Из мебели: обеденный стол, односпальная кровать с деревянными спинками, шкаф с двумя дверцами, тумба и пара полок прикрученных к стене.
Дима говорил, что Марина Степановна долгое время никому эту комнату не сдавала.
- Миленько, - бросил Леша.
- Ничего, - выдавила я.
- Спущусь за вещами.
Парень скрылся за дверью, а я катнула коляску немного вперёд, потянула ручки шкафа, дверцы скрипнули, одна чуть покосилась. Слева, на деревянных полках лежали пожелтевшие от времени газеты. С другой стороны скрывалось место для хранения верхней одежды.
С коляски до деревянной перекладины не достану, придется что-то изобретать.
Небольшое усилие и дверцы с тем же скрипом закрылись. Я проехала чуть дальше, остановилась у кровати, опустила ладонь на продавленный полосатый матрас, примерила высоту.
Как в больнице, с коляски пересяду. Катнула кресло дальше, провела пальцем по столешнице, собирая на кончике нехилый слой пыли. Прокрутила колеса, добравшись до окна. Подоконник высокий, улицы не видно, только пасмурное небо...
- Осваиваешься, молодец! - Леша вкатил в комнату мой чемодан старательно собранный Сергеем, бросил его на жалобно скрипнувший матрас, - давай посмотрим кухню и ванную с туалетом, а потом разложим вещи.
Я кивнула, развернула коляску выкатилась в коридор, минуя заботливо приоткрытую Алексеем дверь.
Проем слева вел в кухню, справа у комнаты недружелюбного соседа находились две узких двери, видимо ведущие в ванную комнату и туалет.
Это плохо, коляска может не проехать и порог высокий.
Между моей комнатой и комнатой агрессивного дяди находилась ещё одна. В ней кто-то жил, Дима говорил, что все соседние помещения заняты.
- Налево или направо? - поинтересовался Леша.
Я повернула коляску влево, проехала в кухню: электрическая плита, высокий холодильник в магнитиках, несколько тумб, стиральная машинка-автомат, микроволновка. В отличие от моей комнаты и прихожей здесь было чисто. Первым делом я подъехала к раковине, чтобы прикинуть смогу ли дотянуться до вентилей. Смогла, дотянулась. Подкатила коляску к плите…
На задней конфорке готовить не получится, а на одной из передних - вполне.
Покупать продукты, готовить, мыть посуду, убираться - теперь это придется делать самой. Сейчас я смутно представляла, как все это будет происходить. В душе рождалось противное ощущение близкое к панике. Конечно Леша притащит мне кучу продуктов, прикрутит необходимые для самообслуживания в ванной и туалете поручни. А потом… Потом парень уйдет и я останусь в неуютной комнате наедине с собой.
- Ань, - ладонь Лёши опустилась на плечо, - давай ванну с туалетом посмотрим.
Я засыпала в кастрюльку вермишель - последний ингредиент куриного супчика, помешала, прикрыла крышкой, откатила коляску к окну. Первая неделя в коммуналке пошла неплохо. Относительно неплохо... Недружелюбный сосед, которого звали Михаилом бросал на меня хмурые взгляды, и всякий раз в его ворчливом шепоте я различала: "Инвалидка чертова". Вторые соседи: многодетная семья, к моему появлению отнеслись спокойно. Лариса - мать семейства, при первой встрече оглядела меня с ног до головы и посоветовала не занимать надолго плиту и ванную, ее супруг Даниил сказал, что я могу не стесняясь обращаться за помощью, а близнецы Саша и Слава тут же придумали мне прозвище - Снежная королева. Почему "снежная" я могла только догадываться.
На готовку оставалось минут пятнадцать, потом в кухню зайдет Лариса и потребует освободить конфорку. Я перевела взгляд в окно. Всю неделю Лили дожди, сегодня из-за серых туч впервые вышло солнце, к вечеру можно будет выбраться на улицу и доехать до спортивной площадки.
В каждом телефонном разговоре Леша напоминал о тренировках и необходимости давать мышцам нагрузку, поясняя это тем, что ортезы ортезами, а хотя бы относительная сила в ногах должна остаться. Заказанные "фиксаторы ног", недельки через две должны были прийти вместе с костылями. За них пришлось выложить достаточно приличную сумму.
Дима заезжал дважды привозя набитые продуктами пакеты, благодаря чему мне не нужно было покидать квартиру. И, если честно, оказаться на улице хотелось безумно.
Я вернулась к плите, выключила нагрев. Схема доставки супа до комнаты была проста: на колени ставилась доска, на доску кастрюлька, что плотно заматывалась полотенцем и аккуратненько ехала вместе со мной.
- Ань, помочь, - на пороге кухни появился Даниил: низенький мужчина с возрастным животиком и начинающей лысеть макушкой.
- Было бы здорово, - я улыбнулась в ответ на доброжелательную улыбку соседа.
В отличие от своей жены мужчина общался со мной достаточно приветливо, правда, потом я слышала за спиной недовольный женский шепот, за которым следовало: "Ларис, брось… Жалко девчонку".
Даниил донес кастрюльку до моей комнаты, поставил на стол:
- Вчера мальчишки шумели долго, не сильно мешали?
- Нет, я тоже поздно легла, так что все нормально…
- Ты если что, говори…
- Да, конечно…
Мне хотелось, чтобы он ушел. Если Лариса услышит нашу беседу недовольных взглядов станет больше.
- Погода хорошая, может, тебе на улицу помощь выехать?
- Спасибо, я сама попробую…
- Ладно, - Даниил улыбнулся, шагнул к двери хотел открыть, но она сама распахнулась перед его носом.
- Ты что здесь делаешь? - недовольный взгляд Ларисы сначала скользнул по мужу, потом упёрся в меня.
Я так и знала.
- Помог донести кастрюльку с супом…
- Донес?
- Донес.
- И?
- Ларис, прекрати... - Даниил послал мне виноватую улыбку, - Ань, извини…
Он взял супругу под локоть, вывел из комнаты, прикрыл дверь.
Неприятная ситуация, мне сейчас только Ларисиной ревности для полного счастья не хватает.
Я повернула вентиль крана закрывая воду, обтерла руки полотенцем, расстелили его на коленях. Сейчас, глядя на неподвижные, неестественно завалившиеся вправо ноги, в моей груди не сворачивался комок неприятной боли. Не зря говорят, что человек привыкает ко всему. Я привыкала… С завидным упорством прогоняла прочь мысли о несправедливости судьбы. В телефонных разговорах с мамой старательно натягивала улыбку и бессовестно сочиняла о заботливом женихе и его уютной трёхкомнатной квартире, в которой для меня созданы все условия для беспрепятственного передвижения. А Лёше с Димой втирала, что квартира удобная, соседи не обижают и вообще все очень даже неплохо. Хотя на самом деле паршивее, чем сейчас я себя никогда не ощущала: постоянное ворчание Михаила, недовольные взгляды Ларисы, а ещё проказы близнецов. Пару дней назад они укатили от уборной коляску, и мне пришлось ползти за ней до кухни, а потом заталкивать в комнату. Мать сорванцов сделала вид, что этого не видела. Даниил, узнав об их выходке, мальчишек наказал, даже притащил ко мне в комнату извиняться.
Я поставила на полотенце вымытые тарелку, чашку и ложки, завернула в пакетик средство для мытья посуды и губку, сунула к угол кресла, осторожно двинулась в коридор.
У дверей стояла Лариса с недовольным лицом и угрожающе сложенными на пышной груди руками.
- Надо поговорить, соседка…
Она отношения пришла выяснять?
Я кивнула, другого мне просто не оставалось.
Лариса прошла в комнату, дождалась, когда я заеду.
Дверь с легким стуком закрылась за моей спиной. Я нервно передёрнула плечами, положила ладонь поверх посуды, чтобы та не соскользнула на пол:
- О чем вы хотите поговорить?
- А ты не догадываешься, - Лариса шагнула ко мне.
Я крутанула колесо желая откатиться назад, но коляска уперлась в угол шкафа.
- Не понимаю о чем вы...
Рука женщины метнулась в мою сторону, её пальцы вцепились в волосы, сжали светлые пряди в кулак. Я вскрикнула, ухватилась за ее запястье, посуда покатилась на пол, жалобно звякнула разбиваясь.
- Ещё раз к моему мужу приблизиться, шалава - убью!
Она дернула меня вперёд, стащила на пол, для большей убедительности смахнула с полки несколько книг, которые, шелестя страницами, посыпались сверху.
Хорошо бить не стала.
Решив, что на первый раз с меня хватит, женщина быстрым шагом покинула комнату, хлопнула дверью.
Я лежала на полу тяжело дыша и слушая, как удаляются ее шаги, а потом стихают за хлопком двери.
Супруг на работе, близнецы гуляют - идеальное время, чтобы устроить разборки беззащитной соседке.
Сволочь, нашла с кем воевать…
Чувствуя, как к горлу подступают слезы обиды, я поспешила опустить веки, сделала пару вдохов. Сейчас нельзя реветь. Стоит только один раз дать волю слезам и наружу вылезет все, что старательно заталкивалось поглубже все предыдущие недели.
Нужно доползти до кровати, успокоиться…
Я перевернулась на спину, пару секунд пялилась в потолок, прогоняя прочь поганые мысли. Из кармана спортивной кофты донёсся звук вибрации. Никогда ещё я не была так рада телефонному звонку. На экране высвечивалось имя "Лёша". Сделав ещё один вдох и заставив себя улыбнуться, я потянула вверх иконку принятия звонка:
- Здравствуй, Лёш…
- Привет… У тебя голос странный, все впорядке.
- Да все отлично…
Я прикусила нижнюю губу, накрыла ладонью глаза.
- Хочу познакомить тебя с человеком, который поможет подняться.
- Подняться?
- Снова ходить…
Сердце замерло в груди, но разум тут же вернул в реальность, напомнив о безнадёжности моего положения.
- Леш, это невозможно…
- Послушай меня, ты должна с ним встретиться сегодня. Мы подъедем к тебе где-то минут через двадцать…
- А можно не ко мне, - поспешно перебила я парня, понимая, что за двадцать минут не приведу комнату в порядок, - я хочу до площадки доехать, уже одеваюсь…
- Хорошо, мы подойдем туда. До встречи...
Я остановила коляску напротив брусьев, что располагались на той самой спортивной площадке. Добраться сюда, как и говорил Леша, оказалось совсем не сложно. И сейчас, после недельного сидения в инвалидном кресле, мне безумно хотелось встать. Пусть руки потом пару часов будут трястись от перенапряжения, а плечи ныть. Я ухватилась за деревянные поручни, подтянулась. Колени тут же подломились, потянув тело вниз. Стиснув зубы, я разогнула локти, вскинула подбородок.
Ноги не стояли, нет, они болтались, как у подвешенной на жердочку тряпичной куклы.
Из груди вырвался судорожный вздох.
Кого я обманываю… Лучше сесть в кресло и не страдать бессмысленной фигнёй…
Расслабив руки, я должна была опуститься на сидение коляски. Должна была… если бы предусмотрительно поставила колеса на тормоз. Но нет… Вместо того чтобы сесть обратно, я чуть толкнула инвалидное кресло, заставив его откатиться на несколько шагов. Вернуть коляску назад самой было невозможно, висеть на брусьях в ожидании случайного прохожего - тоже проблематично. Я разжала руки, бухнулась на прорезиненное покрытие площадки, откинулась назад.
Буду лежать так до прихода Лёши, не хочу бороться. Сил нет…
Из груди вырвался нервный смешок.
Чего ещё можно было ждать от сегодняшнего странного дня?
Теплый апрельский ветерок приятно ласкал кожу, играл выбившимися из хвоста прядями.
Леша сказал, что приведет человека, который мне поможет. Наверное, он нашел волшебника, что прочитает магическое заклинание и я снова пойду.
Я усмехнулась.
Чудес не бывает…
Моего слуха достигли приближающиеся шаги, а спустя мгновение я увидела темноволосого мужчину в расстегнутой кожаной куртке. Почему-то первым, что бросилось в глаза был амулет - волчий клык на кожаном шнурке, надетый поверх серой водолазки. Мужчина пару секунд смотрел на меня сверху вниз, а потом наклонился и, не спрашивая нужна ли помощь, подхватил на руки. Я охнула от неожиданности, инстинктивно вцепилась в плечи незнакомца. Его темно-карие глаза продолжали внимательно вглядываться в мое лицо.
- Дэн, давай ее в кресло… - раздался голос Лёши.
Мужчина наклонился, опуская меня в коляску.
- Аня, это Дэн, - продолжил Леша, - Дэн, это Аня...
Усадив меня, мужчина не спешил отстраняться, его пальцы легли на поручни моей коляски, а потом он подался вперёд, настолько близко, что кончик его носа скользнул по моему виску. Я замерла, отчётливо различила над ухом его глубокий вдох. Знакомый Лёши отстранился, но поручней не выпустил, не отводя от меня неподвижного взгляда, наклонил голову к плечу.
- Аня…
Голос был чуть хрипловатый. Мое имя произнесённое им звучало необычно: мягко, но с примесью стали.
- Аня… - зачем-то шепнула я в ответ.
Мужчина усмехнулся, на мгновение опустил веки, снова сделал глубокий вдох.
Худое, чуть вытянутое лицо, аккуратно оформленная борода, густой темной щетиной покрывающая щеки, подбородок, зону усов, прямой нос, глубоко посаженные глаза, стильная стрижка с отпущенной челкой, зачесанной назад и выбритыми висками.
В женских романах таких называли "мачо", но к Дэну это понятие почему-то не приклеивалось.
Мужчина отпустил подлокотники коляски, выпрямился, перевел взгляд на Алексея, стоявшего за моей спиной:
- Леш, я даю добро, привезёшь ее в конце недели.
- Спасибо, Дэн.
Мне показалось, что эти слова парень проговорил с некоторым облегчением.
Бросив на меня последний взгляд, мужчина развернулся и зашагал прочь. Я проследила за тем как он подходит к темному джипу, занимает место водителя и уезжает. Повернулась к Лёше:
- Обьясни мне, что это значит?
Парень нервным движением пригладил волосы, опустился на корточки, устроил локти на подлокотнике инвалидного кресла, улыбнулся:
- Это значит, что ты будешь ходить.
В кастрюльке закипало молоко для будущей манной каши. Я держала на коленях открытый контейнер с крупой.
- Ань, ты должна мне поверить, - Леша сжимает мои ладони.
Я отдергиваю руки, даже пытаюсь откатиться, но упираюсь во что-то:
- Поверить в тот бред, что ты несёшь!?
- Это не бред…
На поверхности молока появилась белая пена, поползла вверх. Я опомнилась, высыпала немного крупы, принялась мешать густеющую кашу.
- Ань, да поверь же ты мне! - возглас парня разносится по комнате рыком.
Лицо Лёши искажено гневом: брови сдвинуты к переносице, ноздри раздуваются от тяжёлого дыхания верхняя губа приподнята, словно в зверином оскале.
Внутри все сжимается от страха: я вижу клыки, я отчётливо вижу удлиненные клыки.
Леша отступает, трясет головой, снова устремляет на меня взгляд, пытается выдавить улыбку:
- Прости, я не хотел тебя напугать…
- Я хочу чтобы ты ушел…
Носа достиг запах подгоревшего молока, я поспешно схватила ручку кастрюльки, но зашипев от вспыхнувшей на коже боли отдернула руки, ухватилась обожжёнными пальцами за мочку уха. Всю эту неделю я не могла ни о чем думать, кроме Лёши, которого выставила за дверь.
Он рассказал мне тогда о древней магии, о существовании людей, способных оборачиваться волками. Эти существа были способны исцеляться собственный организм, восстанавливать повреждённые ткани и нервные окончания. Если я стану волчицей - смогу ходить.
Сгоревшая каша отправлилась в раковину и была залита проточной водой. Можно оставить кастрюльку на некоторое время отмокать. Квартира в это время пустовала: Михаил уходил по своим делам, Даниил отправлялся на работу, Лариса бегала по магазинам и встречалась с подругами-домохозяйками.
Мысли снова вернулись к Лёше.
Я выставила за дверь человека, который столько для меня сделал!
Сердце болезненно сжалось, рука скользнула в карман за смартфоном, разблокировала экран…
Дима говорил, что Марина Степановна долгое время никому эту комнату не сдавала.
- Миленько, - бросил Леша.
- Ничего, - выдавила я.
- Спущусь за вещами.
Парень скрылся за дверью, а я катнула коляску немного вперёд, потянула ручки шкафа, дверцы скрипнули, одна чуть покосилась. Слева, на деревянных полках лежали пожелтевшие от времени газеты. С другой стороны скрывалось место для хранения верхней одежды.
С коляски до деревянной перекладины не достану, придется что-то изобретать.
Небольшое усилие и дверцы с тем же скрипом закрылись. Я проехала чуть дальше, остановилась у кровати, опустила ладонь на продавленный полосатый матрас, примерила высоту.
Как в больнице, с коляски пересяду. Катнула кресло дальше, провела пальцем по столешнице, собирая на кончике нехилый слой пыли. Прокрутила колеса, добравшись до окна. Подоконник высокий, улицы не видно, только пасмурное небо...
- Осваиваешься, молодец! - Леша вкатил в комнату мой чемодан старательно собранный Сергеем, бросил его на жалобно скрипнувший матрас, - давай посмотрим кухню и ванную с туалетом, а потом разложим вещи.
Я кивнула, развернула коляску выкатилась в коридор, минуя заботливо приоткрытую Алексеем дверь.
Проем слева вел в кухню, справа у комнаты недружелюбного соседа находились две узких двери, видимо ведущие в ванную комнату и туалет.
Это плохо, коляска может не проехать и порог высокий.
Между моей комнатой и комнатой агрессивного дяди находилась ещё одна. В ней кто-то жил, Дима говорил, что все соседние помещения заняты.
- Налево или направо? - поинтересовался Леша.
Я повернула коляску влево, проехала в кухню: электрическая плита, высокий холодильник в магнитиках, несколько тумб, стиральная машинка-автомат, микроволновка. В отличие от моей комнаты и прихожей здесь было чисто. Первым делом я подъехала к раковине, чтобы прикинуть смогу ли дотянуться до вентилей. Смогла, дотянулась. Подкатила коляску к плите…
На задней конфорке готовить не получится, а на одной из передних - вполне.
Покупать продукты, готовить, мыть посуду, убираться - теперь это придется делать самой. Сейчас я смутно представляла, как все это будет происходить. В душе рождалось противное ощущение близкое к панике. Конечно Леша притащит мне кучу продуктов, прикрутит необходимые для самообслуживания в ванной и туалете поручни. А потом… Потом парень уйдет и я останусь в неуютной комнате наедине с собой.
- Ань, - ладонь Лёши опустилась на плечо, - давай ванну с туалетом посмотрим.
Я засыпала в кастрюльку вермишель - последний ингредиент куриного супчика, помешала, прикрыла крышкой, откатила коляску к окну. Первая неделя в коммуналке пошла неплохо. Относительно неплохо... Недружелюбный сосед, которого звали Михаилом бросал на меня хмурые взгляды, и всякий раз в его ворчливом шепоте я различала: "Инвалидка чертова". Вторые соседи: многодетная семья, к моему появлению отнеслись спокойно. Лариса - мать семейства, при первой встрече оглядела меня с ног до головы и посоветовала не занимать надолго плиту и ванную, ее супруг Даниил сказал, что я могу не стесняясь обращаться за помощью, а близнецы Саша и Слава тут же придумали мне прозвище - Снежная королева. Почему "снежная" я могла только догадываться.
На готовку оставалось минут пятнадцать, потом в кухню зайдет Лариса и потребует освободить конфорку. Я перевела взгляд в окно. Всю неделю Лили дожди, сегодня из-за серых туч впервые вышло солнце, к вечеру можно будет выбраться на улицу и доехать до спортивной площадки.
В каждом телефонном разговоре Леша напоминал о тренировках и необходимости давать мышцам нагрузку, поясняя это тем, что ортезы ортезами, а хотя бы относительная сила в ногах должна остаться. Заказанные "фиксаторы ног", недельки через две должны были прийти вместе с костылями. За них пришлось выложить достаточно приличную сумму.
Дима заезжал дважды привозя набитые продуктами пакеты, благодаря чему мне не нужно было покидать квартиру. И, если честно, оказаться на улице хотелось безумно.
Я вернулась к плите, выключила нагрев. Схема доставки супа до комнаты была проста: на колени ставилась доска, на доску кастрюлька, что плотно заматывалась полотенцем и аккуратненько ехала вместе со мной.
- Ань, помочь, - на пороге кухни появился Даниил: низенький мужчина с возрастным животиком и начинающей лысеть макушкой.
- Было бы здорово, - я улыбнулась в ответ на доброжелательную улыбку соседа.
В отличие от своей жены мужчина общался со мной достаточно приветливо, правда, потом я слышала за спиной недовольный женский шепот, за которым следовало: "Ларис, брось… Жалко девчонку".
Даниил донес кастрюльку до моей комнаты, поставил на стол:
- Вчера мальчишки шумели долго, не сильно мешали?
- Нет, я тоже поздно легла, так что все нормально…
- Ты если что, говори…
- Да, конечно…
Мне хотелось, чтобы он ушел. Если Лариса услышит нашу беседу недовольных взглядов станет больше.
- Погода хорошая, может, тебе на улицу помощь выехать?
- Спасибо, я сама попробую…
- Ладно, - Даниил улыбнулся, шагнул к двери хотел открыть, но она сама распахнулась перед его носом.
- Ты что здесь делаешь? - недовольный взгляд Ларисы сначала скользнул по мужу, потом упёрся в меня.
Я так и знала.
- Помог донести кастрюльку с супом…
- Донес?
- Донес.
- И?
- Ларис, прекрати... - Даниил послал мне виноватую улыбку, - Ань, извини…
Он взял супругу под локоть, вывел из комнаты, прикрыл дверь.
Неприятная ситуация, мне сейчас только Ларисиной ревности для полного счастья не хватает.
Я повернула вентиль крана закрывая воду, обтерла руки полотенцем, расстелили его на коленях. Сейчас, глядя на неподвижные, неестественно завалившиеся вправо ноги, в моей груди не сворачивался комок неприятной боли. Не зря говорят, что человек привыкает ко всему. Я привыкала… С завидным упорством прогоняла прочь мысли о несправедливости судьбы. В телефонных разговорах с мамой старательно натягивала улыбку и бессовестно сочиняла о заботливом женихе и его уютной трёхкомнатной квартире, в которой для меня созданы все условия для беспрепятственного передвижения. А Лёше с Димой втирала, что квартира удобная, соседи не обижают и вообще все очень даже неплохо. Хотя на самом деле паршивее, чем сейчас я себя никогда не ощущала: постоянное ворчание Михаила, недовольные взгляды Ларисы, а ещё проказы близнецов. Пару дней назад они укатили от уборной коляску, и мне пришлось ползти за ней до кухни, а потом заталкивать в комнату. Мать сорванцов сделала вид, что этого не видела. Даниил, узнав об их выходке, мальчишек наказал, даже притащил ко мне в комнату извиняться.
Я поставила на полотенце вымытые тарелку, чашку и ложки, завернула в пакетик средство для мытья посуды и губку, сунула к угол кресла, осторожно двинулась в коридор.
У дверей стояла Лариса с недовольным лицом и угрожающе сложенными на пышной груди руками.
- Надо поговорить, соседка…
Она отношения пришла выяснять?
Я кивнула, другого мне просто не оставалось.
Лариса прошла в комнату, дождалась, когда я заеду.
Дверь с легким стуком закрылась за моей спиной. Я нервно передёрнула плечами, положила ладонь поверх посуды, чтобы та не соскользнула на пол:
- О чем вы хотите поговорить?
- А ты не догадываешься, - Лариса шагнула ко мне.
Я крутанула колесо желая откатиться назад, но коляска уперлась в угол шкафа.
- Не понимаю о чем вы...
Рука женщины метнулась в мою сторону, её пальцы вцепились в волосы, сжали светлые пряди в кулак. Я вскрикнула, ухватилась за ее запястье, посуда покатилась на пол, жалобно звякнула разбиваясь.
- Ещё раз к моему мужу приблизиться, шалава - убью!
Она дернула меня вперёд, стащила на пол, для большей убедительности смахнула с полки несколько книг, которые, шелестя страницами, посыпались сверху.
Хорошо бить не стала.
Решив, что на первый раз с меня хватит, женщина быстрым шагом покинула комнату, хлопнула дверью.
Я лежала на полу тяжело дыша и слушая, как удаляются ее шаги, а потом стихают за хлопком двери.
Супруг на работе, близнецы гуляют - идеальное время, чтобы устроить разборки беззащитной соседке.
Сволочь, нашла с кем воевать…
Чувствуя, как к горлу подступают слезы обиды, я поспешила опустить веки, сделала пару вдохов. Сейчас нельзя реветь. Стоит только один раз дать волю слезам и наружу вылезет все, что старательно заталкивалось поглубже все предыдущие недели.
Нужно доползти до кровати, успокоиться…
Я перевернулась на спину, пару секунд пялилась в потолок, прогоняя прочь поганые мысли. Из кармана спортивной кофты донёсся звук вибрации. Никогда ещё я не была так рада телефонному звонку. На экране высвечивалось имя "Лёша". Сделав ещё один вдох и заставив себя улыбнуться, я потянула вверх иконку принятия звонка:
- Здравствуй, Лёш…
- Привет… У тебя голос странный, все впорядке.
- Да все отлично…
Я прикусила нижнюю губу, накрыла ладонью глаза.
- Хочу познакомить тебя с человеком, который поможет подняться.
- Подняться?
- Снова ходить…
Сердце замерло в груди, но разум тут же вернул в реальность, напомнив о безнадёжности моего положения.
- Леш, это невозможно…
- Послушай меня, ты должна с ним встретиться сегодня. Мы подъедем к тебе где-то минут через двадцать…
- А можно не ко мне, - поспешно перебила я парня, понимая, что за двадцать минут не приведу комнату в порядок, - я хочу до площадки доехать, уже одеваюсь…
- Хорошо, мы подойдем туда. До встречи...
Я остановила коляску напротив брусьев, что располагались на той самой спортивной площадке. Добраться сюда, как и говорил Леша, оказалось совсем не сложно. И сейчас, после недельного сидения в инвалидном кресле, мне безумно хотелось встать. Пусть руки потом пару часов будут трястись от перенапряжения, а плечи ныть. Я ухватилась за деревянные поручни, подтянулась. Колени тут же подломились, потянув тело вниз. Стиснув зубы, я разогнула локти, вскинула подбородок.
Ноги не стояли, нет, они болтались, как у подвешенной на жердочку тряпичной куклы.
Из груди вырвался судорожный вздох.
Кого я обманываю… Лучше сесть в кресло и не страдать бессмысленной фигнёй…
Расслабив руки, я должна была опуститься на сидение коляски. Должна была… если бы предусмотрительно поставила колеса на тормоз. Но нет… Вместо того чтобы сесть обратно, я чуть толкнула инвалидное кресло, заставив его откатиться на несколько шагов. Вернуть коляску назад самой было невозможно, висеть на брусьях в ожидании случайного прохожего - тоже проблематично. Я разжала руки, бухнулась на прорезиненное покрытие площадки, откинулась назад.
Буду лежать так до прихода Лёши, не хочу бороться. Сил нет…
Из груди вырвался нервный смешок.
Чего ещё можно было ждать от сегодняшнего странного дня?
Теплый апрельский ветерок приятно ласкал кожу, играл выбившимися из хвоста прядями.
Леша сказал, что приведет человека, который мне поможет. Наверное, он нашел волшебника, что прочитает магическое заклинание и я снова пойду.
Я усмехнулась.
Чудес не бывает…
Моего слуха достигли приближающиеся шаги, а спустя мгновение я увидела темноволосого мужчину в расстегнутой кожаной куртке. Почему-то первым, что бросилось в глаза был амулет - волчий клык на кожаном шнурке, надетый поверх серой водолазки. Мужчина пару секунд смотрел на меня сверху вниз, а потом наклонился и, не спрашивая нужна ли помощь, подхватил на руки. Я охнула от неожиданности, инстинктивно вцепилась в плечи незнакомца. Его темно-карие глаза продолжали внимательно вглядываться в мое лицо.
- Дэн, давай ее в кресло… - раздался голос Лёши.
Мужчина наклонился, опуская меня в коляску.
- Аня, это Дэн, - продолжил Леша, - Дэн, это Аня...
Усадив меня, мужчина не спешил отстраняться, его пальцы легли на поручни моей коляски, а потом он подался вперёд, настолько близко, что кончик его носа скользнул по моему виску. Я замерла, отчётливо различила над ухом его глубокий вдох. Знакомый Лёши отстранился, но поручней не выпустил, не отводя от меня неподвижного взгляда, наклонил голову к плечу.
- Аня…
Голос был чуть хрипловатый. Мое имя произнесённое им звучало необычно: мягко, но с примесью стали.
- Аня… - зачем-то шепнула я в ответ.
Мужчина усмехнулся, на мгновение опустил веки, снова сделал глубокий вдох.
Худое, чуть вытянутое лицо, аккуратно оформленная борода, густой темной щетиной покрывающая щеки, подбородок, зону усов, прямой нос, глубоко посаженные глаза, стильная стрижка с отпущенной челкой, зачесанной назад и выбритыми висками.
В женских романах таких называли "мачо", но к Дэну это понятие почему-то не приклеивалось.
Мужчина отпустил подлокотники коляски, выпрямился, перевел взгляд на Алексея, стоявшего за моей спиной:
- Леш, я даю добро, привезёшь ее в конце недели.
- Спасибо, Дэн.
Мне показалось, что эти слова парень проговорил с некоторым облегчением.
Бросив на меня последний взгляд, мужчина развернулся и зашагал прочь. Я проследила за тем как он подходит к темному джипу, занимает место водителя и уезжает. Повернулась к Лёше:
- Обьясни мне, что это значит?
Парень нервным движением пригладил волосы, опустился на корточки, устроил локти на подлокотнике инвалидного кресла, улыбнулся:
- Это значит, что ты будешь ходить.
Глава 4
В кастрюльке закипало молоко для будущей манной каши. Я держала на коленях открытый контейнер с крупой.
- Ань, ты должна мне поверить, - Леша сжимает мои ладони.
Я отдергиваю руки, даже пытаюсь откатиться, но упираюсь во что-то:
- Поверить в тот бред, что ты несёшь!?
- Это не бред…
На поверхности молока появилась белая пена, поползла вверх. Я опомнилась, высыпала немного крупы, принялась мешать густеющую кашу.
- Ань, да поверь же ты мне! - возглас парня разносится по комнате рыком.
Лицо Лёши искажено гневом: брови сдвинуты к переносице, ноздри раздуваются от тяжёлого дыхания верхняя губа приподнята, словно в зверином оскале.
Внутри все сжимается от страха: я вижу клыки, я отчётливо вижу удлиненные клыки.
Леша отступает, трясет головой, снова устремляет на меня взгляд, пытается выдавить улыбку:
- Прости, я не хотел тебя напугать…
- Я хочу чтобы ты ушел…
Носа достиг запах подгоревшего молока, я поспешно схватила ручку кастрюльки, но зашипев от вспыхнувшей на коже боли отдернула руки, ухватилась обожжёнными пальцами за мочку уха. Всю эту неделю я не могла ни о чем думать, кроме Лёши, которого выставила за дверь.
Он рассказал мне тогда о древней магии, о существовании людей, способных оборачиваться волками. Эти существа были способны исцеляться собственный организм, восстанавливать повреждённые ткани и нервные окончания. Если я стану волчицей - смогу ходить.
Сгоревшая каша отправлилась в раковину и была залита проточной водой. Можно оставить кастрюльку на некоторое время отмокать. Квартира в это время пустовала: Михаил уходил по своим делам, Даниил отправлялся на работу, Лариса бегала по магазинам и встречалась с подругами-домохозяйками.
Мысли снова вернулись к Лёше.
Я выставила за дверь человека, который столько для меня сделал!
Сердце болезненно сжалось, рука скользнула в карман за смартфоном, разблокировала экран…
