Никто никого не заставлял это делать и даже, наоборот, местный правитель запрещал. Но все знали, что если они так не сделают, зло придёт к ним само и заберёт гораздо больше. К слову сказать, «демоны» забирали не всех доставленных и даже через некоторое время многие женщины и мужчины возвращались, при этом не помня, что с ними происходило в замке. С ними боялись общаться и они жили особняком, иногда основывая целые новые поселения или вовсе опять исчезали. Были легенды о прошлых правителях, ходивших войной для вызволения пленённых. И опять-таки вроде как побеждали и вызволяли.
Староста всё это, естественно, знал, а ещё он знал то, что произошло совсем недавно. И потому решение, пришедшее ему в голову, было простым:
— Поедешь со мной к Домну. У него «Зверь» украл шесть месяцев назад его женщину, также редкой красоты, которая была в положении и вот-вот должна была родить.
Сказано — сделано. Посещение местного властителя было именно таким, как и ожидал Петрийка. Будучи ещё в сомнениях и узнав о случившемся с Иляной, Домн приказал принести ему оружие, доспехи и собрать всё необходимое для похода. Правда, в отличие от предположений старосты, войска он собирать не стал, а решил отправиться к замку только вдвоём с Тамаш. Последний не возражал и глава поселения с чистой совестью отправился домой, предоставляя глупым, с его точки зрения, людям, добровольно расстаться с жизнью.
«Женщины в это время были свободны и сами решали с кем быть и от кого рожать. Понятий брака и семьи не было, однако желание распространить право собственности на партнёра уже периодически появлялось, да и сам факт похищения, естественно, не вписывался, для местного населения, в представление о нормальности и я в этом их прекрасно понимаю».
— А что мы будем делать, Кнэз? — уже подходя к замку спросил Мыл.
“Лично я бы это строение замком ни в жизнь не назвал. Но местным виднее».
— Сейчас будем говорить, а потом думать, — вполне для себя логично ответил правитель. — Если нам дадут такую возможность.
«Что давало повод людям считать хозяев данного строения то богами, то «демонами» и пытаться периодически с ними бороться, я не понимаю. Возможно перекорёженное сознание формировало другие иллюзии необходимых правил жизни. И насилие, даже со стороны тех кого считали могущественными высшими, становилось неприемлемым и рождало бунт и сопротивление, несмотря ни на что. Во всяком случае в частичной разумности Домну я отказать не могу. Сами же хозяева имели совершенно другие представления о жизни, смерти, свободе и нормальности».
Тамаш уже собирался постучать в ворота, когда в голове возник голос:
“ — Раз пришли заходите”.
Судя по всему, голос был в голове и у Домна, так как он резко развернувшись обнаружил, что сзади них находится не кто иной, как Индварн. Возвышаясь над ними на целых два метра и скрестив попарно все четыре руки на груди, он открыл дверцу-калитку, толкнув её хвостом.
— Зверь…, — прошептал Домн как бы сам для себя и, собравшись с духом, начал объясняться: — Мы пришли…
“ — Знаю зачем пришли. Заходите”, — не дав договорить, тот кого до дрожи боялись, руками подтолкнул пришедших и прошествовал следом, приняв облик человека.
Первого кого увидели «смелые» гости войдя во двор замка был, одетый в светло жёлтую подпоясанную накидку, Коащ-Ке-Япаке, выглядевший как худой мужчина. Вошедшие невольно поклонились ему, прекрасно зная кто перед ними.
«Я просто угораю со смеху. Какие только имена для всех «злых» богов они не придумывали. Обязательно свои, более короткие и ёмкие».
За забором бо?льшую часть занимал вовсе не «Замок», строение, напоминающее бочку с надетым шутовским колпаком о трёх бубенчиках, а множество обычных домиков и длинное одноэтажное каменное жилище, куда жестом и пригласил пройти встретивший их во дворе «демон Ни-Ам», прозванный ими так в мыслях, в настоящий момент. Внутри было множество отгороженных занавесками отделений, где находились женщины в положении и женщины с детьми разных грудничковых возрастов. Посередине здания в большой и затемнённой комнате, разглядывая, что-то лежащее на столе, стояли Шааки-Нер-Игал и Гай-Дхам-Сур.
«Да-да этот последний был вполне реален, не совсем мёртв и не совсем жив, но точно реален. Стрела Корейга не произвела на него никакого негативного воздействия. Что совсем и не удивительно».
В воздухе перед ними висело объёмное изображение-иллюзия какой-то сложной конструкции со странными обозначениями.
«Современный наблюдатель мог принять это за проекцию или за голограмму, то ли карты звёздного неба, то ли обрывка какого-то сложного химического соединения, но никак ни за то, чем это являлось. А это была часть карты генома человека, представленная и понятная только Старейшинам. Ну а я настоящее знание получил из обрывков мыслеобразов, которыми обменивались эти товарищи, увидеть здесь которых, в самый первый раз, для меня было очень неожиданно и странно».
Аура двух немёртвых Старейшин, не обративших на вошедших никакого внимания, была такова, что Тамаш потерял сознание, а Домн стал белым как мел и тоже начал заваливаться. Индварн подхватил их обоих и понёс дальше за своим отцом, который, пройдя все помещения насквозь, вышел с другой стороны дома на улицу.
В данной области за «Замком» из этих двоих, пришедших в себя, ещё никто не бывал, да и из их знакомых тоже, так как никто до этого не рассказывал о расстилающейся в низине за стенами огромной долине, утопающей в зелени садов и засеянных полей. Здесь также было множество нехитрых одноэтажных домиков, пасся скот и видны были люди занятые хозяйством и другими обычными житейскими делами. Это были в том числе и «отверженные», уже побывавшие в «плену» люди, которых из страха не приняли назад их соплеменники или которые, не найдя понимания среди последних, именно здесь основали свои поселения. Было понятно, что большая часть из них живут здесь абсолютно добровольно и свободны уйти куда и когда захотят, но предпочли остаться и даже помогать, всячески снабжать своих бывших похитителей и вновь прибывших, необходимыми им продуктами и предметами обихода. Жили тут и те, кто по той или иной причине уйти не имели права, да и не смогли бы из-за запрета и страха.
Спустившись в долину, процессия прошла между домами, где люди вполне радостно приветствовали их, некоторые кланялись, некоторые просто махали руками. Особенно радовались дети. Часть из них гуськом бежали следом весело гомоня, а близко подбежавшим Коащ-Ке-Япаке трепал их и так лохматые причёски. Все поголовно улыбались и с интересом рассматривали «гостей». Возле одного из домиков Домн вскрикнул, увидев выходящую ему навстречу девушку, несущую на руках совсем ещё крошечного ребёнка. Он растерялся, оглядываясь на остановившихся, с учётом разливающейся в округе благонравной ауре, теперь уже в мыслях богов, и не знал как поступить, признав свою желанную. Девушка же спокойно подошла к нему и прижавшись боком, давая возможность разглядеть дитя, заговорила:
— Это твой сын. Он родился тут. Он был болен. Старейшины вылечили его и меня. И теперь всё в порядке. До шестнадцати лет он останется здесь с учителями. Мы сможем навещать его в любое время. Он абсолютно здоров и сумеет прожить очень долгую жизнь. Гораздо более долгую чем мы. Его разум способен на многое и сознание достигнет могущественных высот, утерянных нами. Те кого мы почитаем за богов, мне много рассказали и показали. Они пытаются возродить человечество, потерявшее знания, возможности и обязанности. И совсем недавно у них получилось сделать очень важное. Наш сын один из первых нового поколения будущих родителей.
— А ты? Ты сможешь уйти со мной?
— Да. Хотя и я бы хотела остаться в этом поселении, но на меня возложена определённая миссия. Я должна буду рассказать людям о Старейшинах и о том что происходит. Надо изменить отношение нашего народа к тем кого мы называем отверженными. Это очень добрые и умные люди. И тогда не будет страха и поступки Старейшин найдут понимание и не будут восприниматься как зло, а приглашение сюда как похищения.
В этот момент к ним подошла молодая девушка и, взяв ребёнка на руки удалилась.
— Не беспокойся. О нём позаботятся. Мы все здесь одна большая семья. Тут практически нет деления чей тот или иной сын или дочь. Пойдём, я покажу тебе.
Тамаш, всё это время нервничал и оглядывался. Он был рад, что Кнэз нашёл свою женщину, но своей девушки не видел и это давало повод воображению представить разные нехорошие вещи.
Коащ-Ке-Япаке следивший за этими двумя посетителями, кивнул Индварну и отправился обратно к «Замку». Последний же положил руку на плечо обеспокоенного Мыла:
“ — Идём”.
И зашагал дальше в долину, заговорив уже вслух:
— Игляна вольна будет уйти с тобой обратно, если захочет, но гораздо позже. Примешь ли её ты после этого? И другие из твоего поселения? На сегодня вариант первый: ты уйдёшь, она останется. Другой вариант. Ты останешься тут с ней. Вы будете жить как обычно. Но с условием нашего наблюдения за вашим здоровьем и здоровьем ваших детей. А также вы, как и ваши дети, будете изменены и будете проходить у нас обучение, после которого у вас тоже будет задание.
Пройдя огромное поле, они оказались ещё у одного ряда домиков, из которых на улицу высыпал народ. Среди него Мыл увидел и свою ненаглядную. Они пробежали навстречу друг другу и обнялись.
— Как я рада, что ты пришёл. Боги говорили, что ты, скорее всего, придёшь и я надеялась на это. Но в то же время я понимала, как страшно идти сюда после всех слухов. На самом деле тут очень здорово. Мы работаем, но у нас много хитрых инструментов, облегчающих труд. Мы много поём и веселимся. Здесь все очень добрые и заботятся друг о друге. А какая тут красивая одежда! И еда вкусная и хватает всем. Ведь правда ты останешься? А хочешь, я покажу тебе чудо? — затараторила найденная похищенная и, потянув за руку, побежала дальше за дома. На ходу продолжая радостно говорить: — У нас будет отдельный дом. Ты тоже будешь работать. Боги вылечат нас. А когда у нас появится ребёнок, они сделают его очень умным и здоровым. И следующих тоже.
«Многие мои современники, не сильно обогащённые интеллектом, могли бы усмотреть во всей этой затеи Старейшин, элементы много раз упоминаемых в литературе утопий и даже прямое сопоставление с евгеникой, которую крайне очернили нацисты, но на самом деле разница огромна, хотя по смыслу и весьма близко. Здесь речь не идёт о социальных или классовых делениях и уж тем более расовых различий. Также как не может быть деления на положительную и отрицательную евгенику. Политики и учёные недавнего прошлого и настоящего, беря за основу неправильные ориентиры, не понимая принципов, не зная преемственности наследственных свойств, не владея инструментами для того чтобы видеть, предвосхищать и наблюдать за всеми вероятными комбинациями, процессами и последствиями. Не имея полной карты генома и возможности производить грамотную коррекцию, при всём своём желании не могли бы осуществить задуманное, а потому у них и был тупик или утопия. Если же говорить о моральном и нравственном аспекте производимых Старейшинами мероприятий. То, делая организм человека просто здоровым, а мозг работающим максимально эффективно, именно за счёт отсутствия в нём болезней и отклонений от нормы. То есть правильного формирования клеток и всех органов во время роста с самого начала зарождения жизни. То какие тут могут быть негативные взгляды? Более глубокая избирательность, знание структуры, карты всего генома человека и многих других существ, возможность генной коррекции и закрепление в наследственных свойствах, давало возможность создать то самое идеальное общество всего лишь здоровых людей. Как бы сомнительно это ни звучало и не вызывало у кого-то страх. Самым главное отличие было в том, кто возглавлял, управлял и выполнял эту затею, а это, в данном случае были Старейшины, сверхразумные знающие истину люди. Можно сказать Боги».
Когда остановились, Тамаш увидел радужную стену, которая, казалось, бесконечно уходила вправо и влево и возвышалась в непроглядную высь. Она была полупрозрачна и только переливалась, в восходящих потоках воздуха, всеми цветами, как оболочка мыльного пузыря, а за ней была пропасть. Вдалеке истекала лавой гора, сотрясалась земля, поднимался пар и крутились гигантские вихри. Небо было тёмным от туч и шёл плотный чёрный дождь, от смешанного с водой пепла и всяких других химических элементов. Было понятно, что там как минимум очень жарко и любой жизни грозит неминуемая гибель.
— Это «Край Света»! Чудо! Правда красиво?! — воскликнула Игляна. — Побежали ближе. Там можно увидеть Богов, которые держат и защищают наш мир от вон того хаоса.
И правда, приблизившись к «краю» ещё, Тамаш разглядел фигуру человека, который казался огромным, то ли из-за преломления вида барьером, то ли действительно такой и был. Он спокойно стоял среди этого ужаса, не испытывая неудобств, и можно было подумать ничего не делал. Сам факт, что он там находился и не погибал, уже произвели впечатление на Мыла.
«На самом деле он и часть других Старейшин и их дети, удерживали защиту вокруг большой территории. А остальные формировали заново твердь на Земле, а это была именно она. Создавали замкнутую систему очистки, которая должна будет вернуть испарившуюся воду из атмосферы в родные океаны и реки. Намечали и запускали необходимые процессы для появления воздушной смеси приемлемой для жизни. Лично я даже не могу себе представить, сколько на это потребуется сил и времени».
Пара ещё долго стояла на месте. Тамаш был потрясён новыми впечатлениями и открытиями. Они одновременно и пугали, и манили своими загадками, а также такие же чувства производило противоречие между божественными возможностями и отношением большинства живущих здесь к этим созданиям «Старейшинам», как к обычным людям. Игляну он в расчёт не брал, она слишком недавно находилась в «Замке» и, похоже, не всё ещё понимала. Ему хотелось верить и остаться, и боясь обмана скорее убежать. Ещё раз, посмотрев на свою ненаглядную, он решился и, обращаясь к ней и одновременно к Индварну, который ненавязчивой тенью следовал за ними, сказал:
— Я остаюсь.
Тот кивнул, показывая, что услышал, и шагнув оказался на другой далёкой планете, где именно он, как многие из первого поколения потомков Старейшин, каждый в своём мире, должен будет организовывать подобную работу по генетической коррекции, в рамках всего населения. Конечно, он там будет не один, как и на Земле осталось множество его друзей и Зеус, и Нехеб, и Ах-Уч, и Ас-Дора, и Умузи, и Ши-Утли, и Гадви, и многие другие. Да и сам он ещё неоднократно будет помогать им, а они ему. Таков был план Старейшин, нашедших, наконец, способ остановить упадок в развитии потомков.
На небольшой площадке, расчищенной от деревьев, кустов и снега, на границе заповедника стояло три Камаза с кунгами. В них жили работники лесозаготовительной фирмы ЗАО «ЭльфАльянс» принадлежащей Дмитрию Тихомировичу, «деревянному барону». Такие обиталища позволяли быстро перебрасывать бригады, а проще говоря сматываться с одного участка на другой, то есть с территории «чёрной» заготовки в то место, на которое имелся договор аренды и лесорубочный билет.
Староста всё это, естественно, знал, а ещё он знал то, что произошло совсем недавно. И потому решение, пришедшее ему в голову, было простым:
— Поедешь со мной к Домну. У него «Зверь» украл шесть месяцев назад его женщину, также редкой красоты, которая была в положении и вот-вот должна была родить.
Сказано — сделано. Посещение местного властителя было именно таким, как и ожидал Петрийка. Будучи ещё в сомнениях и узнав о случившемся с Иляной, Домн приказал принести ему оружие, доспехи и собрать всё необходимое для похода. Правда, в отличие от предположений старосты, войска он собирать не стал, а решил отправиться к замку только вдвоём с Тамаш. Последний не возражал и глава поселения с чистой совестью отправился домой, предоставляя глупым, с его точки зрения, людям, добровольно расстаться с жизнью.
«Женщины в это время были свободны и сами решали с кем быть и от кого рожать. Понятий брака и семьи не было, однако желание распространить право собственности на партнёра уже периодически появлялось, да и сам факт похищения, естественно, не вписывался, для местного населения, в представление о нормальности и я в этом их прекрасно понимаю».
— А что мы будем делать, Кнэз? — уже подходя к замку спросил Мыл.
“Лично я бы это строение замком ни в жизнь не назвал. Но местным виднее».
— Сейчас будем говорить, а потом думать, — вполне для себя логично ответил правитель. — Если нам дадут такую возможность.
«Что давало повод людям считать хозяев данного строения то богами, то «демонами» и пытаться периодически с ними бороться, я не понимаю. Возможно перекорёженное сознание формировало другие иллюзии необходимых правил жизни. И насилие, даже со стороны тех кого считали могущественными высшими, становилось неприемлемым и рождало бунт и сопротивление, несмотря ни на что. Во всяком случае в частичной разумности Домну я отказать не могу. Сами же хозяева имели совершенно другие представления о жизни, смерти, свободе и нормальности».
Тамаш уже собирался постучать в ворота, когда в голове возник голос:
“ — Раз пришли заходите”.
Судя по всему, голос был в голове и у Домна, так как он резко развернувшись обнаружил, что сзади них находится не кто иной, как Индварн. Возвышаясь над ними на целых два метра и скрестив попарно все четыре руки на груди, он открыл дверцу-калитку, толкнув её хвостом.
— Зверь…, — прошептал Домн как бы сам для себя и, собравшись с духом, начал объясняться: — Мы пришли…
“ — Знаю зачем пришли. Заходите”, — не дав договорить, тот кого до дрожи боялись, руками подтолкнул пришедших и прошествовал следом, приняв облик человека.
Первого кого увидели «смелые» гости войдя во двор замка был, одетый в светло жёлтую подпоясанную накидку, Коащ-Ке-Япаке, выглядевший как худой мужчина. Вошедшие невольно поклонились ему, прекрасно зная кто перед ними.
«Я просто угораю со смеху. Какие только имена для всех «злых» богов они не придумывали. Обязательно свои, более короткие и ёмкие».
За забором бо?льшую часть занимал вовсе не «Замок», строение, напоминающее бочку с надетым шутовским колпаком о трёх бубенчиках, а множество обычных домиков и длинное одноэтажное каменное жилище, куда жестом и пригласил пройти встретивший их во дворе «демон Ни-Ам», прозванный ими так в мыслях, в настоящий момент. Внутри было множество отгороженных занавесками отделений, где находились женщины в положении и женщины с детьми разных грудничковых возрастов. Посередине здания в большой и затемнённой комнате, разглядывая, что-то лежащее на столе, стояли Шааки-Нер-Игал и Гай-Дхам-Сур.
«Да-да этот последний был вполне реален, не совсем мёртв и не совсем жив, но точно реален. Стрела Корейга не произвела на него никакого негативного воздействия. Что совсем и не удивительно».
В воздухе перед ними висело объёмное изображение-иллюзия какой-то сложной конструкции со странными обозначениями.
«Современный наблюдатель мог принять это за проекцию или за голограмму, то ли карты звёздного неба, то ли обрывка какого-то сложного химического соединения, но никак ни за то, чем это являлось. А это была часть карты генома человека, представленная и понятная только Старейшинам. Ну а я настоящее знание получил из обрывков мыслеобразов, которыми обменивались эти товарищи, увидеть здесь которых, в самый первый раз, для меня было очень неожиданно и странно».
Аура двух немёртвых Старейшин, не обративших на вошедших никакого внимания, была такова, что Тамаш потерял сознание, а Домн стал белым как мел и тоже начал заваливаться. Индварн подхватил их обоих и понёс дальше за своим отцом, который, пройдя все помещения насквозь, вышел с другой стороны дома на улицу.
В данной области за «Замком» из этих двоих, пришедших в себя, ещё никто не бывал, да и из их знакомых тоже, так как никто до этого не рассказывал о расстилающейся в низине за стенами огромной долине, утопающей в зелени садов и засеянных полей. Здесь также было множество нехитрых одноэтажных домиков, пасся скот и видны были люди занятые хозяйством и другими обычными житейскими делами. Это были в том числе и «отверженные», уже побывавшие в «плену» люди, которых из страха не приняли назад их соплеменники или которые, не найдя понимания среди последних, именно здесь основали свои поселения. Было понятно, что большая часть из них живут здесь абсолютно добровольно и свободны уйти куда и когда захотят, но предпочли остаться и даже помогать, всячески снабжать своих бывших похитителей и вновь прибывших, необходимыми им продуктами и предметами обихода. Жили тут и те, кто по той или иной причине уйти не имели права, да и не смогли бы из-за запрета и страха.
Спустившись в долину, процессия прошла между домами, где люди вполне радостно приветствовали их, некоторые кланялись, некоторые просто махали руками. Особенно радовались дети. Часть из них гуськом бежали следом весело гомоня, а близко подбежавшим Коащ-Ке-Япаке трепал их и так лохматые причёски. Все поголовно улыбались и с интересом рассматривали «гостей». Возле одного из домиков Домн вскрикнул, увидев выходящую ему навстречу девушку, несущую на руках совсем ещё крошечного ребёнка. Он растерялся, оглядываясь на остановившихся, с учётом разливающейся в округе благонравной ауре, теперь уже в мыслях богов, и не знал как поступить, признав свою желанную. Девушка же спокойно подошла к нему и прижавшись боком, давая возможность разглядеть дитя, заговорила:
— Это твой сын. Он родился тут. Он был болен. Старейшины вылечили его и меня. И теперь всё в порядке. До шестнадцати лет он останется здесь с учителями. Мы сможем навещать его в любое время. Он абсолютно здоров и сумеет прожить очень долгую жизнь. Гораздо более долгую чем мы. Его разум способен на многое и сознание достигнет могущественных высот, утерянных нами. Те кого мы почитаем за богов, мне много рассказали и показали. Они пытаются возродить человечество, потерявшее знания, возможности и обязанности. И совсем недавно у них получилось сделать очень важное. Наш сын один из первых нового поколения будущих родителей.
— А ты? Ты сможешь уйти со мной?
— Да. Хотя и я бы хотела остаться в этом поселении, но на меня возложена определённая миссия. Я должна буду рассказать людям о Старейшинах и о том что происходит. Надо изменить отношение нашего народа к тем кого мы называем отверженными. Это очень добрые и умные люди. И тогда не будет страха и поступки Старейшин найдут понимание и не будут восприниматься как зло, а приглашение сюда как похищения.
В этот момент к ним подошла молодая девушка и, взяв ребёнка на руки удалилась.
— Не беспокойся. О нём позаботятся. Мы все здесь одна большая семья. Тут практически нет деления чей тот или иной сын или дочь. Пойдём, я покажу тебе.
Тамаш, всё это время нервничал и оглядывался. Он был рад, что Кнэз нашёл свою женщину, но своей девушки не видел и это давало повод воображению представить разные нехорошие вещи.
Коащ-Ке-Япаке следивший за этими двумя посетителями, кивнул Индварну и отправился обратно к «Замку». Последний же положил руку на плечо обеспокоенного Мыла:
“ — Идём”.
И зашагал дальше в долину, заговорив уже вслух:
— Игляна вольна будет уйти с тобой обратно, если захочет, но гораздо позже. Примешь ли её ты после этого? И другие из твоего поселения? На сегодня вариант первый: ты уйдёшь, она останется. Другой вариант. Ты останешься тут с ней. Вы будете жить как обычно. Но с условием нашего наблюдения за вашим здоровьем и здоровьем ваших детей. А также вы, как и ваши дети, будете изменены и будете проходить у нас обучение, после которого у вас тоже будет задание.
Пройдя огромное поле, они оказались ещё у одного ряда домиков, из которых на улицу высыпал народ. Среди него Мыл увидел и свою ненаглядную. Они пробежали навстречу друг другу и обнялись.
— Как я рада, что ты пришёл. Боги говорили, что ты, скорее всего, придёшь и я надеялась на это. Но в то же время я понимала, как страшно идти сюда после всех слухов. На самом деле тут очень здорово. Мы работаем, но у нас много хитрых инструментов, облегчающих труд. Мы много поём и веселимся. Здесь все очень добрые и заботятся друг о друге. А какая тут красивая одежда! И еда вкусная и хватает всем. Ведь правда ты останешься? А хочешь, я покажу тебе чудо? — затараторила найденная похищенная и, потянув за руку, побежала дальше за дома. На ходу продолжая радостно говорить: — У нас будет отдельный дом. Ты тоже будешь работать. Боги вылечат нас. А когда у нас появится ребёнок, они сделают его очень умным и здоровым. И следующих тоже.
«Многие мои современники, не сильно обогащённые интеллектом, могли бы усмотреть во всей этой затеи Старейшин, элементы много раз упоминаемых в литературе утопий и даже прямое сопоставление с евгеникой, которую крайне очернили нацисты, но на самом деле разница огромна, хотя по смыслу и весьма близко. Здесь речь не идёт о социальных или классовых делениях и уж тем более расовых различий. Также как не может быть деления на положительную и отрицательную евгенику. Политики и учёные недавнего прошлого и настоящего, беря за основу неправильные ориентиры, не понимая принципов, не зная преемственности наследственных свойств, не владея инструментами для того чтобы видеть, предвосхищать и наблюдать за всеми вероятными комбинациями, процессами и последствиями. Не имея полной карты генома и возможности производить грамотную коррекцию, при всём своём желании не могли бы осуществить задуманное, а потому у них и был тупик или утопия. Если же говорить о моральном и нравственном аспекте производимых Старейшинами мероприятий. То, делая организм человека просто здоровым, а мозг работающим максимально эффективно, именно за счёт отсутствия в нём болезней и отклонений от нормы. То есть правильного формирования клеток и всех органов во время роста с самого начала зарождения жизни. То какие тут могут быть негативные взгляды? Более глубокая избирательность, знание структуры, карты всего генома человека и многих других существ, возможность генной коррекции и закрепление в наследственных свойствах, давало возможность создать то самое идеальное общество всего лишь здоровых людей. Как бы сомнительно это ни звучало и не вызывало у кого-то страх. Самым главное отличие было в том, кто возглавлял, управлял и выполнял эту затею, а это, в данном случае были Старейшины, сверхразумные знающие истину люди. Можно сказать Боги».
Когда остановились, Тамаш увидел радужную стену, которая, казалось, бесконечно уходила вправо и влево и возвышалась в непроглядную высь. Она была полупрозрачна и только переливалась, в восходящих потоках воздуха, всеми цветами, как оболочка мыльного пузыря, а за ней была пропасть. Вдалеке истекала лавой гора, сотрясалась земля, поднимался пар и крутились гигантские вихри. Небо было тёмным от туч и шёл плотный чёрный дождь, от смешанного с водой пепла и всяких других химических элементов. Было понятно, что там как минимум очень жарко и любой жизни грозит неминуемая гибель.
— Это «Край Света»! Чудо! Правда красиво?! — воскликнула Игляна. — Побежали ближе. Там можно увидеть Богов, которые держат и защищают наш мир от вон того хаоса.
И правда, приблизившись к «краю» ещё, Тамаш разглядел фигуру человека, который казался огромным, то ли из-за преломления вида барьером, то ли действительно такой и был. Он спокойно стоял среди этого ужаса, не испытывая неудобств, и можно было подумать ничего не делал. Сам факт, что он там находился и не погибал, уже произвели впечатление на Мыла.
«На самом деле он и часть других Старейшин и их дети, удерживали защиту вокруг большой территории. А остальные формировали заново твердь на Земле, а это была именно она. Создавали замкнутую систему очистки, которая должна будет вернуть испарившуюся воду из атмосферы в родные океаны и реки. Намечали и запускали необходимые процессы для появления воздушной смеси приемлемой для жизни. Лично я даже не могу себе представить, сколько на это потребуется сил и времени».
Пара ещё долго стояла на месте. Тамаш был потрясён новыми впечатлениями и открытиями. Они одновременно и пугали, и манили своими загадками, а также такие же чувства производило противоречие между божественными возможностями и отношением большинства живущих здесь к этим созданиям «Старейшинам», как к обычным людям. Игляну он в расчёт не брал, она слишком недавно находилась в «Замке» и, похоже, не всё ещё понимала. Ему хотелось верить и остаться, и боясь обмана скорее убежать. Ещё раз, посмотрев на свою ненаглядную, он решился и, обращаясь к ней и одновременно к Индварну, который ненавязчивой тенью следовал за ними, сказал:
— Я остаюсь.
Тот кивнул, показывая, что услышал, и шагнув оказался на другой далёкой планете, где именно он, как многие из первого поколения потомков Старейшин, каждый в своём мире, должен будет организовывать подобную работу по генетической коррекции, в рамках всего населения. Конечно, он там будет не один, как и на Земле осталось множество его друзей и Зеус, и Нехеб, и Ах-Уч, и Ас-Дора, и Умузи, и Ши-Утли, и Гадви, и многие другие. Да и сам он ещё неоднократно будет помогать им, а они ему. Таков был план Старейшин, нашедших, наконец, способ остановить упадок в развитии потомков.
ГЛАВА 14
На небольшой площадке, расчищенной от деревьев, кустов и снега, на границе заповедника стояло три Камаза с кунгами. В них жили работники лесозаготовительной фирмы ЗАО «ЭльфАльянс» принадлежащей Дмитрию Тихомировичу, «деревянному барону». Такие обиталища позволяли быстро перебрасывать бригады, а проще говоря сматываться с одного участка на другой, то есть с территории «чёрной» заготовки в то место, на которое имелся договор аренды и лесорубочный билет.
