- Не разбился?
- Нет, у нас на балконе спортивный коврик постелен, - он опустил камеру вниз, демонстрируя мягкое фитнес-покрытие. – Я здесь по утрам зарядку делаю. Мои гантели, кстати. Эспандер. Груша для отработки ударов.
Ромка водил телефоном, показывая спортивный инвентарь.
- И еще одна груша, говорящая, - он навел объектив на сидящего в углу в скрюченной позе Русика: - Желает попросить у тебя прощения.
- Жень, прости, - угрюмо пробормотал тот. – Я же не знал…
- Что не знал? – толкнул его в бок Ромка. – Говори, я разрешаю.
Русик гордо задрал подбородок и прищурил глаза:
- Что мой брат – ревнивый идиот! Первый раз его таким вижу!
- Ах, ты крысеныш! – подавился смехом Ромка, и телефон снова «упал».
Но на этот раз связь не отключилась. Просто камера уперлась «взглядом» в балконный потолок. Рядом что-то бахало и визжало.
- Ромыч, совсем сдурел, больно же! – верещал голос Руслана.
- Не плачь! – снисходительно отзывался голос Ромки. – Солдаты никогда не плачут!
- Я не солдат, я студент!
- После зимней сессии посмотрим. Блок ставь, как я учил! Вот, молодец…
- Ааааа!!!
- Не совсем молодец, но лучше, чем было.
Наконец, в камере появилось раскрасневшееся, но довольное лицо Ромки:
- Ладно, Женечек, побегу в магазин, кое-что купить в поездку надо. Утром наберу еще.
- Ром, а как Руслан? – Женьке стало жалко младшенького. – Ты его не сильно побил?
- Кто его бил? – рассмеялся Ромка. – Так, немного поучил уму-разуму. Не волнуйся, мы всегда так дуреем. Привыкнешь.
И понизив голос, добавил:
- Целую, родная. Долго-долго. Нежно-нежно.
- И я, я тоже целую! – влезла в камеру взъерошенная голова Русика.
- Писец котенку… - выдохнул Ромка. И у них опять что-то упало. Экран погас, очевидно, телефон перевернулся «лицом» вниз.
- Ромыч, придурок! – выл Русик. – Я имел в виду в щечку, по-братски! Нельзя что ли?
- Нет. Ничего нельзя. Понятно?
Еще с минуту слышалась шумная возня, потом Ромка вернулся к телефону:
- Все, теперь точно убежал. Не сиди на холодном песке, простудишься, сопливка моя. Сладкая.
- Беееее… - отозвался на заднем фоне ехидный голос Русика. – Сопли с сахаром!
- Завидуй молча! – хмыкнул Ромка. – А то еще раз по своим несахарным получишь!
Женька рассмеялась, послала в камеру воздушный поцелуй и отключилась.
Не прошло и пяти минут после разговора с Ромкой, как позвонила Зара:
- Жень, ты где?
- На пляже! – весело отозвалась она.
- А мы с Назаром в боулинг идем через час. Собирайся, зайдем за тобой.
Женька попыталась было соскочить с темы: что и шары катать толком не умеет, и хотела выспаться, и…
Но Зара была непреклонна:
- Рома велел тебя развлекать. Так что сегодня шары, а завтра вместе на экскурсию едем.
Женька подавилась беззвучным смехом:
«Ох, уж этот Ромка! Боится без присмотра оставлять! А в Москве что – телохранителя наймет?»
Но потом представила одинокий вечер в номере и дала согласие.
«В Москве работа, родители, подруги, - подумала она. - А здесь кроме Ромки особо ни с кем и не общалась. Алена не в счет».
На миг стало немного грустно, что Алена не в счет, но лишь на миг:
«Ромка прав, у меня с юности комплекс перед провинциальными барышнями за то, что родилась в Москве и с детства была всем обеспечена. Хватит! Ни в чем я не виновата и никому не должна. Стираю данный файл за ненужностью».
На этой оптимистичной мысли Женька поднялась с песка – действительно после заката он начал быстро остывать – и отправилась в номер собираться.
Она слегка опасалась, что будет скучать, ведь ни Зара, ни Назар интеллектом не блистали, но все оказалось с точностью до наоборот – с ними было легко и весело.
«Все-таки есть в Ромке что-то необъяснимое – он умеет чувствовать людей!» – с гордостью признала Женька.
Зара так азартно и эмоционально играла в боулинг, что заразила игрой и Женьку. У той вначале получалось не ахти, но вскоре она приноровилась и вошла во вкус.
Назар сидел за дальним столиком, невозмутимо потягивал протеиновый коктейль и наблюдал за девушками.
Женька прыгала от восторга и махала руками, побив очередной собственный рекорд, когда краем глаза заметила Александра с Дашкой. Несостоявшийся ухажер держал в руках бокал с коньяком и, таясь от спутницы, с тоской поглядывал на Женьку.
Но та сделала вид, что всецело поглощена игрой.
«Интересно выходит! – пришло на ум веселое наблюдение. – Мои отвергнутые поклонники сошлись с Ромкиными неудачливыми поклонницами: Назар с Зарой, Макс с Аленой, Александр с Дашкой».
Внезапно кто-то дернул за плечо. Обернувшись, Женька нос к носу столкнулась с поэтом Димой. Тот был все также растрепан и плохо выбрит, но вид имел гордый и даже высокомерный. В ухе «кактуса» блестело широкое золотое кольцо.
Женька принюхалась и невольно скривилась – от поэта ощутимо несло перегаром.
- Что, сучка тупая, довыделывалась? – язвительно проскрипел он. – Так одна и гуляешь. А я после того, как ты мне не… После твоего бескультурного поведения вернулся в номер и сочинил прекрасные стихи! О любви. Вчера показал их знаменитому рэперу из Питера – он в полном восторге! И хочет, чтобы я писал тексты для его песен.
- Поздравляю! – попробовала вежливо съехать Женька.
- Теперь дашь?
- Я Рому люблю, - она инстинктивно сделала шаг назад. - Да и нельзя тебе.
- Почему это? – набычился поэт.
- Твоя нерастраченная сексуальная энергия питает творческое начало! – быстро пояснила Женька. – Сублимация.
- Какая еще сублимация? – разозлился «кактус». – О чем это ты?!
И, шагнув к Женьке, протянул руку, намереваясь ухватить.
- Все также – о тупости и бескультурье! – вздохнула она.
«Неужели опять драться придется? - додумалось про себя. – А насчет Димы Ромка ошибся – он далеко не безобидный».
Но кто-то оттеснил ее в сторону широким плечом. Рядом стоял Назар.
- Зар! - невозмутимо обернулся тот к подруге. – А чё оно в натуре это – су… суб…
- Сублимация? – Зара наморщила восточные брови ниточкой. – Прямо не знаю. Но по примеру… Если делать концентрацию, получается концентрат. А когда кастрацию – кастрат.
Дима невольно вздрогнул и уставился на кулаки Назара.
- Походу, сублимация – это делать сублимат! – тоном научного эксперта закончила Зара.
- А это ещё чё? – Назар демонстративно поиграл мускулами.
– Продукт такой, сильно засушенный, - улыбнулась Зара. - Мясо сублимированное видела – ни в жизнь не скажешь, что оно говядина. А если водой залить…
- Понял, - кивнул Назар, прерывая подругу, и посмотрел на поэта: - Слышь, болезный, греби отсюда. А то сублимация тебе будет. Вые…
Он виновато оглянулся на девушек:
- Ну, это самое. И высушу.
Женька, не удержавшись, хихикнула. Как образованный человек, она знала, что в психологии сублимация – преобразование низменных импульсов в социально приемлемые. А сублимат – продукт, лишенный воды.
«Не в курсе, родственны эти слова между собой или нет, - ехидно подумала она. – Не хватает Ромки со знанием латыни, он бы сказал точно. Но у Назара талант доходчиво объяснять сложные научные термины!»
*Оба слова от латинского sublimo – возвышаю, возгоняю*
Дима и в самом деле понял интерпретацию Назара. Причем правильно. Взгляд поэта скользнул по горе мышц Зариного парня и заметался по сторонам. Лицо «кактуса» от страха приобрело сероватый оттенок, делая его похожим на высушенную мумию. Он что-то буркнул в ответ и поспешил ретироваться.
Женька с Зарой радостно вернулись к «шаровым» баталиям. Назар несколько раз демонстративно зевал и бросал взгляд на часы, но барышни никак не могли угомониться.
Вышли они из боулинга, точнее практически выползли, повиснув на Назаре, только к началу четвертого. У Женьки жутко болело плечо, а пальцы на руке задеревенели настолько, что она их не чувствовала. А еще дико хотелось спать. Глухая тоска по Ромке хоть и не прошла полностью, но отступила на второй план.
В номере Женька, не раздеваясь, бухнулась на кровать и сразу же отключилась.
Разбудил ее звонок телефона. За окном уже рассвело, но было тихо.
«Ромка!» - с неимоверным трудом разлепила глаза Женька и включила видеосвязь. Машинально посмотрела на часы – было пять утра.
- Привет… - заспанным голоском промурлыкала она в камеру. – А чего так рано-то?
Ромка сидел на кухне и пил кофе с бутербродом.
- Самолет в семь с копейками, - негромко пояснил он. – Скоро выхожу. Гляжу, ты тоже не выспалась?
- До четырех почти в боулинг играла! – зевнув, подтвердила Женька. – Что значит – тоже?
- У нас вечером дурдом был. Соседи затопили. Сволочи. У них в туалете на бачке труба лопнула.
- Да, обидно, - Женька привстала на кровати, откинула со лба волосы. - Но чего сволочи-то? От аварий никто не застрахован.
- У них бачок давно подтекал. Мама несколько раз ходила, просила починить, а им по барабану. Машины дорогие покупают, а трубу поменять не могут. А вчера как рвануло: с потолка штукатурка посыпалась, обои пузырями, но что самое паршивое – вода в бабушкину комнату потекла. У нее в комоде фотографии старые намокли. Расстроилась, давление скакануло, пришлось скорую вызывать. Потом с дядькой к его знакомому нотариусу мотались доверенность оформлять.
- Жалко фотки! – сочувственно протянула Женька. – А доверенность-то зачем?
- Фотки спасли! – улыбнулся Ромка, делая глоток кофе. – Доверенность на дядьку, мои интересы представлять. На соседей в суд подавать решили. Я уезжаю, а квартира на меня оформлена, дед перед смертью дарственную написал.
- Ромка, так у тебя квартира, получается, есть? – рассмеялась Женька.
Она откинула простыню и потянулась, подняв руку с телефоном вверх. Футболка подпрыгнула, открывая живот.
- На бумаге есть, - Ромка невольно уставился на оголившийся участок ее тела. – И банк коммуналку каждый месяц списывает, я автоматом настроил. А по факту – это семье. Себе я сам заработаю, надеюсь. С новой должностью и вообще – почти уверен.
«И в этом весь Ромка!» - с нежностью подумала Женька, поймала Ромкин взгляд…
- Ой, легла спать одетой, юбка помялась! – беспечно произнесла она вслух. Пальцы быстро расстегнули застежку: – И пятно вчера на нее посадила, застирать нужно.
Юбка полетела на стул. Женька как бы нечаянно повела телефоном, показывая свои длинные ноги.
Ромка вцепился взглядом в коленки и тяжело вздохнул:
- Сусанина, ты что, хочешь, чтобы я угнал самолет, и он вместо сибирского аэропорта приземлился в Сочи? И так, считай, ночь не спал.
- И кто тебе мешал? – проворковала Женька, подтягивая коленки к себе.
- Ты. Точнее, твое отсутствие. За неделю привык, что рядом сопишь, руки-ноги на меня складываешь. Все думал, как оно тесно и неудобно, а оказалось, пока от тебя коленкой в бок не получу и заснуть не могу.
- Я тоже очень-очень скучаю! – нежно призналась Женька. – Что, вообще не спал?
- Пару раз вырубался. Но толку мало – снилось всякое-разное.
- Про меня? – воодушевилась Женька.
- Да.
- Расскажешь? – она томно взмахнула ресницами.
- Ничего интересного, - Ромка отвернулся, ставя пустую чашку в посудомоечную машину. – Бессмысленный бред. Но…
Он снова встретился взглядом с Женькой:
- Женечек, на всякий случай, будь осторожнее.
- Что-то плохое?! – испугалась она.
- Нет, - Ромка убрал нарезанный батон в хлебницу. – Говорю же, ересь всякая. Не стоит твоего внимания.
- Рассказывай!! Как я буду осторожнее, если не знаю в чем именно?
- Хорошо. Первый раз приснилось, что ты купаешься в ванне, я пытаюсь к тебе зайти, но дверь закрыта. А второй раз и вовсе глупость – будто бегаешь полуголая по крыше многоэтажки.
- Ааааа… - понимающе улыбнулась Женька, чувствуя, как отпускает напряжение. – Тайные эротические фантазии. Обязательно воплотим в реальность! С ванной без проблем, насчет крыши сложнее – будет неприлично со стороны выглядеть, да и высоты боюсь. Но если поехать к нам на дачу – забор высокий, деревьев много, можно и…
- Нет, Жень, - решительно перебил Ромка, вставая из-за стола. – Эротические сны были бы приятные. А эти вызывают тревогу. Скорее всего, просто волнуюсь, как ты будешь без меня. Но береженого Бог бережет! Фен в ванну с собой не бери, в очень горячую воду не залазь, и…
- Ромочка, родной, не волнуйся! – Женька сложила губы в поцелуй. – Я уже большая девочка, правила безопасности знаю. И если честно, ванну не люблю, предпочитаю в душе купаться. Про многоэтажку и вовсе – нереальная ситуация. Но обещаю быть разумной, осмотрительной, внимательной, думать головой и ждать тебя!
На том и договорились. Ромка напомнил, что по прилету пришлет сообщение, а позвонит примерно через два месяца. Женька подтвердила, что все поняла. Затем они обменялась нежными словами, воздушными поцелуями и распрощались.
И Женька сразу же повела себя разумно и осмотрительно – легла досыпать.
Проснулась Женька в начале девятого и, что удивительно, бодрой и отдохнувшей.
Не спеша сходила на завтрак, по пути записалась на маникюр и коррекцию бровей, скачала на телефон книгу по управлению персоналом – через два дня на работу выходить, причем в новой должности.
После столовой вышла прогуляться вдоль пляжного парапета – там, где они с Ромкой смотрели на ползущий из моря туман. Сегодня тумана не было – утро радовало мягким теплом и свежим ветерком с моря.
На душе было спокойно. Очевидно, данное Ромке обещание «быть умницей» автоматом привело организм в нужный тонус. Хотя Женька всегда считала себя «бойцом» и не без оснований. И честно оценивая свое поведение в последние дни, приходила в легкое замешательство:
«Надо же – взрослая тетя, а нюни распустила, как школьница. А, может, дело и не в отходняке после тяжелых лет, а в самом Ромке? Он такой мужественный и заботливый, что рядом с ним и серьезный начальник HR-службы превращается в маленькую девочку».
Следом пришла и другая мысль, нежная, как лепесток фиалки:
«У Ромки до меня отношений толком и не было. Он не знает, что у девушек слезы залегают ближе к поверхности - все к сердцу принимает. А потом сны непонятные видит. Нужно впредь держать себя в руках и относиться к дорогому человеку бережнее».
Женька залезла с ногами на парапет и, закрыв глаза, подставила лицо ласковым солнечным лучам:
«И удивительное дело! Хочется прижаться к Ромке, почувствовать его силу и защиту. Но, с другой стороны, есть острая потребность самой его защищать – от боли, печали, разочарований. Несочетаемое сочетание. Или просто любовь?»
Философские размышления прервал звонок от Зары:
- Жень, к экскурсии готова? Через полчаса выходим.
- А куда едем-то?
- На Красную поляну.
- Это же вроде горнолыжный курорт! – удивилась Женька. – Что там летом делать?
- Отдыхать! – рассмеялась Зара. – Что выберешь: велик или лошадок?
- Лошадок, конечно! – воодушевилась Женька.
- Зачет! – обрадовалась Зара. – Назар, подтверждай конный маршрут. Жень, надевай штаны и что-нибудь с рукавом, там прохладно.
Женька дала обещание, что через полчаса будет «как штык» и помчалась собираться.
Она быстро впрыгнула в брюки и футболку. Вытянула было джинсовую рубашку, но вспомнила происшествие на канатке, залилась краской и забросила тесную одежку обратно в шкаф. Зато увидела Ромкину красную толстовку, на миг зарылась в нее губами и бережно уложила «трофей» с собой в сумку.
Поднимались в горы опять по канатной дороге. Но здесь все было не так, как в дендропарке.
- Нет, у нас на балконе спортивный коврик постелен, - он опустил камеру вниз, демонстрируя мягкое фитнес-покрытие. – Я здесь по утрам зарядку делаю. Мои гантели, кстати. Эспандер. Груша для отработки ударов.
Ромка водил телефоном, показывая спортивный инвентарь.
- И еще одна груша, говорящая, - он навел объектив на сидящего в углу в скрюченной позе Русика: - Желает попросить у тебя прощения.
- Жень, прости, - угрюмо пробормотал тот. – Я же не знал…
- Что не знал? – толкнул его в бок Ромка. – Говори, я разрешаю.
Русик гордо задрал подбородок и прищурил глаза:
- Что мой брат – ревнивый идиот! Первый раз его таким вижу!
- Ах, ты крысеныш! – подавился смехом Ромка, и телефон снова «упал».
Но на этот раз связь не отключилась. Просто камера уперлась «взглядом» в балконный потолок. Рядом что-то бахало и визжало.
- Ромыч, совсем сдурел, больно же! – верещал голос Руслана.
- Не плачь! – снисходительно отзывался голос Ромки. – Солдаты никогда не плачут!
- Я не солдат, я студент!
- После зимней сессии посмотрим. Блок ставь, как я учил! Вот, молодец…
- Ааааа!!!
- Не совсем молодец, но лучше, чем было.
Наконец, в камере появилось раскрасневшееся, но довольное лицо Ромки:
- Ладно, Женечек, побегу в магазин, кое-что купить в поездку надо. Утром наберу еще.
- Ром, а как Руслан? – Женьке стало жалко младшенького. – Ты его не сильно побил?
- Кто его бил? – рассмеялся Ромка. – Так, немного поучил уму-разуму. Не волнуйся, мы всегда так дуреем. Привыкнешь.
И понизив голос, добавил:
- Целую, родная. Долго-долго. Нежно-нежно.
- И я, я тоже целую! – влезла в камеру взъерошенная голова Русика.
- Писец котенку… - выдохнул Ромка. И у них опять что-то упало. Экран погас, очевидно, телефон перевернулся «лицом» вниз.
- Ромыч, придурок! – выл Русик. – Я имел в виду в щечку, по-братски! Нельзя что ли?
- Нет. Ничего нельзя. Понятно?
Еще с минуту слышалась шумная возня, потом Ромка вернулся к телефону:
- Все, теперь точно убежал. Не сиди на холодном песке, простудишься, сопливка моя. Сладкая.
- Беееее… - отозвался на заднем фоне ехидный голос Русика. – Сопли с сахаром!
- Завидуй молча! – хмыкнул Ромка. – А то еще раз по своим несахарным получишь!
Женька рассмеялась, послала в камеру воздушный поцелуй и отключилась.
Не прошло и пяти минут после разговора с Ромкой, как позвонила Зара:
- Жень, ты где?
- На пляже! – весело отозвалась она.
- А мы с Назаром в боулинг идем через час. Собирайся, зайдем за тобой.
Женька попыталась было соскочить с темы: что и шары катать толком не умеет, и хотела выспаться, и…
Но Зара была непреклонна:
- Рома велел тебя развлекать. Так что сегодня шары, а завтра вместе на экскурсию едем.
Женька подавилась беззвучным смехом:
«Ох, уж этот Ромка! Боится без присмотра оставлять! А в Москве что – телохранителя наймет?»
Но потом представила одинокий вечер в номере и дала согласие.
«В Москве работа, родители, подруги, - подумала она. - А здесь кроме Ромки особо ни с кем и не общалась. Алена не в счет».
На миг стало немного грустно, что Алена не в счет, но лишь на миг:
«Ромка прав, у меня с юности комплекс перед провинциальными барышнями за то, что родилась в Москве и с детства была всем обеспечена. Хватит! Ни в чем я не виновата и никому не должна. Стираю данный файл за ненужностью».
На этой оптимистичной мысли Женька поднялась с песка – действительно после заката он начал быстро остывать – и отправилась в номер собираться.
Она слегка опасалась, что будет скучать, ведь ни Зара, ни Назар интеллектом не блистали, но все оказалось с точностью до наоборот – с ними было легко и весело.
«Все-таки есть в Ромке что-то необъяснимое – он умеет чувствовать людей!» – с гордостью признала Женька.
Зара так азартно и эмоционально играла в боулинг, что заразила игрой и Женьку. У той вначале получалось не ахти, но вскоре она приноровилась и вошла во вкус.
Назар сидел за дальним столиком, невозмутимо потягивал протеиновый коктейль и наблюдал за девушками.
Женька прыгала от восторга и махала руками, побив очередной собственный рекорд, когда краем глаза заметила Александра с Дашкой. Несостоявшийся ухажер держал в руках бокал с коньяком и, таясь от спутницы, с тоской поглядывал на Женьку.
Но та сделала вид, что всецело поглощена игрой.
«Интересно выходит! – пришло на ум веселое наблюдение. – Мои отвергнутые поклонники сошлись с Ромкиными неудачливыми поклонницами: Назар с Зарой, Макс с Аленой, Александр с Дашкой».
Внезапно кто-то дернул за плечо. Обернувшись, Женька нос к носу столкнулась с поэтом Димой. Тот был все также растрепан и плохо выбрит, но вид имел гордый и даже высокомерный. В ухе «кактуса» блестело широкое золотое кольцо.
Женька принюхалась и невольно скривилась – от поэта ощутимо несло перегаром.
- Что, сучка тупая, довыделывалась? – язвительно проскрипел он. – Так одна и гуляешь. А я после того, как ты мне не… После твоего бескультурного поведения вернулся в номер и сочинил прекрасные стихи! О любви. Вчера показал их знаменитому рэперу из Питера – он в полном восторге! И хочет, чтобы я писал тексты для его песен.
- Поздравляю! – попробовала вежливо съехать Женька.
- Теперь дашь?
- Я Рому люблю, - она инстинктивно сделала шаг назад. - Да и нельзя тебе.
- Почему это? – набычился поэт.
- Твоя нерастраченная сексуальная энергия питает творческое начало! – быстро пояснила Женька. – Сублимация.
- Какая еще сублимация? – разозлился «кактус». – О чем это ты?!
И, шагнув к Женьке, протянул руку, намереваясь ухватить.
- Все также – о тупости и бескультурье! – вздохнула она.
«Неужели опять драться придется? - додумалось про себя. – А насчет Димы Ромка ошибся – он далеко не безобидный».
Но кто-то оттеснил ее в сторону широким плечом. Рядом стоял Назар.
- Зар! - невозмутимо обернулся тот к подруге. – А чё оно в натуре это – су… суб…
- Сублимация? – Зара наморщила восточные брови ниточкой. – Прямо не знаю. Но по примеру… Если делать концентрацию, получается концентрат. А когда кастрацию – кастрат.
Дима невольно вздрогнул и уставился на кулаки Назара.
- Походу, сублимация – это делать сублимат! – тоном научного эксперта закончила Зара.
- А это ещё чё? – Назар демонстративно поиграл мускулами.
– Продукт такой, сильно засушенный, - улыбнулась Зара. - Мясо сублимированное видела – ни в жизнь не скажешь, что оно говядина. А если водой залить…
- Понял, - кивнул Назар, прерывая подругу, и посмотрел на поэта: - Слышь, болезный, греби отсюда. А то сублимация тебе будет. Вые…
Он виновато оглянулся на девушек:
- Ну, это самое. И высушу.
Женька, не удержавшись, хихикнула. Как образованный человек, она знала, что в психологии сублимация – преобразование низменных импульсов в социально приемлемые. А сублимат – продукт, лишенный воды.
«Не в курсе, родственны эти слова между собой или нет, - ехидно подумала она. – Не хватает Ромки со знанием латыни, он бы сказал точно. Но у Назара талант доходчиво объяснять сложные научные термины!»
*Оба слова от латинского sublimo – возвышаю, возгоняю*
Дима и в самом деле понял интерпретацию Назара. Причем правильно. Взгляд поэта скользнул по горе мышц Зариного парня и заметался по сторонам. Лицо «кактуса» от страха приобрело сероватый оттенок, делая его похожим на высушенную мумию. Он что-то буркнул в ответ и поспешил ретироваться.
Женька с Зарой радостно вернулись к «шаровым» баталиям. Назар несколько раз демонстративно зевал и бросал взгляд на часы, но барышни никак не могли угомониться.
Вышли они из боулинга, точнее практически выползли, повиснув на Назаре, только к началу четвертого. У Женьки жутко болело плечо, а пальцы на руке задеревенели настолько, что она их не чувствовала. А еще дико хотелось спать. Глухая тоска по Ромке хоть и не прошла полностью, но отступила на второй план.
В номере Женька, не раздеваясь, бухнулась на кровать и сразу же отключилась.
Разбудил ее звонок телефона. За окном уже рассвело, но было тихо.
«Ромка!» - с неимоверным трудом разлепила глаза Женька и включила видеосвязь. Машинально посмотрела на часы – было пять утра.
- Привет… - заспанным голоском промурлыкала она в камеру. – А чего так рано-то?
Ромка сидел на кухне и пил кофе с бутербродом.
- Самолет в семь с копейками, - негромко пояснил он. – Скоро выхожу. Гляжу, ты тоже не выспалась?
- До четырех почти в боулинг играла! – зевнув, подтвердила Женька. – Что значит – тоже?
- У нас вечером дурдом был. Соседи затопили. Сволочи. У них в туалете на бачке труба лопнула.
- Да, обидно, - Женька привстала на кровати, откинула со лба волосы. - Но чего сволочи-то? От аварий никто не застрахован.
- У них бачок давно подтекал. Мама несколько раз ходила, просила починить, а им по барабану. Машины дорогие покупают, а трубу поменять не могут. А вчера как рвануло: с потолка штукатурка посыпалась, обои пузырями, но что самое паршивое – вода в бабушкину комнату потекла. У нее в комоде фотографии старые намокли. Расстроилась, давление скакануло, пришлось скорую вызывать. Потом с дядькой к его знакомому нотариусу мотались доверенность оформлять.
- Жалко фотки! – сочувственно протянула Женька. – А доверенность-то зачем?
- Фотки спасли! – улыбнулся Ромка, делая глоток кофе. – Доверенность на дядьку, мои интересы представлять. На соседей в суд подавать решили. Я уезжаю, а квартира на меня оформлена, дед перед смертью дарственную написал.
- Ромка, так у тебя квартира, получается, есть? – рассмеялась Женька.
Она откинула простыню и потянулась, подняв руку с телефоном вверх. Футболка подпрыгнула, открывая живот.
- На бумаге есть, - Ромка невольно уставился на оголившийся участок ее тела. – И банк коммуналку каждый месяц списывает, я автоматом настроил. А по факту – это семье. Себе я сам заработаю, надеюсь. С новой должностью и вообще – почти уверен.
«И в этом весь Ромка!» - с нежностью подумала Женька, поймала Ромкин взгляд…
- Ой, легла спать одетой, юбка помялась! – беспечно произнесла она вслух. Пальцы быстро расстегнули застежку: – И пятно вчера на нее посадила, застирать нужно.
Юбка полетела на стул. Женька как бы нечаянно повела телефоном, показывая свои длинные ноги.
Ромка вцепился взглядом в коленки и тяжело вздохнул:
- Сусанина, ты что, хочешь, чтобы я угнал самолет, и он вместо сибирского аэропорта приземлился в Сочи? И так, считай, ночь не спал.
- И кто тебе мешал? – проворковала Женька, подтягивая коленки к себе.
- Ты. Точнее, твое отсутствие. За неделю привык, что рядом сопишь, руки-ноги на меня складываешь. Все думал, как оно тесно и неудобно, а оказалось, пока от тебя коленкой в бок не получу и заснуть не могу.
- Я тоже очень-очень скучаю! – нежно призналась Женька. – Что, вообще не спал?
- Пару раз вырубался. Но толку мало – снилось всякое-разное.
- Про меня? – воодушевилась Женька.
- Да.
- Расскажешь? – она томно взмахнула ресницами.
- Ничего интересного, - Ромка отвернулся, ставя пустую чашку в посудомоечную машину. – Бессмысленный бред. Но…
Он снова встретился взглядом с Женькой:
- Женечек, на всякий случай, будь осторожнее.
- Что-то плохое?! – испугалась она.
- Нет, - Ромка убрал нарезанный батон в хлебницу. – Говорю же, ересь всякая. Не стоит твоего внимания.
- Рассказывай!! Как я буду осторожнее, если не знаю в чем именно?
- Хорошо. Первый раз приснилось, что ты купаешься в ванне, я пытаюсь к тебе зайти, но дверь закрыта. А второй раз и вовсе глупость – будто бегаешь полуголая по крыше многоэтажки.
- Ааааа… - понимающе улыбнулась Женька, чувствуя, как отпускает напряжение. – Тайные эротические фантазии. Обязательно воплотим в реальность! С ванной без проблем, насчет крыши сложнее – будет неприлично со стороны выглядеть, да и высоты боюсь. Но если поехать к нам на дачу – забор высокий, деревьев много, можно и…
- Нет, Жень, - решительно перебил Ромка, вставая из-за стола. – Эротические сны были бы приятные. А эти вызывают тревогу. Скорее всего, просто волнуюсь, как ты будешь без меня. Но береженого Бог бережет! Фен в ванну с собой не бери, в очень горячую воду не залазь, и…
- Ромочка, родной, не волнуйся! – Женька сложила губы в поцелуй. – Я уже большая девочка, правила безопасности знаю. И если честно, ванну не люблю, предпочитаю в душе купаться. Про многоэтажку и вовсе – нереальная ситуация. Но обещаю быть разумной, осмотрительной, внимательной, думать головой и ждать тебя!
На том и договорились. Ромка напомнил, что по прилету пришлет сообщение, а позвонит примерно через два месяца. Женька подтвердила, что все поняла. Затем они обменялась нежными словами, воздушными поцелуями и распрощались.
И Женька сразу же повела себя разумно и осмотрительно – легла досыпать.
Глава 46. День девятый. Древнеримский эпос
Проснулась Женька в начале девятого и, что удивительно, бодрой и отдохнувшей.
Не спеша сходила на завтрак, по пути записалась на маникюр и коррекцию бровей, скачала на телефон книгу по управлению персоналом – через два дня на работу выходить, причем в новой должности.
После столовой вышла прогуляться вдоль пляжного парапета – там, где они с Ромкой смотрели на ползущий из моря туман. Сегодня тумана не было – утро радовало мягким теплом и свежим ветерком с моря.
На душе было спокойно. Очевидно, данное Ромке обещание «быть умницей» автоматом привело организм в нужный тонус. Хотя Женька всегда считала себя «бойцом» и не без оснований. И честно оценивая свое поведение в последние дни, приходила в легкое замешательство:
«Надо же – взрослая тетя, а нюни распустила, как школьница. А, может, дело и не в отходняке после тяжелых лет, а в самом Ромке? Он такой мужественный и заботливый, что рядом с ним и серьезный начальник HR-службы превращается в маленькую девочку».
Следом пришла и другая мысль, нежная, как лепесток фиалки:
«У Ромки до меня отношений толком и не было. Он не знает, что у девушек слезы залегают ближе к поверхности - все к сердцу принимает. А потом сны непонятные видит. Нужно впредь держать себя в руках и относиться к дорогому человеку бережнее».
Женька залезла с ногами на парапет и, закрыв глаза, подставила лицо ласковым солнечным лучам:
«И удивительное дело! Хочется прижаться к Ромке, почувствовать его силу и защиту. Но, с другой стороны, есть острая потребность самой его защищать – от боли, печали, разочарований. Несочетаемое сочетание. Или просто любовь?»
Философские размышления прервал звонок от Зары:
- Жень, к экскурсии готова? Через полчаса выходим.
- А куда едем-то?
- На Красную поляну.
- Это же вроде горнолыжный курорт! – удивилась Женька. – Что там летом делать?
- Отдыхать! – рассмеялась Зара. – Что выберешь: велик или лошадок?
- Лошадок, конечно! – воодушевилась Женька.
- Зачет! – обрадовалась Зара. – Назар, подтверждай конный маршрут. Жень, надевай штаны и что-нибудь с рукавом, там прохладно.
Женька дала обещание, что через полчаса будет «как штык» и помчалась собираться.
Она быстро впрыгнула в брюки и футболку. Вытянула было джинсовую рубашку, но вспомнила происшествие на канатке, залилась краской и забросила тесную одежку обратно в шкаф. Зато увидела Ромкину красную толстовку, на миг зарылась в нее губами и бережно уложила «трофей» с собой в сумку.
Поднимались в горы опять по канатной дороге. Но здесь все было не так, как в дендропарке.
