не было. Скорее, симпатия, удобство и привычка. А тут…
— Всего доброго, лорд Каллеман, — поторопилась попрощаться с главой полиции, и Давенпорт выкатил кресло в коридор.
Прода от 16.03.2021, 09:33
Пока мы не покинули здание, опекун не проронил ни слова. Молчал он и всю дорогу до дома. Сидел на переднем сиденье огромной старомодной машины, словно деревянный истукан, и даже головы не повернул. А вот когда мы оказались в гостиной особняка, Давенпорт пару раз прошел мимо меня, шагая широкими размеренными шагами, а потом остановился напротив и пристально, не мигая, уставился своими холодными глазами.
Мне стало не по себе. Оказывается, это не очень удобно, когда на тебя все время смотрят сверху вниз. Если бы я могла встать и оказаться на равных с этим непонятным мужчиной…
— Белла, расскажи еще раз по порядку, что произошло.
Давенпорт отступил на шаг и наконец-то перестал нависать надо мной и сел в кресло.
— Что именно вы хотите услышать? Что в этом доме есть кто-то, кто желает моей смерти? Или то, что мое недавнее падение, как я подозреваю, было вовсе не случайным?
Я все-таки не смогла сдержать эмоции, и они прорвались наружу.
— Успокойся, Изабелла. Я понимаю, ты расстроена, но постарайся держать себя в руках.
В отличие от меня, опекун оставался невозмутимым, и это неожиданно разозлило. Чурбан бесчувственный! Меня тут едва не убили, а ему все равно.
Одеревеневшую от долгого сидения спину свело болью, но я изо всех сил старалась держаться и не показывать, как мне плохо.
— Тебе прекрасно известно, что юной леди не пристало слишком открыто проявлять свои чувства, — продолжал занудствовать Давенпорт.
— Даже когда юную леди пытаются убить?
Я уже не пыталась скрыть иронию.
— По-вашему, я должна была тихо сидеть и ждать, пока неизвестный сделает свое дело?
При воспоминании о чужих руках, сдавливающих горло, по коже пробежали мурашки.
Давенпорт не ответил. Он смотрел на меня, и на его длинном холеном лице застыло раздумье.
— Белла, а ты действительно уверена, что видела… нападавшего? — спустя долгие несколько минут тихо спросил опекун.
— То есть вы мне не верите?
Внутри плеснулось возмущение. Неужели этот сухарь думает, что я лгу?
— Почему ты не дождалась меня и отправилась в полицию? — ушел от ответа Давенпорт.
— Потому что испугалась за свою жизнь.
— Белла, послушай…
Договорить опекун не успел. В коридоре послышался шум, в дверь постучали, и в гостиную вошли полицейские, сопровождаемые растерянным дворецким.
— Лорд Давенпорт, полиция, — торопливо озвучил очевидное Петерсон, нервно передергивая плечами.
Выглядел он каким-то помятым. И взгляд серых глаз был точь в точь, как у виноватого пса.
— Говорят, с осмотром пришли, — опасливо добавил дворецкий и как-то странно покосился в мою сторону.
Неужели тоже боится? Вот уж не думала, что люди могут быть так суеверны.
— Мы должны осмотреть место происшествия, — подтвердил слова Петерсона один из «копов», невысокий, похожий на цыгана брюнет. Его желтые глаза мгновенно обшарили комнату и остановились на Давенпорте.
— Следуйте за мной, — холодно произнес опекун.
Он поднялся и, не оглядываясь, пошел к дверям.
— Ключ от спальни у меня, — негромко сказала ему вслед.
— Леди Бернстоф, вас мы тоже попросили бы пройти… хм, — брюнет запнулся, посмотрел на мои ноги и договорил: — Проехать с нами.
— С удовольствием, — улыбнулась в ответ, а в голове всплыла незабвенная фраза из старого фильма: — «С радостью предаюсь в руки родной милиции». Вот же, и откуда что берется?
— Не думаю, что в этом есть необходимость.
Голос Давенпорта мог заморозить воду в стоящем на столе графине, но на полицейских это не произвело никакого впечатления. Крепкие оказались ребята.
— Это уж мы сами решим, — в оскале «цыгана» мелькнуло что-то волчье, а в желтых глазах блеснул едва заметный огонек. — Прошу, леди Бернстоф.
Полицейские расступились, и я, гордо подняв голову, проехала мимо неодобрительно поджавшего губы опекуна и оказалась в коридоре.
— Нам нужны те, кто проживает в доме, — обратился к Петерсону брюнет. Похоже, он был за главного. — Собери всех в гостиной.
— Слушаюсь, Ваше высокородие, — проблеял дворецкий и на негнущихся ногах отправился выполнять распоряжение полиции.
— Варт, Дукит, Мартон, осмотрите первый этаж, Гловер и Ридинг — со мной, остальные проверяют верхние этажи, — продолжал распоряжаться желтоглазый.
Полицейские молча разошлись, недовольный Давенпорт двинулся к лестнице, а мы с оставшимися копами отправились вслед за ним.
***
Осмотр длился почти два часа. Полицейские обшарили весь дом, заставили меня повторить свои показания и рассказать, где именно я находилась в момент нападения, а потом принялись допрашивать слуг. И тут дело застопорилось. Работники мялись, путались, испуганно поглядывали на Давенпорта и на ведущего допрос «цыгана» и в итоге с трудом могли рассказать, где были прошлой ночью и чем занимались.
Даже Присси, которая почти все время провела со мной в кабинете, долго заикалась и толком не ответила ни на один вопрос.
— Не знаю, ваше высокородие, — твердила она и смотрела на полицейского так, будто тот собирался заковать ее в кандалы и отправить в тюрьму. Похоже, «цыган» вызывал у нее еще больший страх, чем я.
— Довольно, капитан, — не выдержал Давенпорт. — Вы же видите, слуги здесь ни при чем.
— Вы так уверены?
Желтые глаза капитана остро блеснули.
— Мы можем поговорить наедине? — после секундной паузы спросил опекун и, дождавшись от собеседника короткого кивка, направился к выходу из гостиной.
Капитан молча прошел следом. Дверь тихо закрылась за мужчинами, и в комнате стало тихо. Слуги растерянно застыли вдоль стены, Присси мялась рядом со мной, двое полицейских флегматично поглядывали вокруг, а я наблюдала за челядью и никак не могла понять, почему они выглядят такими запуганными. Бьют их тут, что ли? Или простолюдины действительно так боятся магов?
— Присси, можешь принести мою шаль? Что-то я замерзла.
Я посмотрела на служанку и чуть сдвинула кресло, подъехав к ней вплотную.
— Посмотри, что там происходит, — тихо сказала девчушке, когда та склонилась в поклоне.
Служанка в ответ понятливо кивнула и бесшумно исчезла. Похоже, не так уж она и безнадежна. И если взяться за дело с умом, из Присси вполне может выйти толк.
Правда, подумать о перспективах продуктивного «сотрудничества» с прислугой я не успела. Дверь открылась, и в гостиную вошли Давенпорт и капитан, причем, вид у последнего был крайне задумчивый.
— Гловер, Ридинг, мы уходим, — скомандовал капитан и повернулся ко мне. — Леди Бернстоф.
Голос его звучал официально и бесстрастно.
— Как уходите? Вы уже нашли какие-нибудь улики?
Я посмотрела на капитана.
— Сейчас пока рано делать выводы, — уклончиво ответил тот. — Темного дня, леди Бернстоф.
Да что ж такое-то? А ведь я надеялась, что полиция поможет. Неужели, напрасно?
Стражи порядка бодро покинули гостиную, Давенпорт жестом отпустил слуг, и мы с ним остались вдвоем.
Опекун подошел к окну, заложил руку за борт сюртука и бросил взгляд на улицу. По длинному лицу прошла едва заметная тень.
Я наблюдала за Давенпортом, и в душе зрело нехорошее предчувствие. У меня такое бывало. Где-то в районе сердца появлялось мерзкое сосущее ощущение, и в скором времени обязательно происходило что-то неприятное.
— Что вы сказали капитану?
Я не выдержала гнетущего молчания и решила выяснить, что происходит.
— Белла, постарайся успокоиться.
Голос опекуна звучал тихо и удивительно мягко.
— Тебе не нужно так волноваться. Вот, выпей воды.
Давенпорт легко пересек разделяющее нас расстояние, и мне в руки ткнулся стакан.
— Я не волнуюсь, я просто не понимаю, почему вы отослали полицию.
Пить не хотелось. Я поставила стакан на стол и выжидательно посмотрела на опекуна.
— Что ж, хорошо. Я объясню, — после незаметной паузы ответил тот.
Давенпорт взялся за спинку моего кресла и подкатил его к небольшому овальному зеркалу, висящему в простенке между окнами.
— Расстегни ворот платья, — негромко сказал опекун.
Не задавая вопросов, сделала, как он просил.
— Что ты видишь?
— Ничего особенного.
— Вот именно, Изабелла. Ничего. Ни следов насилия, ни синяков, ни малейшей царапины. Ничего.
Давенпорт смотрел в глаза моему отражению, а я глядела на тонкую изящную шею, белеющую в кружевах ворота, и чувствовала, как по спине бежит холодок, а к горлу подступает крик.
Никаких следов. Ни одного. Но ведь они были! Я точно помнила багровые синяки, опоясывающие шею уродливым ожерельем! Но сейчас их нет…
Неужели я схожу с ума?
— Видишь? Тебе просто привиделось.
В карих глазах стоящего за моей спиной мужчины мелькнуло что-то, похожее на жалость.
— Но это невозможно, я ведь помню…
Я коснулась шеи и машинально провела пальцами по коже. Ни следов, ни боли. Очень странно.
— Белла, послушай меня. У тебя и раньше случались такие… видения. Еще до твоего падения. Леди Летиция была весьма обеспокоена этим и показала тебя лучшим докторам Бреголя.
Давенпорт слегка наклонился, нависая надо мной сзади, и мне захотелось отодвинуться. Видимо, что-то мелькнуло в моих глазах, потому что опекун тут же отстранился.
— Они решили, что я сумасшедшая?
Давенпорт достал из нагрудного кармана часы, не торопясь открыл крышку, бросил взгляд на циферблат и только после этого ответил:
— Нет. Консилиум пришел к выводу, что у тебя слишком чувствительная натура, подверженная влиянию тревожных переживаний и снов. Доктора выписали успокоительные микстуры и посоветовали свозить тебя на воды.
— И что? Не помогло?
— Почему же? Все шло хорошо. Ровно до смерти леди Летиции. Это событие пошатнуло твои душевные силы, видения вернулись, и мне пришлось приставить к тебе Келда. Его зелья помогали унять излишнюю тревожность и вернуть тебе радость жизни.
