- Предлагаешь найти симпотного мужика и сделать постановочное селфи?
- Симпотный мужик есть, - Семен изобразил ослепительную улыбку, - осталось селфи.
- Знаешь, а я не против, - затея парня показалась мне очень даже забавной.
- Тогда доставай телефон, - Семен, весьма уверенно, для слепого, притянул меня ближе, по-хозяйски устроил руку на моей талии.
Я тоже приобняла его за плечо, потом вытащила из кармана смартфон, настроила камеру.
- Могу чмокнуть, для большей убедительности, - предложил Семен.
- Не надо, это будет слишком же... - я повернулась к слепому.
Че-е-ерт!
Сердце замерло, а последний вдох застрял в груди.
- Не слышу щелчка, - Семен чуть подался вперед, от чего его лицо приблизилось к моему и теперь мужское дыхание, приятно щекотало мне губы.
Я сглотнула, нажала на нужную иконку, услышала характерный щелчок первого снимка.
- И контрольный, - улыбнулся Семен, притягивая меня еще ближе.
Наши губы разделял ничтожный сантиметр, ситуация перестала казаться забавной, приобрела новый оттенок.
Как он это делает?
Я нажала на иконку, сохраняя в памяти телефона еще один снимок.
- О, помирились, молодцы... - голос Толика заставил меня вздрогнуть, инстинктивно упереться ладонями в грудь Семена, отстраниться.
Парень, в отличие от меня, паниковать не стал. С барским достоинством убрал руку с моей талии, спрятал в карман жилетки, повернулся на голос сопровождающего, встал, чуть наклонив голову.
- Я просил позвонить через час, - мне показалось, что голос парня прозвучал раздраженно.
- Я покурить вышел.
- Так иди...
- Семен, - я привлекла внимание слепого к себе.
Парень, повернул голову на звук моего голоса, он сделал это настолько естественно, что мне показалось, будто Семен смотрит.
- Я, наверное, пойду, сегодня было... много процедур и я, действительно, устала... - говоря это я нервно вертела в руках телефон, благодаря небеса, что Семен этого не видит.
Но это видел Толик, его серьезный, задумчивый взгляд заставлял меня нервничать еще больше.
- Хорошо, - Семен улыбнулся, - тогда, до завтра.
Парень достал руку из кармана, махнул в знак прощания. В этот раз он повернулся немного иначе, ощущение, что Семен зрячий пропало. Я тоже махнула рукой, но опомнилась:
- Ой, прости... пока.
Потом кивнула Анатолию и поспешила обратно к подъезду.
В номере я сбросила кроссовки, залезла на кровать, открыла в телефоне «Галерею» с замиранием сердца коснулась иконки предпоследнего снимка, обхватила колени руками. Снимок получился классный, даже слишком. Листнула следующий: самоуверенный, нагловатый Семен и растерянная Дарина. Я надавила кнопку блокировки, отбросила телефон в сторону, нервным движением убрала волосы со лба.
Даже не думай!
Я мотнула головой, снова заставляя волосы разметаться по плечам, поднялась с кровати, поставила кроссовки ровнее, стянула кофту, повесила на крючок, открыла верхний ящик тумбочки, чтобы достать косметичку. На глаза попался белый конверт.
Надо же, а я о нем и забыла…
Открыла, вытаскивая на свет две пятитысячные купюры.
Накинул «за вредность».
Я засунула купюры обратно, достала из шкафа спортивную сумку и убрала конверт в ее внутренний карман.
Все равно я не буду тратить эти деньги здесь.
Затолкав сумку обратно, наконец, взяла косметичку и отправилась в ванную.
Десять тысяч – хорошие деньги, покрою арендную плату со счетчиками и еще на что-нибудь приятное останется.
В траве поблескивали капельки росы, пахло свежестью, которой так не хватает в городе. Кроссовки немного промокли, дыхание сбилось. В наушниках под тяжелые ритмы звучала песня о любви: "Я люблю тебя не за то кто ты, а люблю тебя за то, кто я с тобой..."
Мысленно подпевая Лусинэ, я добежала до Верхнего озера, остановилась, сделала пару размеренных вдохов, чтобы восстановить дыхание. Потом поднялась на пирс, облокотилась на металлические перила, бросила взгляд на наручные часы: восемь тридцать. С пробежкой я сегодня, немного, припозднилась, виной тому был мысленный диалог до двух часов ночи на тему «Петрова не будь идиоткой», и как следствие категорический отказ организма вставать под трели будильника.
Прохладный ветерок приятно ласкал разгоряченную от недавнего бега кожу. Я потянула проводки наушников, обрывая новый трек, гитарные рифы сменились звуками раннего утра: шелестом листвы, щебетом птиц и шепотом волн, что пробегали по поверхности озера.
В городе такого не услышишь, не почувствуешь умиротворение и покой. В городе уединение становится одиночеством: пустой квартирой в копании остывшего чая.
Я хмыкнула, отбросила волосы, что прилипли к вспотевшему лбу. Олеся, постоянно твердила мне, что одиночество вредно сказывается на психологическом здоровье, и всеми возможными способами пыталась исправить мое положение. Отправиться куда-нибудь в отпуске, кстати, было ее идеей. Правда, я нарушила коварный план подруги, выбрав санаторий, а не заграничный курорт. Сама Олеся сейчас была в Египте со своим мужем и улыбалась мне со снимков, что выкладывала «В контакте». Что бы она сказала, услышав о том, что у меня под носом бродит перспективный жених?
Жених? Перспективный? Семен? Очень смешно…
Вернув наушники на прежнее место, я спустилась с пирса и зашагала в сторону жилых корпусов, потом, снова перешла на бег. Легкомысленной я себя никогда не считала, падкой на бицепсы и толстый кошелек тоже. Так в чем же дело? Почему этот наглый, избалованный мальчишка вызывает во мне гамму переживаний?
Ладно. Если я хочу спокойно провести остаток отпуска и окончательно не поддаться мажорским чарам Семена, мне просто, нужно держаться от него подальше.
Но держаться подальше не получилось...
Уже ставшие знакомыми голоса Семена и Толика я услышала, когда поднималась по лестнице:
- Ну и где она?
- Не знаю, может, ушла уже.
- Если увидишь ее - скажешь.
В этот момент я, как раз, поравнялась с молодыми людьми. Анатолий приветливо улыбнулся мне:
- Говорю, вот она. Привет, Даринка.
- Здравствуй… те.- Меня немного смутила такая встреча. - Вы меня искали? Что-то случилось?
- Семен захотел пойти вместе на завтрак, - ответил Толик.
- А… Это… это радует.
- И где ты была? – бросил слепой.
- Я… бегала, – его недовольный тон смутил меня еще больше, - я летом всегда… по утрам бегаю.
- Ясно, - напряжение в голосе парня исчезло, - на завтрак пойдешь?
- Да, но мне надо в душ. Дадите минут… десять?
- Отлично, - Толик протянул мне руку своего подопечного, - он тебя подождет, а я сбегаю, покурю.
Сопровождающий проскочил мимо, не дав мне возразить, и скрылся внизу.
- Ладно, - я посмотрела на Семена, - в номер зайдешь?
- Предлагаешь мне остаться на лестнице?
- Намек понят. Разворачивайся. До второго этажа три ступеньки.
Я потянула парня за собой, невольно отметив, насколько привычными для меня стали этот жест и его теплая, сильная рука в моей ладони.
Семен осторожно поднялся наверх, скользя пальцами свободной руки по стене.
- До твоего номера пять дверей, - сообщил он, когда мы остановились.
- Вроде, я, если честно, не считала.
- Тебе и не надо, - парень криво усмехнулся.
Я открыла дверь, подвела Семена к кровати:
- Присаживайся.
Он нащупал ладонью матрас, сел:
- Могу в душе спинку потереть…
- Могу второй раз по физиономии съездить, - предложила я.
- Еще одни очки не прощу, - парень улыбнулся.
- Тогда не нарывайся, - моих губ тоже коснулась улыбка, - я быстро.
Скинув кроссовки и взяв джинсы с футболкой, я скрылась в ванной.
Мне так легко с ним. Почему?
Я поспешно стянула спортивный костюм, включила душ, встала под прохладные струи.
Это на меня совсем не похоже. Мы знакомы несколько дней, а я уже позволяю себе шутить с ним…
Быстренько ополоснувшись, я выключила воду, сняла с держателя полотенце. Из комнаты до меня донесся голос парня:
- ... И когда?
Присутствия Толика в номере я не слышала, видимо, Семен разговаривал по телефону.
- А гарантии? – спросил молодой человек собеседника.
Я непроизвольно прислушалась. Семен молчал пару секунд, потом заговорил снова.
- Пап, а если все останется так? – замолчал. – Да, я понял тебя… До вечера.
Я сглотнула подступивший к горлу ком.
Семен говорил про операцию, это было очевидно, и, похоже, парень может остаться слепым.
Я поспешно оделась, вернулась в комнату. Семен сидел с опущенной головой, вертел в руках телефон. Услышав меня он поднял голову:
- Помылась? Чего молчишь?
- Семен, я слышала…
- Молодец, что слышала.
- Ты можешь…
- Что я могу? – рявкнул парень. – Могу остаться слепым! Да бл*ть, могу!
- Все равно нужно верить в лучшее…
- Мать Тереза, блин, - фыркнул Семен. – Верить в лучшее… Ничего оригинальнее не могла придумать?
Ну все, с меня хватит!
- Что бы там с тобой не случилось, я в этом не виновата… - бросила я. - И вообще, слепота не приговор, тем более, когда есть…
- Богатый папочка, - перебил меня парень.
- Я не это хотела сказать…
- А что ты хотела сказать?
- Я хотела сказать, что есть вещи и пострашнее.
- Например?
- Синдром Дауна.
Он хмыкнул.
- Ты интеллектуально сохранен, Семен, у тебя есть родители, которые могут поддержать тебя, приставить человека, который будет ходить за тобой, выполняя все капризы, оплатить сотню операций, создать все условия… А ты…
- Что я?
- Ноешь!
- Ною!? – Семен вскочил с кровати, сжал кулаки, - знаешь что, мать Тереза, а не пошла бы ты!
В комнате повисло молчание. Меня начинало потряхивать. Не умею я скандалить. Дверь в номер приоткрылась, на пороге показался Толик.
Как всегда вовремя...
- Ну что, готова? Идем?
Семен повернулся на звук голоса сопровождающего.
- Отведи меня на завтрак, - рявкнул он, - живо.
- Что случилось? – Толик перевел взгляд на меня.
- Ты не слышал, что я сказал! – прорычал парень.
- Да слышал, слышал, - Анатолий взял его протянутую руку, вывел в коридор, закрыл дверь.
Я присела на край кровати, чувствуя как внутри все трясется, нервным движением отбросила волосы со лба.
И нафига я полезла со своими советами?
Недавняя вспышка раздражения сошла на «нет». В душе противно расползалось чувство вины.
Могла бы и промолчать…
В столовой я поймала себя на мысли, что ищу глазами атлетическую фигуру Семена. Он был здесь, сидел напротив Толика напряженный, как перетянутая гитарная струна. Первая мысль была подойти и извиниться, но я передумала, взяла себе какую-то пышку и кофе ушла в самый дальний угол, повернулась спиной, чтобы даже соблазна не было наблюдать. Напиток показался горьким, а пышка безвкусной.
Произнесенные мною слова о том, что Семен ноет были несправедливы. Да, он ведет себя нагло и порою вызывающе, но еще не известно, как бы я вела себя оказавшись на его месте.
На процедурах мы не встретились ни у одного кабинета, видимо, Семен попросил Толика изменить порядок или, вовсе, остался сегодня в номере.
А ведь все так хорошо начиналось.
Ощущение вины становилось сильнее, грызло изнутри. Совесть нашептывала: «Сходи, извинись! Даже если наслушаешься в свой адрес нелицеприятных слов». Но я не пошла. Вместо этого отправилась после обеда в тренажерный зал, надеясь отвлечься, сбросить напряжение.
Сегодня зал не пустовал: пара старичков крутили педали велотренажеров, бабушка – божий одуванчик лихо имитировала лыжную ходьбу, на скамейке для жима гантелей расположился Толик, читая что-то в телефоне, а рядом с инструктором приседал со штангой Семен.
Первым желанием было уйти, но я дала себе мысленную затрещину, надела наушники, выбрала композицию потяжелее и отправилась на беговую дорожку.
Мое уединение было недолгим, спустя пару минут, у тренажера нарисовался Толик, оперся о поручень, бесцеремонно нажал на кнопку остановки и жестом попросил вытащить наушники.
- Что? – я послала парню недовольный взгляд.
- Выкладывай, - тон сопровождающего не требовал возражений.
- Спросите Семена.
- От Семена я добился только «Мать Тереза хренова», надеюсь, твое объяснение будет более развернутым, - взгляд сопровождающего был серьезен.
Я даже немного опешила, таким я Толика еще не видела.
- Мы поссорились…
- Это понятно… Рассказывай из-за чего.
- Утром я невольно услышала его разговор с отцом о предстоящей операции, хотела поддержать, но вспылила и обидела его.
- И после какой фразы сынок шефа тебя послал?
- Я сказала, что он ноет.
Толик усмехнулся:
- Ну, не так уж ты и не права… Ладно. Не подходи к нему сегодня, а завтра я найду способ вас помирить.
- Зачем?
- Ты хорошая девчонка, и Семен, хоть и ведет себя порою, как редкостный козел, по большому счету, тоже не плохой парень.
- Ответ исчерпывающий.
Толик подмигнул мне, нажал на кнопку запуска дорожки и отошел прочь.
Я вернула наушники на прежнее место, хотела прибавить скорость, но передумала, нажала кнопку остановки, обернулась. Семен лежал на одной из скамеек, поднимая и опуская штангу, Толик страховал.
Я нервно отбросила упавшую на глаза прядь, выдернула наушники. Его присутствие вызывало дискомфортное напряжение. Позаниматься не получится, мне все-таки придется уйти.
На улице искусственная прохлада тренажерного зала сменилась прогретым и немного душным воздухом. Сняв спортивную кофту, я обвязала ее вокруг бедер и неспешно двинулась по Аллее здоровья в сторону жилых корпусов.
Олеся часто ругала меня за то, что я парюсь по всякой фигне. Вот и сейчас. Почему не забила «большой и толстый»? Ответ был, противно свербил в сознании: «Он мне нравился. Этот красивый, наглый, самовлюбленный мажор мне нравился». От подобных откровений захотелось собрать сумку и уехать домой, но здравый смысл напомнил сколько я заплатила за путевку и успокоил предположив, что Толику не удастся нас помирить, а если общение с Семеном прекратится, то и симпатия моя к нему через пару дней сойдет на нет.
Этой ночью меня разбудил настойчивый стук. Я даже не сразу поняла, что стучат в номер. Пришлось встать с кровати, подойти к двери, включить свет:
- Да, кто там?
- Дарина… - приглушенный голос Семена мгновенно согнал остатки сна, - Дарина, помоги…
Я поспешила повернуть защёлку, распахнула дверь. Он стоял на пороге один, прислонившись к косяку. Я схватила парня под локоть, втащила в номер, усадила на кровать. Семен тут же согнулся, сжимая виски.
- Голова, раскалывается… Там таблетки… в номере, «Промедол» я не могу… найти…
Мне не нужно было повторять дважды. Я бросилась в коридор, взлетела по лестнице на третий этаж. Его номер был открыт, включив свет, я рванула ближайший выдвижной ящик, таблетки оказались в нем, схватив упаковку, метнулась обратно. Семен сидел на кровати, болезненно сжав виски.
- Сколько? – я подбежала к столу, плеснула воды в стакан, достала пастилку с таблетками.
- Одну, - простонал парень.
- Рот открывай.
Семен послушно разомкнул сжатые в мучении губы. Я сунула таблетку ему между зубов, приложила стакан с водой. Парень сделал глоток, запивая обезболивающее.
- Как быстро подействует? – спросила я.
- Минут десять.
- Руки убери.
- Что?
- Руки убери, я массаж умею. Легче станет…
Парень опустил руки, вцепился в одеяло. Я запустила пальцы в его растрепанные волосы, принялась массировать, нажимая нужные точки. Семен замер, перестал морщиться.
- Симпотный мужик есть, - Семен изобразил ослепительную улыбку, - осталось селфи.
- Знаешь, а я не против, - затея парня показалась мне очень даже забавной.
- Тогда доставай телефон, - Семен, весьма уверенно, для слепого, притянул меня ближе, по-хозяйски устроил руку на моей талии.
Я тоже приобняла его за плечо, потом вытащила из кармана смартфон, настроила камеру.
- Могу чмокнуть, для большей убедительности, - предложил Семен.
- Не надо, это будет слишком же... - я повернулась к слепому.
Че-е-ерт!
Сердце замерло, а последний вдох застрял в груди.
- Не слышу щелчка, - Семен чуть подался вперед, от чего его лицо приблизилось к моему и теперь мужское дыхание, приятно щекотало мне губы.
Я сглотнула, нажала на нужную иконку, услышала характерный щелчок первого снимка.
- И контрольный, - улыбнулся Семен, притягивая меня еще ближе.
Наши губы разделял ничтожный сантиметр, ситуация перестала казаться забавной, приобрела новый оттенок.
Как он это делает?
Я нажала на иконку, сохраняя в памяти телефона еще один снимок.
- О, помирились, молодцы... - голос Толика заставил меня вздрогнуть, инстинктивно упереться ладонями в грудь Семена, отстраниться.
Парень, в отличие от меня, паниковать не стал. С барским достоинством убрал руку с моей талии, спрятал в карман жилетки, повернулся на голос сопровождающего, встал, чуть наклонив голову.
- Я просил позвонить через час, - мне показалось, что голос парня прозвучал раздраженно.
- Я покурить вышел.
- Так иди...
- Семен, - я привлекла внимание слепого к себе.
Парень, повернул голову на звук моего голоса, он сделал это настолько естественно, что мне показалось, будто Семен смотрит.
- Я, наверное, пойду, сегодня было... много процедур и я, действительно, устала... - говоря это я нервно вертела в руках телефон, благодаря небеса, что Семен этого не видит.
Но это видел Толик, его серьезный, задумчивый взгляд заставлял меня нервничать еще больше.
- Хорошо, - Семен улыбнулся, - тогда, до завтра.
Парень достал руку из кармана, махнул в знак прощания. В этот раз он повернулся немного иначе, ощущение, что Семен зрячий пропало. Я тоже махнула рукой, но опомнилась:
- Ой, прости... пока.
Потом кивнула Анатолию и поспешила обратно к подъезду.
В номере я сбросила кроссовки, залезла на кровать, открыла в телефоне «Галерею» с замиранием сердца коснулась иконки предпоследнего снимка, обхватила колени руками. Снимок получился классный, даже слишком. Листнула следующий: самоуверенный, нагловатый Семен и растерянная Дарина. Я надавила кнопку блокировки, отбросила телефон в сторону, нервным движением убрала волосы со лба.
Даже не думай!
Я мотнула головой, снова заставляя волосы разметаться по плечам, поднялась с кровати, поставила кроссовки ровнее, стянула кофту, повесила на крючок, открыла верхний ящик тумбочки, чтобы достать косметичку. На глаза попался белый конверт.
Надо же, а я о нем и забыла…
Открыла, вытаскивая на свет две пятитысячные купюры.
Накинул «за вредность».
Я засунула купюры обратно, достала из шкафа спортивную сумку и убрала конверт в ее внутренний карман.
Все равно я не буду тратить эти деньги здесь.
Затолкав сумку обратно, наконец, взяла косметичку и отправилась в ванную.
Десять тысяч – хорошие деньги, покрою арендную плату со счетчиками и еще на что-нибудь приятное останется.
Глава 4
В траве поблескивали капельки росы, пахло свежестью, которой так не хватает в городе. Кроссовки немного промокли, дыхание сбилось. В наушниках под тяжелые ритмы звучала песня о любви: "Я люблю тебя не за то кто ты, а люблю тебя за то, кто я с тобой..."
Мысленно подпевая Лусинэ, я добежала до Верхнего озера, остановилась, сделала пару размеренных вдохов, чтобы восстановить дыхание. Потом поднялась на пирс, облокотилась на металлические перила, бросила взгляд на наручные часы: восемь тридцать. С пробежкой я сегодня, немного, припозднилась, виной тому был мысленный диалог до двух часов ночи на тему «Петрова не будь идиоткой», и как следствие категорический отказ организма вставать под трели будильника.
Прохладный ветерок приятно ласкал разгоряченную от недавнего бега кожу. Я потянула проводки наушников, обрывая новый трек, гитарные рифы сменились звуками раннего утра: шелестом листвы, щебетом птиц и шепотом волн, что пробегали по поверхности озера.
В городе такого не услышишь, не почувствуешь умиротворение и покой. В городе уединение становится одиночеством: пустой квартирой в копании остывшего чая.
Я хмыкнула, отбросила волосы, что прилипли к вспотевшему лбу. Олеся, постоянно твердила мне, что одиночество вредно сказывается на психологическом здоровье, и всеми возможными способами пыталась исправить мое положение. Отправиться куда-нибудь в отпуске, кстати, было ее идеей. Правда, я нарушила коварный план подруги, выбрав санаторий, а не заграничный курорт. Сама Олеся сейчас была в Египте со своим мужем и улыбалась мне со снимков, что выкладывала «В контакте». Что бы она сказала, услышав о том, что у меня под носом бродит перспективный жених?
Жених? Перспективный? Семен? Очень смешно…
Вернув наушники на прежнее место, я спустилась с пирса и зашагала в сторону жилых корпусов, потом, снова перешла на бег. Легкомысленной я себя никогда не считала, падкой на бицепсы и толстый кошелек тоже. Так в чем же дело? Почему этот наглый, избалованный мальчишка вызывает во мне гамму переживаний?
Ладно. Если я хочу спокойно провести остаток отпуска и окончательно не поддаться мажорским чарам Семена, мне просто, нужно держаться от него подальше.
Но держаться подальше не получилось...
Уже ставшие знакомыми голоса Семена и Толика я услышала, когда поднималась по лестнице:
- Ну и где она?
- Не знаю, может, ушла уже.
- Если увидишь ее - скажешь.
В этот момент я, как раз, поравнялась с молодыми людьми. Анатолий приветливо улыбнулся мне:
- Говорю, вот она. Привет, Даринка.
- Здравствуй… те.- Меня немного смутила такая встреча. - Вы меня искали? Что-то случилось?
- Семен захотел пойти вместе на завтрак, - ответил Толик.
- А… Это… это радует.
- И где ты была? – бросил слепой.
- Я… бегала, – его недовольный тон смутил меня еще больше, - я летом всегда… по утрам бегаю.
- Ясно, - напряжение в голосе парня исчезло, - на завтрак пойдешь?
- Да, но мне надо в душ. Дадите минут… десять?
- Отлично, - Толик протянул мне руку своего подопечного, - он тебя подождет, а я сбегаю, покурю.
Сопровождающий проскочил мимо, не дав мне возразить, и скрылся внизу.
- Ладно, - я посмотрела на Семена, - в номер зайдешь?
- Предлагаешь мне остаться на лестнице?
- Намек понят. Разворачивайся. До второго этажа три ступеньки.
Я потянула парня за собой, невольно отметив, насколько привычными для меня стали этот жест и его теплая, сильная рука в моей ладони.
Семен осторожно поднялся наверх, скользя пальцами свободной руки по стене.
- До твоего номера пять дверей, - сообщил он, когда мы остановились.
- Вроде, я, если честно, не считала.
- Тебе и не надо, - парень криво усмехнулся.
Я открыла дверь, подвела Семена к кровати:
- Присаживайся.
Он нащупал ладонью матрас, сел:
- Могу в душе спинку потереть…
- Могу второй раз по физиономии съездить, - предложила я.
- Еще одни очки не прощу, - парень улыбнулся.
- Тогда не нарывайся, - моих губ тоже коснулась улыбка, - я быстро.
Скинув кроссовки и взяв джинсы с футболкой, я скрылась в ванной.
Мне так легко с ним. Почему?
Я поспешно стянула спортивный костюм, включила душ, встала под прохладные струи.
Это на меня совсем не похоже. Мы знакомы несколько дней, а я уже позволяю себе шутить с ним…
Быстренько ополоснувшись, я выключила воду, сняла с держателя полотенце. Из комнаты до меня донесся голос парня:
- ... И когда?
Присутствия Толика в номере я не слышала, видимо, Семен разговаривал по телефону.
- А гарантии? – спросил молодой человек собеседника.
Я непроизвольно прислушалась. Семен молчал пару секунд, потом заговорил снова.
- Пап, а если все останется так? – замолчал. – Да, я понял тебя… До вечера.
Я сглотнула подступивший к горлу ком.
Семен говорил про операцию, это было очевидно, и, похоже, парень может остаться слепым.
Я поспешно оделась, вернулась в комнату. Семен сидел с опущенной головой, вертел в руках телефон. Услышав меня он поднял голову:
- Помылась? Чего молчишь?
- Семен, я слышала…
- Молодец, что слышала.
- Ты можешь…
- Что я могу? – рявкнул парень. – Могу остаться слепым! Да бл*ть, могу!
- Все равно нужно верить в лучшее…
- Мать Тереза, блин, - фыркнул Семен. – Верить в лучшее… Ничего оригинальнее не могла придумать?
Ну все, с меня хватит!
- Что бы там с тобой не случилось, я в этом не виновата… - бросила я. - И вообще, слепота не приговор, тем более, когда есть…
- Богатый папочка, - перебил меня парень.
- Я не это хотела сказать…
- А что ты хотела сказать?
- Я хотела сказать, что есть вещи и пострашнее.
- Например?
- Синдром Дауна.
Он хмыкнул.
- Ты интеллектуально сохранен, Семен, у тебя есть родители, которые могут поддержать тебя, приставить человека, который будет ходить за тобой, выполняя все капризы, оплатить сотню операций, создать все условия… А ты…
- Что я?
- Ноешь!
- Ною!? – Семен вскочил с кровати, сжал кулаки, - знаешь что, мать Тереза, а не пошла бы ты!
В комнате повисло молчание. Меня начинало потряхивать. Не умею я скандалить. Дверь в номер приоткрылась, на пороге показался Толик.
Как всегда вовремя...
- Ну что, готова? Идем?
Семен повернулся на звук голоса сопровождающего.
- Отведи меня на завтрак, - рявкнул он, - живо.
- Что случилось? – Толик перевел взгляд на меня.
- Ты не слышал, что я сказал! – прорычал парень.
- Да слышал, слышал, - Анатолий взял его протянутую руку, вывел в коридор, закрыл дверь.
Я присела на край кровати, чувствуя как внутри все трясется, нервным движением отбросила волосы со лба.
И нафига я полезла со своими советами?
Недавняя вспышка раздражения сошла на «нет». В душе противно расползалось чувство вины.
Могла бы и промолчать…
В столовой я поймала себя на мысли, что ищу глазами атлетическую фигуру Семена. Он был здесь, сидел напротив Толика напряженный, как перетянутая гитарная струна. Первая мысль была подойти и извиниться, но я передумала, взяла себе какую-то пышку и кофе ушла в самый дальний угол, повернулась спиной, чтобы даже соблазна не было наблюдать. Напиток показался горьким, а пышка безвкусной.
Произнесенные мною слова о том, что Семен ноет были несправедливы. Да, он ведет себя нагло и порою вызывающе, но еще не известно, как бы я вела себя оказавшись на его месте.
На процедурах мы не встретились ни у одного кабинета, видимо, Семен попросил Толика изменить порядок или, вовсе, остался сегодня в номере.
А ведь все так хорошо начиналось.
Ощущение вины становилось сильнее, грызло изнутри. Совесть нашептывала: «Сходи, извинись! Даже если наслушаешься в свой адрес нелицеприятных слов». Но я не пошла. Вместо этого отправилась после обеда в тренажерный зал, надеясь отвлечься, сбросить напряжение.
Сегодня зал не пустовал: пара старичков крутили педали велотренажеров, бабушка – божий одуванчик лихо имитировала лыжную ходьбу, на скамейке для жима гантелей расположился Толик, читая что-то в телефоне, а рядом с инструктором приседал со штангой Семен.
Первым желанием было уйти, но я дала себе мысленную затрещину, надела наушники, выбрала композицию потяжелее и отправилась на беговую дорожку.
Мое уединение было недолгим, спустя пару минут, у тренажера нарисовался Толик, оперся о поручень, бесцеремонно нажал на кнопку остановки и жестом попросил вытащить наушники.
- Что? – я послала парню недовольный взгляд.
- Выкладывай, - тон сопровождающего не требовал возражений.
- Спросите Семена.
- От Семена я добился только «Мать Тереза хренова», надеюсь, твое объяснение будет более развернутым, - взгляд сопровождающего был серьезен.
Я даже немного опешила, таким я Толика еще не видела.
- Мы поссорились…
- Это понятно… Рассказывай из-за чего.
- Утром я невольно услышала его разговор с отцом о предстоящей операции, хотела поддержать, но вспылила и обидела его.
- И после какой фразы сынок шефа тебя послал?
- Я сказала, что он ноет.
Толик усмехнулся:
- Ну, не так уж ты и не права… Ладно. Не подходи к нему сегодня, а завтра я найду способ вас помирить.
- Зачем?
- Ты хорошая девчонка, и Семен, хоть и ведет себя порою, как редкостный козел, по большому счету, тоже не плохой парень.
- Ответ исчерпывающий.
Толик подмигнул мне, нажал на кнопку запуска дорожки и отошел прочь.
Я вернула наушники на прежнее место, хотела прибавить скорость, но передумала, нажала кнопку остановки, обернулась. Семен лежал на одной из скамеек, поднимая и опуская штангу, Толик страховал.
Я нервно отбросила упавшую на глаза прядь, выдернула наушники. Его присутствие вызывало дискомфортное напряжение. Позаниматься не получится, мне все-таки придется уйти.
На улице искусственная прохлада тренажерного зала сменилась прогретым и немного душным воздухом. Сняв спортивную кофту, я обвязала ее вокруг бедер и неспешно двинулась по Аллее здоровья в сторону жилых корпусов.
Олеся часто ругала меня за то, что я парюсь по всякой фигне. Вот и сейчас. Почему не забила «большой и толстый»? Ответ был, противно свербил в сознании: «Он мне нравился. Этот красивый, наглый, самовлюбленный мажор мне нравился». От подобных откровений захотелось собрать сумку и уехать домой, но здравый смысл напомнил сколько я заплатила за путевку и успокоил предположив, что Толику не удастся нас помирить, а если общение с Семеном прекратится, то и симпатия моя к нему через пару дней сойдет на нет.
Этой ночью меня разбудил настойчивый стук. Я даже не сразу поняла, что стучат в номер. Пришлось встать с кровати, подойти к двери, включить свет:
- Да, кто там?
- Дарина… - приглушенный голос Семена мгновенно согнал остатки сна, - Дарина, помоги…
Я поспешила повернуть защёлку, распахнула дверь. Он стоял на пороге один, прислонившись к косяку. Я схватила парня под локоть, втащила в номер, усадила на кровать. Семен тут же согнулся, сжимая виски.
- Голова, раскалывается… Там таблетки… в номере, «Промедол» я не могу… найти…
Мне не нужно было повторять дважды. Я бросилась в коридор, взлетела по лестнице на третий этаж. Его номер был открыт, включив свет, я рванула ближайший выдвижной ящик, таблетки оказались в нем, схватив упаковку, метнулась обратно. Семен сидел на кровати, болезненно сжав виски.
- Сколько? – я подбежала к столу, плеснула воды в стакан, достала пастилку с таблетками.
- Одну, - простонал парень.
- Рот открывай.
Семен послушно разомкнул сжатые в мучении губы. Я сунула таблетку ему между зубов, приложила стакан с водой. Парень сделал глоток, запивая обезболивающее.
- Как быстро подействует? – спросила я.
- Минут десять.
- Руки убери.
- Что?
- Руки убери, я массаж умею. Легче станет…
Парень опустил руки, вцепился в одеяло. Я запустила пальцы в его растрепанные волосы, принялась массировать, нажимая нужные точки. Семен замер, перестал морщиться.
