- Смотрите сами. Деньги есть. Если хотите что-то своё, берите.
Алёна:
- Тогда проще из Пушкина заехать в магазин.
Никита:
- Да, давайте так.
Юлиан:
- Хорошо. Думаю это будет круто. Честно говоря я устал сидеть там целыми днями один.
Алёна:
- Ты живёшь один?
- Да.
С коридора позвали волонтёров. Маша:
- Всё, ребят, идея классная, вечером договоримся где и во сколько.
...
Пушкин, ж. д. вокзал. Ближайшая парковка в 100 метрах. Юлиан стоял на улице около ларька с суши и ждал ребят. Те уже знали, что как вышел из электрички в город - свернуть направо и там будет Юлиан. Юлиан, который стоял в радостном трепете предвкушения живого доброго мероприятия. С живыми добрыми ребятами. И плюс он зачинщик. Душа его радовалась.
Ребята встретились, дошли до машины. Машину оценили. Сели и поехали в Малое Карлино. В машине оживлённо болтали. Заехали в магазин и приехали к Юлиану. Маша:
- Милый домик.
Алёна:
- Да-а.
Юлиан:
- Ну-с, кидайте вещи и go обустраивать место и огонь. Движение началось. Сымпровизировали сидячие места, вынесли на улицу столик, посуду. Никита развёл огонь, Юлиан собирал и готовил дрова. Маша и Алёна занимались едой. Спустя время все дружно сидели у огня и ждали готовый шашлык. Стояло "бабье лето". Настроение у всех хорошее. Алёна:
- Юлиан, у тебя так запущен участок.. Ты не думал посадить что-нибудь? Вон там, к примеру, отличное место под солнцем.
Никита с улыбкой:
- Или хотя бы траву скосить.
Маша:
- А там между кустами поставить скамейку-качели с козырьком.
Алёна с улыбкой:
- А рядом прудик и цветы.
Юлиан слушал и думал: "А ведь правда, как-то очень уж у меня тут всё запущено". Он сказал:
- Ну так-то мысли хорошие...
Алёна:
- А что мешает?
Юлиан не ответил. Он смотрел на Алёну. На это милое кареглазое создание. Какая-то детская мысль в сердце, желание узнать об этом человеке больше. Алёна не дождалась ответа и втянулась в диалог, который начали Никита и Маша. Юлиан был во впечатлении. От Алёны и от обстановки. Между тем, хоть Алёна слушала ребят, она не раз наводила на Юлиана беглый взор. Юлиан это уловил и пытался её взгляд прочесть. В сердце появились импульсы, призываюшие к действию. Захотелось побыть с ней наедине. Поборов стеснение, Юлиан спросил:
- Алёна, ты когда-нибудь занималась садом и цветами? - Юлиан улыбнулся по-детски.
- Маме на даче помогала, а что? - слабое непонимание.
Улыбка Юлиана усилилась:
- А пойдём подумаем где бы что лучше смотрелось? Побудем дизайнерами?
Алёна странно и смущённо на него посмотрела, но ход действий поняла. Очень странно Юлиан начинал знакомство, но с другой стороны почему бы и нет? Она поднялась. Юлиан тоже. У обоих n-ный трепет новизны. Тем не менее Юлиан чувствовал волну и не представлял возможным её упускать. "Сейчас или никогда". "Неуверенность - главный враг великих дел". Они стали ходить по участку и делиться идеями. Маша с Никитой остались у костра.
Никита и Маша зашли в дом. Юлиан и Алёна вернулись к костру, сели рядышком и говорили дальше. Юлиан переворачивал шампуры. Вернулись Никита и Маша, слегка удивились перестановке седоков и сели напротив.
Мероприятие длилось ещё около двух часов, затем стали собираться. Юлиан, не зная ничего другого, прямо сказал Алёне:
- Алён, знаешь... Я был бы очень рад увидеть тебя снова... Как-нибудь.
Алёна помедлила, затем прямо в глаза ответила:
- Я не против.
Собрались. Юлиан отвёз ребят до Пушкина, тепло попрощались. Юлиан вернулся, навёл порядок. Он был под сильным благим впечатлением. Он посмотрел на небо и мысленно произнёс: "Слава Богу!"
Время шло. Юлиан встречался с Алёной. Волонтёрить он стал реже, возможно потому что основное он наволонтёрил - девушку. Для изначальной цели, то есть очистки совести, возможно достаточно ездить туда не прям каждый день. У Юлиана появилось больше работы дома в компьютере. Подошла весна, он уже был знаком с родителями Алёны. Алёна уже была знакома с Ниной, Валентином и их младенцем. Обсуждался переезд Алёны в Малое Карлино. Вдвоём они по-тихоньку обустраивали дачу. Алёна занималась рисованием. Она хотела на чердаке комнату художника, Юлиан был готов ей в этом помочь. Юлиан поддерживал короткую стрижку волос, синева глаз держалась в норме.
За эти полгода Юлиан узнал много нового о женском естестве. Картина представления стала ярче и насыщеннее. Где-то было отвращение, но в основном самый живой интерес. Он вникал как в телесные отличия, так и в психологические и душевные. Практику совокупления с женщиной он для себя открыл.
На вопрос "куда это приведёт" Юлиан сам себе отвечал: "К семье". Так, по предварительным данным, было похоже, что Алёна видит так же. Но на душе Юлиана висел тяжёлый момент: его прошлое. По всем канонам любви, чести и порядочности имеет быть необходимым поставить Алёну в курс дела. И это страшно, потому что какая будет реакция - неизвестно. Это обстоятельство его серьёзно тяготило. Выхода он не видел, так как был уверен, что Алёна его покинет как только узнает правду.
Бывали у них конфликты. В этих случаях Юлиан обнулял значение Алёны и ставил себя как: "Я мужик, значит прав", при том сам же про себя думая: "Ещё не так давно едва бы мозг шевельнулся такое подумать". Алёне такое не нравилось, в эти моменты Юлиан её почти не слышал.
Прошлое Юлиана не давало ему спокойно жить. Алёна замечала его состояние и пробовала понять причину, но Юлиан молчал. Здесь даже священник ничем ему не помог; совет Юлиан не воспринял.
Попутно с этим, чем глубже Юлиан проникал познаниями в женскую суть, тем сильнее, глубже и утончённее с ним происходило нечто. Сперва смутно, затем подсознательно и наконец уже сознательно он, видя что такое женщина, понимал, что ХОЧЕТ этим быть. Он уже знал каких исконно женских свойств лишены женщины, переоперированные из мужчин. Он начинал пробовать воспринимать и чувствовать как женщина. Каждое новое открытие в Алёне он, как бы, примерял на себя, то есть на Юлю. Образ Юли стал гораздо сложнее и желаннее. При том его увлечение было не на уровне похотливого возбуждения или мления по телу. Тянуло его в это тончайшими нитями души. Моментами он смотрел на Алёну и бело ей завидовал. Иногда восхищался. Не раз спрашивал её: "Алён, а как ты чувствуешь это? А как и чем ты чувствуешь то?" Да, эти познания помогли Юлиану лучше понимать Алёну, только при этом он стал лучше понимать Юлю и ещё сильнее хотеть ей стать.
Бывало так, что во время секса Алёна не провоцировала собой у Юлиана нужный приток крови. Юлиан начинал представлять Юлю, то есть себя на месте Алёны, и сила притока прибавлялась.
Алёна видела, что что-то Юлиан стал какой-то странный. Позже она стала подозревать, что Юлиан влюбился в другую. Он начал куда-то раз в неделю ездить. На словах вроде говорил искренне, но по глазам, сдавалось Алёне, что-то не то. А Юлиан в это время раз в неделю снимал номер в гостинице и занимался Юлей, каждый раз покупая и выкидывая амуницию. Ведь Алёна бывала на даче без точного графика и почти каждый день. За этот период Юлиан слил много денег на наряды и иное для Юли. Остальные 6 дней он жалел о седьмом. То жалел, что 7й вылетел из числа шести; то жалел, что все шесть не такие, как 7й. В воздухе перед ним витала хирургическая клиника. Мучало попеременное вспоминание о Боге.
Мало-по-малу у Юлиана начала проявляться шизофрения. Или, во всяком случае, явление ей по свойствам близкое. Он чувствовал и понимал, что мечтая о Юле он предаёт Алёну. Когда он был в уме Юлиана, он старался для Алёны; когда его тянуло быть Юлей, про Алёну он забывал совсем. Алёна увидела больше стараний со стороны жениха, но график его исчезновений стал хаотичным. Она как-то раз посоветовалась с мамой Юлиана.
Нина Алексеева догадалась что происходит с её сыном. Опять. Она не стала посвящать Алёну в эти позорные подробности, но совет дала: если это не пройдёт, то лучше расходиться. Алёну не удовлетворил такой совет. Если Юлиан сойдёт с ума или изменит ей, то она и без других сообразит, что дело дрянь. Дела шли к свадьбе, а теперь стало непонятно совсем. Алёна решила ждать удобного случая выведать-таки у парня что же с ним творится.
Шла зима. Юлиан продолжал жить в своём раздвоении. Он невооружённым глазом видел, что Алёна маится и страдает. Он и сам страдает. То он в церкви, то он в платье. Такие "качели" быстро расшатывают психику. Обострялось понимание, что пора Алёне всё рассказать. Иначе уйдёт или всё равно узнает и уйдёт. Мол, хватит быть ребёнком и бегать от правды. Но при этом во-первых ему было стыдно об этом говорить, во-вторых Алёна тогда точно уйдёт. То есть ничего не менялось а только нарастал накал.
Как-то раз Алёна с родителями поехала на неделю в Польшу к дальним родственникам. Юлиан и Алёна тепло попрощались. Юлиан вздохнул свободно: неделя отпуска. Он купил ящик вина и пол дня ездил по Питеру по магазинам одежды. К вечеру он облачился в идеально отлаженную Юлю, прилично выпил и прям на "мазде" поехал в Малое Карлино. Искать знакомства. Мужские. На вдохновлённую пьяную голову он решил воплотить давно зревшую задумку: посмотреть на практике чему он(а) научился(лась) по части женского общения с мужчинами. Погуляв так 4 дня, он убедился, что может свести с ума и влюбить в себя почти любого. Ясно, что как только заходило до секса, Юлиан обрывал концы. Он оттачивал навык манипуляции. Иной раз ему было стыдно за мужиков, насколько они могут быть странны и глупы, если влюбляются. Юлиан чувствовал себя исследователем. Исследователем женской и мужской сути. Со второго по пятый день Юля четыре дня подряд встречалась с 30-летним красавцем. Ходили в кафе, гуляли и обнимались. И Юлиан поймал Юлю на том, что та начала влюбляться. Всем своим женским естеством, какое имела. И как-то так шло, что Юлиану было не уйти и не прервать. Всей своей ясностью он испытывал как Юля готова отдаться этому мужчине, раствориться в нём. Служить ему, быть под его заботой и лаской, вместе идти к светлому будущему. И это были не эмоции, а осознание. Шло к сексу и Юлиан ненавидел всё за то, что он не женщина. Жалость к чудовищному разочарованию "возлюбленного" вынудила Юлиана извиниться и выйти из кафе прочь, обещав вернуться. Но он не вернулся. Юлиан был в шоке, приехал на дачу, напился ещё и лёг спать.
Утром Юлиана жёг стыд. Но не настолько, чтобы заглушить страдания Юли, которая ненавидит тело Юлиана. До приезда Алёны было 2 дня. Юлиан сделал Юлие страницу в интернете, поставил рядом вино и занялся непотребством. Сводить с ума мужиков безопаснее в сети и по видеосвязи. Вино глушило стыд и страх Божий. Юлиана так сильно затянула Юлина пьянка, что он не заметил как на дачу вернулась Алёна. Та увидела его в женской одежде пьяным и ей стало жутко мерзко. Её парень педик или трансвестит. Юлиан опозорился, опять всё тот же стыд, к которому он уже почти адаптировался. Он лишь подумал, что наконец-то Алёна будет знать правду. Алёна немедленно собрала вещи и уехала прочь.
Утром Юлиан стал ей звонить. Та послала его к чёрту и сказала: "Лечись!!" и больше на связь не выходила. На метро "Невский проспект" Юлиан больше не выехал. Он просрал девушку из-за Юли. Боль от утраты он не выдержал. Ещё неделю он был Юлей-алкоголичкой.
Когда организм Юлиана сообщил ему, что пить он устал, Юлиан взялся его выветривать. Протрезвев, он оглянул комнату и вспомнил последние две недели. От стыда, позора и паники сработала защитная реакция. Юлиан удерживал эти атаки, чтобы не поехать умом. Он попытался связаться с Алёной. Никак. Священнику он звонить не хотел. Маме тоже. На небо голову поднимать не позволяла совесть. И Юлиан сделал, наконец, первый шаг к разрешению вопроса о шизофрении. Положение "либо-либо" никуда не делось. Он сел за компьютер искать клинику, делающую операции по смене пола. "Дальше так жить нельзя!"
На следующий день он приехал в Питер в офис. Ему рассказали подробности, сколько это стоит, как будет проходить и как к этому готовиться. 2 месяца нельзя пить алкоголь, нужно пить гормоны, а также пройти психологическую комиссию в 6 этапов, ездить раз в неделю. Юлиану назначили первый приём. Ему хотелось лечь на операционный стол максимум через неделю, но во всех клиниках заставляют проходить психологов, так как решение очень серьёзное, а главное: обратного пути не будет. Переоперироваться во второй раз не получится.
В продолжении этих 6 недель Юлиан ежедневно ходил и спал в женском образе, пил гормоны и переоформлял документы на Юлию Алексееву. В этот раз уже официально. Временами был страх, опасения что Бог его не простит. Сначала Юлиан эти мысли гнал, но когда это перестало получаться, он стал думать о том, что став женщиной он избавит себя от издевательств над своей душой, станет счастливой, окажется "в своей тарелке" и он сможет усиленно удариться в богоугодную добродетельную жизнь, с помощью которой сгладит тяжесть греха смены пола. Продумав и вникнув, Юлиан почти успокоился и решил, что это лучший вариант. Только священнику он не звонил и в церковь не ходил, боялся, что его отговорят и он опять впадёт в мучения и шизу. Мол: "Женщиной стану, привыкну и тогда займусь спасением души. Всё по порядку".
Всякий раз, приезжая на приём к психологам, Юлиан слышал: "Сейчас полностью успокойтесь и настройтесь вникнуть в вопросы". И начиналось: "Вас ждёт то, это", "Готовы ли вы к тому, к сему? ", "Понимаете ли вы, что мужского органа между своих ног вы никогда не увидите?" и так далее. Юлиан слушал, понимал и кивал в ответ. На пятой комиссии ему сказали, что хочешь не хочешь, но по-любому, кровь из носа надо сообщить о своём решении родным. Даже если те на всю жизнь отвернутся и возненавидят, знать об операции они должны "за", а не "опосля". Никаких сюрпризов, иначе Юлиану сорвёт колпак! Звучало это убедительно и Юлиан настраивал себя на поездку в город Пушкин к родным. "Может психолог и прав. Лучше непринятие пережить до операции, чтоб уже на совести не висело". Очень не хотелось, но надо. Три дня Юлиан настраивался и всё-таки, одним прекрасным зимним днём, когда белел снежок, синело небо и слепило солнышко, он(а) выехал(а) на своей красной" мазде" в родной город Пушкин.
Юлиан был одет красиво, аккуратно, так, как одеваются женщины в особо ответственных или праздничных случаях. Состояние на душе сложное, чувства смешаны, но в целом был некоторый трепет, каковой бывает у жениха и невесты, когда они приезжают к строгим родителям объявлять своё непоколебимое решение объединиться в брачную пару. Только у Юлиана, как мы знаем, не брачная пара, а переход из мужчины в женщину. По степени трепетности и волнительности это серьёзнее свадьбы. При этом на душе у Юлиана проскакивало эдакое полувидимое дыхание, мол: "Мама, поздравь и поддержи, я наконец решился!", хотя сам же знал, что так не будет. Однако решимость Юлиана, с которой он шёл к маме и ея мужу, сама по себе исключала возможность даже самих семян сомнений. Впереди снятие тяжёлого груза. Независимо от реакции они будут знать правду. И Юлиан будет знать, что они знают, что "он" теперь "она". Почти.
Алёна:
- Тогда проще из Пушкина заехать в магазин.
Никита:
- Да, давайте так.
Юлиан:
- Хорошо. Думаю это будет круто. Честно говоря я устал сидеть там целыми днями один.
Алёна:
- Ты живёшь один?
- Да.
С коридора позвали волонтёров. Маша:
- Всё, ребят, идея классная, вечером договоримся где и во сколько.
...
Пушкин, ж. д. вокзал. Ближайшая парковка в 100 метрах. Юлиан стоял на улице около ларька с суши и ждал ребят. Те уже знали, что как вышел из электрички в город - свернуть направо и там будет Юлиан. Юлиан, который стоял в радостном трепете предвкушения живого доброго мероприятия. С живыми добрыми ребятами. И плюс он зачинщик. Душа его радовалась.
Ребята встретились, дошли до машины. Машину оценили. Сели и поехали в Малое Карлино. В машине оживлённо болтали. Заехали в магазин и приехали к Юлиану. Маша:
- Милый домик.
Алёна:
- Да-а.
Юлиан:
- Ну-с, кидайте вещи и go обустраивать место и огонь. Движение началось. Сымпровизировали сидячие места, вынесли на улицу столик, посуду. Никита развёл огонь, Юлиан собирал и готовил дрова. Маша и Алёна занимались едой. Спустя время все дружно сидели у огня и ждали готовый шашлык. Стояло "бабье лето". Настроение у всех хорошее. Алёна:
- Юлиан, у тебя так запущен участок.. Ты не думал посадить что-нибудь? Вон там, к примеру, отличное место под солнцем.
Никита с улыбкой:
- Или хотя бы траву скосить.
Маша:
- А там между кустами поставить скамейку-качели с козырьком.
Алёна с улыбкой:
- А рядом прудик и цветы.
Юлиан слушал и думал: "А ведь правда, как-то очень уж у меня тут всё запущено". Он сказал:
- Ну так-то мысли хорошие...
Алёна:
- А что мешает?
Юлиан не ответил. Он смотрел на Алёну. На это милое кареглазое создание. Какая-то детская мысль в сердце, желание узнать об этом человеке больше. Алёна не дождалась ответа и втянулась в диалог, который начали Никита и Маша. Юлиан был во впечатлении. От Алёны и от обстановки. Между тем, хоть Алёна слушала ребят, она не раз наводила на Юлиана беглый взор. Юлиан это уловил и пытался её взгляд прочесть. В сердце появились импульсы, призываюшие к действию. Захотелось побыть с ней наедине. Поборов стеснение, Юлиан спросил:
- Алёна, ты когда-нибудь занималась садом и цветами? - Юлиан улыбнулся по-детски.
- Маме на даче помогала, а что? - слабое непонимание.
Улыбка Юлиана усилилась:
- А пойдём подумаем где бы что лучше смотрелось? Побудем дизайнерами?
Алёна странно и смущённо на него посмотрела, но ход действий поняла. Очень странно Юлиан начинал знакомство, но с другой стороны почему бы и нет? Она поднялась. Юлиан тоже. У обоих n-ный трепет новизны. Тем не менее Юлиан чувствовал волну и не представлял возможным её упускать. "Сейчас или никогда". "Неуверенность - главный враг великих дел". Они стали ходить по участку и делиться идеями. Маша с Никитой остались у костра.
Никита и Маша зашли в дом. Юлиан и Алёна вернулись к костру, сели рядышком и говорили дальше. Юлиан переворачивал шампуры. Вернулись Никита и Маша, слегка удивились перестановке седоков и сели напротив.
Мероприятие длилось ещё около двух часов, затем стали собираться. Юлиан, не зная ничего другого, прямо сказал Алёне:
- Алён, знаешь... Я был бы очень рад увидеть тебя снова... Как-нибудь.
Алёна помедлила, затем прямо в глаза ответила:
- Я не против.
Собрались. Юлиан отвёз ребят до Пушкина, тепло попрощались. Юлиан вернулся, навёл порядок. Он был под сильным благим впечатлением. Он посмотрел на небо и мысленно произнёс: "Слава Богу!"
Глава 3.
Время шло. Юлиан встречался с Алёной. Волонтёрить он стал реже, возможно потому что основное он наволонтёрил - девушку. Для изначальной цели, то есть очистки совести, возможно достаточно ездить туда не прям каждый день. У Юлиана появилось больше работы дома в компьютере. Подошла весна, он уже был знаком с родителями Алёны. Алёна уже была знакома с Ниной, Валентином и их младенцем. Обсуждался переезд Алёны в Малое Карлино. Вдвоём они по-тихоньку обустраивали дачу. Алёна занималась рисованием. Она хотела на чердаке комнату художника, Юлиан был готов ей в этом помочь. Юлиан поддерживал короткую стрижку волос, синева глаз держалась в норме.
За эти полгода Юлиан узнал много нового о женском естестве. Картина представления стала ярче и насыщеннее. Где-то было отвращение, но в основном самый живой интерес. Он вникал как в телесные отличия, так и в психологические и душевные. Практику совокупления с женщиной он для себя открыл.
На вопрос "куда это приведёт" Юлиан сам себе отвечал: "К семье". Так, по предварительным данным, было похоже, что Алёна видит так же. Но на душе Юлиана висел тяжёлый момент: его прошлое. По всем канонам любви, чести и порядочности имеет быть необходимым поставить Алёну в курс дела. И это страшно, потому что какая будет реакция - неизвестно. Это обстоятельство его серьёзно тяготило. Выхода он не видел, так как был уверен, что Алёна его покинет как только узнает правду.
Бывали у них конфликты. В этих случаях Юлиан обнулял значение Алёны и ставил себя как: "Я мужик, значит прав", при том сам же про себя думая: "Ещё не так давно едва бы мозг шевельнулся такое подумать". Алёне такое не нравилось, в эти моменты Юлиан её почти не слышал.
Прошлое Юлиана не давало ему спокойно жить. Алёна замечала его состояние и пробовала понять причину, но Юлиан молчал. Здесь даже священник ничем ему не помог; совет Юлиан не воспринял.
Попутно с этим, чем глубже Юлиан проникал познаниями в женскую суть, тем сильнее, глубже и утончённее с ним происходило нечто. Сперва смутно, затем подсознательно и наконец уже сознательно он, видя что такое женщина, понимал, что ХОЧЕТ этим быть. Он уже знал каких исконно женских свойств лишены женщины, переоперированные из мужчин. Он начинал пробовать воспринимать и чувствовать как женщина. Каждое новое открытие в Алёне он, как бы, примерял на себя, то есть на Юлю. Образ Юли стал гораздо сложнее и желаннее. При том его увлечение было не на уровне похотливого возбуждения или мления по телу. Тянуло его в это тончайшими нитями души. Моментами он смотрел на Алёну и бело ей завидовал. Иногда восхищался. Не раз спрашивал её: "Алён, а как ты чувствуешь это? А как и чем ты чувствуешь то?" Да, эти познания помогли Юлиану лучше понимать Алёну, только при этом он стал лучше понимать Юлю и ещё сильнее хотеть ей стать.
Бывало так, что во время секса Алёна не провоцировала собой у Юлиана нужный приток крови. Юлиан начинал представлять Юлю, то есть себя на месте Алёны, и сила притока прибавлялась.
Алёна видела, что что-то Юлиан стал какой-то странный. Позже она стала подозревать, что Юлиан влюбился в другую. Он начал куда-то раз в неделю ездить. На словах вроде говорил искренне, но по глазам, сдавалось Алёне, что-то не то. А Юлиан в это время раз в неделю снимал номер в гостинице и занимался Юлей, каждый раз покупая и выкидывая амуницию. Ведь Алёна бывала на даче без точного графика и почти каждый день. За этот период Юлиан слил много денег на наряды и иное для Юли. Остальные 6 дней он жалел о седьмом. То жалел, что 7й вылетел из числа шести; то жалел, что все шесть не такие, как 7й. В воздухе перед ним витала хирургическая клиника. Мучало попеременное вспоминание о Боге.
Мало-по-малу у Юлиана начала проявляться шизофрения. Или, во всяком случае, явление ей по свойствам близкое. Он чувствовал и понимал, что мечтая о Юле он предаёт Алёну. Когда он был в уме Юлиана, он старался для Алёны; когда его тянуло быть Юлей, про Алёну он забывал совсем. Алёна увидела больше стараний со стороны жениха, но график его исчезновений стал хаотичным. Она как-то раз посоветовалась с мамой Юлиана.
Нина Алексеева догадалась что происходит с её сыном. Опять. Она не стала посвящать Алёну в эти позорные подробности, но совет дала: если это не пройдёт, то лучше расходиться. Алёну не удовлетворил такой совет. Если Юлиан сойдёт с ума или изменит ей, то она и без других сообразит, что дело дрянь. Дела шли к свадьбе, а теперь стало непонятно совсем. Алёна решила ждать удобного случая выведать-таки у парня что же с ним творится.
***
Шла зима. Юлиан продолжал жить в своём раздвоении. Он невооружённым глазом видел, что Алёна маится и страдает. Он и сам страдает. То он в церкви, то он в платье. Такие "качели" быстро расшатывают психику. Обострялось понимание, что пора Алёне всё рассказать. Иначе уйдёт или всё равно узнает и уйдёт. Мол, хватит быть ребёнком и бегать от правды. Но при этом во-первых ему было стыдно об этом говорить, во-вторых Алёна тогда точно уйдёт. То есть ничего не менялось а только нарастал накал.
Как-то раз Алёна с родителями поехала на неделю в Польшу к дальним родственникам. Юлиан и Алёна тепло попрощались. Юлиан вздохнул свободно: неделя отпуска. Он купил ящик вина и пол дня ездил по Питеру по магазинам одежды. К вечеру он облачился в идеально отлаженную Юлю, прилично выпил и прям на "мазде" поехал в Малое Карлино. Искать знакомства. Мужские. На вдохновлённую пьяную голову он решил воплотить давно зревшую задумку: посмотреть на практике чему он(а) научился(лась) по части женского общения с мужчинами. Погуляв так 4 дня, он убедился, что может свести с ума и влюбить в себя почти любого. Ясно, что как только заходило до секса, Юлиан обрывал концы. Он оттачивал навык манипуляции. Иной раз ему было стыдно за мужиков, насколько они могут быть странны и глупы, если влюбляются. Юлиан чувствовал себя исследователем. Исследователем женской и мужской сути. Со второго по пятый день Юля четыре дня подряд встречалась с 30-летним красавцем. Ходили в кафе, гуляли и обнимались. И Юлиан поймал Юлю на том, что та начала влюбляться. Всем своим женским естеством, какое имела. И как-то так шло, что Юлиану было не уйти и не прервать. Всей своей ясностью он испытывал как Юля готова отдаться этому мужчине, раствориться в нём. Служить ему, быть под его заботой и лаской, вместе идти к светлому будущему. И это были не эмоции, а осознание. Шло к сексу и Юлиан ненавидел всё за то, что он не женщина. Жалость к чудовищному разочарованию "возлюбленного" вынудила Юлиана извиниться и выйти из кафе прочь, обещав вернуться. Но он не вернулся. Юлиан был в шоке, приехал на дачу, напился ещё и лёг спать.
Утром Юлиана жёг стыд. Но не настолько, чтобы заглушить страдания Юли, которая ненавидит тело Юлиана. До приезда Алёны было 2 дня. Юлиан сделал Юлие страницу в интернете, поставил рядом вино и занялся непотребством. Сводить с ума мужиков безопаснее в сети и по видеосвязи. Вино глушило стыд и страх Божий. Юлиана так сильно затянула Юлина пьянка, что он не заметил как на дачу вернулась Алёна. Та увидела его в женской одежде пьяным и ей стало жутко мерзко. Её парень педик или трансвестит. Юлиан опозорился, опять всё тот же стыд, к которому он уже почти адаптировался. Он лишь подумал, что наконец-то Алёна будет знать правду. Алёна немедленно собрала вещи и уехала прочь.
Утром Юлиан стал ей звонить. Та послала его к чёрту и сказала: "Лечись!!" и больше на связь не выходила. На метро "Невский проспект" Юлиан больше не выехал. Он просрал девушку из-за Юли. Боль от утраты он не выдержал. Ещё неделю он был Юлей-алкоголичкой.
Когда организм Юлиана сообщил ему, что пить он устал, Юлиан взялся его выветривать. Протрезвев, он оглянул комнату и вспомнил последние две недели. От стыда, позора и паники сработала защитная реакция. Юлиан удерживал эти атаки, чтобы не поехать умом. Он попытался связаться с Алёной. Никак. Священнику он звонить не хотел. Маме тоже. На небо голову поднимать не позволяла совесть. И Юлиан сделал, наконец, первый шаг к разрешению вопроса о шизофрении. Положение "либо-либо" никуда не делось. Он сел за компьютер искать клинику, делающую операции по смене пола. "Дальше так жить нельзя!"
На следующий день он приехал в Питер в офис. Ему рассказали подробности, сколько это стоит, как будет проходить и как к этому готовиться. 2 месяца нельзя пить алкоголь, нужно пить гормоны, а также пройти психологическую комиссию в 6 этапов, ездить раз в неделю. Юлиану назначили первый приём. Ему хотелось лечь на операционный стол максимум через неделю, но во всех клиниках заставляют проходить психологов, так как решение очень серьёзное, а главное: обратного пути не будет. Переоперироваться во второй раз не получится.
В продолжении этих 6 недель Юлиан ежедневно ходил и спал в женском образе, пил гормоны и переоформлял документы на Юлию Алексееву. В этот раз уже официально. Временами был страх, опасения что Бог его не простит. Сначала Юлиан эти мысли гнал, но когда это перестало получаться, он стал думать о том, что став женщиной он избавит себя от издевательств над своей душой, станет счастливой, окажется "в своей тарелке" и он сможет усиленно удариться в богоугодную добродетельную жизнь, с помощью которой сгладит тяжесть греха смены пола. Продумав и вникнув, Юлиан почти успокоился и решил, что это лучший вариант. Только священнику он не звонил и в церковь не ходил, боялся, что его отговорят и он опять впадёт в мучения и шизу. Мол: "Женщиной стану, привыкну и тогда займусь спасением души. Всё по порядку".
Всякий раз, приезжая на приём к психологам, Юлиан слышал: "Сейчас полностью успокойтесь и настройтесь вникнуть в вопросы". И начиналось: "Вас ждёт то, это", "Готовы ли вы к тому, к сему? ", "Понимаете ли вы, что мужского органа между своих ног вы никогда не увидите?" и так далее. Юлиан слушал, понимал и кивал в ответ. На пятой комиссии ему сказали, что хочешь не хочешь, но по-любому, кровь из носа надо сообщить о своём решении родным. Даже если те на всю жизнь отвернутся и возненавидят, знать об операции они должны "за", а не "опосля". Никаких сюрпризов, иначе Юлиану сорвёт колпак! Звучало это убедительно и Юлиан настраивал себя на поездку в город Пушкин к родным. "Может психолог и прав. Лучше непринятие пережить до операции, чтоб уже на совести не висело". Очень не хотелось, но надо. Три дня Юлиан настраивался и всё-таки, одним прекрасным зимним днём, когда белел снежок, синело небо и слепило солнышко, он(а) выехал(а) на своей красной" мазде" в родной город Пушкин.
Глава 4.
Юлиан был одет красиво, аккуратно, так, как одеваются женщины в особо ответственных или праздничных случаях. Состояние на душе сложное, чувства смешаны, но в целом был некоторый трепет, каковой бывает у жениха и невесты, когда они приезжают к строгим родителям объявлять своё непоколебимое решение объединиться в брачную пару. Только у Юлиана, как мы знаем, не брачная пара, а переход из мужчины в женщину. По степени трепетности и волнительности это серьёзнее свадьбы. При этом на душе у Юлиана проскакивало эдакое полувидимое дыхание, мол: "Мама, поздравь и поддержи, я наконец решился!", хотя сам же знал, что так не будет. Однако решимость Юлиана, с которой он шёл к маме и ея мужу, сама по себе исключала возможность даже самих семян сомнений. Впереди снятие тяжёлого груза. Независимо от реакции они будут знать правду. И Юлиан будет знать, что они знают, что "он" теперь "она". Почти.
