Ещё я заметила, что он периодически кидал взгляды на меня в зеркало и улыбался. Я усиленно делала вид, что не замечаю его взглядов, и смотрела в окно. Хотя при этом у меня бежали мурашки по всему телу от этого, что меня раздражало ещё сильнее.
– Вот, держи, – Алекс открыл дверь машины с моей стороны и протянул мне кофе в маленьком бумажном стаканчике. – Я не знал какое ты пьёшь, но почему подумал, что с молоком и сахаром.
Я уставилась на протянутый мне стаканчик. Он угадал. Именно так я и пью кофе.
– Сказала же, что я не хочу кофе, – нахмурилась я, но стаканчик взяла.
– Я помню, что ты сказала, – ответил он и сел за руль. Опять улыбаясь.
– Спасибо.
– Не стоит.
– Как скажешь.
Мерседес выруливал на подъездную аллею к усадьбе Санта Амелия. У меня сжалось сердце, при виде этого особняка.
Я всегда очень трепетно относилась к этому дому. Для меня он всегда был мягкой отдушиной и подушкой безопасности. Я считала его своим домом, хотя и была лишь приёмной дочерью синьоры Амелии Полети, которую она удочерила, когда её сестра, а по совместительству и служанка, умерла.
Я родилась здесь и выросла в нём. Так что с какой-то стороны это и мой дом. Я знала каждые закоулок и каждую деталь в этом имении.
Вилла утопала в зелени. Много травы, деревьев, разноцветных цветов. Ощущение, что дом покачивался словно в колыбели матери-природы.
– Вот леди и дома, – с улыбкой сказал Алекс, притормаживая возле главного входа.
Да уж. Леди. Я вышла из машины и остановилась. С удовольствием вдохнула такой знакомый и родной запах. Закружилась голова. Я скучала.
Большая старинная входная дверь была чуть приоткрыть. Оттуда доносилась весёлая музыка в испанском стиле.
– Тебе помочь донести чемодан? – Алекс уже достал мой саквояж из багажника и поставил возле ног.
Только я хотела ответить, что да, было бы неплохо, если бы кто-то затащил этот неподъёмную тяжесть на мансарду, ведь именно там была моя комната, как в окне второго этажа показалась Эмма.
– Алекс! Наконец-то ты вернулся! Давай быстрее сюда, – крикнула моя сестра.
Меня я так понимаю, она даже не заметила.
– Спасибо, не стоит, сама справлюсь, – ответила я ему. – Тебя ждут.
– Мия! Наконец-то это твоя дурацкая учёба закончилась. Я так замучилась со всеми предыдущими служанками. К твоему приезду я всех уволила. Всё равно они были все тупые и завистливые. Как закинешь вещи, тащи свою худую задницу ко мне. Мама тебе список дел оставила.
А нет. Оказывается, заметила. Вот так. Ни тебе здравствуй, дорогая моя сестрёнка. Ни как у тебя дела. И я уже молчу о том, чтобы она сказала, как по мне соскучилась.
То, что учёба наконец-то закончилась этому я и сама рада. Юриспруденция совсем не то, что я хотела для себя. Но на изучение художественного мастерства моя мачеха денег не собиралась тратить. Поэтому пришлось изучать то, что велела она. Юриста в семье всегда хорошо и выгодно иметь, как сказала Амелия.
Я поскорей поднялась к себе. Пока втащила чемодан наверх, вся взмокла. Забросила вещи в комнату и поднялась на чердак. Достала ключ и открыла дверь. Там я, втайне от всех устроила себе свою мастерскую.
Я знала, что ни мачеха, ни Эмма сюда не полезут. Они крыс боялись и пауков, и даже привидений. Последних, конечно, не водилось в нашем доме, в отличие от первых, но они всё равно их боялись. Поэтому я могла не опасаться, что они найдут мою тайную комнату.
Тем более, что здесь мы складывали весь ненужных в доме хлам. Я придвинула все громоздкие вещи поближе к входу, таким образом, закрыв обзор. А в глубине чердака, на расчищенном пятачке поставила самодельный мольберт. Благо пространство было большое и света от окна на крыше попадало внутрь достаточно. Получилась огромная свободная студия.
Я с огромным трепетом прикоснулась к своим инструментам, провела рукой по холстам, что стояли в ряд у стены, сняла с них чехлы. Вдохнула такой родной и такой будоражащий запах краски. Я дома. И как бы мне дальше тяжело ни было, а так и будет непременно, я всё равно рада вернуться.
Я никогда не училась рисованию. Просто в один прекрасный день, будучи подростком, я нашла в сундуке краски и холст, взяла в руки кисти, и у меня получилось нарисовать то, что я хотела. Это была старая сгоревшая пристройка, что находился на участке нашего поместья.
Мачеха так и не убрала обугленные брёвна. Сказала, что это своеобразный памятник её мужу, который когда-то, давным-давно сгорел в том строении.
А для меня тем более это был памятник. В тот же день и том же месте сгорела и моя мама. Как мне рассказывала мачеха, моя мама, первая этой ночью увидела, что внутри летнего домика огонь, и бросилась на помощь синьору, никому не сказав. Так толком и не понял никто, что случилось, но дверь в пристрое как-то заклинило, и они сгорели вдвоём. Мне тогда была два года.
Я вытащила свою первую картину на свет. Села возле неё на пол. Нарисовала я тогда сгорающий дом, весь в огне и женщину, которая старалась открыть дверь изнутри. Её фигура также была вся объята пламенем. Чувствовалось, что дверь, которую она толкала от себя, не поддавалась.
Я смотрела на эту картину, и по мои щекам текли слёзы.
До сих пор я скучаю по своей маме. Зачем она не позвала садовника, шофера или ещё кого из мужчин, кто тогда проживал в этом имении? Почему сама кинулась в горящее строение, спасать хозяина? Я не понимала этого.
– Привет мам, – сказала я, вытирая слёзы краем футболки. – Вот я и дома. Я скучала.
– Кхм, – за моей спиной раздалось тихое покашливание.
Я вскочила как ошпаренная. Не ожидала я никого здесь услышать.
Развернулась на пятках и прямо нос к носу столкнулась с Алексом. Он придержал меня за плечи, чтобы наши лбы не ударились.
Моё сердце билось как у кролика. Волна жара обдала с ног до головы. В ушах зашумело. То ли от испуга, что это могла быть Эмма, то ли от присутствия этого парня.
– Что ты тут делаешь? – спросила я охрипшим голосом, отстраняясь от него.
– За тобой пришёл. Эмма попросила позвать тебя.
Он скрестил руки на груди и смотрел на меня изучающе. Затем перевёл взгляд на картину.
– Очень красиво. У тебя талант.
– Тебе нельзя сюда, – сказала я, накрывая материалом холст. Затем развернулась к нему и выдавила через силу: – Прошу, не рассказывай об этом ни Эмме, ни Амелии. Пожалуйста.
Он посмотрел на меня долгим взглядом.
– Да не вопрос. Пусть у нас будет с тобой секрет.
– Спасибо.
Он хитро улыбнулся и уже отворачиваясь добавил:
– Так я смогу тебя шантажировать, если мне вдруг что-то понадобиться.
– Что?! – я не ослышалась, он сказал шантажировать?
– Да шучу я, ты что такая серьёзная? — не оборачиваясь сказал этот несносный парень.
– Дурацкие у тебя шутки, – ответила я, закрывая дверь на ключ, и стала спускаться за ним следом по ступеням.
– Уж какие есть.
Алекс внезапно остановился на лестнице и посмотрел на меня снизу вверх.
От неожиданности я чуть вновь не упала к нему в объятия, но во вовремя схватилась за перила. От его взгляда у меня потянуло в животе и запылали щёки.
– Что ещё? – спросила я, чтобы хоть что-то сказать, а не просто стоять и пялиться друг на друга.
– Ничего. Просто хотел тебе предложить стать друзьями.
- И зачем это тебе?
- Сам пока не знаю, но чувствую, что тебе можно доверять... И потом ты милая и смешная.
Чтобы закончить уже побыстрее этот неуместный и дискомфортный для меня разговор я быстро сказала:
– Хорошо. Мы друзья. А теперь мы можем идти?
Мне сейчас хотелось только одного, поскорее скрыться в своей комнате и никогда больше его не видеть.
Что на напасть? Это совсем на меня не похоже. Какой-то парень, абсолютно не в моём вкусе, которого я впервые вижу, вызывает во мне бурю смешанных чувств и эмоций.
К тому же он однозначно парень Эммы. Моя сестра не пройдёт мимо такой смазливой мордашки и накаченного мужского тела. А мне всего этого бардака просто не надо. У меня другие цели и планы. И в них не входит вставать на пути моей взбалмошной и капризной сестрицы.
Он ещё секунду смотрел на меня снизу вверх, и я чувствовала, как краска сильнее заливает моё лицо. Как меня бесит моя привычка краснеть.
– Алекс! – раздался громкий голос Эммы снизу лестницы. – Ты где там застрял? Что ты мою сестру на руках с мансарды выносишь? Скажи ей, чтобы она поторапливалась. Нам скоро ехать надо! Не хочу опаздывать на вечеринку!
– Наша Золушка безродная вернулась! – захохотал Эмма, когда я вошла в гостиную.
Как же она меня бесила. Никогда не забывала мне напомнить, что я никто и зовут меня никак. Я сжала кулаки.
Моя сестра всегда носила длинные волосы. И сейчас они ниспадали ей на плечи, да только стали совсем чёрными. Видимо, она их покрасила, что производить на окружающих ещё больший ужас. Бледное лицо, ярко бардовые губы. Эмма была, конечно, красива, но всегда напоминала мне какую-то чудовищно жуткую куклу из японских страшилок про этнических демонов.
Распахнутый жёлтый шелковый халат, с красными розами в стиле кимоно ещё больше усиливал это сходство.
Мне стало ужасно стыдно перед Алексом за свой простой вид и растрёпанные волосы. Я машинально пригладила их ладонями. Эмма заметила мой нервный жест, криво усмехнулась, откинула изящным жестом свои шикарные локоны. Всем своим видом продемонстрировав своё превосходство.
Я порядком отвыкла от злых шуток и ужимок своей сестры за время пребывания в университете. И в данный момент мне абсолютно не хотелось их снова выслушивать.
– Где список дел, что дала мама? – спросила я, пропуская мимо себя её издёвки.
– Она не твоя мама, не беси меня, – сквозь сжатые зубы ответила мне Эмма.
Свою мачеху я давно звала "мамой". "Тётей" Амелия сама запретила её называть. Уж не знаю почему ей не нравился этот титул. А вот на маму она прекрасно реагировала, в отличие от своей дочери. Эмму это слово всегда коробило.
Вот и сейчас, её ровно очерченный рот в ужасного цвета помаде скривился в отвращении. Мне и само?й было удобнее обращаться к мачехе синьора Полети или Амелия. Пусть меня и удочерила тётя, но ни настоящей матерью, ни доброй тётушкой Амелия мне никогда не была. Сколько себя помню, я больше была здесь как прислуга, а не как любимая доченька или племянница. Но в эту секунду мне очень захотелось досадить своей сестре, хотя бы в этом.
На Эмму обращать внимание, себе дороже. Я научилась не реагировать на её недовольные лица и язвительные шутки.
— Как скажешь, — легко согласилась я, тем самым ещё больше выбесив Эмму.
Она громко задышала сквозь сжатые зубы. Но через пару секунд всё-таки соизволила ответить.
– Возле камина лежит записка, — ответила сестра уже более спокойно. — Через несколько дней у нас на вилле намечается званый ужин со спонсорами и шишками из администрации нашего города. Его нужно организовать на должном уровне к приезду мамы. Так что не тормози и будь добра, сделай всё на высшем уровне.
Я отсалютовала ей приложив два пальца к виску и прошла к камину. Возле него стоял Алекс, опершись на выступ ногой. Он держал в руках бокал с напитком и глядя на его лицо сразу становилось ясно, что всё происходящее его забавляло.
Поравнявшись с ним, я немного замялась. Мне было сложно взглянуть ему в глаза. Я чувствовала себя ужасной дурой от всех этих игр Эммы. Но он подмигнул, и взглядом показав на Эмму, стоя?щую к нам спиной, закатил кверху глаза. Затем скривил на манер подражания свои губы и беззвучно пошлёпал ими. Получилось очень похоже на сестру, и я прыснула тихонько от смеха. Не смогла сдержаться. Алекс приложил палец к губам, показывая мне, чтобы я громко не смеялась. В это время Эмма развернулась к нам.
— Я рада, что это тебя забавляет, — она подошла ко мне ближе. — Но посмотрим, кто будет смеяться, когда ты накосячишь, готовя этот ужин. А то что ты опять лоханешься — в этом я не сомневаюсь.
Она криво усмехнулась, показывая, что от такой, как я, в её понимании неудачницы, ничего путного ожидать не стоит. Затем проплыла с надменно поднятой головой мимо, в сторону дивана, задев меня полами халата.
Я состроила ей вслед гримасу типа: «да-да конечно….именно так, как ты говоришь, всё и будет» и стала читать список дел.
По мере того как я читала, мои волосы на голове начали шевелиться. Амелия вообще в своём уме, если всё это приготовить поручила мне одной?
— Так, подожди, а кухарка? Кто всё это готовить будет? А обслуга?
— Я откуда знаю. Найдёшь кого-нибудь в деревне себе в помощь. Тем нищебродам, что живут от пенсии к пенсии или на пособии, только скажи, что заплатишь хорошую сумму — тут же примчатся толпой и будут тут пороги обивать до рассвета.
Если бы так оно и было. В городке все ненавидели обитателей виллы Санта Амелия. Лишь меня ещё кое-где принимали из жалости, как сиротку и замученную в конец своей деспотичной тёткой Золушку.
Сколько раз мне приходилось оттирать какие-нибудь неприличные надписи на заборе или воротах нашей усадьбы. А сколько всякого мусора они кидали на территорию нашего прекрасного сада. Даже самодельные бомбочки иногда взрывались. И всё потому, что моей тёте несколько лет тому назад вздумалось строить торговый центр в окружностях городка. И она его построила. Теперь, видимо, у неё следующие планы на окружающие нас территории. Сомневаюсь я, что кто-то согласится мне помогать. Даже за деньги.
Эмма раскинула руки в стороны, положив их на спинку дивана.
— Ну? Что ты ещё здесь делаешь? Иди давай уже. У тебя дел невпроворот. А мне с Алексом поговорить надо.
Я ничего не ответила и вышла из гостиной. Направилась на кухню.
Надо попить чаю и хорошенько всё обдумать. А лучше позвонить Амелии и сказать: то, что она задумала я одна не в силах провернуть.
Положив записку на кухонный стол, я стала наливать воду в чайник.
Внезапный звук сзади заставил меня подпрыгнуть. Чайник выскользнул из рук и брякнулся в раковину.
— Алекс? Опять ты меня напугал. Что ты тут делаешь?
— Эмма попросила сделать ей чаю, — он стоял так близко ко мне, что я почувствовала аромат его парфюма.
У меня затряслись руки, и участилось дыхание. Да мама мия, что со мной происходит?!
— Так ты не только шофёром работаешь здесь, а ещё по совместительству мальчиком на побегушках для Эммы? — сказала я не оборачиваясь. Краска заполняла моё лицо, а сердце хотелось выдрать и выкинуть. Настолько громко оно стучало.
— Я могу быть кем угодно, лишь бы мне хорошо платили, — ответил он нисколько не смущаясь.
От его слов я оторопела. Да, вот она правда жизни. Получается он просто жиголо какой-то. А я-то себе уже напридумывала озорного доброго парня, который так же как и я, на дух не выносит мою сестру Эмму.
— Хорошая стратегия жизни, всем бы так, — сказала я.
- Кручусь, как умею. Наш городок небогат на рабочие места.
- Ну да...точно.
Поставила чайник на плиту и увидела, что нет рядом зажигалки. Нужно посмотреть в выдвижном ящике стола, но, как назло, Алекс стоял рядом.
– Вот, держи, – Алекс открыл дверь машины с моей стороны и протянул мне кофе в маленьком бумажном стаканчике. – Я не знал какое ты пьёшь, но почему подумал, что с молоком и сахаром.
Я уставилась на протянутый мне стаканчик. Он угадал. Именно так я и пью кофе.
– Сказала же, что я не хочу кофе, – нахмурилась я, но стаканчик взяла.
– Я помню, что ты сказала, – ответил он и сел за руль. Опять улыбаясь.
– Спасибо.
– Не стоит.
– Как скажешь.
Глава 2. Тайны чердака.
Мерседес выруливал на подъездную аллею к усадьбе Санта Амелия. У меня сжалось сердце, при виде этого особняка.
Я всегда очень трепетно относилась к этому дому. Для меня он всегда был мягкой отдушиной и подушкой безопасности. Я считала его своим домом, хотя и была лишь приёмной дочерью синьоры Амелии Полети, которую она удочерила, когда её сестра, а по совместительству и служанка, умерла.
Я родилась здесь и выросла в нём. Так что с какой-то стороны это и мой дом. Я знала каждые закоулок и каждую деталь в этом имении.
Вилла утопала в зелени. Много травы, деревьев, разноцветных цветов. Ощущение, что дом покачивался словно в колыбели матери-природы.
– Вот леди и дома, – с улыбкой сказал Алекс, притормаживая возле главного входа.
Да уж. Леди. Я вышла из машины и остановилась. С удовольствием вдохнула такой знакомый и родной запах. Закружилась голова. Я скучала.
Большая старинная входная дверь была чуть приоткрыть. Оттуда доносилась весёлая музыка в испанском стиле.
– Тебе помочь донести чемодан? – Алекс уже достал мой саквояж из багажника и поставил возле ног.
Только я хотела ответить, что да, было бы неплохо, если бы кто-то затащил этот неподъёмную тяжесть на мансарду, ведь именно там была моя комната, как в окне второго этажа показалась Эмма.
– Алекс! Наконец-то ты вернулся! Давай быстрее сюда, – крикнула моя сестра.
Меня я так понимаю, она даже не заметила.
– Спасибо, не стоит, сама справлюсь, – ответила я ему. – Тебя ждут.
– Мия! Наконец-то это твоя дурацкая учёба закончилась. Я так замучилась со всеми предыдущими служанками. К твоему приезду я всех уволила. Всё равно они были все тупые и завистливые. Как закинешь вещи, тащи свою худую задницу ко мне. Мама тебе список дел оставила.
А нет. Оказывается, заметила. Вот так. Ни тебе здравствуй, дорогая моя сестрёнка. Ни как у тебя дела. И я уже молчу о том, чтобы она сказала, как по мне соскучилась.
То, что учёба наконец-то закончилась этому я и сама рада. Юриспруденция совсем не то, что я хотела для себя. Но на изучение художественного мастерства моя мачеха денег не собиралась тратить. Поэтому пришлось изучать то, что велела она. Юриста в семье всегда хорошо и выгодно иметь, как сказала Амелия.
Я поскорей поднялась к себе. Пока втащила чемодан наверх, вся взмокла. Забросила вещи в комнату и поднялась на чердак. Достала ключ и открыла дверь. Там я, втайне от всех устроила себе свою мастерскую.
Я знала, что ни мачеха, ни Эмма сюда не полезут. Они крыс боялись и пауков, и даже привидений. Последних, конечно, не водилось в нашем доме, в отличие от первых, но они всё равно их боялись. Поэтому я могла не опасаться, что они найдут мою тайную комнату.
Тем более, что здесь мы складывали весь ненужных в доме хлам. Я придвинула все громоздкие вещи поближе к входу, таким образом, закрыв обзор. А в глубине чердака, на расчищенном пятачке поставила самодельный мольберт. Благо пространство было большое и света от окна на крыше попадало внутрь достаточно. Получилась огромная свободная студия.
Я с огромным трепетом прикоснулась к своим инструментам, провела рукой по холстам, что стояли в ряд у стены, сняла с них чехлы. Вдохнула такой родной и такой будоражащий запах краски. Я дома. И как бы мне дальше тяжело ни было, а так и будет непременно, я всё равно рада вернуться.
Я никогда не училась рисованию. Просто в один прекрасный день, будучи подростком, я нашла в сундуке краски и холст, взяла в руки кисти, и у меня получилось нарисовать то, что я хотела. Это была старая сгоревшая пристройка, что находился на участке нашего поместья.
Мачеха так и не убрала обугленные брёвна. Сказала, что это своеобразный памятник её мужу, который когда-то, давным-давно сгорел в том строении.
А для меня тем более это был памятник. В тот же день и том же месте сгорела и моя мама. Как мне рассказывала мачеха, моя мама, первая этой ночью увидела, что внутри летнего домика огонь, и бросилась на помощь синьору, никому не сказав. Так толком и не понял никто, что случилось, но дверь в пристрое как-то заклинило, и они сгорели вдвоём. Мне тогда была два года.
Я вытащила свою первую картину на свет. Села возле неё на пол. Нарисовала я тогда сгорающий дом, весь в огне и женщину, которая старалась открыть дверь изнутри. Её фигура также была вся объята пламенем. Чувствовалось, что дверь, которую она толкала от себя, не поддавалась.
Я смотрела на эту картину, и по мои щекам текли слёзы.
До сих пор я скучаю по своей маме. Зачем она не позвала садовника, шофера или ещё кого из мужчин, кто тогда проживал в этом имении? Почему сама кинулась в горящее строение, спасать хозяина? Я не понимала этого.
– Привет мам, – сказала я, вытирая слёзы краем футболки. – Вот я и дома. Я скучала.
– Кхм, – за моей спиной раздалось тихое покашливание.
Я вскочила как ошпаренная. Не ожидала я никого здесь услышать.
Развернулась на пятках и прямо нос к носу столкнулась с Алексом. Он придержал меня за плечи, чтобы наши лбы не ударились.
Моё сердце билось как у кролика. Волна жара обдала с ног до головы. В ушах зашумело. То ли от испуга, что это могла быть Эмма, то ли от присутствия этого парня.
– Что ты тут делаешь? – спросила я охрипшим голосом, отстраняясь от него.
– За тобой пришёл. Эмма попросила позвать тебя.
Он скрестил руки на груди и смотрел на меня изучающе. Затем перевёл взгляд на картину.
– Очень красиво. У тебя талант.
– Тебе нельзя сюда, – сказала я, накрывая материалом холст. Затем развернулась к нему и выдавила через силу: – Прошу, не рассказывай об этом ни Эмме, ни Амелии. Пожалуйста.
Он посмотрел на меня долгим взглядом.
– Да не вопрос. Пусть у нас будет с тобой секрет.
– Спасибо.
Он хитро улыбнулся и уже отворачиваясь добавил:
– Так я смогу тебя шантажировать, если мне вдруг что-то понадобиться.
– Что?! – я не ослышалась, он сказал шантажировать?
– Да шучу я, ты что такая серьёзная? — не оборачиваясь сказал этот несносный парень.
– Дурацкие у тебя шутки, – ответила я, закрывая дверь на ключ, и стала спускаться за ним следом по ступеням.
– Уж какие есть.
Алекс внезапно остановился на лестнице и посмотрел на меня снизу вверх.
От неожиданности я чуть вновь не упала к нему в объятия, но во вовремя схватилась за перила. От его взгляда у меня потянуло в животе и запылали щёки.
– Что ещё? – спросила я, чтобы хоть что-то сказать, а не просто стоять и пялиться друг на друга.
– Ничего. Просто хотел тебе предложить стать друзьями.
- И зачем это тебе?
- Сам пока не знаю, но чувствую, что тебе можно доверять... И потом ты милая и смешная.
Чтобы закончить уже побыстрее этот неуместный и дискомфортный для меня разговор я быстро сказала:
– Хорошо. Мы друзья. А теперь мы можем идти?
Мне сейчас хотелось только одного, поскорее скрыться в своей комнате и никогда больше его не видеть.
Что на напасть? Это совсем на меня не похоже. Какой-то парень, абсолютно не в моём вкусе, которого я впервые вижу, вызывает во мне бурю смешанных чувств и эмоций.
К тому же он однозначно парень Эммы. Моя сестра не пройдёт мимо такой смазливой мордашки и накаченного мужского тела. А мне всего этого бардака просто не надо. У меня другие цели и планы. И в них не входит вставать на пути моей взбалмошной и капризной сестрицы.
Он ещё секунду смотрел на меня снизу вверх, и я чувствовала, как краска сильнее заливает моё лицо. Как меня бесит моя привычка краснеть.
– Алекс! – раздался громкий голос Эммы снизу лестницы. – Ты где там застрял? Что ты мою сестру на руках с мансарды выносишь? Скажи ей, чтобы она поторапливалась. Нам скоро ехать надо! Не хочу опаздывать на вечеринку!
Глава 3. Золушка вернулась.
– Наша Золушка безродная вернулась! – захохотал Эмма, когда я вошла в гостиную.
Как же она меня бесила. Никогда не забывала мне напомнить, что я никто и зовут меня никак. Я сжала кулаки.
Моя сестра всегда носила длинные волосы. И сейчас они ниспадали ей на плечи, да только стали совсем чёрными. Видимо, она их покрасила, что производить на окружающих ещё больший ужас. Бледное лицо, ярко бардовые губы. Эмма была, конечно, красива, но всегда напоминала мне какую-то чудовищно жуткую куклу из японских страшилок про этнических демонов.
Распахнутый жёлтый шелковый халат, с красными розами в стиле кимоно ещё больше усиливал это сходство.
Мне стало ужасно стыдно перед Алексом за свой простой вид и растрёпанные волосы. Я машинально пригладила их ладонями. Эмма заметила мой нервный жест, криво усмехнулась, откинула изящным жестом свои шикарные локоны. Всем своим видом продемонстрировав своё превосходство.
Я порядком отвыкла от злых шуток и ужимок своей сестры за время пребывания в университете. И в данный момент мне абсолютно не хотелось их снова выслушивать.
– Где список дел, что дала мама? – спросила я, пропуская мимо себя её издёвки.
– Она не твоя мама, не беси меня, – сквозь сжатые зубы ответила мне Эмма.
Свою мачеху я давно звала "мамой". "Тётей" Амелия сама запретила её называть. Уж не знаю почему ей не нравился этот титул. А вот на маму она прекрасно реагировала, в отличие от своей дочери. Эмму это слово всегда коробило.
Вот и сейчас, её ровно очерченный рот в ужасного цвета помаде скривился в отвращении. Мне и само?й было удобнее обращаться к мачехе синьора Полети или Амелия. Пусть меня и удочерила тётя, но ни настоящей матерью, ни доброй тётушкой Амелия мне никогда не была. Сколько себя помню, я больше была здесь как прислуга, а не как любимая доченька или племянница. Но в эту секунду мне очень захотелось досадить своей сестре, хотя бы в этом.
На Эмму обращать внимание, себе дороже. Я научилась не реагировать на её недовольные лица и язвительные шутки.
— Как скажешь, — легко согласилась я, тем самым ещё больше выбесив Эмму.
Она громко задышала сквозь сжатые зубы. Но через пару секунд всё-таки соизволила ответить.
– Возле камина лежит записка, — ответила сестра уже более спокойно. — Через несколько дней у нас на вилле намечается званый ужин со спонсорами и шишками из администрации нашего города. Его нужно организовать на должном уровне к приезду мамы. Так что не тормози и будь добра, сделай всё на высшем уровне.
Я отсалютовала ей приложив два пальца к виску и прошла к камину. Возле него стоял Алекс, опершись на выступ ногой. Он держал в руках бокал с напитком и глядя на его лицо сразу становилось ясно, что всё происходящее его забавляло.
Поравнявшись с ним, я немного замялась. Мне было сложно взглянуть ему в глаза. Я чувствовала себя ужасной дурой от всех этих игр Эммы. Но он подмигнул, и взглядом показав на Эмму, стоя?щую к нам спиной, закатил кверху глаза. Затем скривил на манер подражания свои губы и беззвучно пошлёпал ими. Получилось очень похоже на сестру, и я прыснула тихонько от смеха. Не смогла сдержаться. Алекс приложил палец к губам, показывая мне, чтобы я громко не смеялась. В это время Эмма развернулась к нам.
— Я рада, что это тебя забавляет, — она подошла ко мне ближе. — Но посмотрим, кто будет смеяться, когда ты накосячишь, готовя этот ужин. А то что ты опять лоханешься — в этом я не сомневаюсь.
Она криво усмехнулась, показывая, что от такой, как я, в её понимании неудачницы, ничего путного ожидать не стоит. Затем проплыла с надменно поднятой головой мимо, в сторону дивана, задев меня полами халата.
Я состроила ей вслед гримасу типа: «да-да конечно….именно так, как ты говоришь, всё и будет» и стала читать список дел.
По мере того как я читала, мои волосы на голове начали шевелиться. Амелия вообще в своём уме, если всё это приготовить поручила мне одной?
— Так, подожди, а кухарка? Кто всё это готовить будет? А обслуга?
— Я откуда знаю. Найдёшь кого-нибудь в деревне себе в помощь. Тем нищебродам, что живут от пенсии к пенсии или на пособии, только скажи, что заплатишь хорошую сумму — тут же примчатся толпой и будут тут пороги обивать до рассвета.
Если бы так оно и было. В городке все ненавидели обитателей виллы Санта Амелия. Лишь меня ещё кое-где принимали из жалости, как сиротку и замученную в конец своей деспотичной тёткой Золушку.
Сколько раз мне приходилось оттирать какие-нибудь неприличные надписи на заборе или воротах нашей усадьбы. А сколько всякого мусора они кидали на территорию нашего прекрасного сада. Даже самодельные бомбочки иногда взрывались. И всё потому, что моей тёте несколько лет тому назад вздумалось строить торговый центр в окружностях городка. И она его построила. Теперь, видимо, у неё следующие планы на окружающие нас территории. Сомневаюсь я, что кто-то согласится мне помогать. Даже за деньги.
Эмма раскинула руки в стороны, положив их на спинку дивана.
— Ну? Что ты ещё здесь делаешь? Иди давай уже. У тебя дел невпроворот. А мне с Алексом поговорить надо.
Я ничего не ответила и вышла из гостиной. Направилась на кухню.
Надо попить чаю и хорошенько всё обдумать. А лучше позвонить Амелии и сказать: то, что она задумала я одна не в силах провернуть.
Положив записку на кухонный стол, я стала наливать воду в чайник.
Внезапный звук сзади заставил меня подпрыгнуть. Чайник выскользнул из рук и брякнулся в раковину.
Глава 4. Неожиданная забота
— Алекс? Опять ты меня напугал. Что ты тут делаешь?
— Эмма попросила сделать ей чаю, — он стоял так близко ко мне, что я почувствовала аромат его парфюма.
У меня затряслись руки, и участилось дыхание. Да мама мия, что со мной происходит?!
— Так ты не только шофёром работаешь здесь, а ещё по совместительству мальчиком на побегушках для Эммы? — сказала я не оборачиваясь. Краска заполняла моё лицо, а сердце хотелось выдрать и выкинуть. Настолько громко оно стучало.
— Я могу быть кем угодно, лишь бы мне хорошо платили, — ответил он нисколько не смущаясь.
От его слов я оторопела. Да, вот она правда жизни. Получается он просто жиголо какой-то. А я-то себе уже напридумывала озорного доброго парня, который так же как и я, на дух не выносит мою сестру Эмму.
— Хорошая стратегия жизни, всем бы так, — сказала я.
- Кручусь, как умею. Наш городок небогат на рабочие места.
- Ну да...точно.
Поставила чайник на плиту и увидела, что нет рядом зажигалки. Нужно посмотреть в выдвижном ящике стола, но, как назло, Алекс стоял рядом.
