— Их мать пострадала в аварии. Я не могла бросить малышей.
Я скрестила руки, невольно закрываясь от идущего из черных провалов холода, и вскинула подбородок.
— Что за авария?
Стейн мгновенно подобрался, а его взгляд стал острым, как скальпель.
— Какой-то лихач едва не врезался в наш мобиль. В итоге нарушителя занесло, и он сбил карету, в которой ехала мать этих ребятишек.
— Вы не пострадали? — Быстро спросил Стейн, и я почувствовала, как по моему телу проскользнула теплая волна, похожая на прикосновение ладоней.
Она легким касанием прошлась по коже, остановилась на груди и растворилась, оставив внутри странное ощущение, похожее на лопающиеся пузырьки игристого вина.
— Нет, со мной все в порядке.
Голос почему-то сел, и мне пришлось откашляться.
— Что ж, это хорошо.
Стейн настойчиво смотрел мне в глаза, словно пытаясь что-то для себя понять, а я поспешила воспользоваться моментом и уточнила:
— Вы же не против, если дети переночуют в доме? Завтра утром их мать уже вернется из больницы, и я отведу их к ней.
— Пусть остаются, — неохотно ответил Стейн, и я видела, что ему непросто далось это решение. — Но чтобы я их даже не слышал. Понятно?
Мне достался еще один внимательный взгляд, и я кивнула.
— Не волнуйтесь, милорд. Они хорошо воспитаны и будут вести себя тихо.
По крайней мере, я от души на это надеялась. Стейн ничего не ответил на мое утверждение. Он по-прежнему пристально смотрел мне в глаза и едва заметно хмурился, как будто то, что он там видит, ему не нравится.
— Софи, вы уверены, что с вами все в порядке? — Настойчиво спросил он.
— В полном, милорд.
— Значит, вы расстроены только из-за аварии?
Взгляд лорда изменился, в нем появилось тепло и что-то такое, что мне вдруг захотелось рассказать об угрозах Рейхварда и попросить помощи. Правда, я тут же вспомнила, у кого собралась ее просить, и прикусила губу. Ну почему я все время забываю, что Стейн — представитель Первой когорты?
— Возможно, я могу вам помочь, Софи? — Не отступал лорд.
Голос его зазвучал иначе, став мягче и тягучее, а в темных глазах все сильнее разгорался огонь. Он обещал защиту. Помощь. Надежду.
— Нет, благодарю, у меня все хорошо, — преодолев ненужную слабость, твердо сказала в ответ.
Да. Так и есть. У меня все хорошо. А Рейхвард… Что ж, я уже совсем не та юная напуганная девушка, какой была четыре года назад. Справлюсь.
— Как знаете.
Стейн, не говоря больше ни слова, резко развернулся и поехал в холл.
— Вы ведь помните, через час у нас укол? — Негромко сказала вслед, но лорд сделал вид, что меня не услышал.
Ох, и наградил же Единый характером! Но деваться все равно некуда. Сеансы нельзя прерывать ни на день, иначе достигнутые результаты обнулятся, и придется все начинать начала. А ведь во время прошлого массажа мне показалось, что я на секунду уловила в поврежденных конечностях циркуляцию силы. Короткую, как вспышка, но вполне отчетливую. И это означало, что выбранная методика лечения работает.
Я вздохнула и вернулась на кухню, размышляя о том, что делать с Рейхвардом и его угрозами. А сама, помимо воли, то и дело вспоминала говорящий взгляд мужа и то искреннее беспокойство, что светилось в глубине темных глаз.
Время до вечера промчалось незаметно. Часы в гостиной громко пробили семь, и я оторвалась от книги профессора Гердина.
— Эльза, присмотришь за братом?
Я посмотрела на сосредоточенно рисующую малышку.
Та подняла голову и серьезно кивнула.
— Никуда не уходите, оставайтесь здесь.
Я дождалась еще одного кивка и пошла на кухню, где взялась за приготовление отвара. А когда тот был почти готов, и нужно было прошептать заклинание, на приоткрытой дверце буфета появился Олли.
— Варишь? — Деловито спросил он, разглядывая поднимающийся над ковшиком пар.
— Да, — коротко ответила духовику, не желая прощать его недавнее отвратительное поведение.
Да и настроение было неважным. Я все время думала о том, как отделаться от Рейхварда и понимала, что есть только один единственный выход.
— А эти где? — Вырвал меня из тягостных размышлений вопрос Олли.
— В гостиной.
— И что? Так и будешь носиться с ними, как наседка? — Ревниво спросил духовик.
— Оллилен, они же дети.
Укор в моем голосе не расслышал бы разве что глухой.
— Им нужно внимание.
— Ну да, ну да, — закивал Олли. — Внимание, значит. А нам с хозяином, получается, не нужно. Мы, выходит, больные и беспомощные, никому не интересны, — с претензией заявил он и скрестил на груди крошечные руки, в упор рассматривая меня по-детски обиженным взглядом.
— Это ты-то больной?
Я невольно усмехнулась, покосившись на вредного духовика.
— А что? У меня, может, несварение, — вскинулся тот. — От голода!
— Скорее, от переедания, — хмыкнула в ответ, кивнув на жалкие крошки, оставшиеся от целой горы кексов.
— Клевета! — Выпятив нижнюю губу, заявил духовик, а я внимательно посмотрела на него и спросила:
— Оллилен, а расскажи-ка мне о своих обязанностях?
— Чего? — Прикинулся непонимающим духовик.
— Обязанности по дому, Олли, — повторила вопрос. — Если я не ошибаюсь, ты ведь должен следить за чистотой и порядком, так?
— С чего ты взяла? — Нахмурился Олли, но его глаза предательски забегали.
— Понятно, — хмыкнула в ответ. — Отлыниваешь, значит. Дом запустил, бездельничаешь, за хозяином не ухаживаешь…
Я выпрямилась и строго посмотрела на духовика.
— Так, это… От хозяина приказов не было.
Олли нахмурился и выпятил впалую грудь, копируя мою позу.
— Между прочим, я не имею права самовольничать, — с вызовом заявил он.
— А приказ от хозяйки тебя устроит?
— Это кто хозяйка? Ты, что ли?
— Я, Олли. Я.
— Догадливая, — буркнул духовик. — Ну и чего хочешь? — спустя пару минут неохотно спросил он.
— Ежедневную уборку особняка. И мытье посуды.
— Так ты же и сама можешь, — попытался выкрутиться Оллилен.
— Я-то могу. Но вот кормить бездельников и нахлебников вкусными лимонными кексами и пирогами не собираюсь.
— Ладно, понял, — со вздохом пробормотал Олли и добавил: — Все сделаю, хозяйка.
Он потер кончик носа и словно к чему-то прислушался.
— Где, говоришь, этих оставила? — Неожиданно спросил духовик. — В гостиной?
— Да. А что?
Я насторожилась.
— Да нет, ничего, — отчего-то очень довольным тоном произнес Оллилен и громко высморкался в огромный клетчатый платок. — Ты про зелье свое не забыла? Неси, пока не остыло, — посоветовал он мне и быстренько отвернулся, а потом и вовсе растворился в воздухе.
Странно. Чего это он так воодушевился?
Я произнесла заклинание, помешала отвар по часовой стрелке, поставила кружку на поднос и пошла в кабинет, по пути заглянув в гостиную.
— Эльза?
Тишина показалась подозрительной. Я открыла дверь шире, оглядывая комнату, и беззвучно выругалась. Гостиная оказалась пуста. В памяти всплыли странные ужимки Олли, и в душе шевельнулось нехорошее предчувствие.
Нет. Только не это!
Я ухватила поднос покрепче и поспешила к кабинету, стараясь не расплескать отвар.
— А у пони есть хвостик? — Послышался из-за приоткрытой двери неразборчивый вопрос Карла, и я снова выругалась.
— А мама говорила, что когда я вырасту, у меня будет настоящая лошадка, — не унимался ребенок.
Ну как он там оказался? Ох… Стейн меня убьет!
Я решительно потянула на себя дверь, готовая к любым неприятностям, и остолбенела, разглядывая открывшуюся моим глазам картину.
Лорд привычно сидел за столом, прямо у него на коленях устроился Карл, сосредоточенно раскрашивающий карандашом изрядно помятый лист, а рядом, поднырнув под руку Стейна, стояла Эльза. Она наблюдала за тем, как рисует брат, а сама вцепилась в ладонь лорда так крепко, словно и вовсе не собиралась ее отпускать.
Сам Стейн казался странно задумчивым. В его глазах застыло непонятное выражение. Казалось, лорд не знает, как реагировать на юных оккупантов. Но взгляд его определенно стал мягче. Точнее, он был не таким режущим, как обычно, и когда муж поднял его на меня, я торопливо сказала:
— Простите, милорд, это моя вина, не уследила. Я сейчас уведу детей и потом сделаю вам укол. Вот, выпейте пока отвар.
Я поставила поднос на стол и попыталась взять на руки Карла, но тот вцепился в Стейна и поднял на меня обиженные глаза, в которых блеснули слезы.
— Не хочу! — Заявил малыш, а Эльза плотнее прижалась к Стейну и обняла его за пояс.
— Дети, нам пора уходить. Лорд Стейн устал.
— Не пойду!
Карл упрямо насупился и сильнее сжал пальцы.
— Оставьте, — тихо сказал лорд, и в его взгляде на секунду промелькнула такая тоска, что мне стало не по себе.
— Но они же вам мешают.
Стейн нахмурился, его лицо окаменело, и он через силу выдавил:
— Ничего страшного.
— Как скажете, милорд, — кивнула в ответ, не веря тому, что так легко отделалась, и в то же время испытывая невольное сочувствие.
Нет, Стейн пытался скрыть от меня эмоции, но я их увидела — боль от того, что у него никогда не будет наследников, тоску по загубленной жизни, злость на судьбу. И мне самой на миг стало больно. И внутри неожиданно поднялась горячая волна — захотелось все исправить, изменить, соткать заплатку для разорванного полотна жизни, найти шанс на исцеление.
Словно откликаясь на мое желание, перед глазами промелькнули переплетения серебристых нитей, но, стоило присмотреться внимательнее, как те тут же пропали. Все-таки моей силы было недостаточно для настоящего ткачества, не то, что у матушки. Та была самой умелой из женщин нашего рода. После прапрабабки, разумеется.
— Пусть остаются, — снова повторил Стейн и машинально пригладил льняные волосы Карла.
— Хорошо. Но если вы думаете, что это избавит вас от укола и отвара, то напрасно, — как можно беззаботнее сказала в ответ.
Мне не хотелось, чтобы Стейн погружался в грустные мысли о будущем. Кто знает, как повернется судьба? Вдруг у меня все же получится ему помочь?
— Видишь, Эльза, какая строгая у меня жена? — Хмыкнул лорд, обращаясь к девочке, а та уставилась на него едва ли не с обожанием и тихо сказала: — Вы как мой папа. Он тоже красивый. И он очень любит нашу мамочку.
Я сглотнула вставший в горле ком, а Стейн посмотрел на меня поверх детских голов и все понял по моему взгляду.
— Мама говорит, папа теперь на небе, — вздохнула Эльза. — А я хочу, чтобы он был с нами. И Карл тоже хочет, да, Карл? — Погладив брата по голове, спросила она.
— Ага, — кивнул малыш.
— Только небо далеко. До него никак не достать, — грустно добавила девочка и снова горестно вздохнула.
Стейн прищурился, разглядывая что-то в своих чертежах, а потом неожиданно спросил:
— А вы знаете, что до неба можно долететь?
— Долететь?
Эльза уставилась на него с удивлением, и на ее симпатичной мордашке появились милые ямочки.
— Правда? А как?
— Видишь рисунок? — Серьезно, как взрослую, спросил ее Стейн, указывая на чертеж. — Это схема летательного аппарата. Как думаешь, на что похоже?
— На птичку, — разглядывая набросок, ответила девочка.
— Верно. Вот, смотри, — два крыла, хвост, оперение. И летать он будет, как настоящая птица и даже лучше. А люди смогут управлять им и подниматься высоко-высоко.
— Правда? — Переспросила Эльза. — И мы сможем долететь до облаков и увидим папу?
— Вполне возможно, — кивнул лорд.
— Ух ты! — Восхитилась девочка, и ее глаза радостно блеснули. — А скоро?
— Думаю, когда вы с Карлом чуть-чуть подрастете, — ответил Стейн и посмотрел на меня. — Я как раз дорабатываю последние детали. Так что, если хотите, чтобы это произошло быстрее, идите в гостиную, а я пока продолжу.
— Конечно! — Закивала Эльза и потянула Карла за руку. — Идем.
Малыш покорно слез с коленей Стейна, забрал свои рисунки и пошел за сестрой.
— Я провожу их, — тихо сказала мужу и вручила ему кружку. — А вы пока выпейте. До дна, — предупредила уже строже, заметив недовольную гримасу.
Стейн хмыкнул, но не стал возражать и едва ли не залпом выпил отвар, а я отвела детей в гостиную и вернулась, чтобы сделать укол.
— Спасибо вам, — доставая бокс со шприцем, поблагодарила лорда.
— За что? — Нахмурился тот.
— За то, что не выгнали малышей. И за то, что присмотрели за ними.
Стейн как-то странно взглянул на меня и нахмурился сильнее. В комнате ощутимо похолодало. Кулон на шее налился тяжестью, но я, стараясь не обращать внимания на неприятные ощущения, вскрыла ампулу и набрала лекарство.
— Что вы так долго возитесь? — Неожиданно недовольным тоном спросил Стейн. — Вы левша? — Зачем-то уточнил он, разглядывая, как я держу шприц, и добавил: — Впрочем, неважно.
И в этот момент он как никогда напоминал настоящего высшего мага — высокомерного, нетерпимого и не терпящего ни малейшей задержки.
— Делайте укол и можете быть свободны, — отрывисто бросил лорд, а мне вдруг удивительно ясно представилось, что будет, если Стейну станет известно о моем происхождении.
Высшие маги при полном обретении силы дают клятву бороться с нечистью, так что он и минуты раздумывать не станет, сразу сдаст дознавателям. А те…
Я отмахнулась от мелькнувшего перед глазами видения и твердо сказала:
— Не беспокойтесь, милорд, надолго я вас не задержу. Да и вообще больше сегодня не потревожу.
— Неужели?
Голос Стейна сочился сарказмом.
— Да, — кивнула в ответ. — Я останусь ночевать с детьми, так что больше не буду смущать вас своим присутствием.
— Вздор!
Перо громко чиркнуло по бумаге, оставив некрасивый след.
— Простите?
Я удивленно посмотрела на Стейна.
— Вы ночуете со мной, и это не обсуждается, — жестко произнес тот.
— Еще как обсуждается.
Я набрала препарат и повернулась к своему упрямому пациенту.
— Дети могут испугаться в чужом доме, — пояснила в ответ на вопросительно приподнятую бровь.
— Разместите их в соседней спальне, — буркнул лорд, неодобрительно разглядывая шприц в моих руках.
— Но…
— Хватит споров, Софи, — резко оборвал меня Стейн. — Заканчивайте со всем этим, — он неопределенно мотнул головой. — Мне нужно работать.
Я не стала ничего говорить. Просто молча сделала укол, уложила бокс в сумку и вышла из комнаты, стараясь не замечать тяжелого взгляда, проводившего меня до самых дверей.
Памятник генералу Брандту торчал посреди площади, словно не до конца забитый в деревянный наличник гвоздь. Статуя, отлитая из бронзы, позеленела от времени и казалась до безобразия унылой. Все казалось унылым. Мелкая морось, сыплющая с неба почти два часа и оседающая на широкополой шляпе генерала. Капли, стекающие по бортам его сюртука. Широкая лужа у основания памятника. Прохожие, укрывающиеся зонтами и спешащие по своим делам.
Утром, когда я возвращала детей домой, погода еще не успела испортиться, и солнце пригревало совсем по-весеннему, а ближе к вечеру небо затянуло тучами, и над Бреголем повисла привычная серая хмарь. Она была созвучна той, что клубилась в душе. Еще бы. Почти всю ночь я не спала, обдумывая предстоящую встречу с Рейхвардом, и к утру окончательно измучилась и встала разбитая и уставшая. Стейн даже спросил пару раз, как я себя чувствую, и не стоит ли мне отдохнуть.
Я поморщилась, вспоминая внимательный взгляд мужа, и постаралась взять себя в руки. Все будет хорошо. Рейхварду меня не сломить. Наш со Стейном брак скоро закончится, и у Отто не останется повода меня шантажировать. Какой спрос с небогатой разведенной медсестры?
Я скрестила руки, невольно закрываясь от идущего из черных провалов холода, и вскинула подбородок.
— Что за авария?
Стейн мгновенно подобрался, а его взгляд стал острым, как скальпель.
— Какой-то лихач едва не врезался в наш мобиль. В итоге нарушителя занесло, и он сбил карету, в которой ехала мать этих ребятишек.
— Вы не пострадали? — Быстро спросил Стейн, и я почувствовала, как по моему телу проскользнула теплая волна, похожая на прикосновение ладоней.
Она легким касанием прошлась по коже, остановилась на груди и растворилась, оставив внутри странное ощущение, похожее на лопающиеся пузырьки игристого вина.
— Нет, со мной все в порядке.
Голос почему-то сел, и мне пришлось откашляться.
— Что ж, это хорошо.
Стейн настойчиво смотрел мне в глаза, словно пытаясь что-то для себя понять, а я поспешила воспользоваться моментом и уточнила:
— Вы же не против, если дети переночуют в доме? Завтра утром их мать уже вернется из больницы, и я отведу их к ней.
— Пусть остаются, — неохотно ответил Стейн, и я видела, что ему непросто далось это решение. — Но чтобы я их даже не слышал. Понятно?
Мне достался еще один внимательный взгляд, и я кивнула.
— Не волнуйтесь, милорд. Они хорошо воспитаны и будут вести себя тихо.
По крайней мере, я от души на это надеялась. Стейн ничего не ответил на мое утверждение. Он по-прежнему пристально смотрел мне в глаза и едва заметно хмурился, как будто то, что он там видит, ему не нравится.
— Софи, вы уверены, что с вами все в порядке? — Настойчиво спросил он.
— В полном, милорд.
— Значит, вы расстроены только из-за аварии?
Взгляд лорда изменился, в нем появилось тепло и что-то такое, что мне вдруг захотелось рассказать об угрозах Рейхварда и попросить помощи. Правда, я тут же вспомнила, у кого собралась ее просить, и прикусила губу. Ну почему я все время забываю, что Стейн — представитель Первой когорты?
— Возможно, я могу вам помочь, Софи? — Не отступал лорд.
Голос его зазвучал иначе, став мягче и тягучее, а в темных глазах все сильнее разгорался огонь. Он обещал защиту. Помощь. Надежду.
— Нет, благодарю, у меня все хорошо, — преодолев ненужную слабость, твердо сказала в ответ.
Да. Так и есть. У меня все хорошо. А Рейхвард… Что ж, я уже совсем не та юная напуганная девушка, какой была четыре года назад. Справлюсь.
— Как знаете.
Стейн, не говоря больше ни слова, резко развернулся и поехал в холл.
— Вы ведь помните, через час у нас укол? — Негромко сказала вслед, но лорд сделал вид, что меня не услышал.
Ох, и наградил же Единый характером! Но деваться все равно некуда. Сеансы нельзя прерывать ни на день, иначе достигнутые результаты обнулятся, и придется все начинать начала. А ведь во время прошлого массажа мне показалось, что я на секунду уловила в поврежденных конечностях циркуляцию силы. Короткую, как вспышка, но вполне отчетливую. И это означало, что выбранная методика лечения работает.
Я вздохнула и вернулась на кухню, размышляя о том, что делать с Рейхвардом и его угрозами. А сама, помимо воли, то и дело вспоминала говорящий взгляд мужа и то искреннее беспокойство, что светилось в глубине темных глаз.
***
Время до вечера промчалось незаметно. Часы в гостиной громко пробили семь, и я оторвалась от книги профессора Гердина.
— Эльза, присмотришь за братом?
Я посмотрела на сосредоточенно рисующую малышку.
Та подняла голову и серьезно кивнула.
— Никуда не уходите, оставайтесь здесь.
Я дождалась еще одного кивка и пошла на кухню, где взялась за приготовление отвара. А когда тот был почти готов, и нужно было прошептать заклинание, на приоткрытой дверце буфета появился Олли.
— Варишь? — Деловито спросил он, разглядывая поднимающийся над ковшиком пар.
— Да, — коротко ответила духовику, не желая прощать его недавнее отвратительное поведение.
Да и настроение было неважным. Я все время думала о том, как отделаться от Рейхварда и понимала, что есть только один единственный выход.
— А эти где? — Вырвал меня из тягостных размышлений вопрос Олли.
— В гостиной.
— И что? Так и будешь носиться с ними, как наседка? — Ревниво спросил духовик.
— Оллилен, они же дети.
Укор в моем голосе не расслышал бы разве что глухой.
— Им нужно внимание.
— Ну да, ну да, — закивал Олли. — Внимание, значит. А нам с хозяином, получается, не нужно. Мы, выходит, больные и беспомощные, никому не интересны, — с претензией заявил он и скрестил на груди крошечные руки, в упор рассматривая меня по-детски обиженным взглядом.
— Это ты-то больной?
Я невольно усмехнулась, покосившись на вредного духовика.
— А что? У меня, может, несварение, — вскинулся тот. — От голода!
— Скорее, от переедания, — хмыкнула в ответ, кивнув на жалкие крошки, оставшиеся от целой горы кексов.
— Клевета! — Выпятив нижнюю губу, заявил духовик, а я внимательно посмотрела на него и спросила:
— Оллилен, а расскажи-ка мне о своих обязанностях?
— Чего? — Прикинулся непонимающим духовик.
— Обязанности по дому, Олли, — повторила вопрос. — Если я не ошибаюсь, ты ведь должен следить за чистотой и порядком, так?
— С чего ты взяла? — Нахмурился Олли, но его глаза предательски забегали.
— Понятно, — хмыкнула в ответ. — Отлыниваешь, значит. Дом запустил, бездельничаешь, за хозяином не ухаживаешь…
Я выпрямилась и строго посмотрела на духовика.
— Так, это… От хозяина приказов не было.
Олли нахмурился и выпятил впалую грудь, копируя мою позу.
— Между прочим, я не имею права самовольничать, — с вызовом заявил он.
— А приказ от хозяйки тебя устроит?
— Это кто хозяйка? Ты, что ли?
— Я, Олли. Я.
— Догадливая, — буркнул духовик. — Ну и чего хочешь? — спустя пару минут неохотно спросил он.
— Ежедневную уборку особняка. И мытье посуды.
— Так ты же и сама можешь, — попытался выкрутиться Оллилен.
— Я-то могу. Но вот кормить бездельников и нахлебников вкусными лимонными кексами и пирогами не собираюсь.
— Ладно, понял, — со вздохом пробормотал Олли и добавил: — Все сделаю, хозяйка.
Он потер кончик носа и словно к чему-то прислушался.
— Где, говоришь, этих оставила? — Неожиданно спросил духовик. — В гостиной?
— Да. А что?
Я насторожилась.
— Да нет, ничего, — отчего-то очень довольным тоном произнес Оллилен и громко высморкался в огромный клетчатый платок. — Ты про зелье свое не забыла? Неси, пока не остыло, — посоветовал он мне и быстренько отвернулся, а потом и вовсе растворился в воздухе.
Странно. Чего это он так воодушевился?
Я произнесла заклинание, помешала отвар по часовой стрелке, поставила кружку на поднос и пошла в кабинет, по пути заглянув в гостиную.
— Эльза?
Тишина показалась подозрительной. Я открыла дверь шире, оглядывая комнату, и беззвучно выругалась. Гостиная оказалась пуста. В памяти всплыли странные ужимки Олли, и в душе шевельнулось нехорошее предчувствие.
Нет. Только не это!
Я ухватила поднос покрепче и поспешила к кабинету, стараясь не расплескать отвар.
— А у пони есть хвостик? — Послышался из-за приоткрытой двери неразборчивый вопрос Карла, и я снова выругалась.
— А мама говорила, что когда я вырасту, у меня будет настоящая лошадка, — не унимался ребенок.
Ну как он там оказался? Ох… Стейн меня убьет!
Я решительно потянула на себя дверь, готовая к любым неприятностям, и остолбенела, разглядывая открывшуюся моим глазам картину.
Лорд привычно сидел за столом, прямо у него на коленях устроился Карл, сосредоточенно раскрашивающий карандашом изрядно помятый лист, а рядом, поднырнув под руку Стейна, стояла Эльза. Она наблюдала за тем, как рисует брат, а сама вцепилась в ладонь лорда так крепко, словно и вовсе не собиралась ее отпускать.
Сам Стейн казался странно задумчивым. В его глазах застыло непонятное выражение. Казалось, лорд не знает, как реагировать на юных оккупантов. Но взгляд его определенно стал мягче. Точнее, он был не таким режущим, как обычно, и когда муж поднял его на меня, я торопливо сказала:
— Простите, милорд, это моя вина, не уследила. Я сейчас уведу детей и потом сделаю вам укол. Вот, выпейте пока отвар.
Я поставила поднос на стол и попыталась взять на руки Карла, но тот вцепился в Стейна и поднял на меня обиженные глаза, в которых блеснули слезы.
— Не хочу! — Заявил малыш, а Эльза плотнее прижалась к Стейну и обняла его за пояс.
— Дети, нам пора уходить. Лорд Стейн устал.
— Не пойду!
Карл упрямо насупился и сильнее сжал пальцы.
— Оставьте, — тихо сказал лорд, и в его взгляде на секунду промелькнула такая тоска, что мне стало не по себе.
— Но они же вам мешают.
Стейн нахмурился, его лицо окаменело, и он через силу выдавил:
— Ничего страшного.
— Как скажете, милорд, — кивнула в ответ, не веря тому, что так легко отделалась, и в то же время испытывая невольное сочувствие.
Нет, Стейн пытался скрыть от меня эмоции, но я их увидела — боль от того, что у него никогда не будет наследников, тоску по загубленной жизни, злость на судьбу. И мне самой на миг стало больно. И внутри неожиданно поднялась горячая волна — захотелось все исправить, изменить, соткать заплатку для разорванного полотна жизни, найти шанс на исцеление.
Словно откликаясь на мое желание, перед глазами промелькнули переплетения серебристых нитей, но, стоило присмотреться внимательнее, как те тут же пропали. Все-таки моей силы было недостаточно для настоящего ткачества, не то, что у матушки. Та была самой умелой из женщин нашего рода. После прапрабабки, разумеется.
— Пусть остаются, — снова повторил Стейн и машинально пригладил льняные волосы Карла.
— Хорошо. Но если вы думаете, что это избавит вас от укола и отвара, то напрасно, — как можно беззаботнее сказала в ответ.
Мне не хотелось, чтобы Стейн погружался в грустные мысли о будущем. Кто знает, как повернется судьба? Вдруг у меня все же получится ему помочь?
— Видишь, Эльза, какая строгая у меня жена? — Хмыкнул лорд, обращаясь к девочке, а та уставилась на него едва ли не с обожанием и тихо сказала: — Вы как мой папа. Он тоже красивый. И он очень любит нашу мамочку.
Я сглотнула вставший в горле ком, а Стейн посмотрел на меня поверх детских голов и все понял по моему взгляду.
— Мама говорит, папа теперь на небе, — вздохнула Эльза. — А я хочу, чтобы он был с нами. И Карл тоже хочет, да, Карл? — Погладив брата по голове, спросила она.
— Ага, — кивнул малыш.
— Только небо далеко. До него никак не достать, — грустно добавила девочка и снова горестно вздохнула.
Стейн прищурился, разглядывая что-то в своих чертежах, а потом неожиданно спросил:
— А вы знаете, что до неба можно долететь?
— Долететь?
Эльза уставилась на него с удивлением, и на ее симпатичной мордашке появились милые ямочки.
— Правда? А как?
— Видишь рисунок? — Серьезно, как взрослую, спросил ее Стейн, указывая на чертеж. — Это схема летательного аппарата. Как думаешь, на что похоже?
— На птичку, — разглядывая набросок, ответила девочка.
— Верно. Вот, смотри, — два крыла, хвост, оперение. И летать он будет, как настоящая птица и даже лучше. А люди смогут управлять им и подниматься высоко-высоко.
— Правда? — Переспросила Эльза. — И мы сможем долететь до облаков и увидим папу?
— Вполне возможно, — кивнул лорд.
— Ух ты! — Восхитилась девочка, и ее глаза радостно блеснули. — А скоро?
— Думаю, когда вы с Карлом чуть-чуть подрастете, — ответил Стейн и посмотрел на меня. — Я как раз дорабатываю последние детали. Так что, если хотите, чтобы это произошло быстрее, идите в гостиную, а я пока продолжу.
— Конечно! — Закивала Эльза и потянула Карла за руку. — Идем.
Малыш покорно слез с коленей Стейна, забрал свои рисунки и пошел за сестрой.
— Я провожу их, — тихо сказала мужу и вручила ему кружку. — А вы пока выпейте. До дна, — предупредила уже строже, заметив недовольную гримасу.
Стейн хмыкнул, но не стал возражать и едва ли не залпом выпил отвар, а я отвела детей в гостиную и вернулась, чтобы сделать укол.
— Спасибо вам, — доставая бокс со шприцем, поблагодарила лорда.
— За что? — Нахмурился тот.
— За то, что не выгнали малышей. И за то, что присмотрели за ними.
Стейн как-то странно взглянул на меня и нахмурился сильнее. В комнате ощутимо похолодало. Кулон на шее налился тяжестью, но я, стараясь не обращать внимания на неприятные ощущения, вскрыла ампулу и набрала лекарство.
— Что вы так долго возитесь? — Неожиданно недовольным тоном спросил Стейн. — Вы левша? — Зачем-то уточнил он, разглядывая, как я держу шприц, и добавил: — Впрочем, неважно.
И в этот момент он как никогда напоминал настоящего высшего мага — высокомерного, нетерпимого и не терпящего ни малейшей задержки.
— Делайте укол и можете быть свободны, — отрывисто бросил лорд, а мне вдруг удивительно ясно представилось, что будет, если Стейну станет известно о моем происхождении.
Высшие маги при полном обретении силы дают клятву бороться с нечистью, так что он и минуты раздумывать не станет, сразу сдаст дознавателям. А те…
Я отмахнулась от мелькнувшего перед глазами видения и твердо сказала:
— Не беспокойтесь, милорд, надолго я вас не задержу. Да и вообще больше сегодня не потревожу.
— Неужели?
Голос Стейна сочился сарказмом.
— Да, — кивнула в ответ. — Я останусь ночевать с детьми, так что больше не буду смущать вас своим присутствием.
— Вздор!
Перо громко чиркнуло по бумаге, оставив некрасивый след.
— Простите?
Я удивленно посмотрела на Стейна.
— Вы ночуете со мной, и это не обсуждается, — жестко произнес тот.
— Еще как обсуждается.
Я набрала препарат и повернулась к своему упрямому пациенту.
— Дети могут испугаться в чужом доме, — пояснила в ответ на вопросительно приподнятую бровь.
— Разместите их в соседней спальне, — буркнул лорд, неодобрительно разглядывая шприц в моих руках.
— Но…
— Хватит споров, Софи, — резко оборвал меня Стейн. — Заканчивайте со всем этим, — он неопределенно мотнул головой. — Мне нужно работать.
Я не стала ничего говорить. Просто молча сделала укол, уложила бокс в сумку и вышла из комнаты, стараясь не замечать тяжелого взгляда, проводившего меня до самых дверей.
***
Памятник генералу Брандту торчал посреди площади, словно не до конца забитый в деревянный наличник гвоздь. Статуя, отлитая из бронзы, позеленела от времени и казалась до безобразия унылой. Все казалось унылым. Мелкая морось, сыплющая с неба почти два часа и оседающая на широкополой шляпе генерала. Капли, стекающие по бортам его сюртука. Широкая лужа у основания памятника. Прохожие, укрывающиеся зонтами и спешащие по своим делам.
Утром, когда я возвращала детей домой, погода еще не успела испортиться, и солнце пригревало совсем по-весеннему, а ближе к вечеру небо затянуло тучами, и над Бреголем повисла привычная серая хмарь. Она была созвучна той, что клубилась в душе. Еще бы. Почти всю ночь я не спала, обдумывая предстоящую встречу с Рейхвардом, и к утру окончательно измучилась и встала разбитая и уставшая. Стейн даже спросил пару раз, как я себя чувствую, и не стоит ли мне отдохнуть.
Я поморщилась, вспоминая внимательный взгляд мужа, и постаралась взять себя в руки. Все будет хорошо. Рейхварду меня не сломить. Наш со Стейном брак скоро закончится, и у Отто не останется повода меня шантажировать. Какой спрос с небогатой разведенной медсестры?
