Работы у Дамира в последнее время было много: запускал новую линию, вводил график посменной работы. Уставал, домой приходил поздно. Но по выходным старался устраивать девчонкам культурную программу.
На эту субботу тоже был грандиозный план: после завтрака собирались вначале посетить панораму Бородинского сражения, а затем отвести Агату в ресторан на мастер-класс по изготовлению шоколадных кексов. И просвещение, и развлечение.
А пока ребенок радостно месит тесто и взбивает белки на промадку, родители могут спокойно посидеть, отдохнуть и пообщаться. Приятное с полезным.
На завтрак Мирка приготовила жутко витаминную кашу с зернами и орехами. Но заметив, как вытянулись лица мужа и дочери, утешила, что к чаю будут пирожки с зеленым луком и яйцом.
Пирожки эти что Дамир, что Агата просто обожали, поэтому сразу заняли на кухне наблюдательно-выжидательный пост. Но Мирка прочитала лекцию о вреде горячего теста и, как опытный начальник пищеблока, умело спровадила обоих.
- Доченька! Ты же хотела сегодня новый браслет надеть? – улыбнулась Агате. – Он готов?
- Почти готов… - дочь обиженным взглядом проводила перекладываемый со сковородки на тарелку пирожок. – Пару висюлек добавить и все.
- Так иди доделай, пока пирожки остынут!
- Хорошо, мамочка! – Агата встала из-за стола. – Прицеплю блестящие сердечки, которые тетя Лиза подарила!
Перед мужем Мирка просто поставила полное мусорное ведро.
Дамир подавился смехом, покосился на соблазнительно пахнущие пирожки, но спорить с медиком не стал. Ухватил ведро и вышел в подъезд.
«Странно все-таки устроены люди! - думал он, направляясь к мусоропроводу. – Лизка, например. Обиделась же за историю с лифтом, еще и как! А месяц назад позвонила Мирке – мол, у бабушки много бисера осталось, раньше вышивала, а теперь глаза не видят. Твоя же дочка браслеты плетет? Забери, пожалуйста, от чистого сердца».
Дамир полагал, что Лизка задумала хитрую многоходовку: втереться в доверие к жене и через нее попытаться… что-нибудь. Но бывшая сотрудница подкатила к подъезду, набрала Мирку, а когда та вышла с дочкой – вручила коробку с множеством мешочков, наполненных разноцветным бисером. У Агаты аж глаза загорелись от такого сокровища!
А Лизка просто сказала «пользуйтесь на здоровье» и уехала. И больше не звонила и не писала. Действительно от чистого сердца что ли?
Лестница в подъезде сияла чистотой. Толстая соседка с девятого этажа перечитала договор с управляющей компанией и выяснила, что первый этаж от входной двери до лифта должны мыть они. И добилась этого!
А для уборки остальной территории установила жильцам график дежурств и придирчиво следила за его исполнением. На площадках между этажами развела мини-оранжереи, договорилась, чтобы пустующее помещение внизу оборудовали под колясочную. В общем, развила кипучую деятельность.
«Сложная она, человеческая душа! – решил Дамир, спускаясь по свежевымытым ступенькам. – Нелинейная, неоднозначная, не… Много в ней намешано разного: высокого и низменного, доброго и эгоистичного, темного и светлого. Взять того же Жорика. Хоть особо девчонок не баловал, но в сложный период, когда Мирка не могла работать, тянул на себе – кормил-поил-одевал-обувал».
А еще Миркина мать рассказала, что у Жориковой матери обнаружилось сложное заболевание, и тот уже год собирает деньги на операцию.
«Методы сбора, конечно, специфические, - поморщился Дамир, спускаясь на площадку с мусоропроводом. – Но неизвестно, как бы я сам действовал в подобной ситуации. Как говорится, лучше не знать».
И понял, что переведет Жорику еще пару тысяч. Анонимно. И даже Мирке об этом не скажет. Просто потому, что договорились бывших не обсуждать.
Возле мусоропровода, прислонившись спиной к трубе, сидела размалеванная девица с четвертого этажа. На ней была маечка на тоненьких бретельках и мини-юбка. И поза – на корточках, позволяла беспрепятственно рассмотреть и трусики, и то, что за пазухой.
Однако барышню сие ни капли не волновало. Она курила, стряхивая пепел прямо на стерильный пол, и рассеянно таращилась в окно. Заметив Дамира, перевела взгляд на него:
- Скажи, почему мужики такие козлы?
Дамир вытянул из ведра мусорный пакет, завязал узлом.
- Это сложный концептуальный вопрос! – произнес, старательно сдерживая смех. – Моих познаний не хватит, чтобы ответить. Здесь нужен философ.
- Профессор философии тоже козел! – скривилась девица, погасила сигарету и забросила окурок за трубу. – Я ему дала, а он, двойку не исправил! Сказал, все равно учить надо. Сволочь. Все вы такие – попользуетесь и выбросите.
Дамир окинул девицу быстрым взглядом и пожал плечами. Наверное, и даже вероятно, ее душа тоже была многоуровневой и многоплановой, глубокой и загадочной. Но желания в этом убедиться не возникало.
«Некогда про чужих думать, свою семью поднимать надо!» - эгоистично заключил Дамир, выбросил мусор и пошел домой.
- Когда Наполеон вошел в город, его встретил огонь пожаров, а впереди ожидала холодная зима, партизанская война и бесславное бегство из России! - произнес экскурсовод, заканчивая обзор полотна панорамы.
Агата, поначалу внимательно смотревшая и слушавшая, под конец переминалась с ноги на ногу и рассеянно разглядывала доплетенный утром браслет.
«Все-таки экскурсия на военные темы для шестилетнего ребенка тяжело, - виновато подумал Дамир. – Тем более, для девочки».
- Доченька, сильно устала? – сочувственно прошептал, нагнувшись к розовому ушку. – Тебе не интересно?
- Интересно! – также шепотом отозвалась Агата. – Просто я сейчас уписяюсь.
Мирка повела дочь к заветной комнате, а Дамир пошел за экскурсоводом по другим залам. Рассмотрел экспонаты: и старые, и добавленные недавно, оценил выставку старинного холодного оружия.
Неожиданно позвонил Игорь.
- Здоров, дружище! – Дамир немного отстал от группы и принял вызов. – Куда пропал? Не видно тебя и не слышно.
- Забот полон рот, - деловито пояснил Игорян. – В деревне землю в аренду взял, теплицу ставлю. Микрозелень планирую выращивать – популярная вещь, спрос большой.
- Молодец, конечно… А потянешь? И стройка, и знания специальные нужны по растениеводству.
- Потяну, куда денусь! – убежденно заверил друг. – По стройке батя бегает: уже все согласования получил, бригаду нанял, контролирует. А для остального у меня дипломированный агроном имеется, по совместительству – шикарная блондинка. Машей зовут.
- Опять чайные церемонии? – ехидно поддел Дамир, стараясь окончательно не терять свою группу из виду.
- Не… Машка обещала, что если на горячем поймает, чайник разобьет. Без церемоний. Короче, завязал я с чаепитиями.
- Ого! Что – и поздравить можно?
- И подарки подарить! – хохотнул Игорян. – Вчера расписались. А на следующие выходные ждем вас: посидим, отметим. Малой твоей настоящих курочек и уточек покажем. А для нас мать настойку на травах сделала – обалденная вещь! А если в твою крутую бутылку налить, то никто не верит, что самопал. Думают, настоящий коньяк. Но мнение профессионального дегустатора не помешает.
- Оценим! – пообещал Дамир. – Понял, жди в гости.
«Какие чудеса на свете творятся! – весело подумал он, засовывая телефон в карман. – Игорян женился. А его отец, который брюзжал, что ему на кладбище прогулы ставят, стройкой занялся! Не иначе, Илларионыч поспособствовал».
Внезапно людской поток вынес прямо к большому портрету Кутузова. Светлейший князь был изображен в парадном мундире, с безучастно-отстраненным выражением лица. Но отчего-то показалось, что взгляд у него теплый. Живой.
Дамир подождал, пока экскурсанты пройдут дальше, и проговорил вполголоса:
- Привет, Илларионыч! Извини, что так по-простому к тебе обращаюсь, но ведь не чужие люди, а? Короче, спасибо тебе! За все.
- Папочка, наконец-то мы тебя нашли! – послышался за спиной звонкий дочкин голосок.
Агата забежала вперед и замерла у портрета фельдмаршала.
- Знаю этого дедушку! Он из твоей энциклопедии, где военные в красивой одежде. А за что ты ему спасибо говорил?
«Какой острый слух!» - умилился Дамир и задумался.
Был великий соблазн сочинить что-то вроде семейной легенды, сказать, что Кутузов помог папе и маме снова встретиться.
Но, во-первых, Дамир считал себя материалистом. И если и верил в духов, то исключительно в тех, которые коньячные дистилляты. Привычка разговаривать с историческими персонажами не в счет, это так – в шутку, и чтобы мысли лучше формулировались. А во-вторых, начало у «семейной легенды» выходило не ахти: и пьянка, и… Некрасиво замешивать в это знаменитого полководца. Даже если кто-то не особо умный назвал его именем крепкий алкогольный напиток.
Дамир еще раз посмотрел на светлейшего князя во всем его благородном величии, оглянулся на стоящую рядом Мирку и ответил правду:
- За то, что двести лет назад этот дедушка спас нашу страну от сильного, умного и очень опасного врага. Ясно?
Агата кивнула, вытащила из кармана шоколадный батончик, пошуршала оберткой, откусила:
- Папа-мама, идемте следующую большую картину смотреть! Мне понравилось.
- А другой большой картины здесь нет! – рассмеялся Дамир. – Панорама одна.
И оценив дочкину надутую губку, утешающе погладил по голове:
- Но если и впрямь интересно… Существует еще одна панорама, этого же художника - в Севастополе, про Крымскую войну. Можем поехать туда летом, на исторический фестиваль «Русская Троя», ребята который год зовут. Заодно в море искупаемся.
Девчонки переглянулись и одновременно заулыбались – предложение явно пришлось по душе.
- А давайте Мише друга купим! – указала Агата на стойку, где продавали сувениры – куклы в исторических мундирах. – А то он у меня один мальчик, а остальные девочки. Скучно ему, даже подраться не с кем!
Дамир дал дочери деньги и, пока она увлеченно перебирала кукол, наклонился к жене:
- Кстати, по поводу этих двух панорам… Лермонтов написал стихотворение «Бородино» в 1837 году. Его герой - «дядя», участник войны с Наполеоном, ругает молодежь, мол «нынешнее племя» никуда не годится. А на деле окажется – совсем наоборот, и про это презираемое им поколение создадут панораму «Оборона Севастополя». Интересно, скажи?
Мирка не успела ответить.
- Папа, кто кого ругал? Почему? – Агата стояла рядом, держа двух купленных кукол - моряка и кавалериста.
Дамир принялся пространно объяснять про войны и исторические даты, но дочь смотрела на него с непонимающим видом и кусала губу.
Тогда Мирка не выдержала и вмешалась.
- Мальчики так устроены, доченька, что все меряют по войнам. А на самом деле неважно - война или мир. И какая эпоха на дворе - не имеет значения. Всегда есть люди, способные на поступки. Которые в самой сложной, запутанной и даже неприглядной ситуации поступают достойно. Таких нам и нужно выбирать.
- Поняла! – обрадовалась Агата. – Буду выбирать такого, как папа!
Дамир смутился и виновато оглянулся на Кутузова. Как-то слишком нескромно это прозвучало.
«Папаша твой тот еще дуболом, - проворчал про себя. – Накосячил поначалу знатно. Для тебя хотелось бы кого-то более толкового и ответственного, чтобы сразу все правильно делал».
Но вслух спорить с девчонками не стал.
Во-первых, бесполезно. А во-вторых…
«Раз считают меня достойным мужем и отцом - значит, так тому и быть! То, во что мы верим – существует».
Но вдруг захотелось объяснить дочери, что жизнь – штука сложная, и однозначно черного и белого в ней почти нет, что люди ошибаются и совершают глупости… Что даже великие не исключение – тот же Кутузов не во всем был образцом для подражания, но помнят и ценят его за другое.
«Скажу Агате, что любой человек способен изменить мир! – решил Дамир. – По крайней мере, ближайший – то, что вокруг тебя. Нужно только не бояться говорить правду, не бояться задавать прямые вопросы, не бояться брать на себя ответственность. Обязательно расскажу об этом, когда она подрастет».
Он взял мягкую детскую ручку в свою, погладил пальчики:
«А, может, ничего не буду рассказывать. Просто докажу – личным примером. Надеюсь, лучшие мои поступки еще впереди».
На эту субботу тоже был грандиозный план: после завтрака собирались вначале посетить панораму Бородинского сражения, а затем отвести Агату в ресторан на мастер-класс по изготовлению шоколадных кексов. И просвещение, и развлечение.
А пока ребенок радостно месит тесто и взбивает белки на промадку, родители могут спокойно посидеть, отдохнуть и пообщаться. Приятное с полезным.
На завтрак Мирка приготовила жутко витаминную кашу с зернами и орехами. Но заметив, как вытянулись лица мужа и дочери, утешила, что к чаю будут пирожки с зеленым луком и яйцом.
Пирожки эти что Дамир, что Агата просто обожали, поэтому сразу заняли на кухне наблюдательно-выжидательный пост. Но Мирка прочитала лекцию о вреде горячего теста и, как опытный начальник пищеблока, умело спровадила обоих.
- Доченька! Ты же хотела сегодня новый браслет надеть? – улыбнулась Агате. – Он готов?
- Почти готов… - дочь обиженным взглядом проводила перекладываемый со сковородки на тарелку пирожок. – Пару висюлек добавить и все.
- Так иди доделай, пока пирожки остынут!
- Хорошо, мамочка! – Агата встала из-за стола. – Прицеплю блестящие сердечки, которые тетя Лиза подарила!
Перед мужем Мирка просто поставила полное мусорное ведро.
Дамир подавился смехом, покосился на соблазнительно пахнущие пирожки, но спорить с медиком не стал. Ухватил ведро и вышел в подъезд.
«Странно все-таки устроены люди! - думал он, направляясь к мусоропроводу. – Лизка, например. Обиделась же за историю с лифтом, еще и как! А месяц назад позвонила Мирке – мол, у бабушки много бисера осталось, раньше вышивала, а теперь глаза не видят. Твоя же дочка браслеты плетет? Забери, пожалуйста, от чистого сердца».
Дамир полагал, что Лизка задумала хитрую многоходовку: втереться в доверие к жене и через нее попытаться… что-нибудь. Но бывшая сотрудница подкатила к подъезду, набрала Мирку, а когда та вышла с дочкой – вручила коробку с множеством мешочков, наполненных разноцветным бисером. У Агаты аж глаза загорелись от такого сокровища!
А Лизка просто сказала «пользуйтесь на здоровье» и уехала. И больше не звонила и не писала. Действительно от чистого сердца что ли?
Лестница в подъезде сияла чистотой. Толстая соседка с девятого этажа перечитала договор с управляющей компанией и выяснила, что первый этаж от входной двери до лифта должны мыть они. И добилась этого!
А для уборки остальной территории установила жильцам график дежурств и придирчиво следила за его исполнением. На площадках между этажами развела мини-оранжереи, договорилась, чтобы пустующее помещение внизу оборудовали под колясочную. В общем, развила кипучую деятельность.
«Сложная она, человеческая душа! – решил Дамир, спускаясь по свежевымытым ступенькам. – Нелинейная, неоднозначная, не… Много в ней намешано разного: высокого и низменного, доброго и эгоистичного, темного и светлого. Взять того же Жорика. Хоть особо девчонок не баловал, но в сложный период, когда Мирка не могла работать, тянул на себе – кормил-поил-одевал-обувал».
А еще Миркина мать рассказала, что у Жориковой матери обнаружилось сложное заболевание, и тот уже год собирает деньги на операцию.
«Методы сбора, конечно, специфические, - поморщился Дамир, спускаясь на площадку с мусоропроводом. – Но неизвестно, как бы я сам действовал в подобной ситуации. Как говорится, лучше не знать».
И понял, что переведет Жорику еще пару тысяч. Анонимно. И даже Мирке об этом не скажет. Просто потому, что договорились бывших не обсуждать.
Возле мусоропровода, прислонившись спиной к трубе, сидела размалеванная девица с четвертого этажа. На ней была маечка на тоненьких бретельках и мини-юбка. И поза – на корточках, позволяла беспрепятственно рассмотреть и трусики, и то, что за пазухой.
Однако барышню сие ни капли не волновало. Она курила, стряхивая пепел прямо на стерильный пол, и рассеянно таращилась в окно. Заметив Дамира, перевела взгляд на него:
- Скажи, почему мужики такие козлы?
Дамир вытянул из ведра мусорный пакет, завязал узлом.
- Это сложный концептуальный вопрос! – произнес, старательно сдерживая смех. – Моих познаний не хватит, чтобы ответить. Здесь нужен философ.
- Профессор философии тоже козел! – скривилась девица, погасила сигарету и забросила окурок за трубу. – Я ему дала, а он, двойку не исправил! Сказал, все равно учить надо. Сволочь. Все вы такие – попользуетесь и выбросите.
Дамир окинул девицу быстрым взглядом и пожал плечами. Наверное, и даже вероятно, ее душа тоже была многоуровневой и многоплановой, глубокой и загадочной. Но желания в этом убедиться не возникало.
«Некогда про чужих думать, свою семью поднимать надо!» - эгоистично заключил Дамир, выбросил мусор и пошел домой.
- Когда Наполеон вошел в город, его встретил огонь пожаров, а впереди ожидала холодная зима, партизанская война и бесславное бегство из России! - произнес экскурсовод, заканчивая обзор полотна панорамы.
Агата, поначалу внимательно смотревшая и слушавшая, под конец переминалась с ноги на ногу и рассеянно разглядывала доплетенный утром браслет.
«Все-таки экскурсия на военные темы для шестилетнего ребенка тяжело, - виновато подумал Дамир. – Тем более, для девочки».
- Доченька, сильно устала? – сочувственно прошептал, нагнувшись к розовому ушку. – Тебе не интересно?
- Интересно! – также шепотом отозвалась Агата. – Просто я сейчас уписяюсь.
Мирка повела дочь к заветной комнате, а Дамир пошел за экскурсоводом по другим залам. Рассмотрел экспонаты: и старые, и добавленные недавно, оценил выставку старинного холодного оружия.
Неожиданно позвонил Игорь.
- Здоров, дружище! – Дамир немного отстал от группы и принял вызов. – Куда пропал? Не видно тебя и не слышно.
- Забот полон рот, - деловито пояснил Игорян. – В деревне землю в аренду взял, теплицу ставлю. Микрозелень планирую выращивать – популярная вещь, спрос большой.
- Молодец, конечно… А потянешь? И стройка, и знания специальные нужны по растениеводству.
- Потяну, куда денусь! – убежденно заверил друг. – По стройке батя бегает: уже все согласования получил, бригаду нанял, контролирует. А для остального у меня дипломированный агроном имеется, по совместительству – шикарная блондинка. Машей зовут.
- Опять чайные церемонии? – ехидно поддел Дамир, стараясь окончательно не терять свою группу из виду.
- Не… Машка обещала, что если на горячем поймает, чайник разобьет. Без церемоний. Короче, завязал я с чаепитиями.
- Ого! Что – и поздравить можно?
- И подарки подарить! – хохотнул Игорян. – Вчера расписались. А на следующие выходные ждем вас: посидим, отметим. Малой твоей настоящих курочек и уточек покажем. А для нас мать настойку на травах сделала – обалденная вещь! А если в твою крутую бутылку налить, то никто не верит, что самопал. Думают, настоящий коньяк. Но мнение профессионального дегустатора не помешает.
- Оценим! – пообещал Дамир. – Понял, жди в гости.
«Какие чудеса на свете творятся! – весело подумал он, засовывая телефон в карман. – Игорян женился. А его отец, который брюзжал, что ему на кладбище прогулы ставят, стройкой занялся! Не иначе, Илларионыч поспособствовал».
Внезапно людской поток вынес прямо к большому портрету Кутузова. Светлейший князь был изображен в парадном мундире, с безучастно-отстраненным выражением лица. Но отчего-то показалось, что взгляд у него теплый. Живой.
Дамир подождал, пока экскурсанты пройдут дальше, и проговорил вполголоса:
- Привет, Илларионыч! Извини, что так по-простому к тебе обращаюсь, но ведь не чужие люди, а? Короче, спасибо тебе! За все.
- Папочка, наконец-то мы тебя нашли! – послышался за спиной звонкий дочкин голосок.
Агата забежала вперед и замерла у портрета фельдмаршала.
- Знаю этого дедушку! Он из твоей энциклопедии, где военные в красивой одежде. А за что ты ему спасибо говорил?
«Какой острый слух!» - умилился Дамир и задумался.
Был великий соблазн сочинить что-то вроде семейной легенды, сказать, что Кутузов помог папе и маме снова встретиться.
Но, во-первых, Дамир считал себя материалистом. И если и верил в духов, то исключительно в тех, которые коньячные дистилляты. Привычка разговаривать с историческими персонажами не в счет, это так – в шутку, и чтобы мысли лучше формулировались. А во-вторых, начало у «семейной легенды» выходило не ахти: и пьянка, и… Некрасиво замешивать в это знаменитого полководца. Даже если кто-то не особо умный назвал его именем крепкий алкогольный напиток.
Дамир еще раз посмотрел на светлейшего князя во всем его благородном величии, оглянулся на стоящую рядом Мирку и ответил правду:
- За то, что двести лет назад этот дедушка спас нашу страну от сильного, умного и очень опасного врага. Ясно?
Агата кивнула, вытащила из кармана шоколадный батончик, пошуршала оберткой, откусила:
- Папа-мама, идемте следующую большую картину смотреть! Мне понравилось.
- А другой большой картины здесь нет! – рассмеялся Дамир. – Панорама одна.
И оценив дочкину надутую губку, утешающе погладил по голове:
- Но если и впрямь интересно… Существует еще одна панорама, этого же художника - в Севастополе, про Крымскую войну. Можем поехать туда летом, на исторический фестиваль «Русская Троя», ребята который год зовут. Заодно в море искупаемся.
Девчонки переглянулись и одновременно заулыбались – предложение явно пришлось по душе.
- А давайте Мише друга купим! – указала Агата на стойку, где продавали сувениры – куклы в исторических мундирах. – А то он у меня один мальчик, а остальные девочки. Скучно ему, даже подраться не с кем!
Дамир дал дочери деньги и, пока она увлеченно перебирала кукол, наклонился к жене:
- Кстати, по поводу этих двух панорам… Лермонтов написал стихотворение «Бородино» в 1837 году. Его герой - «дядя», участник войны с Наполеоном, ругает молодежь, мол «нынешнее племя» никуда не годится. А на деле окажется – совсем наоборот, и про это презираемое им поколение создадут панораму «Оборона Севастополя». Интересно, скажи?
Мирка не успела ответить.
- Папа, кто кого ругал? Почему? – Агата стояла рядом, держа двух купленных кукол - моряка и кавалериста.
Дамир принялся пространно объяснять про войны и исторические даты, но дочь смотрела на него с непонимающим видом и кусала губу.
Тогда Мирка не выдержала и вмешалась.
- Мальчики так устроены, доченька, что все меряют по войнам. А на самом деле неважно - война или мир. И какая эпоха на дворе - не имеет значения. Всегда есть люди, способные на поступки. Которые в самой сложной, запутанной и даже неприглядной ситуации поступают достойно. Таких нам и нужно выбирать.
- Поняла! – обрадовалась Агата. – Буду выбирать такого, как папа!
Дамир смутился и виновато оглянулся на Кутузова. Как-то слишком нескромно это прозвучало.
«Папаша твой тот еще дуболом, - проворчал про себя. – Накосячил поначалу знатно. Для тебя хотелось бы кого-то более толкового и ответственного, чтобы сразу все правильно делал».
Но вслух спорить с девчонками не стал.
Во-первых, бесполезно. А во-вторых…
«Раз считают меня достойным мужем и отцом - значит, так тому и быть! То, во что мы верим – существует».
Но вдруг захотелось объяснить дочери, что жизнь – штука сложная, и однозначно черного и белого в ней почти нет, что люди ошибаются и совершают глупости… Что даже великие не исключение – тот же Кутузов не во всем был образцом для подражания, но помнят и ценят его за другое.
«Скажу Агате, что любой человек способен изменить мир! – решил Дамир. – По крайней мере, ближайший – то, что вокруг тебя. Нужно только не бояться говорить правду, не бояться задавать прямые вопросы, не бояться брать на себя ответственность. Обязательно расскажу об этом, когда она подрастет».
Он взял мягкую детскую ручку в свою, погладил пальчики:
«А, может, ничего не буду рассказывать. Просто докажу – личным примером. Надеюсь, лучшие мои поступки еще впереди».
