Он выдохнул, угукая. Затем сверился с часами:
— Время ещё есть, я проверю, но сейчас Агата просила ей помочь…
— Оу, — поочерёдно оценив нас с Рэйвеном взглядом, Мариса воодушевлённо мыкнула и отмахнулась. — Конечно, идите! Я разберусь. Правда, помощь будет не лишней… Джон здесь? — огляделась Мариса.
Рэйвен скривился, а Прайс вдруг возбудился:
— А зачем Вам Джон? Я с радостью помогу!
Мы с Алексом переглянулись, иронично усмехаясь, Мариса радостно мыкнула, а Рэйвен снова зажевал щеку. Его поведение явно веселило Прайса, как и всегда, ведь брата хлебом не корми, дай только довести друга до белого каления. Да и чего уж греха таить, нервный и раздражённый, но тщетно пытающийся выглядеть невозмутимо Рэйвен Мортимер – зрелище забавное.
— У меня намного больше полномочий в этом месте, чем у какого-то там Джона, — прорекламировал себя Прайс, слегка наклонившись к Марисе.
Рэйвен еле слышно простонал при взгляде в потолок, чем только ещё сильнее веселил Прайса.
— Спасибо тебе, дорогой, — поблагодарила Мариса принца. — Только знаешь что? На шпильках не очень удобно заниматься поисковыми работами, так что я сбегаю до своей машины, переобуюсь. Встретимся у главного входа через пять минут.
— Договорись, — кивнул Прайс. Мариса безмолвно попрощалась со всеми нами и прошествовала к выходу из Гнезда. Проводив её взглядом, Прайс переместился глазами к другу. — Шикарная женщина.
— Ну, ты… недобабочка! — процедил Рэйвен в адрес принца, вызывая у того только смех – истеричный внутри, но почти незаметный снаружи. — Закатай свой вездесующий член в штаны!
Алекс не выдержал и заржал в голосину! Если начистоту, то креатив Рэйвена веселил всех нас, но мы с Прайсом сдерживались, как могли.
— Я тебе давно сказал, сунешься к моей матери, закопаю живьём! А если вылезешь, то порежу на сотни мелких кусочков и скормлю бродячим собакам!
— Всё понял, — прыснул Прайс, продолжая сдерживать смех. — Кроме недобабочки. Что это значит?
— А то, что ты по моему генеалогическому древу ползаешь, будто гусеница!
Мы с Алексом единогласно хохотнули от изобретательности Мортимера в выборе выражений.
— Ты о чём вообще? — не понял Прайс.
— А то ты не знаешь! — огрызнулся Рэйвен. Вдаваться в подробности он не стал, но у Прайса явно было одно предположение, и он был удивлён познаниям Мортимера, о которых узнал только сейчас. Он вечно забывает о том, что всё обо всех знать не только работа Рэйвена, но и его хобби. — Заруби себе на носу, мать я тебе никогда не прощу! — обрезал Рэйвен и, махнув мне рукой, потопал в сторону лифтов, оставив Прайса в глубоком недоумении.
До лифта мы с ним шли молча, затем я разблокировала центральный. Ждать его пришлось недолго, только лишь, когда мы в него вошли и поехали вверх, я уточнила:
— Успокоился?
— Да, извини, психанул.
— Я бы тоже, наверно, психанула на твоём месте. В отношении Лукаса у тебя явно больше доверия…
Рэйвен усмехнулся:
— Они оба мои друзья, но с Прайсом мы не так близки.
— По-моему, в детстве и юности вы были близки…
— Ну, в детстве у нас особо выбора не было, — прыснул Рэйвен. Он имеет в виду то, что родители ходили в гости друг к другу и детей с собой тащили, ну и Рэйвен с Прайсом сошлись скорее в силу одного пола и возраста. — Да и не сказал бы, что мы были близки – так, куролесили иногда в тандеме. А потом что-то случилось. То есть, никаких ссор и переломных моментов не было, просто стали больше времени проводить порознь и как-то… отдалились.
— Может, просто повзрослели?
— Может быть. Выросли и поняли, что в характерах не особо-то сходимся. Есть моменты… то, что для меня странно, аморально и даже неприемлемо, для него – ничего особенного или абсолютная норма. У нас есть общие увлечения, но и есть то, что мне до безумия нравится, а ему – вообще никак. Мы можем вместе зависнуть в баре или в клубе, поболтать – ни о чём и по душам, и в экстренной ситуации я знаю, что могу на него положиться. Но своим лучшим другом я бы его не назвал, а когда дело касается женщин и секса, то вообще не могу ему доверять. В какой-то момент он… стал одержимым, просто повернулся на этой теме, начал гоняться за количеством, ставить цель – завалить, как можно больше и абсолютно любыми способами, а затем попросту выкинуть. Когда дело касается этой темы, он… немного другой, лживый и беспринципный, но по жизни он не такой.
— Близнец, — пожала я плечами, имея в виду знак зодиака брата. — Они ветреные, непостоянные и двуличные, быстро загораются чем-то или кем-то, горят ярко, но недолго, так же быстро остывают и попросту исчезают.
— М-да. Неудивительно, что его тотем – змея.
Я согласительно хмыкнула.
— И всё же ты всерьёз думаешь, что Прайс осмелится залезть не только на мать друга, но и на чужую жену?
— Скажем так, я надеюсь, что он… хотя бы некоторые правила негласного кодекса дружбы соблюдает.
— Это какие? Кажется, в этом кодексе под запретом все родственники и бывшие друзей… — протянула я не без намёка.
Рэйвен улыбнулся, глянув на меня искоса.
— Да дело ведь не в пресловутой родственной ревности. Все мы люди взрослые, и я прекрасно понимаю, что мои друзья, родители, тёти и сёстры могут встречаться и спать с кем хотят, в том числе и друг с другом. Если бы он проявлял искренний интерес к кому-то из моих близких, ухаживал бы, пытался выстроить отношения – да ради Бога! Но он обманывает и использует женщин – мне это в принципе чуждо, я не хочу даже этого касаться, но когда его жертвами становятся Камилла с Каролиной, то я оказываюсь в эпицентре всего этого! И мне это не нравится от слова «совсем»!
— То есть проблема больше в последствиях его действий.
— Именно.
— Может, стоит с ним это обсудить?
— Может, и стоит… — выдохнул Рэйвен.
В следующий момент лифт остановился, двери распахнулись, Рэйвен вышел вперёд меня, но затем остановился.
— А с Руби он знаком? — поинтересовалась я, прогулочным шагом идя к своей двери. Рэйвен угукнул. — У них было что-то?
— Не знаю.
От изумления я аж встала, как вкопанная:
— Ты и чего-то о ком-то не знаешь?
Рэйвен иронично усмехнулся, но уже в следующее мгновение его лицо опечалилось, словно его окатило водой, и она смыла все маски.
— Не хочу знать. Специально не лез в это. Боюсь, что если влезу, то… что-то ещё внутри меня сломается.
— То есть, ты думаешь, что он с ней спал?
— Честно? Почти уверен. На девяноста семь процентов.
Я задумчиво промычала.
— Ну, так… если он обманывает и использует женщин, так может и… пусть? Ну, то есть, отомстил бы за тебя, заставив её испытывать то, что она заставила испытывать тебя.
— Если бы он так сделал, то зачем скрывать? Он бы, наоборот, с фанфарами объявил бы об этом, — прыснул дампир.
Я поменялась в лице, до меня только сейчас и дошло:
— Ты боишься, что он спал с ней, когда вы с ней были в отношениях…
Мортимер, выдохнув, покивал.
— Рэйвен, я не стану тебе диктовать, что делать, но, по-моему, между тобой и Прайсом слишком много недосказанности. Подумай над тем, чтобы сесть и поговорить с ним начистоту, я не думаю, что он настолько ужасен. А даже если и да, то лучше узнать всю горькую правду и перестать брататься со змеёй.
Мортимер недолго помолчал, было видно, что он со мной согласен, но что-то мешает ему так поступить.
— Агата, он ведь твой брат.
— И что?
— Если выяснится, что он… — Рэйвен прочистил горло, — я тогда не смогу с ним общаться. Вообще никак, понимаешь? И как это тогда… повлияет на наши с тобой отношения?
— То есть ты готов и дальше оставаться в неведении ради меня?
Рэйвен немного помолчал, пожав плечами:
— Меньше знаешь – крепче спишь.
— Никогда нельзя идти на жертвы ради кого-то. Наступит момент, когда ты пожалеешь об этом и во всём начнёшь винить того, ради кого ты пошёл на жертву, — сказала я. — И все эти гадания на кофейной гуще ни к чему хорошему не приводят. Если он действительно такой плохой, каким ты его считаешь, то лучше удостовериться в этом. А что если выяснится, что он благороднее и лучше, чем ты думал? Тогда ведь вы снова сможете стать близкими друзьями.
— В большинстве случаев попытки докопаться до истины плохо заканчиваются. Если от тебя что-то скрывают, то это ведь неспроста, там определённо какое-то дерьмо!
— Да с чего ты вообще взял, что он что-то скрывает? Может, нечего было тебе рассказывать – не было вообще ничего! Я ведь об этом и говорю – между вами много именно недосказанности, и ты гадаешь на кофейной гуще. Ты надумал там себе чего-то, накрутился на ровном месте, сам отдалился от него, и удивляешься, чего это он не приходит с ответами на вопросы, которые ты решил не задавать?
Рэйвен свёл брови и опустил лицо ненадолго, поразмыслив.
— Может, ты и права, — проговорил он, круто изменившись в настроении. Возможно, он увидел параллель, ведь я до недавнего времени делала то же самое в отношении его. — Я подумаю об этом, — пообещал он. Я усмехнулась, продолжив путь к своим покоям. — Но не я отдалился от Прайса когда-то, а Руби стала лишь неким дополнением к прочему.
Добравшись до своей двери, я вновь остановилась уже возле неё.
— Ты сказал, что ссор не было, — напомнила я, щурясь.
— Не было.
— Тогда, о каких дополнениях речь? И почему создаётся впечатление, что ты точно знаешь, в какой именно момент вы стали отдаляться?
— Многое изменилось, и сам Прайс, после его поездки в Калифорнию…
Эта поездка была подарком Дэмиена на семнадцатый День рождения племянника.
— А что там произошло?
— Много чего, — уклончиво отозвался Мортимер.
— То есть… с ним случилось что-то плохое?
— Наоборот, — прыснул Рэйвен с усмешкой. — Всё самое лучшее.
Я недоумевающе скривилась, а Рэйвен призадумался:
— Ну, да, тебе ведь было четырнадцать. Было бы странно, обсуждать это с тобой тогда…
— Что обсуждать-то?
— Лишение девственности.
— Оу… и что? Это поставило точку в вашей дружбе?
— Нет, поначалу всё было так же, но потом он начал мною пренебрегать, проводить больше времени с Дэмиеном. Они очень сблизились в той поездке и с тех пор Дэмиен… скорее друг Прайсу, чем дядя.
— Ну, да, они близки. Что в этом плохого?
— Я не говорил, что это плохо. Просто, сблизившись с Дэмиеном, Прайс стал исповедовать то, что близко Дэмиену, но не мне.
Я задумчиво промычала, разворачиваясь лицом к двери.
— Ситуация непонятная, и яснее не стала, — пробормотала я, снимая блокировку с электронного замка.
Рэйвен усмехнулся, не парируя. Открыв дверь, я толкнула её от себя и пропустила Мортимера вперёд. Кажется, он даже немного нервничал, и в то же время ему было очень интересно знать, как именно я живу. Переступив через порог, он остановился и огляделся, а потом я повела его на кухню. По пути он визуально и довольно придирчиво оглядывал всё, что мог увидеть. Вряд ли его удивляли размеры моих покоев, за всё время работы в Гнезде ему доводилось бывать во всех комнатах дворца, и он мог примерно прикинуть, сколько конкретно места отдано мне.
— У тебя тут очень красиво, — отметил Рэйвен, проходя через гостиную в кухню, оформленную в шоколадном цвете с элементами золота. — Совсем не так, как у Прайса.
— Спасибо. А у него разве не красиво?
— Ну, у него… стиль другой, больше городской. А у тебя тут действительно всё, как… у принцессы. А что там? — указал он на дверь в углу кухни.
— Не спальня, — подшутила я.
— Она в другой стороне, я видел… кусочек.
Хмыкнув, я прошла к двери и, открыв её, толкнула вперёд себя.
— Тут кабинет с библиотекой.
С моего не озвученного разрешения, он прошёл в довольно просторную комнату, стены которой закрывали стеллажи от пола до потолка с множеством книг. Здесь полки с книгами полностью закрывали три стены и огибали дверные проёмы, а чтоб раздобыть книгу с верхних полок, необходимо использовать лестницу, ну или левитацию. Разделяющей стены между библиотекой и кабинетом здесь нет, однако сразу ясно, где именно заканчивается библиотека – там стеллаж с одной стороны обрастает ящиками и шкафчиками, в которых я храню кое-какую магическую атрибутику, а с другой стороны стеллажа в принципе исчезает. Там встроен камин с парой кожаных кресел и добротный письменный стол перед окном.
Не успев войти в комнату, Рэйвен зацепился взглядом за стеллаж с книгами и принялся вчитываться в названия.
— Говорят, интеллигенты сразу к книгам рвутся, — не смолчала я.
Рэйвен угукнул, разглядывая книжные корешки и делая глоток кофе из своего стакана.
— Ты сама тут всё оформляла?
— Ну, дизайн – мой. Я затеяла перепланировку в двенадцать лет – кое-что изменили родители магией, а остальное – нанятые ими рабочие.
— А с какого возраста ты здесь живёшь?
— С шести, — ответила я. Эта информация удивила Рэйвена, конечно, но не шокировала. — До трёх лет я жила с родителями, потом они меня отселили к Прайсу, мы ещё три года делили жилплощадь – у каждого было по две комнаты и общая кухня, ну а потом я съехала сюда.
Рэйвен покачал головой, возвращаясь на кухню. Подойдя к кофемашине, он поставил стакан на столешницу подальше от себя, чтоб не зацепить его случайно, и начал копаться сначала в настройках.
— А ты со скольких лет один живёшь? — поинтересовалась я, пройдя ему за спину и присев на столешницу над кухонными шкафчиками.
— С шестнадцати.
— В шестнадцать у тебя уже был свой замок?
— Нет, я тогда сбежал из дома после ссоры с отцом, и некоторое время бродяжничал, — удивил он меня. — Но не бомжевал. Ночевал у друзей, знакомые порой сдавали мне свои квартиры и дома на небольшие сроки, после окончания школы жил в университетской общаге. На свой восемнадцатый день рождения я сделал себе подарок, купив участок, начал строить замок, а спустя два года въехал в него.
— Неужели маркизы Сомбрелии не могли тебе предоставить жильё?
— Могли и предлагали, но я сам хотел всего добиться. Никто меня не бросал, и мне не приходилось питаться из помойки. Через пару месяцев после того, как я сбежал, мы с отцом помирились, он предлагал вернуться, но, поняв, что я уже хочу и готов жить самостоятельно, предложил купить мне квартиру или дом. А я сказал, что не хочу на всём готовом, сам денег заработаю и замок построю – с нуля, чтоб он был именно таким, каким я хочу. Уже тогда я представлял, каким именно он будет, описал ему, и он… — Рэйвен замолчал, отпряв от кофемашины и усмехнувшись.
— Возгордился, наверно.
— Да, он до сих пор говорит, что тогда, взглянув в мои глаза, понял, что у меня всё получится, вот и дал добро. Я тогда сказал, что к двадцати построю свой замок. Так и вышло.
Я улыбнулась и глотнула кофе. Даже удивительно, что урождённый граф, с раннего детства привыкший к богатой жизни, не избалован совсем. Но теперь уже меня это не так уж сильно удивляет, я ошибалась по поводу Рэйвена – он намного лучше, чем я думала. Мы переписывались, а потом созвонились и проговорили полночи, в том числе и на интимные темы. Рэйвен хотел видеосвязи, но я отказалась, поскольку к тому моменту уже смыла с себя макияж и валялась в постели с пучком на голове. Однако по моей просьбе он сделал короткое видео, демонстрируя гостиную в своём замке. Выяснилось, что в местной соцсети Рэйвеном создан паблик, посвящённый творчеству «Огненных птиц», я в него вступила и до утра слушала их песни. В том паблике есть краткие биографии всех участников группы, так я узнала, что Дин – чистокровный ведьмак, а его фамилия – Палмер, Адлер – оборотень, ну а Лукас, как и Рэйвен – ведьмак и дампир.
— Время ещё есть, я проверю, но сейчас Агата просила ей помочь…
— Оу, — поочерёдно оценив нас с Рэйвеном взглядом, Мариса воодушевлённо мыкнула и отмахнулась. — Конечно, идите! Я разберусь. Правда, помощь будет не лишней… Джон здесь? — огляделась Мариса.
Рэйвен скривился, а Прайс вдруг возбудился:
— А зачем Вам Джон? Я с радостью помогу!
Мы с Алексом переглянулись, иронично усмехаясь, Мариса радостно мыкнула, а Рэйвен снова зажевал щеку. Его поведение явно веселило Прайса, как и всегда, ведь брата хлебом не корми, дай только довести друга до белого каления. Да и чего уж греха таить, нервный и раздражённый, но тщетно пытающийся выглядеть невозмутимо Рэйвен Мортимер – зрелище забавное.
— У меня намного больше полномочий в этом месте, чем у какого-то там Джона, — прорекламировал себя Прайс, слегка наклонившись к Марисе.
Рэйвен еле слышно простонал при взгляде в потолок, чем только ещё сильнее веселил Прайса.
— Спасибо тебе, дорогой, — поблагодарила Мариса принца. — Только знаешь что? На шпильках не очень удобно заниматься поисковыми работами, так что я сбегаю до своей машины, переобуюсь. Встретимся у главного входа через пять минут.
— Договорись, — кивнул Прайс. Мариса безмолвно попрощалась со всеми нами и прошествовала к выходу из Гнезда. Проводив её взглядом, Прайс переместился глазами к другу. — Шикарная женщина.
— Ну, ты… недобабочка! — процедил Рэйвен в адрес принца, вызывая у того только смех – истеричный внутри, но почти незаметный снаружи. — Закатай свой вездесующий член в штаны!
Алекс не выдержал и заржал в голосину! Если начистоту, то креатив Рэйвена веселил всех нас, но мы с Прайсом сдерживались, как могли.
— Я тебе давно сказал, сунешься к моей матери, закопаю живьём! А если вылезешь, то порежу на сотни мелких кусочков и скормлю бродячим собакам!
— Всё понял, — прыснул Прайс, продолжая сдерживать смех. — Кроме недобабочки. Что это значит?
— А то, что ты по моему генеалогическому древу ползаешь, будто гусеница!
Мы с Алексом единогласно хохотнули от изобретательности Мортимера в выборе выражений.
— Ты о чём вообще? — не понял Прайс.
— А то ты не знаешь! — огрызнулся Рэйвен. Вдаваться в подробности он не стал, но у Прайса явно было одно предположение, и он был удивлён познаниям Мортимера, о которых узнал только сейчас. Он вечно забывает о том, что всё обо всех знать не только работа Рэйвена, но и его хобби. — Заруби себе на носу, мать я тебе никогда не прощу! — обрезал Рэйвен и, махнув мне рукой, потопал в сторону лифтов, оставив Прайса в глубоком недоумении.
До лифта мы с ним шли молча, затем я разблокировала центральный. Ждать его пришлось недолго, только лишь, когда мы в него вошли и поехали вверх, я уточнила:
— Успокоился?
— Да, извини, психанул.
— Я бы тоже, наверно, психанула на твоём месте. В отношении Лукаса у тебя явно больше доверия…
Рэйвен усмехнулся:
— Они оба мои друзья, но с Прайсом мы не так близки.
— По-моему, в детстве и юности вы были близки…
— Ну, в детстве у нас особо выбора не было, — прыснул Рэйвен. Он имеет в виду то, что родители ходили в гости друг к другу и детей с собой тащили, ну и Рэйвен с Прайсом сошлись скорее в силу одного пола и возраста. — Да и не сказал бы, что мы были близки – так, куролесили иногда в тандеме. А потом что-то случилось. То есть, никаких ссор и переломных моментов не было, просто стали больше времени проводить порознь и как-то… отдалились.
— Может, просто повзрослели?
— Может быть. Выросли и поняли, что в характерах не особо-то сходимся. Есть моменты… то, что для меня странно, аморально и даже неприемлемо, для него – ничего особенного или абсолютная норма. У нас есть общие увлечения, но и есть то, что мне до безумия нравится, а ему – вообще никак. Мы можем вместе зависнуть в баре или в клубе, поболтать – ни о чём и по душам, и в экстренной ситуации я знаю, что могу на него положиться. Но своим лучшим другом я бы его не назвал, а когда дело касается женщин и секса, то вообще не могу ему доверять. В какой-то момент он… стал одержимым, просто повернулся на этой теме, начал гоняться за количеством, ставить цель – завалить, как можно больше и абсолютно любыми способами, а затем попросту выкинуть. Когда дело касается этой темы, он… немного другой, лживый и беспринципный, но по жизни он не такой.
— Близнец, — пожала я плечами, имея в виду знак зодиака брата. — Они ветреные, непостоянные и двуличные, быстро загораются чем-то или кем-то, горят ярко, но недолго, так же быстро остывают и попросту исчезают.
— М-да. Неудивительно, что его тотем – змея.
Я согласительно хмыкнула.
— И всё же ты всерьёз думаешь, что Прайс осмелится залезть не только на мать друга, но и на чужую жену?
— Скажем так, я надеюсь, что он… хотя бы некоторые правила негласного кодекса дружбы соблюдает.
— Это какие? Кажется, в этом кодексе под запретом все родственники и бывшие друзей… — протянула я не без намёка.
Рэйвен улыбнулся, глянув на меня искоса.
— Да дело ведь не в пресловутой родственной ревности. Все мы люди взрослые, и я прекрасно понимаю, что мои друзья, родители, тёти и сёстры могут встречаться и спать с кем хотят, в том числе и друг с другом. Если бы он проявлял искренний интерес к кому-то из моих близких, ухаживал бы, пытался выстроить отношения – да ради Бога! Но он обманывает и использует женщин – мне это в принципе чуждо, я не хочу даже этого касаться, но когда его жертвами становятся Камилла с Каролиной, то я оказываюсь в эпицентре всего этого! И мне это не нравится от слова «совсем»!
— То есть проблема больше в последствиях его действий.
— Именно.
— Может, стоит с ним это обсудить?
— Может, и стоит… — выдохнул Рэйвен.
В следующий момент лифт остановился, двери распахнулись, Рэйвен вышел вперёд меня, но затем остановился.
— А с Руби он знаком? — поинтересовалась я, прогулочным шагом идя к своей двери. Рэйвен угукнул. — У них было что-то?
— Не знаю.
От изумления я аж встала, как вкопанная:
— Ты и чего-то о ком-то не знаешь?
Рэйвен иронично усмехнулся, но уже в следующее мгновение его лицо опечалилось, словно его окатило водой, и она смыла все маски.
— Не хочу знать. Специально не лез в это. Боюсь, что если влезу, то… что-то ещё внутри меня сломается.
— То есть, ты думаешь, что он с ней спал?
— Честно? Почти уверен. На девяноста семь процентов.
Я задумчиво промычала.
— Ну, так… если он обманывает и использует женщин, так может и… пусть? Ну, то есть, отомстил бы за тебя, заставив её испытывать то, что она заставила испытывать тебя.
— Если бы он так сделал, то зачем скрывать? Он бы, наоборот, с фанфарами объявил бы об этом, — прыснул дампир.
Я поменялась в лице, до меня только сейчас и дошло:
— Ты боишься, что он спал с ней, когда вы с ней были в отношениях…
Мортимер, выдохнув, покивал.
— Рэйвен, я не стану тебе диктовать, что делать, но, по-моему, между тобой и Прайсом слишком много недосказанности. Подумай над тем, чтобы сесть и поговорить с ним начистоту, я не думаю, что он настолько ужасен. А даже если и да, то лучше узнать всю горькую правду и перестать брататься со змеёй.
Мортимер недолго помолчал, было видно, что он со мной согласен, но что-то мешает ему так поступить.
— Агата, он ведь твой брат.
— И что?
— Если выяснится, что он… — Рэйвен прочистил горло, — я тогда не смогу с ним общаться. Вообще никак, понимаешь? И как это тогда… повлияет на наши с тобой отношения?
— То есть ты готов и дальше оставаться в неведении ради меня?
Рэйвен немного помолчал, пожав плечами:
— Меньше знаешь – крепче спишь.
— Никогда нельзя идти на жертвы ради кого-то. Наступит момент, когда ты пожалеешь об этом и во всём начнёшь винить того, ради кого ты пошёл на жертву, — сказала я. — И все эти гадания на кофейной гуще ни к чему хорошему не приводят. Если он действительно такой плохой, каким ты его считаешь, то лучше удостовериться в этом. А что если выяснится, что он благороднее и лучше, чем ты думал? Тогда ведь вы снова сможете стать близкими друзьями.
— В большинстве случаев попытки докопаться до истины плохо заканчиваются. Если от тебя что-то скрывают, то это ведь неспроста, там определённо какое-то дерьмо!
— Да с чего ты вообще взял, что он что-то скрывает? Может, нечего было тебе рассказывать – не было вообще ничего! Я ведь об этом и говорю – между вами много именно недосказанности, и ты гадаешь на кофейной гуще. Ты надумал там себе чего-то, накрутился на ровном месте, сам отдалился от него, и удивляешься, чего это он не приходит с ответами на вопросы, которые ты решил не задавать?
Рэйвен свёл брови и опустил лицо ненадолго, поразмыслив.
— Может, ты и права, — проговорил он, круто изменившись в настроении. Возможно, он увидел параллель, ведь я до недавнего времени делала то же самое в отношении его. — Я подумаю об этом, — пообещал он. Я усмехнулась, продолжив путь к своим покоям. — Но не я отдалился от Прайса когда-то, а Руби стала лишь неким дополнением к прочему.
Добравшись до своей двери, я вновь остановилась уже возле неё.
— Ты сказал, что ссор не было, — напомнила я, щурясь.
— Не было.
— Тогда, о каких дополнениях речь? И почему создаётся впечатление, что ты точно знаешь, в какой именно момент вы стали отдаляться?
— Многое изменилось, и сам Прайс, после его поездки в Калифорнию…
Эта поездка была подарком Дэмиена на семнадцатый День рождения племянника.
— А что там произошло?
— Много чего, — уклончиво отозвался Мортимер.
— То есть… с ним случилось что-то плохое?
— Наоборот, — прыснул Рэйвен с усмешкой. — Всё самое лучшее.
Я недоумевающе скривилась, а Рэйвен призадумался:
— Ну, да, тебе ведь было четырнадцать. Было бы странно, обсуждать это с тобой тогда…
— Что обсуждать-то?
— Лишение девственности.
— Оу… и что? Это поставило точку в вашей дружбе?
— Нет, поначалу всё было так же, но потом он начал мною пренебрегать, проводить больше времени с Дэмиеном. Они очень сблизились в той поездке и с тех пор Дэмиен… скорее друг Прайсу, чем дядя.
— Ну, да, они близки. Что в этом плохого?
— Я не говорил, что это плохо. Просто, сблизившись с Дэмиеном, Прайс стал исповедовать то, что близко Дэмиену, но не мне.
Я задумчиво промычала, разворачиваясь лицом к двери.
— Ситуация непонятная, и яснее не стала, — пробормотала я, снимая блокировку с электронного замка.
Рэйвен усмехнулся, не парируя. Открыв дверь, я толкнула её от себя и пропустила Мортимера вперёд. Кажется, он даже немного нервничал, и в то же время ему было очень интересно знать, как именно я живу. Переступив через порог, он остановился и огляделся, а потом я повела его на кухню. По пути он визуально и довольно придирчиво оглядывал всё, что мог увидеть. Вряд ли его удивляли размеры моих покоев, за всё время работы в Гнезде ему доводилось бывать во всех комнатах дворца, и он мог примерно прикинуть, сколько конкретно места отдано мне.
— У тебя тут очень красиво, — отметил Рэйвен, проходя через гостиную в кухню, оформленную в шоколадном цвете с элементами золота. — Совсем не так, как у Прайса.
— Спасибо. А у него разве не красиво?
— Ну, у него… стиль другой, больше городской. А у тебя тут действительно всё, как… у принцессы. А что там? — указал он на дверь в углу кухни.
— Не спальня, — подшутила я.
— Она в другой стороне, я видел… кусочек.
Хмыкнув, я прошла к двери и, открыв её, толкнула вперёд себя.
— Тут кабинет с библиотекой.
С моего не озвученного разрешения, он прошёл в довольно просторную комнату, стены которой закрывали стеллажи от пола до потолка с множеством книг. Здесь полки с книгами полностью закрывали три стены и огибали дверные проёмы, а чтоб раздобыть книгу с верхних полок, необходимо использовать лестницу, ну или левитацию. Разделяющей стены между библиотекой и кабинетом здесь нет, однако сразу ясно, где именно заканчивается библиотека – там стеллаж с одной стороны обрастает ящиками и шкафчиками, в которых я храню кое-какую магическую атрибутику, а с другой стороны стеллажа в принципе исчезает. Там встроен камин с парой кожаных кресел и добротный письменный стол перед окном.
Не успев войти в комнату, Рэйвен зацепился взглядом за стеллаж с книгами и принялся вчитываться в названия.
— Говорят, интеллигенты сразу к книгам рвутся, — не смолчала я.
Рэйвен угукнул, разглядывая книжные корешки и делая глоток кофе из своего стакана.
— Ты сама тут всё оформляла?
— Ну, дизайн – мой. Я затеяла перепланировку в двенадцать лет – кое-что изменили родители магией, а остальное – нанятые ими рабочие.
— А с какого возраста ты здесь живёшь?
— С шести, — ответила я. Эта информация удивила Рэйвена, конечно, но не шокировала. — До трёх лет я жила с родителями, потом они меня отселили к Прайсу, мы ещё три года делили жилплощадь – у каждого было по две комнаты и общая кухня, ну а потом я съехала сюда.
Рэйвен покачал головой, возвращаясь на кухню. Подойдя к кофемашине, он поставил стакан на столешницу подальше от себя, чтоб не зацепить его случайно, и начал копаться сначала в настройках.
— А ты со скольких лет один живёшь? — поинтересовалась я, пройдя ему за спину и присев на столешницу над кухонными шкафчиками.
— С шестнадцати.
— В шестнадцать у тебя уже был свой замок?
— Нет, я тогда сбежал из дома после ссоры с отцом, и некоторое время бродяжничал, — удивил он меня. — Но не бомжевал. Ночевал у друзей, знакомые порой сдавали мне свои квартиры и дома на небольшие сроки, после окончания школы жил в университетской общаге. На свой восемнадцатый день рождения я сделал себе подарок, купив участок, начал строить замок, а спустя два года въехал в него.
— Неужели маркизы Сомбрелии не могли тебе предоставить жильё?
— Могли и предлагали, но я сам хотел всего добиться. Никто меня не бросал, и мне не приходилось питаться из помойки. Через пару месяцев после того, как я сбежал, мы с отцом помирились, он предлагал вернуться, но, поняв, что я уже хочу и готов жить самостоятельно, предложил купить мне квартиру или дом. А я сказал, что не хочу на всём готовом, сам денег заработаю и замок построю – с нуля, чтоб он был именно таким, каким я хочу. Уже тогда я представлял, каким именно он будет, описал ему, и он… — Рэйвен замолчал, отпряв от кофемашины и усмехнувшись.
— Возгордился, наверно.
— Да, он до сих пор говорит, что тогда, взглянув в мои глаза, понял, что у меня всё получится, вот и дал добро. Я тогда сказал, что к двадцати построю свой замок. Так и вышло.
Я улыбнулась и глотнула кофе. Даже удивительно, что урождённый граф, с раннего детства привыкший к богатой жизни, не избалован совсем. Но теперь уже меня это не так уж сильно удивляет, я ошибалась по поводу Рэйвена – он намного лучше, чем я думала. Мы переписывались, а потом созвонились и проговорили полночи, в том числе и на интимные темы. Рэйвен хотел видеосвязи, но я отказалась, поскольку к тому моменту уже смыла с себя макияж и валялась в постели с пучком на голове. Однако по моей просьбе он сделал короткое видео, демонстрируя гостиную в своём замке. Выяснилось, что в местной соцсети Рэйвеном создан паблик, посвящённый творчеству «Огненных птиц», я в него вступила и до утра слушала их песни. В том паблике есть краткие биографии всех участников группы, так я узнала, что Дин – чистокровный ведьмак, а его фамилия – Палмер, Адлер – оборотень, ну а Лукас, как и Рэйвен – ведьмак и дампир.
