- Мирочек, не надо… зачем… тебе не понравилась сказка?
- Понравилась! – сквозь слезы улыбнулась она. – Очень. Это я от счастья.
Он достал из-под покрывала ее ножку, погладил розовые пальчики:
- Тогда сейчас будет вторая часть сказки. Для больших девочек. Хочешь?
Мирка зарделась и кивнула.
- Только мундир сниму, - поднялся Дамир и вложил ей в руку бокал с недопитым шампанским. – Не люблю ролевые игры в этом смысле. Пошлятина.
В этот раз все получилось особенно мило и нежно.
Мирка заснула, прижимая к груди ехидную елочку. И сопела во сне, совершенно по-детски. А Дамиру не спалось. Настроение было легким и воздушным, как пузырьки шампанского. К этому напитку относился без излишнего пиетета, но сейчас было в тему.
Оделся, налил полный бокал и отправился на кухню искать дорогого собеседника. Но ни в шкафу, ни под столом, ни даже в мусорном ведре искомого не обнаружилось.
Дамир нахмурился и набрал знакомый номер:
- Слышь, Игорян! Ты когда вещи завозил, ничего у меня из дома не брал?
- Нет, конечно! – недоуменно отозвался друг. – Разве бутылка пустая на столе стояла, интересной формы. Мать в последнее время увлеклась – настойки разные на травах делает, тару по всем знакомым собирает. Я и прихватил. А тебе она нужна что ли?
- Нет, не нужна! Все норм. Бывай, короче, завтра наберемся.
Бросил телефон на пустой стол и вздохнул.
Илларионыча не хватало, но не придираться же к другу из-за пустой бутылки?
Дамир развалился на кухонном диванчике, не спеша пил шампанское и смотрел за окно.
«Кутузов – гениальный стратег! – пришло на ум утешительное. – Если пошел с Игоряном, значит, так нужно. Хитрый план».
Снежинки кружились в свете фонаря и медленно опускались на заледеневший пруд с единственной незамерзающей полыньей и на деревянный домик, где ночевали утки.
Прошло три дня.
Фингал благодаря Миркиным чудодейственным мазям и притиркам существенно уменьшился и посветлел, отчего стал практически незаметен. Дамир с радостью отказался от солнцезащитных очков. Не любил их: и мешают, и мир через них слишком мрачным выглядит. Неприятно.
На работу пока не ходил – взял, как и грозился, неделю отпуска. Но от производственных вопросов не отключился. Наоборот, надумал полную перестановку во втором цехе, набросал примерный график при работе в две смены, рассчитал, как перестроить логистику, чтобы и время экономилось и ресурсы. Идеи в голову так и лезли, приходилось все время носить с собой телефон и записывать голосовые заметки.
«Давно отдохнуть надо было, - оценил собственный разгул креатива. – Или это Миркино волшебное влияние?»
Мирка была рядом. Отгуляла два своих законных выходных и еще на два дня с кем-то поменялась и осталась дома. Хорошо с ней было: не вредничала и не выносила мозг, зато готовила вкусности, выслушивала производственные задумки и даже советы давала. Практичные. И просто смотрела восторженными глазами, дарила нежность и ласку.
«Надо Миражику почаще сказку устраивать, - Дамир с улыбкой наблюдал, как она кормит разжиревших экс-перелетных уток. Специально купленным зерном, хлебом нельзя, оказывается! – И ей радостно, и самому хорошо. Сводить Мирка куда-нибудь что ли? В юности любили ходить по музеям и выставкам, пожалуй, стоит возобновить культурный отдых. А потом качели в парке и мороженое… Заберем Агату и вперед!»
За дочерью решили ехать после обеда. Денек был чудный, мороз и солнце, прямо как у классика.
Дамир пошел в гараж, помыл машину, пропылесосил салон. Поймал себя на мысли, что волнуется, почти как перед первым свиданием с Миркой.
«Потому что это Мирка и есть. Маленькая. И вредная, небось! - умиленно подумал он, выгоняя машину на улицу. Еще и отчим некстати вспомнился, как пришел в семью и сразу принялся жестко устанавливать свои порядки и всех строить: – С Агатой так нельзя, не простит. Пусть и не отчим, а совсем наоборот».
Договорились пока дочери важных заявлений не делать. Мирка позвонила матери, сообщила, что приедет. Но что не одна – умолчала.
«Познакомимся, потом определимся, что и как, - решил Дамир. – Но торопиться не стоит. С Агатой, как с Мирочком, сначала подружиться нужно».
По пути заскочили к Лизкиной бабушке за вещами. Дамир предложил подняться вместе, но Мирка отказалась наотрез – мол, штатив для капельниц удобно складывается в специальный чемоданчик и вообще не тяжелый. И не стоит смущать пожилого человека, может, ей некомфортно в халате перед незнакомым мужчиной?
Дамир кивнул и остался в машине: не хочет – как хочет. Хотя знал, что Лизки дома нет. Приятель сообщил, что предварительное собеседование та прошла, но поскольку претендентов на должность много, назначено конкурсное испытание.
На ум сразу пришло, чем именно Лизка будет выигрывать конкурс, и Дамир невольно поморщился. А, может, и не из-за Лизки: снег на солнце искрился – ярко и ослепительно, хоть и впрямь солнцезащитные очки надевай. И потеплело конкретно – расчищенная от подъезда дорожка превратилась в скользкую коричневую грязь.
Мирка вернулась быстро – спустилась с подъездного крыльца и ступила на опасную тропинку. В руке она держала пластиковый темно-серый саквояж, а через плечо был перекинут белый медицинский халат.
Дамир выскочил из машины, забрал саквояж и взял Мирку за локоть – подстраховать, чтобы не поскользнулась на каблуках. И – абсолютно нечаянно! – смахнул с ее плеча халатик. Да так неудачно – униформа плюхнулась прямиком в подтаявшую лужицу, мгновенно из белоснежной превращаясь в коричнево-пятнистую.
- Ой, Мирочек, извини, пожалуйста! Постирать можно…
Нагнулся, чтобы вытащить халат из грязи и не заметил, что случайно наступил на край полы ботинком.
Раздался треск, Дамир недоуменно уставился на оторванный кусок халата в руке:
- … можно было. Постирать. Наверное.
Мирка несколько секунд пристально смотрела ему в лицо. В небесных глазах мелькнуло нечто… понимающее?.. снисходительно-язвительное?
И тут же взмах пушистых ресниц стер все это напрочь.
- Ерунда! – пухлые губки сложились в беспечную, совершенно детскую улыбку. – Давно собиралась этот халат выбросить. Качество отвратительное – ткань не дышит, еще и деформировалась после стирки – в длину подскочила, а в ширину, наоборот, расползлась.
Мирка брезгливо вытянула из лужи остатки халата – двумя пальцами – и бросила в стоящую у подъезда урну. Отобрала у Дамира выдранный клок и отправила туда же.
Потом достала из кармана пальто упаковку влажных салфеток и тщательно вытерла руки:
- Едем?
Дамир кивнул и вытащил из пачки салфетку и себе.
«Ох, уж эта Мирка! Рентген-аппарат! - весело подумал про себя. – Пусть сканирует, сколько хочет. Прошлое прошло».
В ее родной городок добрались с наступлением сумерек. Дамир загнал машину во двор, машинально отмечая произошедшие перемены: дом утеплили, отремонтировали крыльцо, поставили новый забор. А яблоньки, что сажали с Миркой недалеко от калитки, за шесть лет разрослись до неузнаваемости, пышными стали, как дородные молодицы в белых шубках.
Миркина мать удивилась, увидев Дамира, но внешне лишь приветливо поздоровалась и пригласила к столу.
На кухне тоже многое поменялось: новая мебель, новые окна, конвекционная духовка вместо старой печи.
«Вряд ли Жорик помог, - подумалось отчего-то. – Скорее, Мирка на уколах и капельницах заработала».
Взгляд невольно уткнулся в художественную фотографию ее отца на стене:
«Жаль, что с Санычем так вышло. Хороший мужик был, душевный. Хоть и с непростым характером, но мы всегда ладили. Не то, что с бывшей тещей».
Следом пришла мысль, что, может, и не в теще дело. При желании и к ней можно было привыкнуть и приспособиться. Не было этого желания просто. А с Миркиными родителями совсем наоборот.
Мирка помогала накрывать, бегала к холодильнику и в кладовку, нося на стол новые и новые блюда. И, очевидно, шепнула матери нечто, отчего та расцвела и назвала Дамира «сыночком».
- А где Агата? – слегка смутился он, оглядываясь вокруг. – Она дома?
- Дома, - вздохнула ее бабушка, ловко раскладывая на блюдце мясную нарезку. – В своей комнате играет. Увидала, что мама не одна приехала и ужинать отказалась. Вредная она у нас, особый подход требует.
«И с чего бы Агате не быть вредной, с такими-то генами! – весело подумал Дамир, оглядываясь на Мирку. – Причем, с обеих сторон».
И поднялся из-за стола:
- Пойду поищу подход.
Комнату дочери отыскать труда не составило – бывшая Миркина, да и дверь оказалась открытой.
Дамир судорожно сглотнул слюну и остановился на пороге, осматриваясь.
Комната на удивление, оказалась не розовой. Цвета обоев, занавесок и мебели были подобраны в одной, золотисто-сливочной гамме. Этакое большое пирожное с кремом.
Зато Агата себе не изменяла: на ней были короткие розовые шортики и розовые же футболка и носочки. Дочь сидела на пушистом бежевом коврике, спиной к входу, и играла в куклы.
Куклы были разные и по размеру, и по дизайну: персонажи современных мультиков соседствовали с изрядно потрепанным краснощеким пупсом – маминым еще, наверное. Рядом с феей в мантии уютно устроился человечек в форме русского пехотинца образца 1812 года – привезенный когда-то Мирке сувенир с военно-исторического фестиваля.
Сейчас куклы чинно сидели за маленьким столиком, накрытым для чаепития. И Агата из крошечного чайничка разливала им невидимый чай.
- Угощайтесь, гости дорогие!- Дочь подвинула пупсу игрушечную тарелочку, на которой лежали металлические гайки. Дедушкино наследство? – Маша, попробуй бублики, свеженькие, только испекла!
Вторую тарелочку, с желеобразной субстанцией ярко-зеленого цвета… как называется штука, из которой любят лепить современные дети?.. Агата поставила перед пехотинцем:
- Миша, бери варенье! Специально для мальчиков, из огурцов.
Дамир, не выдержав, подавился легким смешком. Очень уж забавно все выглядело! Хотя знал, что варенье варят из чего угодно – хоть из шишек, хоть из цветов черемухи.
Агата аккуратно поставила чайничек на столик и оглянулась.
Несколько секунд гипнотизировала небесными, точь-в-точь мамиными глазищами и снова повернулась к куклам.
- Маша, Миша, Настя, Соня, Элиза, знакомьтесь! Это мой настоящий папа. Говорила же, что он приедет! А вы не верили.
Дамир вздрогнул от неожиданности, прошел вперед и сел рядом с Агатой на коврик. Хотел ее обнять, но не решился – боялся поторопиться и сделать что-нибудь не так. Все как с Миркой когда-то.
- Значит, знаешь, кто я… - чужим хриплым голосом произнес он. И сердце в груди колотилось, как сумасшедшее: – Бабушка сказала?
- Никто мне ничего не говорил, - дочь, наоборот, излучала абсолютное спокойствие. – Сама догадалась. Не маленькая.
- Догадалась… как?!
- По глазам, конечно, - снисходительно пояснила Агата, снова встречаясь взглядом. – Ты смотришь, как настоящий папа. А прошлый папа, который Жора, так никогда на меня не смотрел.
«Надо же, такая маленькая, а уже Мирка! – умилился Дамир. – Рентген-аппарат».
- Просто я люблю тебя, дочка! – тихо признался вслух.
Агата всхлипнула и обвила руками шею:
- Папочка, ты больше меня не бросишь?
- Я и не бросал, - русые волосики были мягкими и пушистыми. – Просто не понял, что ты уже родилась. Считал, что это произойдет позже.
Агата отодвинулась. Небесные глаза светились искренним сочувствием:
- Ты не умеешь считать?
- Думал, что умею. А оказалось, что не очень.
- Не переживай, папа, я тебя научу! – дочь ласково погладила по плечу.
- Научит-научит! – послышался от порога веселый Миркин голос. – Агата у нас умница. Считает до ста, складывает-отнимает, логические задачки решает. Читать вообще с четырех лет начала, уже все детские книги в доме прочла. Даже твою энциклопедию русской армии в картинках от корки до корки изучила!
- Нашлась энциклопедия, значит! – с улыбкой обернулся Дамир. – Думал, что потерял. Жалко было, подарочное издание.
И снова посмотрел на дочь:
- И про что интереснее читать было – про оружие или про великие сражения?
- Про это не очень, - Агата наморщила носик. – Скучно. Мне одежда у военных понравилась. Красивая такая!
- Девочка есть девочка! – рассмеялась Мирка. – Рада, что вы поладили! Прошу за стол, у нас все готово.
Семейные посиделки затянулись допоздна. Разговаривали, вспоминали прошлое, смотрели фотографии Агаты: от рождения и до сегодняшнего дня.
За окном лепил снег, и ветер безобразничал под дверью: то скулил, то ухал, то бросал с карниза тоненькие сосульки. А в доме было тепло и уютно. И просто хорошо было. Душевно.
Решили заночевать, а в Москву ехать с утра.
Новоиспеченный папа отправился укладывать Агату спать: включил ночник, взбил подушку, одеяло снизу подоткнул. Мимоходом разглядел дочкины пальчики на ножках – розовые, смешные.
Дочь затребовала сказку, но Дамир, к собственному стыду, вспомнил только про колобка и репку.
- Не расстраивайся, папа! Я тебе сама расскажу! – утешила Агата.
И действительно начала повествование – пространное и с множеством действующих лиц. То ли пересказывала прочитанное, то ли сама так складно сочиняла. Дамир следил-следил за сюжетом и неожиданно отключился.
Проснулся среди ночи на розовой постели, заботливо укрытый одеялом с единорогами. На стене мягко мигал ночник, рисуя на полу розовые дорожки.
Дамир оценил обстановку, подавился смехом и на цыпочках прокрался в коридор. Мирка с Агатой спали на широкой кровати в гостевой комнате – две одинаковые беляночки – и забавно сопели в унисон.
- К вам можно? – тихонько спросил, подойдя ближе.
Обе, не открывая глаз, кивнули и отодвинулись – каждая на свой край постели.
Дамир забрался в центр, обнял девчонок и долго смотрел за окно, где из-за кудлатых туч проглядывала луна, неровно освещая заснеженные дома и деревья.
«Это - счастье, - решил он. - Мое. Никому не отдам».
В Москву добрались ближе к обеду. Войдя в подъезд, нос к носу столкнулись с дедком с восьмого этажа – тот как раз выходил из лифта в неизменной шапке-ушанке и с намотанной на запястье красной котомкой.
Дамир инстинктивно ухватил Мирку и Агату за руки.
- Мирослава, моя любимая супруга! – отчетливо выговорил он, глядя дедку в глаза. – Агата, моя дочь.
- Мое почтение! – сосед снял шапку и по-старомодному раскланялся. И вдруг подмигнул озорно и даже по-хулигански: - Не извольте беспокоиться, я человек понимающий.
Мирка с Агатой одновременно уставились на старика, потом на Дамира. А затем быстро переглянулись и залились звонким смехом.
- Девчонки есть девчонки! – снисходительно улыбнулся Дамир и развел руками. – Что с них взять?
Дед согласно покивал, нахлобучил ушанку и отправился по своим пенсионерским делам.
Прошло два месяца. Наступила весна – еще ранняя и несмелая, но с озорным мартовским характером.
Дамир с Мирой по тихому расписались, сделали ремонт в комнате дочери. Агата выбрала обои в бело-желтых ромашках и зеленый коврик-травку с длинным ворсом. Но постельное белье и пижамы предпочла в розовых тонах.
Мирка продолжала ходить на работу, но подработки больше не брала – Дамир был против. Во-первых, сам зарабатывал достаточно, и нужды в том, чтобы жена куда-то бегала по вечерам, не было. Во-вторых, и без того дел для нее хватало: собирать документы на восстановление в медицинском, например. Или подыскивать Агате на будущий год школу.
- Понравилась! – сквозь слезы улыбнулась она. – Очень. Это я от счастья.
Он достал из-под покрывала ее ножку, погладил розовые пальчики:
- Тогда сейчас будет вторая часть сказки. Для больших девочек. Хочешь?
Мирка зарделась и кивнула.
- Только мундир сниму, - поднялся Дамир и вложил ей в руку бокал с недопитым шампанским. – Не люблю ролевые игры в этом смысле. Пошлятина.
В этот раз все получилось особенно мило и нежно.
Мирка заснула, прижимая к груди ехидную елочку. И сопела во сне, совершенно по-детски. А Дамиру не спалось. Настроение было легким и воздушным, как пузырьки шампанского. К этому напитку относился без излишнего пиетета, но сейчас было в тему.
Оделся, налил полный бокал и отправился на кухню искать дорогого собеседника. Но ни в шкафу, ни под столом, ни даже в мусорном ведре искомого не обнаружилось.
Дамир нахмурился и набрал знакомый номер:
- Слышь, Игорян! Ты когда вещи завозил, ничего у меня из дома не брал?
- Нет, конечно! – недоуменно отозвался друг. – Разве бутылка пустая на столе стояла, интересной формы. Мать в последнее время увлеклась – настойки разные на травах делает, тару по всем знакомым собирает. Я и прихватил. А тебе она нужна что ли?
- Нет, не нужна! Все норм. Бывай, короче, завтра наберемся.
Бросил телефон на пустой стол и вздохнул.
Илларионыча не хватало, но не придираться же к другу из-за пустой бутылки?
Дамир развалился на кухонном диванчике, не спеша пил шампанское и смотрел за окно.
«Кутузов – гениальный стратег! – пришло на ум утешительное. – Если пошел с Игоряном, значит, так нужно. Хитрый план».
Снежинки кружились в свете фонаря и медленно опускались на заледеневший пруд с единственной незамерзающей полыньей и на деревянный домик, где ночевали утки.
Глава 11.
Прошло три дня.
Фингал благодаря Миркиным чудодейственным мазям и притиркам существенно уменьшился и посветлел, отчего стал практически незаметен. Дамир с радостью отказался от солнцезащитных очков. Не любил их: и мешают, и мир через них слишком мрачным выглядит. Неприятно.
На работу пока не ходил – взял, как и грозился, неделю отпуска. Но от производственных вопросов не отключился. Наоборот, надумал полную перестановку во втором цехе, набросал примерный график при работе в две смены, рассчитал, как перестроить логистику, чтобы и время экономилось и ресурсы. Идеи в голову так и лезли, приходилось все время носить с собой телефон и записывать голосовые заметки.
«Давно отдохнуть надо было, - оценил собственный разгул креатива. – Или это Миркино волшебное влияние?»
Мирка была рядом. Отгуляла два своих законных выходных и еще на два дня с кем-то поменялась и осталась дома. Хорошо с ней было: не вредничала и не выносила мозг, зато готовила вкусности, выслушивала производственные задумки и даже советы давала. Практичные. И просто смотрела восторженными глазами, дарила нежность и ласку.
«Надо Миражику почаще сказку устраивать, - Дамир с улыбкой наблюдал, как она кормит разжиревших экс-перелетных уток. Специально купленным зерном, хлебом нельзя, оказывается! – И ей радостно, и самому хорошо. Сводить Мирка куда-нибудь что ли? В юности любили ходить по музеям и выставкам, пожалуй, стоит возобновить культурный отдых. А потом качели в парке и мороженое… Заберем Агату и вперед!»
За дочерью решили ехать после обеда. Денек был чудный, мороз и солнце, прямо как у классика.
Дамир пошел в гараж, помыл машину, пропылесосил салон. Поймал себя на мысли, что волнуется, почти как перед первым свиданием с Миркой.
«Потому что это Мирка и есть. Маленькая. И вредная, небось! - умиленно подумал он, выгоняя машину на улицу. Еще и отчим некстати вспомнился, как пришел в семью и сразу принялся жестко устанавливать свои порядки и всех строить: – С Агатой так нельзя, не простит. Пусть и не отчим, а совсем наоборот».
Договорились пока дочери важных заявлений не делать. Мирка позвонила матери, сообщила, что приедет. Но что не одна – умолчала.
«Познакомимся, потом определимся, что и как, - решил Дамир. – Но торопиться не стоит. С Агатой, как с Мирочком, сначала подружиться нужно».
По пути заскочили к Лизкиной бабушке за вещами. Дамир предложил подняться вместе, но Мирка отказалась наотрез – мол, штатив для капельниц удобно складывается в специальный чемоданчик и вообще не тяжелый. И не стоит смущать пожилого человека, может, ей некомфортно в халате перед незнакомым мужчиной?
Дамир кивнул и остался в машине: не хочет – как хочет. Хотя знал, что Лизки дома нет. Приятель сообщил, что предварительное собеседование та прошла, но поскольку претендентов на должность много, назначено конкурсное испытание.
На ум сразу пришло, чем именно Лизка будет выигрывать конкурс, и Дамир невольно поморщился. А, может, и не из-за Лизки: снег на солнце искрился – ярко и ослепительно, хоть и впрямь солнцезащитные очки надевай. И потеплело конкретно – расчищенная от подъезда дорожка превратилась в скользкую коричневую грязь.
Мирка вернулась быстро – спустилась с подъездного крыльца и ступила на опасную тропинку. В руке она держала пластиковый темно-серый саквояж, а через плечо был перекинут белый медицинский халат.
Дамир выскочил из машины, забрал саквояж и взял Мирку за локоть – подстраховать, чтобы не поскользнулась на каблуках. И – абсолютно нечаянно! – смахнул с ее плеча халатик. Да так неудачно – униформа плюхнулась прямиком в подтаявшую лужицу, мгновенно из белоснежной превращаясь в коричнево-пятнистую.
- Ой, Мирочек, извини, пожалуйста! Постирать можно…
Нагнулся, чтобы вытащить халат из грязи и не заметил, что случайно наступил на край полы ботинком.
Раздался треск, Дамир недоуменно уставился на оторванный кусок халата в руке:
- … можно было. Постирать. Наверное.
Мирка несколько секунд пристально смотрела ему в лицо. В небесных глазах мелькнуло нечто… понимающее?.. снисходительно-язвительное?
И тут же взмах пушистых ресниц стер все это напрочь.
- Ерунда! – пухлые губки сложились в беспечную, совершенно детскую улыбку. – Давно собиралась этот халат выбросить. Качество отвратительное – ткань не дышит, еще и деформировалась после стирки – в длину подскочила, а в ширину, наоборот, расползлась.
Мирка брезгливо вытянула из лужи остатки халата – двумя пальцами – и бросила в стоящую у подъезда урну. Отобрала у Дамира выдранный клок и отправила туда же.
Потом достала из кармана пальто упаковку влажных салфеток и тщательно вытерла руки:
- Едем?
Дамир кивнул и вытащил из пачки салфетку и себе.
«Ох, уж эта Мирка! Рентген-аппарат! - весело подумал про себя. – Пусть сканирует, сколько хочет. Прошлое прошло».
В ее родной городок добрались с наступлением сумерек. Дамир загнал машину во двор, машинально отмечая произошедшие перемены: дом утеплили, отремонтировали крыльцо, поставили новый забор. А яблоньки, что сажали с Миркой недалеко от калитки, за шесть лет разрослись до неузнаваемости, пышными стали, как дородные молодицы в белых шубках.
Миркина мать удивилась, увидев Дамира, но внешне лишь приветливо поздоровалась и пригласила к столу.
На кухне тоже многое поменялось: новая мебель, новые окна, конвекционная духовка вместо старой печи.
«Вряд ли Жорик помог, - подумалось отчего-то. – Скорее, Мирка на уколах и капельницах заработала».
Взгляд невольно уткнулся в художественную фотографию ее отца на стене:
«Жаль, что с Санычем так вышло. Хороший мужик был, душевный. Хоть и с непростым характером, но мы всегда ладили. Не то, что с бывшей тещей».
Следом пришла мысль, что, может, и не в теще дело. При желании и к ней можно было привыкнуть и приспособиться. Не было этого желания просто. А с Миркиными родителями совсем наоборот.
Мирка помогала накрывать, бегала к холодильнику и в кладовку, нося на стол новые и новые блюда. И, очевидно, шепнула матери нечто, отчего та расцвела и назвала Дамира «сыночком».
- А где Агата? – слегка смутился он, оглядываясь вокруг. – Она дома?
- Дома, - вздохнула ее бабушка, ловко раскладывая на блюдце мясную нарезку. – В своей комнате играет. Увидала, что мама не одна приехала и ужинать отказалась. Вредная она у нас, особый подход требует.
«И с чего бы Агате не быть вредной, с такими-то генами! – весело подумал Дамир, оглядываясь на Мирку. – Причем, с обеих сторон».
И поднялся из-за стола:
- Пойду поищу подход.
Комнату дочери отыскать труда не составило – бывшая Миркина, да и дверь оказалась открытой.
Дамир судорожно сглотнул слюну и остановился на пороге, осматриваясь.
Комната на удивление, оказалась не розовой. Цвета обоев, занавесок и мебели были подобраны в одной, золотисто-сливочной гамме. Этакое большое пирожное с кремом.
Зато Агата себе не изменяла: на ней были короткие розовые шортики и розовые же футболка и носочки. Дочь сидела на пушистом бежевом коврике, спиной к входу, и играла в куклы.
Куклы были разные и по размеру, и по дизайну: персонажи современных мультиков соседствовали с изрядно потрепанным краснощеким пупсом – маминым еще, наверное. Рядом с феей в мантии уютно устроился человечек в форме русского пехотинца образца 1812 года – привезенный когда-то Мирке сувенир с военно-исторического фестиваля.
Сейчас куклы чинно сидели за маленьким столиком, накрытым для чаепития. И Агата из крошечного чайничка разливала им невидимый чай.
- Угощайтесь, гости дорогие!- Дочь подвинула пупсу игрушечную тарелочку, на которой лежали металлические гайки. Дедушкино наследство? – Маша, попробуй бублики, свеженькие, только испекла!
Вторую тарелочку, с желеобразной субстанцией ярко-зеленого цвета… как называется штука, из которой любят лепить современные дети?.. Агата поставила перед пехотинцем:
- Миша, бери варенье! Специально для мальчиков, из огурцов.
Дамир, не выдержав, подавился легким смешком. Очень уж забавно все выглядело! Хотя знал, что варенье варят из чего угодно – хоть из шишек, хоть из цветов черемухи.
Агата аккуратно поставила чайничек на столик и оглянулась.
Несколько секунд гипнотизировала небесными, точь-в-точь мамиными глазищами и снова повернулась к куклам.
- Маша, Миша, Настя, Соня, Элиза, знакомьтесь! Это мой настоящий папа. Говорила же, что он приедет! А вы не верили.
Дамир вздрогнул от неожиданности, прошел вперед и сел рядом с Агатой на коврик. Хотел ее обнять, но не решился – боялся поторопиться и сделать что-нибудь не так. Все как с Миркой когда-то.
- Значит, знаешь, кто я… - чужим хриплым голосом произнес он. И сердце в груди колотилось, как сумасшедшее: – Бабушка сказала?
- Никто мне ничего не говорил, - дочь, наоборот, излучала абсолютное спокойствие. – Сама догадалась. Не маленькая.
- Догадалась… как?!
- По глазам, конечно, - снисходительно пояснила Агата, снова встречаясь взглядом. – Ты смотришь, как настоящий папа. А прошлый папа, который Жора, так никогда на меня не смотрел.
«Надо же, такая маленькая, а уже Мирка! – умилился Дамир. – Рентген-аппарат».
- Просто я люблю тебя, дочка! – тихо признался вслух.
Агата всхлипнула и обвила руками шею:
- Папочка, ты больше меня не бросишь?
- Я и не бросал, - русые волосики были мягкими и пушистыми. – Просто не понял, что ты уже родилась. Считал, что это произойдет позже.
Агата отодвинулась. Небесные глаза светились искренним сочувствием:
- Ты не умеешь считать?
- Думал, что умею. А оказалось, что не очень.
- Не переживай, папа, я тебя научу! – дочь ласково погладила по плечу.
- Научит-научит! – послышался от порога веселый Миркин голос. – Агата у нас умница. Считает до ста, складывает-отнимает, логические задачки решает. Читать вообще с четырех лет начала, уже все детские книги в доме прочла. Даже твою энциклопедию русской армии в картинках от корки до корки изучила!
- Нашлась энциклопедия, значит! – с улыбкой обернулся Дамир. – Думал, что потерял. Жалко было, подарочное издание.
И снова посмотрел на дочь:
- И про что интереснее читать было – про оружие или про великие сражения?
- Про это не очень, - Агата наморщила носик. – Скучно. Мне одежда у военных понравилась. Красивая такая!
- Девочка есть девочка! – рассмеялась Мирка. – Рада, что вы поладили! Прошу за стол, у нас все готово.
Семейные посиделки затянулись допоздна. Разговаривали, вспоминали прошлое, смотрели фотографии Агаты: от рождения и до сегодняшнего дня.
За окном лепил снег, и ветер безобразничал под дверью: то скулил, то ухал, то бросал с карниза тоненькие сосульки. А в доме было тепло и уютно. И просто хорошо было. Душевно.
Решили заночевать, а в Москву ехать с утра.
Новоиспеченный папа отправился укладывать Агату спать: включил ночник, взбил подушку, одеяло снизу подоткнул. Мимоходом разглядел дочкины пальчики на ножках – розовые, смешные.
Дочь затребовала сказку, но Дамир, к собственному стыду, вспомнил только про колобка и репку.
- Не расстраивайся, папа! Я тебе сама расскажу! – утешила Агата.
И действительно начала повествование – пространное и с множеством действующих лиц. То ли пересказывала прочитанное, то ли сама так складно сочиняла. Дамир следил-следил за сюжетом и неожиданно отключился.
Проснулся среди ночи на розовой постели, заботливо укрытый одеялом с единорогами. На стене мягко мигал ночник, рисуя на полу розовые дорожки.
Дамир оценил обстановку, подавился смехом и на цыпочках прокрался в коридор. Мирка с Агатой спали на широкой кровати в гостевой комнате – две одинаковые беляночки – и забавно сопели в унисон.
- К вам можно? – тихонько спросил, подойдя ближе.
Обе, не открывая глаз, кивнули и отодвинулись – каждая на свой край постели.
Дамир забрался в центр, обнял девчонок и долго смотрел за окно, где из-за кудлатых туч проглядывала луна, неровно освещая заснеженные дома и деревья.
«Это - счастье, - решил он. - Мое. Никому не отдам».
В Москву добрались ближе к обеду. Войдя в подъезд, нос к носу столкнулись с дедком с восьмого этажа – тот как раз выходил из лифта в неизменной шапке-ушанке и с намотанной на запястье красной котомкой.
Дамир инстинктивно ухватил Мирку и Агату за руки.
- Мирослава, моя любимая супруга! – отчетливо выговорил он, глядя дедку в глаза. – Агата, моя дочь.
- Мое почтение! – сосед снял шапку и по-старомодному раскланялся. И вдруг подмигнул озорно и даже по-хулигански: - Не извольте беспокоиться, я человек понимающий.
Мирка с Агатой одновременно уставились на старика, потом на Дамира. А затем быстро переглянулись и залились звонким смехом.
- Девчонки есть девчонки! – снисходительно улыбнулся Дамир и развел руками. – Что с них взять?
Дед согласно покивал, нахлобучил ушанку и отправился по своим пенсионерским делам.
Эпилог
Прошло два месяца. Наступила весна – еще ранняя и несмелая, но с озорным мартовским характером.
Дамир с Мирой по тихому расписались, сделали ремонт в комнате дочери. Агата выбрала обои в бело-желтых ромашках и зеленый коврик-травку с длинным ворсом. Но постельное белье и пижамы предпочла в розовых тонах.
Мирка продолжала ходить на работу, но подработки больше не брала – Дамир был против. Во-первых, сам зарабатывал достаточно, и нужды в том, чтобы жена куда-то бегала по вечерам, не было. Во-вторых, и без того дел для нее хватало: собирать документы на восстановление в медицинском, например. Или подыскивать Агате на будущий год школу.
