— Да на час раньше тащиться! — взбрыкнул Лукас.
— Ой, беда-беда, — покачал принц головой. — А у тебя что, прямо весь день по минутам расписан?
Лукас надулся, промолчав.
— Да ничего он не делал в тот день, даже на работу не ходил! — бросил я.
— Жесть, — резюмировал Прайс. — Нет, я, конечно, не образчик серьёзных отношений, но если девушка попросила о какой-то фигне – чего не сделать-то? Тем более что по пути, просто на час раньше приехать.
— И подобных случаев несколько, — добавил я, — его девушка просит сделать что-то незначительное, а он как кошка сразу – на дыбы. Ну и также ему не нравится, когда его пытаются... немного скорректировать, типа «Попробуй поменьше пить».
— «Ну, перестань уже по борделям-то шляться!» — смеясь, передразнил Прайс подружку Лукаса. — «Мы всё-таки встречаемся, как-никак!».
Мы с парнями поржали при взгляде на принца.
— Да нет, не до такой степени, — оспорил я. — Просто была у него подружка и она ему однажды сказала «Я тебя трезвым вообще ни разу не видела. Может, хоть денёк-то просохнешь?», — развеселил я ребят.
— Я просыхал! — вспылил Лу.
— Но не в дни встреч с ней, — сказал я. — По итогу, она тебя и впрямь трезвым ни разу не видела.
— Хммммм, — снова отреагировал отец.
— Интересный случай из области психиатрии? — уточнил я у него.
— Весьма! — весело отозвался отец. — Скажи, Лукас? А твоя девушка что-то должна для тебя делать?
Блэйк промолчал, опять надувшись.
— Давать исправно, — хохотнул я.
Отец хмыкнул, предполагая сей пункт в меню.
— А любишь, когда женщина готовит вкусно? — поинтересовался отец у Лукаса. Тот продолжал играть в молчанку. — Так, чтоб прямо как в ресторане – накормила тебя до отвала – нравится?
Блэйк молчал, но по нему было ясно, что он совсем не против того, чтоб его вкусно кормили.
— Чтоб к себе домой приглашала, а там всё блестит, — накинула Агата. Отец промычал, кивая и косо поглядывая на Блэйка. — И чтоб проституткой в постели была.
— Да, когда она тебя встречает в роскошном белье и на шпильках – нравится, да? — нарочито морща нос, покивал вопросительно отец.
— Чтоб всегда была в хорошем настроении, — докидывала Агата.
— Да, чего рожа такая кислая вообще? — начал отец вести саркастичный диалог с принцессой. — Я ведь пришёл – твой король! Где улыбка? Почему ты не в пеньюаре? Что за макароны, где ростбиф? Чего в доме такой бардак – это что, пыль на полках? Ты чем занималась весь день?
— Да вот... я сменила пастельное бельё, — начала перечислять принцесса, — постирала двадцать килограмм одежды и белья, рубашки твои перегладила, ванну помыла, окна помыла, посуду просто всю перемыла! Ковры пропылесосила, в магазин сходила, запеканку сделала – ни на секунду не присела, устала, даже причесаться не успела!
Мы с ребятами смеялись над ними, Прайс даже по спинке дивана сполз от тихого, но истеричного ржача.
— Да чего ты мне паришь? — не унимался отец. — За тебя стиралка стирает, пылесос – пылесосит, духовка – готовит, посуду машина моет, у нас даже мойщик окон электрический! От чего ты устала? Я вот, весь день на работе балду пинал! На одной ягодице посидел, она затекла, на другую пересел. Прикинь, ягодица затекла? — обратился он к Агате. Она, сдерживая смех, поцокала языком и покачала головой. — Пошёл кофе пить и выдул просто галлон! Уработался – капец! Прихожу домой, а ты уставшая и не на шпильках, секса не хочешь, какие-то макароны на ужин, в доме бардак – что за беспредел?!
— Ладно, суть этой сценки я понял, — высказался Лукас. — Типа баш на баш.
— Не совсем, — поспорил отец. — Мужчина должен заботиться о женщине и максимально упрощать ей жизнь.
— Да почему я должен!? — вспылил Лукас. — Рэйвен тоже постоянно об этом говорит! — махнул он на меня рукой. Отец с Агатой посмотрели на меня с усмешками. — Но я не понимаю, с какого хрена! Почему это моя обязанность? Женщины что, младенцы, сами не могут о себе позаботиться!? Вечно кичатся, что самостоятельные, всё умеют, всё сами могут, так и пусть – сами!
Агата, посмеиваясь при взгляде на Блэйка, обратилась к отцу:
— Расскажите Пиноккио, как человеком стать.
Папа усмехнулся и, слегка придвинувшись к ней, пообещал:
— Сейчас обстругаем!
Агата рассмеялась, кивая.
— Только не переусердствуйте, — попросил Прайс. — А то он потолки везде поцарапает.
Мы с парнями поржали, но не Лукас – он иронично водил языком по щеке.
— Женщины всю жизнь проходят через боль и страдания, — проговорил отец. — Месячные, дефлорация, беременность, схватки, роды – думаешь, это хоть немного смахивает на Диснейленд? — задал он Блэйку риторический вопрос. — Нихрена подобного! Вот представь... каждый месяц у тебя из члена идёт кровь. И это не болезнь, это – норма, каждый месяц она должна идти, ты даже ждёшь её. При этом твой член и грудь слегка увеличиваются, разбухают, начинают ныть и казаться тяжелее обычного. Все кости ломит, и всё тело немного чувствительнее обычного. У тебя болит живот, спина, шея, голова, тошнит. Может быть, даже рвёт – это индивидуально, как правило, если давление скачет, не у всех бывает, но всё же. Интенсивность болей тоже у всех разная, анестетики не всегда помогают, так что ты просто терпишь всё это. Так у тебя ещё и подскакивают гормоны, и начинают патти! Тебе хочется конфет, мяса, сыра, мороженку, алкоголя, сигарету – и это всё сразу. Секса тоже хочется... — отец сделал паузу. — Нет, уже не хочется. Хочется... кого-нибудь целовать, нежности охота... и кого-нибудь ударить! Я что-нибудь забыл? — уточнил он у Агаты. Она приподнялась к нему и что-то на ухо шепнула. — Точно. Ты запихиваешь тампон себе в член и ходишь с ним три-семь дней. Так каждый месяц на протяжении почти всей жизни. Как думаешь, хотел бы ты трахаться в этом состоянии?
— Вряд ли... — водя языком по щеке, вымолвил Лукас.
— А работать?
— Ну, нет.
— Так и женщина не хочет, но всем насрать! У тебя температура до тридцати семи градусов поднялась, так ты уже завещание пишешь, а она на работу чешет с кровотечением! А если она домохозяйка, то и того хуже! Тогда она – многофункциональная уборщица, прачка и гладильщица, горничная, садовник, повар, няня и организатор мероприятий в одном лице. Всё это 24/7, без выходных, без отпусков, без зарплаты! Но ведь есть ещё и работающие домохозяйки – думаешь, они меньше по дому делают? Нет! Она за неделю ухайдокалась, мечтая о выходном дне, чтоб хоть на час больше поспать и тут... месячные начались, сука! В пятницу, будь они неладны! И её весь день крутило, в урну пять раз на работе вырвало, домой пришла, брюки до колен приспустила – и всё, силы кончились! Она сидит, в точку смотрит... и тут ты приваливаешь – дай пожрать, и чтоб как в ресторане, дай секса, и чтоб как в борделе, и рожу попроще сделай – да пошёл ты нахер!!! — распсиховался отец, будто сам женщина и ежедневно через всё это проходит. Мы все рассмеялись именно от его психоза – почему-то чужой психоз всегда веселит. Но отец вскоре успокоился, глотнул рома и прокашлялся. — Поговорим о родах?
— Не надо, — попросил Лукас.
— А чего так? — нарочито удивился отец. — Я присутствовал на родах, могу много чего интересного вам поведать...
— Скажите, — прокашлялась принцесса, — а если женщина не рожала, то она не женщина?
Ей явно тоже не особо-то хотелось про роды слушать, да никто здесь желанием не горел, поскольку всем нам заочно известно, что это тот ещё трэшак.
Отец усмехнулся, поняв, на что она намекает:
— У него, наверно, нерожавшие были, да?
— Скорее всего, — покивала Агата.
— Ну, ладно, тогда... появится потребность – обращайтесь, — сказал отец. Мы поугукали, смеясь. Отец окинул Агату взглядом. — Поговорим о каблуках?
Агата поджала губы, а мы с парнями нахмурились, мол, а что с ними? Правда, Прайс к нам не присоединился – уже явно догадавшись, о чём пойдёт речь, он просто хмыкнул и глотнул виски.
— Я давно ног не чувствую, только боль, — поведала Агата.
Отец покачал головой, нисколько не удивляясь и даже сочувствуя.
— Это больно – на каблуках ходить? — спросил я.
— Ну, не то что бы прямо острая боль, — отозвалась принцесса, — просто после пары часов ноги начинают ныть и гудеть, кости слегка ломит.
Мы с парнями снова обменялись недоумевающими взглядами.
— В смысле... всегда так? — уточнил Лукас. — Или только сегодня?
— Всегда, после пары часов, — сказала Агата и взглянула на Дориана.
И он так на неё посмотрел, мол, сейчас будет, ждём...
— Так зачем же ты их носишь? — искренне изумился я. Агата с отцом рассмеялись. — На кой чёрт? — повернулся я к Прайсу.
— Для красоты, — пожал он плечами.
— Но больно ведь!
Я действительно не понимаю – зачем?! Нам, мужикам, даже в голову не придёт надеть что-то чисто для красоты, наплевав на неудобства, а если это ещё и больно, то нахер мы наденем! Зачем терпеть боль?
— Так твой отец к тому и ведёт, — объяснил Прайс, — что женщинам почти постоянно больно или тяжело. Ты уже забыл о платье Агаты, которое весит двадцать пять килограмм? Думаешь, она этот вес не ощущала? Просто привыкла после пары часов носки.
— Двадцать пять... — повторил отец, взглянув на Агату. — Это что же за платье такое?
— Из золота и бриллиантов. Вы, кстати, не хотите перекупить его у меня для Марисы или Камиллы? — выступила принцесса с предложением. Мы с Прайсом зажмурились, смеясь, действительно хапуга! — Я всего один раз надела.
— И что, больше не охота? — вступил отец в диалог.
— Ну, я не умею носить такие платья. Мне постоянно шлейф мешался.
— Там ещё и шлейф?
— Да, вот я видела Марису в платьях подобного типа и просто удивлялась, как она ходит – я так не могу. Недостаточно ведь просто надеть на себя драгоценность, нужно уметь её правильно демонстрировать.
Отец протяжно промычал, кивая. Мама и впрямь умеет управляться со сложными платьями, а у Агаты не очень хорошо получается, она больше пацанка.
— А это не то платье, которое Тобиас тебе на совершеннолетие подарил?
— Да, оно.
— А, тогда я плачу любые деньги! — воодушевился отец. — Мы с Тобиасом за него чуть было ни подрались прямо в магазине.
— Серьёзно? — прыснула принцесса.
— Да, он просил помочь ему что-то подобрать для тебя, но я увидел это платье, говорю – это Марисе. А она такой: щщщааааз! И мы его начали перетягивать, как канат, но, в конце концов, я сдался.
Мы с ребятами заржали, представляя, как король с маркизом сражаются за платье в магазине...
— Короче, обсудим, — пообещал отец Агате. — Идём дальше. В корсетах дышать тяжело.
— И рёбра побаливают, — накинула Агата.
— Вот именно! — поддакнул папа. — А знаете, какая проблема лифчик подобрать???
Агата ахнула, приложил ладонь к груди:
— Дориан! Вы меня просто поражаете... Вы столько знаете о женщинах!
— Ну, так! — горделиво встряхнулся он. — Вы думаете, если женщина не жалуется, то всё нормально, но это не так! Они просто терпят – для красоты, для вас, дебилов! Ну и у них болевой порог немного выше, опять же – за счёт того, что они проходят через боль всю жизнь. В женском организме постоянно что-то происходит, их гормональный фон от нашего отличим, эмоциональность повышенная, они сами иногда не знают, чего хотят! Потому что гормоны внутри них устроили патти! В общем, — заговорил отец размеренно, — женщинам живётся во сто крат тяжелее, чем нам, поэтому задача мужчины – максимально облегчать им жизнь. Это не значит, быть слугой, постоянно у неё в ногах ползать и спрашивать «Чего изволите, мадмуазель?», — отец чуть наклонился и поднял голову, выискивающе глядя на невидимую королеву. Мы с ребятами похихикали. — Не так уж и много женщинам надо – всего-то, разговоры, внимание и забота. Женщинам обязательно нужно выговариваться – вот, о чём бы она там ни говорила, о каком-то идиотском сериале – плевать, стоишь, слушаешь и киваешь. Можешь слушать через слово, даже через два, главное – суть уловить – о чём там, на случай проверочного вопроса от неё. Ни в коем случае не затыкаешь ей рот и не высмеиваешь, мол, всё это бред, не хочу это слушать. Сделаешь так, она пойдёт другого слушателя искать. По первой не стесняешься задавать вопросы на любую тему – непонятно тебе что-то, так и скажи, я не понимаю, объясни. Со вниманием ещё проще – это не значит, что ей нужно круглосуточное внимание. Выдалась у тебя свободная минутка, написал, мол, думаю о тебе, скучаю, ну или позвонил и пересказал, чем занимался в течение дня. Необязательно вести долгую беседу, ей достаточно осознавать, что ты о ней вспоминаешь. В семейных отношениях обязательно отчитываешься – я понимаю, что это не очень приятно, но она ведь там вся на нервах, мол, где ты, что с тобой – взял и написал, я вот тут сижу, буду примерно в такое-то время. Ну и как уже стало ясно, женщинам нужна забота и помощь. Не надо с ней как с хрустальной вазой носиться, просто... приходишь и говоришь «Давай я посуду помою, иди – передохни», или «ты весь день на ногах, ещё и на каблуках – давай я тебе ноги разомну», ну или... если на работе, то «Давай я за тебя отчёт составлю».
Мы с Агатой переглянулись, беззвучно посмеиваясь.
— Короче, помогаешь, чем можешь, — продолжал отец, — освобождаешь ей время, чтоб она могла заняться чем-то для себя. Ты ведь не куклу для себя ищешь, а женщину с богатым внутренним миром, чтоб с ней было о чём поговорить – это, может, не самое главное, но тоже ведь важно, чтоб она не пустышкой была. А для этого ей нужно познавать мир, изучать что-то, время ей свободное нужно. Говоришь с ней, слушаешь её, даёшь, чего она просит, и о чём не просит, но ты знаешь, что хочет – балуешь иногда. Ну и... если для брака, то обеспечиваешь материально. Всё это, если ты действительно хочешь выстроить длительные отношения с женщиной. А если тебе лень вообще что-то делать и ты просто хочешь получить постоянный абонемент на секс, то не пудри ей мозги и время её зря не трать! — наорал отец на Лукаса.
Он пожмурился от крика, посмеиваясь.
— Понял, — отчитался он.
— По-моему, Вы его напугали, — отметила Агата.
— Ничего страшного, пусть немного перепуганный будет, — отмахнулся отец. Агата рассмеялась, а Лукас покривился, но с усмешкой. — А то ведь он уже подумал, что в семейной жизни только секс и работа присутствуют.
— Ну, да, он с этого и завёлся же, — хмыкнула принцесса.
— Вам вообще нравится эта семейная жизнь? — уточнил Лукас.
— Безумно! — ответил отец, тараща глаза.
— А это точно не психическое расстройство у Вас? — прыснул Прайс саркастично.
Отец усмехнулся:
— Да я... в вашем возрасте даже не знал, что способен на такие отношения. И не знал, что такое любовь. В юности думал, что это нечто необъятно-приятное, постоянная эйфория и никаких ссор. Потом стал путать любовь с похотью, тогда казалось, что сильнее этого желания просто ничего нет...
— А на самом деле, что такое любовь? — поинтересовался принц.
— Да вам всем знакома любовь, — заверил папа. — Даже если кто-то из вас ещё не состоял в серьёзных отношениях, вы испытываете любовь – к брату или сестре, к родителям, к другу. Думаете эта любовь какая-то другая? Нет. Общие интересы, взаимоуважение и забота друг о друге – это базис абсолютно любых отношений, они на этом выстраиваются, проходят через трудности и время – вот, что и есть любовь. Просто в межполовых отношениях ещё и присутствует секс.
— Ой, беда-беда, — покачал принц головой. — А у тебя что, прямо весь день по минутам расписан?
Лукас надулся, промолчав.
— Да ничего он не делал в тот день, даже на работу не ходил! — бросил я.
— Жесть, — резюмировал Прайс. — Нет, я, конечно, не образчик серьёзных отношений, но если девушка попросила о какой-то фигне – чего не сделать-то? Тем более что по пути, просто на час раньше приехать.
— И подобных случаев несколько, — добавил я, — его девушка просит сделать что-то незначительное, а он как кошка сразу – на дыбы. Ну и также ему не нравится, когда его пытаются... немного скорректировать, типа «Попробуй поменьше пить».
— «Ну, перестань уже по борделям-то шляться!» — смеясь, передразнил Прайс подружку Лукаса. — «Мы всё-таки встречаемся, как-никак!».
Мы с парнями поржали при взгляде на принца.
— Да нет, не до такой степени, — оспорил я. — Просто была у него подружка и она ему однажды сказала «Я тебя трезвым вообще ни разу не видела. Может, хоть денёк-то просохнешь?», — развеселил я ребят.
— Я просыхал! — вспылил Лу.
— Но не в дни встреч с ней, — сказал я. — По итогу, она тебя и впрямь трезвым ни разу не видела.
— Хммммм, — снова отреагировал отец.
— Интересный случай из области психиатрии? — уточнил я у него.
— Весьма! — весело отозвался отец. — Скажи, Лукас? А твоя девушка что-то должна для тебя делать?
Блэйк промолчал, опять надувшись.
— Давать исправно, — хохотнул я.
Отец хмыкнул, предполагая сей пункт в меню.
— А любишь, когда женщина готовит вкусно? — поинтересовался отец у Лукаса. Тот продолжал играть в молчанку. — Так, чтоб прямо как в ресторане – накормила тебя до отвала – нравится?
Блэйк молчал, но по нему было ясно, что он совсем не против того, чтоб его вкусно кормили.
— Чтоб к себе домой приглашала, а там всё блестит, — накинула Агата. Отец промычал, кивая и косо поглядывая на Блэйка. — И чтоб проституткой в постели была.
— Да, когда она тебя встречает в роскошном белье и на шпильках – нравится, да? — нарочито морща нос, покивал вопросительно отец.
— Чтоб всегда была в хорошем настроении, — докидывала Агата.
— Да, чего рожа такая кислая вообще? — начал отец вести саркастичный диалог с принцессой. — Я ведь пришёл – твой король! Где улыбка? Почему ты не в пеньюаре? Что за макароны, где ростбиф? Чего в доме такой бардак – это что, пыль на полках? Ты чем занималась весь день?
— Да вот... я сменила пастельное бельё, — начала перечислять принцесса, — постирала двадцать килограмм одежды и белья, рубашки твои перегладила, ванну помыла, окна помыла, посуду просто всю перемыла! Ковры пропылесосила, в магазин сходила, запеканку сделала – ни на секунду не присела, устала, даже причесаться не успела!
Мы с ребятами смеялись над ними, Прайс даже по спинке дивана сполз от тихого, но истеричного ржача.
— Да чего ты мне паришь? — не унимался отец. — За тебя стиралка стирает, пылесос – пылесосит, духовка – готовит, посуду машина моет, у нас даже мойщик окон электрический! От чего ты устала? Я вот, весь день на работе балду пинал! На одной ягодице посидел, она затекла, на другую пересел. Прикинь, ягодица затекла? — обратился он к Агате. Она, сдерживая смех, поцокала языком и покачала головой. — Пошёл кофе пить и выдул просто галлон! Уработался – капец! Прихожу домой, а ты уставшая и не на шпильках, секса не хочешь, какие-то макароны на ужин, в доме бардак – что за беспредел?!
— Ладно, суть этой сценки я понял, — высказался Лукас. — Типа баш на баш.
— Не совсем, — поспорил отец. — Мужчина должен заботиться о женщине и максимально упрощать ей жизнь.
— Да почему я должен!? — вспылил Лукас. — Рэйвен тоже постоянно об этом говорит! — махнул он на меня рукой. Отец с Агатой посмотрели на меня с усмешками. — Но я не понимаю, с какого хрена! Почему это моя обязанность? Женщины что, младенцы, сами не могут о себе позаботиться!? Вечно кичатся, что самостоятельные, всё умеют, всё сами могут, так и пусть – сами!
Агата, посмеиваясь при взгляде на Блэйка, обратилась к отцу:
— Расскажите Пиноккио, как человеком стать.
Папа усмехнулся и, слегка придвинувшись к ней, пообещал:
— Сейчас обстругаем!
Агата рассмеялась, кивая.
— Только не переусердствуйте, — попросил Прайс. — А то он потолки везде поцарапает.
Мы с парнями поржали, но не Лукас – он иронично водил языком по щеке.
— Женщины всю жизнь проходят через боль и страдания, — проговорил отец. — Месячные, дефлорация, беременность, схватки, роды – думаешь, это хоть немного смахивает на Диснейленд? — задал он Блэйку риторический вопрос. — Нихрена подобного! Вот представь... каждый месяц у тебя из члена идёт кровь. И это не болезнь, это – норма, каждый месяц она должна идти, ты даже ждёшь её. При этом твой член и грудь слегка увеличиваются, разбухают, начинают ныть и казаться тяжелее обычного. Все кости ломит, и всё тело немного чувствительнее обычного. У тебя болит живот, спина, шея, голова, тошнит. Может быть, даже рвёт – это индивидуально, как правило, если давление скачет, не у всех бывает, но всё же. Интенсивность болей тоже у всех разная, анестетики не всегда помогают, так что ты просто терпишь всё это. Так у тебя ещё и подскакивают гормоны, и начинают патти! Тебе хочется конфет, мяса, сыра, мороженку, алкоголя, сигарету – и это всё сразу. Секса тоже хочется... — отец сделал паузу. — Нет, уже не хочется. Хочется... кого-нибудь целовать, нежности охота... и кого-нибудь ударить! Я что-нибудь забыл? — уточнил он у Агаты. Она приподнялась к нему и что-то на ухо шепнула. — Точно. Ты запихиваешь тампон себе в член и ходишь с ним три-семь дней. Так каждый месяц на протяжении почти всей жизни. Как думаешь, хотел бы ты трахаться в этом состоянии?
— Вряд ли... — водя языком по щеке, вымолвил Лукас.
— А работать?
— Ну, нет.
— Так и женщина не хочет, но всем насрать! У тебя температура до тридцати семи градусов поднялась, так ты уже завещание пишешь, а она на работу чешет с кровотечением! А если она домохозяйка, то и того хуже! Тогда она – многофункциональная уборщица, прачка и гладильщица, горничная, садовник, повар, няня и организатор мероприятий в одном лице. Всё это 24/7, без выходных, без отпусков, без зарплаты! Но ведь есть ещё и работающие домохозяйки – думаешь, они меньше по дому делают? Нет! Она за неделю ухайдокалась, мечтая о выходном дне, чтоб хоть на час больше поспать и тут... месячные начались, сука! В пятницу, будь они неладны! И её весь день крутило, в урну пять раз на работе вырвало, домой пришла, брюки до колен приспустила – и всё, силы кончились! Она сидит, в точку смотрит... и тут ты приваливаешь – дай пожрать, и чтоб как в ресторане, дай секса, и чтоб как в борделе, и рожу попроще сделай – да пошёл ты нахер!!! — распсиховался отец, будто сам женщина и ежедневно через всё это проходит. Мы все рассмеялись именно от его психоза – почему-то чужой психоз всегда веселит. Но отец вскоре успокоился, глотнул рома и прокашлялся. — Поговорим о родах?
— Не надо, — попросил Лукас.
— А чего так? — нарочито удивился отец. — Я присутствовал на родах, могу много чего интересного вам поведать...
— Скажите, — прокашлялась принцесса, — а если женщина не рожала, то она не женщина?
Ей явно тоже не особо-то хотелось про роды слушать, да никто здесь желанием не горел, поскольку всем нам заочно известно, что это тот ещё трэшак.
Отец усмехнулся, поняв, на что она намекает:
— У него, наверно, нерожавшие были, да?
— Скорее всего, — покивала Агата.
— Ну, ладно, тогда... появится потребность – обращайтесь, — сказал отец. Мы поугукали, смеясь. Отец окинул Агату взглядом. — Поговорим о каблуках?
Агата поджала губы, а мы с парнями нахмурились, мол, а что с ними? Правда, Прайс к нам не присоединился – уже явно догадавшись, о чём пойдёт речь, он просто хмыкнул и глотнул виски.
— Я давно ног не чувствую, только боль, — поведала Агата.
Отец покачал головой, нисколько не удивляясь и даже сочувствуя.
— Это больно – на каблуках ходить? — спросил я.
— Ну, не то что бы прямо острая боль, — отозвалась принцесса, — просто после пары часов ноги начинают ныть и гудеть, кости слегка ломит.
Мы с парнями снова обменялись недоумевающими взглядами.
— В смысле... всегда так? — уточнил Лукас. — Или только сегодня?
— Всегда, после пары часов, — сказала Агата и взглянула на Дориана.
И он так на неё посмотрел, мол, сейчас будет, ждём...
— Так зачем же ты их носишь? — искренне изумился я. Агата с отцом рассмеялись. — На кой чёрт? — повернулся я к Прайсу.
— Для красоты, — пожал он плечами.
— Но больно ведь!
Я действительно не понимаю – зачем?! Нам, мужикам, даже в голову не придёт надеть что-то чисто для красоты, наплевав на неудобства, а если это ещё и больно, то нахер мы наденем! Зачем терпеть боль?
— Так твой отец к тому и ведёт, — объяснил Прайс, — что женщинам почти постоянно больно или тяжело. Ты уже забыл о платье Агаты, которое весит двадцать пять килограмм? Думаешь, она этот вес не ощущала? Просто привыкла после пары часов носки.
— Двадцать пять... — повторил отец, взглянув на Агату. — Это что же за платье такое?
— Из золота и бриллиантов. Вы, кстати, не хотите перекупить его у меня для Марисы или Камиллы? — выступила принцесса с предложением. Мы с Прайсом зажмурились, смеясь, действительно хапуга! — Я всего один раз надела.
— И что, больше не охота? — вступил отец в диалог.
— Ну, я не умею носить такие платья. Мне постоянно шлейф мешался.
— Там ещё и шлейф?
— Да, вот я видела Марису в платьях подобного типа и просто удивлялась, как она ходит – я так не могу. Недостаточно ведь просто надеть на себя драгоценность, нужно уметь её правильно демонстрировать.
Отец протяжно промычал, кивая. Мама и впрямь умеет управляться со сложными платьями, а у Агаты не очень хорошо получается, она больше пацанка.
— А это не то платье, которое Тобиас тебе на совершеннолетие подарил?
— Да, оно.
— А, тогда я плачу любые деньги! — воодушевился отец. — Мы с Тобиасом за него чуть было ни подрались прямо в магазине.
— Серьёзно? — прыснула принцесса.
— Да, он просил помочь ему что-то подобрать для тебя, но я увидел это платье, говорю – это Марисе. А она такой: щщщааааз! И мы его начали перетягивать, как канат, но, в конце концов, я сдался.
Мы с ребятами заржали, представляя, как король с маркизом сражаются за платье в магазине...
— Короче, обсудим, — пообещал отец Агате. — Идём дальше. В корсетах дышать тяжело.
— И рёбра побаливают, — накинула Агата.
— Вот именно! — поддакнул папа. — А знаете, какая проблема лифчик подобрать???
Агата ахнула, приложил ладонь к груди:
— Дориан! Вы меня просто поражаете... Вы столько знаете о женщинах!
— Ну, так! — горделиво встряхнулся он. — Вы думаете, если женщина не жалуется, то всё нормально, но это не так! Они просто терпят – для красоты, для вас, дебилов! Ну и у них болевой порог немного выше, опять же – за счёт того, что они проходят через боль всю жизнь. В женском организме постоянно что-то происходит, их гормональный фон от нашего отличим, эмоциональность повышенная, они сами иногда не знают, чего хотят! Потому что гормоны внутри них устроили патти! В общем, — заговорил отец размеренно, — женщинам живётся во сто крат тяжелее, чем нам, поэтому задача мужчины – максимально облегчать им жизнь. Это не значит, быть слугой, постоянно у неё в ногах ползать и спрашивать «Чего изволите, мадмуазель?», — отец чуть наклонился и поднял голову, выискивающе глядя на невидимую королеву. Мы с ребятами похихикали. — Не так уж и много женщинам надо – всего-то, разговоры, внимание и забота. Женщинам обязательно нужно выговариваться – вот, о чём бы она там ни говорила, о каком-то идиотском сериале – плевать, стоишь, слушаешь и киваешь. Можешь слушать через слово, даже через два, главное – суть уловить – о чём там, на случай проверочного вопроса от неё. Ни в коем случае не затыкаешь ей рот и не высмеиваешь, мол, всё это бред, не хочу это слушать. Сделаешь так, она пойдёт другого слушателя искать. По первой не стесняешься задавать вопросы на любую тему – непонятно тебе что-то, так и скажи, я не понимаю, объясни. Со вниманием ещё проще – это не значит, что ей нужно круглосуточное внимание. Выдалась у тебя свободная минутка, написал, мол, думаю о тебе, скучаю, ну или позвонил и пересказал, чем занимался в течение дня. Необязательно вести долгую беседу, ей достаточно осознавать, что ты о ней вспоминаешь. В семейных отношениях обязательно отчитываешься – я понимаю, что это не очень приятно, но она ведь там вся на нервах, мол, где ты, что с тобой – взял и написал, я вот тут сижу, буду примерно в такое-то время. Ну и как уже стало ясно, женщинам нужна забота и помощь. Не надо с ней как с хрустальной вазой носиться, просто... приходишь и говоришь «Давай я посуду помою, иди – передохни», или «ты весь день на ногах, ещё и на каблуках – давай я тебе ноги разомну», ну или... если на работе, то «Давай я за тебя отчёт составлю».
Мы с Агатой переглянулись, беззвучно посмеиваясь.
— Короче, помогаешь, чем можешь, — продолжал отец, — освобождаешь ей время, чтоб она могла заняться чем-то для себя. Ты ведь не куклу для себя ищешь, а женщину с богатым внутренним миром, чтоб с ней было о чём поговорить – это, может, не самое главное, но тоже ведь важно, чтоб она не пустышкой была. А для этого ей нужно познавать мир, изучать что-то, время ей свободное нужно. Говоришь с ней, слушаешь её, даёшь, чего она просит, и о чём не просит, но ты знаешь, что хочет – балуешь иногда. Ну и... если для брака, то обеспечиваешь материально. Всё это, если ты действительно хочешь выстроить длительные отношения с женщиной. А если тебе лень вообще что-то делать и ты просто хочешь получить постоянный абонемент на секс, то не пудри ей мозги и время её зря не трать! — наорал отец на Лукаса.
Он пожмурился от крика, посмеиваясь.
— Понял, — отчитался он.
— По-моему, Вы его напугали, — отметила Агата.
— Ничего страшного, пусть немного перепуганный будет, — отмахнулся отец. Агата рассмеялась, а Лукас покривился, но с усмешкой. — А то ведь он уже подумал, что в семейной жизни только секс и работа присутствуют.
— Ну, да, он с этого и завёлся же, — хмыкнула принцесса.
— Вам вообще нравится эта семейная жизнь? — уточнил Лукас.
— Безумно! — ответил отец, тараща глаза.
— А это точно не психическое расстройство у Вас? — прыснул Прайс саркастично.
Отец усмехнулся:
— Да я... в вашем возрасте даже не знал, что способен на такие отношения. И не знал, что такое любовь. В юности думал, что это нечто необъятно-приятное, постоянная эйфория и никаких ссор. Потом стал путать любовь с похотью, тогда казалось, что сильнее этого желания просто ничего нет...
— А на самом деле, что такое любовь? — поинтересовался принц.
— Да вам всем знакома любовь, — заверил папа. — Даже если кто-то из вас ещё не состоял в серьёзных отношениях, вы испытываете любовь – к брату или сестре, к родителям, к другу. Думаете эта любовь какая-то другая? Нет. Общие интересы, взаимоуважение и забота друг о друге – это базис абсолютно любых отношений, они на этом выстраиваются, проходят через трудности и время – вот, что и есть любовь. Просто в межполовых отношениях ещё и присутствует секс.
