Ромка взял со стола бутылку шампанского, аккуратно снял золотистую фольгу:
- Не волнуйся, умею бить так, что следов не остается. И ни одна экспертиза ничего не обнаружит кроме, разве что, патологоанатомической. А насчет жизненной справедливости я изменил свое мнение.
- Считаешь, что ее нет?
- Есть. Только суровая она, справедливость эта. Без поблажек.
Он осторожно открутил проволочку на горлышке и зажал пробку:
- Вчера, когда приехал, вначале в домофон тебе звонил. А тут как раз тетя Валя – соседка наша бывшая – выходила и меня в подъезд впустила. Перебросились парой слов – что да как. Оказывается, тех парней уже обоих в живых нет – один от наркоты сгорел, второго в пьяной драке… А ведь молодые совсем, на четыре года меня старше.
Из бутылки вначале послышалось легкое шипение, потом мягкий хлопок. Ромка положил пробку на стол и разлил шампанское по бокалам:
- Думал утром сегодня, пока на кухне возился. Настучи я им по морде обоим, тогда еще, в школе, когда спортом серьезно заниматься начал… Может, это их бы остановило? Дало понять, что на силу есть и другая сила? Вдруг у них судьба по-иному сложилась бы? А я только злился и желал им наказания – самого жестокого. Наверное, не я один. Но теперь, когда это наказание пришло, чувствую себя виноватым.
- Ром, да ладно, причем тут… – начала Женька, но вдруг сама умолкла на полуслове и посмотрела Ромке в глаза: - Мне тоже приходили в голову подобные мысли! Про Антона, что сразу надо было его на место поставить! Не дать почувствовать безнаказанность! И про девушек, что надо мной в колледже издевались… их жизнь конкретно наказала, я им такого не желала. Честно!
Ромка подождал, пока осядет пена, долил шампанское и улыбнулся:
- Поэтому и изменил мнение. Если можешь сам остановить зло, значит, нужно это делать. И не ждать, пока оно вырастет до такого масштаба, что в дело вмешаются высшие силы. А они по мелочам не парятся – сразу по максимуму дают. Лучше уж Антоше хлебальник начистить – для его же блага.
- Красивая теория! – рассмеялась Женька и ухватила бокал с шампанским. – А если не поможет?
- Тогда, как врачи-реаниматологи выйдем и скажем: «Мы сделали все, что могли!» - гордо изрек Ромка и тоже рассмеялся.
Женька посмотрела на играющий золотистыми пузырьками напиток в бокале и вздохнула:
- Тогда пить не буду. Туда лучше на машине добираться, а такси первого января еще найти надо! И сдерут втридорога.
Ромка на миг задумался и вложил свой бокал ей в другую руку:
- Пей оба. С Новым годом, Женечек! У меня больше опыта вождения в такую погоду.
Молодожены поели. Потом убрали со стола и виртуозно, в четыре руки, помыли посуду. Ромка ухватил пустую банку из-под соленых огурцов и хотел вылить рассол, но Женька сделала большие глаза:
- Крышкой закрой и в холодильник поставь. Блинчики с мясом сделаю.
- На рассоле?!
- Да. Классные блины получаются, между прочим, – ноздреватые, пряные и не рвутся. Под мясную и рыбную начинку идеально подходят.
- Хм… - Ромка задумчиво почесал в затылке. – Женился по любви. Но бонусы мне нравятся!
Женька рассмеялась и вручила мужу ключи от машины. Про себя порадовалась, что автоматом не кинула их в сумочку, собираясь на корпоратив.
На улице стоял небольшой морозец. Новый снег не шел, но выпавший в ночь лежал красивой серебристой мантией на земле, домах, деревьях, заборах, делая их светлыми и нарядными. Будто старую мебель одели к празднику в новые чехлы.
И настроение было соответствующее – легкое-легкое, игривое, совершенно новогоднее!
Женька шалила, рисуя носком сапога на снегу таинственные символы – он скрипел и крошился, словно пенопласт. Складывала язык трубочкой и выдыхала эффектные облачка пара.
Ромка выгнал машину из подземного паркинга, настроил водительское кресло под себя.
- Хороша лошадка! – похвалил он. – Маленькая, но резвая. И в управлении послушная.
Женька довольно зарделась – будто комплимент сделали ей самой.
Со двора выезжали лихо, маневрируя среди снежных ям и сугробов: машина старательно пыхтела, время от времени повизгивая на поворотах. Ромка управлял уверенно, внутренним чутьем угадывая правильную тактику.
«Я бы так не сумела!» - поняла Женька и с гордостью посмотрела на мужа.
Зато трасса, на удивление, оказалась расчищенной. Первого января! Не иначе, какой-нибудь добрый волшебник постарался.
До промзоны домчали быстро, но въезд в злополучный двор оказался полностью завален снегом. Пришлось оставить машину у бетонного забора и идти пешком.
Впрочем, никто не расстроился! Молодожены вдоволь наигрались в снежки, от души вываляли друг друга в сугробах. Женька заливалась смехом, тщательно «намыливая» Ромкины щеки и нос. И тут же визжала, как резанная, поймав за шиворот горсть колючего снега.
Потом запрыгнула мужу на спину и проникновенно спела про мороз-мороз, который не морозь меня. И коня, естественно, тоже.
- Тише, кавалеристка! – хохотал Ромка, шлепая ее по ботфортам. – У тебя каблуки, как шпоры! Бока мне намнешь.
Наконец, добрались до подъезда. И с Ромки тут же слетела вся веселость и бесшабашность.
- Вот, значит, где ты по крышам гуляла… - он прищурил глаза и задрал голову вверх. – Шестнадцать этажей! Правильно, что приехали. Это животное заслуживает справедливого наказания.
Женька посмотрела вслед за ним и почувствовала острый приступ страха. Мерзкого, липкого, парализующего, словно укус ядовитого паука! Свечка новостройки сейчас казалась огромнейшим небоскребом, сказочным бобовым побегом, верх которого пророс на тот свет.
«А ведь тогда не боялась! – с изумлением поняла она. – Совсем. Автоматическая активация боевого режима, как Ромка говорит? Или просто - прабабушкины гены. Спасибо им».
Подъездная дверь действительно оказалась открытой. Парочка тщательно отряхнулась от снега и выудила ключ из почтового ящика.
Новенький лифт мягко закрыл створки и помчал на самую высоту. Женька смотрела на мелькающие в тоненький просвет этажи и напряженно сопела. Разборок с Антоном не хотелось. Но с Ромкиной теорией она была согласна. Полностью.
На лестничной площадке шестнадцатого этажа Ромка повел носом и поморщился:
- Вроде как газом воняет.
Женька старательно принюхалась:
- Нет ничего! Тебе показалось.
Муж не ответил. Просто вставил ключ в замочную скважину и отпер дверь.
Вот теперь действительно пахнуло газом! Да так резко, что Женька закашлялась.
- Что… как… - попыталась сформулировать она, но Ромка схватил за плечи и оттащил в небольшую нишу за шахтой лифта. С противоположной стороны от офиса Антона.
- Стой здесь, Женечек! Никуда не уходи, пожалуйста.
И потрогал свежевыкрашенную в ядовито-зеленый цвет стену:
- Несущая, должна выдержать, если что.
- А ты?!! – Женька испуганно раскрыла глаза.
- Я – геолог. Технику безопасности знаю. Жди, скоро вернусь.
Отсутствовал он и впрямь недолго – минут десять. Но Женька от волнения искусала себе все губы. До крови. Взгляд безвольно уткнулся в желтоватый потек на краске, сердце напряженно отсчитывало секунды.
- Наконец-то!! – выдохнула она, обвивая шею мужа руками. – Что там?!
- Ничего особенного. Классика. Этот поставил пельмени вариться. Забыл про них и лег спать. Вода закипела, вылилась и потушила конфорку. Уже все норм: газ перекрыл, распахнул двери на балкон для проветривания.
- Антон… там?! – Женька от испуга крепче прижалась к Ромке. – Он ..?
- Жив. Пьяный, правда, но уже в сознании. Я постарался. – Ромка погладил жену по голове. – В комнату газ только начал просачиваться. Хотя через пару часов гарантированно угорел бы. Высшая справедливость – она жестокая. Но наша с тобой реанимационная бригада приехала вовремя. Идем, пообщаемся с пациентом.
Женька вздохнула и пошла вслед за мужем, цокая каблучками по наливному полу подъезда.
В прихожей еще пахло газом, но не так сильно, как раньше. Из распахнутой балконной двери в кухню задувало слегка слежавшийся снежок, сметая его с перил и козырька. Он ложился на стол, плиту, рассыпался сероватой крупой по полу.
В комнате Ромка открыл только окно, но все равно было холодно. Антон сидел на диване в кальсонах и изрядно заляпанной светло-серой водолазке. Лицо выглядело помятым, на подбородке пробивалась щетина – да еще странно так: слева темная, а справа какая-то белесая.
Глаза его были красными, веки припухшими, а взгляд – колючим и злым. Но трезвым. Совершенно.
Заметив Женьку, Антон криво усмехнулся:
- О! Сусанина. Жива, значит. Чего приперлась?
- Сумочку в прошлый раз тут забыла, - нейтрально отозвалась Женька и оглянулась в поисках своей вещи. Но той нигде не было видно.
- На диване хлам всякий валялся, - фыркнул Антон и показал на угол между диваном и столом: - Сгреб туда.
Женька подошла ближе и присела на корточки. В углу обнаружилась гора картонных скоросшивателей, мятые листы бумаги, какие-то газеты и рекламные листовки, сломанный дырокол и пустая упаковка от чипсов.
В самом низу под завалом нашлась и сумочка.
Женька осторожно расстегнула вечно заедающую молнию и проверила содержимое.
Ромка стоял возле дивана и смотрел на жену.
- Порядок! – улыбнулась она ему. – Ключи и карты на месте.
Тот кивнул, ухватил Антона за шкирку и слегка встряхнул:
- Больше ничего Жене сказать не желаешь?
- Сусанина, уйми своего отморозка!! – взвизгнул тот и злобно посмотрел на Женьку: - Сказать… желаю… бесишь ты меня, слышишь?! И всегда бесила.
- Почему?!
- Потому что ты мажорка! – Антон цыкнул слюной сквозь зубы. – Избалованная профессорская дочка, которой родители всегда в попу дули. Ах-ах, «серебряный век» она любит! Сказки Пушкина. А моя мать всю жизнь на вокзале посудомойщицей проработала! И никаких сказок.
- Антон… - Женька от изумления широко раскрыла глаза. – Я ведь тоже подрабатывала мытьем посуды. Когда в колледже училась, помнишь?
- Помню! Думал тогда, что хоть нюхнешь, чем жизнь пахнет. Но тебя и это не пробрало. Ты и посуду моешь с таким лицом, будто королева здесь, а не обслуга! И на окружающих смотришь сверху вниз, как на пустое место. Бесит это, понятно?!
Женька не ответила. Зато Ромка как-то хитро ткнул «пациенту» пальцами в бок:
- Понятно. Раз бесит, значит, будем выгонять бесов.
- Отвали от меня!!! – взвыл тот дурным голосом. – Ненормальный! Сусанина сама на всю голову больная и нашла такого же! Чего вам надо от меня, психи?! Денег?
- Ром, правда, не трогай его… - поморщилась Женька. – Сильно противно орет. А у меня музыкальный слух.
И посмотрела на Антона:
- Да, денег. Алименты своим детям перечисли. И будем считать, что мы с тобой в расчете.
- Хорошо! – буркнул тот, и Ромка отпустил ворот водолазки.
Женька забросила спасенную сумочку через плечо и направилась к выходу.
- Слышь, Сусанина… - окликнул Антон, и она обернулась. – Я рад, что ты жива. Смерти тебе точно не желал. И это… спасибо, что зашли! Собственные похороны тоже пока не планировал.
Женька кивнула, и они с Ромкой вышли из квартиры.
В лифте ехали молча, рассеянно глядя на подсветку кнопок этажей.
- Непонятно все… - наконец, выговорила Женька. – Если бы сделали доброе дело - простили Антона и не отправились к нему с разборками, могло произойти самое страшное. А решили поступить по-плохому и отомстить, вышло, что спасли ему жизнь. Как так?
- Потому что морду человеку надо бить вовремя! – довольным голосом прокомментировал Ромка. – Для его же блага. Все согласно моей теории.
Женька рассмеялась и выскочила из раскрывшего двери лифта:
- Странные вы все-таки люди – мужчины! Не умеете просто наслаждаться жизнью, обязательно все понять и объяснить хотите! Теории разные выдумываете: у тебя своя, у Линкиного Васьки своя. Мы таким не заморачиваемся!
- Не скажи, - загадочно улыбнулся Ромка, придерживая дверь подъезда. – Слышал одну гениальную теорию про взаимоотношения полов и степени защиты, ее как раз девушка придумала.
- Не может быть! – удивилась Женька, впрыгивая двумя ногами в снег у подъезда. – И кто она? Расскажешь теорию?
- Обязательно! Все расскажу – кто, что и почему… - с самым честным видом пообещал Ромка. – Как-нибудь, за бокалом шампанского.
И бросил в жену снежок.
- Ах, ты…!! – искренне возмутилась она и сгребла со скамейки здоровенный пласт слегка подмерзшего снега: смяла, скатала, да как зашвырнула!
Дальше вновь пошли снежные баталии: визг, хохот, перестрелки, бои без правил в сугробах – всю дорогу до машины.
Женька, конечно же, победила! Довольная и раскрасневшаяся запрыгнула на переднее сиденье, вытащила из возвращенной сумочки косметичку и начала старательно поправлять макияж. Совсем не обращая внимания на дорогу: а что там интересного – трасса и трасса, пусть Ромка смотрит, он за рулем!
Но чувствовала, что вначале ехали ровно, потом колеса начали скрипеть по снегу, а затем машина и вовсе остановилась.
- Приехали! – весело объявил Ромка.
Женька как раз собирала в хвост растрепавшиеся прядки. Опустила зеркальце и недоуменно уставилась в окно.
Вокруг был лес. Величественные сосны устремляли ввысь колючие верхушки, заснеженные березки замерли прозрачной стайкой, растворяясь в окружающем пейзаже – белое на белом.
Дорога впереди напоминала путь в неизведанное – ни единого следа: ни ног, ни лап, ни колес. Впрочем, такая же картина наблюдалась и слева, и справа. Лишь заледенелый указатель с картой дорожек, кафе и туалетов намекал, что цивилизация в принципе где-то есть. Или была… Ах, какая разница!
«Это лесопарк, про который рассказывала Мила! – поняла Женька. – Где они любят гулять с дочкой».
Ромка заглушил двигатель и провел ладонями по шубе жены, ища застежку:
- Иди сюда, Женечек… а то моя сладкоежка с утра на голодной диете, без вкусняшек.
Тело накрыло жаркой, тягучей волной предвкушения. Но Женька изобразила недоуменный вид:
- Как это на диете? Мы же утром с тобой полторта умяли!
- Я про другие вкусняшки! – Ромка снял с нее шубу и взялся за край длинного свитерка с узором из объемных, хитро переплетающихся косичек. – Или не хочешь сладенького?
- Хочу! – честно призналась Женька и облизнула внезапно пересохшие губы. – Очень!
Ромка тихонько рассмеялся и потянул свитер вверх.
- Так? – прошептал он, касаясь губами.
- Да!! – Женька мелко задрожала и выгнулась ему навстречу. – И еще… сразу! Все-все… совсем все!
- Понял, - Ромкины пальцы нащупали молнию на ее брючках. – Добрый я, не буду тебя мучать. Получишь все вкусняшки прямо сейчас.
Женька благодарно вздохнула и вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Подняла голову и увидела… белку!
Любопытный зверек сидел на капоте и таращился на парочку блестящими, темно-карими глазенками. Еще и лапки перед собой сложил, будто восклицая: «Ах-ах! А чевой это вы тут делаете?»
- Ром… - Женька испуганно тронула мужа за плечо. – К нам белочка пришла!
Ромка уже наполовину стянул с нее брюки, но тут прервал это увлекательное занятие и оглянулся.
- Надо же! – рассмеялся он. – Вроде и не пили особо, а белка посетила!
- Прогони ее, пожалуйста! – просительно посмотрела на мужа Женька. – Я стесняюсь.
- Белки?! – Ромка рассмеялся еще громче, но послушно постучал пальцами по лобовому стеклу: - Слышь, зверь, иди погуляй! Здесь твоих клиентов нет – пьянствовать не собираемся. Правда-правда, мы по другим делам!
Гостья обиделась. Махнула хвостом и удалилась, ловко перепрыгивая с ветки на ветку.
- Не волнуйся, умею бить так, что следов не остается. И ни одна экспертиза ничего не обнаружит кроме, разве что, патологоанатомической. А насчет жизненной справедливости я изменил свое мнение.
- Считаешь, что ее нет?
- Есть. Только суровая она, справедливость эта. Без поблажек.
Он осторожно открутил проволочку на горлышке и зажал пробку:
- Вчера, когда приехал, вначале в домофон тебе звонил. А тут как раз тетя Валя – соседка наша бывшая – выходила и меня в подъезд впустила. Перебросились парой слов – что да как. Оказывается, тех парней уже обоих в живых нет – один от наркоты сгорел, второго в пьяной драке… А ведь молодые совсем, на четыре года меня старше.
Из бутылки вначале послышалось легкое шипение, потом мягкий хлопок. Ромка положил пробку на стол и разлил шампанское по бокалам:
- Думал утром сегодня, пока на кухне возился. Настучи я им по морде обоим, тогда еще, в школе, когда спортом серьезно заниматься начал… Может, это их бы остановило? Дало понять, что на силу есть и другая сила? Вдруг у них судьба по-иному сложилась бы? А я только злился и желал им наказания – самого жестокого. Наверное, не я один. Но теперь, когда это наказание пришло, чувствую себя виноватым.
- Ром, да ладно, причем тут… – начала Женька, но вдруг сама умолкла на полуслове и посмотрела Ромке в глаза: - Мне тоже приходили в голову подобные мысли! Про Антона, что сразу надо было его на место поставить! Не дать почувствовать безнаказанность! И про девушек, что надо мной в колледже издевались… их жизнь конкретно наказала, я им такого не желала. Честно!
Ромка подождал, пока осядет пена, долил шампанское и улыбнулся:
- Поэтому и изменил мнение. Если можешь сам остановить зло, значит, нужно это делать. И не ждать, пока оно вырастет до такого масштаба, что в дело вмешаются высшие силы. А они по мелочам не парятся – сразу по максимуму дают. Лучше уж Антоше хлебальник начистить – для его же блага.
- Красивая теория! – рассмеялась Женька и ухватила бокал с шампанским. – А если не поможет?
- Тогда, как врачи-реаниматологи выйдем и скажем: «Мы сделали все, что могли!» - гордо изрек Ромка и тоже рассмеялся.
Женька посмотрела на играющий золотистыми пузырьками напиток в бокале и вздохнула:
- Тогда пить не буду. Туда лучше на машине добираться, а такси первого января еще найти надо! И сдерут втридорога.
Ромка на миг задумался и вложил свой бокал ей в другую руку:
- Пей оба. С Новым годом, Женечек! У меня больше опыта вождения в такую погоду.
Молодожены поели. Потом убрали со стола и виртуозно, в четыре руки, помыли посуду. Ромка ухватил пустую банку из-под соленых огурцов и хотел вылить рассол, но Женька сделала большие глаза:
- Крышкой закрой и в холодильник поставь. Блинчики с мясом сделаю.
- На рассоле?!
- Да. Классные блины получаются, между прочим, – ноздреватые, пряные и не рвутся. Под мясную и рыбную начинку идеально подходят.
- Хм… - Ромка задумчиво почесал в затылке. – Женился по любви. Но бонусы мне нравятся!
Женька рассмеялась и вручила мужу ключи от машины. Про себя порадовалась, что автоматом не кинула их в сумочку, собираясь на корпоратив.
На улице стоял небольшой морозец. Новый снег не шел, но выпавший в ночь лежал красивой серебристой мантией на земле, домах, деревьях, заборах, делая их светлыми и нарядными. Будто старую мебель одели к празднику в новые чехлы.
И настроение было соответствующее – легкое-легкое, игривое, совершенно новогоднее!
Женька шалила, рисуя носком сапога на снегу таинственные символы – он скрипел и крошился, словно пенопласт. Складывала язык трубочкой и выдыхала эффектные облачка пара.
Ромка выгнал машину из подземного паркинга, настроил водительское кресло под себя.
- Хороша лошадка! – похвалил он. – Маленькая, но резвая. И в управлении послушная.
Женька довольно зарделась – будто комплимент сделали ей самой.
Со двора выезжали лихо, маневрируя среди снежных ям и сугробов: машина старательно пыхтела, время от времени повизгивая на поворотах. Ромка управлял уверенно, внутренним чутьем угадывая правильную тактику.
«Я бы так не сумела!» - поняла Женька и с гордостью посмотрела на мужа.
Зато трасса, на удивление, оказалась расчищенной. Первого января! Не иначе, какой-нибудь добрый волшебник постарался.
До промзоны домчали быстро, но въезд в злополучный двор оказался полностью завален снегом. Пришлось оставить машину у бетонного забора и идти пешком.
Впрочем, никто не расстроился! Молодожены вдоволь наигрались в снежки, от души вываляли друг друга в сугробах. Женька заливалась смехом, тщательно «намыливая» Ромкины щеки и нос. И тут же визжала, как резанная, поймав за шиворот горсть колючего снега.
Потом запрыгнула мужу на спину и проникновенно спела про мороз-мороз, который не морозь меня. И коня, естественно, тоже.
- Тише, кавалеристка! – хохотал Ромка, шлепая ее по ботфортам. – У тебя каблуки, как шпоры! Бока мне намнешь.
Наконец, добрались до подъезда. И с Ромки тут же слетела вся веселость и бесшабашность.
- Вот, значит, где ты по крышам гуляла… - он прищурил глаза и задрал голову вверх. – Шестнадцать этажей! Правильно, что приехали. Это животное заслуживает справедливого наказания.
Женька посмотрела вслед за ним и почувствовала острый приступ страха. Мерзкого, липкого, парализующего, словно укус ядовитого паука! Свечка новостройки сейчас казалась огромнейшим небоскребом, сказочным бобовым побегом, верх которого пророс на тот свет.
«А ведь тогда не боялась! – с изумлением поняла она. – Совсем. Автоматическая активация боевого режима, как Ромка говорит? Или просто - прабабушкины гены. Спасибо им».
Подъездная дверь действительно оказалась открытой. Парочка тщательно отряхнулась от снега и выудила ключ из почтового ящика.
Новенький лифт мягко закрыл створки и помчал на самую высоту. Женька смотрела на мелькающие в тоненький просвет этажи и напряженно сопела. Разборок с Антоном не хотелось. Но с Ромкиной теорией она была согласна. Полностью.
На лестничной площадке шестнадцатого этажа Ромка повел носом и поморщился:
- Вроде как газом воняет.
Женька старательно принюхалась:
- Нет ничего! Тебе показалось.
Муж не ответил. Просто вставил ключ в замочную скважину и отпер дверь.
Вот теперь действительно пахнуло газом! Да так резко, что Женька закашлялась.
- Что… как… - попыталась сформулировать она, но Ромка схватил за плечи и оттащил в небольшую нишу за шахтой лифта. С противоположной стороны от офиса Антона.
- Стой здесь, Женечек! Никуда не уходи, пожалуйста.
И потрогал свежевыкрашенную в ядовито-зеленый цвет стену:
- Несущая, должна выдержать, если что.
- А ты?!! – Женька испуганно раскрыла глаза.
- Я – геолог. Технику безопасности знаю. Жди, скоро вернусь.
Отсутствовал он и впрямь недолго – минут десять. Но Женька от волнения искусала себе все губы. До крови. Взгляд безвольно уткнулся в желтоватый потек на краске, сердце напряженно отсчитывало секунды.
- Наконец-то!! – выдохнула она, обвивая шею мужа руками. – Что там?!
- Ничего особенного. Классика. Этот поставил пельмени вариться. Забыл про них и лег спать. Вода закипела, вылилась и потушила конфорку. Уже все норм: газ перекрыл, распахнул двери на балкон для проветривания.
- Антон… там?! – Женька от испуга крепче прижалась к Ромке. – Он ..?
- Жив. Пьяный, правда, но уже в сознании. Я постарался. – Ромка погладил жену по голове. – В комнату газ только начал просачиваться. Хотя через пару часов гарантированно угорел бы. Высшая справедливость – она жестокая. Но наша с тобой реанимационная бригада приехала вовремя. Идем, пообщаемся с пациентом.
Женька вздохнула и пошла вслед за мужем, цокая каблучками по наливному полу подъезда.
В прихожей еще пахло газом, но не так сильно, как раньше. Из распахнутой балконной двери в кухню задувало слегка слежавшийся снежок, сметая его с перил и козырька. Он ложился на стол, плиту, рассыпался сероватой крупой по полу.
В комнате Ромка открыл только окно, но все равно было холодно. Антон сидел на диване в кальсонах и изрядно заляпанной светло-серой водолазке. Лицо выглядело помятым, на подбородке пробивалась щетина – да еще странно так: слева темная, а справа какая-то белесая.
Глаза его были красными, веки припухшими, а взгляд – колючим и злым. Но трезвым. Совершенно.
Заметив Женьку, Антон криво усмехнулся:
- О! Сусанина. Жива, значит. Чего приперлась?
- Сумочку в прошлый раз тут забыла, - нейтрально отозвалась Женька и оглянулась в поисках своей вещи. Но той нигде не было видно.
- На диване хлам всякий валялся, - фыркнул Антон и показал на угол между диваном и столом: - Сгреб туда.
Женька подошла ближе и присела на корточки. В углу обнаружилась гора картонных скоросшивателей, мятые листы бумаги, какие-то газеты и рекламные листовки, сломанный дырокол и пустая упаковка от чипсов.
В самом низу под завалом нашлась и сумочка.
Женька осторожно расстегнула вечно заедающую молнию и проверила содержимое.
Ромка стоял возле дивана и смотрел на жену.
- Порядок! – улыбнулась она ему. – Ключи и карты на месте.
Тот кивнул, ухватил Антона за шкирку и слегка встряхнул:
- Больше ничего Жене сказать не желаешь?
- Сусанина, уйми своего отморозка!! – взвизгнул тот и злобно посмотрел на Женьку: - Сказать… желаю… бесишь ты меня, слышишь?! И всегда бесила.
- Почему?!
- Потому что ты мажорка! – Антон цыкнул слюной сквозь зубы. – Избалованная профессорская дочка, которой родители всегда в попу дули. Ах-ах, «серебряный век» она любит! Сказки Пушкина. А моя мать всю жизнь на вокзале посудомойщицей проработала! И никаких сказок.
- Антон… - Женька от изумления широко раскрыла глаза. – Я ведь тоже подрабатывала мытьем посуды. Когда в колледже училась, помнишь?
- Помню! Думал тогда, что хоть нюхнешь, чем жизнь пахнет. Но тебя и это не пробрало. Ты и посуду моешь с таким лицом, будто королева здесь, а не обслуга! И на окружающих смотришь сверху вниз, как на пустое место. Бесит это, понятно?!
Женька не ответила. Зато Ромка как-то хитро ткнул «пациенту» пальцами в бок:
- Понятно. Раз бесит, значит, будем выгонять бесов.
- Отвали от меня!!! – взвыл тот дурным голосом. – Ненормальный! Сусанина сама на всю голову больная и нашла такого же! Чего вам надо от меня, психи?! Денег?
- Ром, правда, не трогай его… - поморщилась Женька. – Сильно противно орет. А у меня музыкальный слух.
И посмотрела на Антона:
- Да, денег. Алименты своим детям перечисли. И будем считать, что мы с тобой в расчете.
- Хорошо! – буркнул тот, и Ромка отпустил ворот водолазки.
Женька забросила спасенную сумочку через плечо и направилась к выходу.
- Слышь, Сусанина… - окликнул Антон, и она обернулась. – Я рад, что ты жива. Смерти тебе точно не желал. И это… спасибо, что зашли! Собственные похороны тоже пока не планировал.
Женька кивнула, и они с Ромкой вышли из квартиры.
В лифте ехали молча, рассеянно глядя на подсветку кнопок этажей.
- Непонятно все… - наконец, выговорила Женька. – Если бы сделали доброе дело - простили Антона и не отправились к нему с разборками, могло произойти самое страшное. А решили поступить по-плохому и отомстить, вышло, что спасли ему жизнь. Как так?
- Потому что морду человеку надо бить вовремя! – довольным голосом прокомментировал Ромка. – Для его же блага. Все согласно моей теории.
Женька рассмеялась и выскочила из раскрывшего двери лифта:
- Странные вы все-таки люди – мужчины! Не умеете просто наслаждаться жизнью, обязательно все понять и объяснить хотите! Теории разные выдумываете: у тебя своя, у Линкиного Васьки своя. Мы таким не заморачиваемся!
- Не скажи, - загадочно улыбнулся Ромка, придерживая дверь подъезда. – Слышал одну гениальную теорию про взаимоотношения полов и степени защиты, ее как раз девушка придумала.
- Не может быть! – удивилась Женька, впрыгивая двумя ногами в снег у подъезда. – И кто она? Расскажешь теорию?
- Обязательно! Все расскажу – кто, что и почему… - с самым честным видом пообещал Ромка. – Как-нибудь, за бокалом шампанского.
И бросил в жену снежок.
- Ах, ты…!! – искренне возмутилась она и сгребла со скамейки здоровенный пласт слегка подмерзшего снега: смяла, скатала, да как зашвырнула!
Дальше вновь пошли снежные баталии: визг, хохот, перестрелки, бои без правил в сугробах – всю дорогу до машины.
Женька, конечно же, победила! Довольная и раскрасневшаяся запрыгнула на переднее сиденье, вытащила из возвращенной сумочки косметичку и начала старательно поправлять макияж. Совсем не обращая внимания на дорогу: а что там интересного – трасса и трасса, пусть Ромка смотрит, он за рулем!
Но чувствовала, что вначале ехали ровно, потом колеса начали скрипеть по снегу, а затем машина и вовсе остановилась.
- Приехали! – весело объявил Ромка.
Женька как раз собирала в хвост растрепавшиеся прядки. Опустила зеркальце и недоуменно уставилась в окно.
Вокруг был лес. Величественные сосны устремляли ввысь колючие верхушки, заснеженные березки замерли прозрачной стайкой, растворяясь в окружающем пейзаже – белое на белом.
Дорога впереди напоминала путь в неизведанное – ни единого следа: ни ног, ни лап, ни колес. Впрочем, такая же картина наблюдалась и слева, и справа. Лишь заледенелый указатель с картой дорожек, кафе и туалетов намекал, что цивилизация в принципе где-то есть. Или была… Ах, какая разница!
«Это лесопарк, про который рассказывала Мила! – поняла Женька. – Где они любят гулять с дочкой».
Ромка заглушил двигатель и провел ладонями по шубе жены, ища застежку:
- Иди сюда, Женечек… а то моя сладкоежка с утра на голодной диете, без вкусняшек.
Тело накрыло жаркой, тягучей волной предвкушения. Но Женька изобразила недоуменный вид:
- Как это на диете? Мы же утром с тобой полторта умяли!
- Я про другие вкусняшки! – Ромка снял с нее шубу и взялся за край длинного свитерка с узором из объемных, хитро переплетающихся косичек. – Или не хочешь сладенького?
- Хочу! – честно призналась Женька и облизнула внезапно пересохшие губы. – Очень!
Ромка тихонько рассмеялся и потянул свитер вверх.
- Так? – прошептал он, касаясь губами.
- Да!! – Женька мелко задрожала и выгнулась ему навстречу. – И еще… сразу! Все-все… совсем все!
- Понял, - Ромкины пальцы нащупали молнию на ее брючках. – Добрый я, не буду тебя мучать. Получишь все вкусняшки прямо сейчас.
Женька благодарно вздохнула и вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Подняла голову и увидела… белку!
Любопытный зверек сидел на капоте и таращился на парочку блестящими, темно-карими глазенками. Еще и лапки перед собой сложил, будто восклицая: «Ах-ах! А чевой это вы тут делаете?»
- Ром… - Женька испуганно тронула мужа за плечо. – К нам белочка пришла!
Ромка уже наполовину стянул с нее брюки, но тут прервал это увлекательное занятие и оглянулся.
- Надо же! – рассмеялся он. – Вроде и не пили особо, а белка посетила!
- Прогони ее, пожалуйста! – просительно посмотрела на мужа Женька. – Я стесняюсь.
- Белки?! – Ромка рассмеялся еще громче, но послушно постучал пальцами по лобовому стеклу: - Слышь, зверь, иди погуляй! Здесь твоих клиентов нет – пьянствовать не собираемся. Правда-правда, мы по другим делам!
Гостья обиделась. Махнула хвостом и удалилась, ловко перепрыгивая с ветки на ветку.
