Если Марена писала «ищи не смерть»…
Если петля связана не только с прошлым…
Сергей.
Мысль ударила, как холодный воздух.
Брат Фёдора.
Человек, который всегда был рядом.
Который появлялся в моменты, когда ей было хуже всего.
Который «видел» что-то, хотя не должен был.
Надя дрогнула.
А если он — ключ?..
Она резко встала.
Ей нужно его увидеть. Сейчас.
Она накинула куртку, перо на столе блеснуло — будто стрелка.
Она кивнула и вышла.
Снег переходил в бег.
У двери Сергея она остановилась лишь на секунду.
Постучала.
Он открыл почти сразу — взъерошенный, растерянный.
— Надя? Что случилось?
Она вошла. Комната пахла теплом, чаем и деревом.
Она стояла перед ним, не в силах начать.
— Сергей… — голос дрогнул. — Ты ведь брат Фёдора?
— Конечно, — он нахмурился. — Ты… этого не знала?
— Знала. Но не понимала, что это значит.
Он сделал шаг ближе:
— Надя, ты меня пугаешь. Что происходит?
Она вдохнула.
— Я была в петле, Серёж, — впервые сказала так. — Всё повторялось. Я видела смерть снова и снова. А ты… ты видел её краем. Чуть-чуть. Потому что ты — нить. Кровь.
Сергей побледнел.
— Я… правда… последнее время чувствую что-то странное. Будто видел то, чего не мог видеть. Но почему ты думаешь…
— Потому что Саша показывал на тебя.
Слова упали между ними тяжёлой тишиной.
Сергей замер.
Надя шагнула ближе.
— В том сне. Маленькая рука. Он тянулся не ко мне, не к отцу. Он тянулся туда, где ты стоял сегодня. Прямо туда.
Сергей закрыл глаза на секунду.
Когда открыл — взгляд был глубоким, наполненным чем-то новым.
— Надя… — его голос охрип. — Я много лет хотел быть рядом. Всегда. Но не имел права. Это была его семья.
Она слушала, и каждое его слово отзывалось в груди.
— Я был рядом, потому что не мог иначе, — тихо добавил он. — Но думал, ты этого не видишь.
— Я не видела, — честно сказала Надя. — Потому что держалась за прошлое. Петля держала меня там. Но теперь…
Сергей поднял взгляд.
— Теперь — что?
Она подошла ближе. Совсем.
— Теперь я понимаю: умершие ушли. А живые… ждут.
И в моём будущем есть место.
Для тебя.
Он вдохнул — будто эти слова ударили прямо в сердце.
Она протянула ему перо.
Он взял — осторожно.
Перо согнулось.
Сергей вздрогнул.
— Что это?
— Знак, — прошептала Надя. — Что нить ведёт к тебе.
Он смотрел на неё долго.
Очень долго.
— Надя… ты уверена?
Она кивнула.
И в этот миг между ними стало тихо — по-настоящему.
Как в момент перед рассветом.
Как в секунду, когда петля наконец рвётся.
Перо согнулось ещё раз.
И всё внутри будто встало на свои места.
Марена дала знак.
И петля окончательно треснула.
Надя сидела в гостиной Сергея, и странное, светящееся спокойствие, которое впервые появилось после письма Марены, медленно таяло, уступая место тревоге. Но тревоге уже иной — не парализующей, а толкающей вперёд.
Сергей молчал, но в этом молчании не было холодности. Он просто пытался осмыслить — всё сразу, весь её рассказ, свои собственные ощущения, Сашины жесты, повторяющиеся странности последних недель.
— Надя… — наконец тихо произнёс он. — Ты же понимаешь, что теперь… просто так жить, как раньше, уже не выйдет?
Она подняла глаза.
И впервые увидела в нём не просто Сергея — брата Фёдора, человека, который иногда приносил ей хлеб и молоко, потому что «осталось лишнее».
Нет.
Впервые она увидела мужчину, который так же долго застрял в прошлом, как и она. Только в своей форме.
— Я знаю, — сказала Надя. — Но я должна понять, что дальше. Марена… Саша… все эти знаки… Они ведь не просто так.
Сергей медленно встал и прошёл на кухню.
Вернулся с двумя кружками — чай, ещё горячий, парил над краем.
Поставил одну перед ней, вторую — рядом с собой.
— Тогда скажи мне, — он сел напротив. — Что ты чувствуешь сейчас?
Это был странный вопрос.
Глубокий. Личный.
Словно он не про мистику, а про неё саму.
Но Надя не отвернулась, не спряталась, как делала раньше.
— Я чувствую… что больше не хочу жить в том дне, — шепнула она. — Ни в том декабре, ни в той аварии, ни в петле. Я хочу жить… здесь.
Сергей выдохнул — как будто эта фраза выбила у него воздух.
Но следующая была ещё важнее.
— Но чтобы выйти из петли… мне нужно понять, на какую нить тянуть. Марена говорила — «нить станет видимой». А сейчас так много знаков, что я боюсь перепутать.
Сергей отставил кружку.
— Надь, знаешь… — он провёл рукой по лицу. — Когда ты стояла на кладбище сегодня… я видел кое-что.
Она напряглась.
— Что именно?
Сергей опустил взгляд:
— Я видел твой силуэт… и как будто рядом с тобой была тень. Но не пугающая. Просто… присутствие. Я даже подумал, что это свет так упал. А потом — что со мной что-то не так.
Надя вскинула голову.
— Присутствие? Как будто кто-то стоял рядом?
— Да, — тихо. — Слева. Почти вплотную.
Лёгкий холодок прошёл по её коже.
— Слева… — повторила она. — Это как раз та сторона, куда Саша показывал.
Их взгляды встретились.
И в этот момент что-то щёлкнуло — будто во всём мире сменилась передача.
Надя медленно кивнула:
— Значит… там кто-то был. Или что-то. И ты смог увидеть.
Сергей не ответил. Он только протянул руку — осторожно, медленно — и коснулся её пальцев. Лёгкое прикосновение, почти невесомое. Но в нём было больше силы, чем в десятке слов.
— Надя… — его голос стал низким, уверенным. — Что бы ни было дальше… я рядом. Не потому, что должен. Потому что хочу быть там, где ты.
Она дрогнула — не от страха. От того, что впервые за долгое время её не тянуло назад.
Но в этот момент…
В квартире что-то звякнуло.
Очень тихо.
Металлический звук.
Как будто кто-то пальцем задел осколок стекла.
Надя вздрогнула и резко повернулась к окну.
На подоконнике лежал тонкий серебристый волосок света.
Не линия.
Не трещина.
А нить.
Настоящая.
Светилась ровно, спокойно, будто ждала.
Сергей встал, медленно подошёл, наклонился.
— Это… — он не договорил.
Надя подошла рядом.
Воздух вокруг нити был прохладнее, словно прозрачное дыхание касалось кожи.
Её сердце забилось быстрее.
«Когда нить станет видимой — не бойся её взять».
Она протянула руку.
Сергей поймал её запястье.
— Надя, не спеши. Вдруг—
— Это для меня, — она посмотрела ему в глаза. — И… кажется… для тебя тоже.
Он не отпустил сразу.
Но потом медленно разжал пальцы.
Надя коснулась нити.
И комната вздрогнула.
Тихо.
Как будто мир сделал глубокий вдох — и замер.
Нить дрогнула… и растворилась, оставив в воздухе тонкий серебряный след.
Надя отшатнулась, схватилась за стол.
— Ты в порядке?! — Сергей мгновенно оказался рядом, держал её за плечи.
— Да… — она выровняла дыхание. — Но я увидела…
Она замолчала.
Сергей сжал её плечи сильнее:
— Что ты увидела?
Надя открыла глаза.
— Дом, — прошептала она. — Старый деревянный дом. Внутри окно. И женщина…. Другая. Я не знаю кто это.
Сергей побледнел.
— Дом? Где?
— Не знаю. Но она звала… меня. По имени.
Сергей отступил на шаг, провёл рукой по волосам.
— Надя. Это… Это больше, чем просто петля.
— Я знаю, — тихо ответила она. — Марена ведёт меня не в прошлое. Она ведёт меня туда, где причина.
Она медленно подняла взгляд.
— И мне кажется… что ты должен идти со мной.
Сергей встретил её взгляд без колебаний.
— Только скажи куда — и я пойду.
И в этот момент в тишине квартиры снова прозвенело короткое металлическое «дзынь».
На полу, у входной двери, лежал ещё один знак.
Перо.
Но не серое.
А чёрное. С серебристым кончиком.
Посланное, как будто кто-то оставил его только что — прямо перед порогом.
Надя сглотнула.
— Пора, — сказала она.
Сергей молча надел куртку, взял ключи.
И впервые — не она держалась за кого-то.
А кто-то шагал рядом с ней, уверенно, спокойно, будто сам стал частью этой дороги.
Надя подняла перо.
Оно легло в ладонь как стрелка.
Впереди их ждал дом.
Женщина из видения.
Ответ, который развяжет узел.
И — новая линия.
Не петля.
Не повтор.
Живая.
Снег начал идти почти сразу, как они вышли из подъезда.
Крупные, тяжёлые хлопья медленно падали с тёмного неба, будто кто-то наверху хотел смягчить путь — укрыть его тишиной, убрать лишние звуки, чтобы они слышали только главное.
Сергей держал руль уверенно, но ехал медленнее обычного.
Не потому, что боялся заносов — он вообще всегда водил спокойно.
Просто рядом сидела Надя, и он чувствовал: любое резкое движение может вернуть её в мысли, от которых она только начала отходить.
Надя смотрела в окно.
На стекле оставались редкие капли — снег таял ещё в воздухе.
— Надь… — тихо начал Сергей. — Ты уверена, что нам нужно туда?
Она кивнула, не отводя взгляда от тёмной дороги.
— Да. Я не знаю, где этот дом. Но нить ведёт. Я чувствую.
Сергей перевёл взгляд с дороги на неё.
— Как ты это чувствуешь?
Надя подняла ладонь, в которой всё ещё лежало перо.
— Оно… тянет. Не физически. Но я чувствую направление. Словно кто-то шепчет: «сюда».
Сергей выдохнул, покачал головой:
— Надо же. Всю жизнь думал, что я самый странный в семье… Фёдор говорил, что у меня интуиция не совсем нормальная.
Надя повернулась к нему.
— Ты тоже чувствуешь? Хоть немного?
Он ухмыльнулся, но улыбка вышла нервной.
— Не так, как ты. У меня… вспышки. Образы. Как будто на секунду окно открывают — и закрывают. Я ещё раньше думал, что с головой беда. Но теперь, — он бросил взгляд на перо, — даже не знаю, что проще принять.
Она хотела ответить, но телефон в её руках дрогнул.
Сообщение.
От Марены.
Значок луны — её привычная подпись.
Надя открыла.
Иногда дорога сама выбирает тех, кто по ней идёт.
Ты ищешь объяснение — но сначала тебе дадут направление.
Не пугайся знаков.
Это не предупреждение — это ориентиры.
Смотри внимательно.
— Знаки… — прошептала Надя. — Она пишет про знаки.
Сергей невольно прибавил скорость, но тут же сбросил.
Внутри тоже что-то дрогнуло.
— Какие ещё знаки?
Надя не успела ответить: в ту же секунду фары выхватили из темноты… ворона.
Птица сидела прямо на обочине, неподвижно, как каменная.
И только когда машина поравнялась с ней, она резко расправила крылья.
Но не улетела вперёд или в сторону.
Она взлетела вдоль дороги, словно показывая направление.
Надя медленно обернулась к Сергею.
— Это знак, — сказала она.
Он сглотнул.
— Я уже вижу.
Птица летела несколько секунд, пока дорога не свернула влево.
А затем исчезла — растворилась в тумане.
Сергей остановил машину.
— Надя… — голос его был глухим. — Ты уверена, что нам нужно идти за воронами и нитями?
Она развернулась к нему полностью.
— Я уверена только в одном: если я не пойду — всё повторится.
Сергей сжал руль так, что хрустнули костяшки.
— А если это опасно?
Она положила руку на его предплечье.
— Серёж… я уже трижды умерла внутри. Хуже — не бывает. А ты… — она задержала взгляд, — ты не обязан идти.
Он посмотрел на её руку.
Потом — в её глаза.
И покачал головой.
— Надя. Если ты думаешь, что я тебя оставлю одну, — ты меня плохо знаешь.
Надя впервые за долгое время улыбнулась.
Настояще, мягко.
Сергей выдохнул.
— Ладно, — сказал он. — Едем дальше. За птицами так за птицами.
Он завёл двигатель, машина снова тронулась.
Туман сгущался.
Снег стал мельче, почти невесомым.
И чем дальше они ехали, тем глуше становилась дорога — будто город растворялся за спиной.
— Серёж… — тихо сказала Надя. — Ты когда-нибудь слышал это имя? Марена? Может, Фёдор говорил?
Сергей помолчал.
Секунда.
Две.
— Мне кажется… — он понизил голос. — Это имя было в старой бабушкиной книге. Про древние легенды. Там была женщина… или дух… или кто-то между. Хозяйка путей. Та, кто ведёт потерявшихся.
Надя вздрогнула.
— А что она делала?
Сергей пожал плечами.
— Помогала выбрать. Но не всегда так, как людям хотелось.
Надя посмотрела на перо.
Серебристый кончик тихо искрился, едва заметно.
И в этот момент её телефон снова завибрировал.
Новое сообщение:
Ты близко.
Но не смотри назад.
Назад — путь к петле.
Вперёд — к себе.
Надя прочитала. Сергею показала только первое слово.
— Она говорит, что мы близко.
Он выдохнул, снял ногу с тормоза.
— Тогда поехали.
Они ехали ещё минут пять, пока туман не расступился, открывая перед ними силуэт старого деревянного дома.
Того самого.
Из её видения.
Надя сжала перо.
Сергей остановил машину.
— Надя… — тихо сказал он. — Это он?
Она кивнула.
Почти не дыша.
— Да. Это тот дом.
За которым — ответ.
И начало новой нити.
ТЕБЯ УЖЕ ЖДУТ.
НЕ БОЙСЯ.
ТЫ НЕ ОПАЗДАЛА.
Рука дрожит.
Сергей бросает быстрый взгляд:
— Кто это?
— Марена… или кто-то, кто может писать за неё.
Сергей резко сбрасывает скорость.
— Надя… ты понимаешь, что это уже не совпадения?
Она кивает.
— Я знаю. И мне кажется… — она с трудом глотает воздух. — Мне кажется, нас действительно ждут.
Туман редел, открывая вид на заброшенные участки, кривые заборы, заросшие огороды.
Всё здесь казалось забытым, словно время обходило это место стороной.
Надя вышла первой.
Воздух был холодным, пахнул сырой землёй и чем-то прелым, уже зимним.
Сергей хлопнул дверью машины и, обойдя её, остановился рядом.
Впереди, за поворотом дорожки, виднелся силуэт дома — тёмный, неказистый, но почему-то… притягательный.
Надя чувствовала, что её туда тянет.
Не просто идти — идти именно туда.
— Это здесь? — тихо спросил Сергей.
— Да… — Надя не была уверена, но слова сами сорвались. — Я узнаю.
Они двинулись по узкой тропинке.
Кусты цепляли одежду, под ногами хрустели старые сухие листья.
Каждый шаг приближал их к этому дому — как будто отмеренному кем-то заранее.
Сергей смотрел по сторонам, явно настороженный.
— Странно. Такое чувство, что…
— Что нас ждут, — заканчивает за него Надя.
Она говорит это спокойно — настолько, что сама удивляется.
Её телефон вибрирует.
Одно короткое сообщение:
«ИДИ. ДВЕРЬ НЕ ЗАКРЫТА.»
Надя останавливается.
Сергей сразу оборачивается:
— Что там опять?
Она протягивает ему телефон.
Он читает.
Хмурится.
И дольше обычного не отдаёт телефон, будто пытается понять, как это возможно.
— Кто-то точно знал, что мы пойдём пешком, — произносит он сдавленным голосом. — И что мы будем здесь именно сейчас.
Надя смотрит на дом, который уже стал ближе — настолько, что она может различить облупившуюся краску на ставнях и старое крыльцо с перекошенными ступенями.
И вдруг — едва заметно — в верхнем окне мелькает тень.
Она не успевает понять, человек это или игра света, но её сердце делает резкий удар.
Сергей тоже замирает, поймав её взгляд:
— Там кто-то есть?
Надя тихо выдыхает:
— Нас ждут.
И делает шаг вперёд.
Дом будто откликается — сухо трещит доской, как если бы кто-то внутри осторожно отступил от окна.
Сергей догоняет её, берёт за локоть:
— Надя… что бы ни было… я с тобой.
Она кивает.
Слова не нужны. Страх уже не управляет ею — только странная уверенность, что она должна войти туда.
Они поднимаются по крыльцу.
Касаются двери.
И дверь действительно — не закрыта.
Надя кладёт ладонь на холодную ручку.
И медленно толкает.
Дверь поддалась слишком легко — будто дом не просто пустовал, а ждал их. Надя вошла первой, и холодный воздух коснулся кожи, заставив мурашки пробежать по рукам. Внутри было тихо, слишком тихо, как в местах, где давно никто не живёт.
Она огляделась.
Дом был ей совершенно незнаком — старомодная мебель, выцветшие обои, лёгкий запах сырости и времени. Ничего родного.
Если петля связана не только с прошлым…
Сергей.
Мысль ударила, как холодный воздух.
Брат Фёдора.
Человек, который всегда был рядом.
Который появлялся в моменты, когда ей было хуже всего.
Который «видел» что-то, хотя не должен был.
Надя дрогнула.
А если он — ключ?..
Она резко встала.
Ей нужно его увидеть. Сейчас.
Она накинула куртку, перо на столе блеснуло — будто стрелка.
Она кивнула и вышла.
Снег переходил в бег.
У двери Сергея она остановилась лишь на секунду.
Постучала.
Он открыл почти сразу — взъерошенный, растерянный.
— Надя? Что случилось?
Она вошла. Комната пахла теплом, чаем и деревом.
Она стояла перед ним, не в силах начать.
— Сергей… — голос дрогнул. — Ты ведь брат Фёдора?
— Конечно, — он нахмурился. — Ты… этого не знала?
— Знала. Но не понимала, что это значит.
Он сделал шаг ближе:
— Надя, ты меня пугаешь. Что происходит?
Она вдохнула.
— Я была в петле, Серёж, — впервые сказала так. — Всё повторялось. Я видела смерть снова и снова. А ты… ты видел её краем. Чуть-чуть. Потому что ты — нить. Кровь.
Сергей побледнел.
— Я… правда… последнее время чувствую что-то странное. Будто видел то, чего не мог видеть. Но почему ты думаешь…
— Потому что Саша показывал на тебя.
Слова упали между ними тяжёлой тишиной.
Сергей замер.
Надя шагнула ближе.
— В том сне. Маленькая рука. Он тянулся не ко мне, не к отцу. Он тянулся туда, где ты стоял сегодня. Прямо туда.
Сергей закрыл глаза на секунду.
Когда открыл — взгляд был глубоким, наполненным чем-то новым.
— Надя… — его голос охрип. — Я много лет хотел быть рядом. Всегда. Но не имел права. Это была его семья.
Она слушала, и каждое его слово отзывалось в груди.
— Я был рядом, потому что не мог иначе, — тихо добавил он. — Но думал, ты этого не видишь.
— Я не видела, — честно сказала Надя. — Потому что держалась за прошлое. Петля держала меня там. Но теперь…
Сергей поднял взгляд.
— Теперь — что?
Она подошла ближе. Совсем.
— Теперь я понимаю: умершие ушли. А живые… ждут.
И в моём будущем есть место.
Для тебя.
Он вдохнул — будто эти слова ударили прямо в сердце.
Она протянула ему перо.
Он взял — осторожно.
Перо согнулось.
Сергей вздрогнул.
— Что это?
— Знак, — прошептала Надя. — Что нить ведёт к тебе.
Он смотрел на неё долго.
Очень долго.
— Надя… ты уверена?
Она кивнула.
И в этот миг между ними стало тихо — по-настоящему.
Как в момент перед рассветом.
Как в секунду, когда петля наконец рвётся.
Перо согнулось ещё раз.
И всё внутри будто встало на свои места.
Марена дала знак.
И петля окончательно треснула.
Глава 21
Надя сидела в гостиной Сергея, и странное, светящееся спокойствие, которое впервые появилось после письма Марены, медленно таяло, уступая место тревоге. Но тревоге уже иной — не парализующей, а толкающей вперёд.
Сергей молчал, но в этом молчании не было холодности. Он просто пытался осмыслить — всё сразу, весь её рассказ, свои собственные ощущения, Сашины жесты, повторяющиеся странности последних недель.
— Надя… — наконец тихо произнёс он. — Ты же понимаешь, что теперь… просто так жить, как раньше, уже не выйдет?
Она подняла глаза.
И впервые увидела в нём не просто Сергея — брата Фёдора, человека, который иногда приносил ей хлеб и молоко, потому что «осталось лишнее».
Нет.
Впервые она увидела мужчину, который так же долго застрял в прошлом, как и она. Только в своей форме.
— Я знаю, — сказала Надя. — Но я должна понять, что дальше. Марена… Саша… все эти знаки… Они ведь не просто так.
Сергей медленно встал и прошёл на кухню.
Вернулся с двумя кружками — чай, ещё горячий, парил над краем.
Поставил одну перед ней, вторую — рядом с собой.
— Тогда скажи мне, — он сел напротив. — Что ты чувствуешь сейчас?
Это был странный вопрос.
Глубокий. Личный.
Словно он не про мистику, а про неё саму.
Но Надя не отвернулась, не спряталась, как делала раньше.
— Я чувствую… что больше не хочу жить в том дне, — шепнула она. — Ни в том декабре, ни в той аварии, ни в петле. Я хочу жить… здесь.
Сергей выдохнул — как будто эта фраза выбила у него воздух.
Но следующая была ещё важнее.
— Но чтобы выйти из петли… мне нужно понять, на какую нить тянуть. Марена говорила — «нить станет видимой». А сейчас так много знаков, что я боюсь перепутать.
Сергей отставил кружку.
— Надь, знаешь… — он провёл рукой по лицу. — Когда ты стояла на кладбище сегодня… я видел кое-что.
Она напряглась.
— Что именно?
Сергей опустил взгляд:
— Я видел твой силуэт… и как будто рядом с тобой была тень. Но не пугающая. Просто… присутствие. Я даже подумал, что это свет так упал. А потом — что со мной что-то не так.
Надя вскинула голову.
— Присутствие? Как будто кто-то стоял рядом?
— Да, — тихо. — Слева. Почти вплотную.
Лёгкий холодок прошёл по её коже.
— Слева… — повторила она. — Это как раз та сторона, куда Саша показывал.
Их взгляды встретились.
И в этот момент что-то щёлкнуло — будто во всём мире сменилась передача.
Надя медленно кивнула:
— Значит… там кто-то был. Или что-то. И ты смог увидеть.
Сергей не ответил. Он только протянул руку — осторожно, медленно — и коснулся её пальцев. Лёгкое прикосновение, почти невесомое. Но в нём было больше силы, чем в десятке слов.
— Надя… — его голос стал низким, уверенным. — Что бы ни было дальше… я рядом. Не потому, что должен. Потому что хочу быть там, где ты.
Она дрогнула — не от страха. От того, что впервые за долгое время её не тянуло назад.
Но в этот момент…
В квартире что-то звякнуло.
Очень тихо.
Металлический звук.
Как будто кто-то пальцем задел осколок стекла.
Надя вздрогнула и резко повернулась к окну.
На подоконнике лежал тонкий серебристый волосок света.
Не линия.
Не трещина.
А нить.
Настоящая.
Светилась ровно, спокойно, будто ждала.
Сергей встал, медленно подошёл, наклонился.
— Это… — он не договорил.
Надя подошла рядом.
Воздух вокруг нити был прохладнее, словно прозрачное дыхание касалось кожи.
Её сердце забилось быстрее.
«Когда нить станет видимой — не бойся её взять».
Она протянула руку.
Сергей поймал её запястье.
— Надя, не спеши. Вдруг—
— Это для меня, — она посмотрела ему в глаза. — И… кажется… для тебя тоже.
Он не отпустил сразу.
Но потом медленно разжал пальцы.
Надя коснулась нити.
И комната вздрогнула.
Тихо.
Как будто мир сделал глубокий вдох — и замер.
Нить дрогнула… и растворилась, оставив в воздухе тонкий серебряный след.
Надя отшатнулась, схватилась за стол.
— Ты в порядке?! — Сергей мгновенно оказался рядом, держал её за плечи.
— Да… — она выровняла дыхание. — Но я увидела…
Она замолчала.
Сергей сжал её плечи сильнее:
— Что ты увидела?
Надя открыла глаза.
— Дом, — прошептала она. — Старый деревянный дом. Внутри окно. И женщина…. Другая. Я не знаю кто это.
Сергей побледнел.
— Дом? Где?
— Не знаю. Но она звала… меня. По имени.
Сергей отступил на шаг, провёл рукой по волосам.
— Надя. Это… Это больше, чем просто петля.
— Я знаю, — тихо ответила она. — Марена ведёт меня не в прошлое. Она ведёт меня туда, где причина.
Она медленно подняла взгляд.
— И мне кажется… что ты должен идти со мной.
Сергей встретил её взгляд без колебаний.
— Только скажи куда — и я пойду.
И в этот момент в тишине квартиры снова прозвенело короткое металлическое «дзынь».
На полу, у входной двери, лежал ещё один знак.
Перо.
Но не серое.
А чёрное. С серебристым кончиком.
Посланное, как будто кто-то оставил его только что — прямо перед порогом.
Надя сглотнула.
— Пора, — сказала она.
Сергей молча надел куртку, взял ключи.
И впервые — не она держалась за кого-то.
А кто-то шагал рядом с ней, уверенно, спокойно, будто сам стал частью этой дороги.
Надя подняла перо.
Оно легло в ладонь как стрелка.
Впереди их ждал дом.
Женщина из видения.
Ответ, который развяжет узел.
И — новая линия.
Не петля.
Не повтор.
Живая.
Глава 22
Снег начал идти почти сразу, как они вышли из подъезда.
Крупные, тяжёлые хлопья медленно падали с тёмного неба, будто кто-то наверху хотел смягчить путь — укрыть его тишиной, убрать лишние звуки, чтобы они слышали только главное.
Сергей держал руль уверенно, но ехал медленнее обычного.
Не потому, что боялся заносов — он вообще всегда водил спокойно.
Просто рядом сидела Надя, и он чувствовал: любое резкое движение может вернуть её в мысли, от которых она только начала отходить.
Надя смотрела в окно.
На стекле оставались редкие капли — снег таял ещё в воздухе.
— Надь… — тихо начал Сергей. — Ты уверена, что нам нужно туда?
Она кивнула, не отводя взгляда от тёмной дороги.
— Да. Я не знаю, где этот дом. Но нить ведёт. Я чувствую.
Сергей перевёл взгляд с дороги на неё.
— Как ты это чувствуешь?
Надя подняла ладонь, в которой всё ещё лежало перо.
— Оно… тянет. Не физически. Но я чувствую направление. Словно кто-то шепчет: «сюда».
Сергей выдохнул, покачал головой:
— Надо же. Всю жизнь думал, что я самый странный в семье… Фёдор говорил, что у меня интуиция не совсем нормальная.
Надя повернулась к нему.
— Ты тоже чувствуешь? Хоть немного?
Он ухмыльнулся, но улыбка вышла нервной.
— Не так, как ты. У меня… вспышки. Образы. Как будто на секунду окно открывают — и закрывают. Я ещё раньше думал, что с головой беда. Но теперь, — он бросил взгляд на перо, — даже не знаю, что проще принять.
Она хотела ответить, но телефон в её руках дрогнул.
Сообщение.
От Марены.
Значок луны — её привычная подпись.
Надя открыла.
Иногда дорога сама выбирает тех, кто по ней идёт.
Ты ищешь объяснение — но сначала тебе дадут направление.
Не пугайся знаков.
Это не предупреждение — это ориентиры.
Смотри внимательно.
— Знаки… — прошептала Надя. — Она пишет про знаки.
Сергей невольно прибавил скорость, но тут же сбросил.
Внутри тоже что-то дрогнуло.
— Какие ещё знаки?
Надя не успела ответить: в ту же секунду фары выхватили из темноты… ворона.
Птица сидела прямо на обочине, неподвижно, как каменная.
И только когда машина поравнялась с ней, она резко расправила крылья.
Но не улетела вперёд или в сторону.
Она взлетела вдоль дороги, словно показывая направление.
Надя медленно обернулась к Сергею.
— Это знак, — сказала она.
Он сглотнул.
— Я уже вижу.
Птица летела несколько секунд, пока дорога не свернула влево.
А затем исчезла — растворилась в тумане.
Сергей остановил машину.
— Надя… — голос его был глухим. — Ты уверена, что нам нужно идти за воронами и нитями?
Она развернулась к нему полностью.
— Я уверена только в одном: если я не пойду — всё повторится.
Сергей сжал руль так, что хрустнули костяшки.
— А если это опасно?
Она положила руку на его предплечье.
— Серёж… я уже трижды умерла внутри. Хуже — не бывает. А ты… — она задержала взгляд, — ты не обязан идти.
Он посмотрел на её руку.
Потом — в её глаза.
И покачал головой.
— Надя. Если ты думаешь, что я тебя оставлю одну, — ты меня плохо знаешь.
Надя впервые за долгое время улыбнулась.
Настояще, мягко.
Сергей выдохнул.
— Ладно, — сказал он. — Едем дальше. За птицами так за птицами.
Он завёл двигатель, машина снова тронулась.
Туман сгущался.
Снег стал мельче, почти невесомым.
И чем дальше они ехали, тем глуше становилась дорога — будто город растворялся за спиной.
— Серёж… — тихо сказала Надя. — Ты когда-нибудь слышал это имя? Марена? Может, Фёдор говорил?
Сергей помолчал.
Секунда.
Две.
— Мне кажется… — он понизил голос. — Это имя было в старой бабушкиной книге. Про древние легенды. Там была женщина… или дух… или кто-то между. Хозяйка путей. Та, кто ведёт потерявшихся.
Надя вздрогнула.
— А что она делала?
Сергей пожал плечами.
— Помогала выбрать. Но не всегда так, как людям хотелось.
Надя посмотрела на перо.
Серебристый кончик тихо искрился, едва заметно.
И в этот момент её телефон снова завибрировал.
Новое сообщение:
Ты близко.
Но не смотри назад.
Назад — путь к петле.
Вперёд — к себе.
Надя прочитала. Сергею показала только первое слово.
— Она говорит, что мы близко.
Он выдохнул, снял ногу с тормоза.
— Тогда поехали.
Они ехали ещё минут пять, пока туман не расступился, открывая перед ними силуэт старого деревянного дома.
Того самого.
Из её видения.
Надя сжала перо.
Сергей остановил машину.
— Надя… — тихо сказал он. — Это он?
Она кивнула.
Почти не дыша.
— Да. Это тот дом.
За которым — ответ.
И начало новой нити.
ТЕБЯ УЖЕ ЖДУТ.
НЕ БОЙСЯ.
ТЫ НЕ ОПАЗДАЛА.
Рука дрожит.
Сергей бросает быстрый взгляд:
— Кто это?
— Марена… или кто-то, кто может писать за неё.
Сергей резко сбрасывает скорость.
— Надя… ты понимаешь, что это уже не совпадения?
Она кивает.
— Я знаю. И мне кажется… — она с трудом глотает воздух. — Мне кажется, нас действительно ждут.
Туман редел, открывая вид на заброшенные участки, кривые заборы, заросшие огороды.
Всё здесь казалось забытым, словно время обходило это место стороной.
Надя вышла первой.
Воздух был холодным, пахнул сырой землёй и чем-то прелым, уже зимним.
Сергей хлопнул дверью машины и, обойдя её, остановился рядом.
Впереди, за поворотом дорожки, виднелся силуэт дома — тёмный, неказистый, но почему-то… притягательный.
Надя чувствовала, что её туда тянет.
Не просто идти — идти именно туда.
— Это здесь? — тихо спросил Сергей.
— Да… — Надя не была уверена, но слова сами сорвались. — Я узнаю.
Они двинулись по узкой тропинке.
Кусты цепляли одежду, под ногами хрустели старые сухие листья.
Каждый шаг приближал их к этому дому — как будто отмеренному кем-то заранее.
Сергей смотрел по сторонам, явно настороженный.
— Странно. Такое чувство, что…
— Что нас ждут, — заканчивает за него Надя.
Она говорит это спокойно — настолько, что сама удивляется.
Её телефон вибрирует.
Одно короткое сообщение:
«ИДИ. ДВЕРЬ НЕ ЗАКРЫТА.»
Надя останавливается.
Сергей сразу оборачивается:
— Что там опять?
Она протягивает ему телефон.
Он читает.
Хмурится.
И дольше обычного не отдаёт телефон, будто пытается понять, как это возможно.
— Кто-то точно знал, что мы пойдём пешком, — произносит он сдавленным голосом. — И что мы будем здесь именно сейчас.
Надя смотрит на дом, который уже стал ближе — настолько, что она может различить облупившуюся краску на ставнях и старое крыльцо с перекошенными ступенями.
И вдруг — едва заметно — в верхнем окне мелькает тень.
Она не успевает понять, человек это или игра света, но её сердце делает резкий удар.
Сергей тоже замирает, поймав её взгляд:
— Там кто-то есть?
Надя тихо выдыхает:
— Нас ждут.
И делает шаг вперёд.
Дом будто откликается — сухо трещит доской, как если бы кто-то внутри осторожно отступил от окна.
Сергей догоняет её, берёт за локоть:
— Надя… что бы ни было… я с тобой.
Она кивает.
Слова не нужны. Страх уже не управляет ею — только странная уверенность, что она должна войти туда.
Они поднимаются по крыльцу.
Касаются двери.
И дверь действительно — не закрыта.
Надя кладёт ладонь на холодную ручку.
И медленно толкает.
Глава 23
Дверь поддалась слишком легко — будто дом не просто пустовал, а ждал их. Надя вошла первой, и холодный воздух коснулся кожи, заставив мурашки пробежать по рукам. Внутри было тихо, слишком тихо, как в местах, где давно никто не живёт.
Она огляделась.
Дом был ей совершенно незнаком — старомодная мебель, выцветшие обои, лёгкий запах сырости и времени. Ничего родного.
