Три часа?.. Получалось, что я провалялась в отключке почти сутки. Голова отказывалась подниматься с подушки, веки норовили закрыться снова, а в горле неприятно саднило.
– Ты там живая? – напомнил о себе Егор.
– Да пошёл ты к чёрту, инквизитор, – прошептала я, отстраняя телефон.
Палец скользнул по экрану, потянув вверх красную иконку завершения звонка. Незнакомый номер пропал, а на дисплее появились дата и время. Начало четвертого.
Я хотела вернуть телефон обратно на тумбу, но он снова ожил, высвечивая на экране недавние цифры. На этот раз даже не стала отвечать и просто скинула номер, потом надавила кнопку отключения. Дождавшись, когда телефон погаснет, я опустила его на прежнее место и закрыла глаза.
Из липкого сна меня вытянул звонок в дверь. Веки отказывались подниматься.
Пусть незваные гости идут на фиг. Даже не пошевелюсь!
Звонок повторился более протяжно. Я накрыла голову подушкой. В дверь начали стучать, сначала несильно, потом громче и настойчивее.
Ну что им там надо!
Мне пришлось кое-как разлепить веки, вытащить невероятно тяжёлую голову из-под подушки, подняться. Ощущения напоминали простуду, когда головная боль разрывает виски, температура под сорок, а всё тело ломит.
В дверь продолжали настойчиво долбиться. Дойти по стеночке до прихожей мне стоило больших трудов. Как только я приблизилась к двери, из коридора донёсся приглушенный голос инквизитора:
– Открывай, Рыжая! Я знаю, что ты там!
Вот кого-кого, а Егора мне сейчас меньше всего хотелось видеть.
– Уходи, я полицию вызову! – бросила в ответ.
Накатившая слабость заставила меня прислониться к стене. На то, что парень послушается и уйдёт, надежды было мало.
– И выставишь себя полной дурой, – отозвался Егор. – Давай, могу даже номер набрать.
Блефует парень или нет – проверять не хотелось. Выбор был невелик: продолжить препирательства, что в случае с этим незваным гостем не имели никакого смысла, или открыть.
С большим трудом мне удалось отстраниться от стены, дрожащими руками повернуть все защёлки, снять цепочку, с привычным скрипом приоткрыть дверь ровно настолько, чтобы увидеть стоявшего за ней высокого парня в косухе.
– Чего тебе надо? – голос по-прежнему походил на хрип.
– Четыре часа, – инквизитор скользнул по моему лицу внимательным взглядом.
– И что? – огрызнулась я.
– Смотрю, тебе легче не стало, – Егор не придавал значения моей интонации. – Впустишь?
Ага, и ковровую дорожку постелю... красную.
– Иди в пень!
Я попыталась закрыть дверь, но парень подставил ногу. Как бы сильно ни тянула ручку, этому ботинку было пофиг.
Сознание заполняла бессильная ярость. Нафига он припёрся?! Мне хватило и вчерашнего «общения»!
Оставив бесполезные попытки закрыть дверь, я вскинула голову, столкнулась с пронзительным взглядом, прошипела:
– Убери свою ногу и оставь меня в покое!
Егор нахмурился, даже в тусклом освещении подъезда было заметно, как потемнели его глаза. Парень резким движением дёрнул дверь, распахивая её и заставляя меня шагнуть на лестничную площадку. Чтобы не «нырнуть» вперёд носом, мне пришлось ухватиться за дверной косяк.
– Не смей на меня воздействовать! – прорычал инквизитор.
Место, где стояло клеймо, неприятно закололо. Он схватил меня за плечо, толкнул обратно в квартиру, зашёл сам. От громкого хлопка двери я непроизвольно вздрогнула.
– Запомни, Рыжая, любое воздействие на инквизитора для тебя теперь – смертный приговор.
Я попятилась назад, тесный коридор маленькой квартиры заполнялся его мощной энергетикой, от напора которой можно было только сжиматься всем телом и скулить.
Егор отвёл взгляд. Моя спина коснулась стены, перед глазами запрыгали чёрные мушки. Парень опустил на тумбу прихожей небольшой тёмный рюкзак, осмотрелся. Мушки запрыгали сильнее, а по коже побежали ледяные мурашки.
Егор наклонился, поднимая с пола мою куртку, накинул на крючок прибитой к стене деревянной вешалки, рядом устроил свою косуху. Бросил мне:
– Спала не раздеваясь?
Ощущение подавляющего воздействия гасло, но мушки не пропадали. Я судорожно сглотнула, чувствуя, как голова «убегает», а тело медленно сползает по стене.
Инквизитор шагнул ко мне, поддержал, не дав бухнуться на пол. Его ладони надёжно обхватили талию, плотно прижали к груди. Сознание окатило энергетикой, похожей на волну горячего пара. Это ощущение выдернуло меня из подступающего обморока.
Первые секунды я, замерев, смотрела Егору в глаза, инстинктивно вцепившись в его плечи.
Такой с лёгкостью раздавит, если захочет, или надёжной стеной отгородит от всего мира...
Я мотнула головой, прогоняя прочь странное наваждение, вызванное близостью инквизитора, поспешно разжала пальцы и упёрлась ладонями в грудь парню:
– Пусти!
– Ванна у тебя где?
Он сделал вид, что не замечает моих попыток освободиться.
– Пусти сейчас же!
– Успокойся!
И снова этот взгляд, заставляющий беспомощно сжаться.
Егор сам нашёл нужную дверь, в однокомнатной квартире это было несложно. Нажав выключатель на стене, парень шагнул в небольшое помещение, увлёк меня следом.
Сопротивляться не было сил. Я позволила инквизитору усадить себя на край старой чугунной ванны. Егор осторожно коснулся моих скул, заставив приподнять подбородок и посмотреть ему в глаза:
– Голова ещё кружится?
– Нет.
Он отвёл взгляд и, отстранив ладони от моего лица, шагнул к раковине.
Я проследила за тем, как парень перемещает кран в сторону ванной и поворачивает вентиль с горячей водой. Заткнув пробкой трубу слива, Егор достал из заднего кармана пакет с какой-то травой и, прошептав пару слов, высыпал её под струю.
– Примочку, как я понимаю, не снимала?
Инквизитор снова шагнул ко мне, положив ладонь на мой затылок, мягко заставил чуть наклониться.
Место клейма после заговора Марии Семёновны больше не беспокоило. Вчера у меня не было сил выполнить наказ женщины снять примочку и принять тёплую ванну с травами, видимо, Егор предоставит мне эту возможность сейчас.
Оттянув ворот свитера, парень осторожно отлепил пластырь. Я непроизвольно вздрогнула, ощутив на коже прикосновение тёплых пальцев. Егор отступил, спросил с усмешкой:
– Сама разденешься, или тоже помочь?
– Сама, – пробормотала я, инстинктивно сжимая на груди ворот свитера.
– Не больше десяти минут, – бросил парень. – Жду тебя на кухне.
Егор вышел, прикрыл дверь. Я поспешила задвинуть за ним защёлку.
– Не буду я на твою девственность посягаться, мойся спокойно, – донеслось из коридора.
Козёл!
Вода шумела, ударяясь о край ванны, в которой плавали лепестки ромашки. За стеной раздавались приглушённые звуки чужого присутствия. Интуиция подсказывала, что Егор посягать на мою девственность и правда не будет.
Я стянула свитер, швырнула его на стиральную машинку, что помещалась в небольшом закутке между раковиной и стеной. Голова больше не кружилась, но стоило подняться, как тело тут же повело в сторону. Мне даже пришлось ухватиться за край раковины, чтобы хоть как-то удержать равновесие.
В зеркальной дверце навесного шкафчика отразилось моё бледное лицо, всклокоченные волосы и опухшие глаза.
Рука непроизвольно потянулась к плечу, кончики пальцев нащупали на коже выпуклый шрам – боли за прикосновением не последовало. Я, судорожно вздохнув, повернулась к зеркалу спиной: чуть ниже плеча, между косточкой лопатки и выпирающими из-за худобы позвонками, на воспалённой коже было то самое клеймо. Вытянутый сантиметра на три знак, изображающий руну хагалаз – древний символ, что означал Хаос и разрушения.
Уроды!
Я стянула остатки одежды, опираясь на край ванны, залезла в воду. По коже разлилось приятное ощущение тепла. Не будь за стеной Егора, я бы наверное расслабилась и позволила себе полежать пару минут.
Всё, что сейчас со мной происходило, пока плохо укладывалось в голове. Вчера я нарушила негласное правило в магии, провела ритуал, который мог нанести вред человеку и понесла за это наказание.
Что теперь? Инквизиторы будут следить за каждым моим шагом, контролировать все ритуалы или что-то похуже?
Притянув колени к груди, я до боли прикусила костяшку указательного пальца. Мне не нравилось всё это. Очень не нравилось. Но у судьбы не бывает случайных поворотов: всё, что в ней происходит, для чего-то нужно.
И эта встреча с инквизиторами была для чего-то нужна. А вот для чего именно – покажет время.
Сделав глубокий вдох, я зачерпнула воды, плеснула в лицо, смывая следы недавней разбитости, протянула руку, поворачивая вентиль крана.
В наступившей тишине из-за стены доносилось шкворчание и шаги парня. Сейчас единственно правильное решение – успокоиться и позволить судьбе проигрывать этот странный спектакль дальше.
Я снова сделала глубокий вдох, вылезла из ванны. Головная боль утихла, а тело вполне твёрдо стояло на кафельной плитке, не испытывая недавней слабости. Ванна помогла.
Оставшиеся на коже капли воды я вытерла полотенцем, обмотав его вокруг тела, бросила взгляд в зеркало: похоже, придётся выходить так, ведь чистые вещи в комнате.
Демонстрировать расхаживающему по кухне инквизитору свои неприкрытые прелести не хотелось. Но выбора не было. Оставалась надежда, что мне удастся незаметно проскочить маленький коридор и юркнуть в комнату.
Набрав в лёгкие воздуха для большей решимости, я осторожно отодвинула защёлку, толкнула дверь, крепко сжимая на груди полотенце. Метнулась в соседнюю, тут же закрылась, прислонилась спиной к прохладной деревянной поверхности.
Энергия инквизитора чувствовалась даже отсюда.
Всё ещё сжимая на груди край полотенца, я нервно провела ладонью по волосам, позволила себе выдохнуть: кажется, получилось.
В кухне на небольшом квадратном столе меня ждали чашка с изображением забавных бегемотиков, до краёв наполненная растворимым кофе, и тарелка с яичницей.
Незваный гость расположился у окна между кухонной тумбой и холодильником. Он стоял, облокотившись на подоконник, и вертел в руках мой атам.
Я так и не убрала с пола ритуальные предметы...
В этот момент мне безумно захотелось надеть ему на голову тарелку, а сверху вылить содержимое чашки!
– Атрибуты ведьмы нельзя трогать. – Я уверенно шагнула к нему, потянулась, чтобы забрать нож.
– Наставнику можно, – бросил парень, отводя руку. – Ешь садись.
В голове промелькнуло осознание, что яиц у меня в холодильнике не было.
– Да там вообще мало что было, – кивнул на холодильник Егор.
– Откуда?..
– Наколдовал.
Гонит.
– Забежал по дороге в магазин, – произнёс парень, видимо, прочитав на моём лице, что шутка не зашла. – Хочешь быстро восполнять силы – ешь.
Желудок скромным урчанием напомнил, что со вчерашнего дня в нём ничего не было. Надевать тарелку на голову Егору расхотелось.
Я села за стол, взяла заботливо приготовленную инквизитором вилку.
– И ты вот этим наслала сильную порчу? – Парень шагнул к столу, поставил передо мной «котёл» из нержавейки с оставшимся на дне пеплом.
Я кивнула, старательно пережёвывая кусок яичницы, которая оказалась с беконом и помидорами.
– Что использовала для связи с жертвой? – Егор опустился на табуретку напротив меня, расположив ладони на столе.
Я инстинктивно отстранилась, даже тарелку отодвинула: эти руки держали меня вчера, когда металлическая пластина прожигала кожу.
– Чувство обиды, – буркнула я в ответ, – и визитку.
– На эмоциональной связи, – хмыкнул парень, – необычный подход. А сердце, значит, потыкала этим бутафорскими атамом, залила воском, посыпала пеплом… Визитку жгла?
Я кивнула, сделала большой глоток кофе.
– Все требования вроде соблюдены, – произнёс Егор задумчиво, постукивая пальцами по столу. – А к богу какому обращалась?
– Ни к какому.
– На своей энергии, что ли, работала? Дура. Теперь понятно, почему тебя так откатом шибануло. Ладно, ешь.
Сам дурак!
Егор замолчал, перевёл взгляд в окно.
Я прекрасно понимала, что моё сопротивление со стороны похоже на попытки маленькой дворняжки скалиться на крупного породистого пса. Сейчас он спокоен, но как только решит обнажить клыки, у меня не будет даже шанса на спасение.
Свет люстры под потолком очень удачно падал на лицо инквизитора, позволяя мне рассмотреть его точёный профиль, так сказать, во всей красе: высокий лоб, чётко очерченные скулы, прямой, чуть островатый нос, тонкие губы, мужественный подбородок.
Таким впору любоваться...
Этот парень явно не испытывал дефицита в женском внимании, вспомнить хотя бы кокетливую улыбку темноволосой инквизиторши, что заходила вчера в кабинет.
Видимо, мне несказанно повезло!
Я мысленно фыркнула, опустила глаза, продолжила терзать приготовленную парнем яичницу, что, признаться, на вкус была обалденной.
Тарелка опустела быстро, чашка – тоже.
– Ты информацию о магии где брала, в интернете? – спросил Егор, когда моя трапеза была окончена.
– Ещё из книг.
– Они в квартире?
Я кивнула.
– Покажешь?
Я снова кивнула, провела его в комнату, указала на полку:
– Здесь больше о Таро, но о магии тоже есть.
Парень пробежался взглядом по корешкам, вытащил пару пособий, которые небрежно сунул мне в руки:
– Это бред, можешь сразу на помойку отправить.
Ага, бегу и спотыкаюсь! После его ухода книги вернутся на полку: одно из пособий стоило восемьсот рублей, другое – шестьсот. У меня нет родителей-миллионеров, чтобы такими дорогими вещами разбрасываться.
– В этой я тебе отмечу то, на что стоит обратить внимание, – продолжил Егор, забирая с полки сиреневый талмуд.
Кажется, Папюс «Практическая магия» .
– И ещё… ты забыла.
Он вытащил из кармана джинсов пентаграмму, опустил мне в раскрытую ладонь:
– Старайся не снимать, а то сущности печать почувствуют, полезут – не отчистишься потом.
О сущностях я слышала, правда, думала, что их существование – выдумки колдунов-ютуберов, желающих придать контенту своего канала большей мистичности.
– Ладно, я пошёл. – Егор шагнул к двери, обернулся. – Ты печать не беспокой, выпей на ночь чай с ромашкой, я там тебе на кухне оставил, ляг пораньше. Завтра жду тебя в офисе к одиннадцати.
– Не могу, у меня работа.
– До которого часа? – уточнил он.
– До половины одиннадцатого вечера.
– Послезавтра?
– Вторая смена.
– Тогда приходи в среду, только к двум – я до обеда буду на выездах. И приходи обязательно, мы тебе зла не желаем.
Я фыркнула: прожигать кожу – это очень гуманно!
– Вчера так было нужно. – Егор вздохнул, пригладил ладонью волосы. – Даже если бы мы нашли тебя при других, менее преступных, обстоятельствах, печать всё равно пришлось бы ставить.
Я молчала.
– Если ты не придёшь, – добавил инквизитор, – я буду вынужден тебя искать. Не создавай мне проблем.
– Ладно, – ответила, понимая, что другого выбора нет.
– Когда ты должна прийти? – уточнил Егор, словно я была двоечницей, что бегала от пересдачи.
– В среду, к двум часам.
– Молодец.
Он вышел в коридор. Я молча следила за тем, как парень натягивает свои тяжёлые ботинки, надевает косуху и убирает в рюкзак мою книгу.
Нужно было признать: его появление здесь спасло меня от последствий этой долбаной печати. Если бы не Егор, я, возможно, всё ещё мучилась бы от разбитости и головной боли.
Инквизитор вновь поднял глаза на меня, произнёс с нотками наставления:
– Ты смотри со штрафом не тяни, там всего две тысячи.
– Сколько? – у меня от озвученной суммы даже челюсть отвисла.
– Ты там живая? – напомнил о себе Егор.
– Да пошёл ты к чёрту, инквизитор, – прошептала я, отстраняя телефон.
Палец скользнул по экрану, потянув вверх красную иконку завершения звонка. Незнакомый номер пропал, а на дисплее появились дата и время. Начало четвертого.
Я хотела вернуть телефон обратно на тумбу, но он снова ожил, высвечивая на экране недавние цифры. На этот раз даже не стала отвечать и просто скинула номер, потом надавила кнопку отключения. Дождавшись, когда телефон погаснет, я опустила его на прежнее место и закрыла глаза.
Из липкого сна меня вытянул звонок в дверь. Веки отказывались подниматься.
Пусть незваные гости идут на фиг. Даже не пошевелюсь!
Звонок повторился более протяжно. Я накрыла голову подушкой. В дверь начали стучать, сначала несильно, потом громче и настойчивее.
Ну что им там надо!
Мне пришлось кое-как разлепить веки, вытащить невероятно тяжёлую голову из-под подушки, подняться. Ощущения напоминали простуду, когда головная боль разрывает виски, температура под сорок, а всё тело ломит.
В дверь продолжали настойчиво долбиться. Дойти по стеночке до прихожей мне стоило больших трудов. Как только я приблизилась к двери, из коридора донёсся приглушенный голос инквизитора:
– Открывай, Рыжая! Я знаю, что ты там!
Вот кого-кого, а Егора мне сейчас меньше всего хотелось видеть.
– Уходи, я полицию вызову! – бросила в ответ.
Накатившая слабость заставила меня прислониться к стене. На то, что парень послушается и уйдёт, надежды было мало.
– И выставишь себя полной дурой, – отозвался Егор. – Давай, могу даже номер набрать.
Блефует парень или нет – проверять не хотелось. Выбор был невелик: продолжить препирательства, что в случае с этим незваным гостем не имели никакого смысла, или открыть.
С большим трудом мне удалось отстраниться от стены, дрожащими руками повернуть все защёлки, снять цепочку, с привычным скрипом приоткрыть дверь ровно настолько, чтобы увидеть стоявшего за ней высокого парня в косухе.
– Чего тебе надо? – голос по-прежнему походил на хрип.
– Четыре часа, – инквизитор скользнул по моему лицу внимательным взглядом.
– И что? – огрызнулась я.
– Смотрю, тебе легче не стало, – Егор не придавал значения моей интонации. – Впустишь?
Ага, и ковровую дорожку постелю... красную.
– Иди в пень!
Я попыталась закрыть дверь, но парень подставил ногу. Как бы сильно ни тянула ручку, этому ботинку было пофиг.
Сознание заполняла бессильная ярость. Нафига он припёрся?! Мне хватило и вчерашнего «общения»!
Оставив бесполезные попытки закрыть дверь, я вскинула голову, столкнулась с пронзительным взглядом, прошипела:
– Убери свою ногу и оставь меня в покое!
Егор нахмурился, даже в тусклом освещении подъезда было заметно, как потемнели его глаза. Парень резким движением дёрнул дверь, распахивая её и заставляя меня шагнуть на лестничную площадку. Чтобы не «нырнуть» вперёд носом, мне пришлось ухватиться за дверной косяк.
– Не смей на меня воздействовать! – прорычал инквизитор.
Место, где стояло клеймо, неприятно закололо. Он схватил меня за плечо, толкнул обратно в квартиру, зашёл сам. От громкого хлопка двери я непроизвольно вздрогнула.
– Запомни, Рыжая, любое воздействие на инквизитора для тебя теперь – смертный приговор.
Я попятилась назад, тесный коридор маленькой квартиры заполнялся его мощной энергетикой, от напора которой можно было только сжиматься всем телом и скулить.
Егор отвёл взгляд. Моя спина коснулась стены, перед глазами запрыгали чёрные мушки. Парень опустил на тумбу прихожей небольшой тёмный рюкзак, осмотрелся. Мушки запрыгали сильнее, а по коже побежали ледяные мурашки.
Егор наклонился, поднимая с пола мою куртку, накинул на крючок прибитой к стене деревянной вешалки, рядом устроил свою косуху. Бросил мне:
– Спала не раздеваясь?
Ощущение подавляющего воздействия гасло, но мушки не пропадали. Я судорожно сглотнула, чувствуя, как голова «убегает», а тело медленно сползает по стене.
Инквизитор шагнул ко мне, поддержал, не дав бухнуться на пол. Его ладони надёжно обхватили талию, плотно прижали к груди. Сознание окатило энергетикой, похожей на волну горячего пара. Это ощущение выдернуло меня из подступающего обморока.
Первые секунды я, замерев, смотрела Егору в глаза, инстинктивно вцепившись в его плечи.
Такой с лёгкостью раздавит, если захочет, или надёжной стеной отгородит от всего мира...
Я мотнула головой, прогоняя прочь странное наваждение, вызванное близостью инквизитора, поспешно разжала пальцы и упёрлась ладонями в грудь парню:
– Пусти!
– Ванна у тебя где?
Он сделал вид, что не замечает моих попыток освободиться.
– Пусти сейчас же!
– Успокойся!
И снова этот взгляд, заставляющий беспомощно сжаться.
Егор сам нашёл нужную дверь, в однокомнатной квартире это было несложно. Нажав выключатель на стене, парень шагнул в небольшое помещение, увлёк меня следом.
Сопротивляться не было сил. Я позволила инквизитору усадить себя на край старой чугунной ванны. Егор осторожно коснулся моих скул, заставив приподнять подбородок и посмотреть ему в глаза:
– Голова ещё кружится?
– Нет.
Он отвёл взгляд и, отстранив ладони от моего лица, шагнул к раковине.
Я проследила за тем, как парень перемещает кран в сторону ванной и поворачивает вентиль с горячей водой. Заткнув пробкой трубу слива, Егор достал из заднего кармана пакет с какой-то травой и, прошептав пару слов, высыпал её под струю.
– Примочку, как я понимаю, не снимала?
Инквизитор снова шагнул ко мне, положив ладонь на мой затылок, мягко заставил чуть наклониться.
Место клейма после заговора Марии Семёновны больше не беспокоило. Вчера у меня не было сил выполнить наказ женщины снять примочку и принять тёплую ванну с травами, видимо, Егор предоставит мне эту возможность сейчас.
Оттянув ворот свитера, парень осторожно отлепил пластырь. Я непроизвольно вздрогнула, ощутив на коже прикосновение тёплых пальцев. Егор отступил, спросил с усмешкой:
– Сама разденешься, или тоже помочь?
– Сама, – пробормотала я, инстинктивно сжимая на груди ворот свитера.
– Не больше десяти минут, – бросил парень. – Жду тебя на кухне.
Егор вышел, прикрыл дверь. Я поспешила задвинуть за ним защёлку.
– Не буду я на твою девственность посягаться, мойся спокойно, – донеслось из коридора.
Козёл!
Вода шумела, ударяясь о край ванны, в которой плавали лепестки ромашки. За стеной раздавались приглушённые звуки чужого присутствия. Интуиция подсказывала, что Егор посягать на мою девственность и правда не будет.
Я стянула свитер, швырнула его на стиральную машинку, что помещалась в небольшом закутке между раковиной и стеной. Голова больше не кружилась, но стоило подняться, как тело тут же повело в сторону. Мне даже пришлось ухватиться за край раковины, чтобы хоть как-то удержать равновесие.
В зеркальной дверце навесного шкафчика отразилось моё бледное лицо, всклокоченные волосы и опухшие глаза.
Рука непроизвольно потянулась к плечу, кончики пальцев нащупали на коже выпуклый шрам – боли за прикосновением не последовало. Я, судорожно вздохнув, повернулась к зеркалу спиной: чуть ниже плеча, между косточкой лопатки и выпирающими из-за худобы позвонками, на воспалённой коже было то самое клеймо. Вытянутый сантиметра на три знак, изображающий руну хагалаз – древний символ, что означал Хаос и разрушения.
Уроды!
Я стянула остатки одежды, опираясь на край ванны, залезла в воду. По коже разлилось приятное ощущение тепла. Не будь за стеной Егора, я бы наверное расслабилась и позволила себе полежать пару минут.
Всё, что сейчас со мной происходило, пока плохо укладывалось в голове. Вчера я нарушила негласное правило в магии, провела ритуал, который мог нанести вред человеку и понесла за это наказание.
Что теперь? Инквизиторы будут следить за каждым моим шагом, контролировать все ритуалы или что-то похуже?
Притянув колени к груди, я до боли прикусила костяшку указательного пальца. Мне не нравилось всё это. Очень не нравилось. Но у судьбы не бывает случайных поворотов: всё, что в ней происходит, для чего-то нужно.
И эта встреча с инквизиторами была для чего-то нужна. А вот для чего именно – покажет время.
Сделав глубокий вдох, я зачерпнула воды, плеснула в лицо, смывая следы недавней разбитости, протянула руку, поворачивая вентиль крана.
В наступившей тишине из-за стены доносилось шкворчание и шаги парня. Сейчас единственно правильное решение – успокоиться и позволить судьбе проигрывать этот странный спектакль дальше.
Я снова сделала глубокий вдох, вылезла из ванны. Головная боль утихла, а тело вполне твёрдо стояло на кафельной плитке, не испытывая недавней слабости. Ванна помогла.
Оставшиеся на коже капли воды я вытерла полотенцем, обмотав его вокруг тела, бросила взгляд в зеркало: похоже, придётся выходить так, ведь чистые вещи в комнате.
Демонстрировать расхаживающему по кухне инквизитору свои неприкрытые прелести не хотелось. Но выбора не было. Оставалась надежда, что мне удастся незаметно проскочить маленький коридор и юркнуть в комнату.
Набрав в лёгкие воздуха для большей решимости, я осторожно отодвинула защёлку, толкнула дверь, крепко сжимая на груди полотенце. Метнулась в соседнюю, тут же закрылась, прислонилась спиной к прохладной деревянной поверхности.
Энергия инквизитора чувствовалась даже отсюда.
Всё ещё сжимая на груди край полотенца, я нервно провела ладонью по волосам, позволила себе выдохнуть: кажется, получилось.
В кухне на небольшом квадратном столе меня ждали чашка с изображением забавных бегемотиков, до краёв наполненная растворимым кофе, и тарелка с яичницей.
Незваный гость расположился у окна между кухонной тумбой и холодильником. Он стоял, облокотившись на подоконник, и вертел в руках мой атам.
Я так и не убрала с пола ритуальные предметы...
В этот момент мне безумно захотелось надеть ему на голову тарелку, а сверху вылить содержимое чашки!
– Атрибуты ведьмы нельзя трогать. – Я уверенно шагнула к нему, потянулась, чтобы забрать нож.
– Наставнику можно, – бросил парень, отводя руку. – Ешь садись.
В голове промелькнуло осознание, что яиц у меня в холодильнике не было.
– Да там вообще мало что было, – кивнул на холодильник Егор.
– Откуда?..
– Наколдовал.
Гонит.
– Забежал по дороге в магазин, – произнёс парень, видимо, прочитав на моём лице, что шутка не зашла. – Хочешь быстро восполнять силы – ешь.
Желудок скромным урчанием напомнил, что со вчерашнего дня в нём ничего не было. Надевать тарелку на голову Егору расхотелось.
Я села за стол, взяла заботливо приготовленную инквизитором вилку.
– И ты вот этим наслала сильную порчу? – Парень шагнул к столу, поставил передо мной «котёл» из нержавейки с оставшимся на дне пеплом.
Я кивнула, старательно пережёвывая кусок яичницы, которая оказалась с беконом и помидорами.
– Что использовала для связи с жертвой? – Егор опустился на табуретку напротив меня, расположив ладони на столе.
Я инстинктивно отстранилась, даже тарелку отодвинула: эти руки держали меня вчера, когда металлическая пластина прожигала кожу.
– Чувство обиды, – буркнула я в ответ, – и визитку.
– На эмоциональной связи, – хмыкнул парень, – необычный подход. А сердце, значит, потыкала этим бутафорскими атамом, залила воском, посыпала пеплом… Визитку жгла?
Я кивнула, сделала большой глоток кофе.
– Все требования вроде соблюдены, – произнёс Егор задумчиво, постукивая пальцами по столу. – А к богу какому обращалась?
– Ни к какому.
– На своей энергии, что ли, работала? Дура. Теперь понятно, почему тебя так откатом шибануло. Ладно, ешь.
Сам дурак!
Егор замолчал, перевёл взгляд в окно.
Я прекрасно понимала, что моё сопротивление со стороны похоже на попытки маленькой дворняжки скалиться на крупного породистого пса. Сейчас он спокоен, но как только решит обнажить клыки, у меня не будет даже шанса на спасение.
Свет люстры под потолком очень удачно падал на лицо инквизитора, позволяя мне рассмотреть его точёный профиль, так сказать, во всей красе: высокий лоб, чётко очерченные скулы, прямой, чуть островатый нос, тонкие губы, мужественный подбородок.
Таким впору любоваться...
Этот парень явно не испытывал дефицита в женском внимании, вспомнить хотя бы кокетливую улыбку темноволосой инквизиторши, что заходила вчера в кабинет.
Видимо, мне несказанно повезло!
Я мысленно фыркнула, опустила глаза, продолжила терзать приготовленную парнем яичницу, что, признаться, на вкус была обалденной.
Тарелка опустела быстро, чашка – тоже.
– Ты информацию о магии где брала, в интернете? – спросил Егор, когда моя трапеза была окончена.
– Ещё из книг.
– Они в квартире?
Я кивнула.
– Покажешь?
Я снова кивнула, провела его в комнату, указала на полку:
– Здесь больше о Таро, но о магии тоже есть.
Парень пробежался взглядом по корешкам, вытащил пару пособий, которые небрежно сунул мне в руки:
– Это бред, можешь сразу на помойку отправить.
Ага, бегу и спотыкаюсь! После его ухода книги вернутся на полку: одно из пособий стоило восемьсот рублей, другое – шестьсот. У меня нет родителей-миллионеров, чтобы такими дорогими вещами разбрасываться.
– В этой я тебе отмечу то, на что стоит обратить внимание, – продолжил Егор, забирая с полки сиреневый талмуд.
Кажется, Папюс «Практическая магия» .
– И ещё… ты забыла.
Он вытащил из кармана джинсов пентаграмму, опустил мне в раскрытую ладонь:
– Старайся не снимать, а то сущности печать почувствуют, полезут – не отчистишься потом.
О сущностях я слышала, правда, думала, что их существование – выдумки колдунов-ютуберов, желающих придать контенту своего канала большей мистичности.
– Ладно, я пошёл. – Егор шагнул к двери, обернулся. – Ты печать не беспокой, выпей на ночь чай с ромашкой, я там тебе на кухне оставил, ляг пораньше. Завтра жду тебя в офисе к одиннадцати.
– Не могу, у меня работа.
– До которого часа? – уточнил он.
– До половины одиннадцатого вечера.
– Послезавтра?
– Вторая смена.
– Тогда приходи в среду, только к двум – я до обеда буду на выездах. И приходи обязательно, мы тебе зла не желаем.
Я фыркнула: прожигать кожу – это очень гуманно!
– Вчера так было нужно. – Егор вздохнул, пригладил ладонью волосы. – Даже если бы мы нашли тебя при других, менее преступных, обстоятельствах, печать всё равно пришлось бы ставить.
Я молчала.
– Если ты не придёшь, – добавил инквизитор, – я буду вынужден тебя искать. Не создавай мне проблем.
– Ладно, – ответила, понимая, что другого выбора нет.
– Когда ты должна прийти? – уточнил Егор, словно я была двоечницей, что бегала от пересдачи.
– В среду, к двум часам.
– Молодец.
Он вышел в коридор. Я молча следила за тем, как парень натягивает свои тяжёлые ботинки, надевает косуху и убирает в рюкзак мою книгу.
Нужно было признать: его появление здесь спасло меня от последствий этой долбаной печати. Если бы не Егор, я, возможно, всё ещё мучилась бы от разбитости и головной боли.
Инквизитор вновь поднял глаза на меня, произнёс с нотками наставления:
– Ты смотри со штрафом не тяни, там всего две тысячи.
– Сколько? – у меня от озвученной суммы даже челюсть отвисла.
