- Ничего не жестоко! – не дождавшись, пока чайник закипит, Сонька ухватила с тарелки вафлю. - Все по справедливости. Справедливость – высшая ценность для русского человека. Наша сила – в правде, слыхала?
- И слыхала, и даже согласна… - Галина машинально открыла кошелек и вытянула из него пятитысячную купюру. – Залей кофе, я сейчас…
Она бежала по коридору, затем по лестнице, мчалась со всех ног, чуть не сбив уборщицу бабу Тамару с квадратным пластиковым ведром, в которое вставляется щетка для уборки.
Генку она догнала уже на цокольном этаже у дверей склада.
- Привет! – задыхаясь от быстрого бега, произнесла Галина и вложила ему в руки деньги. – Это тебе, отдашь, когда сможешь. Прости Соньку, она бывает излишне принципиальной.
Генка язвительно усмехнулся. Но купюру взял:
- Пожалела, значит? Добренькая типа? Не стоит. Сонька права.
- Нет, не пожалела, - на миг задумалась она и мотнула головой. – Жалость – когда чувствуешь себя выше того, кого жалеешь. А я… я просто не могу забыть тебя того – с которым мне было легко и весело. С кем можно было поговорить откровенно обо всем, пошутить и посмеяться. И знаешь, я уже раз поступала так, как считала правильным по уму. А оказалось, что…
Галина не договорила и махнула рукой:
- Купи детям что-нибудь! И… можешь не возвращать.
Генка молча оглядел ее с головы до ног:
- Чудная ты, Лина, сегодня. Хотя всегда была немного с приветом…
Он встретился с ней в взглядом и быстро-быстро поправился:
- В хорошем смысле, в высоком.
Галина попыталась представить, как можно быть «с приветом» в высоком смысле и невольно улыбнулась.
Внезапно захотелось пригласить Генку поговорить по душам – доверительно и откровенно, выяснить причину игровой зависимости и… Но Галина вспомнила данное Ваське обещание и не стала.
- Я понимаю, что скажу сейчас глупость! – вырвалось у нее все-таки. - Что тебя и так все достали, но хотелось бы верить, что ты можешь… все можешь, в общем.
- Думаешь, не пытался бросить? – он вздохнул и отвел взгляд. – Трудно это, наверное, уже и невозможно. Но на твои деньги честно куплю детям еды. А на то… обручалку в ломбард сдам. Но попробую еще раз, обещаю.
- Спасибо!
- Глаза у тебя блестят необычно! – присмотрелся к ней Генка - Случилось что-то?
- Нет, все хорошо! – горячо уверила Галина. – Правда!
Но тест по дороге домой все-таки купила. И даже несколько штук, разных.
Васька в этот день за ней не заехал, сославшись на дела. Но когда Галина пришла в квартиру, он был уже там и даже приготовил ужин: сварил молодой картошки с укропом и запек в духовке куриные бедрышки под майонезом.
- Ух, ты, еда! – потянув носом доносящиеся с кухни восхитительные ароматы, обрадовалась Галина. – А я как раз голодная, словно волчица!
- Удивительное дело! - довольно улыбнулся Васька. – В тебя ж обычно вечером ничего не запихнешь.
Галина быстро переоделась, приняла душ и хотела накрывать на стол, но там уже все было готово. В довершении сервировки Васька выставил бутылку красного десертного вина.
- По какому поводу праздник? – Галина принесла из серванта высокие бокалы.
- Повода нет, но сейчас придумаем!
- Только мне чуть-чуть! – вспомнила она подозрения Чингисхана и решила перестраховаться. – А то… голова болит!
- Вот как? – Васька изобразил тяжелый вздох. – Еще и свадьбы не было, а у нее уже голова болит. Чего дальше-то ждать?
- Не, у меня только от вина болит, - Галина показала ему язык. – Так - нет.
- Умная голова! – оценил он, разливая вино. – А вот у меня, похоже, болит. И так – тоже.
Галина внимательно оглядела Ваську:
- А и вправду – бледный ты какой-то. И под глазами синяки. Может, к врачу?
- Только от них, - отмахнулся он. – Медкомиссию на работу проходил. Диагноз - здоров, как конь. Лучше расскажи, как твой день прошел, что нового?
- Новостей куча! – Галина нагребла себе на тарелку двойную порцию бедрышек. – Про Аллиг… Олега Светлова! Сейчас вообще обалдеешь!
И, не забывая в перерывах жевать, красочно поведала про оглашение наследства, фамильную библию и разговор с Чингисханом.
- Попал Светлый… - сочувственно вздохнул Васька, наливая себе еще вина. – Так мы, дураки, и ловимся.
И что-то было в его голосе, что Галине не понравилось.
- Так… - она отложила вилку и требовательно посмотрела в глаза: - Ну-ка быстро рассказывай, как твой день прошел! Со всеми подробностями!
- Медкомиссию проходил, - как-то слишком быстро ответил он и отвел глаза. – В медицинском центре. Анализы сдавал.
- С анализами что-то не то?
- Все то. Сказал же – абсолютно здоров. Даже зрение полностью восстановилось.
- А с чем не то? – Галина подвинулась ближе и провела ладонью по плечу. – Говори сразу, все равно ж разболтаешь. Так или иначе.
- От вас, господин дознаватель, не скроешься! – грустно улыбнулся Васька и притянул ее к себе. – Катю я встретил. В медцентре.
- Катюху? Сестру? Заболела что ли? Или… беременная, да?!
- Нет! – чуть ли не испугался Васька. – Только беременной Катюхи мне не хватало! Наоборот, присмирела, за учебу взялась, маме по хозяйству помогает. Думаю, на этой неделе вас познакомить.
Он положил ей голову на плечо и произнес осторожно:
- Катю, бывшую мою. Ту, из юности. Помнишь, рассказывал тебе? Десять лет не виделись. Двое сыновей у нее. Старшего Васькой назвала. Василий Васильевич, как я… представляешь?
Галина вздрогнула. Словно история описала круг почета и прилетела обратно. Бумерангом. Прямо в лоб.
«Опять Катя! – пронеслось в голове. – Только избавилась от этого морока, а он тут как тут! Причем, точь-в-точь, как в моем кошмаре – Катя и двое детей».
- Что-то у тебя одни Кати кругом, - фыркнула она вслух. – И сестра, и… Везет тебе на них.
- Почему? – не согласился Васька. – Ты – Лина. А то… Неудивительно, я сестру в честь той Кати и назвал. Она мне с третьего класса нравилась.
«Ого! – язвительно прокомментировал внутренний голос. – Все еще круче, чем я думала. Вообще полный отпад!»
Галина резко отодвинулась от Васьки и заглянула ему в глаза:
- У вас что-то было? С ней? Сегодня?! Давай, говори правду!! Я морально готова.
- Лин, ты чего? – он даже не возмутился – в глазах стояло истинное, не наигранное недоумение: – Ты действительно обо мне так плохо думаешь?
- Извини, - покаянно произнесла она и полезла к нему «под крылышко». – День такой просто – всенаоборотный.
Васька обнял ее и коснулся щеки губами:
- Хотя она намекала. И даже предлагала открытым текстом. Говорила, что до сих пор любит. Сына в честь меня назвала.
- Твой?!
- Она замужем! – Васька поймал что-то в глазах Галины и еле заметно улыбнулся: - Двое пацанов: шесть лет и пять. Но старший сын не от мужа, хотя и я там ни при чем. Точно нет, говорил же – десять лет не виделись. А с мужем плохо живут – ругаются постоянно, он и руку на нее поднимал пару раз.
- Поговорили по душам, значит? – вырвалось у Галины обиженно-ехидное. – Время нашли?
- Само получилось. Она со мной сидела, пока я на кушетке отходняк ловил.
- Что - упал в обморок, увидев первую любовь?
- Не упал, но был близок, - рассмеялся Васька и погладил ее по голове. – Только не из-за Кати. Просто мои походы в лаборатории и больницы обычно заканчиваются одинаково. Кровь у меня редкой группы, еще и резус-фактор отрицательный. И при том хорошее здоровье. Дальше пояснять?
- Ты сдавал кровь? – поняла Галина. – Как донор?
- Пристали, как всегда, - смутился он. – Сказали дефицит, а как раз срочно нужно - в стационаре. Деньги предлагали, но я, естественно, не взял. И как дорвались: можно побольше возьмем? Ты молодой, здоровый. Блин, чуть не отрубился, как кисейная барышня при виде крысенка.
Все разом стало на свои места – и красное вино, и бледность, и…
- Васька… ты… - Галина смотрела на него во все глаза. – Я тебя настоящего получается, и не знаю.
- Настоящий я тебе признавался в любви, - он закопался губами в ее волосы. - А это… есть вещи, которые просто нужно делать. И все. Но забегали они, конечно. Чай сладкий сразу принесли. Катя как раз – она в медцентре работает. Вот и поговорили.
Он налил себе еще вина и сделал глоток:
- Мы с ней плохо расстались тогда. Думал про нее… разное. А, оказалось, просто неправильно друг друга поняли. Как и с тобой, представляешь? По другому поводу, конечно. Но тебе я дал возможность подумать и разобраться в себе, а ей нет. Хотя она много раз передавала через общих знакомых, что хочет поговорить. Принципиальный, елки. Идиот.
- Жалеешь?
- Нет. Я тебя люблю, - Васька посмотрел на свет электрической лампы десертное вино в бокале. Оно выглядело темно-красным, вязким, словно донорская кровь в пробирке: - Надеюсь, это не вызывает сомнений, таким, как с тобой, я еще никогда не был - даже в юности. И, говорят, первая любовь не ржавеет, на всю жизнь с тобой. А у меня вообще ничего не осталось, даже ностальгии. Наоборот гаденькое чувство: мол, и хорошо, что так вышло.
Он залпом выпил вино и поставил пустой бокал на стол:
- Но напомнила Катя: я ей тоже слова разные говорил, и обещал всякое. Много обещал, бессовестно много.
- Сколько тебе тогда было? – улыбнулась Галина. – Восемнадцать? В этом возрасте…
- Автомат в этом возрасте дают! - резко перебил Васька. – Скажешь, убивать можно, а за слова отвечать – рано? Балаболом себя чувствую. И частично виноватым в том, что у нее не сложилось. Как говорится, не хрен было трендеть… Но люблю тебя. Сильно люблю.
- Я тебя тоже очень люблю, - согласилась Галина, крепче прижимаясь к Ваське. – Мы с тобой одинаково глупые – чувствуем за всех ответственность.
Васька вместо ответа просто поцеловал ее – долго и со вкусом.
- Но привет мне прилетел красивый! – задумчиво проговорил он после. – Не знаю, почему у Кати старший Васильевич – она его не в браке родила, как мать-одиночка. Может, его отец действительно мой тезка, а может – сама так записала. Но мне теперь на всю жизнь напоминание. Мой пацан должен был быть, как раз все по нашей семейной традиции – умей кое-кто отвечать за базар. А так… у админов всегда было хорошее чувство юмора.
- У админов? – рассмеялась Галина и еще глотнула из бокала. – Как в онлайн-игре?
Васька не ответил. Просто налил еще вина. Обоим.
«А не зря мне имя Катя не нравилось! – пришло вдруг осознание. – Не само по себе, а именно в сочетании с Васькой. Может, произносил по-особенному или еще что? Но интуиция опять оказалась права. Хорошо, что дети не его. Остальное – действительно, дела давно минувших дней».
- Мне тоже иногда кажется, будто перенеслась в виртуальную реальность! – весело продолжила она. Напряжение от безумного, с-ног-на-голову-переворотного дня отпустило окончательно: - Где все подчинено строгим законам, существует конкретный сценарий «прохождения» и каждый твой поступок или даже мысль имеет смысл и вес: за что-то начисляют баллы и очки параметров, за что-то наоборот – беспощадно штрафуют. Натурально – игра пришла в мир!
Галина посмотрела на невозмутимого Ваську, слегка покраснела, но все-таки призналась:
- Не поверишь, я и в реале ищу везде подсказки, как и в игрушке – в самых неожиданных местах: обрывки чужих разговоров, ассоциации, попадающиеся на глаза тексты. А иногда и вовсе – задаю вопросы в пустоту и жду ответ. Дура, скажи? Геймерское сознание – это диагноз.
Васька откинулся на спинку дивана и по-доброму улыбнулся:
- Правильно делаешь. Система всегда отвечает, нужно лишь грамотно использовать язык запросов. А что игра пришла в мир – тоже верно, но с точностью до наоборот: система намеренно упростилась, примитизировалась, обросла ненужными терминами и атрибутами, чтобы стать компьютерной игрой. В разных вариантах.
- Система?!
Он положил ей руку на коленку, погладил и слегка скользнул вверх:
- Матрица, глобальная программа, высший разум, мироздание – у нее много имен. Или просто мир, в котором мы живем. Раньше думал, что кто-то ушлый слизал основные моменты и воплотил в виртуале, как копировали всегда: принцип работы буровой машины – у дождевого червя, светодиод – у светлячка. А сейчас понимаю, что компьютерные игры плюс книги и фильмы игрового жанра – специальный заказ системы. Нечто вроде школы для детей с неторопливым развитием. Учат современных обнаглевших и расслабленных людей уму-разуму. Или готовят… что за все придется платить. Только народ утонул в деталях – виртуальные пузыри, капсулы, тени, грани. Сути не видят.
Галина отметила полупустую бутылку, из которой она выпила разве что пару глотков, поймала Васькин слегка рассеянный взгляд и понимающе вздохнула:
- Вась, тебе уже хватит! После большой потери крови оно особенно…
- Сценарий тоже существует, - Васькина рука поползла еще выше, вызывая знакомую горячую волну: - Но не жесткий: есть события, которые произойдут в любом случае, но как именно произойдут – зависит от тебя. На примере крови это и понял. Мы были в… одном месте. Дикая страна – кровь никто не сдает, даже если своему ребенку нужно. А как раз моей группы понадобилась.
Его пальцы добрались до застежки на юбке, начали осторожно расстегивать крючки:
- Потом по-всякому было, не всем повезло. А я – словно заговоренный. Прозвище «Демон» тогда окончательно прилипло. Кровь по сценарию должна была остаться там. Вопрос лишь – просто в землю или кому-то для спасения жизни. Выбор предлагается всегда – нужно лишь его увидеть.
- Ой, мамочки! – Галина широко раскрыла глаза и обняла Ваську за шею. – Хорошо, что то все закончилось! У тебя теперь спокойная работа, в офисе.
Он загадочно улыбнулся и чмокнул ее в нос:
- С телефоном разбитым тоже. Он у меня еще в Москве пытался падать. Один раз – случайность, два – закономерность. Начал вокруг поглядывать. Этот персонаж еще в самолете не понравился. А в аэропорту по прилету его полиция ждала. Только в Германии нынче такие полицейские – им бы в стрипбаре танцевать, а не рецидивистов ловить. Или эти неудачливые попались. Телефон жалко, конечно, под колеса автобуса улетел. Зато в благодарность перелет в Москву и обратно оплатили.
Галина невольно нахмурилась - голова заболела на самом деле. В ней рушились мосты и замки, вековые башни оседали в пропасть, но на песке вырастали новые города – крепкие, прочные, архитектурно выверенные, подчиненные жесткой логике и системе. Да, Васька был прав. Во всем происходящем в жизни присутствовала система: слова, поступки и даже мысли взвешивались и оценивались по специальным алгоритмам и имели конкретные последствия. Был сценарий – то, что должно было произойти в любом случае: и с Денисом, и с Чингисханом, и с председателем, и с Васькой, и с Олегом. Но и выбор давался – как именно это произойдет. Всегда ли этот выбор был правильным? Сложно сказать.
Приходили подсказки – когда намеками и ассоциациями, а иногда и открытым текстом. Все не просто так. Все. От слова совсем. И даже не важно, как именно это называется – в разные времена и у разных народов по-своему.
- Ох, Васька – Васька… - обреченно вздохнула Галина, гладя его по волосам. – Какой ты у меня, оказывается… системный администратор. А кетчуп на рубашку тоже в благих целях вылил?
- Не сисадмин, а разработчик! – рассмеялся Васька, подбираясь к пуговицам на блузке. – Нет! Волновался перед встречей с тобой, как пацан. Реально руки дрожали. Или по носу щелкнули, чтобы не зазнавался.
- И слыхала, и даже согласна… - Галина машинально открыла кошелек и вытянула из него пятитысячную купюру. – Залей кофе, я сейчас…
Она бежала по коридору, затем по лестнице, мчалась со всех ног, чуть не сбив уборщицу бабу Тамару с квадратным пластиковым ведром, в которое вставляется щетка для уборки.
Генку она догнала уже на цокольном этаже у дверей склада.
- Привет! – задыхаясь от быстрого бега, произнесла Галина и вложила ему в руки деньги. – Это тебе, отдашь, когда сможешь. Прости Соньку, она бывает излишне принципиальной.
Генка язвительно усмехнулся. Но купюру взял:
- Пожалела, значит? Добренькая типа? Не стоит. Сонька права.
- Нет, не пожалела, - на миг задумалась она и мотнула головой. – Жалость – когда чувствуешь себя выше того, кого жалеешь. А я… я просто не могу забыть тебя того – с которым мне было легко и весело. С кем можно было поговорить откровенно обо всем, пошутить и посмеяться. И знаешь, я уже раз поступала так, как считала правильным по уму. А оказалось, что…
Галина не договорила и махнула рукой:
- Купи детям что-нибудь! И… можешь не возвращать.
Генка молча оглядел ее с головы до ног:
- Чудная ты, Лина, сегодня. Хотя всегда была немного с приветом…
Он встретился с ней в взглядом и быстро-быстро поправился:
- В хорошем смысле, в высоком.
Галина попыталась представить, как можно быть «с приветом» в высоком смысле и невольно улыбнулась.
Внезапно захотелось пригласить Генку поговорить по душам – доверительно и откровенно, выяснить причину игровой зависимости и… Но Галина вспомнила данное Ваське обещание и не стала.
- Я понимаю, что скажу сейчас глупость! – вырвалось у нее все-таки. - Что тебя и так все достали, но хотелось бы верить, что ты можешь… все можешь, в общем.
- Думаешь, не пытался бросить? – он вздохнул и отвел взгляд. – Трудно это, наверное, уже и невозможно. Но на твои деньги честно куплю детям еды. А на то… обручалку в ломбард сдам. Но попробую еще раз, обещаю.
- Спасибо!
- Глаза у тебя блестят необычно! – присмотрелся к ней Генка - Случилось что-то?
- Нет, все хорошо! – горячо уверила Галина. – Правда!
Но тест по дороге домой все-таки купила. И даже несколько штук, разных.
Васька в этот день за ней не заехал, сославшись на дела. Но когда Галина пришла в квартиру, он был уже там и даже приготовил ужин: сварил молодой картошки с укропом и запек в духовке куриные бедрышки под майонезом.
- Ух, ты, еда! – потянув носом доносящиеся с кухни восхитительные ароматы, обрадовалась Галина. – А я как раз голодная, словно волчица!
- Удивительное дело! - довольно улыбнулся Васька. – В тебя ж обычно вечером ничего не запихнешь.
Галина быстро переоделась, приняла душ и хотела накрывать на стол, но там уже все было готово. В довершении сервировки Васька выставил бутылку красного десертного вина.
- По какому поводу праздник? – Галина принесла из серванта высокие бокалы.
- Повода нет, но сейчас придумаем!
- Только мне чуть-чуть! – вспомнила она подозрения Чингисхана и решила перестраховаться. – А то… голова болит!
- Вот как? – Васька изобразил тяжелый вздох. – Еще и свадьбы не было, а у нее уже голова болит. Чего дальше-то ждать?
- Не, у меня только от вина болит, - Галина показала ему язык. – Так - нет.
- Умная голова! – оценил он, разливая вино. – А вот у меня, похоже, болит. И так – тоже.
Галина внимательно оглядела Ваську:
- А и вправду – бледный ты какой-то. И под глазами синяки. Может, к врачу?
- Только от них, - отмахнулся он. – Медкомиссию на работу проходил. Диагноз - здоров, как конь. Лучше расскажи, как твой день прошел, что нового?
- Новостей куча! – Галина нагребла себе на тарелку двойную порцию бедрышек. – Про Аллиг… Олега Светлова! Сейчас вообще обалдеешь!
И, не забывая в перерывах жевать, красочно поведала про оглашение наследства, фамильную библию и разговор с Чингисханом.
- Попал Светлый… - сочувственно вздохнул Васька, наливая себе еще вина. – Так мы, дураки, и ловимся.
И что-то было в его голосе, что Галине не понравилось.
- Так… - она отложила вилку и требовательно посмотрела в глаза: - Ну-ка быстро рассказывай, как твой день прошел! Со всеми подробностями!
- Медкомиссию проходил, - как-то слишком быстро ответил он и отвел глаза. – В медицинском центре. Анализы сдавал.
- С анализами что-то не то?
- Все то. Сказал же – абсолютно здоров. Даже зрение полностью восстановилось.
- А с чем не то? – Галина подвинулась ближе и провела ладонью по плечу. – Говори сразу, все равно ж разболтаешь. Так или иначе.
- От вас, господин дознаватель, не скроешься! – грустно улыбнулся Васька и притянул ее к себе. – Катю я встретил. В медцентре.
- Катюху? Сестру? Заболела что ли? Или… беременная, да?!
- Нет! – чуть ли не испугался Васька. – Только беременной Катюхи мне не хватало! Наоборот, присмирела, за учебу взялась, маме по хозяйству помогает. Думаю, на этой неделе вас познакомить.
Он положил ей голову на плечо и произнес осторожно:
- Катю, бывшую мою. Ту, из юности. Помнишь, рассказывал тебе? Десять лет не виделись. Двое сыновей у нее. Старшего Васькой назвала. Василий Васильевич, как я… представляешь?
Галина вздрогнула. Словно история описала круг почета и прилетела обратно. Бумерангом. Прямо в лоб.
«Опять Катя! – пронеслось в голове. – Только избавилась от этого морока, а он тут как тут! Причем, точь-в-точь, как в моем кошмаре – Катя и двое детей».
- Что-то у тебя одни Кати кругом, - фыркнула она вслух. – И сестра, и… Везет тебе на них.
- Почему? – не согласился Васька. – Ты – Лина. А то… Неудивительно, я сестру в честь той Кати и назвал. Она мне с третьего класса нравилась.
«Ого! – язвительно прокомментировал внутренний голос. – Все еще круче, чем я думала. Вообще полный отпад!»
Галина резко отодвинулась от Васьки и заглянула ему в глаза:
- У вас что-то было? С ней? Сегодня?! Давай, говори правду!! Я морально готова.
- Лин, ты чего? – он даже не возмутился – в глазах стояло истинное, не наигранное недоумение: – Ты действительно обо мне так плохо думаешь?
- Извини, - покаянно произнесла она и полезла к нему «под крылышко». – День такой просто – всенаоборотный.
Васька обнял ее и коснулся щеки губами:
- Хотя она намекала. И даже предлагала открытым текстом. Говорила, что до сих пор любит. Сына в честь меня назвала.
- Твой?!
- Она замужем! – Васька поймал что-то в глазах Галины и еле заметно улыбнулся: - Двое пацанов: шесть лет и пять. Но старший сын не от мужа, хотя и я там ни при чем. Точно нет, говорил же – десять лет не виделись. А с мужем плохо живут – ругаются постоянно, он и руку на нее поднимал пару раз.
- Поговорили по душам, значит? – вырвалось у Галины обиженно-ехидное. – Время нашли?
- Само получилось. Она со мной сидела, пока я на кушетке отходняк ловил.
- Что - упал в обморок, увидев первую любовь?
- Не упал, но был близок, - рассмеялся Васька и погладил ее по голове. – Только не из-за Кати. Просто мои походы в лаборатории и больницы обычно заканчиваются одинаково. Кровь у меня редкой группы, еще и резус-фактор отрицательный. И при том хорошее здоровье. Дальше пояснять?
- Ты сдавал кровь? – поняла Галина. – Как донор?
- Пристали, как всегда, - смутился он. – Сказали дефицит, а как раз срочно нужно - в стационаре. Деньги предлагали, но я, естественно, не взял. И как дорвались: можно побольше возьмем? Ты молодой, здоровый. Блин, чуть не отрубился, как кисейная барышня при виде крысенка.
Все разом стало на свои места – и красное вино, и бледность, и…
- Васька… ты… - Галина смотрела на него во все глаза. – Я тебя настоящего получается, и не знаю.
- Настоящий я тебе признавался в любви, - он закопался губами в ее волосы. - А это… есть вещи, которые просто нужно делать. И все. Но забегали они, конечно. Чай сладкий сразу принесли. Катя как раз – она в медцентре работает. Вот и поговорили.
Он налил себе еще вина и сделал глоток:
- Мы с ней плохо расстались тогда. Думал про нее… разное. А, оказалось, просто неправильно друг друга поняли. Как и с тобой, представляешь? По другому поводу, конечно. Но тебе я дал возможность подумать и разобраться в себе, а ей нет. Хотя она много раз передавала через общих знакомых, что хочет поговорить. Принципиальный, елки. Идиот.
- Жалеешь?
- Нет. Я тебя люблю, - Васька посмотрел на свет электрической лампы десертное вино в бокале. Оно выглядело темно-красным, вязким, словно донорская кровь в пробирке: - Надеюсь, это не вызывает сомнений, таким, как с тобой, я еще никогда не был - даже в юности. И, говорят, первая любовь не ржавеет, на всю жизнь с тобой. А у меня вообще ничего не осталось, даже ностальгии. Наоборот гаденькое чувство: мол, и хорошо, что так вышло.
Он залпом выпил вино и поставил пустой бокал на стол:
- Но напомнила Катя: я ей тоже слова разные говорил, и обещал всякое. Много обещал, бессовестно много.
- Сколько тебе тогда было? – улыбнулась Галина. – Восемнадцать? В этом возрасте…
- Автомат в этом возрасте дают! - резко перебил Васька. – Скажешь, убивать можно, а за слова отвечать – рано? Балаболом себя чувствую. И частично виноватым в том, что у нее не сложилось. Как говорится, не хрен было трендеть… Но люблю тебя. Сильно люблю.
- Я тебя тоже очень люблю, - согласилась Галина, крепче прижимаясь к Ваське. – Мы с тобой одинаково глупые – чувствуем за всех ответственность.
Васька вместо ответа просто поцеловал ее – долго и со вкусом.
- Но привет мне прилетел красивый! – задумчиво проговорил он после. – Не знаю, почему у Кати старший Васильевич – она его не в браке родила, как мать-одиночка. Может, его отец действительно мой тезка, а может – сама так записала. Но мне теперь на всю жизнь напоминание. Мой пацан должен был быть, как раз все по нашей семейной традиции – умей кое-кто отвечать за базар. А так… у админов всегда было хорошее чувство юмора.
- У админов? – рассмеялась Галина и еще глотнула из бокала. – Как в онлайн-игре?
Васька не ответил. Просто налил еще вина. Обоим.
«А не зря мне имя Катя не нравилось! – пришло вдруг осознание. – Не само по себе, а именно в сочетании с Васькой. Может, произносил по-особенному или еще что? Но интуиция опять оказалась права. Хорошо, что дети не его. Остальное – действительно, дела давно минувших дней».
- Мне тоже иногда кажется, будто перенеслась в виртуальную реальность! – весело продолжила она. Напряжение от безумного, с-ног-на-голову-переворотного дня отпустило окончательно: - Где все подчинено строгим законам, существует конкретный сценарий «прохождения» и каждый твой поступок или даже мысль имеет смысл и вес: за что-то начисляют баллы и очки параметров, за что-то наоборот – беспощадно штрафуют. Натурально – игра пришла в мир!
Галина посмотрела на невозмутимого Ваську, слегка покраснела, но все-таки призналась:
- Не поверишь, я и в реале ищу везде подсказки, как и в игрушке – в самых неожиданных местах: обрывки чужих разговоров, ассоциации, попадающиеся на глаза тексты. А иногда и вовсе – задаю вопросы в пустоту и жду ответ. Дура, скажи? Геймерское сознание – это диагноз.
Васька откинулся на спинку дивана и по-доброму улыбнулся:
- Правильно делаешь. Система всегда отвечает, нужно лишь грамотно использовать язык запросов. А что игра пришла в мир – тоже верно, но с точностью до наоборот: система намеренно упростилась, примитизировалась, обросла ненужными терминами и атрибутами, чтобы стать компьютерной игрой. В разных вариантах.
- Система?!
Он положил ей руку на коленку, погладил и слегка скользнул вверх:
- Матрица, глобальная программа, высший разум, мироздание – у нее много имен. Или просто мир, в котором мы живем. Раньше думал, что кто-то ушлый слизал основные моменты и воплотил в виртуале, как копировали всегда: принцип работы буровой машины – у дождевого червя, светодиод – у светлячка. А сейчас понимаю, что компьютерные игры плюс книги и фильмы игрового жанра – специальный заказ системы. Нечто вроде школы для детей с неторопливым развитием. Учат современных обнаглевших и расслабленных людей уму-разуму. Или готовят… что за все придется платить. Только народ утонул в деталях – виртуальные пузыри, капсулы, тени, грани. Сути не видят.
Галина отметила полупустую бутылку, из которой она выпила разве что пару глотков, поймала Васькин слегка рассеянный взгляд и понимающе вздохнула:
- Вась, тебе уже хватит! После большой потери крови оно особенно…
- Сценарий тоже существует, - Васькина рука поползла еще выше, вызывая знакомую горячую волну: - Но не жесткий: есть события, которые произойдут в любом случае, но как именно произойдут – зависит от тебя. На примере крови это и понял. Мы были в… одном месте. Дикая страна – кровь никто не сдает, даже если своему ребенку нужно. А как раз моей группы понадобилась.
Его пальцы добрались до застежки на юбке, начали осторожно расстегивать крючки:
- Потом по-всякому было, не всем повезло. А я – словно заговоренный. Прозвище «Демон» тогда окончательно прилипло. Кровь по сценарию должна была остаться там. Вопрос лишь – просто в землю или кому-то для спасения жизни. Выбор предлагается всегда – нужно лишь его увидеть.
- Ой, мамочки! – Галина широко раскрыла глаза и обняла Ваську за шею. – Хорошо, что то все закончилось! У тебя теперь спокойная работа, в офисе.
Он загадочно улыбнулся и чмокнул ее в нос:
- С телефоном разбитым тоже. Он у меня еще в Москве пытался падать. Один раз – случайность, два – закономерность. Начал вокруг поглядывать. Этот персонаж еще в самолете не понравился. А в аэропорту по прилету его полиция ждала. Только в Германии нынче такие полицейские – им бы в стрипбаре танцевать, а не рецидивистов ловить. Или эти неудачливые попались. Телефон жалко, конечно, под колеса автобуса улетел. Зато в благодарность перелет в Москву и обратно оплатили.
Галина невольно нахмурилась - голова заболела на самом деле. В ней рушились мосты и замки, вековые башни оседали в пропасть, но на песке вырастали новые города – крепкие, прочные, архитектурно выверенные, подчиненные жесткой логике и системе. Да, Васька был прав. Во всем происходящем в жизни присутствовала система: слова, поступки и даже мысли взвешивались и оценивались по специальным алгоритмам и имели конкретные последствия. Был сценарий – то, что должно было произойти в любом случае: и с Денисом, и с Чингисханом, и с председателем, и с Васькой, и с Олегом. Но и выбор давался – как именно это произойдет. Всегда ли этот выбор был правильным? Сложно сказать.
Приходили подсказки – когда намеками и ассоциациями, а иногда и открытым текстом. Все не просто так. Все. От слова совсем. И даже не важно, как именно это называется – в разные времена и у разных народов по-своему.
- Ох, Васька – Васька… - обреченно вздохнула Галина, гладя его по волосам. – Какой ты у меня, оказывается… системный администратор. А кетчуп на рубашку тоже в благих целях вылил?
- Не сисадмин, а разработчик! – рассмеялся Васька, подбираясь к пуговицам на блузке. – Нет! Волновался перед встречей с тобой, как пацан. Реально руки дрожали. Или по носу щелкнули, чтобы не зазнавался.
