Едва отходя от станции, наркоманы тут же пускали в ход новых женщин, и не по одному кругу. Другие, собрав "налоги за въезд в Дно", рассыпались по укромным местам и наскоро инъектировали собранную наркоту.
Каждый новый привоз это целое событие. Людей в посёлке становилось много, поэтому в течение месяца возрастала нагрузка на "стволы" мафии и крематорий. Имыми словами: естественный отбор особей в экосистеме "Дно".
Один раз додумались отцепить вагон, пока состав стоял пустой и без локомотива. Оттолкали его всей толпой подальше, опрокинули с рельсов и стали разбирать на металлолом. Затем выменивали у мафии на наркотики и насущку. У мафии было два грузовых "ЗиЛ"-а и они возили металл в Треблудск. "Вагонные браконьеры" в течение двух месяцев ходили в почёте среди других наркоманов, добросовестно стерегли свою добычу до тех пор, пока не оттащили в металл последнюю колёсную пару.
В 2000 году на треблудской ветке появился одинокий вагон "КПР-666". "Браконьеры" было сунули туда нос, но получили пинка. Жители вагона свой притон отстояли.
Примерно вот так обстояли дела в посёлке Дно, по документам Института Реабилитации исправно выполнявшем свою автономную службу.
1997 год. Запуск в работу СП Дно. "Свежеиспечённый" священник иерей Вениамин, окончив практическое обучение в храме города Псков, был уведомлён, что поедет нести службу в приход посёлка Дно. Прощаясь с родными и близкими он не понимал причины их сочувствия. За первую неделю он увидел какое Дно на самом деле дно. Наличие в посёлке цивилизованных служащих РСР особо положению не помогало. В церковь почти никто не ходил, от силы человек 10 заглядывали в воскресенье, и 4 из них спрашивали нет ли у Вениамина чего-нибудь "поправиться". В Дне даже наверное собаки бездомные, и те мыслили только о наркотиках и о том как бы их достать. Людей как таковых Вениамин почти не увидел. На улицу из храма или из квартиры было страшно выходить. В храме служили Вениамин и три его помощника. Храм был совсем небольшой, вместимость 30-40 человек.
По началу они пробовали разными способами разжечь в душах прихожан стремление к вере и покаянию, но ничего не добились. Единажды Вениамин сходил в обитель Разгуляевой горы за поддержкой и советом. Он ожидал помощи, а вместо неё с отвращением наблюдал двоих пьяных настоятелей, нёсших ему какую-то околесицу. Вениамина это сильно покосило, в унынии он спустился назад в Дно. Он перестал пытаться завлекать людей в свой храм и сосредоточил силы на молитвах о исцелении от грехов веси Дно.
Продуктами питания сперва снабжало управление посёлка, затем пришлось всякий раз унижаться то перед Виктором Губчик, то перед Вадимом Леончиком. В обитель он идти не хотел; был уверен, что настоятели трезвыми не бывают. Из двух зол: унижение или отвращение, он выбрал унижение.
Постоянное унижение породило ненависть. Из ненависти появилась решимость. В 1998 году молодой церковный состав во главе с Вениамином решился на поездку в Санкт-Петербург в Александро-Невскую лавру. Пожаловались там, получили наставления, финансовую и продовольственную помощь. Вагонная тряска по пути назад вытрясла из голов молодых священнослужителей полученные наставления; в Дно вернулись только с деньгами и припасами. После поездки продолжили молитвенную деятельность и какое-то время не знали бед.
Одним прекрасным днём, сидя в кабаке со своей "свитой", Витя Губчик задался вопросом: "Почему этот жалкий Веня не приходит клянчить еду?" Послали узнать к Леончику. Ответили, что у Вадима Вениамина также не бывало. Собрались, вооружились и пришли в храм. Там никого. Пошли в квартиру к Вениамину. За самое короткое время разобрались что к чему, избили его и забрали "дары лавры". Аналогичным путём провели изъятие у Вениамининых помощников. Обозлившиеся служители церкви собрались и пришли побитые в храм. Там они насколько смогли помолились, взяли что под руку попалось в качестве оружия и пошли к Губчику. Схватка состоялась короткая, после чего свита Вити, пиная ногами в зад, погнала четверых взбунтовавшихся к крематорию. Дежурившего там наркомана пристрелили, четверых затолкали в котельную, заперли снаружи и объявили: "Вот ваша новая служба, тут от вас хоть толк будет". Удалились. Помимо этого к мукам Вениамина и его людей добавилось то, что только сейчас они увидели как в Дне провожают на тот свет. До этого времени целый год они ни разу не читали заупокойные молитвы. Никто покойников в храм не приносил.
Через полчаса снаружи отпёрли окно, засунули три трупа, заперли и сказали: "Сжигайте!" На практике в Пскове такому не учили. Один из помощников перерезал себе горло, второй облился бензином и поджёг себя. Среди немыслимого трупного смрада и жутких воплей горящего и бегавшего как сумасшедший помощника Вениамин попросту потерял сознание. Оставшийся помощник что было мочи бросился выламывать дверь.
Под шум и грохот яростных оглушительных ударов о металлическую дверь Вениамин наконец очнулся. Он встал на ноги с грязного пола и покачиваясь подошёл к помощнику, чтобы вернуть того во вменяемое состояние. Взялись сжигать тела, чтобы не отравиться смердящим воздухом. Пока котёл гудел, искали план спасения. Перебрали всякие варианты. Дождались пока остыл котёл и дымоход. Вениамин провёл пальцем по внутренней поверхности котла, вынул руку. Рука была по локоть чёрная от сажи. Из тряпья сделали себе повязки для защиты рта и носа и вылезли из крематория через трубу. Чёрные как уголь, вонючие и рваные как бомжи, они добрались до реки, отмылись и постирались. Развели огонь, высушили одежду и пошли искать приют на окраинах Дна. Не найдя ничего, вернулись в свои квартиры. На следующий день их нашли, повторно избили и полуживыми приволокли обратно в крематорий. Новопоставленный дежурный не стал разбираться живые они или нет. Затолкнул по одному в котёл, тем самым проводив их в небытие.
На окраине Дна стояла электроподстанция, единственная на весь посёлок. Как-то раз два наркомана ломали голову: нужна доза. Один предложил отключить подстанцию и вынуть из неё медь. Медь сдать в металл и на выручку затарить уйму наркоты, чтобы хватило на долго-долго. Второй возразил: "Тогда посёлок останется без света". Но всё же первый второго убедил: "Плевать, главное чтоб нас не поймали и не избили".
Пошли днём. Трансформатор стоял около мусорной кучи недалеко от железнодорожного переезда через ветку на Треблудск. Подошли. Вокруг ни души. Из серой железной будки раздавался зловещий громкий гул. Немного постояли, набрались храбрости. Никто из них не знал, что напряжение на входе 1000 v. Первый забрался наверх и потянулся с кусачками перерезать провода. Яркая громкая вспышка и глухой шлепок тела о землю. Обожжённое тело лежало и дымилось. Второй умчался прочь в истерическом страхе.
Каково же было его состояние? Невероятный испуг от неожиданной смерти подельника и к этому ещё сорванный план добычи наркоты. В мыслях никакого строя, сплошная паника. Своими силами было не успокоиться, требовалось выпить или принять. Срочно! И в это же время страх от того, что его увидят испуганным, спросят от чего и выяснят, что он хотел обесточить посёлок. "Чёрт побери, да что же делать-то теперь?!" Он был на грани сумасшествия. Ноги несли его к перекрёстку с центральной улицей. Слева было здание поселкового управления, справа бордель. Откуда-то извне к нему влетел план: добыть наркоты в борделе, там ошивалась "высшая знать" и там точно удастся что-то стянуть. Просить и смысла нет, точно пошлют и это только лишняя боль. Он подошёл к чёрному ходу, закрыто. Тихонько подошёл к ближайшему окну, то было чуток приоткрыто. "Ага.." - подумал он. Не тронув створку, он аккуратно заглянул внутрь и прислушался. Внутри сидел Губчик, кто-то из его "шестёрок" и три полураздетые бабы. Минуту он ревниво таращился на то, как те услаждались. Странно, что его не увидели. В разрывавший его сердце и рассудок "коктейль чувств" прибавилась ещё и жгучая зависть. "Плохо, что я один, - подумал он, - Надо их как-то отвлечь и залесть в окно. В той красивой баночке на столе без сомнения наркота! Можно было бы кого-то позвать, но как же? Делиться потом? Нет!" Он отошёл подальше от борделя и принялся нервно шагать туда-сюда. Рождался алгоритм достижения цели.
Он не поленился и дошёл до крематория. Дежурный сладко храпел в лачуге, котельная стояла открытой. Он нашёл куда и откуда налить бензина, налил и "в дорожку" сильно-сильно втянул в себя носом пары. Голова вскружилась, но этого "кайфа" хватило ненадолго.
Не придумав ничего лучше, он подошёл к тому же окну, вылил внутрь бензин и, прежде чем внутри успели учуять запах, поджёг. "Ввжжух!" - резко и гулко вспыхнуло пламя, волна огня разошлась с силой. Наркоман переждал этот момент скрючившись у уличной стены. Внутри поднялись крик и грохот. Как он и хотел, Губчик и компания бросились из той комнаты вон. Не боясь огня, он влез в окно и бросился к столу. "Будь я проклят! Это пепельница!" Он бросился к двери и заперся на ключ. Затем, не зная себя, стал обшаривать всё подряд. Под подушкой на диване он-таки нашёл пакетик с кристаллической наркотой. "Наконец-то! Теперь прочь отсюда!" У него аж сил прибавилось. К двери подбежали люди и стали ломиться. Он выпрыгнул в окно, а там уже бежали с вёдрами тушить! Он побежал. "Стой, падла!" - крикнул ему вдогонку. Витя Губчик быстро понял суть происшествия и вместе со своими кинулся следом: "Догнать, избить и сжечь!" Этот проступок невероятно Витю взбесил. Наркоман пулей нёсся к переезду, затем в лес. Это был случай из тех, когда у преследуемого в погоне энтузиазма и сил значительно больше, чем у преследующих. Наркоман оторвался и убежал настолько далеко в лес, что Витя, добежав со своими до железной дороги, в итоге плюнул и пошёл назад. "Скажите нашим, чтобы выследили этого негодяя когда он вернётся!" - сказал он.
Наркоман сидел в лесу и примерно полчаса боролся с отдышкой. Удивительно как у него не лопнуло сердце. "Итак! Добыча в руках! Ох, какое счастье-то!.. Нет, надо ещё подождать" - невозможное волнение привело к новой отдышке. Ещё минут 20 он собирался с мыслями. По уму эти кристаллы полагалось курить через приспособление, а у него с собой были только спички. "Можно дойти до мусорки и поискать что-то там, но блин, там наверняка меня ждут!" А принять хотелось не когда-то там через год, а немедленно! Он решил так: "Насыплю немного на язык и посмотрю как оно будет". При том восприятие важности события у него было почти такое же, как если бы он делил наследство в несколько миллионов долларов или если бы обезвреживал огромную бомбу. Он насыпал себе на язык, язык слегка онемел. Нервничал, действия никакого. Решил втянуть носом(вроде так тоже можно). Вытянул, измазав порошком весь нос. Обтёр нос пальцами, облизал пальцы и стал ждать изменений. Ничего не менялось! По признакам то была самая настоящая наркота, но не брало. Нетерпение жгло. Он плюнул, нервно выдохнул и от жадности проглотил всё из пакетика до последней крошки(там было примерно 8 доз). "Приход" пришёл не сразу, но резко и в полном объёме. Схватило желудок, поднялось давление, заболело сердце, окаменели виски и он понял, что сейчас умрёт. Тело сковало так, что он не смог даже толком испугаться. Он чувствовал, словно его душа и рассудок стали испаряться из него и смешиваться с окружающим пространством. При том в отличии от обычных наркотических ощущений, его "газообразное состояние" воспринималось им вполне реально. Несмотря на боль, он был спокоен и понимал, что в своё тело он не вернётся. Это смерть. Напоследок он с долей иронии сравнил своё положение с белым одуванчиком, с которого навсегда разлетаются семена. В конце отлетело всё, включая способность воспринимать происходящее. Осталось ничего. Будто он нематериальная пылинка в нескончаемом тёмном вакууме. Те, кто верит в ад и рай, в силах предположить, что произошло с ним дальше.
Губчик рассказал об этой дерзкой выходке Вадиму. Наркомана караулили у ж. д. путей, но тот так и не вернулся. Витя с Вадимом пошли лично обыскивать лес. Сперва около подстанции нашли первого наркомана с валявшимися неподалёку подплавленными кусачками. Затем метрах в 700-та только к вечеру нашли второго. Трудно описать цвет его кожи. В открытых глазах тела читалась абсолютная пустота, будто перед смертью из него изъяли душу и весь смысл.
После этой истории стали поглядывать за подстанцией и держать в борделе окна закрытыми. Крематорщику велелось держать бензин под замком.
Осень 2001 года. Из Разгуляевки пришёл слух об увезённом в город вагоне "КПР-666". Очевидцы описали подробности, включая "движуху" у вагона. Пообсуждали и забыли.
Прошло два месяца. В ноябре Вите Губчику сообщили небывалую весть: почти сто человек, среди которых были монахи, целый день ходили по Дну, зачем-то стояли у церкви, затем шумно ушли к себе. Губчика это в самом деле удивило, он тут же пошёл перетирать это с Леончиком. Пока шёл, с горы раздался колокольный звон. Слишком долгий звон. Он пришёл к Леончику, они "вмазались" героином, посудили-погадали какого чёрта монахам тут понадобилось, вышли за водкой; а звон всё стоял. Выпили, надавали тумаков наркоманам, а звон не умолкал. Устали гадать, решили выведать у разгуляевских, может те в курсе. Звон стих. Кто-то засёк - 4 часа. Из Разгуляевки конкретных новостей не принесли. Решили, что монахи хотели возобновить работу храма, а звон им помогал призвать помощь Бога. "Что ж, если так, то обложим их налогами" - заключили Губчик и Леончик. Но никто из монастыря к церкви больше не пришёл.
Конец мая 2002 года. Жители Дна снова заметили, что звон с горы дольше обычного и плюс очень тревожный. Чуть позже из Разгуляевки понеслась волна взбудораженных наркоманов, затем они подняли вокруг панику и орали о вооружённом нападении на деревню. В ответ на суматоху Леончик и Губчик со свитами вышли на центральную улицу, увидели вдалеке пожар и зарево в тёмном небе. Постояли 20 минут, признаков вторжения в Дно не увидели. Так как на Разгуляевку им было плевать, они разошлись по кабакам. К утру пожар стих. Ошеломлённые разгуляевцы, включая Любу, долго не могли уняться. Ни наркота, ни выпивка не помогали смириться с утратой излюбленных притонов.
Шум улёгся. Население долго перетирало между собой поджог деревни. Ходили по пожарищам, вынюхивали уцелевшие вещи и злобно оглядывались на монастырь. У одного разгуляевца сгорело вместе с домом аж целых 5 граммов(!) наркоты. Эта потеря не давала ему покоя. Он перерыл всё пожарище, замазался и изрезался весь, но так ничего и не нашёл. Сколько ему не объясняли бессмысленность его стараний, он продолжал всем трепать нервы. Закончил он тем, что его убили, с глаз прочь. Позже жители Разгуляевки смешались с жителями посёлка Дно. Каждому нашёлся уголок где жить. Казалосбь бы..., но малая крупинка человечности в жителях Дна ещё могла найтись, если случись такое потрясение.
Губчик и Леончик всерьёз задумались о возможной угрозе своему посёлку. В свете минувшего открытого нападения на Разгуляевку прошлый визит монахов всей толпой в Дно стал расцениваться как разведочная операция. Стали рассуждать. Леончик:
Каждый новый привоз это целое событие. Людей в посёлке становилось много, поэтому в течение месяца возрастала нагрузка на "стволы" мафии и крематорий. Имыми словами: естественный отбор особей в экосистеме "Дно".
Один раз додумались отцепить вагон, пока состав стоял пустой и без локомотива. Оттолкали его всей толпой подальше, опрокинули с рельсов и стали разбирать на металлолом. Затем выменивали у мафии на наркотики и насущку. У мафии было два грузовых "ЗиЛ"-а и они возили металл в Треблудск. "Вагонные браконьеры" в течение двух месяцев ходили в почёте среди других наркоманов, добросовестно стерегли свою добычу до тех пор, пока не оттащили в металл последнюю колёсную пару.
В 2000 году на треблудской ветке появился одинокий вагон "КПР-666". "Браконьеры" было сунули туда нос, но получили пинка. Жители вагона свой притон отстояли.
Примерно вот так обстояли дела в посёлке Дно, по документам Института Реабилитации исправно выполнявшем свою автономную службу.
Глава 3.
1997 год. Запуск в работу СП Дно. "Свежеиспечённый" священник иерей Вениамин, окончив практическое обучение в храме города Псков, был уведомлён, что поедет нести службу в приход посёлка Дно. Прощаясь с родными и близкими он не понимал причины их сочувствия. За первую неделю он увидел какое Дно на самом деле дно. Наличие в посёлке цивилизованных служащих РСР особо положению не помогало. В церковь почти никто не ходил, от силы человек 10 заглядывали в воскресенье, и 4 из них спрашивали нет ли у Вениамина чего-нибудь "поправиться". В Дне даже наверное собаки бездомные, и те мыслили только о наркотиках и о том как бы их достать. Людей как таковых Вениамин почти не увидел. На улицу из храма или из квартиры было страшно выходить. В храме служили Вениамин и три его помощника. Храм был совсем небольшой, вместимость 30-40 человек.
По началу они пробовали разными способами разжечь в душах прихожан стремление к вере и покаянию, но ничего не добились. Единажды Вениамин сходил в обитель Разгуляевой горы за поддержкой и советом. Он ожидал помощи, а вместо неё с отвращением наблюдал двоих пьяных настоятелей, нёсших ему какую-то околесицу. Вениамина это сильно покосило, в унынии он спустился назад в Дно. Он перестал пытаться завлекать людей в свой храм и сосредоточил силы на молитвах о исцелении от грехов веси Дно.
Продуктами питания сперва снабжало управление посёлка, затем пришлось всякий раз унижаться то перед Виктором Губчик, то перед Вадимом Леончиком. В обитель он идти не хотел; был уверен, что настоятели трезвыми не бывают. Из двух зол: унижение или отвращение, он выбрал унижение.
Постоянное унижение породило ненависть. Из ненависти появилась решимость. В 1998 году молодой церковный состав во главе с Вениамином решился на поездку в Санкт-Петербург в Александро-Невскую лавру. Пожаловались там, получили наставления, финансовую и продовольственную помощь. Вагонная тряска по пути назад вытрясла из голов молодых священнослужителей полученные наставления; в Дно вернулись только с деньгами и припасами. После поездки продолжили молитвенную деятельность и какое-то время не знали бед.
Одним прекрасным днём, сидя в кабаке со своей "свитой", Витя Губчик задался вопросом: "Почему этот жалкий Веня не приходит клянчить еду?" Послали узнать к Леончику. Ответили, что у Вадима Вениамина также не бывало. Собрались, вооружились и пришли в храм. Там никого. Пошли в квартиру к Вениамину. За самое короткое время разобрались что к чему, избили его и забрали "дары лавры". Аналогичным путём провели изъятие у Вениамининых помощников. Обозлившиеся служители церкви собрались и пришли побитые в храм. Там они насколько смогли помолились, взяли что под руку попалось в качестве оружия и пошли к Губчику. Схватка состоялась короткая, после чего свита Вити, пиная ногами в зад, погнала четверых взбунтовавшихся к крематорию. Дежурившего там наркомана пристрелили, четверых затолкали в котельную, заперли снаружи и объявили: "Вот ваша новая служба, тут от вас хоть толк будет". Удалились. Помимо этого к мукам Вениамина и его людей добавилось то, что только сейчас они увидели как в Дне провожают на тот свет. До этого времени целый год они ни разу не читали заупокойные молитвы. Никто покойников в храм не приносил.
Через полчаса снаружи отпёрли окно, засунули три трупа, заперли и сказали: "Сжигайте!" На практике в Пскове такому не учили. Один из помощников перерезал себе горло, второй облился бензином и поджёг себя. Среди немыслимого трупного смрада и жутких воплей горящего и бегавшего как сумасшедший помощника Вениамин попросту потерял сознание. Оставшийся помощник что было мочи бросился выламывать дверь.
Под шум и грохот яростных оглушительных ударов о металлическую дверь Вениамин наконец очнулся. Он встал на ноги с грязного пола и покачиваясь подошёл к помощнику, чтобы вернуть того во вменяемое состояние. Взялись сжигать тела, чтобы не отравиться смердящим воздухом. Пока котёл гудел, искали план спасения. Перебрали всякие варианты. Дождались пока остыл котёл и дымоход. Вениамин провёл пальцем по внутренней поверхности котла, вынул руку. Рука была по локоть чёрная от сажи. Из тряпья сделали себе повязки для защиты рта и носа и вылезли из крематория через трубу. Чёрные как уголь, вонючие и рваные как бомжи, они добрались до реки, отмылись и постирались. Развели огонь, высушили одежду и пошли искать приют на окраинах Дна. Не найдя ничего, вернулись в свои квартиры. На следующий день их нашли, повторно избили и полуживыми приволокли обратно в крематорий. Новопоставленный дежурный не стал разбираться живые они или нет. Затолкнул по одному в котёл, тем самым проводив их в небытие.
Глава 4.
На окраине Дна стояла электроподстанция, единственная на весь посёлок. Как-то раз два наркомана ломали голову: нужна доза. Один предложил отключить подстанцию и вынуть из неё медь. Медь сдать в металл и на выручку затарить уйму наркоты, чтобы хватило на долго-долго. Второй возразил: "Тогда посёлок останется без света". Но всё же первый второго убедил: "Плевать, главное чтоб нас не поймали и не избили".
Пошли днём. Трансформатор стоял около мусорной кучи недалеко от железнодорожного переезда через ветку на Треблудск. Подошли. Вокруг ни души. Из серой железной будки раздавался зловещий громкий гул. Немного постояли, набрались храбрости. Никто из них не знал, что напряжение на входе 1000 v. Первый забрался наверх и потянулся с кусачками перерезать провода. Яркая громкая вспышка и глухой шлепок тела о землю. Обожжённое тело лежало и дымилось. Второй умчался прочь в истерическом страхе.
Каково же было его состояние? Невероятный испуг от неожиданной смерти подельника и к этому ещё сорванный план добычи наркоты. В мыслях никакого строя, сплошная паника. Своими силами было не успокоиться, требовалось выпить или принять. Срочно! И в это же время страх от того, что его увидят испуганным, спросят от чего и выяснят, что он хотел обесточить посёлок. "Чёрт побери, да что же делать-то теперь?!" Он был на грани сумасшествия. Ноги несли его к перекрёстку с центральной улицей. Слева было здание поселкового управления, справа бордель. Откуда-то извне к нему влетел план: добыть наркоты в борделе, там ошивалась "высшая знать" и там точно удастся что-то стянуть. Просить и смысла нет, точно пошлют и это только лишняя боль. Он подошёл к чёрному ходу, закрыто. Тихонько подошёл к ближайшему окну, то было чуток приоткрыто. "Ага.." - подумал он. Не тронув створку, он аккуратно заглянул внутрь и прислушался. Внутри сидел Губчик, кто-то из его "шестёрок" и три полураздетые бабы. Минуту он ревниво таращился на то, как те услаждались. Странно, что его не увидели. В разрывавший его сердце и рассудок "коктейль чувств" прибавилась ещё и жгучая зависть. "Плохо, что я один, - подумал он, - Надо их как-то отвлечь и залесть в окно. В той красивой баночке на столе без сомнения наркота! Можно было бы кого-то позвать, но как же? Делиться потом? Нет!" Он отошёл подальше от борделя и принялся нервно шагать туда-сюда. Рождался алгоритм достижения цели.
Он не поленился и дошёл до крематория. Дежурный сладко храпел в лачуге, котельная стояла открытой. Он нашёл куда и откуда налить бензина, налил и "в дорожку" сильно-сильно втянул в себя носом пары. Голова вскружилась, но этого "кайфа" хватило ненадолго.
Не придумав ничего лучше, он подошёл к тому же окну, вылил внутрь бензин и, прежде чем внутри успели учуять запах, поджёг. "Ввжжух!" - резко и гулко вспыхнуло пламя, волна огня разошлась с силой. Наркоман переждал этот момент скрючившись у уличной стены. Внутри поднялись крик и грохот. Как он и хотел, Губчик и компания бросились из той комнаты вон. Не боясь огня, он влез в окно и бросился к столу. "Будь я проклят! Это пепельница!" Он бросился к двери и заперся на ключ. Затем, не зная себя, стал обшаривать всё подряд. Под подушкой на диване он-таки нашёл пакетик с кристаллической наркотой. "Наконец-то! Теперь прочь отсюда!" У него аж сил прибавилось. К двери подбежали люди и стали ломиться. Он выпрыгнул в окно, а там уже бежали с вёдрами тушить! Он побежал. "Стой, падла!" - крикнул ему вдогонку. Витя Губчик быстро понял суть происшествия и вместе со своими кинулся следом: "Догнать, избить и сжечь!" Этот проступок невероятно Витю взбесил. Наркоман пулей нёсся к переезду, затем в лес. Это был случай из тех, когда у преследуемого в погоне энтузиазма и сил значительно больше, чем у преследующих. Наркоман оторвался и убежал настолько далеко в лес, что Витя, добежав со своими до железной дороги, в итоге плюнул и пошёл назад. "Скажите нашим, чтобы выследили этого негодяя когда он вернётся!" - сказал он.
Наркоман сидел в лесу и примерно полчаса боролся с отдышкой. Удивительно как у него не лопнуло сердце. "Итак! Добыча в руках! Ох, какое счастье-то!.. Нет, надо ещё подождать" - невозможное волнение привело к новой отдышке. Ещё минут 20 он собирался с мыслями. По уму эти кристаллы полагалось курить через приспособление, а у него с собой были только спички. "Можно дойти до мусорки и поискать что-то там, но блин, там наверняка меня ждут!" А принять хотелось не когда-то там через год, а немедленно! Он решил так: "Насыплю немного на язык и посмотрю как оно будет". При том восприятие важности события у него было почти такое же, как если бы он делил наследство в несколько миллионов долларов или если бы обезвреживал огромную бомбу. Он насыпал себе на язык, язык слегка онемел. Нервничал, действия никакого. Решил втянуть носом(вроде так тоже можно). Вытянул, измазав порошком весь нос. Обтёр нос пальцами, облизал пальцы и стал ждать изменений. Ничего не менялось! По признакам то была самая настоящая наркота, но не брало. Нетерпение жгло. Он плюнул, нервно выдохнул и от жадности проглотил всё из пакетика до последней крошки(там было примерно 8 доз). "Приход" пришёл не сразу, но резко и в полном объёме. Схватило желудок, поднялось давление, заболело сердце, окаменели виски и он понял, что сейчас умрёт. Тело сковало так, что он не смог даже толком испугаться. Он чувствовал, словно его душа и рассудок стали испаряться из него и смешиваться с окружающим пространством. При том в отличии от обычных наркотических ощущений, его "газообразное состояние" воспринималось им вполне реально. Несмотря на боль, он был спокоен и понимал, что в своё тело он не вернётся. Это смерть. Напоследок он с долей иронии сравнил своё положение с белым одуванчиком, с которого навсегда разлетаются семена. В конце отлетело всё, включая способность воспринимать происходящее. Осталось ничего. Будто он нематериальная пылинка в нескончаемом тёмном вакууме. Те, кто верит в ад и рай, в силах предположить, что произошло с ним дальше.
Губчик рассказал об этой дерзкой выходке Вадиму. Наркомана караулили у ж. д. путей, но тот так и не вернулся. Витя с Вадимом пошли лично обыскивать лес. Сперва около подстанции нашли первого наркомана с валявшимися неподалёку подплавленными кусачками. Затем метрах в 700-та только к вечеру нашли второго. Трудно описать цвет его кожи. В открытых глазах тела читалась абсолютная пустота, будто перед смертью из него изъяли душу и весь смысл.
После этой истории стали поглядывать за подстанцией и держать в борделе окна закрытыми. Крематорщику велелось держать бензин под замком.
Глава 5.
Осень 2001 года. Из Разгуляевки пришёл слух об увезённом в город вагоне "КПР-666". Очевидцы описали подробности, включая "движуху" у вагона. Пообсуждали и забыли.
Прошло два месяца. В ноябре Вите Губчику сообщили небывалую весть: почти сто человек, среди которых были монахи, целый день ходили по Дну, зачем-то стояли у церкви, затем шумно ушли к себе. Губчика это в самом деле удивило, он тут же пошёл перетирать это с Леончиком. Пока шёл, с горы раздался колокольный звон. Слишком долгий звон. Он пришёл к Леончику, они "вмазались" героином, посудили-погадали какого чёрта монахам тут понадобилось, вышли за водкой; а звон всё стоял. Выпили, надавали тумаков наркоманам, а звон не умолкал. Устали гадать, решили выведать у разгуляевских, может те в курсе. Звон стих. Кто-то засёк - 4 часа. Из Разгуляевки конкретных новостей не принесли. Решили, что монахи хотели возобновить работу храма, а звон им помогал призвать помощь Бога. "Что ж, если так, то обложим их налогами" - заключили Губчик и Леончик. Но никто из монастыря к церкви больше не пришёл.
Конец мая 2002 года. Жители Дна снова заметили, что звон с горы дольше обычного и плюс очень тревожный. Чуть позже из Разгуляевки понеслась волна взбудораженных наркоманов, затем они подняли вокруг панику и орали о вооружённом нападении на деревню. В ответ на суматоху Леончик и Губчик со свитами вышли на центральную улицу, увидели вдалеке пожар и зарево в тёмном небе. Постояли 20 минут, признаков вторжения в Дно не увидели. Так как на Разгуляевку им было плевать, они разошлись по кабакам. К утру пожар стих. Ошеломлённые разгуляевцы, включая Любу, долго не могли уняться. Ни наркота, ни выпивка не помогали смириться с утратой излюбленных притонов.
Шум улёгся. Население долго перетирало между собой поджог деревни. Ходили по пожарищам, вынюхивали уцелевшие вещи и злобно оглядывались на монастырь. У одного разгуляевца сгорело вместе с домом аж целых 5 граммов(!) наркоты. Эта потеря не давала ему покоя. Он перерыл всё пожарище, замазался и изрезался весь, но так ничего и не нашёл. Сколько ему не объясняли бессмысленность его стараний, он продолжал всем трепать нервы. Закончил он тем, что его убили, с глаз прочь. Позже жители Разгуляевки смешались с жителями посёлка Дно. Каждому нашёлся уголок где жить. Казалосбь бы..., но малая крупинка человечности в жителях Дна ещё могла найтись, если случись такое потрясение.
Губчик и Леончик всерьёз задумались о возможной угрозе своему посёлку. В свете минувшего открытого нападения на Разгуляевку прошлый визит монахов всей толпой в Дно стал расцениваться как разведочная операция. Стали рассуждать. Леончик:
