И всё же… внутри что-то болезненно тянуло, будто под кожей дрогнула натянутая ниточка.
— Странно, — прошептала она.
— Что именно? — спросил Сергей, входя следом.
Надя покачала головой. Она не находила слов, только слушала внутренний отклик. Это было не похоже на воспоминание. Скорее… будто кто-то смотрел на неё, невидимо и внимательно.
Она сделала шаг вперёд — пол тихо скрипнул. В коридоре висело зеркало. Надя подошла ближе: чужая рама, незнакомое стекло. Но когда подняла взгляд…
На миг ей показалось, что за плечом промелькнул силуэт женщины. Размытый, будто отблеск света.
Надя резко обернулась — коридор был пуст.
— Опять? — тихо спросил Сергей. Он уже видел, как она вздрагивала в дороге.
Она кивнула.
— Она… ведёт нас.
— Ты уверена, что это она? Ты ведь никогда её не видела.
— Но её письма… они всегда приходили вовремя. И сейчас… я просто чувствую.
Они прошли дальше. Дом был чужим, но с каждым шагом Надя ощущала нарастающее напряжение, словно входила в чужую память, которая зачем-то впускает её внутрь.
В гостиной на столе лежала книга. Открытая. Пыльная — но будто недавно тронутая рукой.
— Тут никого не было годами, — пробормотал Сергей, наклоняясь. — Откуда она здесь?
Надя посмотрела на подчёркнутую строку:
«Когда сомнение ведёт вперёд, ищи того, кто идёт рядом — он поможет найти путь».
Сергей замолчал, не зная, что сказать.
А Надя почувствовала лёгкий толчок в груди — будто эту фразу выделили специально для неё.
Из глубины дома донёсся тихий звук — словно бусина ударилась о другую. Надя вздрогнула и пошла туда.
У двери в спальню на полу лежали чётки. Старые, незнакомые. Но когда она подняла их, пальцы ощутили лёгкое тепло.
— Нас точно ждут, — тихо сказал Сергей.
Надя кивнула.
— И ведут.
Дверь спальни приоткрылась сама.
Внутри было темно, но на подоконнике лежал белый конверт. Запечатанный. С её именем. Почерком, который она знала только по экрану телефона.
Марена.
Комната будто не принадлежала дому — воздух здесь был плотнее, тише, холоднее. Словно стены впитывали в себя каждый звук, не позволяя ему вернуться.
Сергей остался на пороге.
— Тебе самой надо, — тихо сказал он.
Она шагнула внутрь.
Комната была небольшой: простая кровать, старый шкаф, когда-то белые занавески. Всё серое от времени. И только конверт выбивался из этого застывшего пространства — белый, чистый, словно положенный совсем недавно.
Она подошла ближе. Её дыхание стало неровным — не от страха, а от чувства, что кто-то только что стоял здесь. Смотрел в окно. Ждал её.
Под пальцами — пыль.
Но вокруг конверта — чистое ровное пятно.
— Интересно… — пробормотал Сергей. — Весь дом в пыли, а письмо — свежее.
Надя не ответила. Аккуратно взяла конверт, разорвала печать.
На пол выпал тонкий, чуть желтоватый лист — словно старинный.
Она развернула его.
Письмо Марены
«Надежда.
Ты входишь туда, куда не каждый может войти. Не потому, что ты выбрала путь — потому что путь выбрал тебя.
Ты спрашиваешь, почему всё повторяется. Почему судьба возвращает тебя туда, где боль. Но есть то, что нельзя изменить: итог. И то, что всегда можно изменить: путь к нему.
События могут менять форму. День, час, место, даже шаги людей рядом с тобой — всё может быть иначе. Но то, что принадлежит судьбе, сбудется в любом варианте мира.
Твоя петля — не наказание. Это возможность. Не изменить другого — а изменить себя перед тем, что должно произойти.
Ты ищешь выход. Но выход — не впереди. Он внутри.
Ищи женщину в чёрном.
Она знает начало там, где ты видишь только конец.»
Надя перечитала несколько раз.
Строки будто пульсировали — то приближались, то отдалялись, как отражение в воде.
— Женщина в чёрном… кто она? — прошептала Надя.
Сергей стоял в дверях, будто невидимая черта не позволяла ему переступить порог.
— Может, речь о кладбище? Или о… маме? Ты же говорила, что видела там какую-то…
— Нет, — перебила Надя. — Это не про прошлый раз. Это что-то ближе. Иначе.
Она сжала письмо.
Внутри что-то дрогнуло — слабое узнавание.
Будто эта фигура уже появлялась раньше: в снах, в отражениях, на грани восприятия.
— Марена хочет, чтобы я её нашла, — сказала Надя. — Эта женщина связана с петлёй.
Сергей нахмурился.
— Надь… пообещай, что не кинешься за первой тенью.
Она улыбнулась устало, почти беззащитно.
— Поздно, Серёж. Я уже в этой тени живу.
Она снова взглянула на письмо и поняла:
это не просто знак.
Это — начало нового круга.
Но теперь она будет идти не вслепую.
— Странно, — прошептала она.
— Что именно? — спросил Сергей, входя следом.
Надя покачала головой. Она не находила слов, только слушала внутренний отклик. Это было не похоже на воспоминание. Скорее… будто кто-то смотрел на неё, невидимо и внимательно.
Она сделала шаг вперёд — пол тихо скрипнул. В коридоре висело зеркало. Надя подошла ближе: чужая рама, незнакомое стекло. Но когда подняла взгляд…
На миг ей показалось, что за плечом промелькнул силуэт женщины. Размытый, будто отблеск света.
Надя резко обернулась — коридор был пуст.
— Опять? — тихо спросил Сергей. Он уже видел, как она вздрагивала в дороге.
Она кивнула.
— Она… ведёт нас.
— Ты уверена, что это она? Ты ведь никогда её не видела.
— Но её письма… они всегда приходили вовремя. И сейчас… я просто чувствую.
Они прошли дальше. Дом был чужим, но с каждым шагом Надя ощущала нарастающее напряжение, словно входила в чужую память, которая зачем-то впускает её внутрь.
В гостиной на столе лежала книга. Открытая. Пыльная — но будто недавно тронутая рукой.
— Тут никого не было годами, — пробормотал Сергей, наклоняясь. — Откуда она здесь?
Надя посмотрела на подчёркнутую строку:
«Когда сомнение ведёт вперёд, ищи того, кто идёт рядом — он поможет найти путь».
Сергей замолчал, не зная, что сказать.
А Надя почувствовала лёгкий толчок в груди — будто эту фразу выделили специально для неё.
Из глубины дома донёсся тихий звук — словно бусина ударилась о другую. Надя вздрогнула и пошла туда.
У двери в спальню на полу лежали чётки. Старые, незнакомые. Но когда она подняла их, пальцы ощутили лёгкое тепло.
— Нас точно ждут, — тихо сказал Сергей.
Надя кивнула.
— И ведут.
Дверь спальни приоткрылась сама.
Внутри было темно, но на подоконнике лежал белый конверт. Запечатанный. С её именем. Почерком, который она знала только по экрану телефона.
Марена.
Комната будто не принадлежала дому — воздух здесь был плотнее, тише, холоднее. Словно стены впитывали в себя каждый звук, не позволяя ему вернуться.
Сергей остался на пороге.
— Тебе самой надо, — тихо сказал он.
Она шагнула внутрь.
Комната была небольшой: простая кровать, старый шкаф, когда-то белые занавески. Всё серое от времени. И только конверт выбивался из этого застывшего пространства — белый, чистый, словно положенный совсем недавно.
Она подошла ближе. Её дыхание стало неровным — не от страха, а от чувства, что кто-то только что стоял здесь. Смотрел в окно. Ждал её.
Под пальцами — пыль.
Но вокруг конверта — чистое ровное пятно.
— Интересно… — пробормотал Сергей. — Весь дом в пыли, а письмо — свежее.
Надя не ответила. Аккуратно взяла конверт, разорвала печать.
На пол выпал тонкий, чуть желтоватый лист — словно старинный.
Она развернула его.
Письмо Марены
«Надежда.
Ты входишь туда, куда не каждый может войти. Не потому, что ты выбрала путь — потому что путь выбрал тебя.
Ты спрашиваешь, почему всё повторяется. Почему судьба возвращает тебя туда, где боль. Но есть то, что нельзя изменить: итог. И то, что всегда можно изменить: путь к нему.
События могут менять форму. День, час, место, даже шаги людей рядом с тобой — всё может быть иначе. Но то, что принадлежит судьбе, сбудется в любом варианте мира.
Твоя петля — не наказание. Это возможность. Не изменить другого — а изменить себя перед тем, что должно произойти.
Ты ищешь выход. Но выход — не впереди. Он внутри.
Ищи женщину в чёрном.
Она знает начало там, где ты видишь только конец.»
Надя перечитала несколько раз.
Строки будто пульсировали — то приближались, то отдалялись, как отражение в воде.
— Женщина в чёрном… кто она? — прошептала Надя.
Сергей стоял в дверях, будто невидимая черта не позволяла ему переступить порог.
— Может, речь о кладбище? Или о… маме? Ты же говорила, что видела там какую-то…
— Нет, — перебила Надя. — Это не про прошлый раз. Это что-то ближе. Иначе.
Она сжала письмо.
Внутри что-то дрогнуло — слабое узнавание.
Будто эта фигура уже появлялась раньше: в снах, в отражениях, на грани восприятия.
— Марена хочет, чтобы я её нашла, — сказала Надя. — Эта женщина связана с петлёй.
Сергей нахмурился.
— Надь… пообещай, что не кинешься за первой тенью.
Она улыбнулась устало, почти беззащитно.
— Поздно, Серёж. Я уже в этой тени живу.
Она снова взглянула на письмо и поняла:
это не просто знак.
Это — начало нового круга.
Но теперь она будет идти не вслепую.
