— Мам, ты в порядке? — справился я. Она сидела на диване, потирая виски, а Камилла с Каролиной стояли над ней сбоку.
Сестра сейчас не при параде, одета просто – в светлые облегающие джинсы, бирюзовую блузку и обута в белоснежные кеды, а вот Каролина... в своём стиле. Провокационно, не по возрасту, как мне кажется. Конечно, Коко Шанель утверждала, что в гардеробе каждой женщины должно быть чёрное маленькое платье, но... не настолько ведь маленькое! Тёте это платье буквально мало, с трудом прикрывает зад, а корсетная основа умудрилась поднять её небольшую грудь настолько, что кажется, она сейчас выскочит! Также Каролина обулась в туфли на такой тонкой и высокой шпильке, что я не удивлюсь, если она получит ряд травм, упав с высоты собственного роста. Свой образ она дополнила бриллиантовым колье, парой колец и браслетами, ярким макияжем с акцентом на глаза и простой, но эффектной укладкой светлых волнистых волос до плеч.
Каролина – женщина очень весёлая, не побоюсь даже присвоить ей звание главной заводилы Висартии. Она настолько свободолюбива, что к своим почти семидесяти годам не обзавелась ни мужем, ни детьми, за неё отдувается младшая сестра. «Брак не для меня» – уверяет Каролина, – «Тусы до утра, алкоголь и секс – вот прямо моё!». Прийти и кипиш навести – в её власти. В школе она была самой популярной, королевой бала, капитаном чирлидеров, в универе основала «клуб тусовщиков», а в институте быстро свергла лидера самого популярного женского общества, объявив наступление эры «содом и Гоморра»! В общем, весёлая женщина, ветреная, но не пустоголовая и не наивная, в её голубых глазах читается интеллект, имеет высшее образование, успешно управляет заснеженным Хэймсом, но также владеет недвижимостью в Дарксайде и в Люксерии. Выглядит она чуть постарше мамы, но всё же очень свежо, ну и полный комплект истинной Мортимер при ней.
— Теперь уже... в целом – да, — отозвалась мама, но сказать что-либо ещё не успела, если вообще планировала.
— Здравствуй, птенчик, — подойдя ко мне, Каролина приобняла меня за плечо и чмокнула в щёку.
— Привет, — непроизвольно улыбнулся я.
— «Птенчик», — повторил Алекс, посмеиваясь у меня за спиной.
Я глянул на него вскользь, саркастично усмехнувшись. Думаю, что у всех существует прозвище, которым тебя кличут только родственники, и у него оно наверняка тоже имеется!
Тем временем Каролина не отлипала от меня – сначала обтёрла мою щеку в месте поцелуя, а затем потрепала по волосам. Я ненароком глянул в её декольте, от движений её грудь слегка подпрыгивала, и я снова распсиховался.
— Перестань, — вывернувшись, я причесался руками. — Женщины, вы чего!? — попеременно глядя на тётю с мамой, разразился я. Они недоумевающе переглянулись. — Седина в бороду – бес в ребро? Шестьдесят пять плюс – баба-ягодка опять?!
Ребят позади меня накрыло смехом, Камилла просто улыбнулась, а мама с Каролиной продолжали недоумевать.
— Вы на одной барахолке закупались, что ли? — уточнил я.
— Ну, да, — пожала плечами Каролина без капли стыда. — Взяли два платья по цене одного.
Я иронично поугукал, окидывая её взглядом:
— Тут скорее полтора.
— Может и так, — согласилась она. — А чего ты психуешь?
— Да потому что! вы выглядите, как элитные проститутки!
— Радуйся, что ни как уличные, — парировала Каролина.
Я нервно сплюнул, только ещё сильнее веселя всех вокруг. Но вскоре Агата откашлялась и, хмуро глядя на стол Прайса, заваленный чёрными бархатными мешочками, прошла к нему.
— Так, что произошло у дворца, Мариса? — спросила принцесса по пути.
Вслед за ней и остальные ребята отошли от двери, окружая стол. Агата встала ко мне спиной, Алекс с Прайсом слева от неё, а фамильяры – напротив.
— Я использовала поисковое заклинание для усиления магии, — поведала мама, теребя шармы своего браслета. Один из шармов – её империум, а остальные мама заряжает различной пассивной магией. — И нашла подклады, как видите. Они были неглубоко зарыты, я вырыла один из них и планировала обезвредить всю сеть через него, но... мне вдруг поплохело, в глазах потемнело, пришла в себя уже здесь.
Агата тем временем подержала руки над столом ладонями вниз, и после нескольких секунд вынесла вердикт:
— Они пустые.
То есть, магии в них уже нет, это просто предметы теперь, и их можно трогать голыми руками. Действующие подклады лучше брать в перчатках, заворачивать в нечто чёрное и непроницаемое, да выкидывать как можно дальше от места своего обитания.
— Они выполнили свою функцию, — сказала Камилла, — вот и опустели. Когда я вышла на улицу, то они валялись там не прикопанные.
Промычав, Агата взяла один из мешочков, распустила вшитую завязку и вытряхнула на стол содержимое. Затем она принялась вытряхивать остальные подарочки на пару с Сил. Мы с Камиллой подошли к столу, встав возле принцессы и разглядывая вываленные на стол предметы. После десяти опустошённых подкладов мы увидели на столе медные монеты, собранные с пляжа камни, старые, но не ржавые ключи, напёрстки, подвески в виде ножей, куски мела. И в каждом мешочке был разный наполнитель – кусок смятой газеты, мелко нарезанная бумага, солома, листовой чай, крупа, мука, соль.
— Вроде ничего критичного, — пробормотал я, перебирая хлам на столе.
Принцесса согласительно покивала, продолжая открывать «подарки».
— Да, все эти предметы не приносят болезней и смертей, — подтвердила она, — и на том спасибо, как говорится. Ссоры, разлады, скандалы, слёзы – мало хорошего, но и не ужасно.
Когда дело доходит до подкладов, то у каждого предмета существует основной посыл, но каждая ведьма добавляет ему индивидуальности по теме. То есть нельзя взять предмет, несущий смерть, например, и зарядить его на любовь. И недостаточно просто собрать несколько предметов в кучу да припрятать где-то, ведьма берёт все эти предметы, собирает наборы и начинает колдовать. Она варит зелья, заряжает комплекты конкретной магией, что можно сравнить с некой... идеей, затем заговаривает эти наборы. Она может сделать заговор на кого-то – наслать на него беды, либо на какие-то действия, к примеру, на нескончаемые ссоры в доме/семье. Самые худшие варианты подкладов несут болезни и смерть, содержат ржавые ключи с замками, гвозди, иголки с булавками, особенно плохо, если они погнуты и обуглены, волосы с шерстью, могильную землю, мертвечину – любую, это может быть мёртвое животное или несколько насекомых. Наихудший вариант – куколка с иголками, которые пронзают какие-то органы, если иголка будет воткнута в сердце, например, то будут проблемы с ним. У нас же здесь, так сказать, лайтовые подклады. Медные деньги – к слезам, но также медь – к безответной любви, камни – к препятствиям в личной жизни. Ключи – к проблемам в хозяйстве, напёрстки – к обманутым надеждам, ножи – к ссорам, даже если это не совсем настоящие ножи, мел – к неудачам. Мятая газета и чай – к ссорам в семье, мелко нарезанная бумага – к различным хлопотам, солома – к скандалам, крупы и мука – к материальным потерям, ну а про соль, думаю, что многим известно...
Содержимое одного из мешочков никак не хотело вытряхиваться, и Агата заглянула вовнутрь. Скривившись, отдала «подарок» мне со словами:
— Там что-то мёртвое!
Я заглянул вовнутрь, затем сунул туда пальцы, уцепился за нечто тонкое и вытащил засушенную бабочку за крыло. Мёртвые насекомые – это плохо, но засушенные бабочки – к одиночеству. Так что принцесса немного выдохнула.
— Там больше никого дохлого нет? — уточнила она.
— Ну, комаров с мухами я так вряд ли увижу, — отозвался я, пытаясь хоть что-то разглядеть в черноте. Потом начал с силой вытряхивать содержимое на стол, а после этого ощупал на всякий случай мешочек. Ничего кроме бабочек в нём не оказалось.
Тем временем Агата, взявшись за очередной подарочек, вывалила на стол опять кусок мятой газеты, подвески в виде ножей и клок шерсти. Биоматериал – почти всегда плохо, так что принцесса напряглась.
— Чья это шерсть? — спросила она у меня, подсовывая клок.
— Чего ты меня спрашиваешь? — не понял я.
— Ну, ты же ротвейлер, понюхай! — сунула она мне шерсть под нос.
Я раздражённо отпихнул её руку в сторону и сам выгнулся назад, а Алекс тихо заржал. Фыркнув и смерив принцессу недовольным взглядом, я всё же нехотя понюхал:
— Баранья.
Алекс, упёршись ладонями в стол, зажмурился и качнул головой. Ненавижу, когда меня кличут ротвейлером, но раз за разом своими же действиями подтверждаю тот факт, что во мне живёт собака! Собака, которая вечно всё нюхает, лает и кусается, порой даже метит территорию. И меня это бесит. А Алекса каждый раз веселит.
— Хорошо, — резюмировала Агата, бросив клок шерсти на стол.
— Чего хорошего в скандалах? — прицепился я.
— Да тут и без этого клока скандалов навалом, — отмахнулась принцесса. — И мы давно научились справляться с этой задачей без подкладов вовсе.
— Или просто у вас тут давно весь дворец в подкладах! — немного злясь на принцессу, бросил я. — И на костях стоит!
— Да вся Висартия на костях стоит, — парировал Прайс. — Я вам как медиум говорю.
Тем временем на столе оставалось только пять не вскрытых мешочков. Взяв один из них в руки, Агата нахмурилась и потрясла его – судя по звуку, внутри было что-то железное и тяжёлое. Развязав мешочек, принцесса высыпала на стол разломанные и потёртые жёлтые украшения – серёжки без пары, маленькие колечки, части разных украшений, несколько монеток и камушков.
— Это золото? — взяв один из камушков в руки, Алекс внимательно его осмотрел.
— Это всё золото, — заверила Агата, — украшения и монеты тоже золотые.
Ещё в трёх мешочках было то же самое. А в пятом... кусок дегтярного мыла.
— Вот это уже очень плохо... — проговорила Агата, держа обмылок в руке.
Это к покойникам, НО! Не забываем о том, что ведьма может вкладывать свой смысл по теме предмета. Кто там у нас на короткой ноге с покойниками? Кстати, золото служит отличным проводником в загробный мир. И я покосился на Прайса непроизвольно, с всё ещё не отпустившим меня подозрением. Он почти сразу же ощутил мой взгляд кожей, но при ответной реакции я не перестал его сверлить, что его насторожило.
— Не понимаю, — фыркнула принцесса. — Никакие больше предметы не несут болезни и смерть, только мыло.
— Покойник – не всегда означает смерть, — сказал я. — То есть, эм... возможно, при помощи мыла призывались покойники.
Агата потемнела, задумавшись ненадолго.
— И поэтому тут целых четыре мешка с золотом, — закончила она мою мысль. Я покивал, морща лоб. — Значит, эти пять подкладов – основа колдовства – то, что и призывало тьму, а всё остальное послужило подпиткой – тьма высосала эту магию и пронесла по дворцу. Результат налицо – у нас уже материальные трудности и скандалы.
Пока она говорила, и все смотрели на неё, я стащил кое-что из золота и сунул в карман – вовсе не с целью обогатиться, а для изучения.
— Если тьма содержит мертвецов, — проговорил вдумчиво Дэймон, — то тогда ясно, что за барьер мешает нам с Сил проникнуть во дворец...
— Мне всё равно непонятно, о каком мифическом барьере вы двое талдычите, — проворчал я в адрес фамильяров.
— Он не мифический! — завёлся Дэймон. — Или ты всерьёз думаешь, что мы по собственной воле не приходим к своим хозяевам, когда им нужна помощь?! Ещё и занимаясь непотребствами, которые духам-покровителям чужды вообще! Мы с Сил выше этого, в отличие от вас двоих! — перекинул он брезгливый от меня к Агате. Мы с ней переглянулись, почувствовав себя неловко.
— Окститесь, граф! — хохотнул Алекс в мою сторону. — Не судите о других в меру своей испорченности!
— Спрячьте своё мерило, — брякнул Прайс. И они с Кларком синхронно рассмеялись, а мы с Агатой закатили глаза.
— Так, ладно! — собрался я. — Давно пора было поднять этот вопрос и расставить точки над «i». Как на духу скажи, — обратился я к Дэймону, — ты девственник?
— На данном этапе эволюции и с физической точки зрения – да, — выдал он. Но яснее не стало, по крайней мере, мне.
— Что это значит?
— Я не смогу тебе объяснить, ты мыслишь слишком... узкопрофильно, — заявил Дэймон.
Я скривился, а ребята тихо поржали, поглядывая на меня.
— Что за...? — спросил я Агату.
Но она ничего не ответила, только мило улыбнулась и погладила меня по плечу, словно имеет дело с психически неуравновешенным существом.
— Всё же, каким образом мертвецы могут препятствовать фамильярам? — уточнила принцесса у Дэймона, пока я тихо охреневал от происходящего.
— Мы ведь тоже – духи, — пояснила Сил. — Более высокого порядка, но всё же. Мы с мёртвыми из одной вселенной, так сказать, и можем быть либо с ними, либо против них. С парочкой мертвецов мы справимся, но не с армией. Они могут склонить нас на свою сторону или преградить нам путь, разумеется, по приказу того, кто их вызывает.
Агата озадаченно хмыкнула.
— А ведь вовремя обоих нападений мне были слышны голоса, — проговорила она. — Множество голосов. Они шептали, сливаясь в единый поток, похожий на белый шум.
Мы все с подозрением воззрились на принцессу. Она огляделась:
— Что? Это слышала только я?
— Похоже, что – да, — отозвался я. — А ещё, кажется, тьма не может нанести тебе вреда. Когда мы были у тебя, я не слышал, чтобы ты кашляла, например, в то время как мне пришлось перестать дышать, чтоб не задохнуться.
— Да, не знаю, как объяснить, но меня... будто укрывал невидимый купол.
Мы все умолкли ненадолго в раздумьях.
— Это может быть связанно с тем, что ты – полная противоположность тьме, — произнёс Дэймон с толикой сомнения, словно хотел дать Агате пищу для размышлений, которая её не расстроит. — И сильнее её. Она попросту не может к тебе подобраться. И поэтому же ты «видишь» всю её подноготную.
— А ещё с чем это может быть связанно? — раскусив его, уточнила Агата.
Он не хотел говорить, глянув на Силену, словно ждал от неё разрешения.
— С тем, что... — проговорила Сил, — возможно, у тебя имеется связь с хозяином тьмы, мощнейшая – интимная, но больше вероятно, что кровная.
Агата поменялась в лице, утратив дар речи, а я вновь непроизвольно покосился на Прайса. Но справедливости ради стоит отметить, что и с Дэмиеном у Агаты кровная связь, а с Алексом – интимная. Кстати, они провели вместе ночь перед первым нападением...
— Это просто один из вариантов, — поспешила утешить хозяйку Сил. — Не факт, что это правда. Но самый мощный защитный барьер создаётся внутри семей – родственники крайне редко могут всерьёз навредить друг другу при помощи магии. Особенно если силы противоречат друг другу и априори неравны – всегда кто-то сильнее, и зачастую сильнее именно свет.
— Ладно... — покивала заметно поникшая Агата. — Мне надо это обдумать, переварить.
Вряд ли она подозревала Прайса с Алексом, поскольку даже машинально в их сторону не посмотрела. Скорее уж выросли её подозрения относительно дяди.
— Что там... — пытаясь перестроиться, принцесса откашлялась при взгляде на меня, — сбор данных завершён?
— Эм… — я глянул на своё запястье – мой наладонник устал меня ждать и уснул. — Скорее всего, да. Но давай лучше ещё в этом хламе покопаемся? — предложил я, перебирая предметы на столе.
Поняв, что я пытаюсь отвлечь принцессу, ребята грустно посмеялись. А Агата шлёпнула меня по рукам.
Сестра сейчас не при параде, одета просто – в светлые облегающие джинсы, бирюзовую блузку и обута в белоснежные кеды, а вот Каролина... в своём стиле. Провокационно, не по возрасту, как мне кажется. Конечно, Коко Шанель утверждала, что в гардеробе каждой женщины должно быть чёрное маленькое платье, но... не настолько ведь маленькое! Тёте это платье буквально мало, с трудом прикрывает зад, а корсетная основа умудрилась поднять её небольшую грудь настолько, что кажется, она сейчас выскочит! Также Каролина обулась в туфли на такой тонкой и высокой шпильке, что я не удивлюсь, если она получит ряд травм, упав с высоты собственного роста. Свой образ она дополнила бриллиантовым колье, парой колец и браслетами, ярким макияжем с акцентом на глаза и простой, но эффектной укладкой светлых волнистых волос до плеч.
Каролина – женщина очень весёлая, не побоюсь даже присвоить ей звание главной заводилы Висартии. Она настолько свободолюбива, что к своим почти семидесяти годам не обзавелась ни мужем, ни детьми, за неё отдувается младшая сестра. «Брак не для меня» – уверяет Каролина, – «Тусы до утра, алкоголь и секс – вот прямо моё!». Прийти и кипиш навести – в её власти. В школе она была самой популярной, королевой бала, капитаном чирлидеров, в универе основала «клуб тусовщиков», а в институте быстро свергла лидера самого популярного женского общества, объявив наступление эры «содом и Гоморра»! В общем, весёлая женщина, ветреная, но не пустоголовая и не наивная, в её голубых глазах читается интеллект, имеет высшее образование, успешно управляет заснеженным Хэймсом, но также владеет недвижимостью в Дарксайде и в Люксерии. Выглядит она чуть постарше мамы, но всё же очень свежо, ну и полный комплект истинной Мортимер при ней.
— Теперь уже... в целом – да, — отозвалась мама, но сказать что-либо ещё не успела, если вообще планировала.
— Здравствуй, птенчик, — подойдя ко мне, Каролина приобняла меня за плечо и чмокнула в щёку.
— Привет, — непроизвольно улыбнулся я.
— «Птенчик», — повторил Алекс, посмеиваясь у меня за спиной.
Я глянул на него вскользь, саркастично усмехнувшись. Думаю, что у всех существует прозвище, которым тебя кличут только родственники, и у него оно наверняка тоже имеется!
Тем временем Каролина не отлипала от меня – сначала обтёрла мою щеку в месте поцелуя, а затем потрепала по волосам. Я ненароком глянул в её декольте, от движений её грудь слегка подпрыгивала, и я снова распсиховался.
— Перестань, — вывернувшись, я причесался руками. — Женщины, вы чего!? — попеременно глядя на тётю с мамой, разразился я. Они недоумевающе переглянулись. — Седина в бороду – бес в ребро? Шестьдесят пять плюс – баба-ягодка опять?!
Ребят позади меня накрыло смехом, Камилла просто улыбнулась, а мама с Каролиной продолжали недоумевать.
— Вы на одной барахолке закупались, что ли? — уточнил я.
— Ну, да, — пожала плечами Каролина без капли стыда. — Взяли два платья по цене одного.
Я иронично поугукал, окидывая её взглядом:
— Тут скорее полтора.
— Может и так, — согласилась она. — А чего ты психуешь?
— Да потому что! вы выглядите, как элитные проститутки!
— Радуйся, что ни как уличные, — парировала Каролина.
Я нервно сплюнул, только ещё сильнее веселя всех вокруг. Но вскоре Агата откашлялась и, хмуро глядя на стол Прайса, заваленный чёрными бархатными мешочками, прошла к нему.
— Так, что произошло у дворца, Мариса? — спросила принцесса по пути.
Вслед за ней и остальные ребята отошли от двери, окружая стол. Агата встала ко мне спиной, Алекс с Прайсом слева от неё, а фамильяры – напротив.
— Я использовала поисковое заклинание для усиления магии, — поведала мама, теребя шармы своего браслета. Один из шармов – её империум, а остальные мама заряжает различной пассивной магией. — И нашла подклады, как видите. Они были неглубоко зарыты, я вырыла один из них и планировала обезвредить всю сеть через него, но... мне вдруг поплохело, в глазах потемнело, пришла в себя уже здесь.
Агата тем временем подержала руки над столом ладонями вниз, и после нескольких секунд вынесла вердикт:
— Они пустые.
То есть, магии в них уже нет, это просто предметы теперь, и их можно трогать голыми руками. Действующие подклады лучше брать в перчатках, заворачивать в нечто чёрное и непроницаемое, да выкидывать как можно дальше от места своего обитания.
— Они выполнили свою функцию, — сказала Камилла, — вот и опустели. Когда я вышла на улицу, то они валялись там не прикопанные.
Промычав, Агата взяла один из мешочков, распустила вшитую завязку и вытряхнула на стол содержимое. Затем она принялась вытряхивать остальные подарочки на пару с Сил. Мы с Камиллой подошли к столу, встав возле принцессы и разглядывая вываленные на стол предметы. После десяти опустошённых подкладов мы увидели на столе медные монеты, собранные с пляжа камни, старые, но не ржавые ключи, напёрстки, подвески в виде ножей, куски мела. И в каждом мешочке был разный наполнитель – кусок смятой газеты, мелко нарезанная бумага, солома, листовой чай, крупа, мука, соль.
— Вроде ничего критичного, — пробормотал я, перебирая хлам на столе.
Принцесса согласительно покивала, продолжая открывать «подарки».
— Да, все эти предметы не приносят болезней и смертей, — подтвердила она, — и на том спасибо, как говорится. Ссоры, разлады, скандалы, слёзы – мало хорошего, но и не ужасно.
Когда дело доходит до подкладов, то у каждого предмета существует основной посыл, но каждая ведьма добавляет ему индивидуальности по теме. То есть нельзя взять предмет, несущий смерть, например, и зарядить его на любовь. И недостаточно просто собрать несколько предметов в кучу да припрятать где-то, ведьма берёт все эти предметы, собирает наборы и начинает колдовать. Она варит зелья, заряжает комплекты конкретной магией, что можно сравнить с некой... идеей, затем заговаривает эти наборы. Она может сделать заговор на кого-то – наслать на него беды, либо на какие-то действия, к примеру, на нескончаемые ссоры в доме/семье. Самые худшие варианты подкладов несут болезни и смерть, содержат ржавые ключи с замками, гвозди, иголки с булавками, особенно плохо, если они погнуты и обуглены, волосы с шерстью, могильную землю, мертвечину – любую, это может быть мёртвое животное или несколько насекомых. Наихудший вариант – куколка с иголками, которые пронзают какие-то органы, если иголка будет воткнута в сердце, например, то будут проблемы с ним. У нас же здесь, так сказать, лайтовые подклады. Медные деньги – к слезам, но также медь – к безответной любви, камни – к препятствиям в личной жизни. Ключи – к проблемам в хозяйстве, напёрстки – к обманутым надеждам, ножи – к ссорам, даже если это не совсем настоящие ножи, мел – к неудачам. Мятая газета и чай – к ссорам в семье, мелко нарезанная бумага – к различным хлопотам, солома – к скандалам, крупы и мука – к материальным потерям, ну а про соль, думаю, что многим известно...
Содержимое одного из мешочков никак не хотело вытряхиваться, и Агата заглянула вовнутрь. Скривившись, отдала «подарок» мне со словами:
— Там что-то мёртвое!
Я заглянул вовнутрь, затем сунул туда пальцы, уцепился за нечто тонкое и вытащил засушенную бабочку за крыло. Мёртвые насекомые – это плохо, но засушенные бабочки – к одиночеству. Так что принцесса немного выдохнула.
— Там больше никого дохлого нет? — уточнила она.
— Ну, комаров с мухами я так вряд ли увижу, — отозвался я, пытаясь хоть что-то разглядеть в черноте. Потом начал с силой вытряхивать содержимое на стол, а после этого ощупал на всякий случай мешочек. Ничего кроме бабочек в нём не оказалось.
Тем временем Агата, взявшись за очередной подарочек, вывалила на стол опять кусок мятой газеты, подвески в виде ножей и клок шерсти. Биоматериал – почти всегда плохо, так что принцесса напряглась.
— Чья это шерсть? — спросила она у меня, подсовывая клок.
— Чего ты меня спрашиваешь? — не понял я.
— Ну, ты же ротвейлер, понюхай! — сунула она мне шерсть под нос.
Я раздражённо отпихнул её руку в сторону и сам выгнулся назад, а Алекс тихо заржал. Фыркнув и смерив принцессу недовольным взглядом, я всё же нехотя понюхал:
— Баранья.
Алекс, упёршись ладонями в стол, зажмурился и качнул головой. Ненавижу, когда меня кличут ротвейлером, но раз за разом своими же действиями подтверждаю тот факт, что во мне живёт собака! Собака, которая вечно всё нюхает, лает и кусается, порой даже метит территорию. И меня это бесит. А Алекса каждый раз веселит.
— Хорошо, — резюмировала Агата, бросив клок шерсти на стол.
— Чего хорошего в скандалах? — прицепился я.
— Да тут и без этого клока скандалов навалом, — отмахнулась принцесса. — И мы давно научились справляться с этой задачей без подкладов вовсе.
— Или просто у вас тут давно весь дворец в подкладах! — немного злясь на принцессу, бросил я. — И на костях стоит!
— Да вся Висартия на костях стоит, — парировал Прайс. — Я вам как медиум говорю.
Тем временем на столе оставалось только пять не вскрытых мешочков. Взяв один из них в руки, Агата нахмурилась и потрясла его – судя по звуку, внутри было что-то железное и тяжёлое. Развязав мешочек, принцесса высыпала на стол разломанные и потёртые жёлтые украшения – серёжки без пары, маленькие колечки, части разных украшений, несколько монеток и камушков.
— Это золото? — взяв один из камушков в руки, Алекс внимательно его осмотрел.
— Это всё золото, — заверила Агата, — украшения и монеты тоже золотые.
Ещё в трёх мешочках было то же самое. А в пятом... кусок дегтярного мыла.
— Вот это уже очень плохо... — проговорила Агата, держа обмылок в руке.
Это к покойникам, НО! Не забываем о том, что ведьма может вкладывать свой смысл по теме предмета. Кто там у нас на короткой ноге с покойниками? Кстати, золото служит отличным проводником в загробный мир. И я покосился на Прайса непроизвольно, с всё ещё не отпустившим меня подозрением. Он почти сразу же ощутил мой взгляд кожей, но при ответной реакции я не перестал его сверлить, что его насторожило.
— Не понимаю, — фыркнула принцесса. — Никакие больше предметы не несут болезни и смерть, только мыло.
— Покойник – не всегда означает смерть, — сказал я. — То есть, эм... возможно, при помощи мыла призывались покойники.
Агата потемнела, задумавшись ненадолго.
— И поэтому тут целых четыре мешка с золотом, — закончила она мою мысль. Я покивал, морща лоб. — Значит, эти пять подкладов – основа колдовства – то, что и призывало тьму, а всё остальное послужило подпиткой – тьма высосала эту магию и пронесла по дворцу. Результат налицо – у нас уже материальные трудности и скандалы.
Пока она говорила, и все смотрели на неё, я стащил кое-что из золота и сунул в карман – вовсе не с целью обогатиться, а для изучения.
— Если тьма содержит мертвецов, — проговорил вдумчиво Дэймон, — то тогда ясно, что за барьер мешает нам с Сил проникнуть во дворец...
— Мне всё равно непонятно, о каком мифическом барьере вы двое талдычите, — проворчал я в адрес фамильяров.
— Он не мифический! — завёлся Дэймон. — Или ты всерьёз думаешь, что мы по собственной воле не приходим к своим хозяевам, когда им нужна помощь?! Ещё и занимаясь непотребствами, которые духам-покровителям чужды вообще! Мы с Сил выше этого, в отличие от вас двоих! — перекинул он брезгливый от меня к Агате. Мы с ней переглянулись, почувствовав себя неловко.
— Окститесь, граф! — хохотнул Алекс в мою сторону. — Не судите о других в меру своей испорченности!
— Спрячьте своё мерило, — брякнул Прайс. И они с Кларком синхронно рассмеялись, а мы с Агатой закатили глаза.
— Так, ладно! — собрался я. — Давно пора было поднять этот вопрос и расставить точки над «i». Как на духу скажи, — обратился я к Дэймону, — ты девственник?
— На данном этапе эволюции и с физической точки зрения – да, — выдал он. Но яснее не стало, по крайней мере, мне.
— Что это значит?
— Я не смогу тебе объяснить, ты мыслишь слишком... узкопрофильно, — заявил Дэймон.
Я скривился, а ребята тихо поржали, поглядывая на меня.
— Что за...? — спросил я Агату.
Но она ничего не ответила, только мило улыбнулась и погладила меня по плечу, словно имеет дело с психически неуравновешенным существом.
— Всё же, каким образом мертвецы могут препятствовать фамильярам? — уточнила принцесса у Дэймона, пока я тихо охреневал от происходящего.
— Мы ведь тоже – духи, — пояснила Сил. — Более высокого порядка, но всё же. Мы с мёртвыми из одной вселенной, так сказать, и можем быть либо с ними, либо против них. С парочкой мертвецов мы справимся, но не с армией. Они могут склонить нас на свою сторону или преградить нам путь, разумеется, по приказу того, кто их вызывает.
Агата озадаченно хмыкнула.
— А ведь вовремя обоих нападений мне были слышны голоса, — проговорила она. — Множество голосов. Они шептали, сливаясь в единый поток, похожий на белый шум.
Мы все с подозрением воззрились на принцессу. Она огляделась:
— Что? Это слышала только я?
— Похоже, что – да, — отозвался я. — А ещё, кажется, тьма не может нанести тебе вреда. Когда мы были у тебя, я не слышал, чтобы ты кашляла, например, в то время как мне пришлось перестать дышать, чтоб не задохнуться.
— Да, не знаю, как объяснить, но меня... будто укрывал невидимый купол.
Мы все умолкли ненадолго в раздумьях.
— Это может быть связанно с тем, что ты – полная противоположность тьме, — произнёс Дэймон с толикой сомнения, словно хотел дать Агате пищу для размышлений, которая её не расстроит. — И сильнее её. Она попросту не может к тебе подобраться. И поэтому же ты «видишь» всю её подноготную.
— А ещё с чем это может быть связанно? — раскусив его, уточнила Агата.
Он не хотел говорить, глянув на Силену, словно ждал от неё разрешения.
— С тем, что... — проговорила Сил, — возможно, у тебя имеется связь с хозяином тьмы, мощнейшая – интимная, но больше вероятно, что кровная.
Агата поменялась в лице, утратив дар речи, а я вновь непроизвольно покосился на Прайса. Но справедливости ради стоит отметить, что и с Дэмиеном у Агаты кровная связь, а с Алексом – интимная. Кстати, они провели вместе ночь перед первым нападением...
— Это просто один из вариантов, — поспешила утешить хозяйку Сил. — Не факт, что это правда. Но самый мощный защитный барьер создаётся внутри семей – родственники крайне редко могут всерьёз навредить друг другу при помощи магии. Особенно если силы противоречат друг другу и априори неравны – всегда кто-то сильнее, и зачастую сильнее именно свет.
— Ладно... — покивала заметно поникшая Агата. — Мне надо это обдумать, переварить.
Вряд ли она подозревала Прайса с Алексом, поскольку даже машинально в их сторону не посмотрела. Скорее уж выросли её подозрения относительно дяди.
— Что там... — пытаясь перестроиться, принцесса откашлялась при взгляде на меня, — сбор данных завершён?
— Эм… — я глянул на своё запястье – мой наладонник устал меня ждать и уснул. — Скорее всего, да. Но давай лучше ещё в этом хламе покопаемся? — предложил я, перебирая предметы на столе.
Поняв, что я пытаюсь отвлечь принцессу, ребята грустно посмеялись. А Агата шлёпнула меня по рукам.
